§ I. Понятие и формы гражданско-правовой ответственности

Понятие гражданско-правовой ответственности. Ответственность по советскому гражданскому праву наступает в результате не только нарушения обязательств, но и иных гражданских правонарушений—причинения вреда, недолжного осуществления субъективного права и т. п. В свою очередь и гражданско-правовая ответственность есть не более чем один из видов юридической ответственности. Ей присущи поэтому как свои специфические, так и такие признаки, которые характеризуют юридическую ответственность вообще.

В науке давно отмечено, что не всякая основанная на правовой норме принудительная мера (санкция) есть мера юридической ответственности. Ответственность—это санкция за правонарушение, но санкция отнюдь не всегда означает ответственность1. Когда, например, имущество изымается из чужого незаконного владения в принудительном порядке, налицо санкция как следствие правонарушения. Но такая санкция не будет ответственностью потому, что не связана с какими-либо лишениями для нарушителя, у которого изымается вещь, ему не принадлежащая. Ответственность же—это не просто санкция за правонарушение, а такая санкция, которая влечет определенные лишения имущественного или личного характера. При этом

' Несмотря на то, что этот факт впервые был отмечен в моей Работе <0тветственность по советскому гражданскому праву» (изд во ЛГУ, 1955, стр. 7 и ел), впоследствии, когда его начали Воспринимать как нечто само собой разумеющееся, именно назван-•^я ^работа стала предметом критики ввиду якобы содержащегося ° ней отождествления ответственности с санкцией (см «Гражданское "Раво», т. I, «Юридическая литература», 1969, стр. 515).

95

нужно различать основание ответственности, самую ответственность и ее реализацию.

Основанием ответственности служит правонарушение. Оно вызывает правоохранительные отношения между лицом, его совершившим, и тем, перед кем нарушитель должен нести ответственность. Самая же ответственность наступает, лишь когда в установленном под рядке (через судебные и иные юрисдикционные органы и в соответствующих случаях—по соглашению сторон будут определены конкретные юридические формы имущественных или личных лишений для нарушителя (обязанность возместить вред, уплатить штраф и т. п.) Что же касается реализации ответственности, то он означает фактическое совершение тех действий, обязательность которых вытекает из возложения ответственности на нарушителя (возмещение убытков, уплат, штрафа и т. п.).

С учетом отмеченного различия исключается возможность определять юридическую ответственность как обязанность претерпеть определенные лишения', как лишение права без всякой компенсации2.

Обязанность претерпеть определенные лишения возникает уже в момент правонарушения, когда нарушитель еще не отвечает, а только должен отвечать. Прекратится ли такое долженствование в действительность -это зависит от потерпевшего, который может привлечено может и не привлечь нарушителя к ответственности. До тех же пор, пока не последует возложение ответственности, имеется лишь ее основание, но не самая ответственность.

Лишение права без компенсации иногда действительно означает ответственность (например, при лишении права собственности на жилой дом ввиду его бесхозяйственного содержания). Но в большинстве случае это происходит в процессе не возложения ответственности, а ее реализации. Например, одно только возложение обязанности возместить причиненный вред есть уже ответственность, хотя причинитель пока еще никаких прав не лишается. Лишение прав произойдет, ли

',См., например, С. С. Алекс.еев, Общая теория социалиста ческого права, вып. 2, стр. 182. .|

2 Такова точка Зрения В. И. Кофмана (см. «Советское гражда ское право», т, 1, «Высшая школа», 1968, стр. 480).

96

когда эта обязанность будет исполнена и причинитель произведет известные имущественные затраты. Не подлежит, однако, сомнению, что возложенная ответственность есть уже ответственность независимо от того, когда и каким образом она будет реализована.

Выявляя сущность ответственности, нужно, кроме того, учитывать, что правонарушение может влечь и такие санкции, которые мерами ответственности не являются.

