В. Социальное законодательство

     1. За десятилетие 1956-1966 гг., несмотря на действие антирабочих законов, число участников стачек увеличилось вдвое, достигая 55-57 млн. ежегодно. Затем наступает своего рода "перемирие".

     Круг социально-экономических и политических требований рабочего класса все расширялся. В Италии, Франции и других странах рабочие и служащие все решительнее требовали участия профсоюзов в управлении предприятиями, национализации ключевых отраслей экономики, выступали против всевластия финансового капитала и т. д.

     В результате упорной борьбы рабочему классу капиталистических стран удалось добиться существенных реформ.

     Резюмируем самое главное.

     2. Давняя мечта пролетариата - 8-часовой рабочий день - получила признание буржуазного законодательства. В некоторых странах рабочему движению, профсоюзам удалось отвоевать у капиталистов 40-42-часовую рабочую неделю, законодательное признание еженедельного отдыха, а кое-где и ежегодные отпуска. К таким странам относятся Франция, Англия, Италия, отчасти Соединенные Штаты Америки и некоторые другие.

     Борьба за 8-часовой рабочий день была длительной и упорной. Во Франции прошло много лет, прежде чем закон 1919 года о введении 8-часового рабочего дня в промышленности был практически осуществлен. В Германии соответствующий акт был принят в 1918 году, но уже в 1923 году было разрешено отступать от него. В гитлеровской Германии закон 1938 года разрешал предпринимателям увеличивать число рабочих часов до 14 и даже до 16.

     8-часовой рабочий день был установлен ранее всего в Австралии в 50-х годах прошлого века. В начале XX столетия здесь уже встречается 5-дневная рабочая неделя.

     Пример 40-часовой рабочей недели подало законодательство Народного фронта во Франции (1936 г.). Вслед за тем конгресс Соединенных Штатов законом 1938 года установил 40-часовую рабочую неделю с оплатой в повышенном размере всех сверхурочных работ. С этого времени 40-часовая рабочая неделя была узаконена в ряде других стран, получила признание в коллективных договорах.

     В большинстве буржуазных стран долгов время законодательное признание оставалось за 48-часовой рабочей неделей (Австрия, Бразилия, Венесуэла, Италия и многие другие). Норвежский закон признал 45-часовую, в Финляндии и Швеции - 47-часовую и т. д. В Испании рабочая неделя включает субботу.

     Более короткая рабочая неделя достигается в этих странах по соглашению предпринимателей и профсоюзов.

     Пятидневная рабочая неделя стала более или менее широко практиковаться только после второй мировой войны.

     3. Длительная борьба профессиональных союзов за легальное существование окончилась в общем победой. Крупным успехом американских рабочих был закон Вагнера 1935 года. Признавались не только профессиональные союзы, до того лишь терпимые, но и их право вступать в переговоры с предпринимателями от имени рабочих, заключать коллективные договоры,

     проводить забастовки.

     Особый пункт закона разрешал профсоюзам добиваться включения в коллективный договор правила о "закрытом цехе" - преимущественном приеме на работу членов профсоюза. С принятием закона Ватера профсоюзное движение США оказалось на подъеме: число членов профсоюза достигло чуть ли не половины от общего числа индустриальных рабочих (14-15 млн. человек).

     Во Франции право профсоюзов заключать коллективные договоры было установлено в 1919 году. Закон 1936 года (Народного фронта) сделал коллективные договоры частью определенной правительственной политики: смешанные комиссии, составленные из предпринимателей и представителей профсоюзов, получили право вырабатывать договоры для всей данной отрасли промышленности, для всей данной местности; утверждаемые министерством труда, они приобретали силу правительственного распоряжения. Непременным условием, включаемым в договоры, стало установление ставок заработной платы.

     Отмененный режимом Виши закон 1936 года был восстановлен Временным правительством, а затем видоизменен в 1950 году.

     Наряду с договорами для всей данной отрасли промышленности признавались обычные коллективные договоры, действие которых ограничивается предприятиями данной фирмы.

     Право на заключение коллективных договоров признано законодательством ФРГ, Италии и других стран.

     4. Неоднократным атакам подвергается в последнее время право рабочих на забастовки, признанное законодательством большинства буржуазных стран. Мы уже говорили о законе Тафта-Хартли в США, самом реакционном в сфере антирабочих законов.

     Следует, впрочем, сказать, что идея закона Тафта-Хартли была за несколько лет перед его изданием воплощена в английском приказе 1305. Приказ разрешал стачку не иначе как после соответствующего уведомления министерства труда и не ранее чем через 21 день после того, как это уведомление было сделано. Приказ устанавливал арбитражное разбирательство споров между профсоюзом и предпринимателем. Решение арбитража было обязательным. Изданный в 1939 году приказ 1305 оправдывался военным временем. Лейбористское правительство отменило его в 1946 году. Но закон Тафта-Хартли издан после войны и предназначен для мирного времени. Но так же, как приказ 1305, он предусматривает тюремное заключение за "Незаконную" забастовку.

     Справедливости ради надо признать, что правительство США воздерживалось и воздерживается от применения закона Тафта-Хартли. Основания для такого рода акций случались, хотя и редко.

     В Западной Германии на помощь правительству пришел федеральный суд по трудовым спорам. Его решением признаны терпимыми только те забастовки, которые суд (или правительство) признает "легальными". К нелегальным отнесены: политические забастовки, забастовки, нарушающие коллективный договор, а также все "социально неоправданные".

