Ученые и политики на Западе сегодня все чаще сходятся во мнении о том, что ХХ век стал веком национализма. И в то время, когда на Западе шла интенсивная работа по исследованию национализма, выходили крупные и фундированные работы, посвященные данной проблематике, в СССР господствовала идеология, в которой раз и навсегда были определены место и роль национализма как формы «иллюзорного сознания» и разновидности буржуазной идеологии, противостоящей идеям и политике интернационализма. На национализме лежало клеймо и проклятие; это был политический приговор тому, кого подозревали в отсутствии чувств и идей интернационализма, в преувеличенной склонности к любви к своему народу.

Частичная реабилитация идей русского национального самосознания («национал-большевизма») произошла в правление Сталина, пытавшегося соединить русский патриотизм с государственным социализмом и программой модернизации; однако политическая субъектность русского народа восстановлена не была, а идеолог политический синтез оказался неорганическим. В период так называемого «застоя» русская национальная идея осталась уделом небольшой группы подвижников из среды интеллигенции, а в период «перестройки» поощрялись проявления любого «национальные проявления», помимо собственного русского, что заметно снизило потенциал «русской национальной идеи». Путин и Медведев, введя «русский национализм» в рамки политического и идеологического дискурсов, используют национальную идею в сугубо «инструментальных» целях. В силу этого, национализм был и остается в России своеобразной «tabula rasa», оставляя широкое поле для всевозможных теоретических толкований.

Сегодня можно говорить о трех направлениях в изучении национализма в российской этнополитологии:

1) Это «голый» инструментализм, утверждающий положение о том, что национализм искусственно изобретается и насаждается национальными элитами в корыстных корпоративных целях как инструмент борьбы за власть и влияние. Чаще всего утверждается, что нация и национализм - иллюзии и изобретения академиков-схоластов в угоду «этническим предпринимателям». Наиболее последовательные представители такой трактовки нации и национализма – А. Г. Здравомыслов и В. А. Тишков.
2) Это направление, наиболее близкое к западному «конструктивизму», представляет собой серьезное течение научной мысли, стремящееся раскрыть корни и основы этого явления, его формы и образы в России. Л. М. Дробижева, В. В. Коротеева, З. В. Сикевич, Г. В. Старовойтова стремились (и стремятся) показать всю сложность, многогранность и неодначность национализма, его свойств и отношений, отказывающееся сводить его сущность только к этнократизму, этноцентризму, расизму и др. и рассматривать как однозначно негативное явление;
3) Наконец, национализм рассматривается и с позиций интегральной теории нации, которая стремится и способна раскрыть его культурно-психологическую природу, идеологические и политические свойства.

Не претендуя на создание интегративной концепции национализма, автор попытается выделить некоторые существенные его черты, которые призваны помочь ему в дальнейших рассуждениях о судьбах этого явления в России.

Явление национализма крайне многообразно, и само это явление одновременно выступает сразу во многих ипостасях – одновременно как освободительное движение, национальная идеология, этнопсихологический феномен. Известный российский социолог и этнополитолог Л. М. Дробижева пишет, что «суть национализма состоит в том, что это одновременно и политическое движение, стремящееся к завоеванию или удержанию политической власти, и политика, оправдывающая такие действия с помощью доктрины приоритета интересов и ценностей нации».

Исследователь параллельно отмечает, что национализм – это не только идеи и соответствующая им политика, но и система ориентаций, чувств. Поэтому источником, которые его питают, могут быть реальные обстоятельства, события, так восприятие их – т.е. переживания людей. Следуя этой логике, автор предлагает рассматривать национализм как своего рода ситуационную экзистенциальную идеологию, возникающую в определенных условиях места и времени в ответ на вызовы интересам определенного этноса или этнонации, и содержащую в себе определенный ответ на эти вызовы. Формы и конкретное идейно-политическое содержание националистических доктрин могут при этом изменяться, однако «экзистенциальное ядро», связанное с жизненными интересами определенной этнообщности, остается в своих основаниях неизвестным.