В частности, принудительная охрана обязательств воплощается прежде всего в понуждении к их реальному исполнению. Но реальное исполнение, даже принудительное, нельзя считать мерой ответственности. Обязанность реального исполнения вытекает непосредственно из самого обязательства. И если бы только ею ограничивались последствия правонарушения, это было бы равносильно полной безответственности нарушителя, который как до, так и после нарушения нес бы одну и ту же обязанность—выполнить принятое на себя обязательство. Поскольку ответственность всегда составляет определенный вид имущественных или личных лишений, она должна выражаться в каком-то дополнительном бремени, тем самым вызывая для нарушителя определенные отрицательные последствия. Конкретными видами таких последствий могут быть замена неисполненной обязанности новой (например, обязанностью возместить причиненный вред), присоединение к нарушенной обязанности дополнительной (например, обязанности, помимо исполнения нарушенного договора, возместить причиненные неисполнением убытки), лишение права, из которого вытекала нарушенная обязанность (например, при судебном изъятии в доход государства жилого строения, когда собственник не выполняет обязанности по его ремонту).

Сказанное позволяет признать, что гражданско-правовая ответственность есть санкция за правонарушение, вызывающая для нарушителя отрицательные последствия в виде лишения, субъективных гражданских прав, либо возложения новых или дополнительных гражданско-правовых обязанностей.

Имеются и другие, отчасти уже излагавшиеся, определения ответственности. Всем им вместе с формулированным определением противостоит признание ответственности отчетом в своих действиях. Поскольку «в русском языке,— пишет В. А. Тархов,— ответственность определяется как обязанность дать отчет в своих действиях,

97

поступках и т. п.», то «вообще понятие юридической ответственно сти может быть дано как регулируемой правом обязанности дать отчет в своих действиях» '.

Но право потребовать отчет применимо к любым юридически регулируемым поступкам, между тем как, по признанию автора, при нормальном поведении вопрос об ответственности не ставится2. На всем протяжении «Особенной части» его книги (стр. 183—455) речь идет не об отчете, а о применяемых к нарушителю санкциях.

Такова же ориентация и «Общей части» (стр. 3—182), трактующей о вине, причинной связи и т. п. Единственное доказательство, приведенное в обоснование изложенных взглядов, является чисто филологическим: «отвечать»—значит «давать отчет». Но если бы существовало тождество между понятиями и обозначающими их терминами, все науки свелись бы к филологии. Что дело подобным образом обстоять не должно, — об этом свидетельствует опыт самого В. А. Тархова, так и не воспользовавшегося на протяжении всей книги своим собственным понятием ответственности.

Перечисленные в определении ответственности последствия совершенного правонарушения воплощают в самых общих чертах и возможные формы гражданско-правовой ответственности. При обращении к любому гражданско-правовому институту выясняется, что предусмотренные им меры гражданско-правовой ответственности в конечном счете сводятся к лишению прав либо к возложению новых или дополнительных обязанностей. Но конкретное содержание этих общих форм видоизменяется с переходом от одного гражданско-правового института к другому. Своими особенностями обладают и формы ответственности за нарушение обязательств.

Возмещение убытков как общая форма ответственности по обязательствам. Меры ответственности за нарушение обязательств разнообразны. К ним относятся не только возмещение убытков, но и уплата неустойки, потеря задатка и различные санкции, применяемые в обязательствах отдельных видов. Например, если в отношениях по поставке вначале должен быть отправлен товар, а уже затем он оплачивается (акцептная форма расчетов), то при неисправности покупателя поставщик может потребовать, чтобы тот вначале выделил необходимую для платежа денежную сумму, и лишь после этого в его адрес будет отгружен товар (аккредитивная форма

' В. А. Тархов, Ответственность по советскому гражданскому праву, Саратов, 1973, стр. 8, 11, 2 См. там же, стр. 33,

98.

расчетов). Эта санкция также воплощает меру ответственности, лишая покупателя права требовать отгрузки товара до обеспечения его оплаты'.

Но все другие меры ответственности охраняют лишь обязательства, для которых они специально установлены, тогда как обязанность возместить убытки, если она прямо не исключена законом или договором, сопутствует любому обязательству и охраняет его от всяких нарушений (ч. 1 ст. 219 ГК). Поэтому возмещение убытков рассматривается в качестве общей формы ответственности по обязательствам, точно так же, как наиболее существенным последствием их нарушения являются сами убытки.

