Глава 3 МЕЖДУНАРОДНОЕ УГОЛОВНОЕ ПРАВО

Предшествующее изложение, в ходе которого были рассмот­рены материально- и процессуально-правовые аспекты борьбы с международной преступностью, позволяет сделать вывод кон­цептуального характера о существовании отрасли международ­ного права, в рамках которой эти вопросы урегулированы, — международного уголовного права.

МЕЖДУНАРОДНОЕ УГОЛОВНОЕ ПРАВО: ПРОБЛЕМЫ ОПРЕДЕЛЕНИЯ

Понятие международного уголовного права наполнялось со­держанием постепенно. Уже к началу XX в. оно включало указа­ние на его основные элементы. Так, В.Э.Грабарь, анализируя рабо­ты российских юристов-международников XVII — начала XX вв., пришел к выводу, что "международное уголовное право содер­жит начала и нормы права, направленные на борьбу с преступ­лениями, посягающими на блага всех государств или определен­ной части их"1. Из такого понимания вытекало выделение как норм материального права (определяющих соответствующую категорию преступлений), так и норм процессуального права (регулирующих борьбу с этими преступлениями).

Впоследствии существенно расширился предмет регулирова­ния материальных норм. Появились новые категории междуна­родных преступлений, изменилась структура субъектов междуна­родных преступлений. Это отразилось на процедуре реализации материальных норм. Помимо диверсификации, детализации процессуальных норм повышалась их формализованность, столь свойственная процессуальному и тем более уголовному праву. Стало возможным говорить о возникновении международной уголовной юстиции. Стремление к строгой форме процесса в со­вокупности с другими причинами привело к выдвижению и пос-

Грабарь В.Э.  Указ. соч. С.456.

199

тепенной реализации идеи институционализации международ­ного механизма международной уголовной юстиции. Такие ка­чественные изменения заставили пересмотреть определение международного уголовного права. Его понимание существенно усложнилось. Одновременно существовало пять-шесть различ­ных концепций международного уголовного права, причем это отмечалось как отечественными, так и зарубежными исследова­телями1. Начали выделяться отдельные отрасли международного публичного уголовного права, международного частного уголовно­го права2. Многие исследователи не смогли сохранить все разнооб­разие возникших отношений в рамках единой отрасли. Причем ключевую роль здесь сыграло неприятие изменений в базовом ин­ституте — международной уголовной правосубъектности.

Как представляется, только основываясь на концепции мно-гоуровневости международной правосубъектности1, можно соз­дать единую концепцию международного уголовного права. Нельзя согласиться с теми авторами, которые видят предмет международного уголовного права в сотрудничестве государств в борьбе с международными преступлениями только индивидов, исключая из него международные преступления государств. Выше уже было доказано, что субъектами одной и той же кате­гории преступлений — международных преступлений — явля­ются как государства, так и индивиды. Несмотря на различное положение этих субъектов в международном праве, объект пося­гательства, против которого направлены их преступные деяния, один и тот же. Это позволяет регулировать борьбу с такими дея­ниями в рамках одной отрасли международного права, учитывая различный статус субъектов преступлений на стадии реализа­ции ответственности, в процессуальных нормах.

С учетом вышесказанного международное уголовное пра­во может быть определено как совокупность принципов и

См.: Галенская Л.Н. О понятии международного уголовного права // Совет. ежегодник междунар. права 1969. М.: Наука, 1970. С.247— 248; ЗсЬуаггеп-Ьегдег С. ТЬе РгоЫет о^ ТтегпаНопа! Сптта! Ьа\у // 1п1егпайопа1 Сп­тта! Ьа» / Ей. Ьу МиеПег С. О. XV. апо1 \У15е Е.М. Ьопйоп: 3\уее(: & Мах-Ш., 1965. Р.4.

Решетов Ю.А. Борьба с международными преступлениями против мира и безопасности. С.208-209.