     В Соединенных Штатах судьи пустили в ход формулу столь же неопределенную, но в этой неопределенности был свой резон: "Забастовка, создающая угрозу для национального благосостояния и безопасности". На этом основании федеральный суд США запретил на 80 дней забастовку портовых грузчиков (1964 г.).

     Во Франции правительство не раз прибегало к чрезвычайным мерам для подавления забастовок, пока не остановилось на мысли ввести обязательную процедуру "примирения", подобную процедуре американского закона (1963 г.).

     В Италии правительство, прибегнув к услугам Конституционного суда, добилось решения о признании законными одних только экономических забастовок. Все другие, включая забастовки солидарности, караются в уголовном порядке.

     В наши дни, когда мы и сами столкнулись с забастовками, затрагивающими общенациональный интерес, стало несколько трудней и объяснять и оправдывать все и всякие забастовки в странах капитализма.

     5. Несомненным достижением социального законодательства буржуазных стран следует признать установление минимума заработной платы, ниже которого она не может быть. Но таких стран еще немного: Англия, Франция, США, Аргентина, Бразилия и некоторые другие.

     Первые попытки установить минимум зарплаты (очень низкий) для женщин и подростков были сделаны в США еще в 1912 году. Верховный суд признал эту практику противоречащей конституции. Свою позицию он изменил только в 1937 году в период действия "нового курса". Тогда стало возможным введение в действие законов о минимуме зарплаты для женщин и подростков, а затем в 1938 г. - издание закона о минимуме зарплаты для рабочих предприятий федерального значения. В настоящее время минимум заработной платы установлен для всех рабочих и служащих США. Но реальная заработная плата, как правило, выше той, которая гарантируется.

     Кое-где минимум заработной платы сочетается с принципом "скользящей шкалы": заработная плата подлежит увеличению в зависимости от роста цен.

     В Англии после прихода к власти лейбористского кабинета во главе с Вильсоном между правительством и Генеральным Советом профсоюзов была достигнута договоренность о том, что заработная плата рабочих не будет повышаться более, чем на 3-3,5% в год. Но уже через несколько месяцев после этого правительство лейбористов добилось решения о замораживании заработной платы, то есть о запрещении требовать и добиваться ее увеличения.

     Руководители профсоюзов, осмелившиеся нарушить закон о замораживании зарплаты, могут быть подвергнуты штрафу и даже судебному преследованию.

     6. Более столетия прошло с тех пор, как рабочие передовых стран стали добиваться пособий на случай болезни и безработицы, социального страхования по старости и нетрудоспособности.

     Слишком долго рассказывать, как принимались, а затем отменялись и видоизменялись к худшему соответствующие законы, пока не утвердился наконец самый принцип социального страхования для рабочих.

     Ограничиваясь самым существенным, укажем на американский закон 1935 года, разрешивший выплату пенсий по старости, безработице и на случай смерти кормильца. Основным принципом закона является: средства, идущие для нужд социального страхования, создаются за счет самих работающих.

     Спустя 30 лет президент Джонсон в своем обращении к конгрессу, озаглавленном "О положении страны", после многих прекрасных обещаний и заверений заключил: "Мы должны обеспечить больничное страхование для наших престарелых граждан, финансируемое каждым рабочим и его нанимателем: за время работы работающего по найму должно отчисляться не более доллара в месяц, без расходов министерства финансов".

     Пенсии по старости, назначаемые с очень большими изъятиями, коснулись мужчин старше 65 лет, женщин - 62 лет. Что касается США, заслуживает упоминания, что мать семейства имеет здесь право на пенсию, как и ее муж, проработавший должный срок: воспитание детей приравнивается ко всем другим видам трудовой активности, идущей на пользу нации.

     В такой стране, как США, где безработица редко спускается ниже цифры 3-5 млн., огромное значение приобретают пособия на случай безработицы.

     В 1958 году, например, каждая четвертая семья страдала от безработицы или иного сокращения доходов, приводившего к бедственным следствиям. Существовали настоящие "районы бедствия", где число безработных достигало 12 и более процентов. С той поры и конгресс и правительство США приняли ряд эффективных мер к недопущению районов бедствия. Этому, разумеется, способствуют и неостановимый рост производства, и самый бюджет США с его астрономическими цифрами, включая пособия по безработице и еще больше по ее сдерживанию до допустимого уровня.

     Английский закон о национальном страховании 1946 года, так же как и американский, распространяется на определенный круг лиц, нуждающихся в помощи, но далеко fie на всех. Из обращающихся за помощью не более двух третей могут на нее рассчитывать.

     Размеры пособий были исчислены как "минимальные", но на них трудно прожить. Притом они остаются неизменными, тогда как цены на товары и продукты растут. Получение помощи обставлено унизительной процедурой "проверки нуждаемости".

     Фонды, идущие на выплату пособий, образуются так: на долю рабочих приходится 41% платежей, на долю нанимателей - 39%, на долю казначейства - 12%.

     Тот же принцип был положен в основу закона о промышленном травматизме 1946 года: на долю рабочих пришлась выплата половины всей суммы расходов, связанных с несчастными случаями на производстве.

     Болшим приближением к нуждам трудящихся отличается французское законодательство о социальном страховании, разработанное в 1945-1946 гг. по инициативе и при непосредственном участии коммунистов.

     Оно отличается более широким кругом лиц, имеющих право на пенсию (сюда относятся кустари, ремесленники и пр.). Оно предусматривает право на обеспечение по случаю болезни, старости, потери кормильца, инвалидности. Особое место занимают нормы, относящиеся к обеспечению на случай увечья и потери трудоспособности. Некоторые категории трудящихся, например шахтеры, имеют еще особые льготы.

