§ 1. Теоретические и методологические проблемы исследования субъекта преступления

Анализ юридической, философской, медицинской и психологической литературы обозначил основные теоретические и методологические проблемы учения о субъекте преступления в науке уголовного права. Методология позволяет представить учение о субъекте преступления с историко-философских, правовых и теоретических позиций, помогает определить наиболее перспективные направления данного учения, глубже познать логику существующих проблем, выявить и закрепить важные приоритеты в их исследовании.

>>>13>>>

Формирование ряда методологических основ учения о субъекте преступления относится к теориям и правовым воззрениям И. Канта, Г. В. Ф. Гегеля, А. Фейербаха, И. Г. Фихте и других философов и исследователей права, оказавших большое влияние на развитие правовой мысли в России. Так, в философии И. Канта (1724-1804) особый интерес вызывает осмысление самого преступного поведения и лица, его совершающего. Представление о свободе воли, которая независима от определений чувственного мира, по Канту является основой уголовно-правовых построений, откуда и вытекает понятие уголовной ответственности за действие, совершенное по решению человеческой воли. Уголовно-правовые воззрения Канта были идеалистическими, исходя из чего он как бы утвердил субъективно-идеалистическое понимание свободы воли с новых методологических позиций. По Канту всякое преднамеренное нарушение прав является основанием того, что оно признается преступлением. При этом субъект преступления как физическое лицо обладает свободной волей, которую он рассматривает как желание. Правовым же следствием провинности является наказание.

В уголовно-правовой теории Гегеля (1770-1831) преступление есть проявление воли отдельного лица. Преступник же — не просто объект карательной власти государства, а субъект права, который наказывается в соответствии с совершенным преступлением. Вопрос уголовной ответственности в отношении лица, совершившего преступление, рассматривается Гегелем, по существу, в сфере абстрактного права. Гегель утверждает, что воля и мышление представляют собой нечто единое, так как воля не что иное, как мышление, превращающее себя в наличное бытие. При этом наличность разума и воли, по утверждению философа, является общим условием вменения. Вменяемость же как свойство лица, совершившего преступное деяние, состоит в утверждении, что субъект как мыслящее существо знал и хотел. Невменяемость субъекта по Гегелю определяется тем, что само представление лица находится в противоре-

>>>14>>>

чии с реальной действительностью, т. е. характер совершенного действия не осознается им.

Выдающийся немецкий криминалист Фейербах (1775-1833), автор знаменитого учебника по уголовному праву, строил свою уголовно-правовую теорию, опираясь на философию Канта. Он разработал основные понятия и категории уголовного права, такие как состав преступления, институты уголовной ответственности, наказания, соучастия и др. Согласно теории А. Фейербаха, преступление совершается не из чувственных стремлений, но из произвола свободной воли. Само учение об уголовной ответственности он основывал на критической философии. По мнению А. А. Пионтковского, уголовно-правовая теория А. Фейербаха может рассматриваться как антиисторическая, в этом и выражаются методологические черты самой критической философии. Фейербах, представляя преступление как действие свободной воли преступника, отстаивал в своей теории «психического принуждения» положение о необходимости применения к преступнику наряду с физическим принуждением, которого явно недостаточно, и психического принуждения.

Фихте (1762-1814), в свою очередь, также основывал уголовно-правовые взгляды, исходя из философии субъективного идеализма. Он утверждал, что уголовная ответственность наступает не только при совершении умышленного, но и при совершении неосторожного преступления. По Фихте преступление зависит от свободы воли человека, т. е. свободы выбора преступником целей своего поведения. Таким образом, Фихте подразумевает избирательность поведения субъекта при совершении преступного деяния. Идеи Гегеля, Фейербаха, Фихте не противоречат субъективно-идеалистическому пониманию свободы воли Канта, т. е. его уголовно-правовой теории.

Многие идеи свободы воли, вопросы, связанные с совершением преступления, уголовной ответственностью и наказанием, понятиями вменяемости и невменяемости и другие, отраженные в филосо-

>>>15>>>

фии Канта, Гегеля, Фихте, в дальнейшем разрабатывались, изучались и исследовались представителями различных уголовно-правовых школ. Так, виднейшими теоретиками классической школы уголовного права, возникшей в Европе во второй половине XVIII — начале XIX в., наряду с Фейербахом были К. Биндинг (Германия), Н. Росси, О. Гарро (Франция). В России такое направление возникло в XIX—XX вв. в лице русских криминалистов: А. Ф. Кистяковского, В. Д. Спасовича, Н. С. Таганцева, Н. Д. Сергеевского и др. Классическая школа уголовного права базировалась на концепции индетерминизма, т. е. на метафизической, ничем не обусловленной свободной воле. Преступное деяние и ответственность за него представители классической школы основывали на учении о преступлении как результате действия свободной воли лица. При этом, руководствуясь доктриной произвольной свободы воли, представители данной школы в своих уголовно-правовых теориях не предусматривали наступления уголовной ответственности в отношении лиц, совершивших преступление в состоянии невменяемости. Уголовному наказанию, исходя из этих теорий, подлежали лица как за умышленные, так и за неосторожные преступные деяния.