•! Блищенко И.П., Солнцева   М.М. Мировая   политика    и международное право. М.: Междунар. отнош., 1991. С. 92.

200

норм права, регулирующих отношения сотрудничества госу­дарств по предупреждению и наказанию за совершение меж­дународных преступлений и преступлений международного характера.

Сформулированное выше определение уже нашло поддер­жку в научных кругах и было охарактеризовано В.П.Пановым как "научно обоснованное". Одновременно в определение были внесены корректировки, которые не учитывают основополагаю­щую особенность международных преступлений — их обычно-правовое происхождение. Так, объект сотрудничества госу­дарств предлагается определить как "преступления, предусмот­ренные международными договорами"1. Однако до последнего времени некоторые международные преступления были предус­мотрены не международными договорами, а лишь нормами обычного международного права. Например, агрессия указана в качестве преступления, вызывающего озабоченность всего меж­дународного сообщества, лишь в статье 5 Римского Статута Международного уголовного суда 1998 г. Но и в этом междуна­родном договоре отсутствует определение преступления агрессии (о ситуации с преступлением агрессии как преступлением, под­судным Международному уголовному суду, см. гл.2). Сам автор называет в числе международных преступлений экоцид и био­цид — ни одно из этих понятий не предусмотрено каким-либо международным договором. Эти преступления, как и преступле­ние агрессии, могут носить сегодня лишь обычно-правовой ха­рактер. Поэтому трудно согласиться с предлагаемыми коррек­тировками сформулированного выше определения, не учитыва­ющими этот важный аспект.

Международное уголовное право является отраслью междуна­родного права. У него есть свой предмет — предотвращение, рас­следование и наказание за международные преступления и прес­тупления международного характера, осуществляемые на основе международных соглашений как с помощью системы международ­ных органов, так и с помощью национальных средств, которые в со­вокупности образуют систему международной уголовной юстиции. Существует система международного уголовного права как отрас­ли. Ей свойственен особый способ правового регулирования.

См.: Панов В.П Указ. соч. С.15.

201

МЕЖДУНАРОДНОЕ УГОЛОВНОЕ ПРАВО КАК ОТРАСЛЬ. ЕЕ СИСТЕМА

Признание международного уголовного права в качестве отрасли поддерживается далеко не всеми представителями доктрины международного права. Различные исследователи для изучения системы современного международного права применя­ют неодинаковые критерии. Кроме того, и вывод об их наличии или отсутствии в сфере отношений, регулируемых международ­ным уголовным правом, становится предметом индивидуальной оценки.

Некоторые считают критерием для выделения отрасли наличие юрисдикционного органа, регулирующего отношения в оп­ределенной области'. В зависимости от значения, которое вкла­дывается в этот критерий (а именно: что можно считать между­народной уголовной юстицией), международное уголовное пра­во признается, например, отраслью, появившейся после второй мировой войны в результате создания международных военных трибуналов2, или, наоборот, не признается таковой по той при­чине, что не завершено создание необходимого для признания отраслью органа сегодня3.

Другой, самый либеральный и, как представляется, абсолютно безосновательный, подход состоит в том, что для признания международного уголовного права в качестве отрасли достаточ­но уже того, что есть такой важный предмет регулирования, как международные преступления^.

Отечественная доктрина пользуется критериями наличия собственного предмета и метода регулирования для выделения отрасли международного права'. Признавая наличие первого критерия, некоторые ученые не находят в международном уго-

См., например: С1азег 51;. 1п1;гос1исОоп а ГеЬиде Аи АтоИ репа! ш4егпа(:юпа1. ВгахеПез; Рапз, 1954. Р.9.

2              Там же.

3              См.: Р1а\уз1н 51. Ор. пт. Р. 13.

4              См.: Трунцевский Ю.В., Упоров И. В. Актуальные уголовно-правовые про-

блемы // Моск. журн. междунар. права. 1 998. №2. С.27.