Иногда говорят, что убытки— это денежная оценка того ущерба, который причинен неправомерными действиями одного лица имуществу другого2. Убытки действительно носят такой характер, когда, например, чужое имущество повреждается или уничтожается. Если, однако, вследствие неисправности поставщика получатель не смог выполнить план и потому не получил запланированной прибыли, он, безусловно, понес определенные убытки, но его имуществу не причинено никакого ущерба. И чтобы охватить общим определением все разнообразные виды убытков, необходимо отказаться от их понимания только как денежной оценки материального ущерба.

Иногда же, напротив, под ущербом (вредом) понимают не только повреждение или уничтожение имущества, а любые отрицательные социальные последствия правонарушения. Отсюда делается вывод, что «вред, причиненный неисполнением обязательства,—это нарушение имущественного интереса, выраженное в денежной форме, в форме убытков»3. В этом случае вред и убытки отождествляются, но лишь в той мере, в какой социальный вред подвержен денежной оценке.

' Ср. О. Н. Садиков,      Имущественные санкции в хозяйственных договорах, «Советское государство и право» 1957 г. № 4, стр. 51.

2 См., например, И. Б. Не виц к и и, Л. А. Лун ц, указ. соч., стр. 365.

3 Н. С. Малеин, Имущественная ответственность в хозяйственных отношениях, «Наука», 1968, стр. 91:.

Если, таким образом, при первой трактовке вред уже убытков, то при второй, наоборот, убытки не достигают объема действительно возникшего социального вреда.

Это как раз и доказывает, что убытки—самостоятельное понятие по отношению к понятию вреда, применяется ли последнее в вещественном или социальном смысле. Их и нужно поэтому определять не при помощи категории вреда, а столь же самостоятельно, как любые вообще наступившие в имущественной сфере отрицательные последствия. Такие последствия могут быть воплощены и в повреждении или уничтожении имущества, и в излишнем расходовании денежных средств или иных материальных ценностей, и в неполучении доходов, которые при отсутствии правонарушения были бы получены. К тому же речь идет об убытках не в экономическом, а в юридическом смысле как категории, обосновывающей применение соответствующей меры гражданско-правовой ответственности, всегда являющейся следствием правонарушения '. С этой точки зрения убытки не любые, а лишь те отрицательные имущественные последствия, которые одно лицо понесло в результате неправомерного поведения другого. )

В ч. 2 ст. 219 ГК под убытками понимаются произведенные расходы, утрата или повреждение имущества, а также не полученные вследствие правонарушения доходы. Нетрудно заметить, что произведенные расходы, утрата или повреждение имущества объединяются одним общим для них моментом — уменьшением наличного имущества потерпевшего — и отличаются от неполученных доходов, которые отражают тот факт, что наличное имущество не увеличилось, хотя и могло увеличиться, если бы не правонарушение. Поэтому, обобщая формулу ч. 2 ст. 219 ГК, можно говорить о двух видах убытков—неполученных доходах и положительном ущербе в, имуществе, к которому относятся все прочие предусмотренные этой нормой убытки. Различие между ними иллюстрируется следующим примером. Таксомо-

' Чего, по-видимому, не учитывает В. И. Кофман, когда, имея в виду убытки как экономическую категорию, разъясняет авторам, имевшим в виду убытки как категорию юридической ответственности, что убытки не обязательно возникают в результате правонарушения (см. «Советское гражданское право», т. 1, «Высшая школа», 1968, стр. 484).

100

торный парк передал одной из хозяйственных организаций во временное пользование грузовую автомашину. Из-за происшедшей по вине пользователя аварии автомашина выбыла из строя. Расходы по ремонту составили 240 руб., а за время ремонта таксомоторный парк мог бы получить от эксплуатации машины прибыль в сумме 80 руб. Общая сумма убытков составила 320 руб., но юридическая характеристика их отдельных элементов существенно различна. 240 руб. таксомоторный парк должен уплатить организации, отремонтировавшей автомашину, и, следовательно, объем его оборотных средств на ту же сумму уменьшится. Напротив, неполучение 80 руб. прибыли не уменьшит объема имущества таксомоторного парка, но отрицательно скажется на реальных возможностях увеличения этого объема. Здесь как раз и проходит различие между положительным ущербом в имуществе и неполученными доходами, зависящее в конечном счете от характера общественных отношений, с которыми возникшие убытки связаны.

