Глава VI. Фиксация, удостоверение и доказывание юридических фактов

 Всякий юридический факт представляет собой единство содержания и формы - внешнего выражения этого содержания. Юридические факты по своей природе таковы, что они, как правило, не могут существовать в неоформленном виде. Социальное обстоятельство лишь тогда порождает правовые последствия, когда оно определенным образом зафиксировано и установлено законными средствами в правоприменительном процессе. Такие социальные обстоятельства, как трудовой стаж, образование, нуждаемость в жилье и т.п., вообще не могут войти в правовое регулирование без их регистрации, законного процедурно-процессуального оформления. Сказанное позволяет понять значение фиксации, удостоверения и доказывания юридических фактов для их функционирования в механизме правового регулирования.

 1. Система фиксации и удостоверения юридических фактов изучается под своим углом зрения отраслевыми юридическими науками. "Состав (или единичный факт), - отмечает, например, Т.М.Кузьмина применительно к пенсионным правоотношениям, - фиксируется в определенном порядке управомоченными на то органами" <1>. В систему органов, фиксирующих факты, которые имеют значение в области пенсионного обеспечения, она включает ВТЭК, загс, комиссии по социальному страхованию, военные комиссариаты, архивы, домоуправления и др. Участники данных процедурно-процессуальных отношений подразделяются на первичные (фиксируют первоначальные факты) и вторичные (на основании фактических данных принимают решения о назначении пенсии или предоставлении иного блага) <2>.

 В общетеоретическом плане вопрос о системе фиксации и удостоверения юридических фактов разработан недостаточно. Между тем это один из важнейших вопросов общей теории процессуальной формы в советском праве. Какова структура рассматриваемой системы, из каких элементов она складывается? Взятая в общем виде данная система включает в себя, во-первых, органы, организации и должностных лиц, уполномоченных фиксировать те или иные фактические обстоятельства; во-вторых, установленные законом средства фиксации и стандартные процедуры работы с ними (издание приказов, оформляющих те или иные факты; внесение записей в личные дела, в трудовые книжки; регистрация тех или иных фактов записями в журналах, составление актов и т.п.); в-третьих, действия по выдаче информации о юридических фактах (свидетельств, копий, выписок, справок и др.).

 В фактофиксирующей системе необходимо различать деятельность общего и деятельность специального назначения. Общая фактофиксирующая деятельность связана с регистрацией различных фактических обстоятельств независимо от их использования в конкретных правоотношениях (фиксация стажа работы, возраста, местожительства, семейного положения и т.п.). Результаты этой фактофиксирующей деятельности могут использоваться для возникновения, изменения, прекращения самых различных правовых отношений. Специальная фактоустановительная деятельность ведется компетентными государственными органами по конкретному юридическому делу (гражданскому, пенсионному, уголовному) и осуществляется в пределах, необходимых для разрешения именно данного дела. Результаты специальной фактоустановительной деятельности, выраженные в правоприменительном акте (решении, приговоре суда), приобретают общее юридическое значение, в том числе преюдициальное, могут использоваться для разрешения иных юридических дел.

 Фиксация и удостоверение фактов - близкие, сопряженные, но все же не совпадающие виды деятельности. Фиксация представляет собой регистрационную деятельность, документальное закрепление фактических обстоятельств. Удостоверение состоит в подтверждении истинности фактов, их существования. Фиксация и удостоверение факта нередко сливаются в едином акте (например, регистрация брака, нотариальное удостоверение сделки), но они могут существовать и порознь (например, удостоверение подлинности документа, аутентичности копии).

