3. Заключение и изменение договора

Как отмечалось ранее, обязательства по спасанию судна или иного имущества, находящегося в опасности, могут возникнуть как из договора о спасании, так и без заключения такого договора в силу самого факта наличия реальной угрозы гибели или повреждения судна или другого имущества, требующего осуществления спасательной операции. При этих условиях заключение договора о спасании преследует цель не только конкретизировать отношения сторон, но и, учитывая диспозитивный характер норм о спасании, содержащихся в КТМ и КВВТ, урегулировать указанные взаимоотношения иным образом. Кроме того, для спасателя заключение договора имеет еще и то значение, что этот факт делает бесспорным его право на получение вознаграждения за спасательную операцию, поскольку владелец находящегося в опасности и другого имущества впоследствии не сможет ссылаться на то, что с его стороны имело место прямое и разумное запрещение проведения каких-либо спасательных операций.

Относительно порядка заключения договора о спасании в КТМ имеется лишь одна норма. Согласно ст. 338 КТМ капитан судна имеет право заключать договоры о спасании для осуществления спасательных операций от имени судовладельца; капитан судна или судовладелец имеет также право заключать такие договоры от имени владельца имущества, находящегося на борту судна (в КВВТ соответствующая норма содержится в ст. 124). Смысл данной нормы заключается в наделении капитана судна, находящегося в опасности, полномочиями законного представителя как судовладельца, так и владельца имущества, находящегося на борту такого судна. Кроме того, судовладелец также признается представителем владельца имущества, которое расположено на борту судна, уполномоченным на заключение от имени последнего договора о спасании. В связи с этим И.И. Баринова пишет: "Вопрос о праве капитана судна и судовладельца заключать договоры о спасании впервые регулируется Конвенцией о спасании 1989 г. Цель установления унифицированных правил - избежать задержки заключения таких договоров, связанной с определенными ограничениями полномочий на их заключение в национальном праве, и тем самым улучшить положение спасателей, поощряемых к своевременному осуществлению спасательных операций по отношению к находящемуся в опасности имуществу" <*>.

--------------------------------

<*> Комментарий к Кодексу торгового мореплавания Российской Федерации. С. 567.

Наделение капитана спасаемого судна правом на заключение договора о спасании от имени как судовладельца, так и владельца имущества, находящегося на борту судна, делает невозможным для последних в дальнейшем добиваться признания указанного договора недействительным со ссылкой на отсутствие их согласия на его заключение. Данное обстоятельство укрепляет право спасателя на получение вознаграждения за услуги по спасанию судна и имущества, находящегося на борту судна, и стимулирует его к проведению спасательных операций.

В тех же случаях, когда капитан судна решит заручиться поддержкой судовладельца по вопросу о необходимости спасательных операций, от него (так же как и от судовладельца) не потребуется согласовывать свое решение о заключении договора о спасании с владельцами имущества, находящегося на борту судна, несмотря на то что заключение такого договора автоматически ставит их в положение стороны в обязательстве, которая должна выплатить спасателю соответствующее вознаграждение и специальную компенсацию.

Спасательные операции, как это предусмотрено п. 2 ст. 337 КТМ, могут осуществляться не только в отношении судна и имущества, имеющегося на борту судна, объектом спасания признается и другое имущество, не связанное с судном, однако находящееся в опасности в любых судоходных и иных водах. Ни в КТМ, ни в КВВТ нет норм, регулирующих договор о спасании такого имущества. Видимо, подобные договоры должны заключаться между спасателем и владельцем соответствующего имущества.

Для квалификации правоотношений сторон в качестве именно договора о спасании важное значение имеет момент заключения такого договора. С этой точки зрения отличительной стороной договора о спасании является то, что он должен быть заключен после того, как судно или имущество оказалось в опасности. В противном случае услуги по оказанию помощи судну и другому имуществу могут рассматриваться в качестве действия стороны по обязательству, возникшему из ранее заключенного договора. А в этом случае лицо, оказывающее соответствующие услуги (например, владелец буксирующего судна, оказывающий услуги по спасанию буксируемого судна), может быть лишено платы, причитающейся спасателю по договору о спасании (ст. 347 КТМ).

В КТМ (ст. 339) и КВВТ (ст. 125) есть еще одна норма, не вписывающаяся в рамки российского гражданского законодательства и гражданско-правовой доктрины, которая появилась во внутреннем российском законодательстве путем механического перенесения одного из положений, содержащихся в Международной конвенции о спасании 1989 г. (ст. 7). Речь идет о норме, согласно которой договор о спасании или любые его условия могут быть признаны недействительными или изменены, если: договор заключен под чрезмерным воздействием или под влиянием опасности и его условия являются несправедливыми; плата, предусмотренная договором, чрезмерно завышена или занижена по отношению к фактически оказанным услугам.

Комментируя ст. 339 КТМ, И.И. Баринова указывает: "Признание договора или любых его условий недействительными или изменение их являются полномочием суда или арбитража. Суд и арбитраж свободны в выборе между признанием договора или любых его условий недействительными и их изменением" <*>.

--------------------------------

<*> Комментарий к Кодексу торгового мореплавания Российской Федерации. С. 568.

