Глава 6 ОДНОАКТНОЕ И ДЛЯЩЕЕСЯ БЕЗДЕЙСТВИЕ: БЕЗДЕЯТЕЛЬНОСТЬ (ПОСТАНОВОЧНО)

Природа не знает остановки в своем движении и казнит всякую бездеятельность.

Гете

Мы подошли в рассуждениях о пассивной форме поведения к самому неизведанному участку, к многоэпизодному бездействию, к ситуациям намеренно-длительного уклонения от обязанностей. Казалось бы, окружающая жизнь полна примеров procul negotiis433, этого мирского самопострижения. Социальная апатия обретает образы гончаровского Обломова и известного сценического героя, в страхе перед гитлеровским правлением просидевшего в подвале несколько «лишних» лет. Каждый россиянин знаком с молодыми людьми, избегавшими контактов с работниками военкоматов и алчно искавших альтернативной гражданской службы, но лишь счастливцы ведают о службе некоторых федеральных чиновников, из-за очередных революций в управлении даже не знающих своих обязанностей, однако исправно посещающих государственную (бюджетную) кассу.

В этих и подобных случаях налицо стиль поведения, линия жизни, добровольное затворничество, что на обывательском языке бесхитростно именуется бездеятельностью. Созидание, преобразование, оптимизм, homo sapiens — и вдруг такое отношение к своей судьбе и окружающим. Ясно, что поведенческий регресс не оправдать одними физиологическими потребностями организма, так ска-

Вдали от суеты —лат.

172

Глава i

зать propter vitam vivendi perderc causas4'4. Напротив, чаще бездействие сопровождают эгоистические мотивы, pro domo sua ' . Общинное ловкачество: взять и ничего не возвратить, прикинуться хилым в трудный момент, требующий самоотдачи, и хитро ждать исполнения своих обязанностей лояльными доброхотами — вот истинная причина бездействия, а не биологическая неспособность или нужда!

Казалось бы, феномен социальной апатии привлечет к исследованию массу гуманитариев, озабоченных и пылких. Ан нет, и в единичном варианте никто не буревестничает над бескрайней грозной территорией. Вероятно, есть тому и веские причины, и предубеждения. К числу первых можно отнести неразработанность соответствующего категориального аппарата на методологическом этаже науки, пресловутые междисциплинарные перегородки, раздельный труд криминологов и представителей классического уголовного права. А предубеждением рискнем назвать традиционную увязку опасности только с активным поведением. Это как в случае с формами вины — несмотря на то, что совокупный ущерб от неосторожной преступности давно превысил умышленный вред, обыватель вздрагивает и специалист вострит мысль лишь на жертвы Чикатило, а десятки тысяч погибших на улицах и междугородных трассах в результате беспечности водителей, дорожников и автомобилестроителей вселяют меньший ужас. Странно.

Предельно упростим типичные ситуации. Человек осуществлял множество разнородных телодвижений для достижения одной цели, — охватит ли эту ситуацию термин «действие»? Инженер многократно и на разных производственных участках брезгует инструкциями по охране труда и технике безопасности — можно ли именовать случившееся бездействием? На серийные жизнепроявле-ния язык науки должен соответствующим образом реагировать. Весь смысл познания сводится к обобщениям и расщеплению наблюдаемых фактов, к анализу и синтезу, к выдвижению адекватных объяснительных конструкций, принципов и понятий. Иначе, по Фаусту, wo Begriffe fchlen, da stellt ein Wort zur rechten Zeit sich em4"0. Вот и

' Ради существования утратить смысл жизни —пат.

' Ради собственной выгоды — лат.

1 Где отсутствуют понятия, там заменяют их вовремя подвернувшимся словом ■—

Одноактное и длящееся бездействие: бездеятельность (постановочно)   173

награждают многоэпизодную бездеятельность эпитетами «деятельность», «практика», «общение» и пр.

Для наведения относительной ясности или единообразия, для выработки терпимой в научном сообществе собственной позиции обратимся к другим сферам знаний. Здесь выбор невелик. Авторство в изучении поведенческой активности человека и претензии на истину по данному вопросу давно, прочно и по заслугам захватила психология. В центре ее внимания уже несколько десятилетий — деятельность. Помимо традиционных монографических работ и статейных публикаций заметный след в обсуждении деятельностно-

437                                                                                                                                                                                                                                                                                                  438                                                                                                                                                                                                                                                            п

го подхода оставили домашняя и журнальная дискуссии. В течение многих лет в Ярославле выпускался межвузовский тематический сборник «Психологические проблемы рационализации деятельности», а в 1990 г. И. Т. Касавину и В. П. Лекторскому со товарищи удалось реализовать замечательный проект — организовать издание оригинальной диспутной книги, где авторы, специалисты от философии, истмата (социологии) и психологии, выставляли свои аргументы, рецензировали чужие взгляды и отвечали на

439

встречные замечания в свои адрес   .

Окунемся же, хотя бы на время, в этот мир. обычно потусторонний для криминалиста, запасемся его эпитетами, аргументами, подходами... Авось сыщется что-либо пригодное для уголовно-правовых инъекций. Здесь заметно выделяются несколько крупных фрагментов учения о человеческой деятельности или поведении.