 Реальные системы фиксации и удостоверения юридических фактов существенно различаются в зависимости от характера юридического факта, его социальной значимости, области правовых отношений, с которыми связан данный факт. Рассматривая состав органов и организаций, ведающих фактофиксирующей деятельностью, можно выделить несколько групп субъектов:

 а) судебные органы, фиксирующие юридические факты в приговорах, решениях, определениях; в эту же группу входят органы государственного арбитража;

 б) специальные государственные органы, подразделения государственных органов и должностные лица, занимающиеся исключительно или в основном фактофиксирующей деятельностью (нотариальные конторы, загсы, ВТЭК, архивы, отделы кадров и др.);

 в) иные государственные органы, организации и должностные лица, осуществляющие в пределах своей компетенции фиксацию и удостоверение юридических фактов наряду с управленческой, производственной, социально-культурной и иной деятельностью (домоуправления, главные врачи больниц, руководители учреждений, инспектора государственных инспекций и др.).

 Система фиксации и удостоверения юридических фактов, таким образом, включает несколько подсистем, отличающихся далеко не одинаковым уровнем развитости, нормативной урегулированности, юридической культуры. Следствием этого является разный уровень "юридической надежности" фиксируемых и удостоверяемых ими фактов. Различия отчасти обусловлены характером самих фактических обстоятельств, их несовпадающим значением в регулировании общественных отношений. Но очевидно и то, что сама фактофиксирующая деятельность не всегда отвечает необходимым требованиям, особенно когда она сочетается с управленческой, производственной деятельностью.

 Существенным шагом в упорядочении деятельности по фиксации и удостоверению юридических фактов явилось принятие Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 августа 1983 года "О порядке выдачи и свидетельствования предприятиями, учреждениями и организациями копий документов, касающихся прав граждан" <3>. Установлено, что предприятия, учреждения и организации обязаны свидетельствовать копии документов, необходимых для представления гражданами в эти предприятия, учреждения, организации, если законодательством не предусмотрено представление копий таких документов, засвидетельствованных в нотариальном порядке. Следовательно, на субъекта, предоставляющего права или освобождающего от обязанностей, возлагается полная ответственность за свидетельствование всех необходимых для этого фактов.

 Указ от 4 августа 1983 года урегулировал также порядок разрешения заявлений о выдаче копий документов, которыми располагают предприятия, учреждения, организации. На такие заявления был распространен общий режим рассмотрения предложений, заявлений и жалоб граждан, установленный Указом Президиума Верховного Совета СССР "О порядке рассмотрения предложений, заявлений и жалоб граждан" <4>. Данный вопрос фактофиксирующей деятельности не имел до этого четкой правовой регламентации.

 Вместе с тем система фиксации и удостоверения юридических фактов нуждается в дальнейшем совершенствовании. Организации, для которых фиксация и оформление юридических фактов не являются основным видом деятельности, не всегда уделяют достаточное внимание этому участку работы. Важные фактические обстоятельства закрепляются небрежно, с большим опозданием, что существенно осложняет защиту законных прав и интересов трудящихся <5>. Должностные лица и работники, выполняющие фактофиксирующие функции, практически не несут за свои действия ответственности, ибо их ошибки и упущения выявляются зачастую через много лет, когда возможность привлечения к дисциплинарной ответственности уже утрачена (ст.136 КЗоТ РСФСР). Нередко сами граждане, вступая в те или иные правоотношения, пренебрегают их юридическим оформлением. Правовая связь складывается на ненадежной, по существу, дефектной фактической основе. Такого рода правоотношения - один из главных источников сложных "казусных" ситуаций, возникающих в правоприменительной практике. В правовой пропаганде необходимо настойчиво проводить мысль, что своевременное оформление юридически значимых обстоятельств - не формализм, а необходимая предпосылка эффективного управления, важный элемент юридической культуры.

