§ 2. Принципы третейского разбирательства

Включение в Федеральный закон "О третейских судах в Российской Федерации" (далее – Федеральный закон) ст.18 "Принципы третейского разбирательства", законодательное закрепление перечня таких принципов и их состав являются уникальными характеристиками этого российского Закона. Попытка аналогии с одноименными принципами судопроизводства в государственных судах дала отчасти положительный, а отчасти не вполне удовлетворительный результат.

Несомненным плюсом является, например, отнесение принципа независимости и беспристрастности третейских судей к принципам третейского разбирательства. Этот общепризнанный принцип третейского разбирательства производен от фундаментального положения ч.1 ст.6 Европейской конвенции о правах человека о рассмотрении дела "независимым и беспристрастным судом".

В то же время большой ошибкой было бы применение в третейском разбирательстве принципа состязательности в тех же пределах, что и в гражданском судопроизводстве. Этот конституционный принцип свойствен законодательно регламентированной процессуальной форме рассмотрения и разрешения правовых споров в государственных судах. Именно возможность рассмотрения третейским судом споров не в соответствии с точно определенными в законе процессуальными правилами, а преимущественно в порядке, согласованном сторонами третейского разбирательства, относится к основным допускаемым федеральным законом преимуществам третейского разбирательства*(410).

Как следствие, не может быть выдержан единый подход к оценке несоблюдения перечисленных в федеральном законе принципов третейского разбирательства. Нарушение в ходе третейского разбирательства таких принципов, как независимость и беспристрастность третейских судей, процессуальное равноправие сторон третейского разбирательства, может трактоваться как одновременное нарушение процессуальной составляющей "публичного порядка"*(411) – основания для отмены/отказа в исполнении решения третейского суда. В то же время нарушение третейским судьей принципов состязательности либо конфиденциальности само по себе не может повлиять на судьбу решения третейского суда.

Таким образом, не существует теоретического обоснования для квалификации всех поименованных в новом Федеральном законе принципов как "основополагающих принципов российского права".

В российском Законе "О международном коммерческом арбитраже" термин "принципы" не используется. При этом общепризнанными принципами третейского (арбитражного) разбирательства полагаются следующие положения этого Закона:

обеспечение равного отношения к сторонам и предоставление каждой из них равной возможности (ст.18 "Равное отношение к сторонам");

независимость и беспристрастность арбитров (ч.1 ст.12 "Отвод арбитров");

принципы "компетенции-компетенции" и автономности арбитражной оговорки (ст.16 "Право третейского суда на вынесение постановления о своей компетенции");

принцип окончательности и обязательности арбитражного решения (ст.34 "Ходатайство об отмене как исключительное средство оспаривания арбитражного решения"; ст.35 "Признание и исполнение арбитражного решения" и ст.36 "Основания для отказа в признании или приведении в исполнение арбитражного решения").

Принципы третейского разбирательства в международном коммерческом арбитраже, место которого находится на территории иностранного государства, следует определять на основе национальных законов страны – "места арбитража", а оценку их нарушения как несоответствие "публичному порядку" осуществлять с учетом положений международных договоров и тенденций их единообразного применения в мире.

Принимая во внимание чрезвычайную важность соответствующего природе третейского разбирательства определения перечисленных в Федеральном законе принципов, именно содержание этих принципов раскрывается далее.

В ст.18 Федерального закона впервые в отечественном законодательстве закреплены именно как принципы третейского разбирательства следующие основные положения:

законности;

конфиденциальности;

независимости и беспристрастности третейских судей, диспозитивности;

состязательности и равноправия сторон.

Определения принципов в Федеральном законе не даются. При толковании и определении практического значения принципов третейского разбирательства следует принять во внимание два важных исходных положения.

Во-первых, название и содержание ст.18 Федерального закона указывают на то, что перечисленные в этой статье принципы являются принципами именно третейского разбирательства.

Во-вторых, принципы имеют общее значение для третейского разбирательства в целом, а не для отдельных его стадий.

Принцип законности – межотраслевой принцип. В каждой отрасли права, исходя из ее особенностей, этот принцип имеет свои особенности.

Особенности проявления принципа законности в третейском разбирательстве обусловлены частной, негосударственной природой третейского суда.

Третейское разбирательство – деятельность третейских (негосударственных) судей, замещающая судебное рассмотрение и разрешение правовых споров государственными судами. В основе третейского разбирательства – договор о передаче его сторонами гражданско-правового спора на разрешение третейского суда (третейское соглашение).

