Принципиальное отличие русской денежной системы от систем ведущих западных держав обусловливалось тем, что рубль изначально служил инструментом собирания земель в единое государство, а не колонизации территорий других государств.
Образование единого русского государства тесно связано с соединением великокняжеской и денежной власти. Киевская Русь имела свою чеканку монет и в то же время широко использовала монеты других государственных образований того времени. Первое предопределяло силу, а второе слабость великого князя. После того, как удельные русские княжества стали улусами Золотой орды, чеканка монет владельцу ярлыка на великое княжение была запрещена. У Новгорода Великого, остававшегося свободной вечевой республикой, гипотетически вроде бы был шанс получить экономическое преимущество над княжествами, находящимися под монгольским игом.
Почему же этот шанс не был использован? Основной причиной данного исторического феномена было то, что Новгород не стал центром эмиссии рубля (если бы такое случилось, то были бы не рубли, а гривны и куны). Новгородцы вели большую для того времени торговлю с Западом. Экспорт сырьевых товаров на Запад был существенно больше импорта. Активное сальдо внешней торговли покрывалось ганзейской монетой. Новгородцы прониклись идеей о передовой ганзейской денежной системе и с 1410 г. перешли на немецкие марки и пфенниги, а точнее сделали их главной валютой, что привело к глубокому кризису.
Использование денег для решения политических и геополитических задач привело к тому, что они, наряду с выполнением многообразных экономических функций, стали инструментом идеологии и идеологической борьбы. В этом качестве деньги постепенно получили статус государственной идеи, то есть доверие общества к национальной валюте стало равнозначно доверию к власти.
Дискредитация национальной валюты, подрыв доверия к ней, пропаганда "преимуществ" применения зарубежных денег использовались в качестве элементов идеологической борьбы. Но деньги всегда служат национальной идее страны, осуществляющей их эмиссию.
Отказ Новгорода от идеи создать свою денежную систему закономерно привел к потере им статуса Великого; вечевая республика быстро перешла в разряд заурядной периферийной территории. Включение Новгорода Великого в состав Ганзейского союза осуществлялось, на основе как будто равноправных договоров, но фактически Новгород получил статус фактории цивилизованной Ганзы.
Самостоятельный выход на западный рынок для новгородских купцов был закрыт, в денежных расчетах получалось так, что вся прибыль от вывоза сырьевых товаров из новгородских факторий оставалась у Ганзы. Народники в XIX в. упрекали царское самодержавие в том, что оно задушило вечевую демократию. Однако факты говорят о другом: вечевая республика задохнулась в железных монетарных объятиях западной торговой демократии еще до того, как в России сложилось самодержавие.
В тот период, когда Новгород потрясал кризис, связанный с "пфеннигизацией" денежного обращения, Москва уже начала реализовывать денежную реформу, подчиненную великой идее - сделать рубль деньгами независимого от Золотой Орды государства. Московский великий князь стал по настоящему великим после того, как Москва возобновила чеканку своих монет и превратилась в денежный центр русского мира. При собирании земель Московским государством применялись, конечно, и военные методы, но главным оружием, а точнее инструментом строительства Российской империи стал рубль.
Московское, а затем Российское государство допускало хождение на своей территории западной монеты. Особенно широкое распространение получили "ефимки" (иоахимсталеры). Но зарубежная монета никогда не допускалась в качестве ведущей, а с 1649 г. право покупки иностранной монеты принадлежало только казне. Российское государство формировалось на основе внутреннего рынка и соответственно на базе русского рубля.
Во внешней торговле России изначально главным направлением было восточное (включая юго-восточное). Сальдо восточной торговли, в отличие от западной, не было активным. Но торговля с Востоком для России всегда была в стратегическом плане несопоставимо эффективнее, чем с Западом. Россия продавала на Восток изделия своей промышленности и покупала товары массового спроса и полезные материалы для промышленности. Восточная торговля в отличие от западной не наносила ущерба денежной независимости России. Все это и предопределило направления развития национальной денежной системы.
При Петре I Россия совершила прорыв в Западную Европу, и, казалось бы, у Запада появился шанс заключить ее в свои монетарные объятия по той же схеме, как было в свое время с Новгородом Великим. Подобные планы не только существовали, они частично осуществлялись при жизни Петра и особенно после его смерти. Россия не повторила судьбу Новгорода Великого в силу ряда причин.
К их числу относится сильная самодержавная власть, без которой Россия могла пойти по пути Индии, превращенной с помощью фунта стерлингов в колонию. Спасла Россию от "объятий" Запада идея сильного централизованного государства с развитым внутренним рынком и с достаточно независимой денежной системой.
