Безусловно, одной из главных причин введения данной нормы явилась необходимость усиления защиты нарушенных прав кредитора и восстановления его имущественного положения. По существу, речь идет о введении третьего вида основных (универсальных) санкций в коммерческом обороте. Ведь общеизвестно, что возмещение убытков при всей универсальности этой меры имущественной ответственности так и не получило широкого применения, а неустойка во многих хозяйственно - правовых отношениях зачастую не предусматривается и не включается в текст соответствующих договоров. Введение правила о взыскании процентов дает потерпевшей стороне еще одно основание для возмещения понесенных потерь.
Взыскание процентов носит и штрафной характер, так как не только компенсирует потери пострадавшего, но и наказывает нарушителя, не всегда получающего от задержки денежных средств имущественную выгоду. Во всяком случае, элемент наказания очевиден: законодатель не ставит взыскание процентов в зависимость от факта получения выгоды нарушителем.
При применении ст. 395 ГК необходимо учитывать и прямо не объявленную цель защиты интересов кредитора от последствий инфляции. Сегодня рассматриваемая норма практически является единственным легитимным правилом, позволяющим откорректировать (увеличить) возвращаемый долг и учесть снижение его реальной стоимости.
Ранее (до введения в действие Основ гражданского законодательства) взысканию подлежали лишь пять процентов годовых, что вполне соответствовало международной норме процентов и не вызывало особых возражений при отсутствии инфляции. Действующее законодательство предусматривает увеличение суммы, выплачиваемой по денежному обязательству, если только она предназначена непосредственно для содержания гражданина (ст. 318 ГК). В остальных случаях корректировка долга не производится. Конечно, остается возможность компенсации этих потерь через возмещение убытков (ст. 15 и 393 ГК). Так, в п. 3 ст. 393 допускается возможность применения цен, существующих в день вынесения судом решения о возмещении убытков. Но эта норма может применяться тогда, когда вопрос о взыскании убытков будет решен положительно, и фактически является лишь косвенным способом учета инфляции.
Для расчета процентов, подлежащих взысканию, необходимо знать следующие исходные параметры:
- наличие основания для применения данной нормы;
- размер денежной суммы, на которую начисляются проценты;
- размер процентов;
- момент, с которого проценты начисляются;
- период, за который они начисляются;
- наличие или отсутствие ограничивающих факторов, в том числе соотношение суммы взыскиваемых процентов с суммами иных санкций.
Основание для взыскания убытков состоит из сложного юридического состава: неправомерного владения и пользования чужими денежными средствами. Но, думается, второе основание целесообразно исключить. Когда закон устанавливает, что проценты подлежат уплате "за пользование", вряд ли он подразумевает необходимость установления факта извлечения должником дохода или иного блага из удерживаемых сумм. Сомнительно, чтобы по этому пути пошла и правоприменительная практика.
Таким образом, достаточно доказать наличие одного обстоятельства - должник неправомерно владел чужими средствами. Приведенная формулировка, на мой взгляд, охватывает все возможные случаи: задержку в перечислении партнером требуемой суммы, заявление об отсутствии задолженности в тех случаях, когда она фактически имеется, получение и владение ошибочно перечисленной суммой и т.п. Если нарушение расчетной дисциплины состоялось, но отсутствует владение денежной суммой (например, не перечисленная партнеру сумма находится на счете расчетно - кассового центра), проценты не должны взыскиваться и речь может идти о применении к банку или контрагенту других санкций (например, неустойки).
Когда закон (ст. 395 ГК) говорит об ответственности за пользование "чужими средствами", означает ли это возможность взыскания процентов только в случаях, когда должник удерживает деньги, полученные от кредитора ("чужие" деньги)? Конечно, нет. Под чужими денежными средствами в контексте рассматриваемой статьи следует понимать и деньги должника, которые он обязан уплатить за продукцию (товары, работы, услуги). Или иначе: это любые деньги, в отношении которых у кредитора (пострадавшей организации) возникло право требования.