Главное значение принципа законности третейского разбирательства – это его дозволение государством в соответствующем Конституции РФ федеральном законе*(412).

Во-вторых, в императивных нормах ст.17 Федерального закона закреплены гарантирующие исполнимость третейского соглашения специальные принципы третейского разбирательства: "компетенции-компетенции" и автономности третейского соглашения. Реализация принципов "компетенции-компетенции" и автономности третейского соглашения обеспечивается законодательным обеспечением безотзывности третейского соглашения, которая гарантируется выполнением государственными судами возложенной на них федеральным законом и международными договорами Российской Федерации обязанности оставить без рассмотрения иск*(413) по спору, в отношении которого имеется действительное, не утратившее силу, исполнимое третейское соглашение (ч.3 ст.II Нью-Йоркской конвенции о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений от 10 июня 1958 г., совпадающая с содержанием п.2 ст.8 Закона РФ "О международном коммерческом арбитраже"; п.8 ст.148 АПК; ч.6 ст.222 ГПК).

Третья особенность принципа законности применительно к третейскому разбирательству объясняется его "квазисудебным" характером.

Реализация принципа законности процесса в третейском разбирательстве означает:

рассмотрение дел в соответствии с нормами [материального] права (ст.6 Федерального закона), а не ex aequo et bono;

осуществление третейского разбирательства по правилам, определенным в соответствии со ст.19 "Правила третейского разбирательства" Федерального закона*(414);

исчерпывающий перечень нарушений Федерального закона, при доказанности которых заинтересованной стороной компетентный суд вправе вынести определение об отмене/отказе в исполнении решения третейского суда (ч.2 ст.233 и ч.2 ст.239 АПК; ч.2 ст.422 и ч.1 ст.426 ГПК);

нарушение решением третейского суда "основополагающих принципов российского права", в том числе вынесение решения по спору, которое не может быть предметом третейского разбирательства в соответствии с федеральным законом, как основание для отмены/отказа в исполнении решения третейского суда компетентным судом ex officio (абз.4 и 5 п.1 ст.42 и абз.4 и 5 п.1 ч.2 ст.46 Федерального закона; п.2 и 4 ч.2 ст.233; п.2 и 4 ч.2 ст.239 АПК; п.2 и 4 ч.2 ст.421 и п.2 и 4 ч.2 ст.426 ГПК).

Конфиденциальность принято относить к важным преимуществам третейского разбирательства. Законодательное закрепление этого преимущества в качестве одного из принципов третейского разбирательства имеет большое практическое значение, заключающееся в установлении законных оснований для отнесения сведений о третейском разбирательстве к специально охраняемой законом тайне*(415).

Принцип конфиденциальности третейского разбирательства:

- распространяется также на лиц, избранных или назначенных для рассмотрения спора в третейском суде, но утративших полномочия третейских судей по основаниям, перечисленным в ст.13 и 38 Федерального закона, в том числе по соглашению сторон; после принятия решения по существу спора или определения о прекращении третейского разбирательства и т.д.);

- обеспечивается правилами производства по делам об отмене/исполнении решения третейского суда в компетентном суде. В соответствии с ч.2 ст.232 и ч.2 ст.238 АПК, ч.2 ст.420 и ч.2 ст.425 ГПК при подготовке таких дел к судебному разбирательству судья компетентного суда может истребовать из третейского суда материалы дела только по ходатайству обеих сторон третейского разбирательства (лиц, участвующих в деле).

В ст.22 *(416) Федерального закона установлены специальные гарантии соблюдения третейскими судьями и третейскими судами закрепленного в ст.18 Федерального закона принципа конфиденциальности третейского разбирательства. Термин "третейский суд" в этой статье указывает на то, что требование о конфиденциальности третейского разбирательства подлежит применению и в отношении лиц, выполняющих функции руководителей (председателя, заместителя председателя), и в отношении персонала постоянно действующего третейского суда (ответственного секретаря, секретаря, машинисток, иных сотрудников).

В третейском суде для разрешения конкретного спора термин "третейский суд" включает лиц, которые выполняют технические функции по обеспечению третейского разбирательства (ведению протокола, получению и направлению корреспонденции и т.п.) на основе гражданско-правового договора с одной или обеими сторонами либо с третейским судьей (третейскими судьями).

В ч.1 ст.22 Федерального закона определены пределы применения принципа конфиденциальности в отношении сведений, которые становятся известными третейскому суду и третейским судьям "в ходе третейского разбирательства": "Третейский суд не вправе разглашать сведения, ставшие известными ему в ходе третейского разбирательства, без согласия сторон или их правопреемников".

