§ 1. ПОНЯТИЕ И ВИДЫ ПРЕСТУПЛЕНИЙ ПРОТИВ ОСНОВКОНСТИТУЦИОННОГО СТРОЯ И БЕЗОПАСНОСТИ ГОСУДАРСТВА

Любое суверенное государство стремится оградить себя от насильственного захвата власти, государственной измены, шпионажа и других посягательств на конституционный строй и безопасность. В России уже в восьмидесятых годах прошлого века была проведена большая работа над новым Уголовным уложением. Завершающий его проект был утвержден Государственным Советом 22 марта 1903 г. Однако с учетом обостряющейся социальной обстановки в стране 7 июля 1904 г. в действие был введен лишь один раздел этого проекта – «Государственные преступления». Причем сохранилась громоздкая система норм о государственных преступлениях. Часть из них содержалась в главе III Уложения 1903 г. Это, в частности, статьи 99–107 раздела «О бунте против верховной власти и о преступных деяниях против священной особы императора и членов императорского дома», статьи 108–119 «О государственной измене», статьи 121–134 главы V «О смуте». Ряд составов о государственных преступлениях содержался в фактически действовавших статьях Уложения о наказаниях: «О преступлениях против священной особы государя императора и членов императорского дома» (статьи 241–243); «О бунте против власти верховной» (статьи 249–250, 260); «О недозволенном оставлении отечества» (статьи 325–328) и др.

Наиболее часто из этой архаичной системы норм в начале XX в. применялись нормы, устанавливающие ответственность за участие в революционном сообществе (ст. 102 Уголовного уложения), оскорбление императора (статьи 103, 104, 106), участие в демонстрациях (статьи 121, 123) и противозаконных сообществах (статьи 125–128), а также в антиправительственной и революционной пропаганде (статьи 129–132).

Советское государство с первых дней своего существования активно боролось с посягательствами на интересы государства. Наряду с методами борьбы, осуществляемыми армией и Всероссийской Чрезвычайной Комиссией, Декретом о суде № 1, изданным в ноябре 1917 г., были созданы рабочие и крестьянские революционные трибуналы. Параллельно с созданием органов, призванных бороться с «контрреволюционной деятельностью», постепенно развивалось и уголовное законодательство. Рядом нормативных актов, изданных в первые годы после захвата власти, устанавливалась ответственность за контрреволюционную деятельность, в частности, такую агитацию и пропаганду, диверсию и др.

Наиболее полно признаки ряда контрреволюционных преступлений были сформулированы циркуляром Кассационного отдела ВЦИК от 6 октября 1918 г. В этом документе содержалось описание таких преступлений, как шпионаж, саботаж, дискредитирование власти и др. Перечень видов контрреволюционных преступлений содержался также и в Положении о революционных трибуналах, утвержденном 20 ноября 1919 г. Фактически важнейшие виды контрреволюционных преступлений были предусмотрены в законодательстве того периода еще до издания УК РСФСР 1922 г.

Первый Уголовный кодекс РСФСР содержал не только понятие отдельных видов контрреволюционных преступлений, но и сформулировал общее понятие такого преступления. Определение понятия контрреволюционного преступления давалось в ст. 57. Контрреволюционным признавалось «всякое действие, направленное на свержение завоеванной пролетарской революцией власти рабоче-крестьянских Советов и существующего на основании Конституции РСФСР Рабоче-крестьянского правительства, а также действия в направлении помощи той части международной буржуазии, которая не признает равноправия приходящей на смену капитализма коммунистической системы собственности и стремится к ее свержению путем интервенции или блокады, шпионажа, финансирования прессы и тому подобными средствами». В июле 1923 г. это понятие было дополнено указанием на то, что к контрреволюционным относятся также действия, направленные к подрыву или ослаблению Советской власти. Другим новшеством было признание возможности совершения этих преступлений как с прямым, так и с косвенным умыслом.