 Нуждаются в совершенствовании процедуры фактографической деятельности. Нередко оформление юридических фактов сопряжено с созданием ненужных промежуточных документов <6>. По нашему мнению, необходимы дальнейшая унификация и стандартизация фактографических процедур. Это обеспечит простой и единообразный порядок оформления юридических фактов, своевременную и быструю выдачу свидетельств об их существовании. Более эффективно должны использоваться фактофиксирующие документы универсального назначения (паспорт, трудовая книжка, свидетельство о рождении). Недопустимо требовать представления различных справок, разрешений, отношений, если необходимые данные могут быть получены из записей в этих документах <7>. Между тем подобная практика до сих пор не преодолена <8>. Требуют осторожного отношения и критической оценки предложения "нагрузить" универсальные фактофиксирующие документы дополнительными функциями, в частности делать в паспорте отметки о совершенных правонарушениях, аморальном поведении и т.п.<9>. Как представляется, паспорт и иные документы общего характера выполняют в правовой системе достаточно важную задачу - фиксируют и официально удостоверяют гражданское состояние личности. Попытка превратить их в средство кары отрицательно скажется на осуществлении их основной функции.

 2. Факты, прежде чем они проявят свое юридическое значение, должны быть надлежащим образом установлены. Установление и доказывание юридических фактов - одна из традиционных проблем юридической науки. В гражданском и уголовном процессе по этому вопросу имеется обширная литература. Определенное внимание проблеме установления и доказывания юридических фактов уделяется и в других отраслевых юридических науках <10>. Однако в общей теории государства и права этот круг вопросов сравнительно нов. Очевидно, что вслед за общетеоретическим осмыслением юридической ответственности, процедурно-процессуальной формы, состава правонарушения нуждается в таком же исследовании проблема установления и доказывания юридических фактов <11>. Настоящая работа, разумеется, не претендует на рассмотрение всего круга вопросов общей теории юридического доказывания. Затронем лишь некоторые проблемы, находящиеся на стыке теории юридических фактов и теории доказывания.

 Отправной "точкой" правоприменительного процесса выступает, как уже отмечалось, юридически значимая социальная ситуация. Именно она - основание и конечный объект социально-правового организующего воздействия. Но в сферу правового регулирования социально-юридическая ситуация входит не непосредственно, а через своего "представителя" - юридический факт. Юридические факты (фактические составы) выступают непосредственным объектом процессуальной деятельности, предметом установления и доказывания.

 Юридическими фактами могут быть как явления прошлого (например, правонарушения), так и обстоятельства настоящего (например, возраст, членство). В большинстве случаев они не выступают как исчерпывающе данная субъекту чувственная реальность. Правоприменительный орган (или иной субъект процессуального познания) судит о юридических фактах на основании иных связанных с ними социальных обстоятельств. В правоприменительном процессе эти вторичные фактические обстоятельства выступают в роли доказательственных фактов. С юридическим фактом, подлежащим установлению, доказательственные факты могут быть связаны различным образом: прямо либо через посредствующие звенья; их связь может быть необходимой либо только вероятной и т.п. Но в любом случае они представляют собой явления действительности, на которых отразились (запечатлелись) те или иные "следы", позволяющие судить о наличии или отсутствии устанавливаемых юридических фактов.

 Юридические факты устанавливаются в правоприменительном процессе посредством доказательств. Доказательства - это фактические данные, имеющие значение для установления юридических фактов, выраженные в предусмотренной законом форме. Понятие доказательства - один из спорных вопросов советской юридической науки <12>. Наиболее конструктивен, по нашему мнению, подход к доказательствам как единству материального (фактического) содержания и законного источника (средства) доказывания. Подобное понимание доказательств, выработанное в результате длительной дискуссии об их сущности, наиболее правильно отражает диалектическое единство содержания и формы в данном явлении. Оно логично продолжает понимание юридических фактов как единства материальных фактов и их идеальной (нормативной модели). Из этого можно сделать вывод, что многие основополагающие правовые явления (правоотношения, юридические факты, доказательства) имеют сложную природу, выступают как неразрывное единство материального (фактического) содержания и юридической формы его выражения.

