§ 5. Развитие советского права

Изменениям в государственном строе соответствовало и развитие правовой системы.

Конституция СССР 1936 г. приблизила государственный строй к системе парламентского типа, хотя, конечно, и не довела эту идею до конца. Законодательные органы более четко отделялись от исполнительных, хотя двойственное положение Президиума Верховного Совета практически нарушало законодательную монополию Верховного Совета. Законодательство проводило идею четкого отделения суда от исполнительной власти. Однако на практике создавались административные органы, наделенные, как уже отмечалось, судебными полномочиями.

Источники права. Укрепление законодательных органов, их авторитета подняло престиж и самого закона. Если раньше даже термин "закон" применялся редко, заменяясь словами "постановление", "декрет", то теперь он прочно входит в правовую терминологию. Вместе с тем появляется новый тип правового акта - Указ Президиума Верховного Совета, имеющий, как уже отмечалось, особую правовую природу.

В Конституции об указах говорится односложно, как бы мимоходом. Ни цели их издания, ни назначение не раскрываются. Совершенно ясно только одно: указ не равняется закону, не может его изменять, дополнять или заменять, поскольку издание законов есть прерогатива исключительно Верховного Совета. Однако довольно скоро сложилась практика, в соответствии с которой указы Президиума Верховного Совета СССР все чаще стали по существу равняться законам. И со временем их становилось больше, чем новых законов, притом по весьма важным вопросам.

Повышение роли Коммунистической партии в управлении государством отразилось и на системе источников права. Партийные документы, особенно решения ЦК ВКП(б), имеют на практике силу законов. Особое место они занимают, например, в колхозном праве. Возникает также практика принятия совместных партийно-государственных нормативных актов - постановлений СНК СССР и ЦК ВКП(б), предварительно утверждаемых Политбюро ЦК. И вообще все важнейшие постановления Совнаркома заранее санкционируются Политбюро, хотя председатель СНК и его заместители сами были членами этого партийного органа <*>.

--------------------------------

<*> См.: Хлевнюк О.В. Указ. соч. С. 12.

На развитии права отражается и централизаторская тенденция, возникшая еще в предыдущий период. Все большая сфера общественных отношений регулируется общесоюзным законодательством, вытесняющим республиканские законы. Республики прямо применяют общесоюзные законы либо вносят в свое законодательство изменения или дополнения, полностью повторяющие общесоюзные нормы.

Конституция 1936 г. предусмотрела известную централизацию в деле кодификации. Предполагалось создание общесоюзных уголовного, гражданского, процессуальных кодексов, которые, однако, так и не были подготовлены. Наиболее крупной и, по существу, единственной кодификационной работой стало создание новых конституций.

Победа социализма, естественно, отразилась и на системе права. Окончательно сложились две новые отрасли, которые раньше существовали лишь в зачатке, - хозяйственное право и колхозное право.

Характерной чертой законодательства данного периода явилось усиление его жесткости, порой даже жестокости. Это касалось не только таких отраслей права, как уголовное и уголовно-процессуальное, но и трудового, колхозного, семейного права.

Много сложностей и противоречий было в таком важном деле, как становление законности. С одной стороны, государство принимало очевидные меры к ее укреплению, в 1932 г. было издано даже специальное постановление ЦИК и СНК СССР "О революционной законности", направленное преимущественно против беззаконий, выявившихся в ходе коллективизации. О режиме законности говорилось и в Конституции, и в Законе о судоустройстве. Немало делалось также для того, чтобы на практике законы действительно соблюдались.

Вместе с тем существовала целая сфера, в которой беззакония, принявшие чудовищные формы, развивались в это время в громадных размерах. Это касалось деятельности органов НКВД, которые вышли, по существу, из-под всякого партийного и государственного контроля и выполняли лишь волю правящей верхушки, что причинило громаднейший ущерб как миллионам советских граждан, так и самому Советскому государству. Вина за это ложится как на высших руководителей партии и государства, прежде всего, на самого Сталина, так и на лиц, стоявших во главе ОГПУ-НКВД: Г. Ягоду, Н. Ежова, Л. Берию. Особенно следует отметить Ежова, на короткое правление которого приходится пик репрессий, получивший в народе название ежовщины. Этого деятеля, который, по мнению специалистов, был "преступно некомпетентен" <*> в вопросах государственной безопасности, кажется, меньше всего интересовало дело, важнее было истребить побольше ни в чем не повинных людей, в том числе высокоценных для страны и государства.