Во время своего путешествия по Западной Европе Петр I посетил монетный двор Англии, возглавлявшийся И. Ньютоном. Великий ученый в то время завершил перевод чеканки монет на более совершенную технологию, обеспечившую производство высококачественных монет.
Эти монеты пользовались широким спросом в Европе и в других частях света. Фунт стерлингов начал вытеснять талер и завоевывать мир. Ньютон предложил Петру I услуги по чеканке для России английских монет. Но Петр I считал, что русские монеты должны возвеличивать русскую корону. Правительству Петра I и последующим российским властям XVIII в. удалось создать весьма совершенную денежную систему. Это были русские деньги, которые служили интересам всех слоев русского государства, поэтому созданная тогда денежная система успешно выполняла позднее свои функции, несмотря на все трудности и проблемы.
Техническая эволюция русских денег пошла тем же путем, что и на Западе. От ручной чеканки монет переходили к машинной, от некачественных монет к более качественным. При металлическом денежном обращении Россия испытывала серьезные трудности из-за необходимости закупать медь и серебро на Западе. К середине XVIII в. удалось начать разработку отечественных месторождений цветных металлов. Острота проблемы с металлом для производства монет была снята. Но с развитием внутреннего рынка и с ведением войн России, как и Западу, стало не хватать металлических денег, и был освоен выпуск бумажных.
Переход к ним - важный этап в эволюции денежной системы России. Бумажные деньги получили широкое распространение лишь в XVIII в., то есть намного позже, чем металлические. Первоначально они были в обращении на равных правах с металлическими, хотя население все еще отдавало предпочтение металлическим деньгам. Сложилось даже глубоко ошибочное мнение, что бумажные деньги являются чем-то вроде суррогата металлических. Золотые и серебряные монеты ценились выше бумажных денег в силу того, что их количество было ограничено. Но с точки зрения удовлетворения потребностей в деньгах это было не преимуществом, а недостатком металлического денежного обращения.
Бумажные деньги получили распространение позже металлических по трем причинам. Во-первых, технология изготовления высококачественной бумаги появилась намного позже, чем развилось металлургическое производство. Во- вторых, размеры государств и масштабы торговли до XVIII в. были таковы, что не было потребности увеличивать денежную массу больше, чем позволяло металлическое обращение. В-третьих, использование бумажных денег для кредитных операций и для хранения денежных средств обусловливало необходимость организации достаточного числа банков, без которых можно было обойтись при использовании металлических денег.
Бумажные деньги впервые в России были выпушены в обращение в 1769 г. в виде ассигнаций. Как пишет А. И. Юхт, признаком технической невозможности обслуживать возросшее денежное обращение с помощью металлических денег стало непомерное увеличение удельного веса медных монет, которые вместо естественных для них разменных функций стали играть роль основного платежного средства. Осуществление платежей медными деньгами было крайне неудобно. Вес 100 руб. составлял свыше 6 пудов, а 1000 руб. - 62,5 пуда. Перевозка, скажем, платежей в казну требовала значительных расходов. Подготовка к выпуску бумажных денег велась еще при Петре III, который издал указ об учреждении Государственного банка и выпуске банковских билетов. Но этот указ не был выполнен.
В 1768 г. началась успешная для России русско-турецкая война. Имевшихся в обороте металлических денег было недостаточно для оснащения армии, основания и строительства Одессы и Севастополя, постройки Черноморского флота, поселений в Новороссии и т. п. Все эти проблемы были успешно решены с помощью выпуска бумажных денег. Согласно правительственному манифесту (1768 г.) в Петербурге и Москве учреждались 2 банка для эмиссии и размена ассигнаций. В целях экономии серебряных денег ассигнации разменивались на медные монеты. В 1772 г., чтобы избежать скопления медных денег в столицах, были учреждены банковые конторы в губерниях.
Ассигнации печатались на белой бумаге, имевшей водяные знаки и крупные надписи "Любовь к отечеству", "Действует к пользе оного", а также ряд мелких. Как видно из надписей, национальную идею бумажных денег при Екатерине II понимали правильно. Это предопределило тот факт, что "первый блин" с выпуском бумажных денег получился отнюдь не "комом". В 1775 г. в обращении находились уже ассигнации более чем на 20 млн. руб., из них военные расходы поглотили 13 млн., то есть превзошли в 4 с лишним раза первоначально намеченную сумму 1 . Все ассигнации были обеспечены свободным разменом на медные деньги.