 Завершающим этапом процесса доказывания юридических фактов является их оценка. Оценочность - неотъемлемый элемент целесообразной сознательной деятельности. Она пронизывает весь ход процессуального познания, начиная с самых первых его этапов: оцениваются различные версии, относимость и допустимость отдельных фактов, их достоверность и т.п. Наибольшую трудность, как свидетельствует практика, представляет оценка достаточности собранных по делу доказательств (меньше трудностей вызывает определение достоверности отдельных доказательств) <13>.

 С точки зрения теории информации, правоприменительная деятельность может рассматриваться как процесс преобразования информации о фактических обстоятельствах дела в информацию о принятом решении. Ключевым моментом этого преобразования является юридическая оценка фактических обстоятельств, их квалификация. В каком соотношении находятся установление фактов и их правовая оценка? Охватывается ли квалификация фактов понятием доказывания? В научной литературе существуют различные точки зрения на этот счет 14. По нашему мнению, заслуживает внимания мысль, что в процессуальном доказывании органически сочетаются две равноценные стороны - мыслительная и практическая, находящиеся в диалектическом взаимодействии <15>. Юридическая оценка фактов (квалификация) - один из элементов мыслительной деятельности в доказывании. Предварительная юридическая оценка необходима на самых ранних этапах правового познания, она имеет организующее, направляющее значение, управляет процессом поиска и собирания доказательств. Но окончательная оценка, по нашему мнению, выходит за рамки доказывания, становится самостоятельным звеном правоприменительного процесса. Следует согласиться с В.Н.Кудрявцевым, что действия по установлению фактических обстоятельств "сами по себе не составляют содержания процесса квалификации, а лишь создают для него необходимые предпосылки (условия), обеспечивающие правильное применение закона" <16>.

 Содержанием юридической квалификации является сопоставление информации о фактических обстоятельствах с их юридической моделью, закрепленной в юридической норме. Именно в результате квалификации фактическое обстоятельство признается юридическим фактом, официально приобретает качество юридического факта или состава. Ошибка в квалификации означает приписывание фактам несвойственного им юридического значения либо игнорирование фактов, имеющих юридическое значение. И первое, и второе влечет принятие необоснованного, незаконного решения.

 Фактическая основа правоприменительного акта иногда включает не только факты, установленные в определенном порядке, но и некоторые другие обстоятельства. Имеются в виду факты, признанные судом общеизвестными, имеющие преюдициальное значение <17>; презумпции и фикции. Эти факты не нуждаются в доказывании, они входят в состав юридических (или доказательственных) фактов в "готовом" виде. Устранение из процесса этих фактических обстоятельств сделало бы процессуальную деятельность неоправданно формальной и казуистичной, отяжелило бы юридический процесс.

 Изложенное выше, хотя и схематическое описание процесса установления юридических фактов, позволяет сделать следующие выводы:

 нельзя ни отождествлять юридические факты, доказательственные факты, доказательства, ни разрывать их. Это неразрывно связанные, но не тождественные элементы процесса правового познания;

 установление юридических фактов представляет собой информационный процесс, содержание которого заключается в преобразовании информации о фактах: из скрытой формы - в явную; из разрозненной - в систематизированную, упорядоченную; вероятного знания - в достоверное;

 установление всех необходимых обстоятельств позволяет дать им юридическую оценку (квалифицировать) - признать или не признать за ними качество юридического факта (фактического состава).

 Разграничение юридического факта и доказательственного факта нуждается в одном уточнении. Обычно доказательственные факты выступают средствами установления юридических фактов и в силу этого не включаются в предмет доказывания. Но из этого правила могут быть исключения. В ряде случаев законодательство закрепляет не только юридические факты, но и доказательственные факты, их подтверждающие. Например, ст.48 КоБС РСФСР определяет не только главный факт, необходимый для судебного установления отцовства (рождение ребенка у родителей, не состоящих в браке), но и некоторые доказательственные факты (совместное проживание и ведение общего хозяйства, совместное воспитание либо содержание ребенка). Причина этого видится в стремлении законодателя ограничить средства доказывания наиболее надежными, позволяющими с достоверностью установить искомый факт и одновременно оградить от вторжения в область интимных отношений <18>. Доказательственные факты, следовательно, могут приобретать самостоятельное правовое значение: переходить при определенных условиях в категорию юридических фактов.