Регулирование обязательств вследствие неосновательного обогащения (кондикционных обязательств) в Кодексе существенно расширено и принципиально обновлено. Особо следует сказать о неосновательном получении (сбережении), которое по закону также влечет уплату процентов. Неосновательное получение имущества без соответствующих законных оснований и возникающие из него последствия теперь регулируются ст. 1102 - 1109 ГК. Лицо, получившее какое-либо имущество без надлежащих оснований (не в силу закона, нормативных актов или сделки) и за счет другого, обязано возвратить его потерпевшему (исключение составляют случаи, указанные в ст. 1109 ГК). Проценты в кондикционных обязательствах начисляются с того времени, когда приобретатель узнал или должен был узнать о неосновательности получения или сбережения денежных средств (см. п. 2 ст. 1107).
Таким образом, рассматриваемые обязательства существенно отличаются от иных оснований, предусмотренных в ст. 395 ГК. Неосновательное получение является не только пассивным поведением, но и по общему правилу не сопряжено с виной (ср. п. 2 ст. 1102). Поэтому было бы несправедливо требовать от такого лица перечисления процентов только за то, что кто-то ошибочно передал ему денежную сумму.
Целесообразно дифференцировать нормы ст. 395 и 1107 ГК, установив обязанность уплаты процентов в случае неосновательного получения только для двух лиц:
- профессионально работающих на финансовом рынке в качестве субъектов предпринимательской деятельности, то есть способных извлечь доход из ошибочно полученной денежной суммы;
- заведомо (изначально) знающих об отсутствии у них права на получение этих средств и имеющих возможность возврата денежных средств их собственнику (правомерному получателю).
Указание закона на то, что проценты начисляются со времени, "когда приобретатель узнал или должен был узнать о неосновательности получения или сбережения денежных средств", не изменяет оценки ситуации. Однако до настоящего времени в организации расчетов и банковской системе существует много недостатков. Информация об основаниях перечисления и плательщике (копии документов, сопровождающих платеж) может поступить и значительно позднее чем через 20 дней, как предусмотрено действующими правилами, или вообще не поступить. Поэтому нелегко с определенностью установить время, когда получатель "узнал или должен был узнать о неосновательности" перечисления. Кроме того, если даже он и узнал о "неосновательности", то далеко не всегда располагает возможностью возврата поступивших денег (например, из-за отсутствия точных реквизитов). В подобных ситуациях неправомерно обременять его еще и уплатой процентов. В случаях, когда основание, по которому получено имущество, впоследствии утратило свое значение, также возникают кондикционные обязательства. Всегда ли здесь могут быть взысканы проценты?
Например, сделка приватизации на основе конкурса была признана арбитражным судом недействительной. В силу этого организация предъявила иск к Фонду имущества города о возврате суммы, уплаченной за приобретенное на торгах муниципальное предприятие, а также уплате процентов за период с момента фактического перечисления стоимости объекта. Полагаю, оснований для применения ст. 395 ГК нет, так как по смыслу закона взыскание процентов всегда связано с неправомерностью владения денежной суммой. В приведенном примере Фонд имущества получил деньги в результате договора купли-продажи по итогам конкурса и неправомерным следует считать их удержание только с даты вынесения решения о признании сделки недействительной (см. п. 2 ст. 1107).
Утверждения о том, что рассматриваемые обязательства возникают независимо от вины обязанного лица, не совсем правильны, так как вины вообще не должно быть. Если организация совершила какие-либо действия, в результате или в зависимости от которых неосновательно получила определенную сумму, речь может идти только о причинении вреда (ст. 1064 - 1083 ГК). Следовательно, для признания получения имущества неосновательным необходимо выяснить наличие вины, и если она есть, прежде всего, применяются нормы законодательства о деликатных обязательствах (из причинения вреда другому). Этот вывод основан на ст. 1103 ГК, предусматривающей, что положения о кондикционных правилах применяются к требованиям о возмещении вреда постольку, поскольку "иное не установлено настоящим Кодексом".