Дальнейшее развитие законодательства, направленного на борьбу с государственными преступлениями, связано с образованием СССР, к компетенции которого было отнесено издание такого рода законов. В феврале 1927 г. третья сессия ЦИК СССР приняла Положение о преступлениях государственных. Оно существенно дополнило понятие контрреволюционного преступления. Таким стало признаваться всякое действие, направленное к свержению, подрыву или ослаблению власти рабоче-крестьянских Советов и избранных ими на основании Конституции Союза ССР и конституций союзных республик рабоче-крестьянских правительств Союза ССР, союзных и автономных республик или к подрыву или ослаблению внешней безопасности Союза ССР и основных хозяйственных, политических и национальных завоеваний пролетарской революции. В силу международной солидарности интересов всех трудящихся такие действия признаются контрреволюционными и тогда, когда они направлены на всякое другое государство трудящихся, хотя бы и не входящее в СССР (ст. 1 Положения). Фактически к этому моменту была создана система правовых и неправовых мер для последующей серии репрессий, развернувшихся в стране.

Положение о преступлениях государственных 1927 г. действовало более тридцати лет. Оно было отменено с введением в действие Закона «Об уголовной ответственности за государственные преступления» от 25 декабря 1958 г. Данный документ практически освящал приоритетное значение охраны государственных интересов от общественно опасных посягательств, что обычно характерно для государств тоталитарного типа. Отражая данное обстоятельство, Уголовный кодекс РСФСР 1960 г. относил статьи о государственных преступлениях в главу первую Особенной части.

С распадом СССР уголовное законодательство формируется на демократических принципах с учетом новых экономических отношений. На первое место выходит охрана интересов личности, собственности и др. Круг норм, направленных на охрану интересов государства, отнесен в раздел X Уголовного кодекса.

Для охраны интересов государства Уголовный кодекс предусматривает статьи 275–284. Закон не дает общего понятия преступления против основ конституционного строя и безопасности государства. Такое понятие целесообразно конструировать путем выделения наиболее характерных признаков всех преступлений этой группы. Определение родовых признаков способствует правильному пониманию отдельных преступлений данного раздела уголовного законодательства, правильной квалификации и разграничению их со сходными составами.

Преступлением против государства следует признавать умышленное или неосторожное действие или бездействие, направленное на подрыв или ослабление основ конституционного строя или безопасности государства. Повышенную общественную опасность этих преступлений предопределяет их направленность на основы государства, его конституционный строй и безопасность.

Родовым объектом этих преступлений является государственная власть, видовым – основы конституционного строя и безопасность государства. О них упоминается в ст. 2 УК. Посягательство на конституционный строй – это посягательство на экономическую и политическую основы России. Непременным условием, обеспечивающим независимое существование государства, его незыблемость и прочность, являются основы безопасности.

Каждое конкретное государственное преступление причиняет ущерб тем или иным сторонам конституционного строя, условиям его существования, безопасности государства. Так, государственная измена причиняет ущерб государственной независимости, территориальной неприкосновенности и военной мощи; диверсия подрывает экономическую основу страны. Таким образом, основы конституционного строя Российской Федерации, внешняя безопасность и т.д. выступают в качестве непосредственных объектов конкретных посягательств.

Объективная сторона преступлений, посягающих на основы конституционного строя и безопасность государства, может выразиться в форме общественно опасного действия или бездействия, предусмотренного законом. Например, объективная сторона государственной измены может выразиться в таких активных действиях, как выдача государственной тайны. Путем бездействия это же преступление может совершаться при ином оказании помощи иностранному государству, иностранной организации или их представителям в проведении враждебной деятельности. Совершенно исключается ответственность за политические убеждения и мировоззрение. Момент окончания ряда рассматриваемых преступлений связан с самим фактом преступного действия или бездействия, так как уже это создает непосредственную опасность подрыва или ослабления основ конституционного строя и безопасности государства. Фактическое наступление вредных последствий учитывается в подобных случаях лишь при определении наказания. К таким составам преступления относятся, в частности, государственная измена, шпионаж, публичные призывы к насильственному изменению конституционного строя Российской Федерации и др. С учетом повышенной опасности некоторых преступных действий, посягающих на основы конституционного строя и безопасности государства, отдельные составы таких преступлений сформулированы в законе так, что уже сам факт подготовки к совершению тех или иных действий рассматривается как оконченное преступление (организация вооруженного мятежа – ст. 279 УК). Объективная сторона ряда указанных преступлений характеризуется не только наличием общественно опасного действия или бездействия виновного, но и наступлением вредных последствий, поэтому и момент окончания этих преступлений связан с фактическим наступлением последствий. Например, для признания террористического акта (ст. 277 УК) оконченным преступлением необходимо установить факт причинения смерти или покушение на убийство государственного или общественного деятеля. Для оконченного состава диверсии характерно фактическое разрушение или повреждение предприятий, сооружений, путей и средств сообщения, средств связи, объектов жизнеобеспечения населения.