 Аналогичным образом надо решить вопрос и об источниках (средствах) доказывания. В ряде случаев закон ограничивает источники доказывания тех или иных фактов. Устанавливается, например, необходимость предъявления документа в подлиннике (диплома, паспорта, трудовой книжки и др.). В подобных ситуациях источник фактической информации, по нашему мнению, также приобретает самостоятельное правовое значение, становится юридическим фактом (элементом состава)*. Использование иного источника для получения фактической информации влечет дефектность фактического состава.

_______________

 * Самостоятельное материально-правовое значение юридических документов отмечал, в частности, М.М.Агарков (см.: Агарков М.М. Учение о ценных бумагах. М., 1927, с.5-6).

 Сказанное позволяет сделать вывод, что процесс - не только форма жизни закона, но и способ бытия юридических фактов. Вне юридического процесса, помимо него, значительная часть фактических обстоятельств не может быть вовлечена в правовое регулирование и не в состоянии оказать какое-либо влияние на общественные отношения.

 3. Будучи единым по своей формально-логической основе, процесс установления и доказывания юридических фактов существенно различается в зависимости от степени нормативной урегулированности, детализированности процедуры, состава участников, средств доказывания, характера гарантий законности и др. В результате складываются различные процессуальные производства с неодинаковым процессуальным режимом.

 Изучение процессуальных производств и режимов - одно из новых направлений в общей теории юридического процесса <19>. Под процессуальным правоприменительным производством понимается "качественно однородная группа развивающихся во времени процессуальных действий по властной реализации каких-либо обособившихся материально-правовых предписаний" <20>. В качестве процессуальных производств выступают, например: в гражданском процессуальном праве - исковое и особое производство, в административном праве - производство по жалобам и заявлениям, производство о применении мер государственного принуждения <21>. Что касается процессуального режима, то это понятие охватывает качественно однородную совокупность процессуальных требований, обусловливающих своеобразие правоприменительной деятельности по рассмотрению и разрешению однотипных юридических дел <22>.

 Различные процессуальные производства характеризуются неодинаковым процессуальным режимом установления и доказывания юридических фактов. С этой точки зрения классификация процессуальных производств (и вообще процедурно-процессуальных форм) представляет существенный интерес для теории юридических фактов. Попытку такой классификации, имеющую общетеоретическое значение, предпринял А.П.Шергин. Он разграничил: 1) производство в органе административной юрисдикции первой инстанции; 2) ускоренное производство; 3) специальное производство по применению административных взысканий за совершение преступлений, не представляющих большой общественной опасности; 4) производство в органе административной юрисдикции второй инстанции <23>. Положительным в приведенной классификации является то, что автор использовал критерий развитости административно-правовой процедуры. Отрицательным - то, что, помимо этого критерия, в данной классификации использованы еще два - положение административного органа и характер правонарушения. В результате типология, предлагаемая А.П.Шергиным, построена на сложном комплексном основании и не доведена, к сожалению, до конца.