     Право на пенсию по старости имеют по французскому закону лица, достигшие 60 лет. Они получают 20% среднего заработка. По достижении 65 лет они приобретают право на пенсию в размере 40% среднего заработка. Среди ограничительных условий фигурируют определенный страховой стаж, рабочий стаж. Размеры пособий по болезни составляют половину заработной платы.

     К середине 60-х гг. законы о социальном страховании по старости и при потере кормильца изданы всего в 38 странах капитализма, в еще меньшем числе стран (20) - по безработице. Но на этом не остановилось.

     7. Очень большой проблемой для рабочего человека и его семьи является в условиях капитализма проблема лечения. Медицинская помощь стоит очень дорого, часто она вообще разорительна.

     Немногие капиталистические страны могут похвалиться сколько-нибудь сносным медицинским обслуживанием рабочего, крестьянина, пенсионера. В этой связи заслуживает упоминания английский закон о национальном здравоохранении, который, несмотря на все свои недостатки, заслуживает права считаться выдающимся достижением рабочего движения. Равно как и итальянский.

     Согласно закону, в Англии вводилось бесплатное медицинское обслуживание населения. Практические результаты закона оказались меньшими, чем предполагалось: организация диспансеров откладывалась, строительство больниц тормозилось, расходы на здравоохранение сокращались. В 1951 году были введены оплаты услуг: сначала за очки и искусственные зубы, затем за выписку рецепта, затем за больничные процедуры и пр.

     Г. Уголовное право

     1. Два главных фактора характеризуют историю буржуазного уголовного права в относительно краткий период, протекший между двумя мировыми войнами. Первый из них - чрезвычайное законодательство, второй - внесудебная репрессия.

     Порожденные новой политической ситуацией оба указанные средства имели целью искоренение "коммунизма", а заодно всякого демократического и социального течений вообще.

     Чрезвычайные законы стали явлением повсеместным. Что касается преследований за политические преступления, они почти полностью вытеснили соответствующие статьи уголовных кодексов, поскольку предписывали более суровую репрессию, позволяли применять уголовное наказание в тех случаях, когда по общему правилу оно было невозможно (например, "за опасные мысли"), максимально расширяли круг привлеченных к ответственности.

     Излюбленными названиями чрезвычайных законов стали: "О защите государства" (Италия, Германия), "Об охране общественной безопасности" (Япония) и т. д. Английский законодатель, впрочем, и в данном случае удержался от трафарета, но только по форме. Английский чрезвычайный закон 1934 года был назван "О внесении смуты".

     Содержание чрезвычайных законов в общем стандартно: запрещение коммунистической партии, коммунистической пропаганды и деятельности, ограничение или запрещение профсоюзов и стачек, всякой демократической деятельности вообще и т. д.

     Наказуемое законом деяние определяется, как правило, весьма неопределенно, чтобы не связывать следственные органы и суд.

     Приведем для примера японский закон 1923 года "О распространении ложных слухов"; "Кто подстрекает через печать, письмо или каким-либо иным путем к совершению насилий, бунта или других уголовно наказуемых действий... или кто измышляет какие-либо опасности для общественного мира с цепью нарушить общественное спокойствие и безопасность..." и т. д.

     Наказания, предусмотренные чрезвычайными законами, очень суровы: смертная казнь, пожизненное заключение и проч.

     Декретированные в качестве законов чрезвычайных или "исключительные", они превратились в постоянные.

     Какими бы террористическими ни были "исключительные законы", какой бы степенью ненависти они ни отличались, преследование, ими предусмотренное, должно было завершаться судебным приговором. Для многих случаев это оказывалось невозможным или неудобным. Очень часто невозможно доказать даже то немногое, что требовалось, иногда страшила сама процедура суда (особенно после пыток, которые могли бы стать достоянием гласности). Тогда прибегали к внесудебной репрессии: убийству в полиции, при "попытке к бегству", в концентрационных лагерях. По некоторым данным, число политических заключенных, казненных по суду, составило в рассматриваемый период не более 2 (двух!) процентов от общего числа убитых (главным образом в результате внесудебных расправ).

     2. Свойственные многим государствам буржуазного мира чрезвычайное законодательство и внесудебная репрессия приобрели особое значение при фашизме.

     Первыми же декретами (от 4 и 28 февраля 1933 г.) Гитлер отменил свободу слова, собраний, печати. Репрессии последовали тотчас. Были организованы концлагеря, созданы отряды вспомогательной полиции, разрешено применение оружия против всех заподозренных. "Полицейским властям, которые при исполнении своих обязанностей пустят в ход оружие, я окажу покровительство независимо от последствий употребления оружия. Напротив, всякий, кто проявит ложное мягкосердие, должен ждать наказания по службе". Так гласила директива Геринга, считавшегося "вторым лицом" в гитлеровском рейхе. Он же говорил: "Моей задачей не является вершить справедливость, а уничтожать и искоренять".

     Невозможно подсчитать, какое количество людей погибло в застенках, замучено в страшных концентрационных лагерях, погибло по приговорам позорных судилищ. Их миллионы.

     1 Какой бы примитивной ни была та или иная правовая система, она не может избежать некоторых общих принципов, пусть даже декларированных, пусть даже

     противоречивых. Но "убивай без разбора", убивай всякого, кто не немец или кто; тебе не нравится, есть, может быть, принцип разбоя, но не права. Приведу пример: гитлеровские судьи Тиде и Меллер (сделавшие затем карьеру в ФРГ) приговорили к смерти польку, которая была беременна, потеряла при бомбежке все вещи, голодала. Она украла какую-то мелочь для пропитания, и ее осудили, как сказано в приговоре, за то, что она сделала это "с типичной для польки наглостью".