1. Заявка на универсальность деятелъностного подхода. XX в. уже вошел в историю мировой мысли как столетие азартного обновления мировоззренческих ориентиров и, особенно, объяснительных принципов. Успехи частных наук постоянно провоцировали методологические искания, которые поспешно объявлялись прорывами научного мышления. Необходимость преодоления «кошмара сложности» постепенно познаваемого мира и архаичной дисциплинарной

В ноябре-декабре 1969 г. на дому у А. Р. Лурия спорили вместе с хозяином о проблемах деятельности известнейшие в то время авторитеты П. Я. Гальперин,

A.              В. Запорожец, В. П. Зинченко и А. Н. Леонтьев. Архивные материалы опубликованы в сб.: Деятельностный подход в психологии: проблемы и перспективы / Под ред.

B.             В. Давыдова и Д. А. Леонтьева. М., 1990. С. 136-169.

В 1984 г. на страницах журнала «Вопросы философии» были опубликованы материалы «Круглого стола» по проблеме человеческой деятельности. Деятельность: теории, методология, проблемы. М., 1990.

174

Глава о

организации науки, ставки только на дифференциацию и приращение знаний (дурной бесконечности — по Г. Гегелю) закономерно приводят к проблеме методов, к систематизации накопленных фактов по свежим укрупненным схемам.

Все чаще слышатся утверждения, что «проблемный метод организации знаний, при котором разнородные знания, методы и сообщества специалистов группируются не по дисциплинарным и окостеневшим парадигмам, а по динамичным, быстро сменяющимся и преобразующимся синтагмам, станет, по всей видимости, новой доминирующей формой развития науки»440. Эту же закономерность подмечали прежде В. И. Вернадский441 и Б. М. Кедров442. Интегра-тивные устремления, повышенный интерес к межотраслевым знаниям, расширение картины мира, осмысление и построение нового «целого» за счет частичных информационных потерь, начавшись в естественных науках, стремительно распространяются на общественные. Для них также принципиально важен «перенос центра внимания с исследования социальных структур на социальные процессы... Ключевой единицей анализа становится то, что можно назвать «событием», действием социальных агентов. Последствия этих дей-

443

ствии жестко не заданы, многовариантны»   .

В прошедшем веке звучали фанфары редукционизму и квантованию природных объектов, структурализму и функциональному подходу, кибернетике и системологии: «о системах и структурах

440           Философия, основные идеи и принципы. М., 1990. С. 330.

441                 «Рост научного знания XX века быстро стирает грани между отдельными науками. Мы все более специализируемся не по наукам, а по проблемам» (Вернадский В. И Размышления натуралиста. М., 1977. Кн. 2. С. 54).

442               Б. М. Кедров анализировал ряд тенденций в развитии научного знания и в эволюции классификаторской мысли, свидетельствующих о намечающемся в последние десятилетия отказе от жесткого членения знания на отдельные отрасли. В сжатой форме они могут быть описаны как движение от замкнутости наук к их взаимодействию; от одноаспектности наук к их комплексности; от сепаратизма к глобальности в научном развитии; от функциональности к субстратности; от множественности наук к единой науке; от одномерности к многомерности в изображении классификации наук (см.: Методологические проблемы междисциплинарных исследований (по материалам советской литературы) // Сб. обзоров. М., 1989. С.162 и др.).

443            Ядов В. А. Социологическое исследование: методология, программа, методы. Самара, 1995. С. 13.

Одноактное и длящееся бездействие: бездеятельность (постановочно)   175

сегодня говорят буквально во всех научных дисциплинах...» . Это закономерно, ибо успехи наук напрямую связаны с разнообразием и адекватностью методов, ибо расширение пределов человеческого знания ведет к увеличению способов исследования объектов. Право здесь не исключение: догматический, социологический, психологический, естественно-правовой подходы давно канонизированы. В наше время мировоззренческой свободы стремительно и бодро заявляют о себе синергетика, компаративизм, системология, структурно-функциональный подход, герменевтика и др.

В списке заявляемых (чаще новых) методов обнаруживаются и такие, которые в глазах их «первооткрывателей» и пропагандистов мыслятся универсалиями, выдвигаются на роль общенаучных объяснительных принципов. В числе таковых — и деятельностный подход. Его основателем можно считать отечественного философа А. А. Богданова, в начале XX в. именовавшего свое учение тектоло-гией. «Всякая человеческая деятельность, — писал он, — объективно является организацией или дезорганизацией. Это значит: всякую человеческую деятельность, техническую, общественную, познавательную, художественную, — можно рассматривать как некоторый материал организационного опыта». И далее: «Самый ход жизни все настоятельней и неуклоннее выдвигает организационные задачи в новом виде — не как специализированные и частные, а как интегральные» \

Через несколько десятилетий претензии на интеллектуальное лидерство в области учения о деятельности с обновленным названием этого методологического направления заявил польский ученый Т. Котарбиньский. Тектология была переименована в праксеологию, науку о рациональности поведения безотносительно к области действия, и это новшество рекомендовано было распространять на все сферы человеческой деятельности446. Система взглядов этого философа, логика и президента Польской АН в отечественной науке раз-

Садовский В. Н. Системы и структуры как специфические предметы современного научного знания: Материалы конференции «Проблемы исследования систем и структур. M., 1965. С. 41.

Богданов А. А, Всеобщая организационная наука (Тектология). СПб.-М., 1912. Т. 1. С. 1, 18.

Сгусток этой теории опубликован в русском переводе издательством «Прогресс»: Котарбиньский Т. Трактат о хорошей работе. М., 1975.