Критики бумажной денежной системы, созданной при Екатерине II, обычно смешивают два периода ее функционирования - первые 20 лет и последующие годы, начиная с манифеста 1786 года. Начальные 17 лет использования ассигнаций в России можно признать успешными для института бумажных денег. Курс ассигнационного рубля по отношению к серебряному на Петербургской бирже с 1769 по 1786 г. снизился всего на 1 коп.: с 99 коп./руб. до 98 коп./руб. После издания манифеста 1786 г. к напечатанным до этого ассигнациям на сумму 46, 2 млн. руб. за один 1787 г. напечатали дополнительно ассигнаций на 53,4 млн. руб., что практически не сказалось на биржевом курсе ассигнаций по отношению к серебряному рублю, но в дальнейшем этот курс начал снижаться и в последний год правления Екатерины II (1796 г.) составил 79 коп./руб.
Эмиссия бумажных денег при Екатерине II привела к увеличению денежной массы в ассигнациях с 2,6 млн. руб. до 157,7 млн. руб. (то есть в 60 раз), однако их рыночный курс в серебряной монете снизился лишь в 1,25 раза. Теоретически рассуждая, это доказывает, что на обесценивание бумажных денег в период их совместного обращения с металлическими монетами влияла не столько возможность размена бумажных денег на золотые и серебряные, сколько соответствие количества денег потребностям товарного обращения и инвестиций. Руководители финансов екатерининского времени обращали внимание на отсутствие прямой связи между объемом эмиссии бумажных денег и их курсом в серебре.
Говоря об успехах денежной политики правительства Екатерины II, мы далеки от мысли, что эта политика и соответствующие российские власти были в тот период идеальны. Они нигде и никогда не являлись такими. После первой русско-турецкой войны выпуск бумажных ассигнаций сократился в 4,5 раза, что было оправдано уменьшением потребности в деньгах. Но после 6 лет соблюдения умеренности в денежной эмиссии с 1782 г. начался новый период ускорения выпуска бумажных денег. На сей раз печатание ассигнаций было связано не только с хозяйственным освоением, заселением и укреплением южных территорий России и с расходами по армии и флоту.
Все большую долю в расходной части бюджета стали занимать постоянно растущие затраты на содержание двора, бюрократического аппарата, а также выплаты по зарубежным займам.
Расходы на содержание двора при Екатерине II увеличились в 5,3 раза, аппарата управления в 5,8 раза, армии в 2,6 раза. За этими цифрами стоят разные социальные процессы. Увеличение расходов на армию свидетельствовало о продолжении выполнения дворянством своей функции, ради которой оно было наделено землей - то есть военной службы.
Рост расходов на содержание двора и аппарата управления свидетельствовал о другом: после смерти Петра I двор и дворянство опережающими темпами увеличивали непроизводительные расходы. Крупные и средние землевладельцы тратили доходы от экспорта сельскохозяйственной продукции не на развитие сельского хозяйства или промышленности, а на импорт европейских товаров, оплату гувернеров, путешествия в Европу и т. п. При Екатерине II усилилось изъятие из сельского хозяйства.
Большая часть крестьян в России не были крепостными. Бесправие крепостных мало чем отличалось от положения лично свободных рабочих в Англии и других западноевропейских странах. Российские крестьяне, в том числе и крепостные, активно участвовали в торговле и даже в предпринимательстве. Помещики не препятствовали своим крепостным зарабатывать деньги, поскольку не имело смысла отказываться от получения оброка в крупных суммах. Переходу на капиталистический путь ведения сельского хозяйства препятствовало отсутствие экономических условий для приумножения аграрного капитала.
Гипотетически капиталистический путь развития сельского хозяйства предполагает, что доходы от него не проедаются полностью, а накапливаются и вкладываются в технику, удобрения, скот и т. п. Феодальное присвоение ренты сдерживало развитие России в той мере, в какой феодалы и двор проедали созданный продукт. Дворянство, двор и другие представители правящего слоя сформировали так называемое привилегированное потребление импортных изделий, то есть они тратили доходы от экспорта сельскохозяйственной продукции на поддержание рабочих мест в Европе.
Павел I издал указ о введении протекционистских тарифов, но тем самым он еще больше восстановил против себя двор и аристократию. Трагедия этого царя состояла в том, что он не способен был выражать национальную идею, как это умели делать Петр I и Екатерина II. Об этом говорит даже такая деталь, как религиозный характер надписи на новых высококачественных монетах, выпуск которых впервые в России начался при Павле I: "не нам, не нам, а имени твоему".