     1 В отношении к гитлеровскому государству привычные право-1 вые понятия оказываются смещенными. Преступником предстает 1 само государство, его "фюреры" и вся та клика чиновников, судей и полицейских, которые сделали убийство невинных людей (и иные преступления) краеугольным камнем "нового порядка". Такой в некотором отношении новый взгляд на преступление нашел себе международное признание, когда 8 августа 1945 года страны-союзники - СССР, США, Англия и Франция - учредили Международный военный трибунал для суда над гитлеровскими военными преступниками.

     Этим людям были предъявлены обвинения в совершении преступлений против мира, военных преступлений, преступлений против человечности.

     Военные преступления заключались в следующем: убийства военнопленных, заложников, гражданского населения оккупированных территорий (в качестве актов мести или устрашения); насильственная мобилизация населения оккупированных стран на работы в Германии, бессмысленное разрушение городов и пр.

     Преступления против человечности определялись обвинительным заключением по делу главных гитлеровских преступников следующим образом: "Они проводили умышленное и систематическое истребление народов, то есть массовое истребление людей, принадлежащих к определенным расовым и национальным группам". Гитлер предполагал сократить на десятки миллионов славянское население в Европе с тем, чтобы освободить место для "германской расы".

     Средствами истребления служили газовые камеры (в концлагерях), массовые расстрелы, сожжения и проч.

     Вот как рассказывает об этом проф. Гернет в брошюре "Преступления гитлеровцев против человечности": "В лагере Освенцима в газовые камеры загоняли по 1500-1700 человек. После этого палачи в противогазовых масках бросали яд "циклон". Трупы казненных сжигали. В этом лагере ежедневно умерщвлялось от 10 до 12 тыс. человек...

     Ко всему этому следует прибавить смертную казнь от выставления на мороз (с обливанием жертвы водой), повешения, затопления, медицинских опытов на живых людях и т. д. Подробное перечисление одних только средств казни заняло бы много страниц: между гитлеровцами существовало соревнование на жестокость, с чем связывалось понятие "настоящей арийской крови".

     Приведу показание очевидца: "Я обошел вокруг земляного холма и остановился перед громадной могилой. Плотно прижатые друг к другу, там лежали люди, один на другом, так, что видны были только их головы. Почти из каждой головы текла кровь, запивая плечи. Часть расстрелянных еще шевелилась. Некоторые поднимали головы и руки, чтобы показать, что они еще живы. Ров был уже на три четверти попон. Эсэсовец, держа на коленях автомат, сидел на краю рва, опустив вниз ноги, и курил сигарету. Совершенно голые люди по земляной лестнице... спускались вниз и ползли по головам лежащих до места, показанного эсэсовцем. Затем ложились сверху на мертвых или раненых. Некоторые осторожно гладили еще живых и что-то тихо им шептали. Раздались выстрели. Посмотрев в ров, я видел, что некоторые тела еще бьются в судорогах, а другие уже спокойно лежат на ложе из трупов".

     Такими средствами - не считая убитых во время военных действий - было истреблено не менее, если не более, 12-15 млн. человек. Более 40 млн. жизней стоила война советскому народу. Почти две тысячи наших городов и 70 тысяч деревень были стерты с лица земли, сожжены или разрушены.

     За все эти преступления ответили до сих пор не более 80 тыс. человек, причем большая часть из них отделалась мягкими приговорами. Многие военные преступники нашли себе надежное убежище в Латинской Америке, Австралии; наказание их не коснулось.

     В своем стремлении выгородить гитлеровских преступников западногерманская юстиция выдвинула тезис насчет того, что не может нести ответственности лицо, исполнявшее приказ.

     Тезис этот не нов. Английское право задолго до возникновения гитлеровского рейха отвергло его. Считается несомненным, что подчиненный не может отговариваться приказанием начальства, когда речь идет о преступлении. Французские суды, встречаясь с подобными обстоятельствами, множество раз в течение XIX и XX веков исключали ссылку на приказ начальника или ограничивались признанием смягчающих обстоятельств.

     И даже германский рейхсгерихт (Верховный суд) в своем постановлении от 4 июля 1882 года признал, что "слепое подчинение приказу начальства не находит себе оправдания в служебных обязанностях и наличие такого послушания не может уничтожить преступный характер деяний подчиненного".

     В 1965 году, по прошествии 20 лет с момента окончания войны, парламенту ФРГ предстояло решить вопрос о давности в отношении гитлеровских преступников, поскольку, по правилам западногерманского уголовного права, предусмотрен именно этот срок.

     Погасительная давность была провозглашена еще в римском праве: спустя 20 лет после совершения преступления ответственность за него не наступает. Правило это не может считаться обязательным для любой системы права. В основе его лежит убеждение в том, что двадцатилетний или больший срок является достаточным для "искупления" вины постоянным ожиданием ареста и что в течение этого срока преступник может исправиться без наказания.

     Самым же существенным соображением всегда было одно: спустя долгий срок трудно восстановить обстоятельства преступления и потому есть большая возможность судебной ошибки.

     Подобных доводов не существует в отношении гитлеровских преступлений: для них нет забвения, нет и не может быть прощения. Процессы, проведенные в самое недавнее время, показали, как нелепо рассчитывать на раскаяние гитлеровских преступников: большая часть их по-прежнему защищает свои подлые убеждения.

     Погасительная давность отнюдь не общепризнанный институт уголовного права. Ни Англия, ни Канада, ни Дания, ни многие другие страны ее не признают. Во Франции для особо тяжких преступлений (в том числе военных) срок давности может быть исключен с помощью так называемого прорывного процесса.