176

Глава о

вития не получила, а в среде психологов даже подверглась обструкции. «Недавно мне попался термин "праксеологический", — говорил во время упомянутой выше "домашней дискуссии" виднейший авторитет А. Н. Леонтьев, — который меня сильно удивил. Я взял Котарбиньского и посмотрел его праксеологию. Это, конечно, кошмар; это Богданов, поправленный на Тэйлора и объявленный

447

марксизмом»   .

А какова отечественная контрверсия? «Развитие общества, науки, культуры, — пишет В.П. Лекторский, — не только порождает новые виды деятельности, но и позволяет ставить вопрос об их сознательном проектировании». И далее: «Создастся впечатление, что мы переживаем своего рода "деятельностный бум"... иной раз даже провозглашается идея "'всеобщей теории деятельности"»448.

Психологи заявляют об отраслевом приоритете на разработку категории «деятельность» , но настаивают на включении своего детища в категориальный аппарат философии430. В любом случае, как утверждает В. С. Швырев, «объективным фактом положения дел в нашей философской науке и в социально-гуманитарном знании является употребление категории деятельности в качестве одного из основных понятий. Это уже бесспорная традиция, и как бы ее не оценивать, не считаться с ней нельзя»451. И прорыв случился. В одном из последних философских словарей советского периода появилась статья А. П. Огурцова и Э. Г. Юдина, посвященная деятельности, в которой деятельность трактуется как «специфически человеческая форма активного отношения к окружающему миру», а сам термин предписывается понимать в двух смыслах: как мировоз-

447            Деятельностный подход в психологии: проблемы и перспективы: Сб. научн. тр. М , 1990. С. 141-142.

448          Деятельность: теории, методология, проблемы. М., 1990. С. 4, 5.

448 «Деятельность и связанные с нею понятия... с достаточными основаниями можно считать психологическими. Причем именно из психологии они мигрируют в философию и другие науки» (Суходольский Г. В. Основы психологической теории деятельности. Л., 1988. С. 18).

450               Г. В. Суходольский сетует, что «отечественная философия пока не включает категорию деятельности в число философских понятий» (Указ. соч. С. 9), а М. С. Каган призывает: «это понятие должно стать категорией марксистской философии» (Человеческая деятельность. (Опыт системного анализа). М., 1974. С. 5).

451            Деятельность: теории, методология, проблемы. С. 253.

Одноактное и длящееся бездействие: бездеятельность (постановочно)   177

зренческий или объяснительный принцип, и как методологическую ;нову социальных наук45".

Безусловно, важным условием пропуска категории «деятель-ость» в философские Палестины стало Марксово утверждение, что ютория есть «не что иное, как деятельность преследующего свои цели человека»45"1, а также общее повышение гуманистической температуры в мировоззрении человечества XX в. Вся жизнь общества складывается из деятельности людей по созданию и эксплуатации материальных и духовных ценностей, удовлетворяющих их потребности; причем количество этих сверхприродных потребностей беспрерывно растет, как умножаются и виды деятельности. Среда обитания homo sapiens, эта «вторая природа» по А. М. Горькому, (стремительно расширяется. Отсюда прославление деятельностной силы человека.

|     Но всему есть предел. И в науке звучат предостережения против поиска идолов, против универсализации деятсльностного подхода, |против объявления его новой всеобъемлющей идеологией. Харак-1терны в этом отношении высказывания Г. С. Батищева: а) «главная |беда в исследовании деятельности не антипатия, а неумеренные 'симпатии и некритическое превознесение ее до некоей «сверхкатегории»»; б) «вот и приходится теперь защищать одновременно и внедеятельностные слои бытия субъекта от подведения их под сверхкатегорию деятельности, и смысловое наполнение категории деяния от некоторых модных вариантов «деятельностного подхода» с его грубыми притязаниями на универсализм»; в) «предстоит опровержение всепоглощающего праксиса»; г) «объяснительную силу деятельности как методологического принципа не ставят в зависимость от ограниченности ее предметного поля, не корректируют, не Удерживают под непрерывным контролем той осмотрительно-критической рефлексии, которая предохранила бы нас от превышения меры применимости этой категории, от ее догматической универсализации и упования на нее как на якобы всегда и для всех воз-

454

можных миров имеющую гарантированную силу»   .

г Философский энциклопедический словарь. М., 1983. С. 151. 45' Маркс К.. Энгельс Ф. Соч. Т. 2. С. 102.

4 Батшцев Г. С. Неисчерпаемые возможности и границы применимости категории Деятельности. // Деятельность: теории, методология, проблемы. М., 1990. С. 21, 23, 23, 24. Против абсолютизации «деятельностного подхода», которым стали подменять

178

Глава (,

Итак, категория «деятельность» претендует на роль мировоззренческой универсалии, и основания для этого есть. Естественно, они коренятся не в предмете психологической науки, где деятельно-стный подход сегодня в основном взращивается, а в том непременном факте, что человек и его существование в мире — исходный и конечный пункты всех социальных наук и философии; что гуманизм есть постоянная оппозиция технократическим исканиям и грубым (прагматическим, целесообразным) управленческим установкам. Философия деятельности должна быть, говоря словами того же Г. С. Батищева, гуманитарно адекватной, то есть идти навстречу многомерной сложности мира без схем, монизма и субстанциональной заурегулированности455. А ведь есть еще внедеятельностные формы человеческого существования, о которых мы еще скажем Ясно поэтому, что категория «деятельность» не может претендовать на роль философского понятия первого порядка, но мировоззренческим ориентиром для частных наук выступать может и должна.