Предметом такой договоренности сторон могут быть включенные в правила третейского разбирательства положения, согласно которым:

в заседание третейского суда могут быть допущены лица, не принимающие участия в рассмотрении спора;

опубликование решений третейского суда допускается по решению председателя постоянно действующего третейского суда, как правило, при условии неразглашения информации, содержащей указание фамилий, наименования сторон третейского разбирательства, признаков, идентифицирующих спорное имущество и его стоимость.

Не все сведения, которые становятся предметом третейского разбирательства, могут иметь характер конфиденциальной информации.

Во-первых, законодательством Российской Федерации устанавливается перечень сведений, которые не могут являться конфиденциальными*(417).

Во-вторых, сами стороны могут не рассматривать какие-то сведения как конфиденциальные.

Третейским судьям и сторонам третейского разбирательства целесообразно использовать зарубежный опыт по заключению третейского разбирательства соглашения о конфиденциальности*(418).

Важнейшей гарантией соблюдения принципа конфиденциальности третейского разбирательства является законодательное закрепление "свидетельского иммунитета" третейских судей. Согласно ч.2 ст.22 Федерального закона третейские судьи отнесены к лицам, которые освобождаются от обязанности давать свидетельские показания об обстоятельствах, которые стали им известны "в ходе третейского разбирательства".

Конституционной основой приведенного законоположения является ст.51 Конституции РФ. В ч.1 ст.51 Конституции РФ закреплено неотъемлемое право любого человека не свидетельствовать против самого себя, своего супруга и близких родственников, круг которых определяется федеральным законом, а в ч.2 – право законодательных органов власти устанавливать в федеральном законе иные случаи освобождения от обязанности давать свидетельские показания.

Круг лиц, освобожденных от обязанности давать свидетельские показания, определяется в федеральных законах об осуществлении правосудия в порядке конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства (ст.55 Федерального закона "О Конституционном Суде Российской Федерации"; ст.34 (9), 46, 52, 54-55, 72 УПК; ст.25.6 КоАП; ч.3 ст.68 ГПК; ст.56 (3) АПК).

Часть 2 ст.22 Федерального закона подлежит применению и в отсутствие корреспондирующих положений в процессуальных кодексах*(419).

Отсутствие в Федеральном законе конкретизации вида судопроизводства, в котором третейский судья не может быть допрошен в качестве свидетеля, следует понимать как недопустимость допроса третейского судьи в качестве свидетеля при осуществлении правосудия всеми судами, входящими в судебную систему Российской Федерации.

Указание на то, что "третейский судья не может быть допрошен в качестве свидетеля", предполагает как собственно запрет допрашивать третейского судью в качестве свидетеля, так и право лица отказаться от дачи показаний об обстоятельствах, которые стали ему известны в связи с выполнением функций третейского судьи.

Независимость и беспристрастность третейских судей – общепризнанный принцип третейского разбирательства, закрепленный в большинстве национальных законов, в международных договорах и в правилах третейского разбирательства.

Третейский судья при разрешении спора рассматривает спор вместо государственного суда и в этом своем качестве должен удовлетворять требованиям, обеспечивающим реализацию права граждан и их объединений (организаций) на "справедливое разбирательство дела" "независимым и беспристрастным судом" (ч.1 ст.6 Европейской конвенции о правах человека)*(420).

Поскольку требования независимости и беспристрастности третейского судьи производны от одноименных требований к судьям государственных судов, совпадают подходы к основополагающим гарантиям их функциональной деятельности. Никто: ни органы государственной власти, ни учредители постоянно действующих третейских судов, ни их должностные лица или сотрудники – не вправе оказывать влияние на деятельность третейских судей по рассмотрению спора в силу ст.18 Федерального закона.

Определенные гарантии независимости третейских судей от органов власти установлены в ч.2 ст.3 и в ч.7 ст.8 Федерального закона, в котором введены запреты:

1) на образование третейских судов при федеральных органах государственной власти, органах власти субъектов РФ и органах местного самоуправления;

2) на избрание (назначение) третейским судьей лица, которое не может выполнять такую деятельность в соответствии с его должностным статусом, определенным федеральным законом.

Независимость третейских судов от учредителей постоянно действующих третейских судов также имеет место в отсутствие вмешательства их органов, должностных лиц и сотрудников в деятельность третейских судей по рассмотрению спора и принятие решения по делу. Само по себе включение лиц в список третейских судей (обязательного или рекомендательного характера) и выплата гонораров за рассмотрение спора не означают зависимости этих лиц от утвердившей такой список и выплачивающей гонорары организации – учредителя постоянно действующего третейского суда.