Противоположных взглядов на свободу воли, преступное деяние, самого преступника, а также вопросы уголовной ответственности и наказания придерживались представители антропологической школы уголовного права, возникшей в конце XIX в., основателями которой являлись Ч. Ломброзо, Р. Гарофало, Э. Ферри и др. Опираясь на философские концепции вульгарного материализма и позитивизма, являющиеся методологической основой данной школы, представители этого направления выработали учение о преступном человеке, практически полностью отрицая волевую деятельность человека. Согласно этому учению, преступления совершаются, в основном, независимо от тех или иных общественных условий и, как правило, прирожденными преступниками. Исходя из концепции антропологической школы, прирожденный преступник фатально обречен. Он представляет собой тип человека, который отличается существенными физическими и нравственными особенностями и признаками.

С. В. Познышев, отвергая идеи Ч. Ломброзо, Э. Ферри и их последователей о прирожденном преступнике и в то же время отмечая заслугу антропологической школы, писал, что данная школа не

>>>16>>>

только указала на необходимость изучения преступника, но и внесла этот объект в лабораторию науки, приковав к нему внимание ученых, заставив, таким образом, проверять свои построения, а также заниматься наблюдениями над преступниками. Несомненно, что в России теоретические положения представителей антропологической школы уголовного права нашли мало сторонников в связи с тем, что уголовно-правовые теории в нашей стране в подавляющем большинстве строились на принципах классической школы уголовного права, основополагающим из которых, как отмечает Ю. А. Красиков, является примат государства над личностью.

Социологическая школа уголовного права, возникшая в конце XIX — начале XX в., в лице известных ее теоретиков, таких как Ф. Лист (Германия), А. Принс, И. Я. Фойницкий и другие, выступила против признания того, что преступник, совершая преступное деяние, обладает «свободой воли, хотя он не свободен». Действия же его на момент совершения преступления, как правило, обусловлены социальными факторами преступности.

По существу представители данной школы отрицали институты уголовного права, учение о составе преступления, не проводили различий между понятиями «вменяемость» и «невменяемость». Преступные деяния рассматривались как деяния, совершенные только разумным человеком, а мера наказания определялась не в зависимости от тяжести преступления, а в соответствии с предполагаемым опасным состоянием лица. При этом социологическая школа была довольна близка по ряду методологических положений антропологической школе, однако методологической ее основой являлась философия как прагматизма, так и позитивизма.

Методологический подход к учению о субъекте преступления, рассматривающий его через призму философских уголовно-правовых теорий, обнаруживает объединяющий эти теории признак, заключающийся в том, что любое деяние, например преступное, со-

>>>17>>>

вершается физическим лицом, т. е. человеком. Однако отметим, что принцип уголовной ответственности в различное время в уголовном праве и законодательстве рассматривался в отношении не только человека, но и неодушевленных предметов, животных, насекомых или юридических лиц. Такой подход в основном был характерен для зарубежного уголовного права.

Если рассматривать проблемы исследования субъекта преступления с позиции методологии теоретических концепций в русском уголовном праве, то, несмотря на различное отношение дореволюционных отечественных криминалистов к философским и уголовно-правовым теориям, в большинстве своем они были едины в мнении, что субъектом преступного деяния может быть только физическое лицо, и выступали против уголовной ответственности юридических лиц. Не случайно один из видных представителей классической школы уголовного права русский криминалист Н. С. Таганцев подчеркивал, что субъектом преступления может быть только виновное физическое лицо.

Проблема вменяемости и невменяемости лица, совершившего преступное деяние, являющаяся одной из основных в теории уголовного права в отношении субъекта преступления, уголовной ответственности и наказания, решалась представителями различных школ весьма противоречиво.

Что же касается возраста преступника как одного из главных признаков субъекта преступления, то исследования в этом направлении сводились криминалистами и криминологами указанных школ к различным классификациям преступных элементов или к рассмотрению их возрастных особенностей с позиции изучения личностных особенностей преступника.