2. Рассмотрим на содержательные и дефинитивные характеристики деятельности. В. Н. Сагатовский предлагает видеть два уровня этого понятия: внешний — для сопоставления его с ближайшими по содержанию представлениями и категориями, для получения контекста, и внутренний — собственно содержательные признаки. Деятельность как внешне наблюдаемое явление отлично от сознания как внутренней управленческой программы поведения, а с внутренней стороны деятельность есть динамический процесс, противопоставляемый статическим отношениям456. М. И. Дьяченко и Л. А. Канды-бович, подчеркивая социальный характер человеческой деятельности, особо выделяют тот признак, что при внешней активности созревший мотив переходит на предмет действия457. В. Г. Суходоль-ский говорит не о признаках, а о постулатах деятельности, и относит к ним постулат активности (противополагаемый реактивности), со-

исторический материализм с его категорией общественно-исторической практики, протестует и В. Ж. Келле (Деятельность и общественные отношения // Деятельность: теории, методология, проблемы. С 102).

456 Батищев Г. С. Не деянием одним жив человек // Деятельность: теории, методология, проблемы. С. 318.

456                Сагатовский В. Н. Категориальный контекст деятельностного подхода // Деятельность: теории, методология, проблемы. С. 72.

457              Дьяченко М. И., Кандыбович Л. А. Психологические проблемы готовности к деятельности. Минск, 1976. С. 47.

Одноактное и длящееся бездействие: бездеятельность (постановочно)   179

существующие и противоборствующие постулаты нормативности и вариативности, оппозиционирующие постулаты синтеза и анализа458.

3. Но наиболее подробный перечень признаков деятельности объявили и прокомментировали специалисты педагогики А. Косса-ковски и И. Ломпшер, а также философ А. Л. Никифоров. В понимании педагогов для деятельности характерны следующие признаки: а) активное взаимодействие субъекта с миром (объектом); б) направленность на предмет материального мира как обозначенную вовне потребность; в) продуктивно-преобразовательный характер влияния на окружающую действительность; г) служит источником познания и самопознания; д) представляет единство предметной и социальной сторон459. По А. Л. Никифорову, деятельность отличается такими свойствами, как целенаправленный характер, предварительная продуманность, структурность460, безличность и результативность461. Уже этих примеров довольно, чтобы понять: единства во взглядах нет, а чаще всего деятельность ассоциируется с активностью, с осознанным воздействием на окружающий мир.

Значительно более единообразно понимание того, что мельчайшей и неделимой единицей деятельности выступает обособленный акт поведения, именуемый действием. Об этом прямо пишут и А. Н. Леонтьев462, и М. И. Дьяченко с Л. А. Кандыбович4*", и представители педагогики А. Коссаковски с И. Ломпшер464.

458 Суходольский Г. В. Основы психологической теории деятельности. П., 1988. С. 70-75.

45S См.: Коссаковски А., Ломпшер И. О концепции деятельности в педагогической психологии. // Деятельностный подход в психологии: проблемы и перспектив. М., 1990. С 53, 54.

480

О том, что всякая деятельность характеризуется определенной структурой, то есть специфическим набором действий и последовательностью их осуществления, неоднократно указывал и А. Н. Леонтьев (см., напр.: Леонтьев А. Н. Деятельность. Сознание. Личность. М., 1975. С. 107).

Никифоров А. Л. Деятельность, поведение, творчество // Деятельность: теории, Методология, проблемы. С. 53-56.

По А. Н. Леонтьеву, есть деятельность как система операций и действий и есть эти Действия и операции как элементы системы (см.: Леонтьев А. Н. Деятельность. Сознание. Личность. М., 1975). ^ Указ. соч. С. 47.

«Под действием, — пишут они, — мы понимаем конкретную, относительно замкнутую, структурную во временном, пространственном и содержательном отношении Единицу деятельности» (указ. соч. С. 57).

180

 'лава в

Для уяснения понятия деятельности философы, социологи, психологи, педагоги и прочие специалисты прибегают к методу категориальных оппозиций, т. е. сравнивают содержание термина «деятельность» с близкими по смыслу понятиями — общение, поведение, активность, жизнедеятельность, операция, практика, труд, работа и т. д. Заметно стремление генерализовать исследуемое понятие, в результате чего активность, к примеру, есть ведущее свойство и форма адекватного выражения деятельности , а сама она (деятельность) представляет собой «облагороженное социокуль-

466       г-                                                                                                                                                                                                                                                                               г~

турными регулятивами поведение» ; оощение же объявляется средством процессуального оформления содержания деятельности4"7 и пр. Достойный приговор всем этим синонимическим вариациям произносит Г. В. Суходольский: данные словарей и анализ на\чных текстов показывают, что «понятие деятельность формировалось в философии, физиологии, социологии и психологии и в результате перекрестных заимствований приобрело четыре основных значения: труд, работа, активность и поведение»468.

В результате такой смысловой ситуации рождено огромное количество дефиниций деятельности, содержательный диапазон которых велик: от мелких разночтений (через концентрацию внимания на отдельных, наиболее выпуклых свойствах) к полным противоположностям. Если А. Н. Леонтьев обычно акцентировал внимание на «предметности» этого феномена, а М. С. Каган видел в деятельности по преимуществу способ существования человека или его практическую активность469, то по В. С. Швыреву деятельность есть «человеческий способ отношения к миру»470, а в изложении В.Н. Сагатовского — субъективный момент практики, естественно-исторического процесса471 .

