Фальшивые или настоящие?

Банк Анголы и метрополии вновь в центре внимания прессы. Деньги в нем не задерживаются, почти сразу отправляясь в бесконечные круизы. И вот на календаре 4 декабря 1925 г. —роковой день в судьбе банды. Ровно год прошел с первого появления Маранга в фирме «Вотерлоу и сыновья».

В этот день сеньор Камачо Родригес принимает в своем доме банкира из Порту, который недвусмысленно заявляет о том, что в стране в огромном количестве циркулируют фальшивые деньги. «Никогда раньше, — говорит гость, — в обращении не было столько новых банкнот с изображением Васко да Гамы. Но, насколько мне известно, Вы, сеньор президент, уже три года не выпускали новых партий». Родригес спешит в банк, где как раз собрался административный совет. Один частный лиссабонский банк настоял на аресте какого-то ювелира, который явился в банк с огромной кипой «васкодагамов-ских» банкнот. Служащий банка, принимавший наличные деньги, обратил внимание на этого ювелира еще раньше, когда тот в пункте обмена валюты значительные суммы эскудо в тех же ассигнациях обменивал на фунты стерлингов и иные валюты. Об этом наблюдательный служащий сообщил руководству банка.

Совет банка решил поставить в известность криминальную полицию. Утром следующего дня группа сотрудников криминальной полиции во главе со старшим судьей по уголовным делам доктором Дирейто отправилась в Порту. В группу входили также инспектор банка де Кампос-э-Са и эксперт по фальшивым деньгам Педросо. Обыск в доме упомянутого ювелира дал не только явные улики нарушений в бухгалтерском учете, но и прямые указания на его связь с Банком Анголы и метрополии, что не прошло мимо внимания следствия. Были арестованы ювелир и владелец пункта по обмену валют. Прямо на улице был задержан Адриано Сильва — управляющий подозрительным банком, который еще весной несколько дней отсидел в следственной тюрьме. В банке арест был наложен на 4 тыс. новых банкнот с изображением все того же Васко да Гамы. Но тут для следствия наступила горькая минута разочарования и беспомощности. Никто не был в состоянии ответить на вопрос о том, какие деньги фальшивые, а какие настоящие. Первая версия исходила из того, что типографские пластины похищены.

Длительные поиски неутомимого Луиса де Кампос-э-Са увенчались успехом: б декабря 1925 г., в воскресенье, он обнаружил четыре пары банкнот с одинаковыми номерами.

Что же дальше? Еще никто не знал о масштабах фальшивомонетничества, конечно, кроме арестованного Сильвы и Рейса. Но Сильва поначалу настаивал на своей невиновности. И тогда к расследованию подключили прессу. Было сообщено, что все «васкодагамовские» ассигнации подлежат обмену. В этот момент общая сумма заказанных Рейсом и компанией у «Вотерлоу и сыновья» банкнот составляла 580 тыс. К счастью, преступление было раскрыто раньше, чем вся эта масса ассигнаций хлынула в обращение. Целые связки денег в искомых банкнотах были обнаружены в доме посла Венесуэлы в Португалии графа Симона Планес-Сауреса... Дон Симон как птица в силки сам попался в руки злоумышленников, когда они попросили посла, отдыхавшего на одном из озер к северу от Гааги, доставить в Лиссабон два чемодана «с конфиденциальными материалами». Гонорар графа, вероятно, соответствовал рангу посла и выражался в сумме 200 тыс. эскудо. Дон Симон был объявлен «персоной нон грата».

6 декабря арестован и Артур Рейс, только что вернувшийся из Анголы, где он вместе с Хеннисом проворачивал очередные операции. Компаньоны были полны оптимизма. Идея оживить промышленность и транспорт была с восторгом встречена в Анголе. К тому же для осуществления стратегического замысла — стать хозяином экономической жизни Португалии — не хватало всего 16 тыс. (из 45 тыс.) акций Банка Португалии.

Судно, на котором они возвращались из Анголы, еще только приближалось к лиссабонскому порту, когда с проходящего мимо катера «финансистов» предупредили об опасности. Хеннис все понял сразу и пересел в шлюпку, которая беспрепятственно высадила его на берег. Рейс и слышать ничего не хотел о бегстве и остался на корабле.

В тот же день Хеннис из окна одного из портовых ресторанов наблюдал, как его партнер покидает порт в полицейской машине. Ранним утром 7 декабря 1925 г. коммерсант Иоганн Георг Адольф Деринг с чемоданом, заполненным долларами и фунтами стерлингов, оказывается на борту парохода, который увозит его в Германию.