На важность изучения свободы воли, вменяемости, необходимости и других вопросов, связанных с поведением человека в обществе, указывал Ф. Энгельс. Он писал, что невозможно рассуждать о морали и праве, когда не касаешься вопросов о так называемой свободе воли и о невменяемости человека, об отношении между необ-

>>>18>>>

ходимостью и свободой. Разумеется, без исследования и глубокого изучения этих понятий и их взаимоотношений вряд ли можно научно обосновать и решить проблему субъекта преступления, с которой тесно связаны различные институты уголовного права.

В историческом аспекте представляет интерес методологический и теоретический анализ субъекта преступления в уголовном праве и уголовном законодательстве в советский период развития нашего государства. Как считает Ю. А. Красиков, после октябрьской революции доктрина социалистического права как бы вобрала в себя реакционные положения социологической школы, извратив во многом классическое направление. На первых этапах существования советского государства изучению субъекта преступления со стороны ученых-юристов уделялось недостаточное внимание. Это связано с тем, что все российское уголовное законодательство требовало кардинального обновления и систематизации. В советский период наука уголовного права с новых методологических позиций стала решать задачи по переосмыслению различных уголовно-правовых и криминологических теорий, доставшихся в наследство от «старых» уголовно-правовых школ и учений, связанных с преступным деянием и преступником, а также вопросов уголовной ответственности и наказания.

В советский период значительный вклад в разработку теории и методологии по проблеме субъекта преступления внесли ученые-юристы Я. М. Брайнин, В. С. Орлов, А. А. Пионтковский, А. Н. Трайнин, несколько позже И. И. Карпец, В. Н. Кудрявцев, Н. Ф. Кузнецова, Н. С. Лейкина, Р. И. Михеев и др. Однако в связи с отсутствием в уголовном праве стройного учения о субъекте преступления в теории отечественного уголовного права учеными-юристами допускались методологические ошибки в характеристике его признаков. Традиционно субъект преступления рассматривался в виде одного из элементов состава преступления. Как отмечает О. Ф. Шишов, в «Учебнике по уголовному праву» (1938) был допущен один методологический просчет, который выразился в том,

>>>19>>>

что социальная сущность института вины рассматривалась в разделе «Субъект преступления».

Следует заметить, что освещение вопросов методологии в учебной литературе по уголовному праву ограничивалось лишь указанием авторов на диалектический материализм как всеобщий метод научного познания (исследования) любой науки, в частности науки уголовного права. Что же касается частнонаучных методов по исследованию проблемы субъекта преступления, то они в какой-то степени оставались в тени, хотя и требовали дальнейшего изучения со стороны как ученых-юристов, так и представителей других наук.

Немаловажным обстоятельством для понимания теоретических и методологических аспектов понятия субъекта преступления было исследование советскими криминалистами философского понятия свободы воли в ее материалистическом понимании, а также признаков лица, совершившего преступное деяние, связанных с возрастом, вменяемостью и невменяемостью.

Как отмечал А. А. Пионтковский, свобода воли, исходя из диалектического материализма, служит как основанием уголовной ответственности при совершении умышленного, так и неосторожного преступления. Иного мнения по данному вопросу придерживался И. С. Самощенко, который считал, что при обосновании уголовной ответственности лица, совершившего преступление, не следует исходить из философского понимания свободы, так как свобода в смысле выбора решения представляет собой другую свободу. На наш взгляд, предпочтительнее мнение А. А. Пионтковского, так как, обладая свободой воли, преступник, как всякое вменяемое лицо, осознает свое противозаконное поведение в объективном мире и предвидит, что в результате его действий могут наступить преступные последствия. Следовательно, свобода выбора, избирательности поведения у вменяемого лица всегда имеется.

В науке уголовного права, как уже ранее было отмечено, состав преступления является необходимым и достаточным основанием привлечения вменяемого лица, совершившего преступление, с учетом установленного законом возраста к уголовной ответственности.

>>>20>>>

Структурную основу состава преступления составляет совокупность его элементов, которая включает объект, объективную сторону, субъект, а также субъективную сторону. Вместе с тем А. Н. Трайнин высказывал мнение, что субъект преступления не может рассматриваться в системе элементов состава преступления, так как человек не является элементом совершенного им преступного деяния. Где нет человека — виновника преступления, писал он, там не может быть и самого вопроса о наличии или отсутствии состава, более того, где нет вменяемого человека, достигшего законом установленного возраста, там отсутствует и вопрос об уголовной ответственности, и вопрос о самом составе преступления.