466 См.: Каган М. С. Человеческая деятельность (Опыт системного анализа). М., 1974. С. 39.

466 Швырев В. С. Проблемы разработки понятия деятельности как философской категории // Деятельность: теории, методология, проблемы. С. 18.

46 Давыдов В. В. О месте категории деятельности в современной теоретической психологии // Деятельность: теории, методология, проблемы. С. 148.

468             Суходольский Г. В. Основы психологической теории деятельности. С. 7, 8.

469           Каган М. С. Человеческая деятельность (Опыт системного анализа). С. 5, 3,4.

470             Швырев В. С. Задачи разработки категории деятельности как теоретического понятия//Эргономика: Тр. ВНИИТЭ. 1976. № 10. С. 75.

471                  СагатовскиО В. Н. Категориальный контекст деятельностного подхода // Деятельность: теории, методология, проблемы. С. 82.

Одноактное и длящееся бездействие: бездеятельность (постановочно)   181

Необычный взгляд на это понятие предложили В. Ж. Келле и

М- Я. Ковальзон: в их представлении деятельность обнаруживает

себя через противопоставление естественно-исторического процесса

и способов выражения внутренних жизненных смыслов индивида4 ^.

1 На обязательном упоминании целенаправленности и осознанности

! строят свои дефиниции деятельности философы и естественники \

а также А. Коссаковски и И. Ломпшер474.

Весьма краткие определения, базирующиеся на признаках мотивированности и целенаправленности, предлагают психологи: а) «под 1 деятельностью понимается человеческая активность, направленная на достижение поставленной цели»475; б) «совокупность действий, которые объединены целью и выполняют определенную общую функцию, составляют деятельность»470; в) «деятельностью называется совокупность действий человека, направленных на удовлетворение

г-                                                                                                                 "                                                                                                                                                                                                                                                                                        477     \

его потребностей и интересов» ; г) «под деятельностью понимают мотивированные процессы исполнения тех или иных средств для достижения цели»4 ь; д) «деятельность — важнейшая форма проявления активного отношения человека к окружающей действительности»479 и пр.

По Г. В. Суходольскому, «деятельность есть целесообразная жизнедеятельность»480. Его суждением мы и финишируем в кратком дефинитивном481 обзоре: «мы убедились в том, что понятие дея-

472           См.: Келле В. Ж., Ковальзон М. Я. Теория и история. М., 1981. С. 77.

473              См.: Велихов 5. П., Зинченко В. П., Лекторский В. П. Сознание: опыт междисциплинарного подхода // Вопросы философии. 1988. №11.

474                «Деятельность является общественно-исторической категорией, которая в разных науках дефинируется и трактуется с определенными акцентами... С точки зрения психологии мы подразумеваем под деятельностью характерную для человека и только ему свойственную форму взаимоотношений между индивидом и миром, существенными признаками которой является целенаправленность и сознательность» (Дея-тельностный подход в психологии: проблемы и перспективы. С. 52).

J Егоров Т. Г. Психология. М., 1955. С. 237.

6 Психология / Под ред. А. Г.Ковалева, А. С. Степанова, С. И. Шебалина. М., 1966. С. 426. ^РудикП. А. Психология. М., 1964. С. 409.

8 Дьяченко М. И., Кандыбович Л. А. Психологические проблемы готовности к деятельности. С. 49. ^ Педагогическая энциклопедия. М., 1964. С. 710 (Косткж Г. С).

Суходольский Г. В. Основы психологической теории деятельности. С. 15. Более подробную подборку определений и интерпретацию понятия «деятельность» см.: Маргулис А. В. Диалектика деятельности и потребностей общества. Белгород, 1972. С. 5-28.

182

Глава б

тельность полисемично и его значения активности, труда, работы и поведения образуют группу синонимии, члены которой имеют различное научное происхождение, но используются совместно в психофизиологии и социальной психологии»482.

3. Рассмотрим теперь виды деятельности и вариант бездеятельности. Разброс взглядов классификационного характера достаточно широк: М. С. Каган говорит о преобразовательной, познава-тельной и ценностно-ориентационнои деятельностях ', а также рассуждает (в основном со ссылкой на классические труды Л. С. Выготского) о ее ведущих видах (игра, общение, познание, труд в коллективной среде), но с оговоркой, что «каждый новый вид деятельности, становясь ведущим, не становится — и не может стать у нормального человека — единственным»484. Участник «домашней дискуссии» 1969 г. Д. Б. Эльконин развивает тезис о значении интеллектуальных усилий: «Так называемая умственная деятельность есть также деятельность. Она осуществляет такие же задачи, она так же построена, как внешняя, физическая трудовая деятельность; она также имеет свою ориентировочную и исполнительную часть; она также не всегда является предметом психологического исследования в собственном смысле этого слова»485.

Обстоятельные классификации деятельностей, в том числе в графической форме, предлагает Г. В. Суходольский486, но, как ни странно, места ожидаемой бездеятельности в стройных рядах активности не нашлось. Странно потому, что единицей деятельности, как было показано выше, все признают только отдельные акты активного поведения, а в итоге деятельность поглощает и пассивное (физиологическое) состояние. По Э. С. Маркаряну, к примеру, деятельность охватывает «как внутреннее состояние системы, так и вовне проявляемую ею активность, выраженную в соответствующих дей-

2            Там же. С. 10.