'   См.: Курс международного права: В 7 т. Т.1. Поняти

международного права. М.: Наука, 1989. С.264— 267.

202

ловном праве признаков второго'. Другие же, признавая эти признаки, делают оговорку, что отрасль находится в стадии ста­новления2. И если предмет отрасли называется достаточно чет­ко, то наличие специфического метода декларируется, но не ар­гументируется.

Утверждение международного уголовного права особенно трудно проходило в отечественной доктрине международного права. Как правило, ученые (А. И. Бастрыкин, И. П. Блищенко, Л.Н. Галенская, И.И. Карпец, Е.Г. Ляхов, Ю.А. Решетов и др., на работы которых содержатся ссылки в настоящей работе) подробно исследовали отдельные аспекты, которые входят в международное уголовное право, но само явление в комплексе рассматривалось как сотрудничество государств в борьбе с преступностью. Международное уголовное право, включающее в качестве основного субъекта государства, воспринималось как ущерб государственному суверенитету1, связывалось с признанием уголовной ответственности государств. Однако все эти опасения беспочвенны, что было показано в главе 2 настоя­щего исследования. В середине 90-х годов произошел перелом, появилось сразу несколько работ, в том числе учебно-приклад­ного характера", в которых исследовалось международное уго­ловное право как отрасль.

В отличие от отечественной западная доктрина междуна­родного права гораздо ранее признала международное уголов­ное право в качестве самостоятельной отрасли. Однако при этом трудно говорить о соблюдении каких-либо единообразных кри­териев для выделения отрасли. Во многих исследованиях меж­дународное уголовное право понимается как основной инстру­мент поддержания порядка в межгосударственных отношениях1,

См.: Галенская Л.Н. О понятии международного уголовного права // Сов. ежегодник граждан, права. М., 1970. С.255—257. 2 Курс международного права: В 7 т. Т.6. Отрасли международного права. М.: Наука, 1992. С.192-194.

См.: Лукашук И.И. Международное право. Особенная часть. С.239. См.: Блищенко И.П., Каламкарян Р.А., Карпец И.И. и др. Международ­ное уголовное право. М.: Наука, 1995; Панов В.П. Указ, соч.; Лука­шук И.И. Указ. соч.

См.: Мие11ег С.О.\^., ВезЪагоу В. ТЬе 5соре апс! 51§шпсапсе о? ГШегпайопа! Сптша! Ьа\у // А ТгеаНзе оп ЫГегпайопа! Сптша! Ьаш. Уо1.1. Сптез ап<1 Ритзптеп! / Ей. Ьу Ваззюиш М.СЪ. апс! №пс1а У.Р. Зргт§йеЫ: СЬаг1ез Тотаз РиЬНзЬегз, 1973. Р.9.

203

что полностью стирает грань между международным правом как таковым и его отраслью — международным уголовным правом.

В западной доктрине традиционно правовые исследования не ограничиваются исключительно позитивистским направле­нием. Это полностью относится и к международному уголовно­му праву. В 90-х годах появились исследования философии международного уголовного права, его связи с моралью'. Их со­держание не отличается оригинальностью, так как приводит ав­торов к прозаическому выводу о том, что стержнем всей систе­мы международного уголовного права являются полномочия наиболее влиятельных государств в рамках Совета Безопаснос­ти ООН. В то же время сама постановка вопроса свидетельству­ет о развитии предмета исследования науки международного уголовного права, ее важного места в рамках системы междуна­родного права как такового.

Представляется все же возможным сделать однозначный вы­вод о существовании отрасли международного права — междуна­родного уголовного права. У международного уголовного права есть структурированный предмет — об этом уже шла речь выше, большой объем нормативного материала, обилие прецедентов. У него есть свой метод. Он существует в рамках международ­но-правового метода. Однако особый характер международно-правового принуждения в случае международных преступлений придает своеобразие методу регулирования международного уголовного права. Международное сообщество заинтересовано в дальнейшем развитии компонентов отрасли, о чем свидетель­ствует активное нормотворчество в области борьбы с междуна­родными преступлениями и создание юрисдикционных органов постоянного и временного характера.