     Точно так же и срок погасительной давности не одинаков в различных странах и весьма часто устанавливается в зависимости от политических мотивов. Так, например, введение 30-летнего давностного срока в Бельгии рассчитано на то, чтобы помешать возвращению в страну военных преступников, уже осужденных (заочно) бельгийскими судами.

     Правительство ФРГ настаивало одно время на прекращении преследования фашистских преступников. Министерство юстиции ФРГ измышляло одну теорию за другой. Парламент ФРГ готов был принять сторону убийц, но, столкнувшись с международным движением протеста, должен был на время отступить: сочтено неудобным возбуждать общественное мнение. Срок давности был продлен.

     3. Преследования коммунистов и демократов не прекратились и после второй мировой войны. Как уже говорилось в своем месте, конгресс и правительство Соединенных Штатов создали целую серию реакционных законов, инспирировали десятки судебных процессов против деятелей компартии, борцов за мир и свободы. Мы говорили о законе Маккарена-Вуда. Но был еще закон Маккарена-Уолтера 1952 года, запрещавший въезд в США по политическим мотивам "коммунистам, марксистам и лицам, связанным с группами, исповедующими подобные убеждения". Верховный суд США отменил его только в 1987 году.

     К американскому антидемократическому законодательству ближе всего примыкает западногерманское. Здесь пошли еще дальше, запретив компартию и установив уголовное наказание за принадлежность к ней, за "коммунистическую пропаганду".

     Запрещение компартии было возложено на конституционный суд: законодательным путем это сделать сочли неудобным; все-таки есть конституция, провозглашающая свободу организаций, и был Гитлер. Суд "оформил" это запрещение решением от 17 августа 1956 года.

     Широко используя опыт американской юстиции, западногерманские судьи пытались представить компартию "противником демократии". Обвинение поддержали бывшие гитлеровские чиновники, специализировавшиеся на преследованиях коммунистов при фашистском райхе.

     Преследованию демократии служит в Западной  Германии так называемый блицзакон 1951 года, носящий привычное название "чрезвычайного закона против государственной измены". Тюремное заключение на срок от 5 до 15 лет угрожало лицам, которых суд и полиция признают виновными в том, что они ввозили запрещенную литературу, возводили клевету на президента, правительство или парламент, а также отдельных представителей властей, "поддерживали отношения с правительством, партией или каким-либо другим объединением и учреждением", находящимся за пределами ФРГ, "с целью... дискредитировать или подорвать какие-либо из конституционных положений ФРГ".

     Формулировка закона делала понятие политического преступления столь неопределенным, что под него могло быть подведено любое действие, которое суд истолкует как "опасное". Но за неопределенностью состава преступления следует с неизбежностью отказ от принципа "нет преступления, не указанного в законе".

     Тем же целям, что и закон 1951 года, служили принятые боннским парламентом законы о союзах 1964 и 1966 гг., облегчающие преследование прогрессивных организаций, а также известные семь законов об изменении уголовного права, расширяющие старую практику преследования за "государственную измену", "подстрекательство", "изменнические связи" и т. д. На основе всех этих законов начиная с 1951 года подверглось преследованию более 200 тыс. человек.

     Дополнением чрезвычайных законов служат в Соединенных Штатах и Западной Германии всякого рода такие юридические конструкции, которые, заняв прочное место в судебной практике, значат не меньше, чем закон.

     Среди них заслуживает быть отмеченной западногерманская теория "финального" уголовного права, согласно которой обвинительный приговор может быть вынесен и при том условии, если действия обвиняемого, хотя и не содержащие элементов преступления (как оно квалифицируется законом), могли преследовать, по "мнению суда", такую конечную, хотя и скрытую, цель, которая запрещена.

     По своему происхождению и основной идее теория финального преступления, равно как и блицзакон 1951 года, близки норме гитлеровского уголовного закона, гласившей: "Наказывается тот, кто совершает действие, которое закон объявляет наказуемым или которое заслуживает наказания по основной идее какого-либо уголовного закона и по здоровому народному чувству".

     Заслуживает упоминания английский закон 1964 года, предоставляющий правительству право вводить чрезвычайное положение в ситуации, когда "общество или значительная часть его лишается необходимых условий существования". Как видим, уполномочивающая формула закона предоставляет правительству практически неограниченную возможность пускать в ход закон 1946 г. (хотя и на срок).

     Реакционное уголовное законодательство и массовые преследования демократов имели место в большинстве капиталистических стран мира: Греции, Испании, Португалии, Бразилии, Парагвае, Таиланде, Южной Корее и т. д.

     Было странно видеть, как во Франции десятки тысяч чиновников, депутатов и сенаторов, осужденных за сотрудничество с фашистской Германией, были амнистированы и восстановлены в правах (закон II марта 1953 г.).

     Послевоенная правительственная и судебная практика буржуазных государств снова, как и до войны, тяготела к преследованию "опасных мыслей". А тон, как и во всем подобном, задавали Соединенные Штаты.

     Именно здесь возникла и получила признание судебной практики доктрина "опасной тенденции", в соответствии с которой подлежит уголовному наказанию всякое такое действие, всякое такое слово, которые суд признает способными вызвать "опасные обстоятельства", независимо от того, являются ли указанные действия или тот или иной вид пропаганды запрещенными, и от того, привели ли они к каким-либо "нежелательным" (для правительства) следствиям или не привели.

     По правильному замечанию американского же юриста Чефи, доктрина "опасной тенденции" может быть использована правительством, чтобы ликвидировать всякую свободу оппозиции. Не закон, каким бы он ни был сам 'по себе, а усмотрение суда (специально подобранного жюри присяжных) сделалось достаточным основанием для приговора, в том числе самого жестокого.