3            Каган М. С. Человеческая деятельность (Опыт системного анализа). С. 53.

4            Там же. С. 282.

5         Деятельностный подход в психологии: проблемы и перспективы. М., 1990. С. 169.  Основы психологической теории деятельности. С. 33, 35.

Одноактное и длящееся бездействие: бездеятельность (постановочно)   183

ствиях (или бездействиях)»487. Аналогичные взгляды пропагандировал и Б. Я. Петелин488.

Подобные утверждения таят в себе настолько очевидные противоречия, что не обратить внимания на них невозможно. И обращают. Вот характерные образцы реагирования: а) «деятельность не есть единственно возможный, универсальный способ бытия человека» ; б) «деятельность как внешне наблюдаемая активность противопола-гается внешне наблюдаемой пассивности или недеянию» ; в) по В. П. Лекторскому «на обыденно-интуитивном уровне... мы никогда не зачислим по разряду деятельности пассивное состояние человека, бездействие, созерцание, эмоциональное переживание... С этой точки зрения деятельность и действие занимают достаточно узкую сфе-

491

ру жизненной активности человека»   .

Несуразица в части забвения бездеятельности, как относительно самостоятельной, противопоставляемой активному поведению, формы существования человека, косвенно обнаруживается и в тех суждениях, что в целях удовлетворения сверхприродных потребностей люди созидают техногенный мир и техногенные опасности, ук-

492

лоняться от нейтрализации которых нельзя ; что индивидуальность, творческое дарование и «способности человека могут входить и нередко входят в противоречие с требованиями внешнего мира»493 — это оправдывает бездеятельность в психологическом плане, в человеческом измерении, но почему-то не зовет к исследованию феномена пассивности. Социальный протест, в том числе в виде от-

487 Маркэрян Э. С. Системное исследование человеческой деятельности // Вопросы Философии. 1972. №10. С. 81.

См.: Петелин Б. Я. Психологический анализ преступного поведения // Сов. гос-во и право. 1973. №5. С. 74.

Батищев Г. С. Противоречия как категория диалектической логики. М., 1963. С. 15. *к Сагатовскип В. Н. Категориальный контекст деятельностного подхода. С. 74-75. В Данном случае автор избегает употребления термина «бездеятельность», но он по Логике незримо присутствует.

1 Деятельность: теории, методология, проблемы. С. 352, 353.

62 «Для первобытного человека, — пишет М. Котик, — основные опасности исходили от стихий, природы, диких зверей, вражеских племен. Современному человеку угрожают опасности иного рода, порожденные, главным образом, им самим» (Котик М. Психология безопасности деятельности: от первых публикаций в Дерпте до современных исследований в Тартусском университете // Познание и регуляция деятельности: исторические, онтогенетические и прикладные проблемы: Уч. зап. Тартус. ун-та. 1990. Вып. 894. С. 3).

Шадриков В. Д. Деятельность и способности. М., 1994. С. 4.

184

Глава о

клоняющегося пассивного поведения, так же естественен, как и приспособление494.

Игнорирование бездеятельности в общесоциальных науках экстраполируется и на правоведение, в том числе на уголовно-правовую науку. Так, В.Б. Малинин, оценив взгляды B.C. Прохорова о различении сложного и элементарного действия495, В.Д. Филимонова — о том, что «правильнее было бы говорить не об общественно опасном действии, а об общественно опасной деятельности» и Н.Ф. Кузнецовой — о целесообразности официальной замены катс-

~                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                    497

гории «действие» понятием «деятельность» , делает парадоксальные выводы: 1) «если можно отделить действие от бездействия, действие от закономерностей природы, то перед нами действительно действие, если нет — это деятельность»"'98 и 2) «деятельность — это совокупность движений, актов бездействия человека, а также использование сил и закономерностей природы с целью достижения

499

определенной цели»

Если продолжать эту логику, то нужно отказаться от упоминания о пассивном поведении и на микроуровне, предложить поглощение понятия «бездействие» термином «действие». Наша оценка этой логической неувязки состоит в следующем: категория «деятельность», взятая как обобщенный фрагмент практики, как антитеза сознанию, произвольно либо некритически выводится за эти онтологические и гносеологические рамки без корректировки содержания; и в иной плоскости искажает, сужает жизнепроявление человека до одной формы — активной. Вот и у В. Б. Малинина рассуждения о сложностях активного вида поведения привели к поглощению закономерностей природы, и бездействия.

494            См.: Кон И.С. Социология личности. М., 1967. С. 95.

495                Прохоров В. С. Объективная сторона преступления // Курс советского уголовного права. Часть Общая. Т. 1. Л., 1968. С. 324-325.

Уголовное право России. Часть Общая // Под ред. Л. Л. Крутикова. М., 1999. С. 141-142.

497 «Особенностью преступного поведения, — пишет профессор Н.Ф. Кузнецова, — является то, что оно, как правило, не соответствует понятию единого человеческого действия, а слагается из ряда отдельных, связанных между собой актов поведения лица... Следовательно, действие — это система, комплекс взаимосвязанных телодвижений, образующих общественно опасное поведение субъекта» — Курс уголовного права / Под ред. Н. Ф. Кузнецовой и И. М. Тяжковой. М., 2002. С. 220-221.

496            Малинин В. Б. Причинная связь в уголовном праве. С. 144. 499 Там же. С. 145.