В самом деле, предположим, что стоимость уничтоженной вещи компенсируется по розничным ценам. Юридическая квалификация такого возмещения не всегда будет одинаковой. Так, если уничтожен товар, приобретенный в розничной торговой сети, компенсация розничной цены возместит положительный ущерб в имуществе. Но если потерпевшим является розничное торговое предприятие, которое само уплатило за товар оптовую цену, то для него компенсация розничной цены будет возмещением не только положительного ущерба в имуществе, но и неполученных доходов. Это, иными словами, означает, что если убытки вызвали снижение уже достигнутого общественными отношениями уровня, выражаясь либо в непроизводительных затратах, либо в уничтожении или повреждении имущественных ценностей, они называются положительным ущербом в имуществе. Неполученными доходами убытки именуются в тех случаях, когда, не затрагивая того, что уже достигнуто, они препятствуют подъему соответствующих отношений до нового, более высокого уровня и это выражается в стабильном, неизменном состоянии имущества, принадлежащего потерпевшему.

Итак, убытки, как категория гражданско-правовой ответственности есть вызываемые неправомерным поведе-

101

нием отрицательные последствия в имущественной сфере потерпевшего. Они называются положительным ущербом в имуществе, когда сопряжены с уменьшением наличного имущества потерпевшего, и неполученными доходами, если представляют величину, на которую могло бы возрасти, но вследствие правонарушения не возросло имущество потерпевшего.

Понятно, что советский закон должен ориентироваться не только на уже достигнутый уровень общественного развития, но и на его дальнейшее повышение. Соответственно этому ч. 1 ст. 219 ГК устанавливает, что лицо, нарушившее обязательство, возмещает все вызванные этим убытки, состоят ли они в положительном ущербе в имуществе или в неполученных доходах. Тем самым закон закрепляет принцип полного возмещения убытков. Отступления от указанного принципа могут быть допущены лишь самим законом либо соглашением сторон (ст.220ГК).

Закон иногда ограничивает размер ответственности, учитывая специфику конкретных правонарушений. Так, если одна организация обязалась предоставить имущество во временное безвозмездное пользование другой и не выполнила своей обязанности, она должна возместить контрагенту убытки. Но поскольку имелось в виду безвозмездное пользование имуществом, а значит, бездоходное его предоставление, то и нарушитель возмещает убытки в пределах положительного ущерба в имуществе, не отвечая за неполученные доходы (ст. 344 ГК). Кроме того, особые правила установлены для денежных обязательств: с нарушителя вместо убытков взыскивается денежная сумма в определенном проценте к величине своевременно непогашенного долга (ст. 226 ГК).

Соглашением сторон можно ограничить размер ответственности в любых случаях, за единственным лишь изъятием: если для обязательства между социалистическими организациями размер ответственности точно определен законом, ее нельзя ограничить по соглашению сторон (ч. 2 ст. 220 ГК). Размер ответственности нужно считать точно определенным при его выражении как в твердой денежной сумме, так и в виде процента от цены нарушенного обязательства. Он признается также точно определенным, если уменьшать его запрещает законодательство об отношениях данного вида, как сделано,

102

например, для обязательств по железнодорожным перевозкам в ст. 143 УЖД.

Принцип полного возмещения убытков, закрепленный законом, должен с необходимой последовательностью проводиться на практике, ибо, только руководствуясь им, можно восстановить положение, которое существовало на момент правонарушения. Только благодаря этому принципу обеспечивается всесторонняя охрана интересов тех, кто терпит убытки от неисправности своих контрагентов. Только следуя ему, наступившие убытки удается целиком отнести на счет их причинителя. Благодаря перечисленным качествам принцип полного возмещения служит одновременно двум задачам, стоящим перед гражданско-правовой ответственностью: восстановительной, заключающейся в обеспечении восстановления нарушенных отношений, и воспитательной, осуществляемой путем оказания имущественного воздействия на участников гражданского оборота.