Международное уголовное право имеет свою систему. Для ее характеристики часто используется понятие "комплексность". Многие юристы признают такое качество международного уго­ловного права, но вкладывают в него разный смысл.

Например, Ю.А.Решетов на основе краткого обзора взгля­дов отечественных и зарубежных авторов приходит к выводу, что "международное уголовное право является комплексной

. 1п1егпаНопа1, 1993.

204

1 См.: МаЫйап Р. ТЬе МопороНгайоп о^ 1пСегпа1юпа1 Сплппа! 1л\у ш 1Ье 11ш1ес1 КаШпз. А .уипзргийегШопа! АрргоасЬ. 51осЫю1т: А1пщчн81 аш!

отраслью, включающей материальные нормы. Эти нормы отно­сятся либо к международному публичному праву, либо к между­народному частному праву (уголовному) и, наконец, к нацио­нальному уголовному праву'".

Подобная точка зрения представляется спорной. Комплекс­ность международного уголовного права устанавливается на ос­новании того, что международное уголовное право должно регу­лировать отношения по поводу международных преступлений как государств, так и индивидов, а также из того, что оно вклю­чает нормы национального права. Однако единая концепция международной ответственности, субъектами которой являются как государства, так и индивиды, позволяет не выделять пуб­личное и частное уголовное право. Включение же норм нацио­нального права не может быть признано критерием комплек­сности. В этом случае любая отрасль является комплексной, так как осуществление ее принципов и норм на территории государ­ства имеет место также с помощью норм национального законо­дательства.

И все же международное уголовное право — комплексная отрасль. Такой ее характер вытекает из предмета отрасли: в него наряду с международными преступлениями входят преступле­ния международного характера. Хотя оба эти вида преступлений требуют международно-организованной репрессии, они направ­лены, как это было показано в главе 1, против различных объек­тов, что влечет за собой разную процедуру ответственности. Это уже дает основания для признания комплексности международ­ного уголовного права.

Особый акцент при исследовании международного уго­ловного права часто делается на различии материального и процессуального права2. "Не вызывает сомнения предложение о делении международного уголовного права на две части: меж­дународное материальное уголовное право и международное процессуальное уголовное право"1,— пишет Ю.А.Решетов. Это в целом верный постулат.

В то же время приоритет нередко отдается второй части международного уголовного права. Так, по мнению В.Э.Грабаря, "международное уголовное право до XX века было главным об-

1              Решетов Ю.А. Борьба с международными преступлениями... С.209.

2              Грабарь В.Э. Указ. соч. С.456.

3              Решетов Ю.А. Борьба с международными преступлениями... С.207.

205

разом процессуальным. Вопросы этой части сводились в основ­ном к двум: пространственному действию уголовного закона (пределы уголовно-правовой компетенции государственной власти) и к взаимному содействию государств при осуществле­нии ими своих карательных функций, в особенности путем вы­дачи преступников'". При этом процессуальный элемент между­народного уголовного права понимался как совокупность правил по определению подсудности, выдаче, признанию и ис­полнению приговоров судов иностранных государств и оказа­нию других видов правовой помощи.

С течением времени круг процессуальных норм в этой обла­сти существенно расширился. Вопросы реализации международ­но-правовой ответственности, принуждения в международном праве получили первостепенное значение по сравнению с право­вой помощью. Развитие системы средств мирного разрешения международных споров вызвало к жизни концепцию междуна­родного процессуального права, которая поглотила и процессу­альные вопросы международного уголовного права. Изъятие из международного уголовного права приоритетного направления привело к тому, что международное уголовное право перестало признаваться в качестве самостоятельной отрасли2.