     Вот что писал на этот счет член Верховного суда США УДутас, лицо, которому можно довериться: "Нас учили, что государству нет дела до мыслей человека и что он отвечает только за свои действия". А между тем США превратились в "царство нетерпимости". "Мужчин и женщин обливали грязью без всяких оснований. Различные расследования - по сути дела просто суды - стали обычным явлением. Простое общение с людьми, подозревавшимися в подрывной деятельности, считается сознательным соучастием... Разрастались черные списки, в которые людей заносили не за то, что они сделали, а за то, что они думали или считали".

     Усилением карательных санкций за политические преступления отличается и французский закон от 4 июня 1960 года, принятый в лихорадочной обстановке, связанной с политикой "умиротворения" страны. По 16 составам преступлений единственной мерой наказания признавалась смертная казнь. По другим составам предусматриваются: пожизненное тюремное заключение, пожизненный смирительный дом, тюремное заключение на срок от 10 до 20 лет. Пересмотру и изменению подверглись 38 статей УК 1810 года, усвоенных иным УК Франции, вступившим в силу осенью 1994 года.

     При этом, как отмечают исследователи, выявляются две тенденции: жестокость наказаний и неопределенность формулировок, характерная для диспозиций и, как легко понять, облегчающая возможность уголовного преследования. Пример такого рода дает ст. 86 старого УК (в новой редакции): "Посягательство, целью которого является свержение или изменение конституционного режима, либо возбуждение граждан или жителей к выступлению против власти государства, или к выступлению одного против другого, либо нанесение ущерба целостности национальной территории, наказывается пожизненным тюремным заключением. Оконченное посягательство и покушение на него одинаково образуют посягательство".

     4. Первостепенной проблемой буржуазного общества сделался неуклонный рост общеуголовной преступности.

     Вот некоторое данные по Соединенным Штатам: в 1963 году в этой стране было совершено 2 млн. 259 тыс. серьезных преступлений. Это примерно 1130 преступлений на 100 тыс. населения в год. После 1958 года, отмечает американская статистика, преступность в США росла в пять раз быстрее численности населения. Одно только число уличных ограблений выросло за 6 лет (с 1958 по 1964 гг.) на 22%. Быстро росла численность таких преступлений, как убийство, изнасилование, нанесение тяжких телесных повреждений. Число ежегодных убийств колебалось между 8 и 9 тысячами. Общее число преступлений, совершенных в США в 1967 году, составило 3 млн. 750 тыс.

     Среди капиталистических стран Англия считалась наиболее благополучной, что объяснялось "прочностью" английских семейных, моральных и политических устоев. В 1939 году здесь приходилось 700 преступлений на 100 тыс. населения в год. После войны общая численность зарегистрированных полицией преступлений (множество их* остается, как и повсюду, неизвестными и нераскрытыми) достигла почти полумиллиона, что в отношении к численности населения составляет более 1 000 на 100 тыс. населения.

     Особенную же заботу вызывает преимущественный рост преступности среди молодежи и подростков, продолжающийся до сего дня.

     В борьбе с общеуголовной преступностью буржуазное право прибегает к разнообразным средствам. Одно из них заключается в усилении наказаний за рецидив.

     По законам, принятым в Соединенных Штатах (1928-1930 гг.), повторное преступление влечет за собой удвоенный максимум наказания, предусмотренного соответствующей статьей (и во всех случаях не ниже максимума); после четвертого преступления следует пожизненное тюремное заключение (или - по законам разных штатов -от 15 лет тюрьмы до пожизненного заключения).

     Схожие принципы приняты законодательствами других стран. Особенной жестокостью отличались, как и во всем, гитлеровские законы о привычных преступниках. Помимо усиленного наказания, они предусматривали интернирование преступника, которое могло продолжаться "до тех пор, пока оно представляется необходимым" (как сказано в законе 24 ноября 1933 г.), то есть много лет после отбытия основного наказания.

     В довольно большом числе случаев гитлеровские судьи прибегали к кастрации и стерилизации, разрешенным законом "Об опасных привычных преступниках", а затем законом "О предупреждении наследственно больного потомства". Сотни тысяч людей были подвергнуты этому ужасному наказанию без вины только потому, что фашистские власти считали это желательным.

     В течение длительного времени буржуазное уголовное законодательство и практика широко прибегали к превентивному наказанию. В этой связи следует особо упомянуть Англию (начиная с 1908 г.), Данию, Швейцарию. Английский закон 1948 года, заменивший закон 1908 года, постановлял, что привычные преступники при определенных условиях (не менее трех судимостей, достижение 30 лет) могут быть приговорены к превентивному заключению на срок от 5 до 14 лет сверх срока наказания, следуемого по уголовному закону.

     В настоящее время отношение к превентивному наказанию в Англии изменилось. Свидетельством этому может служить английский закон 27 июля 1967 года, исключивший превентивное наказание из числа мер уголовного наказания.

     5. Предвоенный период характеризуется резким возрастанием применения смертных казней. Даже там, где она была отменена, как, например, в Австрии или Италии, последовало ее восстановление (в Австрии в 1934 г., в Италии в 1926 г.).

     В настоящее время смертная казнь запрещена конституцией ФРГ, отменена в Италии, Швейцарии, Англии, Франции, а всего в 80 (если не больше) государствах мира (а также во многих штатах США).