Перепутал Павел I религиозную идею с национальной! Не понимал он и того, что, дав указание убрать с монет портретное изображение Екатерины II, он подрывал авторитет власти. Высококачественные монеты Павла I впервые в истории России вошли в обращение в Западной Европе. Однако курс конвертируемого рубля по отношению к талеру был искусственно занижен, возникла опасность скупки русских монет с целью переплавки их в талеры с большим убытком для России. Поэтому от конвертации рубля отказались.
Взойдя на престол, Александр I сразу же издал манифест об отмене протекционистских запретов на вывоз товаров и таможенных тарифов, установленных Павлом I. Либерализм Александра I распространялся лишь на свободу для прозападного дворянства. Он облегчил условия вывоза из России, восстановил все привилегии дворянства, добавил к ним свободу выезда из страны, ослабление цензуры, открытие частных типографий. В итоге получилась некая гремучая смесь феодального паразитизма и демократических свобод (для дворянства!).
Эта смесь будет проявлять свои гремучие свойства в течение всего XIX в. и начала XX века. При Александре I выпуск бумажных денег продолжал нарастать и в 1810г. за ассигнацию давали уже лишь 25 коп./руб. серебром. Кризис денежного обращения, начавшийся еще при Екатерине II, и сопровождавшийся инфляцией и отставанием в развитии промышленности и сельского хозяйства достиг высокой степени остроты.
В этом были виноваты не бумажные деньги, как таковые, а та социальная и государственная политика, ради которой производился выпуск ассигнаций. Либеральная политика Александра I обусловила рост внешней торговли: объем русского экспорта с 29 млн. руб. в начале 90-х годов XVIII в. увеличился до 58 млн. руб. к 20-м годам XIX века 2 .
Значительная часть доходов от возросшего экспорта транзитом через расходы по импорту в интересах правящего сословия откачивалась в Европу, гнет на податные слои общества возрастал, экономика и социальная сфера пребывали в застое. Приближенные ко двору сторонники либеральных реформ убеждали самодержца, что главное - переход к конституционной монархии. Можно, однако, утверждать, что дворянская конституция не решила бы никаких проблем. В частности, свобода, предоставляемая экспортерам и импортерам, лишь усугубляла основное экономическое и социальное противоречие: темпы роста расходов правящего сословия опережали темпы экономического роста.
Если деньги используются для целей далеких от национально-государственных интересов, то денежная система будет в расстройстве, ее преобразования не дадут ожидаемого эффекта. И напротив, если государство проводит политику, направленную на развитие хозяйства, просвещения и науки, то денежная система эволюционирует успешно.
Подтверждением справедливости подобных суждений служат реформы денежной системы в период правления Николая I. После восстания декабристов царь глубоко разочаровался в либеральном дворянстве. Он нанес мощный удар по сословным привилегиям "высокородного" дворянства, подняв статус государственных служащих - чиновников. Были ограничены привилегии и стеснена свобода выезда за рубеж. Сокращение свобод и привилегий для дворянства в совокупности с мерами по поддержке предпринимательства оказали благоприятное воздействие на развитие хозяйства России.
Доходы от экспорта стали в меньшей степени проедаться, и у России появились средства для закупки машин за рубежом и для накопления некоторого собственного опыта в машиностроении. За короткий, по тому времени, срок - менее чем за 30 лет - Россия при Николае I перевела свою мануфактурную промышленность на машинное производство, то есть совершила первую промышленную революцию. В отличие от петровских реформ правительство Николая I не ставило страну "на дыбы", у государства хватало средств и для развития хозяйства, и для ведения войн с Турцией. Конечно, не все было идеально - отсутствие собственного машиностроения привело к техническому превосходству западных стран, подтвердившемуся в ходе Крымской войны, но в целом страной был сделан важный шаг вперед.
Министром финансов при Николае I был сторонник протекционизма граф Е. Ф. Канкрин, сменивший на этом посту активного проводника либеральной фритредерской политики Д. А. Гурьева. Между введением протекционистских тарифов и денежным обращением существует прямая связь. Когда по предложению известного в Европе теоретика и практика русского протекционизма Н. С.
Мордвинова в 1810 г. ввели запретительный тариф на ввоз товаров по импорту, курс российского ассигнационного рубля в шиллингах поднялся с 6,7 в 1811 г. до 11,12 шил. в 1812 году 3 . К противоположным результатам привела отмена протекционистского тарифа и замена его на фритредерский в 1816 году. Последовало обесценение русских денег, что привело к разорению промышленности, работающей на внутренний рынок. Ассигнации резко обесценивались. Это было выгодно феодалам, но мешало развитию промышленности и укреплению внутреннего рынка.