Внимание к процессуальному элементу международного уголовного права вполне оправдано. Сегодняшнюю ситуацию в международном праве в целом характеризуют как "процессу­альный нигилизм": "Международное право развивалось преиму­щественно как право материальное. Государства прежде всего стремились зафиксировать в договорах взаимные обязатель­ства, вопросам же имлементации обязательств, обеспечения их выполнения отводилась второстепенная роль"3. Аналогичным образом развивалось и международное уголовное право в об­ласти ответственности за международные преступления: проб­лема создания адекватного механизма реализации такой ответ­ственности, закрепленной в многочисленных международных договорах, ставилась уже давно, а решалась слишком медленно.

1 Грабарь В.Э. Указ. соч. С.457.

^ См.: Галенская Л.Н. О понятии международного уголовного права. С.256. 3 Марочкин С.Ю. Проблема обеспечения реализации норм международно­го права // Сов. ежегодник междунар. права 1987. М.: Наука, 1988. С.74.

206

А "когда процессуальный порядок обеспечения обязательств и защиты нарушенных прав нормативно не закреплен, потерпев­шему государству весьма трудно, а порой и невозможно заста­вить нарушителя нести ответственность". Тем более это приме­нимо к сфере ответственности за международные преступления.

Иногда в связи с приоритетом, который отдается процессу­альным нормам, ставится вопрос об условности термина "меж­дународное уголовное право" в принципе: как будто фактически следует ставить вопрос о признании или непризнании междуна­родного уголовного и уголовно-процессуального права, а с учетом состояния и перспектив исполнения приговоров иностранных су­дов — и международного уголовно-исполнительного права1. Од­нако такое дробление на сегодняшней стадии развития отрасли нежелательно и, кроме того, противоречит свойственной отрас­ли международного права тенденции включать в свой состав как материальные, так и процессуальные нормы.

Наконец, нужно обратить внимание на то, что международное уголовное право включает нормы, действующие как в мирный период, так и в условиях вооруженного конфликта. Вообще, от­звуки бывшего деления международного права на право войны и право мира весьма сильны в международном праве, тем более в международном уголовном праве. Это проявляется, например, в том, что при классификации международных преступлений некоторые авторы разграничивают преступления в мирных ус­ловиях и во время войны2. Однако договоры в области между­народного уголовного права действуют в любых условиях, тем более что во время вооруженных конфликтов совершается наи­большее число международных преступлений. Обстоятельства совершения преступлений должны учитываться при преследо­вании лиц за их совершение, но не имеют определяющего харак­тера в качестве критерия их классификации.

Таким образом, система международного уголовного права как отрасли международного права охватывает материальные и процессуальные принципы и нормы сотрудничества государств по предотвращению, расследованию и наказанию за совершение международных преступлений и преступлений международного

1  Курс международного права: В 7 т. Т.6. Отрасли международного права. М.: Наука, 1992. С. 193. См.: С1акег 51.1п1гос1исОоп а Ге1ис1е <1и с!го11: репа! тгегпаНопа!. Р.12—13.

207

характера. Как представляется, в систему международного уго­ловного права входит и национальное законодательство в качес­тве вспомогательного, косвенного источника международного уголовного права, служащее средством осуществления принци­пов и норм последнего.

Международное уголовное право, являясь одной из отрас­лей международного права, тесно связано с другими отраслями. Все большее признание получает тенденция, когда серьезное на­рушение основополагающих отраслевых принципов и норм ста­новится международным преступлением. Наибольшее число примеров тому дает международное гуманитарное право. Свой­ственно это и для международного воздушного, морского, эколо­гического права и некоторых других отраслей.