Позиция А. Н. Трайнина не получила широкого признания среди теоретиков уголовного права, во всех учебниках по уголовному праву, которые были изданы после 1946 г., субъект преступления рассматривался в самостоятельных главах как элемент состава преступления. Оспаривалось в теории уголовного права и утверждение, что вменяемость и возраст субъекта преступного деяния нельзя рассматривать в качестве признаков, относящихся к составу преступления (А. Н. Трайнин, Б. С. Никифоров и др.). По мнению Н. С. Лейкиной, включение вменяемости и возраста в число основных признаков субъекта преступления является не превращением преступника в элемент совершенного им преступного деяния, а возможностью попытаться дать более объективную и всестороннюю характеристику конкретного состава преступления.

Думается, что позиция Н. С. Лейкиной, хотя и имеет право на существование, но сомнительна. Однако она не противоречит общей концепции как по форме, так и по содержанию относительно субъекта как одного из элементов состава преступления. В дальнейшем этот вопрос был снят с повестки как несостоятельный.

Но если наряду с общими признаками, возрастом и вменяемостью, характеризующими субъекта преступления, в составах рассматривать повторность, систематичность, а также опасный рецидив

>>>21>>>

и другие, то, скорее, следует говорить о свойствах личности преступника, которые включались в понятие «состав преступления». В этом случае указанные признаки позволяют оценивать лицо, совершившее преступление, с общесоциальных позиций и рассматривать их как личностные свойства преступника, определяя общественную опасность данной личности.

Важной теоретической основой в исследовании субъекта преступления является возраст, установленный в законе как обстоятельство, предопределяющее наступление уголовной ответственности за совершение преступного деяния. Возраст как признак субъекта преступления в отечественном уголовном праве полно и глубоко учеными и практиками не изучен. Вместе с тем сложность данной проблемы определяется тем, что она напрямую связана не только с природными, биологическими, но и социально-психологическими свойствами человека, которые, разумеется, должны учитываться законодателем при установлении возрастных границ при решении вопроса о привлечении к уголовной ответственности лиц, совершивших преступление.

На определенных исторических этапах нашего государства возраст, с которого наступала уголовная ответственность лиц, устанавливался законодателем по-разному. Отечественному уголовному законодательству известно установление достаточно низких возрастных границ наступления уголовной ответственности, сохранявшихся сравнительно длительное время.

Общая уголовная ответственность по действующему законодательству в полном объеме наступает с 16-летнего возраста, т. е. законодатель установил безапелляционно данные границы, хотя и на практике, и в теории уголовного права этот вопрос решается не однозначно. Дело в том, что за некоторые преступления, не оговоренные в законе, уголовная ответственность может иметь место с 18 лет. Данное положение реализуется, когда речь идет о специальном субъекте преступления. Так, в УК РФ 1996 г. достаточно много норм, в которых субъектом преступления указано должностное лицо, а признаки его определены в примечании к ст. 285 УК РФ. Некоторые преступления против государственной власти, против правосудия и порядка управления, против военной службы и другие часто совершаются лицом, обладающим признаками специального субъекта.

>>>22>>>

В этой связи возникает необходимость привести в уголовном законе конкретный перечень норм, предусматривающих наступление уголовной ответственности с 18 лет.

Вместе с тем от возраста преступника зависит и структура совершаемых преступлений. А такие общественно опасные деяния, как убийство (ст. 105 УК РФ), различные формы хищения государственного имущества (кража, грабеж, разбой), причинение вреда здоровью (ст. 111-112 УК РФ), злостное и особо злостное хулиганство (ч. 2-3 ст. 213 УК РФ) и другие, совершаются достаточно часто в 14-15-летнем и более младшем возрасте. Поэтому повышение возрастного предела, например до 20 лет, как предлагается в литературе, в ближайшее время представляется нецелесообразным, что подтверждает и резко обострившаяся за последние годы криминологическая ситуация.

Одним из аспектов исследования в теории уголовного права проблемы субъекта преступления является его вменяемость, т. е. такое психическое состояние лица, при котором оно, совершая общественно опасное деяние, может осознавать свои действия и руководить ими. Вменяемость, как и возраст, — неотъемлемый признак субъекта преступления.

Однако формула вменяемости не определена в действующем УК РФ. Понятие вменяемости противоположно понятию невменяемости, которое нашло законодательное закрепление в ст. 21 УК РФ.

Вменяемость как свойство любого человека — понятие довольно сложное и многогранное, требующее комплексного исследования представителями различных наук. Но этой проблеме уделяется меньше внимания, чем невменяемости. Одна из немногих работ, посвященных проблемам вменяемости и невменяемости в уголовном праве, монография Р. И. Михеева.