Российские феодалы, включая и придворную камарилью, как уже говорилось, были ориентированы на европейский рынок. Это следует учитывать при рассмотрении действий министра финансов Канкрина. В отстаивании интересов внутреннего рынка он выигрывал войну с фритредерами, не идя на открытый бой и прямую атаку против либерализма.
Канкрин добивался укрепления денежно-кредитной системы, проводя последовательную политику с помощью финансовых маневров. В частности, им были решены проблемы перехода к бездефицитному бюджету и устойчивому денежному обращению. При этом он зафиксировал курс обесценивающихся ассигнаций и не допустил его дальнейшего падения, отказавшись от "лобовой" атаки на ассигнации в виде их полной замены казначейскими билетами.
Для поднятия престижа бумажных денег в 1831 г. были выпущены на относительно небольшую сумму разменные на золото и серебро казначейские билеты, обеспеченные гарантией государства на безусловное погашение. Альтернативный либеральный метод укрепления курса бумажных денег состоял в сокращении количества денег в ассигнациях с целью поднять их курс в серебре. Для Канкрина это было неприемлемо, поскольку привело бы к уменьшению денежной массы. Оставить обращение ассигнаций в прежнем виде тоже было нельзя, так как обесценение бумажных денег лишало денежную систему стабильности и устойчивости. Канкрин произвел финансовый маневр - он восстановил наряду с бумажными деньгами полноценное металлическое обращение.
В 1839 г. в России были учреждены депозитные кассы, выпускавшие депозитные билеты, обеспеченные серебром - рубль за рубль. Тем самым снималась острота проблемы устранения множественности курсов бумажных и металлических денег. По манифесту 1839 г. об устройстве денежной системы серебряный рубль в виде монет и разменных на монеты кредитных билетов объявлялся главной законной денежной единицей, а обесцененный ранее ассигнационный рубль оставался в обращении в качестве второстепенного знака по установленному государством фиксированному курсу к серебряному рублю. С точки зрения эволюции денег это означало начало трансформации ассигнационных бумажных денег в кредитные.
Завершилась денежная реформа в 1843 г. началом изъятия ассигнаций из обращения и заменой их на кредитные билеты, размениваемые на серебряные и золотые монеты по предъявлению. Высокий класс финансовых маневров Канкрина подтверждается тем фактом, что кредитные билеты ходили наравне с монетами и поступление золота в обмен на кредитные билеты преобладало над требованиями обмена бумажных денег на золотые монеты. Почему главной монетной единицей Канкрин избрал серебро, а не золото?
По экономической логике, серебряных монет всегда больше, чем золотых и они дешевле золотых, но дороже медных. По-видимому, такой специалист, как Канкрин, проводил оценочные расчеты потребности в серебряных монетах. Его расчеты оказались правильными. Бумажные деньги являются кредитными лишь в том случае, если их курс по отношению к ходящим наравне с ними серебряными монетами обеспечен на уровне рубль к рублю. При Канкрине удалось сделать бумажный рубль кредитным, но после его смерти (1845 г.) ситуация изменилась. Последующие министры финансов уже не могли противостоять тем внутренним и внешним силам, которые выигрывали при обесценении рубля. Уже через 2 года после смерти Канкрина количество бумажных денег увеличилось в 1,6 раза 4 .
После Крымской войны размен кредитных билетов на золото и серебро прекратился. Начался новый этап бумажно-денежной и ценовой инфляции. Сам по себе отказ от размена бумажных денег на золото и серебро не угрожал экономической безопасности России. Об этом свидетельствует практика XIX века. Одновременно с началом правления Александра II в США буржуазное правительство для покрытия расходов по ведению гражданской войны и для устранения ее последствий выпустило 4 млрд. неразменных долларов 5 . Эта огромная сумма нисколько не повредила США.
Напротив, там развернулось бурное строительство, создавались импортозамещающие производства, прокладывались железнодорожные пути и т. п. Все это делалось без социальных жертв и потрясений. Такое успешное использование неразменных бумажных долларов объясняется беспрецедентным усилением протекционизма. После того, как Юг ответил гражданской войной на жесткий протекционистский закон буржуазного правительства, с 1850 г. по 1860 г. США практически отказались от внешней торговли и провозгласили лозунг "внутренний рынок безграничен". США стали лидером мировой экономики, потому что денежный капитал там был доступен предпринимателям, работавшим на внутренний рынок.