В случае применения правил ст. 395 ГК обычно упоминают об ответственности за нарушение именно денежных обязательств. Что следует понимать под ними? Клиент самарского банка "С" передал банку платежное поручение для перечисления денежной суммы со счета своему хозяйственному партнеру в качестве предоплаты за товар. Банк "С" проставил штемпель банка на платежном поручении и выдал выписку об исполнении операции. Однако в действительности оказалось, что денежная сумма так и не была перечислена. Клиент обратился в арбитражный суд с требованием о взыскании с банка пени за каждый день задержки денежной суммы и процентов на основании ст. 395 Кодекса. При рассмотрении дела в арбитражном суде банк "С" указал, что в данном случае взысканию подлежит только пеня, а применять ст. 395 ГК оснований нет, так как их взаимоотношения с клиентом в данном случае представляли собою связь по договору ведения банковского счета и являлись отношениями по оказанию услуг, но не денежными обязательствами. Вероятно, для исков о взыскании процентов правильнее было бы вообще отказаться от понятия "денежное обязательство". Ведь его законодательное определение отсутствует, а широкое применение на практике может лишь ввести в заблуждение. Когда используют указанное словосочетание, обычно имеют в виду обязательство, где должник должен уплатить кредитору денежные средства (произвести оплату). Но если даже опираться только на п. 1 ст. 395 ГК, видно, что закон не ограничивает основания взыскания случаями неисполнения денежного долга. Это могут быть как кондикционные обязательства, так и другие, когда в силу титульного владения (хранение, депозит, перевозка, поручение и пр.) должник удерживает в свою пользу деньги кредитора. Поэтому в приведенном примере и иных случаях обязанность уплаты процентов возникает из факта обладания деньгами по любому, а не только так называемому "денежному" обязательству.
Факт удержания иного имущества, если даже оно имеет денежную оценку, не дает оснований для применения нормы ст. 395 ГК. Очевидно, законодатель исходил из необходимости обременить обязанностью уплаты процентов только того, кто владеет имуществом в денежной форме, позволяющей легко перемещать его в доходные сферы и получать прибыль.
Сумма денежных средств, на которые начисляются проценты,- это сумма подлежащих получению средств (задержанных, неосновательно полученных и т.п.). В любом случае она должна быть определена и выделена в судебном решении, так как является базовой величиной для расчета процентов.
Если кредитору уплачена сумма, недостаточная для исполнения денежного обязательства, то в соответствии со ст. 319 ГК поступившие средства, прежде всего, погашают издержки кредитора по получению исполнения, затем - проценты, а в оставшейся части - основную сумму долга. Следует считать, что указанные в этой статье проценты должны быть отождествлены с процентами, установленными ст. 395 ГК. Поэтому можно утверждать, что кредитор имеет право самостоятельно производить расчет поступающих сумм и определять их категорию (в порядке, установленном ст. 319). К чему это приводит на практике? Если, например, долг составлял 1 млн. рублей на 1 января 1995 года и проценты по нему к 1 июня 1995 года составили 500 тыс. рублей, то при уплате на эту дату 500 тыс. рублей кредитор вправе полагать долг невозвращенным в полном объеме. Поэтому с 1 июня он продолжит начисление процентов на весь миллион. Должник, не способный заплатить всю сумму сразу, может дать кредитору возможность превратиться в рантье. Практическая реализация рассматриваемых правил заставляет подумать о внесении определенных корректировок. Безусловно, наша экономика нуждается в жестких и однозначных правилах ведения дел, но ведь и ситуации бывают разные.
Проблема связана, прежде всего, с тем, что проценты на проценты не начисляются, а для взыскания процентов с основного долга чрезвычайно мало ограничений. Поэтому в качестве "de lege ferendae" необходимо законодательное ограничение права кредитора на самостоятельное определение категории поступающих денег (основной долг или проценты): например, путем установления правила о том, что за пределами года взыскания процентов последующие суммы вначале засчитываются как уплата долга. Если должник, перечисляя долг, указал на денежную сумму как "возврат долга", а кредитор не оспорил такую характеристику (формулировку), следует считать, что в данном случае имело место соглашение об особом порядке учета. Использоваться могут и денежные средства в валюте, например, при ошибочном зачислении ее на другой счет. Полагаю, в этом случае проценты подлежат взысканию, так как данный вид имущества в бухгалтерском учете российских резидентов всегда одновременно учитывается и как определенная денежная сумма в рублях.