Самая тесная связь существует между международным уго­ловным правом и международным гуманитарным правом, кото­рое охватывает все принципы и нормы в области прав человека, применяемые как во время мира, так и во время войны. Сущест­вуют следующие ее проявления. Международное уголовное пра­во признается точкой пересечения двух подотраслей междуна­родного гуманитарного права: права прав человека и права, применяемого в период вооруженных конфликтов. "Нарушения прав человека, которые представляют собой международные преступления, могут совершаться и в мирное время, и в военное. Следовательно, будут нарушаться в одних случаях нормы права прав человека, в других — гуманитарного права, применяемого в период вооруженных конфликтов. Но и там, и здесь будет воз­никать вопрос о применении норм, касающихся уголовной ответственности лиц, превративших государство в орудие совер­шения международных преступлений"1. Некоторые преступления против мира и безопасности человечества составляют особый ре­жим защиты прав человека в силу систематичности и тяжести на­рушений прав человека. Неудивительно, что источниками обеих отраслей служат подчас одни и те же международные договоры.

Тесная связь существует и между доктринами этих отраслей, в связи с их развитием возник вопрос о признании международ­ной правосубъектности индивидов. Именно в этих отраслях наи­более сильно проявляется тенденция к созданию международ-

Черниченко С.В. Права человека и гуманитарная проблематика в совре­менной дипломатии // Моск. журн. междунар. права. 1992. №3. С.35.

208

ных юрисдикционных органов, в частности международных судов. Иногда международное уголовное право называют зер­кальным отражением международного гуманитарного права: оно направлено на предотвращение и наказание за преступления, не­сет негативную окраску, тогда как международное гуманитарное право призвано гарантировать человеку минимум прав в различ­ных условиях, в том числе во время войны1.

ОСОБЕННОСТИ МЕТОДА РЕГУЛИРОВАНИЯ МЕЖДУНАРОДНОГО УГОЛОВНОГО ПРАВА

Общепринятым методом международно-правового регули­рования является выработка и осуществление на основе взаим­ного согласия и добровольности для всех участников каких-либо правоотношений и норм. Применимость его в сфере между­народной ответственности, и особенно в области международно­го уголовного права, регулирующего ответственность за между­народные преступления, давно служит поводом для дискуссий. На основании того, что меры в рамках реализации ответствен­ности включают элемент силы, институт ответственности сво­дится к реальному принуждению, они, по мнению многих, не соответствуют согласительной природе современного междуна­родного права^.

В большинстве случаев государства соблюдают свои между­народные обязательства лишь в силу того, что это отвечает их интересам (в противном случае они не согласились бы быть свя­занными этими обязательствами). Это в полной мере относится и к обязательствам в области международного уголовного права. Однако после выражения согласия с определенной нормой меж­дународного права текущие интересы руководства государства могут и не совпадать с международными обязательствами, что может привести к их нарушению.

См.: Рпес11ап<1ег К. ТЬе Еп1огсетеп1 о^ 1п1егпа1;юпа1 Сптта! Ьаш: Рас! от Р1с1лоп?// Сазе ШезГегп Кезегуе ,/оигпа! о5 ТпГегпаГшпа! Ьа*. 1985. N 1. Р.81.

Мелешников А.В., Пушмин Э.А. Международно-правовая ответствен­ность: понятие, процессуальные вопросы реализации // Сов. гос-во и право. 1988. № 8. С.87.

209

При нарушении обязательств существуют крайне ограни­ченные возможности влияния на нарушителя, связанные с ре­альным принуждением. Практически однозначно закреплена возможность применения принуждения лишь в случае наруше­ния главы VII Устава ООН, совершения агрессии. В других же случаях соблюдение международных обязательств, например в области права прав человека, обеспечивается путем оказания по­литического давления. Международное уголовное право требует более строгого механизма исполнения обязательств. Невы­полнение государством поручений Международного уголовного суда ставит под вопрос само существование Суда, возможность выполнения им своих функций: если государство отказывает представить доказательства, подсудимому нельзя обеспечить справедливое рассмотрение дела, а если обвиняемый не передает­ся Суду, невозможным становится рассмотрение дела вообще. Причем Суд вынужден функционировать в экстремальных си­туациях, когда нарушены международные обязательства осново­полагающего характера путем массированного применения силы. Значит, необходимо реальное принуждение, возможность выхода Суда на Совет Безопасности ООН, обладающий со­ответствующими полномочиями.

