4.3 Пространственная безопасность территории (территориальная целостность). Анклавы

Внесение в январе 1997 г. на рассмотрение Государственной Думы России проекта закона “Об обеспечении территориальной целостности и неприкосновенности территории Российской Федерации” преследовало цель законодательно обеспечить пространственную безопасность территории государства. Пространственная безопасность предполагает регламентацию передачи (обмена) части территории от одного субъекта Российской Федерации к другому, принятия части территории иностранного государства в состав России, механизм демаркации и делимитации границ государства.

Следует согласиться с А.А.Чинчиковым, подчеркнувшим, что целостность, как интегративное качество системы, может сопутствовать только суверенному государству, только суверенной политической власти. “Одна государственная целостность, одна политическая власть, один государственный суверенитет — таковы объективные основы устойчивости социально-политической системы”. Конец ХХ в. показывает, что к этому перечню следует добавить также “один народ”. Впрочем, и А.А.Чинчиков, разделяя народ как этнос и народ как демос, определяет в качестве единицы суверенности “все, без изъятия, население данного региона”.

Обеспечение территориальной целостности требует в критические ситуации мобилизации всех сил государства. Так, если в довоенном 1940 году расходы на Вооруженные силы СССР составляли 32,2 % всех расходов бюджета, то в 1944 военном году увеличились до 52 %.

Пространственная безопасность территории обеспечивается государством прежде всего через реализацию его внешних функций. Обеспечение пространственной безопасности территории осуществляется и через систему международной безопасности, предполагающую скоординированную деятельность многочисленных международных организаций. И.П.Рыбкин не зря напоминает о получивших после Хельсинки 1975 г. разговорах о создании пояса мира от Ванкувера до Владивостока: территориальная целостность государств может обеспечиваться в глобальном масштабе только на условиях взаимности.

Двойной стандарт, применяемый Западом к обеспечению территориальной целостности (“законно то, что отвечает интересам Западной демократии”), особенно ярко был виден при развале СССР. Хотя антиконституционность решений глав советских союзных республик от 8 декабря 1991 г. подтверждает и тот факт, что государства — члены Европейского сообщества в своем согласованном заявлении от 23 декабря 1991 г. точкой отсчета создания Содружества Независимых Государств указали только решение встречи в Алма-Ате 21 декабря 1991 г.

Именно Совет ЕС на уровне министров иностранных дел, обсудив положение в СССР и в некоторых странах Восточной Европы, выработал 16 декабря 1991 г. (т.е. до 21 декабря!) критерии официального признания вновь возникавших государств. Только на основе этих критериев ЕС соглашался признать роспуск Советского Союза. “Двенадцать”, то есть члены ЕС, не без смешанного с опаской цинизма в качестве таких критериев указали:

— “соблюдение положений Устава ООН и обязательств, принятых по хельсинкскому Заключительному акту и Парижской хартии, особенно в том, что касается верховенства закона, демократии и прав человека;

— гарантии прав этнических и национальных групп и меньшинств в соответствии с обязательствами, принятыми в рамках СБСЕ;

— уважение нерушимости всех границ, которые не могут быть изменены иначе, как мирными средствами и с общего согласия;

— принятие всех соответствующих обязательств, касающихся разоружения и нераспространения ядерного оружия, а также безопасности и региональной стабильности;

— обязательство разрешать по соглашению, в том числе предусматривая в случае необходимости обращение в арбитраж, все вопросы, касающиеся правопреемства государства и региональных споров”.

И совершенно без ответа остались вопросы, почему небольшая элитарная группа государств пересматривает международное право, по какой причине все вышеупомянутые международные гарантии целостности государств не были применены к СССР. Или обеспечение пространственной безопасности СССР не отвечало “интересам Западной демократии”, а потому полагалось ненужным и незаконным?

 Анклавы. Определенную остроту проблеме территориальной целостности государства придают анклавы. Вызывает сожаление, когда даже в научных изданиях имеют место утверждения, что анклавы расположены на территории других государств. Анклав как часть территории одного государства, полностью окруженная сухопутной территорией другого государства, тем не менее выступает в качестве неотъемлемой части территории соответствующего государства.

Стремление обеспечить пространственную безопасность государства обычно приводило к попыткам избавиться от ситуации анклавов через военный захват с последующей оккупацией, куплю-продажу или размен территориями. Тем не менее, анклавы сохраняются и в современном мире. Сухопутная территория Швейцарии окружает анклав ФРГ Бюзинген и итальянский анклав Кампионе-д’Италия, испанский город Пливия полностью окружен французской территорией, бельгийские анклавы Барле-Нассау и Барле-Хорты — нидерландской территорией и т.д.

Проблема анклавов — это прежде всего проблема транзита между ними и основной частью территории государства, разрешаемая, как правило, двусторонними международными договорами.

Калининградская область России, граничащая с Польшей и Литвой, как и испанские территории Мелилья и Сеута, окруженные территорией Марокко, или ангольская территория Кабинда, отделенная от остальной территории Анголы Атлантическим океаном и р.Конго и расположенная между сухопутными территориями Заира и Конго, анклавами в полном смысле не являются. Они имеют выход к открытому морю, а потому сохраняют возможность поддерживать связь с остальной территорией, минуя территории других государств.

Особо опасную угрозу территориальной целостности России представляет “чеченский прецедент”. Речь идет о крайне рискованной игре с “особым” статусом Чечни, закрепленным целой серией правовых актов 1996—1997 гг. Применительно к “Республике Ичкерии” невозможно не согласиться с В.Тишковым в том, что хорошо вооруженное государство с крайне ограниченными ресурсами, разоренным хозяйством и долго залечиваемой травмой войны не может стать мирным благополучным образова­нием в уже нестабильном регионе.  А уж какой плохой пример...