Если истребуются проценты за задержку ценных бумаг, хотя бы и с безусловным денежным выражением, они взысканию не подлежат. Этот вывод применим и к опционным сделкам (дающим право на последующую продажу бумаг и получение денег): до наступления соответствующих обстоятельств (срока, заявления и т.п.) предметом взаимоотношений сторон являются не деньги, а сами ценные бумаги.
Размер процентов определяется существующей в месте жительства кредитора, а если кредитором является юридическое лицо - в месте его нахождения учетной ставкой банковского процента на день исполнения денежного обязательства или его соответствующей части (п. 1 ст. 395 ГК). Однако эта норма требует пояснений.
Реально существуют лишь следующие учетные ставки, имеющие нормативное определение:
- ставка ЛИБОР (ставки Лондонского межбанковского рынка LIBOR по кредитам в долларах США и фунтах стерлингов);
- учетная ставка Центрального банка России, периодически им изменяемая и являющаяся единой на территории всей Российской Федерации при выдаче коммерческих кредитов ЦБ;
- специальные ставки Центрального банка России для отдельных видов кредитования (например, 10-процентная ставка для кредитования Министерства финансов и пр.);
- ставки MIBID, MIBOR и MIACR. Это расчетные ставки по рублевым кредитам на основе средневзвешенной по ставкам межбанковского рынка: первая - объявленная по привлечению кредитов, вторая - объявленная по их предоставлению, третья - фактическая по предоставлению;
- ставка данного конкретного коммерческого банка, которая устанавливается банком индивидуально для каждого заемщика исходя из финансовых возможностей и проводимой кредитной политики в данный период.
Следовательно, ставка, о которой говорит Кодекс, в действительности не существует. Точнее, ее чрезвычайно трудно установить. Здесь наиболее вероятны два следующих решения. Во-первых, искомой ставкой можно считать учетную ставку Центрального банка России. Ее применение исключило бы все вероятные споры и привело к единообразию в расчетах. На нее сейчас и ориентируется правоприменительная практика. Во-вторых, этой ставкой можно признать среднемесячную ставку по выданным кредитам того банка, в котором обслуживается кредитор. Это решение имеет свои преимущества, так как колебания ставок по регионам существенны (разница достигает 50 процентов годовых), и было бы правильным исходить из тех условий, в которых находится именно пострадавшая организация. Однако использование этой ставки требует однозначных и неоспоримых форм доказывания размера ставки и может встретить возражение должника. Поэтому первый вариант представляется предпочтительнее.
В любом случае целесообразно изложение позиции Высшего Арбитражного Суда РФ по рассматриваемому вопросу.
В соответствии с Положением о порядке начисления процентов и отражения их по счетам бухгалтерского учета в учреждениях банков и принятой банковской практикой проценты по кредитам рассчитывают на каждый день исходя из 360 дней в году, или 30 дней в месяце. Поэтому расчет конкретных процентов может быть основан на определении их размера, подлежащего уплате на один день. Если, например, учетная ставка ЦБ РФ равна 180 процентам годовых, то проценты на день составят 0,5. В этом случае достаточно будет установить количество дней задержки денег.
Если в течение срока удержания денег учетная ставка менялась, было бы обоснованным, на мой взгляд, соответствующим образом пересчитывать и проценты. Но закон установил, что по общему правилу расчетной является ставка "на день исполнения денежного обязательства"; кроме того, "суд может удовлетворить требование кредитора, исходя из учетной ставки банковского процента на день предъявления иска или на день вынесения решения". Стороны не могут самостоятельно изменить ставку. Они могут лишь уменьшить или увеличить размер процентов.
Не является ли эта позиция законодателя излишне жесткой? По тексту закона для расчета судом может быть взята не ставка (ставки), действующая (действующие) в период нарушения, а одна из трех указанных выше ставок. Но само правонарушение может быть отдалено от любого из названных законом моментов длительным периодом и к сроку, скажем, вынесения решения ставка может резко снизиться (так было, например, осенью 1993 года). В результате кредитор недополучит определенную сумму, равно как может получить излишнюю в случае роста ставок от периода правонарушения к моменту вынесения решения. Так, в том же 1993 году колебания учетной ставки Центрального банка России достигали 85 процентов годовых.