Как в истории политической мысли, так и в современной политической науке существуют различные подходы к пониманию его природы национализма:

1) С позиций марксистского учения национализм рассматривается как продукт мелкобуржуазного сознания и мелкобуржуазной ограниченности, предрассудок, который должен преодолеть освободившийся пролетариат - общность социально экономического положения и интересов пролетариев всех стран гораздо сильнее и важнее, чем их национальные различия;
2) С точки зрения ряда представителей школы психоанализа (Э. Фромма, Т. Адорно, М. Хоркхаймера и др.) национализм - это возрождение и возведение в культ элементов первобытного родового мышления, “откат” от цивилизации в сторону варварства и дикости, т.е. безусловно, отрицательное явление;
3) По мнению известного французского социолога, Алена Турена, национализм - это реакция архаического, отсталого племенного сознания на распространение в масштабах всего мира достижений индустриальной цивилизации и массовой культуры – т.е. глобализации, стирающей национальные особенности и различия;
4) С точки зрения сторонников упоминавшегося социологизаторского подхода, национализм - это идеология, созданная лидерами национальных движений и меньшинств с целью добиться власти для себя и привилегий для представляемых ими народов;
5) Положительная трактовка национализма рассматривает его как естественного проявления духа и исторического самосознания народа, а также способ отстаивания его естественное проявление национального жизненных интересов (так понимали природу национализма лидеры многочисленных национальных освободительных движений стран “Третьего мира”, русские мыслители славянофильского направления, и др.).

В структуре национализма как политической идеологии и политического мировоззрения соответственно можно выделить:

1) Фундаментальная идея (идея национальной исключительности, исключительности национального языка и культуры, идея исключительных прав, прав на независимость, на определенную территорию);
2) Идеализированный образ собственного этноса или нации как монолитной исторической общности – носителя определенных идеализированных качеств, которые отличают ее от всех других этнических общностей;
3) Образ враждебных (либо конкурирующих) этносов или государств, которым приписываются негативные черты и намерения;
4) Эпическая версия национальной истории, прославляющая достижения нации и принижающая ее конкурентов и противников;
5) Образ вождей и героев-мучеников, воплощающих в себе лучшие черты собственного народа, а также образ его гонителей и палачей, наделенных характерными негативными чертами;
6) Национальные ценности, выступающие в качестве концентрированного и неизменного выражения интересов собственного этноса, а также комплекса предъявляемых к его моральному облику и поведению требований;
7) Поведенческие установки – от пропагандируемых стереотипов национального поведения до разработанных программ действий национальных движений в конкретных ситуациях;
8) Идеологические доктрины и программы национальных движений;
9) Технологии этнической мобилизации, используемые лидерами национальных движений.

Не рассматриваемый в качестве однозначно негативного явления, национализм способен выполнять в общественно-политической жизни ряд значимых позитивных функций, и в том числе:

1) Интеграционную – последний способствует интеграции этнических общностей в ситуации угрозы, кризиса и масштабного «исторического вызова»;
2) Стабилизирующую – на время способствует стабилизации политических систем благодаря консолидации вокруг национальной идеи;
3) Идентификационную – позволяет индивиду определить свою национальную идентичность посредством соотнесения с националистической (национальной) идеологией, содержащимися в ней идеями и ценностями;
4) Мобилизационную – осуществляет этнополитическую мобилизацию благодаря выдвижению этнополитических программ;
5),Программирование этнических действий – формулирует программы и повестку дня для национальных движений;
6) Патерналистскую (защиты национальных интересов) – активно претендует на защиту ущемленных интересов этнических групп, мобилизует для этих целей общественное мнение, людей и ресурсы.

Весьма разнообразна существующая в современных условиях типология национализма как политического движения и формы политической идеологии:

В соответствии с различными критериями разные мыслители выделяют отдельные виды национализма:

1) Французский социолог П. Бирнбаум соответственно выделяет культурный и государственный национализм:
а) культурный связан с отстаиванием всего того, что выражает национальную специфику определенного народа – то есть с защитой языка, культуры, самосознания (таков германский национализм, для которого духовное и культурное единение немцев важнее их пребывания в едином государстве);
б) государственный национализм нацелен на отстаивание силы и величия национального государства и нации, при котором культурные, языковые и др. моменты отходят на второй план (таков, к примеру, французский национализм, направленный на защиту «государства – нации»).
2) Русский филолог, философ и историк, один из основоположников и теоретиков евразийства Н. С. Трубецкой подразделял национализм на истинный и ложный:
а) ложный - это национализм народов, стремящихся обрести собственное государство с целью войти в мировое сообщество, стать европейской державой и растворить свою культуру в “общечеловеческой” (многочисленные “либеральные космополиты”);
б) истинный национализм - нацелен на защиту исторических традиций и культурной самобытности определенных народов, недопущение их ассимиляции (поглощения) Европой и Западом (его примером может послужить учение славянофилов в России).
3) Другой видный русский мыслитель - один из основоположников “легального марксизма” экономист, философ и социолог П. Б. Струве, в свою очередь выделял национализм творческий и охранительный:
а) Охранительный национализм, по Струве, заключается во всемерном ограждении определенного народа государством от конкуренции со стороны других стран и народов, создании ему искусственных привилегий и административном ограничении национальных меньшинств (таким был великодержавный национализм правящих кругов Российской империи, современных прибалтийских националистов, и т.д.);
б) Творческий национализм, не боящийся конкуренции, состоит в создании наиболее благоприятных условий для экономического, политического и культурного развития своего народа, при открытом его соперничестве с другими странами и народами. Именно такой национализм, по мнению мыслителя, наиболее близок демократии. Можно сказать, что в этом случае мы скорее имеем дело не с национализмом, а с патриотизмом.