 Степень развитости - наиболее важный (и наиболее сложный) критерий классификации процедурно-процессуальных форм. Сложность заключается в том, что "степень развитости" - неопределенное понятие, допускающее различные истолкования. И все же приблизительная группировка по этому критерию возможна и необходима. К первой группе можно отнести простейшие процедуры (регистрационные, протокольные производства и т.п.). В них, как правило, не выделяются этапы, стадии, отсутствует подробная регламентация процессуальных действий. В фактическом составе подобная процедура представлена отдельными процедурно - процессуальными актами (например, регистрация брака или развода в органах загса). Вторая группа - процедурно-процессуальные формы средней развитости. К этой группе следует отнести процедуру рассмотрения дел в административных комиссиях, органах социального обеспечения, государственных арбитражах и др. Для них характерен более высокий уровень нормативной урегулированности. Между участниками процесса складывается, хотя и не всегда достаточно развитая, система правовых отношений. Более совершенны и документальные формы, обслуживающие процедурно-процессуальную деятельность. К третьей группе - наиболее развитым процессуальным формам - следует отнести гражданский процесс (исковое производство) и уголовный процесс. Их отличает детальная регламентация деятельности участников на всех стадиях процесса. В результате процессуальное производство выглядит как развитый комплекс процессуальных правоотношений. С гражданским и уголовным процессом связаны (что тоже нельзя сбрасывать со счета) обширная опубликованная судебная практика, значительное число научно-вспомогательной литературы (комментариев, обзоров практики и т.п.). Все это в совокупности обусловливает высокий авторитет данной процессуальной формы, особый климат законности внутри нее, что признают даже представители буржуазной юстиции <24>. Тенденции развития процессуальной формы заключаются в дальнейшем укреплении гарантий законности, расширении сферы судебной защиты, росте культуры и морально-политического авторитета советского суда <25>.

 Процедурно-процессуальные формы можно классифицировать и по другому критерию - в зависимости от "широты охвата" ими правовых отношений. В данном аспекте выделяются, во-первых, процедурно-процессуальные формы индивидуального типа. Они созданы для строго определенного вида правоотношений и не рассчитаны на использование в каких-либо других отношениях. В качестве примера можно привести процедуру приема в высшее учебное заведение. Эта достаточно развитая процедура "сконструирована" специально для данного типа правовых отношений. Во-вторых, можно выделить процедурно-процессуальные формы отраслевого типа. Они обслуживают возникновение нескольких видов правоотношений, как правило, в рамках отрасли. Производство в товарищеском суде, в комиссии по трудовым спорам - примеры отраслевых процедурно-процессуальных форм. К третьей группе - к общеправовым процедурно-процессуальным формам - следует отнести гражданский и уголовный процессы. Есть основания к тому, чтобы включить в эту группу некоторые административно-правовые производства <26>. Отличительная черта общеправовых форм - их универсальный характер. Посредством этих форм происходит установление правообразующих, правоизменяющих, правопрекращающих, регулятивных и охранительных юридических фактов многих отраслей права.

 Третий критерий классификации процедурно-процессуальных форм - уровень их нормативной регламентации. По этому критерию следует разграничивать процедурно-процессуальные формы, регламентированные на уровне отдельных юридических норм; формы, регулирование которых осуществляется на уровне специального процессуального института; формы, урегулированные на уровне самостоятельной отрасли права. Уровень нормативной регламентации той или иной процедурно-процессуальной формы, как правило, соответствует широте ее использования в регулировании общественных отношений, т.е. более универсальные формы отличаются и более обстоятельной нормативной регламентацией.

 Изложенная классификация, разумеется, не претендует на разрешение всех проблем типологии процедурно-процессуальных форм. Существуют и иные классификации, ориентированные на свои научно-исследовательские задачи <27>. Дело, конечно, не в том, чтобы обязательно классифицировать своеобразные и трудносопоставимые процедурно-процессуальные производства и формы, а в том, чтобы такая классификация служила средством решения научных и практических задач. В частности, она должна помочь выбрать оптимальную процедурно-процессуальную форму для установления того или иного юридического факта (фактического состава). Необходима ли для реализации данного фактического состава развитая процессуальная форма либо можно ограничиться простой моделью процесса? Требует ли данный юридический факт "индивидуальной" процедурно-процессуальной формы или можно опереться на одну из уже существующих "типовых" форм? Это достаточно важные практические вопросы.