     Рассмотрение вопроса о смертной казни было в Англии предметом длительной дискуссии. Духовные лорды (епископы и архиепископы) высказались в духе Евангелия за сохранение смертной казни, ибо церковь по-прежнему признает принцип "око за око, зуб за зуб". Духовные лорды были поддержаны почти всеми бывшими министрами внутренних дел и почти всеми верховными судьями страны, аргументировавшими по-другому, но в том же духе. Противники смертной казни ссылались на то, что систематические данные о преступности в тех странах, где она отменена, не говорят о росте преступлений (а иногда показывают снижение) и что поэтому применение казней не дает ожидаемого эффекта. Они указывали на то, что смертная казнь является единственным "необратимым" видом наказания; исправить судебную ошибку уже невозможно.

     Парламентское решение 1957 года было компромиссным: смертная казнь была отменена для основной массы преступлений, кроме особо тяжких убийств (например, убийства полицейского, тяжкого убийства, совершенного путем выстрела или взрыва) и некоторых других.

     Наконец с законом от 8 ноября 1965 года смертная казнь по всем видам убийства была заменена пожизненным тюремным заключением. Срок действия закона был определен в 5 лет (до .31 июля 1970 г.). В ноябре 1969 г. смертная казнь за убийство была отменена окончательно.

     Смертная казнь за убийство не применяется, кроме уже названных, в Австралийском Союзе, Бельгии, Голландии, Дании, Норвегии, Новой Зеландии, Израиле и других странах.

     Тем не менее сколько-нибудь единого отношения к этой важной и сложной проблеме не существует. Смертную казнь удерживают законы еще очень многих стран капитализма и по очень многим составам. Она удерживается и нашим, российским, правом, хотя имеется немалое число противников ее сохранения.

     Д. Суд и процесс

     1. В том, что касается судебного устройства и процесса, основные усилия правительств были направлены на ликвидацию суда присяжных - предмета наибольшей гордости буржуазной юстиции.

     Уже в 1906 году швейцарский процессуалист Торман выступил с теорией, согласно которой должно считать присяжным всякого непрофессионального судью, а значит, и шеффена, заседающего вместе с коронным судьей и под его председательством.

     С наибольшей полнотой указанная цель была достигнута в фашистской Германии. С первых дней гитлеровского правительства все наиболее важные дела были переданы профессиональным судьям. С 1939 года было покончено с заседателями во всех судах.

     В фашистской Италии дело обстояло немногим иначе. Во Франции закон 1932 года наметил тенденцию к сближению профессиональных судей с присяжными. В 1941 году суд присяжных уничтожается здесь вообще: в единой коллегии должны были заседать три профессиональных судьи и шесть непрофессиональных. Близкий тому порядок вводится в 1934 году в Австрии.

     Поход против присяжных имеет в своей основе стремление к усилению репрессий, к освобождению профессиональных судебных чиновников от вердикта "улицы". Достаточно привести некоторые данные, чтобы понять суть дела: после ликвидации суда присяжных во Франции количество оправдательных приговоров уменьшилось до 9% в год против 38% в 1929 году и 25% в 1930 году.

     После второй мировой войны суд присяжных пришлось восстанавливать, но были приняты меры к его реорганизации. Главное, к чему стремится консервативный законодатель, чтобы присяжные и профессиональные судьи заседали вместе, в единой коллегии.

     Австрийским законом от 22 ноября 1950 года было допущено совместное заседание присяжных, профессиональных судей, представителей обвинения и защиты в целях пересмотра (в подлежащих случаях) вердикта присяжных. Судейская коллегия получила право требовать от присяжных исправления их вердикта. При отказе судьи назначают новое рассмотрение с новым составом присяжных.

     Французский уголовно-процессуальный кодекс 1958-1960 гг. сохраняет в принципе единую коллегию судей и присяжных.

     Но дело не только в этом. Ордонансом от 4 июня 1950 г. французский законодатель вводит ускоренное производство по делам о государственных преступлениях, расширяет полномочия уголовной полиции. Идя по тому же пути, действуя в противоречии с традициями французского права, правительство V республики проводит закон 15 января 1963 г. об учреждении "суда государственной безопасности", суда исключительного по своим полномочиям, но постоянного по характеру деятельности.

     Принятый в обстановке крайней поспешности, закон 1963 года наделяет "суд государственной безопасности" правом разбирать все дела о нарушениях воинской дисциплины, о перевозке и хранении военных материалов и оружия, об убийствах и погромах; вместе с тем ему передаются и такие судебные дела, которые не заключают в себе ничего чрезвычайного: "участие в незаконном сборище", "создание препятствий дорожному движению" и пр.

     Председатель и члены "суда государственной безопасности" назначаются правительством. Участие присяжных в этом суде исключается, адвокатура ограничена в правах.

     В Западной Германии коллегии присяжных заседателей противостоит все возрастающая роль судьи-председателя и всей судейской коллегии в целом. Для многих дел здесь сохраняются шеффены.

     Одно время можно было наблюдать попытку оттеснения суда присяжных - символа американской демократии - в пользу разных "расследовательских комиссий" (времена Макартизма), но она не могла быть успешной и не удалась.

     Кипят страсти по поводу суда присяжных. Против них употребляют обыкновенно следующие аргументы: что подбираемые по воле случая, они не обладают должной подготовкой - это прямая открытая реакция на демократизацию коллегии присяжных; что присяжные не обладают должной терпимостью, что они готовы поддаваться первым впечатлениям, что они испорчены чтением детективов и сенсационных судебных отчетов и т.д. Многие среди тех, кто еще отстаивает суд присяжных, предлагают "среднее решение", в основе недемократическое: заменить присяжных специально подобранными представителями "общественности". Много схожего говорится о суде присяжных, введенном Конституцией России, и у нас самих. Надо думать, что демократическое государство, каким становится Россия, не откажется от суда присяжных и пойдет много далее той компетенции, которая отпущена суду присяжных в наши дни.