Одноактное и длящееся бездействие: бездеятельность (постановочно)   185

Разработка теории бездеятельности наиболее ожидаема в учении о множественности преступлений и при анализе международной преступности"10. Ведь именно здесь оценивается многоэпизодная преступная практика. Для проверки наших предположений обратимся к двум наиболее известным и обстоятельным работам отечественных ученых501. Оба издания отличаются высокой научностью, обилием цитат и мощным справочно-библиографическим аппаратом, авторы стремятся выявить и оценить максимально возможное число фрагментов учения о множественности.

Даже беглого просмотра достаточно, чтобы уверенно сказать, что упоминания о деятельности либо бездеятельности в книгах отсутствует. Да, это невозможно в рамках классического уголовного права, ориентированного на преследование обособленных актов поведения. Но дерзать доктрине надо и можно. Не в стиле нарциссовского упрямства, etiam si omnes — ego non502, а на базе и в развитие накопленных знаний, в русле практических требований и с соблюдением осторожности в прогнозах. Категорию множественности можно считать соответствующей философскому уровню «особенного»; она есть перевал между единичным (действием и бездействием) и общим (деятельностью и бездеятельностью). Этот институт — свидетельство социоло-гичности уголовно-правовых установок, уступки криминологическим требованиям, смычки с жизнью. В его дальнейшем развитии можно видеть и залог будущей криминализации бездеятельности. Но эта перспектива — из разряда весьма отдаленных вероятностей.

Теоретически же такую возможность нельзя исключать даже на сегодняшнем мыслительном материале. Это суждение мы обоснуем следующими аргументами.

1. Знатоки института множественности говорят о предпочтительности социальных перед чисто юридическими критериев выделения ее форм. По Ю. А. Красикову это — «структура общественно опасных   и   противоправных   деяний»0,   а   в   представлении

500 ,,

Как утверждают авторы одной из книг, для международных преступлении характерна именно многоэпизодная деятельность, а не отдельные разрозненные деяния |см.: Международное уголовное прав. М., 1999).

Имеются в виду: Красиков Ю. А. Множественность преступлений (понятие, виды, наказуемость): Учебное пособие. М., 1988; Малков В. П. Множественность преступлений и ее формы по советскому уголовному праву. Казань, 1982.

Если даже все (отрекутся, согласятся), то я — нет (лат).

Красиков Ю.А. Множественность преступлений. С. 7.

186

Глава б

В. П. Малкова — социальные данные, подчеркивающие характер поведения субъекта при совершении преступления504.

2.                           Многие криминалисты высказываются за линию поведения или жизни в сфере преступного промысла50".

3.                     Ученый мир настоятельно рекомендует выделять качественные характеристики криминальных деликтов при оценке их одно-актности (единичное преступление) или многоэпизодности (множественность, а на общесоциологическом языке — деятельность, бездеятельность). А. Н. Трайнин еще в 1925 г. утверждал, что «систематичность деяний предполагает внутреннюю согласованность, предполагает, следовательно, не сумму разрозненных актов, а их логическую цепь»506. Близкое по смыслу соображение высказал спустя 60 лет профессор М. И. Ковалев: «Лишь в том случае, когда систематичность была объединена единым намерением субъекта и превращала, таким образом, деяние в нечто иное по степени своей общественной опасности, чем если бы оно было единичным актом, она выступает уже как поведение, качественно отличное от единичного действия... Если же неоднократность действий представляет собой разрозненную группу преступных актов, то они не могут об-

"                                                                                                                                        507

разовывать качественно новое преступное действие»   .

4.                      В. Н. Кривошеий пишет, что проблема многократности преступлений должным образом в науке не изучена, хотя словосочетание «преступная деятельность» стало распространенным; а чем более употребляется неясное понятие, тем хуже. По его мнению, термин «деятельность» в уголовном праве наиболее расположен применением к рецидивоопасным деликтам (кража, мошенничество, взяточничество etc.); о пассивности и ее систематичной форме (без-

Малков В. П. Множественность преступлений и ее формы по советскому уголовному праву, С. 44-45.

50 «Линия преступного поведения, — утверждает Ю.А. Красиков, — в большей степени проявляется в реальной совокупности...» (Указ. соч. С. 10). Прежде почти о том же писал и В.Н. Кудрявцев: множественность преступлений «отражает признак "преемственности" антиобщественного поведения, а не просто факт вторичного нарушения нормы закона... Истечение сроков давности или погашение судимости свидетельствуют о том, что в поведении осужденного нельзя усматривать единой линии преступного поведения» {Кудрявцев В. Н. Теоретические основы квалификации преступлений. М., 1963. С. 309).

Трайнин А. И. Уголовное право РСФСР. Часть Общая. М., 1925. С. 158. 507 Ковалев М. И. Понятие преступления в советском уголовном праве. Свердловск, 1987. С. 131.

Одноактное и длящееся бездействие: бездеятельность (постановочно)   187

деятельности) опять-таки не упоминается. А завершает ученый свое краткое увлечение этим направлением следующей сентенцией: «Для уголовного права, предмет которого сформировался как аналог человеческих деятельных актов, деятельность играет поистине эвристическую роль. И хотя рассматриваемое понятие в уголовном праве существует давно, употребляется же оно для обозначения самых разнообразных взаимодействий, его содержание воспринимается главным образом интуитивно и еще не предлагалось на роль само-

508

стоятельного уголовно-правового понятия».