--------------------------------

<*> См., например: Судоплатов П. Разведка и Кремль. Записки нежелательного свидетеля. М., 1996. С. 48.

Конституционное право. Коренные изменения в общественном строе потребовали соответствующего отражения прежде всего в конституционном законодательстве. Оно должно было стать адекватным провозглашенной победе социализма, т.е. отражать господство общественных форм собственности, планового хозяйства. Кроме того, возникла возможность внести изменения в систему советской демократии. Эксплуататоры были ликвидированы, большая часть их сидела по лагерям, поэтому конституционное ограничение их прав практически не имело смысла. Реальные достижения - ликвидация безработицы, расширение системы образования - делали возможным закрепление в Конституции новых прав граждан - права на труд, права на образование и др. Словом, пришла пора изменений действующей конституционной системы.

В начале января 1935 г. по поручению ЦК ВКП(б) в Центральном Исполнительном Комитете СССР была подготовлена записка "Об изменении порядка выборов органов власти Союза ССР и союзных республик". В записке обосновывалась целесообразность того, чтобы все органы государственной власти в стране избирались непосредственно на основе прямых и равных выборов. При этом нормы представительства от городского и сельского населения предлагалось уравнять.

30 января 1935 г. Политбюро ЦК ВКП(б) вынесло вопрос о Конституции Союза ССР на рассмотрение Пленума Центрального Комитета партии. Пленум решил внести на обсуждение VII Всесоюзного съезда Советов предложение о необходимости изменения Конституции Союза ССР в соответствии с коренными преобразованиями, происшедшими в стране. Съезд Советов, рассмотрев вопрос, принял 6 февраля 1935 г. соответствующее Постановление, обязав ЦИК избрать Конституционную комиссию, которой поручить переработку текста Конституции.

7 февраля 1935 г. ЦИК СССР образовал такую комиссию в составе 31 человека под председательством Генерального секретаря ЦК ВКП(б) И.В. Сталина. На первом пленарном заседании, проходившем 7 июля 1935 г., Конституционная комиссия для подготовки соответствующих предложений создала 12 подкомиссий, работа которых продолжалась до конца 1935 г.

Конституционная комиссия вышла за рамки, предусмотренные решением VII съезда Советов. Она не стала перерабатывать текст прежней Конституции, а создала совершенно новый проект.

1 июня 1936 г. Пленум ЦК ВКП(б) одобрил этот проект и ввиду особой важности вопроса счел необходимым созыв Всесоюзного съезда Советов для его утверждения. 11 июня 1936 г. Президиум ЦИК СССР одобрил проект Конституции для всенародного обсуждения.

Обсуждение проекта Конституции СССР, опубликованного 12 июня 1936 г., происходило на многочисленных собраниях трудящихся, на пленумах партийных комитетов, съездах Советов, заседаниях исполкомов, в секциях и комиссиях, в депутатских группах, на страницах печати и в других формах. В октябре - ноябре 1936 г. всюду прошли районные, областные, краевые и республиканские чрезвычайные съезды Советов. На них были подведены итоги обсуждения проекта Конституции СССР. Всего в нем, по неполным данным, приняло участие более 50 млн. человек, которые внесли 154,3 тыс. предложений об изменениях и дополнениях проекта Конституции.

Собравшийся в ноябре Чрезвычайный VIII Всесоюзный съезд Советов рассмотрел итоги всенародного обсуждения. С учетом предложений, выдвигавшихся трудящимися, в текст Конституции было внесено 43 поправки, касавшиеся 36 из 146 статей проекта. 5 декабря 1936 г. Съезд Советов единогласно утвердил новый Основной Закон СССР.