Независимость третейских судей от сторон понимают как "отсутствие денежных и иных связей между ним и одной из сторон". Считается, что лицо не может быть избрано (назначено) и принять функции третейского судьи, "если оно имеет прочные деловые связи с одной из сторон либо материально заинтересовано в исходе дела, будучи, например, держателем акций компании, ее должностным лицом или сотрудником и т.п."*(421).

Беспристрастность – "отсутствие у третейского судьи предрасположенности по отношению к определенной стороне или к существу спора"*(422).

Именно беспристрастность третейского судьи обеспечивается законодательным закреплением таких требований к третейскому судье, как способность "обеспечить беспристрастное разрешение спора", отсутствие "прямой или косвенной заинтересованности в исходе дела" (ч.1 ст.8 Федерального закона). Этой же цели подчинены правила формирования состава третейских судей, устанавливающие основания для отвода (самоотвода) третейского судьи (ст.8 и ст.11 Федерального закона).

"...Назначение арбитров (третейских судей) сторонами – и поэтому близкие отношения между ними – не противоречит статье 6 Конвенции, если применяемая процедура назначения арбитров дает сторонам равные права и положение"*(423).

Между независимостью и беспристрастностью существует функциональная взаимосвязь. Третейские судьи беспристрастны, пока не доказано обратное. Беспристрастность полагается условием независимости. Необходимо не только чтобы третейские судьи были независимы, отсутствие их независимости должно быть очевидным*(424).

При определении пределов применения принципов независимости и беспристрастности, состязательности и равноправия сторон под третейскими судьями следует понимать:

лиц, которые получают предложение о принятии назначения быть третейским судьей*(425);

лиц уже избранных или назначенных для рассмотрения спора третейских судей, выполняющих функции третейского судьи по рассмотрению спора вплоть до составления текста окончательного решения третейского суда.

Принцип диспозитивности третейского разбирательства является логическим продолжением одноименного принципа в материальных правоотношениях, свободы гражданско-правового договора. Согласно ГК "граждане (физические лица) и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе. Они свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора" (ч.3 ст.1).

Именно в соответствии с принципом диспозитивности стороны третейского разбирательства вправе заключить договор о выборе формы защиты субъективных гражданских прав – третейское соглашение. Автономия воли сторон договора проявляется в праве на заключение третейского соглашения как основы основ третейского разбирательства и в праве договариваться о правилах третейского разбирательства.

Отличительная особенность принципа диспозитивности в третейском разбирательстве состоит в преобладании этого принципа при определении правил третейского разбирательства.

Пределы применения принципа диспозитивности в третейском разбирательстве определены в абз.1 ч.3 ст.19 Федерального закона, в соответствии с которым согласованные сторонами правила третейского разбирательства не могут противоречить обязательным положениям этого Федерального закона. Под "обязательными положениями" Федерального закона понимаются такие, которые не предоставляют сторонам права договариваться по отдельным вопросам.

Состязательность и равноправие сторон – два взаимосвязанных принципа процессуального права, имеющих в третейском разбирательстве существенную специфику.

Так же как и в гражданском (арбитражном) процессуальном праве, равноправие сторон является условием состязательности.

Однако само равноправие сторон в третейском разбирательстве обусловлено выполнением третейскими судьями возложенной на них обязанности по соблюдению принципа "независимости и беспристрастности" как условия "равного отношения к сторонам, предоставления им всех возможностей для изложения своей позиции".

Нарушение арбитрами принципа равного отношения к сторонам может выражаться не только в том, что арбитр относился к одной из сторон предвзято, но и в том, что арбитр не действовал эффективно на основе принципа равноправия сторон*(426).

Несоблюдение правил формирования состава третейского суда и ведение третейского разбирательства с нарушением требований к третейским судьям; непредоставление стороне возможности "представить третейскому суду свои объяснения", в том числе и по причине неуведомления об избрании (назначении) третейских судей или о времени и месте заседания третейского суда, могут являться основаниями для отмены/отказа в принудительном исполнении решения третейского суда (при условии их доказанности заинтересованной стороной)*(427).

Диспозитивность при определении правил третейского разбирательства обусловливает отсутствие строгой предписанной законом процессуальной формы третейского разбирательства. Гибкость большинства процессуальных правил третейского разбирательства, а также его конфиденциальный характер обусловливают вариативность меры состязательного начала в третейском суде при неизменности основного постулата состязательного процесса – возложения на стороны обязанности по представлению доказательств.