Рубль 1861 года
Александр II осуществлял отмену крепостного права и проводил другие реформы на прямо противоположной основе, опираясь на займы, импорт и экспорт сырьевых товаров в Западную Европу, Отмена крепостного права не дала ничего близкого к результатам, полученным США после отмены рабства. И именно потому, что в России и в США проводились диаметрально противоположные кредитно-денежные политики!
Денежные реформы 1856 - 1861 годов осуществляли "молодые финансисты", придерживавшиеся крайних либеральных взглядов и ориентировавшиеся на фритредерскую политику - в интересах финансового капитала Запада.
Входе реформ ставились цели:
1) избавиться от изобилия бумажных денег не путем сложных маневров "отсталого" Канкрина, а простым выводом их из обращения, то есть путем сокращения денежной массы;
2) перейти на конвертируемость рубля;
3) ликвидировать управление банками со стороны государства и перейти к системе коммерческих банков;
4) заменить прямую эмиссию денег государством займами и операциями с ценными бумагами, в том числе на западных биржах.
Из записки, представленной Великому Князю Константину Николаевичу Действительным Статским Советником Рейтерном в 1857 году.
"Денежная система наша пошатнулась. Необходимо ее восстановить, иначе доход будет уменьшаться, хотя не номинально, но на самом деле, а расход будет увеличиваться номинально и на самом деле. Восстановление этого необходимо, потому что оно обещано и потому что иначе пошатнется народное благосостояние. Восстановить денежную систему можно только посредством сильных замов. При такой предвидимой необходимости прибегать в огромной степени к займам, мы делаем все, что можем, чтобы ослабить и, наконец, закрыть источник, из которого до сих пор главнейшее заимствовали, т. е. вклады в Банках.
Не могу не повторить своего убеждения, что это не может продолжаться. Или надобно остановить развитие частного кредита, предприятий, остановить свободное обсуждение экономических вопросов и идти дальше по–прежнему к неминуемом, но может быть отдаленному банкротству, или стараться всячески развить производительные силы, частные предприятия и кредит, и приготовить нашему благосостоянию прочное будущее, но зато в настоящем отказаться от расходов, несоразмерных с расходами, и употреблять кредит на покрытие случайных и, во всяком случае, не таких огромных дефицитов и на восстановление денежной системы."
В числе первых финансовых мер, которыми, можно сказать, дебютировал новый министр Милютин, наиболее обратило на себя внимание и вызвало наиболее осуждения открытие размена бумажных денег на звонкую монету. Указ по этому предмету был подписан 4-го апреля, а 25-го числа определен самый порядок производства размена, открытого с 1 мая. Разменный фонд Государственного Банка определен был в 79 миллионов рублей золотой и серебряной монетой и 12 миллионов в государственных бумагах. В подкрепление этого фонда заключен 14 апреля внешний заем 5-процентный, под названием «седьмого», в 15 миллионов фунт стерлингов, чрез банкирские дома Ротшильдов в Лондоне и Париже. В связи с этой операцией состоялся 25 мая указ об отмене последовавшего 29 декабря 1850 года запрещения вывоза за границу серебра в монете и слитках.
Размен производился по установленному правительством курсу (с постепенным в течение известного времени и возвышением ценности кредитного рубля до приведения его al pari). Вначале операция пошла было удачно. В течение 1862 года (т. е. 8 месяцев) выпущено из банка звонкой монеты только 16780591 рубль. Заграничный курс нашего рубля поднялся в Лондоне с 33,5 до 34, 5 пенс, в Париже с 361фр. до 371 фр.
Но впоследствии дело приняло другой оборот, что приписывалось многим неблагоприятным обстоятельствам, в особенности польскому мятежу и политическим осложнениям, так что пришлось в (в ноябре 1863 года) прекратить размен, издержав напрасно 72, 5 миллиона рублей звонкой монеты и не достигнув цели. Поэтому финансовая операция навлекла сильные порицания на нового министра и составителя проекта действительного статского советника Евгения Ивановича Ламанского, занимавшего тогда должность товарища управляющего Государственным Банком (барона Штиглица).
Но порицания эти едва ли могли по справедливости падать на Ламанского: поданный им еще в ноябре 1861 года проект не был принят в полном его объеме; при обсуждении его в Финансовом Комитете и Министерстве Финансов этот проект подвергся изменениям в весьма существенных чертах; а потому вся ответственность за неудачу операции должна лечь на Финансовый Комитет и Министерство Финансов.