Между тем ни суд, ни арбитраж не могут по своей инициативе изменить предмет или основание иска. А представить себе ситуацию, когда владелец спасенного судна, груза или иного имущества обратится в суд или арбитраж с иском об изменении договора о спасании или его отдельных условий и одновременно потребует признания этого договора (или его отдельных условий) недействительным, невозможно, поскольку в данном случае речь идет о двух совершенно самостоятельных исковых требованиях, которые никак не могут быть объединены в одно судебное (арбитражное) производство. Кроме того, к искам об изменении договора и о признании договора недействительной сделкой применяются различные правила, регулирующие порядок их предъявления. Так, требование об изменении договора может быть заявлено стороной в суд, арбитражный суд или третейский суд только после получения отказа другой стороны на предложение изменить договор либо неполучения ответа в срок, указанный в предложении или установленный законом или договором, а при его отсутствии - в тридцатидневный срок (п. 2 ст. 452 ГК).

Для обращения с иском о признании договора о спасании недействительным (полностью или частично) не требуется соблюдения досудебного (доарбитражного) порядка урегулирования спора, как это предусмотрено в отношении иска об изменении договора. Однако для такого рода требований (о признании недействительной оспоримой сделки) предусмотрен сокращенный срок исковой давности - один год, исчисляемый с момента совершения этой сделки, поскольку соответствующее требование может быть заявлено лишь одной из ее сторон (п. 2 ст. 166, п. 2 ст. 181 ГК).

Если же обратить внимание на обстоятельства, могущие повлечь признание недействительным договора о спасании или его отдельных условий, которые (по версии КТМ и КВВТ) могут одновременно служить и основаниями для изменения этого договора, то мы обнаружим здесь существенные противоречия нормам, содержащимся в Гражданском кодексе Российской Федерации.

Первое основание недействительности договора или его изменения - "договор заключен под чрезмерным воздействием или под влиянием опасности и его условия являются несправедливыми" - полностью подпадает под определение так называемой кабальной сделки, под которой разумеется сделка, которую лицо было вынуждено совершить вследствие стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных для себя условиях, чем воспользовалась другая сторона. Кабальная сделка является оспоримой и может быть признана недействительной судом (арбитражным судом, третейским судом) по иску потерпевшей стороны (п. 1 ст. 179 ГК). Вместе с тем признание кабальной сделки недействительной имеет то последствие, что потерпевшему возвращается другой стороной все полученное ею по сделке, а при невозможности возвратить полученное в натуре возмещается его стоимость в деньгах. Имущество, полученное по сделке потерпевшим от другой стороны, а также причитавшееся ему в возмещение переданного другой стороне, обращается в доход государства. При невозможности передать имущество в доход государства в натуре взыскивается его стоимость в деньгах. Кроме того, потерпевшему возмещается другой стороной причиненный ему реальный ущерб (п. 2 ст. 179 ГК). Вряд ли названные последствия недействительности кабальной сделки приемлемы в случае признания недействительным договора о спасании, однако других последствий ни КТМ (ст. 339), ни КВВТ (ст. 125) не предусматривают.

Использовать данное основание для обращения в суд (арбитражный суд, третейский суд) с иском об изменении договора о спасании, видимо, возможно, коль это предусмотрено КТМ и КВВТ, но такое требование может быть заявлено лишь до момента исполнения сторонами обязательств, вытекающих из этого договора. Как известно, надлежащее исполнение обязательств является основанием для их прекращения, одновременно с этим "умирает" и породивший их договор (п. 1 ст. 408 ГК). Поэтому если иск об изменении договора о спасании будет заявлен после того, как стороны исполнят свои обязательства (например, владелец спасенного судна или другого имущества уплатит спасателю предусмотренную договором сумму вознаграждения), суд должен будет прекратить производство по делу в связи с отсутствием предмета спора. Видимо, при формулировании первого обстоятельства, которое может служить основанием для недействительности договора о спасании (или его отдельных условий) или для изменения указанного договора, законодателю следовало предусмотреть и особые последствия на случай признания договора о спасании недействительным, отличные от тех, которые предусмотрены п. 2 ст. 179 ГК применительно к недействительности кабальной сделки.

Что касается второго основания для признания недействительным договора о спасании (или его отдельных условий) либо для изменения указанного договора - "плата, предусмотренная договором, чрезмерно завышена или занижена по отношению к фактически оказанным услугам", - то данное обстоятельство относится скорее не к заключению договора (а именно на этот момент должна оцениваться действительность договора), а к исполнению вытекающих из него обязательств. Соответственно было бы достаточно предусмотреть право суда (арбитражного суда, третейского суда), рассматривающего имущественный спор о взыскании вознаграждения и специальной компенсации в пользу спасателя, корректировать (уменьшать или повышать) размер платы, предусмотренной договором, в зависимости от объема и качества фактически оказанных спасателем услуг по ходатайству заинтересованных сторон.

Поскольку такое право суду (арбитражному суду, третейскому суду) не предоставлено, названное обстоятельство должно рассматриваться в качестве основания для изменения соответствующих условий договора о спасании. Однако и в этом случае будет правильным вывод о том, что подобные изменения могут быть внесены в договор лишь при условии, что стороны к этому моменту еще не выполнили своих обязательств (во всяком случае, владелец спасенного судна или иного имущества).