В. И. Ленин в соответствии с классовым подходом соответственно выделял:

1) национализм господствующих наций – реакционный, тесно связанный с интересами господствующих классов, империализмом и колониализмом, с которым пролетарии должны активно бороться;
2) национализм угнетенных наций – связанный с идеями национального и социального освобождения, прогрессивный и заслуживающий поддержки пролетариев других стран.

Более общие классификации соответственно выделяют различные виды национализма в зависимости от взаимосвязи с определенной идеологией:

1) Интегральный (фундаменталист кий) национализм – претендующий на наиболее полное и последовательное выражение интересов нации, на синтез существующих в ее рамках идеологии в единую национальную интегративную идеологию (С. Ниязов, Д. Дудаев, З.Гамсахурдиа и др.);
2) Национал-либерализм (М. П. Драгоманов, С. М. Соловьев, Н. А. Бердяев, П. Б. Струве) – пытающийся соединить ценности свободы и национальные интерес, рассматривающие политические, экономические и личные свободы как условия прогрессивного развития определенной нации;
3) Национал-консерватизм (Ж. де Местр, Л. де Бональд, К. П. Победоносцев, М. П. Катков, Д. А. Толстой, П. И. Гучков, П. А. Столыпин и др.) – идеологии, усматривающие национальный идеал в идеализированном прошлом, увязывающие его с неизменными основополагающими ценностями (монархия, религия, аристократия, патриархальный дух и др.), которые необходимо сохранить от любых нововведений;
4) Национальный социализм ("Пруссачество и социализм" О. Шпенглера, сходные по смыслу и духу идеи К.Леонтьева) – идеологическое течение, полагающее социализм (понимаемый в немарксистском духе) выражение наиболее типичных свойств характера определенного народа;
5) Национал-радикализм – разновидность этнической идеологии, для которой характерны склонность к быстрым и глубоким переменам, использованию этнического насилия, мобилизация масс.

В зависимости от отношения к религии также выделяется:

1) Светский национализм – имеющий свою основу в светской, общегражданской идеологии (национализм К.Ататюрка);
2) Религиозный – использующий в качестве идейной опоры определенное вероучение, которое рассматривается как квинтэссенция ценностей определенного народа (А. Хомейни).

Национализм в российском политическом дискурсе

Современная российская политическая реальность, между тем, с особой остротой ставит вопрос о политическом самоопределении «государств образующей» нации РФ. Существует ли в современных «постмодернистских» условиях российская нация, или она уже давно представляет собой условную и виртуальную величину, успешно подкармливаемую производимыми в рамках официальной пропаганды «идеологическими симулякрами»? Воспроизводится ли в современных условиях национальное самосознание русских, и если да, то в каком направлении оно трансформируется?

Способны ли русские в современных условиях к политической консолидации и созданию массового национального движения, или обречены, быть объектами манипуляции и жертвами «объективно-неизбежных», как полагают некоторые, процессов фрагментации и распада? Как возможна подобная национальная консолидация в условиях кризиса или глубокой деградации всех базовых социальных институтов – семьи, школы, морали, государства, труда и трудовой этики? И, наконец, не являются ли современная гипертрофия государственного начала в российской политической жизни следствием низкой способности русских к национальной самоорганизации, а кричащее торжество «официального патриотизма» – результатом их неспособности к выработке целостного политического мировоззрения, выражающего национальные интересы?