Сокращение рублевой денежной массы нанесло большой ущерб экономике России. Конвертируемость рубля ничего не дала и не могла дать для развития внутреннего рынка. Не в интересах России проводилась и банковская реформа 1856 - 1861 годов.
При Канкрине была создана достаточно стройная система контролируемых государством банков: Ассигнационный банк - эмиссия и размен денег; Коммерческий банк - торговые кредиты; Заемный банк - земельные кредиты; Приказы общественного призрения и сохранения казны - земельные кредиты, депозитарное обслуживание (типа Сбербанка) и т. п. С позиций "молодых финансистов" и стоящих за ними сил, главный порок о государственной банковской системы состоял в том, что она не допускала спекуляции денежными ресурсами. Вначале торговлю денежными ресурсами пытались ввести рыночным путем: выпустили в обращение процентные бумаги со ставкой в 5%, то есть выше, чем в старых банках.
Для повышения привлекательности процентных бумаг организовали их обращение на зарубежных биржах. Владельцы денег в России не соблазнялись высокой ставкой и не покупали подозрительные процентные бумаги, предпочитая хранить сбережения в проверенных старых банках. "Молодые финансисты", издали директиву о снижении процентов по вкладам в старых банках до 2% годовых. Клиенты все равно отдавали предпочтение старым банкам. Тогда "молодые финансисты", проигнорировав рыночные принципы "честной конкуренции", административным путем ликвидировали старые банки. Вкладчиков примерно наказали "за предрассудки", их ограбили: при переводе депозитов и ценных бумаг в новый банк их конвертировали по 65 коп. за рубль. Как писал С. Шарапов: "поместный класс лишили оборотных средств (ликвидировав прежние кредитные учреждения), а затем сдали в эксплуатацию частным банкам" .
Создание коммерческих банков в России в сочетании со сжатием денежной массы при ликвидации "избыточных" ассигнаций обусловило дефицит денежных средств не только для ведения сельского хозяйства, но и для развития промышленности, работающей на внутренний рынок.
Этот дефицит сохранялся до революций начала XX века и был одной из причин создания революционной ситуации. Обобщая исторический опыт, можно сказать: коммерциализация банковской системы никогда и нигде не была продвижением вперед в эволюции кредита. С коммерческой точки зрения, наиболее эффективна спекуляция денежными ресурсами. Далее по эффективности идет кредитование внешнеторговых операций, затем операций по внутренней торговле. Когда доходит очередь до инвестиций в промышленность или в сельское хозяйство, то у коммерческих банков "не остается" на это средств.
Созданная по реформе 1856 - 1861 годов кредитно-денежная система, ориентированная на импортные и спекулятивные операции, не имела средств для развертывания второй промышленной революции в России. Инвестиции в экономику России осуществлялись преимущественно за счет иностранных займов, носивших, как правило, связанный характер (кредитовались, по сути, западные компании). Банковская система все больше переходила в собственность западноевропейских финансовых акул.
В литературе существует мнение: "самодержавный строй в 1861 г. решился поделиться с обществом (тогда в лице, прежде всего крестьянства) частью прав собственности", благодаря чему "он смог на десятилетия продлить свое существование". Когда же в начале XX века он "пожадничал" и решил выпустить пар из котла социальной напряженности через узкий клапан предоставления политических свобод, "он вымостил дорогу к собственной гибели, потеряв вначале власть, а затем и собственность" 7 .
Но по реформе 1861 г. никто не делился и не думал делиться с крестьянами правами собственности. Напротив, раздел земель производился таким образом, что была создана конфликтная ситуация при обработке крестьянами имевшихся у них в пользовании наделов из-за вклинивания в них принадлежащих помещикам "отрезков". Самодержавие в процессе реформ 1856 - 1861 гг. поделилось не правами собственности, а денежной властью с коммерческими банками и с западными кредиторами. В ходе дальнейшей демократизации суда и печати Александр II поделился и частью политической власти, но в отличие от США, это было связано не с переходом к политическому господству сил, ориентированных на внутренний рынок, а, напротив, с усилением влияния прозападных кругов, враждебно настроенных и к самодержавию, и к развитию русского капитализма.
Почему же все-таки после реформ 1856 - 1861 гг. самодержавие продлило свое существование на десятилетия? Ответ заключается в следующем: самодержавие сохранило политическую власть благодаря укреплению государственного управления и развитию внутреннего рынка при Александре III, который начал свое правление с удаления от власти высокородных покровителей коррупционеров и противников развития отечественной промышленности. Его правительство оказало поддержку силам, ратующим за строительство собственных современных заводов. Заслугой правительства Александра III является то, что благодаря проводимой им политике в России развернулось строительство металлургических, химических и машиностроительных заводов, составивших основу тяжелой промышленности страны.