Учитывая его значение, законодательство об экономической реформе обязывает взыскивать убытки всякий раз, когда они причиняются одной организацией другой, а постановление Совета Министров СССР от 27 октября 1967 г. «О материальной ответственности предприятий и организаций за невыполнение заданий и обязательств» 2 для некоторых обязательственных, в частности транспортных, правоотношений расширило возможный объем возмещения убытков по сравнению с тем, как он определялся прежним законодательством.

Принцип полного возмещения убытков, закрепленный законом, получил широкую поддержку и в советской юридической литературе. Иногда, впрочем, эта поддержка сопряжена с некоторыми излишествами. Так, последовательно выступающий в его защиту Н. С. Малеин предлагает полностью отказаться от ограничений этого принципа в сфере хозяйственной деятельности, включая транспортные и некоторые другие правоотношения3, где такие ограничения в действительности желательны и необходимы4. Но тот же принцип подвергается и критике.

В свое время против его последовательного применения в плановых обязательствах выступал А. В. Венедиктов, приводя доводы, не лишенные актуальности и в настоящее время. Возмещение поло-

' СП СССР 1965 г. № 19—20, ст. 153.

2 СП СССР 1967 г. № 26, ст. 186.

3 См. Н. С. М а л е и н, указ: соч., стр. 97—117.

4 Подробнее об этом см. на стр. 606 и ел»

103

жительного ущерба в имуществе он считал необходимым потому, что таким способом устраняется прорыв в оборотных средствах понесшего убытки хозоргана и воссоздаются материальные предпосылки для надлежащего осуществления в дальнейшем его плановой деятельности. Напротив, возмещение неполученных доходов (плановой прибыли) приводило бы к тому, что на «балансе пострадавшего от неисполнения договора предприятия появилась бы известная сумма накоплений, отражающая не действительные — реальные—достижения данной отрасли или участка народного хозяйства, а лишь результат применения договорных санкций — при отсутствии действительного накопления в социалистическом хозяйстве» '. По этим мотивам А. В. Венедиктов и отрицал целесообразность возмещения плановой прибыли.

Однако то, что в текущем производственном цикле является плановой прибылью, в будущем производственном цикле становится оборотными средствами, так как за изъятием отчислений в государственный бюджет и в специальные фонды прибыль используется хозорганом в соответствии с планом для нужд расширенного воспроизводства. Поэтому возмещение неполученной прибыли так же служит целям ликвидации прорыва в оборотных средствах, как и возмещение положительного ущерба в имуществе, с той лишь разницей, что в первом случае речь идет об оборотных средствах будущего, а во втором — текущего производственного цикла. И если для ликвидации прорыва в оборотных средствах необходимо возмещать положительный ущерб в имуществе, то. по тем же основаниям должна возмещаться и неполученная прибыль.

Конечно, вследствие этого на балансе пострадавшего хозоргана действительно образуются денежные накопления, не отражающие реального накопления материальных ценностей. Но выполнение плана учитывается как в денежных, так и в натурально-вещественных показателях. И если они не совпадают, если хозорган выполнил план по денежным и не выполнил по натуральным показателям, то это как раз и означает, что он не изготовил продукцию в количестве, указанном в плановом задании, но что такие отрицательные для народного хозяйства последствия наступили по вине не самого хозоргана, а его неисправных контрагентов.

С иных позиций тот же принцип критикуют некоторые из авторов, предлагающих соразмерять объем гражданской ответственности со степенью вины нарушителя так, чтобы за умысел наступала ответственность в большем объеме, чем за неосторожность, и т. п. Когда такое соизмерение распространяется лишь на подлежащие уплате нарушителем штафы2, оно вполне допустимо, ибо не затрагивает права потерпевшего потребовать возмещения всех понесенных им убытков с зачетом взысканных штрафов, а при наличии соответствующих указаний в законе — даже и сверх суммы полученных штрафов. Когда же имеется в виду самое возмещение

' А. В. Венедиктов, Договорная дисциплина в промышленности, Л., 1935, стр. 113—114.