Субъектами преступлений против основ конституционного строя и безопасности государства могут быть представители иностранных спецслужб, противники законной власти и др.

В соответствии со ст. 20 УК ответственность за эти преступления наступает с достижением 16-летнего возраста. Практически этот возраст выше. Лица моложе 16 лет, виновные в совершении действий, внешне подпадающих под признаки террористического акта или диверсии, несут ответственность только за соответствующие преступления против собственности. Преступления против основ конституционного строя и безопасности государства могут быть совершены гражданами РФ, иностранными гражданами и лицами без гражданства.

С субъективной стороны большинство преступлений этой группы характеризуется умыслом. Виновный сознает, что им совершается общественно опасное противоправное деяние, направленное в ущерб основам конституционного строя и безопасности государства, предвидит, что его опасное поведение может подорвать или ослабить Российское государство, и желает совершить такие действия. То, что большая часть этих преступлений может быть совершена только умышленно, подтверждается специальным указанием на цель деятельности виновных, упоминание о которой содержится в составах террористического акта, диверсии и вооруженного мятежа. В тех же составах, где о специальной цели деятельности виновных прямо не упоминается, вывод о наличии умысла может быть сделан исходя либо из сознания виновным неизбежности общественно опасных последствий своей деятельности (разглашение государственной тайны), либо из характера совершаемого деяния (публичные призывы к насильственному изменению конституционного строя). Мотивы совершения преступлений могут быть различными. Чаще всего они лежат в непримиримости к законному государственному строю, но виновные могут руководствоваться и иными мотивами (страх перед разоблачением, малодушие, корысть и др.). Мотив совершения преступления, не влияя на квалификацию содеянного виновным, служит обстоятельством, характеризующим степень опасности лица, совершившего преступление, и учитывается при назначении конкретного наказания. Состав утраты документов, содержащих государственную тайну, может быть совершен только с неосторожной формой вины (ст. 284 УК).

По вопросу о характере субъективной стороны преступлений против основ конституционного строя и безопасности государства в юридической литературе нет единства мнений. Отдельные авторы полагают, что такие преступления, как государственная измена, шпионаж и др. могут быть совершены не только с прямым, но и с косвенным умыслом. Обосновываются такие утверждения тем, что в этих составах отсутствует указание на специальную антигосударственную цель деятельности виновных. Представляется, что отсутствие в законе упоминания о специальной цели совершения этих преступлений не может служить достаточным основанием для того, чтобы признавать возможность совершения их с косвенным умыслом. Нельзя умышленно причинить ущерб основам конституционного строя и безопасности России при государственной измене, лишь допуская возможность наступления этого ущерба и не желая его причинить. Точно так же трудно представить осознанную передачу, собирание или похищение сведений для передачи иностранному государству при шпионаже при безразличном отношении к ущербу, который причиняется объекту. И в том и в другом случае ущерб объекту посягательства причиняется неизбежно, и это четко осознается виновным. Действующее законодательство с учетом повышенной опасности подобных посягательств устанавливает за них строгую ответственность.

В соответствии с конкретным содержанием непосредственных объектов преступления можно разбить на несколько групп.

1. Преступления, посягающие на безопасность государства: государственная измена (ст. 275 УК), шпионаж (ст. 276 УК), разглашение государственной тайны (ст. 283 УК), утрата документов, содержащих государственную тайну (ст. 284 УК).

2. Преступления, посягающие на политическую основу государства: посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля (ст. 277 УК), насильственный захват власти или насильственное удержание власти (ст. 278 УК), вооруженный мятеж (ст. 279 УК), публичные призывы к насильственному изменению конституционного строя Российской Федерации (ст. 280 УК).

3. Преступные посягательства на экономическую основу государства: диверсии (ст. 281 УК).

4. Преступления, посягающие на национальное, расовое или религиозное равноправие (ст. 282 УК).