Пунктом 2 ст. 395 ГК предусмотрено, что "если убытки, причиненные кредитору неправомерным пользованием его денежными средствами, превышают сумму процентов, причитающуюся ему на основании пункта 1 настоящей статьи, он вправе требовать от должника возмещения убытков в части, превышающей эту сумму". Следовательно, вначале рассчитывается сумма процентов, и лишь затем она соотносится с размером убытков за это же правонарушение. Если убытки (например, вынужденные расходы) возникли между теми же сторонами, но по другому основанию, зачет не производится и такие потери подлежат возмещению в полном объеме.
Другой вывод из приведенного текста закона (п. 2 ст. 395 ГК) связан с теоретической конструкцией ответственности за нарушение обязательств и заключается в том, что проценты императивно не входят в состав убытков, не являются их частью, хотя бы и своеобразной. Этот вывод должен использоваться во всех случаях, когда заинтересованное лицо анализирует правонарушение и рассчитывает применить к правонарушителю те или иные средства воздействия. Взыскание процентов - самостоятельная мера гражданско-правовой ответственности (помимо неустойки, возмещения убытков и др.).
Подразумевая возможные возражения, следует указать, что проценты подлежат уплате не в связи с потерями кредитора - их может и не быть, а "за пользование чужими денежными средствами". Это не только компенсация кредитору, но и наказание должника.
Проценты не подпадают под понятие убытков, определение которых дается в ст. 15 ГК. Наиболее близки к процентам неполученные доходы, но законодатель связал возможность их истребования, прежде всего с обстоятельствами на стороне кредитора, а не должника. Действительно, если проценты взыскиваются "за пользование чужими денежными средствами", то упущенная выгода ("неполученные доходы") - "доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота". Таким образом, взыскание и процентов, и убытков имеет своим основанием нарушение должника, но условия расчета и доказывания лежат в разных плоскостях.
В соответствии со ст. 394 ГК убытки по общему правилу возмещаются в части, не покрытой неустойкой. Поскольку проценты не являются убытками и неустойкой, это правило к ним не применяется. Следовательно, если установлена неустойка, то проценты следует взыскивать без зачета с ней.
Действующее законодательство не предусматривает возможности уменьшения или увеличения размера процентов исходя из имущественного положения ответчика, характера нарушения, формы вины и других обстоятельств. Ограничению размера ответственности по обязательствам в Кодексе посвящена ст. 400, но такое ограничение касается только убытков и должно быть установлено непосредственно в законе или соглашении сторон (если кредитор - не гражданин), а не в подзаконном акте.
Однако вина кредитора (ст. 404 ГК) может служить основанием для уменьшения размера ответственности должника, поскольку закон говорит именно об "ответственности" в целом, а не об отдельных ее мерах (возмещении убытков или взыскании неустойки). Является ли вина должника обязательным условием для взыскания процентов? По общему правилу (п. 1 ст. 401 ГК) вина необходима для привлечения к ответственности, кроме случаев, когда законом или договором предусмотрено иное. Необходимо отметить, что данная статья неудачно названа "Основания ответственности...", хотя ранее принято было называть вину только условием, а основанием - само правонарушение. В том случае, когда обязательство не возникло при осуществлении предпринимательской деятельности, а договор не предусматривал иного, должник отвечает лишь при наличии вины. Если удержание денег связано с неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства третьими лицами, на которых должником было возложено исполнение, должник также обязан уплатить проценты (ст. 403). Но денежные средства при этом должны оставаться у должника - в противном случае может быть поставлен лишь вопрос о возмещении убытков и взыскании неустойки.
Когда должников несколько, их обязанность уплатить проценты в обязательстве предпринимательской деятельности является солидарной. В других обязательствах, если нет специальной оговорки закона или в договоре,- это долевые обязательства.