2 Как предлагал, например, Г К. Матвеев еще в работе «Вина в советском гражданском праве», Киев, 1955, стр. 237.

104

убытков', то принятие указанной рекомендации означало бы, что только при умысле нарушителя потерпевший смог бы получить полное возмещение убытков, а во всех остальных случаях часть убытков оставалась бы невозмещенной, несмотря на наличие виновника их причинения. Если в уголовном праве, где преступник отвечает перед государством, такой путь целесообразен, то в гражданском праве он исключен потому, что нельзя даже частично амнистировать виновного нарушителя за счет невиновного потерпевшего 2.

Именно поэтому закон закрепляет названный принцип без ограничений, которым в разное время его предлагали подвергнуть.

Для того чтобы иск об убытках был удовлетворен, необходимо доказать их размер. Задача эта сложная, но разрешимая.

Когда убытки причиняются гражданину, они практически сводятся к стоимости имущества, которого он лишился вследствие правонарушения, расходам на подготовку исполнения договора, не оправданным ввиду неисправности второго контрагента, или к трудовым доходам, не полученным в результате чьих-либо неправомерных действий. Свидетельские показания и иные доказательства позволяют всегда установить действительную величину таких убытков.

Когда же убытки причиняются организации, доказывание их размера зависит от того, как у нее поставлены учет и контроль. Вот пример, иллюстрирующий значение хорошего учета для обоснования исков об убытках. В первом квартале кожзавод поставил одному из своих ленинградских заказчиков гонки и погонялочные ремни пониженной прочности, что ускорило время их износа и привело к увеличению затрат заказчика на приобретение тех же предметов. Заказчик предъявил к кожзаводу иск о возмещении убытков, сославшись на следующие доказательства: 1) данные хронометражного учета износа гонков и погонялочных ремней, из которых видно, что указанные изделия не выдерживали установленного для них рабочего времени — гонки на 48—60% и погонялочные ремни на 17—38%; 2) технический расчет о сте-

' Как предлагал тот же автор в своей более ранней работе (см. Г. К. Матвеев, К вопросу о вине как основании договорной ответственности, «Юридический сборник КГУ» № 2, Киев, 1948, стр. 128—129). См. также X. Шварц, Значение вины в обязательствах из причинения вреда, Юриздат, 1939, стр. 37.

2 См. И. Б. Новицкий, Л. А. Л у и ц, указ. соч., стр. 376;

Б. А. Антимонов, Основания договорной ответственности социалистических организаций, Госюриздат, 1962, стр. 123—124,

105

пени износа в продолжение оставшегося времени доброкачественных гонков и погонялочных ремней, приобретенных истцом для замены преждевременно выбывших одноименных предметов; 3) расчет стоимости износа, составивший 5940 руб. При таких доказательствах арбитраж имел все основания удовлетворить иск об убытках в полном объеме.

А вот другой пример. Завод, получив адезитобазальтовые плиты, не мог их использовать, так как по своим техническим данным они не соответствовали учтенным в договоре поставки условиям работы на заводе. Несмотря на то, что это вызвало перебои на предприятии покупателя, арбитраж удовлетворил его требования только в размере стоимости плит и предусмотренных договором штрафов, отказав в возмещении убытков потому, что никаких других данных, кроме справки о разнице между запланированной и фактической прибылью, истец представить не мог.

Степень результативности предъявленного иска зависит от степени его доказанности. Сколь бы трудна эта задача ни была, потерпевший пойдет по пути преодоления: возникших трудностей, если он материально заинтересован в том, чтобы нарушитель устранил нанесенный ему урон. В связи с проведением экономической реформы, усилившей экономическую самостоятельность государственных предприятий, такая заинтересованность становится для них все более весомой. Тем самым и полное возмещение убытков не только по закону, но и практически во все возрастающей степени утверждается как важнейшая форма ответственности за нарушение обязательств.