Тем же утром сэр Вильям получает в Лондоне телеграмму от президента Банка Португалии: «Наплыв фальшивых банкнот в 500 эскудо. Как можно скорее направьте эксперта. Проведите расследование со своей стороны».

Сэр Вильям тут же дает знать о том, что эксперт командирован. Через пару дней он сам отправляется в Лиссабон.

Тем временем слухи о португальской денежной афере просачиваются на страницы зарубежных изданий. 9 декабря 1925 г. британская «Дейли телеграф» под заголовком «Фальшивые португальские банкноты, изготовленные в России» публикует следующий текст: «Сенсационное развитие получает раскрытие эмиссии фальшивых банкнот на общую сумму в 60 тыс. ф. ст. или более, которую осуществлял недавно созданный банковский концерн. Банкноты, изъятые в настоящее время из обращения, как предполагают, изготовлены в России. Полиция считает, что эти фальшивки — дубликаты с банкнот, изготовленных одной английской фирмой по поручению португальского правительства. Банковский концерн был учрежден совсем недавно и получил название одной из португальских колоний. Духовный отец всей аферы — голландец с темными финансовыми связями, который получил рекомендательные письма от уже отозванного португальским правительством посла Португалии в Нидерландах».

В тот же день, когда «Дейли телеграф» опубликовала свое сообщение, сэру Вильяму позвонил из португальского представительства в Лондоне полковник Жозе душ Сан-туш Лукаш. Это был разговор с весьма тяжелыми последствиями. Вскоре после него полковник появился в помещении лондонской фирмы и попросил предъявить ему соответствующие контракты. «Сэр, бумаги, по-моему, фальшивые. Я не являюсь экспертом по почеркам и подписям, но мне кажется, есть все основания считать их поддельными».

Для сэра Вильяма А. Вотерлоу в эту минуту рухнул весь мир. В Лиссабоне декабрьская прохлада несла в себе мощный грозовой заряд. Население было уведомлено, что до 22 декабря необходимо в любом банке обменять имеющиеся «васкодагамовские» банкноты на любые другие. Но слух о том, что круг аферистов гораздо шире реально выявленных и в деле замешан и Банк Португалии, был чрезвычайно устойчивым и еще больше укрепился после того, как в печати было сообщено, что президент и вице-президент этого банка задержаны полицией. Правда, уважаемые сеньоры провели только пару неприятных дней жизни за решеткой. Вмешалось правительство, и господа были выпущены на свободу. 24 декабря совет банка опубликовал торжественное заявление к акционерам банка и заявил об отставке правления. В заявлении указывалось на формальные ошибки, допущенные в контрактах и письмах (считавшихся подлинными), которыми обменивались Банк Португалии в лице своего президента и лондонская фирма. Эти ошибки, безусловно, должны были обратить на себя внимание членов правления. Одновременно акционерам давалось понять, что банк, в соответствии с условиями, действовал энергично, чтобы не допустить большего ущерба.

Интересен заключительный пассаж этого циркуляра: «Разве из всего того, что сообщалось, не следовало, что мы противостоим чудовищному, с густой сетью ответвлений плану общественного переворота, цель которого, с явной коммунистической направленностью, состояла в том, чтобы полностью разрушить эмиссионный банк, причем разрушить его средствами самой эмиссии. Банкноты должны были убивать банкноты, и доверие к ним должно было быть полностью разрушено в подготовлявшейся катастрофе».

В то время как это заявление распространялось среди акционеров банка, и не только среди них, оно было направлено и в палату лордов британского парламента, — в правительственных кругах Португалии уже вполне отдавали себе отчет в том, что ни о каких «коммунистических тенденциях» во всей афере не может быть и речи. Кстати, и правление банка через два дня признало, убедившись в поддержке собрания акционеров, свою отставку преждевременной.