     Нисколько не идеализируя суд присяжных, демократические организации относятся к нему так же, как и ко многим другим достижениям демократии, и потому стоят на позициях его защиты против натиска справа.

     Важным нововведением, ломающим многовековую традицию, явилась долгожданная отмена правила единогласия присяжных в английском суде, о котором мы говорили выше. Закон от 27 июля 1967 года потребовал достижения квалифицированного большинства. Для законности вердикта достаточно согласного решения 10 присяжных из II или 9 присяжных из 10.

     2. Несколько слов о презумпции невиновности. Фашистские суды отбросили ее вовсе. Итальянский кодекс 1930 года отверг ее как "абсурд" и "нелепость", как "явное извращение логического и юридического смысла". О фашистской Германии и говорить нечего.

     В Соединенных Штатах атаки против презумпции невиновности были связаны со стремлением ликвидировать гарантии, заключенные в V поправке к конституции (никто не может быть принуждаем к показанию против самого себя в уголовном деле).

     Принцип презумпции невиновности не выражен в американском праве сколько-нибудь определенно, но мы находим его в традиционной формуле наказа, который делается присяжным перед вынесением ими вердикта. Эта формула обязывает присяжных относиться к подсудимому как к лицу невиновному, пока они при зрелом размышлении не признают его уличенным ("вне разумных сомнений").

     Но уже очень давно это правило подвергается атакам и "суровому сжатию". "Наш процесс, - заявлял в свое время американский судья Лернер Хенд, - преследуется призраком того, что осужденный может быть невиновен. Это воображаемая фантазия". И он призывает бороться с вытекающей из презумпции невиновности "стыдливой сентиментальностью", будто бы наносящей ущерб правосудию.

     Уже до второй мировой войны привилегия против самообвинения была отвергнута законами некоторых штатов, поскольку утверждалось, что эта привилегия мешает изобличению преступников.

     Американский суд как прежде, так и теперь не требует от подсудимого признания вины. Если подсудимый желает молчать - это его дело. Но в действительности обстоит совсем не так просто. Статистика показывает, что от 75 до 90% приговоров выносятся на основе признания вины: во всех случаях, когда подсудимые не возражают против обвинения, они оказываются осужденными (99%). Считается, хотя и негласно, что невиновный молчать не будет.

     3. Весьма заметной тенденцией становится выдвижение предварительного следствия за счет судебного. В тесной связи с этим облегчается порядок ареста подозреваемых.

     В Южно-Африканской Республике, например, полиция получила в свое время право арестовывать без ордера любое лицо, подозреваемое в сочувствии национально-освободительному движению или "коммунизму". В течение 90 дней эти лица могли содержаться под стражей без предъявления обвинения. В таком же порядке могли быть арестованы подозреваемые в том, что они знают о преступлении, но не сообщают о нем.

     В наши дни ЮАР, преодолев расовые предрассудки и найдя общий язык между белыми и черными общинами, совершила национально-демократическую революцию. Президентом ЮАР стал негр Непьсон Мандепла. Это одно из важнейших событий наших дней.

     Пытки обвиняемых были обычным делом в практике фашистских судов. Но и там, где пытка запрещена законом, она далеко не исчезла на практике. В США специальная комиссия, назначенная после скандальных разоблачений в 1931 году, установила, что американская полиция прибегала при допросах "к размахиванию хлыстом перед лицом обвиняемого", ежечасным ночным побудкам, угрозам, оскорблениям, шантажу с помощью измышленных "показаний" других лиц и проч. А какая полиция от этого всего воздерживается?

     Начиная с 20-х годов XX века в полиции (а затем и судах) США стали практиковаться "детекторы лжи". Механизмы должны были дополнить личное впечатление от поведения обвиняемого, которое складывается у судьи (еще в древние времена судьи должны были обращать внимание на то, как обвиняемый дышит, смотрит и пр.). А в самом начале XX века высказывались пожелания, чтобы в интересах установления истины применялось измерение давления крови, частоты дыхания и пр. Другие брались доказывать лживость показаний по потоотделению. Изобретались в изобилии всякого рода "полиграфы", психогальванометры и пр. Утверждали, что с помощью этих аппаратов возможно обнаружить чуть ли не 98% лживых показаний. И судьи приняли эти аппараты в качестве одного из средств доказывания (хорошего, хотя не единственного). Первым официально допустил такой аппарат суд графства Куин (США) в 1938 году.

     Трудно возражать против аппарата, если он действительно способен облегчить отыскание истины в расследовании преступлений. Весьма вероятно, что такая возможность существует в природе. Но те аппараты, которые приняты в США сейчас, есть аппараты устрашения и террора, а никак не достижения- науки. Выводы, к которым приходит эксперт, оперируя указанными аппаратами, "понятны" ему одному и не могут быть проверены. Аппарат не может учесть ни воспитания субъекта исследования, ни его жизненного опыта, ни его нервной организации, ни многого другого, без чего исследование превращается в блеф. А между тем масса присяжных, как показали опросы, верят этим аппаратам и готовы принимать решения на основании их данных. Эти "исследования" стали обязательными при приеме на работу в государственные учреждения и пр.

     Мы полагаем, что современный "детектор лжи" может быть использован полицией, но его показания не могут ни фигурировать в суде, ни тем более связывать суд. И насколько мы знаем, так оно и есть как в США, так и в других развитых странах.