Выход из этой ситуации одни авторы находят, например, путем присвоения принуждению вспомогательного значения в области международного права1. Другие авторы видят цель применения принуждения в конечном достижении согласия потерпевшего и правонарушителя и в дальнейшем взаимодей­ствии в установлении объема и формы ответственности2. Неко­торые авторы рассматривают принуждение в международном праве как находящееся в начальной стадии развития, незавер­шенное и несовершенное3, т.е. всемерно принижают его значе­ние, подчеркивают его подчиненное к основному методу поло­жение.

И тем не менее существование международно-правового при­нуждения признается. Действительно, у него есть специфические черты. Основанием для его применения в международном праве

Решетов Ю.А. Борьба с международными преступлениями... С. 157. Василенко В.А. Международно-правовые санкции. С.53—57. 3 Анцилотти Д. Курс международного права: В 2 т. М., 1961. Т.1. С.60—61.

210

может быть только правонарушение'. Оно тесно связано с основ­ным, согласительным, методом. Это вытекает хотя бы из того, что понимается под принуждением: "Лишь дозволенное норма­ми международного права применение силы является принуж­дением в юридическом смысле" (при этом под силой понимает­ся "мера внешнего воздействия одного субъекта на другой с использованием разнообразных форм и способов давления")2. Таким образом, принуждение нуждается в правовом основании, а последнее создается посредством согласования воль госу­дарств.

Правом применять принуждение в международном праве обладают все государства как суверенные субъекты междуна­родного права, а также международные организации, право ко­торых является вторичным, производным и специальным, фун­кциональным. Однако помимо такой материально-правовой нормы необходим процессуальный механизм реализации права на принуждение, "который, будучи зафиксированным в право­вой форме, даст возможность заинтересованному государству защищать свои права в рамках согласованных процедур"5. Тем более требуется подобный механизм в случае международных преступлений, когда объектом посягательства являются интере­сы международного сообщества в целом и соответственно при­нуждение должно применяться от имени всего международного сообщества. Принуждение свойственно в принципе всему меж­дународному праву, однако в международном уголовном праве в силу специфики его предмета оно имеет большое значение; не­обходимость его процессуального урегулирования также выше, чем в других отраслях международного права.

Таким образом, к настоящему времени в отношениях между государствами сложилась новая отрасль международного пра­ва — международное уголовное право. Становление междуна­родного уголовного права продолжалось в течение длительного периода времени и включало в себя несколько этапов: от док-тринальной разработки до создания большого числа материаль-

Курис П.М. Международные правонарушения и ответственность госу­дарства. С.43.

Василенко В.А. Международно-правовые санкции. С.5, 6. 3 Марочкин С.Ю. Указ. соч. С.73-74.

211

ных и процессуальных норм, построения механизма междуна­родной уголовной юстиции.

Современное международное уголовное право является от­раслью международного права и как таковое обладает всеми его особенностями. В то же время у него есть своя специфика. Меж­дународное уголовное право носит комплексный характер, что находит выражение в сложности как субъектов, так и объектов регулирования. Особую роль в международном уголовном праве играют процессуальные нормы и применение принуждения на стадии реализации материальных норм, его организации, что составляет особенность метода регулирования международного уголовного права.

Принимая во внимание все сказанное выше о международной преступности и системе органов, ведущих борьбу с нею, можно утверждать, что международное уголовное право сегодня пре­доставляет международному сообществу достаточно широкий и эффективной набор средств, с помощью которых можно вести действенную борьбу с международными преступлениями.