Карел Маранг ван Иссельвеере был арестован в Голландии в начале января 1926 года. 26 ноября он предстал перед судом в Гааге. Его дело разбиралось в двух инстанциях. Оба раза организаторы процесса не побоялись выслушать всех свидетелей. В качестве свидетелей вызывались сэр Вильям А. Вотерлоу, верховный комиссар по делам Анголы подполковник Франциско да Кунья Рего Чавес, президент Банка Португалии Камачо Родригес. «Я был невинным орудием в этом деле. Господа Рейс и Бандейра пользовались в обществе таким большим уважением, я был уверен, что это абсолютно честные и достойные люди. Все, что я делал, я делал, веря им, как ребенок», — так резюмировал Стюарт Бивен, адвокат Банка Португалии, перед английским судом показания, данные Марангом в Гааге. И вынесенный приговор был более чем мягкий: 11 месяцев заключения. Именно этот

срок он уже отсидел в ходе предварительного следствия и был освобожден из зала суда. Маранг не упустил своего шанса и вместе с женой и четырьмя детьми поспешил скрыться, узнав от своего адвоката, что приговор обжалован. С приговором суда второй инстанции — два года тюрьмы — он не без удовольствия ознакомился в Брюсселе.

Через четыре с половиной года после раскрытия аферы — 6 мая 1930 г. — началось слушание дела основных обвиняемых. Его рассматривала специальная судебная коллегия, процесс проходил в помещении военного суда Португалии.

Это был уникальный во многих отношениях процесс. Действия, предпринятые Рейсом и компанией, были беспрецедентными. Не хватало статей уголовного кодекса Португалии, чтобы квалифицировать весь букет совершенных преступлений. Здесь имели место заговор, подделка договоров и писем, использование фальшивого диплома, изготовление в обход закона 580 тыс. банкнот и их частичная эмиссия. Таков неполный перечень важнейших обвинений, предъявленных Артуру Рейсу.

Уголовный кодекс Португалии предусматривал наказание за подделку денег, выражавшееся в трехлетнем тюремном заключении. Но законодательные органы тоже не теряли времени даром. Еще до начала процесса было установлено, что отныне за такое преступление высшим наказанием является заключение сроком до 25 лет.

Суд, созванный специально для рассмотрения этого дела, возглавил верховный судья д-р Симао Жозе. В состав суда входили еще семь судей, один судья был в запасе. Девять обвиняемых, кроме отсутствовавшего Хенниса, были португальцами. Их интересы представляли 15 адвокатов. Государственным обвинителем выступал д-р Жеро-нимо да Соуса. От Банка Португалии было еще два

обвинителя.

Суд заслушал не менее 85 свидетелей. Среди них был и голландский судебный эксперт-химик В. Ф. Хесселинк, проводивший экспертизу документов.

Первый день судебного разбирательства ознаменовался любопытным конфузом, когда д-р Жозе, обращаясь к главному обвиняемому Рейсу, назвал его «ваше превосходительство». Председателю суда по всей форме пришлось

извиниться.

Артур Рейс мало изменился. Следов более чем четырехлетнего заключения и потрясения, которое он пережил,

практически не было заметно, хотя, находясь под следствием, он пытался покончить с собой. Новая деталь в его облике — очки. Рейс выступает в течение пяти часов. Его речь — это и признание собственной вины, и яростная защита. Рейс прямо заявляет, что если следовать букве закона, то Банку Португалии можно предъявить аналогичные обвинения. Банк функционирует в форме акционерного общества с ограниченной ответственностью. В соответствии с португальским торговым правом это общество должно быть внесено в специальный реестр, что было сделано лишь после того, как он, Артур Виргилио Альвес Рейс, находясь под следствием, дал соответствующие показания. До этого момента Банка Португалии де-факто вообще не существовало. Что же касается его собственных действий, то, как бы их ни оценивать, они не имели целью личную наживу. Рейс стремился оживить экономику Португалии и Анголы. При этом ему помогали только два человека: Карел Маранг и Адольф Хеннис. Но и их, как и всех остальных обвиняемых, следует рассматривать как невинных жертв его махинаций.

Артур Рейс и позже придерживался этой позиции. В апреле 1932 года он выступил на страницах британской газеты «Уорлд доминион» с заявлением, что все его партнеры были «слепыми участниками, простыми орудиями достижения моих целей».

В Лиссабоне приговор оглашается 19 июня 1930 г. Артур Виргилио Альвес Рейс, Жозе душ Сантуш Бандейра и Адольф Хеннис получают по 8 лет заключения в каторжной тюрьме и по 12 лет ссылки в колонии или вместо этого 25 лет ссылки в колонии. Остальные обвиняемые приговариваются к менее длительным срокам заключения, среди них Адриано Кошта да Сильва и Антонио Карлуш душ Сантуш — консул.

