4.4.4. Пособничество в принуждении к даче показаний (ч. 5 ст. 33 и ст. 302 УК РФ)

Согласно ч. 2 ст. 9 УПК РФ, никто из участников уголовного судопроизводства не может подвергаться насилию, пыткам, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению.

Право свободного добросовестного волеизъявления участников процесса обеспечивается многими другими положениями уголовно-процессуального закона, иного законодательства, а также Конституцией РФ (ст. 50 и 51).

С объективной стороны преступное принуждение выражается в психическом или физическом воздействии на подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего свидетеля, эксперта путем угроз, шантажа или иных незаконных действий со стороны лица, проводящего следственные действия.

Под принуждением понимается такое неправомерное воздействие на потерпевшего, которое, парализуя его волю, заставляет давать показания в интересах стороны обвинения. Важным условием правомерности тактических приемов является обеспечение следователем свободы выбора поведения допрашиваемого16. Для преступного принуждения характерно ограничение этой свободы.

Принуждением охватываются все незаконные методы допроса, очной ставки, опознания, иных процессуальных действий, где лицо дает показания или пояснения (замечания в протокол и т.п.). Закон называет некоторые из этих незаконных действий:

1) угроза - это вид психического принуждения, различные формы запугивания допрашиваемого путем демонстрации возможности наступления для него каких-либо неблагоприятных последствий;

2) шантаж - тоже вид психического принуждения, выражающийся в угрозе оглашения каких-либо компрометирующих потерпевшего сведений, не зависимо от их содержания и достоверности.

Под иными незаконными действиями понимаются любые противозаконные, в т.ч. и безнравственные поступки следователя и дознавателя в отношении лица, дающего показания, с целью получения от него необходимых стороне обвинения сведений. Иными незаконными действиями при прочих условиях могут быть: незаконное водворение в камеру для задержанных, ложные обещания прекратить дело, изменить меру пресечения и т.д. Незаконными методами может быть признано так же применение в определенных ситуациях алкоголя, наркотиков, психотропных и сильнодействующих веществ и т.д. Не важно, дало ли лицо в результате применения незаконных методов правдивые показания или заведомо ложные, оговорило себя, других лиц. Хотя это обстоятельство может быть учтено при назначении наказания.

Однако не является преступлением применение рекомендуемых криминалистикой средств, приемов и методов, основанных на данных психологии, медицины, других наук.

Вопрос о правомерности и этической допустимости тех или иных нетрадиционных средств, приемов и методов в криминалистической науке носит весьма неоднозначный, дискуссионных характер. Большинство ученых признают, что правомерность и этичность того или иного тактического приема является оценочной категорией, вопросом факта. Так, при соблюдении определенных условий некоторые авторы рекомендуют применять такие нетрадиционные средства, приемы и методы, как криминалистическая гипнология, криминалистическая полиграфология, криминалистический наркоанализ, одорология, психолингвистика, биоритмология др.17

Данное преступление является оконченным с момента начала использования субъектом расследования незаконных действий.

Субъект преступления - следователь, лицо, производящее дознание.

Субъективная сторона - прямой умысел, мотивы и цели преступления в конструкцию состава не входят, но чаще всего ими бывают желание любой ценой раскрыть преступление, улучшить показатели работы, проявить себя, якобы, с лучшей стороны, заслужить одобрение коллег, а так же карьеристские побуждения, месть, ненависть и т.п.

Квалифицирующим признаком по ч. 2 ст. 302 УК РФ является применение насилия, издевательств или пытки.

Адвокат, как соучастник в данном преступлении вряд ли будет играть роль подстрекателя. Разве что в случаях, когда он уговаривает следователя применить незаконные действия в отношении сообщника своего подзащитного с тем, чтобы сообщник взял вину в совершении преступления на себя.

В качестве пособника в принуждении к даче показаний недобросовестный адвокат часто действует против интересов своего подзащитного (см. Приложение 6). Такая деятельность опять-таки наиболее характерна для "коррумпированных" защитников.

Так, иногда беспринципные следователи, с целью любой ценой получить от обвиняемого признательные показания, приглашают к участию в деле своего "карманного" защитника, бывшего оперативника или следователя. Тот, пользуясь в силу своего статуса доверием подзащитного, начинает убеждать его в том, что противодействие расследованию бесполезно, не признавать вину бессмысленно, да и опасно, можно получить больший срок и т.п. Такой адвокат настоятельно рекомендует клиенту линию защиты, основанную на признании вины, сотрудничестве со следствием и т.д. Однако такие действия, будучи чаще всего несомненным нарушением профессионально этики (см. гл. 9.2, 10.2 и др.), а так же Закона об адвокатуре (гл. 6.2, 6.6), не могут быть сами по себе признаны соучастием в анализируемом преступлении. Пособничество будет в том случае, если адвокат не только неправомерно уговаривает, но и знает о применении в отношении своего подзащитного угроз, шантажа, иных незаконных действий. Иногда он даже присутствует при их применении, но не только не противодействует им, как того от него требует закон и профессиональная этика, но даже в той или иной форме поощряет беззаконие. Бывает, что недобросовестные адвокаты сами дают следователю-преступнику советы и указания, как незаконно добиться признательных показаний, предоставляют информацию о том, как ведет себя клиент, "чем дышит", говорит ли правду, не сомневается ли и т.д. Адвокат может и устранять препятствия к незаконному принуждению, например, обманным путем лишить подозреваемого психологической защиты, убедить его в том, что ему никто не поможет и т.п. Повторим, что при прочих необходимых обстоятельствах уже сам факт отказа от отстаивания прав и интересов подозреваемого, не заявление жалоб на незаконные действия, ходатайств, отводов, может быть расценен как содействие совершению данного преступления, а значит, как соучастие в нем.

Особый цинизм подобному поведению адвоката придает еще и то обстоятельство, что он тем самым сознательно представляет недобросовестным представителям стороны обвинения сразу три преимущества: во-первых, они получают возможность тайно и безнаказанно принуждать подследственного к даче показаний. Во-вторых, они пользуются активным или пассивным содействием недобросовестного адвоката в этом преступлении. Нелишним будет отметить, что в глазах подозреваемого уже только то, что его защитник не считает нужным возражать, жаловаться против явно незаконных методов может вызвать ощущение безысходности, беззащитности, иллюзию тщетности всех попыток защищаться от обвинения. В третьих, участие защитника, хотя бы формальное, в следственных действиях с применением незаконных методов позволяет оформить их результаты как допустимое доказательство. То есть, как мы уже отмечали, если недобросовестному следователю удастся на допросе путем угроз и шантажа принудить подозреваемого к признанию вины, то участие защитника сделает полученные показания допустимым доказательством обвинения. Даже в случае если в суде обвиняемый откажется от этих показаний (см., например, гл. 1.4) (см. приложение 6).