Традиционное дробление логически, психологически и нравственно связанной «линии криминального поведения» на отдельные фрагменты (действие, бездействие, множественность) имеет свои гносеологические пределы. «Уголовный закон — это граница: по одну сторону — можно, по другую сторону — нельзя; в случаях, для которых уголовный закон ничего не запрещает, его нет. Но быть границей — значит, разделить действительность, которая неделима, прервать ее, хотя она непрерывна»509.

Пока этот явный или предельный формализм уголовного права удается компенсировать его бланкетностью, специальными прави-

510

лами конкуренции уголовно-правовых норм и коллизии законов" . Но соображения цельности длительного или многоэпизодного преступного поведения со временем пробьют дорогу криминализации бездеятельности. К примеру, в классическом варианте бездеятельности — халатности — законодатель склонен видеть сложный вариант единичного деликта; признать же систематическое неисполнение должностным лицом своих обязанностей разновидностью хотя бы множественности в ближайшие годы он вряд ли решится.

Легальные формы множественности (ст. 16-18 УК РФ) не ис-

511

ключают составления неоднократности  , совокупности и рецидива

Кривошеий П. К. Повторность в советском уголовном праве (теоретические и практические проблемы). Киев, 1990. С. 96, 97, 100, 101, 105).

9 Коган В. М. Логико-юридическая структура советского уголовного закона. Алма-Ата, 1966. С. 76.

10                См. об этом, напр.: Незнамова 3. А. Коллизии в уголовном праве. Екатеринбург, 1995.

11                 Мы не можем согласиться с внешне привлекательным предложением С. Ф. Милюкова об упразднении этой формы множественности, поглощении ее совокупностью. {Милюков С.Ф. Российское уголовное законодательство. Опыт критического анализа. СПб., 2000. С. 68). Его реализация сузит и без того малые возможности дифферен-

188

Глава (,

из нескольких актов бездействия, построения своеобразной апатичной линии криминального поведения. Но юридическое правосознание к таким комбинациям почти не готово. Как показали раздельные экспресс-опросы 27 прокурорских чинов (во время координационного совещания) и 39 федеральных судей (на конференции), проведенные с неподготовленными респондентами и потому претендующие на искренность ответов, большинство из опрошенных сомневаются в возможности составления из нескольких актов бездействия неоднократности и практически исключают образование посредством бездеятельности рецидива.

Резюме

1.                Понятие деятельности медленно завоевывает право на место в категориальном аппарате философии и уже начинает использоваться как один из мировоззренческих принципов современной науки. Философия исходит из целостности деятельности — ее предметной, чувствительно-практической и теоретической форм. «Эта целостность синтезируется в марксистском понятии практики, включающем многообразные формы человеческой активности и ставящем во главу утла труд как высшую форму деятельности»512.

2.                         Содержательные характеристики деятельности приводятся в частных науках по различной методологии, бессистемно и недостаточно корректно. Безусловное лидерство в изучении феномена деятельности принадлежит психологии.

3.                   Однако «несмотря на полувековую историю, многочисленные разработки и отечественный приоритет психологии деятельности, единая психологическая теория в ней отсутствует. Имеют место многозначность и нечеткость в истолковании основных терминов. Теоретические взгляды разобщены, отсутствуют четкие теоретические схемы и многие важные понятия»5 ь.

4.                    «Исходным для обобщенной концепции является представление деятельности как социальной по своей природе системы, в которой человек (или коллектив людей) выступает активным, системообразующим элементом, а современная техника, как бы сложна и автономна она ни была, служит только орудием деятельности. При

циации ответственности лиц, длительно или в несколько приемов наносящих вред общественным отношениям, до критической черты.

512           Философский энциклопедический словарь. М., 1983. С. 151.

513             Суходольский Г. В. Основы психологической теории. С. 149.

Одноактное и длящееся бездействие: бездеятельность (постановочно)   189

этом каждая деятельность является компонентом более общей, иерархической метасистемы «люди — объекты — среда»3'4.

5.                   Основное внимание психологии и других наук сосредоточено на деятельной стороне человеческой жизни; пассивное состояние тела, безусловно, признается, но для выработки обобщенного понятия о жизнепроявлении людей в расчет не принимается.

6.                          В правоведении и в криминальных науках, в частности, наблюдаются лишь первичные, пробные призывы включить систему деяний в область уголовно-правового регулирования.

7.                       Институт множественности используется сегодня в качестве переходного барьера между действием и деятельностью, бездействием и бездеятельностью.

8.                  Пассивная форма поведения во множественном числе практически не замечается наукой, недоверчиво воспринимается практическим правосознанием, а, значит, до криминализации длительной или многоэпизодной бездеятельности еще далеко.

9.                     Тем не менее сделать это придется в целях предупреждения преступности; ведь «повторяемость условий находится в прямой зависимости от воспроизводимости условий» (Б. М. Кедров); а бездействие в качестве долгоиграющей вклинивающейся причины или благотворного условия данной каузальной цепи с неизбежностью провоцирует рецидив — повторение бед, вреда, разрушений.

В этих условиях нам остается лишь вдохновенно лицезреть профессиональную икону — уголовный закон. Что мы и делаем и ожидаем увидеть в Уголовном кодексе РФ тенденции и предпочтения лишь в части единичного бездействия. Но, как говорится, aqua cavat lapidem поп vi, sed saepe cadendo515.

51*Там же. С. 150.

Капля долбит камень не силою, но частым падением —лат.