Лондонский приговор

В июле 1927 года сэр Вильям вынужден отказаться от президентского поста в своей фирме. Президентом становится его племянник. Положение с заказами у «Вотерлоу и сыновей» после скандала пиковое. На Банк Португалии — одного из крупнейших заказчиков — рассчитывать не приходится. Директорат фирмы превращается в поле непрерывных баталий, разногласия приобретают чрезвычайно острый характер. Кроме того, вакантным оказывается место лорд-мэра Лондона. Имея его в виду, сэр Вильям уступает давлению и покидает фирму.

9 ноября 1929 г. сэр Вильям Альфред Вотерлоу торжественно назначается на пост лорда-мэра Лондона.

Банк Португалии выступает в суде в Гааге с иском на возмещение убытков в размере 10 млн. гульденов. В качестве ответчиков называются К. Маранг, А. Бандейра, Ж. Бандейра, А. Хеннис и А. Рейс. Рассматривать иск к братьям Бандейра, Хеннису и Рейсу голландский суд не правомочен. Что же касается претензий к Марангу, то они отклоняются.

Сэр Вильям А. Вотерлоу с момента раскрытия преступления с готовностью участвовал во всех расследованиях. Он сразу же отправился в Лиссабон, чтобы оказать португальским властям всемерную помощь. Но после суда над Марангом надежды сэра Вильяма выйти сухим из воды растаяли. Голландский судебный эксперт-химик д-р В. Ф. Хесселинк перед судом в Лиссабоне недвусмысленно квалифицировал контракты сэра Вильяма с аферистами как поддельные. Сэр Вильям оказался замешанным в крупнейшей денежной афере. Советники королевского суда Норман Биркет, А. Бенсли Уэлс и Теодор Тарнер, искусные юристы, за плечами которых был не один процесс, заверяли, что ни один суд в мире не усмотрит в действиях фирмы сэра Вильяма уголовно наказуемых действий. Несмотря на все предосторожности, которые несомненно будут приняты судом к сведению, фирма виновна лишь в нарушениях условий договора, который существовал между ней и Банком Португалии. Фирма была ответственна за надежное хранение типографских пластин. Одна из палат Верховного суда Англии и Уэльса 12 января 1931 г. приговорила «Вотерлоу и сыновей» К уплате 569421 ф. ст., что составляло примерно 11,5 млн. золотых марок.

Фирма потребовала пересмотра дела. Апелляционный суд собрался спустя два месяца, наказание было смягчено, штраф снизился до 300 тыс. ф. ст. Противоборствующие стороны не остановились на этом и обратились в палату лордов — высшую инстанцию, которая должна была внести в дело окончательную ясность.

Для здоровья сэра Вильяма скандал, разразившийся вокруг банкнот, и последовавшие за ним судебные разбирательства не прошли бесследно. Хотя экс-президент фирмы формально и не имел больше отношения к фирме-ответчику по иску Банка Португалии, но, конечно, он не мог уклониться от допросов в качестве свидетеля. Это было очень тяжелое время для лорд-мэра. Самого страшного, окончательного решения палаты лордов он уже не узнал. Сэр Вильям скончался б июля 1931 г. в 60-летнем возрасте в одной из лондонских больниц.

Так же, как и при разборе дела в предыдущих инстанциях, адвокаты «Вотерлоу и сыновья» и в палате лордов ссылались на то, что уже после первой сделки по поводу незаконного производства банкнот Банк Португалии был вполне в состоянии разобраться в сложившейся ситуации. При тщательном рассмотрении можно было якобы отличить настоящие деньги от фальшивых. Поэтому вовсе не обязательно было изымать из обращения все банкноты с изображением португальского мореплавателя и заменять их подлинными деньгами. «Вотерлоу и сыновья» были готовы возместить ущерб, но оценивали его суммой в 8922 ф. ст. Двое из пяти судей поддержали позицию типографской фирмы. Трое остальных сделали иные расчеты. Из общей суммы фальшивых денег в 290 млн. эскудо 104 859 поддельных банкнот поступили в обращение. Это составило 1092 281 ф. ст. Сюда же были добавлены банкноты стоимостью 6541 ф. ст., оцененные как «чистые издержки». Из общей суммы 488 430 ф. ст. были погашены при ликвидации Банка Анголы и метрополии. Исходя из этого, 28 апреля 1932 г. штраф, который надлежало выплатить «Вотерлоу и сыновьям», был окончательно оценен в 610392 ф. ст. Кроме всего прочего, надо было оплатить и судебные издержки. Таким образом, легковерность шефа обошлась лондонской фирме без малого в 1 млн. ф. ст., или почти 20 млн. золотых марок.