Следует признать, что современные русские – общность без интегрированного национального самосознания, со сравнительно невысокой способностью к консолидации и созданию собственной версии национальной идеологии вследствие переживаемых ею кризисов. Ведущиеся с начала 1990-х годов дискуссии так и не дали ответа на вопрос, какую модель национального самосознания и какого рода национализм (понимаемый в смысле этнического самолюбования концентрированного выражения национальной идеи) – государственный, этнический или культурный – следует взять за основу все еще молодой русской нации? Неясно также, какой должна быть сама эта нация – политической, культурной, или же собственно интонацией. И если все же стратегический выбор России все же предполагает создание национального государства, то какой тип элиты соответственно для этого необходим – действительный национальный политический класс либо корпорация «космополитических менеджеров», последовательно «растворяющих» Россию как государство в глобальных измерениях?

Какой же, с точки зрения автора, тип национализма (в позитивном смысле) и национального движения сегодня необходимы России?

Национально-культурное, связанное с исторической идентичностью национальное движение, опирающееся на начала самоуправления и гражданской самоорганизации, нацеленное на эволюционную трансформацию государства и власти с учетом долгосрочных национальных интересов и готовое к «прагматическому диалогу» с теми сегментами российской элиты, которые способны выдвинуть либо поддержать конструктивную общенациональную политическую программу. Ибо национал-радикалам нужно понять, что революция снизу в России сегодня практически невозможна, а революция «сверху» либо «реформы снизу» затруднительны в силу колоссального влияния правящего класса России – бюрократии, Поэтому единственный конструктивный путь – конвергенция национального движения и патриотически и прагматически настроенной части российской элиты, воспринимающей современную Российское государство не как своеобразный полигон или трамплин, но как ключевой фактор собственного политического выживания.

Результатом этой конвергенции должен стать обновленный русский (и одновременно российский) национализм, который, должен быть одновременно культурным и государственным, опираясь на культурные традиции русского и других населяющих Россию народов, и одновременно проявляя уважение к традициям государственности. Ибо «без государственный национализм» означает исторический тупик для русской нации, а выдержанный в квазиимперском духе отказ от признания национально-культурного разнообразия существенно обеднит творческий потенциал нации.

Обновленный национализм должен быть одновременно государственным и гражданским, ибо многовековое игнорирование гражданского самоорганизующегося и самоуправляющегося начала в истории России выхолащивало содержание любого национального ли патриотического чувства.

Он должен выступать как одновременно творческий и охранительный – то есть быть творческим с точки зрения развития жизненных сил нации, и охранительным – с точки зрения защиты базовых ценностей страны – народа, территории, культуры и языка, экономических ресурсов.

Он также должен сочетать в себе элементы национал-консерватизма (последовательная защита национального достояния во всех областях и сферах жизнедеятельности), национал-либерализма (утверждая свободу народа в целом и каждого гражданина в отдельности) и социализма с национальным лицом (проявляя уважение к принципам социальной справедливости, укорененным в политической культуре России).

Новый русский национализм должен принципиально решить для себя вопрос об отношении к Империи и к «имперской», разведший по сторонам современных патриотов. Русский национализм должен отвергнуть империю в смысле создания и поддержания безликой бюрократической без национальной (антинациональной) структуры, эксплуатирующей ради своих целей творческие силы русского и других народов. У русских нет ни сил, ни ресурсов, ни интереса для реализации подобного проекта. Вместе с тем, русский национализм призван генерировать собственный неоимперский проект, рассматривающий Россию как «союз народов» вокруг единого государственного стержня, где русские как основатели и гаранты единства этого государства обладали бы особыми правами и ответственностью, обеспечивая полноценную реализацию прав и интересов всех населяющих страну этносов.

Русский национализм, осознавая свою неразрывную духовную связь с православием и Русской православной церковью, все же должен быть ориентирован на построение светской нации и светского по форме национального государства. Однако, с учетом опыта ряда других государств, православная церковь (как и другие традиционные конфессии) имеет право на особые отношения с государством, что налагает на нее в то же время известную ответственность за моральное состояние обществе.

С точки зрения различных оттенков политического темперамента России необходим национальный центризм, избегающей любых политических крайностей, ибо национал-радикализм в любых его проявлениях всегда провоцирует ответный национализм, что в принципе губительно для любой многонациональной страны.

Именно такой обновленный национализм, понимаемый в творческом и созидательном ключе, по мнению автора, способен дать подлинный национальный ответ на «вызов истории», и предоставить стране долгосрочные ориентиры развития.