 На XXVI съезде КПСС отмечалось, что "совершенствование организационных структур управления не терпит косности" <28>. Устранение косных, формально-бюрократических процедур - одна из сторон этой проблемы. Правовые и социальные последствия неоптимальной процедурно-процессуальной формы можно показать на примере ранее действовавшего порядка взыскания материального ущерба, причиненного предприятию рабочим или служащим. Длительное время существовал порядок, когда незначительный ущерб взыскивался по распоряжению администрации. С 1 января 1971 года вступила в силу иная, более сложная процедура: возмещение могло быть произведено администрацией только при наличии письменного согласия работника. При отсутствии согласия ущерб подлежал возмещению в судебном порядке. Расширение судебного порядка взыскания ущерба преследовало очевидную цель - усилить правовые гарантии охраны заработной платы рабочих и служащих. Эта задача является необходимой и важной. Но очевидно и то, что она должна решаться не за счет искусственного усложнения правовых процедур. Немного находится лиц, отмечал Б.Пугинский, добровольно признающих свою вину и согласных хотя бы частично возместить причиненный ущерб. Оформление исковых материалов требовало немалых затрат труда и времени. Да и общественное мнение складывалось не в пользу руководителей, "таскающих по судам" своих работников <29>. Как показал опрос работников юридических служб 335 предприятий страны, причиненный работниками ущерб взыскивался редко или вообще не взыскивался более чем в половине случаев. Средний размер возмещения по отчетным данным 55 предприятий выборочной совокупности (за 3 года) составил 2-3% от суммы причиненного ущерба <30>. Неоптимальность процедуры взыскания материального ущерба с рабочих и служащих отмечалась и другими учеными, специально обращавшимися к исследованию этой проблемы <31>. В постановлении Совета Министров СССР и ВЦСПС от 28 июля 1983 года "О дополнительных мерах по укреплению трудовой дисциплины" признано целесообразным вернуться к порядку возмещения ущерба по распоряжению администрации путем удержания из заработной платы работника <32>.

 Неправильно, однако, полагать, что борьба с формализмом должна выражаться в упрощении правовых процедур. Формализм может выражаться и в неоправданно "легковесной" правовой процедуре, не обеспечивающей надлежащего уровня законности в установлении юридических фактов и составов. Так, отмечают В.К.Мамутов и Г.Л.Знаменский, "обоснованность процедуры (процесса), на основе которой осуществляются выплаты весьма значительных сумм поощрения по результатам оценки, имеет не меньшее значение, чем, например, обоснованность процедуры возложения на предприятия материальной ответственности по хозяйственным спорам. Между тем если последней юридическая наука уделяет довольно значительное внимание, то первая по существу выпала из поля ее зрения" <33>. Упрек представляется справедливым. Процедуры возникновения поощрительных правоотношений, как правило, менее развиты и детализированы, чем правоохранительные процедуры, хотя в регулировании социалистических общественных отношений поощрение, стимулирование занимают все более видное место.

 Нуждается в совершенствовании, по нашему мнению, одна из наиболее массовых правовых процедур - проверка жалоб, заявлений, писем комиссиями. Кто должен входить в состав подобных комиссий? Каковы законные методы их деятельности? В какой форме должны представляться результаты проверки и кто должен о них информироваться? Во многих случаях решение этих вопросов зависит от инициативы и опыта лиц, назначающих или возглавляющих соответствующую комиссию. В итоге результаты деятельности комиссий оставляют желать лучшего: вместо объективного установления фактов и компетентной помощи они иногда лишь "дергают" предприятия и учреждения <34>.

 В настоящей главе, как можно заметить, больше вопросов, чем ответов. Это не случайно. Многие актуальные проблемы совершенствования процедурно-процессуальных форм установления юридических фактов и фактических составов ждут своего решения. Оно невозможно без отчетливого понимания того, что как усложнение, так и неоправданное упрощение процедурно-процессуальной деятельности ведут к деформации фактических предпосылок правоотношений, снижают эффективность социалистического правового регулирования.