Вменяемость является не только необходимым условием для привлечения лица, совершившего преступление, к уголовной ответственности, но и предпосылкой для установления его виновности. Если рассматривать данную проблему с методологических позиций, то в основе учения о детерминированности и свободе воли лежит понятие вменяемости. Обладая способностью мыслить, человек со

>>>23>>>

здоровой психикой может правильно оценивать свои действия, а также выбирать самые различные варианты поведения, соответствующие мотивам, потребностям, целям и задачам, которые он себе поставил.

К сожалению, в теоретическом и методологическом аспектах данной проблеме посвящено сравнительно мало исследований, особенно в уголовном праве. В связи с этим представляется целесообразным не только разработать и обосновать критерии вменяемости, но и закрепить их в уголовном законе.

Важная сторона исследования субъекта преступления — изучение такого сложного вопроса в науке уголовного права и криминологии, как соотношение понятий «субъект преступления» и «личность преступника», которые порой ошибочно отождествляются. Методологической основой исследования данной проблемы является как углубленное изучение самого преступного деяния на различных этапах развития нашего государства, так и совершенствование уголовного законодательства с целью более эффективной борьбы с преступностью.

Понятие «субъект преступления» и «личность преступника», хотя по смыслу и близки, но не совпадают. Кроме того они имеют разный объем, а именно — понятие «субъект преступления» уже, чем понятие «личность преступника». Понятие «субъект преступления» основывается на конкретных положениях, сформулированных в уголовном законе, и исходит из методологических предпосылок философских и уголовно-правовых теорий, о чем было сказано выше.

«Субъект преступления» — это термин уголовно-правовой, который, скорее, определяет юридическую характеристику лица, совершившего преступление, и отличается от криминологического понятия «личность преступника».

«Личность преступника» как более емкое понятие раскрывается через социальную сущность лица, а также через сложный комплекс характеризующих его признаков, свойств, связей, отношений, нравственный и духовный мир, взятые во взаимодействии с индивидуальными особенностями и жизненными фактами, лежащими в основе преступного поведения.

Представляется, избежать методологических и теоретических ошибок по разграничению понятий «субъект преступления» и «лич-

>>>24>>>

ность преступника» помогут первоначальные предпосылки, состоящие в том, что субъект преступления — правовое понятие, а личность преступника — криминологическое.

Еще одной сложной и спорной теоретической проблемой в российском уголовном праве, связанной с субъектом преступления, является проблема уголовной ответственности юридических лиц. И здесь важно отметить, что институт уголовной ответственности юридических лиц уже давно получил законодательное закрепление в ряде зарубежных государств, например в Англии, Италии, Нидерландах, США, Франции.

Интерес к данной проблеме в теории уголовного права возродился в России в связи с происходящими глобальными изменениями во всех сферах жизнедеятельности общества. Особенно это проявилось в период подготовки и принятия нового УК РФ 1996 г.

К числу сторонников позиции законодательно закрепить институт уголовной ответственности юридических лиц можно отнести ученых-юристов С. Г. Келину, А. С. Никифорова А. В. Наумова и других, которые обосновывают научную состоятельность и практическую значимость такого решения данной проблемы.

Интересную мысль по данной проблеме высказал Б. В. Волжен-кин, предложивший различать субъект преступления и субъект уголовной ответственности. Он считает, что преступление может совершить только физическое лицо, обладающее сознанием и волей. Однако нести уголовную ответственность за преступные деяния могут не только физические, но при определенных условиях юридические лица. Думается, что это положение не бесспорно и требует более основательной проработки в связи с тем, что на практике, несомненно, возникнут определенные трудности по установлению условий, при которых юридическое лицо может нести уголовную ответственность. Поэтому в законодательном порядке необходимо установить подробный перечень условий, в соответствии с которы-

>>>25>>>

ми юридическое лицо при совершении преступления может быть признано субъектом уголовной ответственности.

Сложность разрешения данной проблемы обусловлена и тем, что понимание вины, характерное для физического лица, связано с его психической деятельностью во время совершения преступления, а психическую деятельность довольно сложно соотнести с виновностью юридического лица. Поэтому признание уголовной ответственности последнего в уголовном праве неразрывно с принципом личной ответственности физического лица, являющимся своеобразным камнем преткновения в решении данной проблемы в российском уголовном законодательстве.

Существование обозначенных проблем в уголовном праве свидетельствует, что необходимо дальнейшее исследование вопросов теории и методологии, которые являются основополагающими для познания любого института уголовного права, в том числе проблемы субъекта преступления.