После 26 лет откладывания второй промышленной революции в России, она была проведена правительством Александра III. Государство усилило в тот период свою финансовую власть. В 1883 - 1884 гг. были приняты законы, поставившие коммерческие банки под контроль правительства. По указу царя снизили налоги на крестьян и установили подати на более имущие слои, в том числе и освобожденные прежде от податей. Для примера Александр III ввел налогообложение и на доходы от удельных имений, предназначенных для денежного содержания императорской фамилии.
Уже при жизни этого царя враждебная самодержавию прозападная часть финансовой власти готовилась взять реванш за временное усиление государственных финансов. Главным оружием борьбы с финансовой независимостью государств и с протекционистской политикой стало во второй половине XIX в. навязывание идеи золотого стандарта, то есть свободного размена бумажных денег на золотые монеты.
Пропаганда золотого стандарта строилась на описании преимуществ этой системы: деньги становятся конвертируемыми на мировом рынке, на них можно беспрепятственно приобретать товары для импорта. При этом обычно не говорят об отрицательных сторонах узкой ориентации денежной системы на обслуживание внешней торговли. Во второй половине XIX в. развитие промышленности в передовых странах достигло таких масштабов, когда разменных на золото бумажных денег было недостаточно для обеспечения товарно-денежного обмена внутри страны. Поэтому все, без исключения, передовые страны имели большое количество бумажных денежных единиц, неразменных на золото, даже в тех случаях, когда законодательство предписывало иметь определенное количество бумажных денег, свободно обмениваемых на золотые монеты.
Реванш враждебной интересам России финансовой власти начинался с подготовки к сокращению денежной массы в России и с принятия мер по этому сокращению. Начиная с 1885 г. министры финансов России отвлекали денежные средства для накопления золотых монет в казне. Тем самым интересы внутреннего рынка приносились в жертву идее конвертации рубля.
В 1897 г. Николай II подписал манифест о введении в России золотого стандарта, представленный С. Ю. Витте и одним из постаревших "молодых финансистов". Тем самым, образно говоря, царь подписал смертный приговор самодержавию. Золотой стандарт вводился в России на крайне невыгодных для страны условиях. Россия добровольно увеличивала вдвое свой внешний долг, взяв на себя обязательство, платить долги не серебром, а в золоте. Удельный вес неразменных на золото рублей был на порядок меньше, чем доля неразменных бумажных денег в странах Запада. Добровольное сжатие денежной массы ориентировало денежную систему России на первоочередное обеспечение экспорта и импорта. Для промышленности и сельского хозяйства денег постоянно не хватало.
Чтобы решать проблемы инвестиций и государственных расходов, правительство резко увеличило займы за рубежом, которые охотно давались под золотое обеспечение. За весь XIX в. до 1897 г. в русскую промышленность было вложено 429 млн. руб. иностранных инвестиций, а с 1897 г. по 1901 г. - 1043 млн. руб. Благодаря иностранным инвестициям и займам промышленный подъем в России продлился лишь до 1900 года. Затем настала пора "платить по счетам" за займы и иностранные инвестиции. В начале XX в.
Россия ежегодно выплачивала европейским банкам 482 млн. руб. золотом, то есть почти половину суммы полученной от них за 1887 - 1901 годы. Чтобы платить по внешним займам, нужно было наращивать экспорт зерна и других сырьевых товаров. Если принять вывоз до принятия золотого стандарта за единицу, то в 1902 г. он увеличился в 1,4 раза, а в 1903 г. почти в 1,6 раза 8 . Гнет крестьян усиливался, их принуждали отдавать зерно для экспорта различными способами. В промышленности из-за нехватки денежных средств тоже была высока социальная напряженность. В конечном итоге в 1901 г. промышленный подъем сменился острым кризисом, перешедшим с 1903 г. в депрессию, продолжавшуюся до 1908-1909 годов.
Можно сказать, что революция 1905 года была спровоцирована политикой выкачивания зерна из России для уплаты внешних долгов и процентов по ним. Либеральная прослойка в феврале 1917 г. совершила революцию. Временное правительство развалило кредитно-денежную систему. Большевики сначала разрушили банковскую и денежную системы до конца, а затем создали заново национальную денежную систему. Благодаря этому во время нэпа промышленность и транспорт были восстановлены примерно за 6 лет.