Конституция 1936 г. стала основополагающим законодательным актом, но многие из ее положений требовали конкретизации в законодательстве Союза, союзных и автономных республик. К марту 1937 г. были приняты новые основные законы союзных республик. С марта 1937 г. по январь 1938 г. принимаются конституции автономных республик, которые затем были утверждены Верховными Советами союзных республик.

По своему содержанию республиканские конституции полностью соответствовали Конституции Союза ССР, конкретизировали и развивали ее положения. Система высших органов власти каждой из союзных и автономных республик строилась в основном по типу высших органов власти СССР, разграничивались компетенция органов государственной власти и управления, законодательная и исполнительно-распорядительная деятельность. Детально были разработаны в республиканских конституциях вопросы о местных органах государственной власти. При этом более полно, чем в Конституции Союза, отражались основные направления руководства Советами со стороны вышестоящих представительных органов.

Такая унификация основных законов была проведена впервые. Прежние конституции республик, закрепляя одинаковые принципы и институты, резко отличались друг от друга по форме, а от Основного Закона Союза - и по содержанию.

Единство исходных положений и прямое воспроизведение в новых республиканских конституциях многих статей Конституции Союза не означало, конечно, их полной идентичности. Конституции республик, развивая Основной Закон Союза, учитывали исторические условия образования каждой республики. Это нашло отражение не только в первых главах республиканских конституций, в которых указывались конкретные особенности установления здесь Советской власти, но и в решении ряда вопросов о полномочиях представительных органов.

В конституции союзных республик, имеющих в своем составе автономные области, были включены специальные главы о них.

В ходе разработки Конституции СССР выдвигалась идея провозгласить ее Основным Законом общенародного государства. Однако это было сочтено преждевременным. В пропаганде того времени господствовала идея о сохранении диктатуры пролетариата вплоть до победы коммунизма. Однако в Конституции о диктатуре пролетариата упоминается лишь вскользь, один раз и в прошедшем времени. Определяя Советы как политическую основу СССР, Конституция 1936 г. подчеркнула, что они выросли и окрепли "в результате свержения власти помещиков и капиталистов и завоевания диктатуры пролетариата".

Практическое становление и укрепление однопартийной системы в Советском государстве, неуклонное возрастание роли Коммунистической партии в обществе, срастание партийного аппарата с государственным нашли свое отражение и в Конституции, впервые в истории советского права в Основном Законе было зафиксировано особое, руководящее положение ВКП(б) (ст. 126).

В отличие от предшествующих советских конституций, Основной Закон 1936 г. ясно и полно определил экономическую основу СССР, которую составляют социалистическая система хозяйства и социалистическая собственность на средства производства в двух ее основных формах.

В Конституции 1924 г. вообще не говорилось об основных правах и обязанностях граждан. В республиканских конституциях им уделялось несколько статей. Теперь в Основной Закон была включена специальная глава, в которой закреплялись права граждан на труд, на отдых, на материальное обеспечение в старости и при потере трудоспособности, на образование, свободы слова, печати, собраний и митингов, уличных шествий и демонстраций, неприкосновенность личности и жилища, тайна переписки.

В Конституции СССР 1936 г. были обстоятельно разработаны главные гарантии обеспечения основных прав и свобод советского гражданина. При этом на первый план выдвигались материальные и социально-политические гарантии. Это не помешало, однако, на практике существенно сужать права и свободы граждан. Так, уже вскоре было ограничено право на труд путем закрепления рабочих и служащих за определенным предприятием или учреждением. Особенно же сужались на практике свободы слова, печати, собраний. Попытки реально использовать эти конституционные права приводили порой к весьма тяжелым последствиям для гражданина вплоть до лишения его свободы органами НКВД.

Конституция не предусматривала свободу передвижения граждан, и не случайно. Еще в декабре 1932 г. ЦИК и СНК СССР приняли Постановление "Об установлении единой паспортной системы по Союзу ССР и обязательной прописки паспортов". Наряду с целью улучшить учет движения населения Постановление имело своей задачей очистить города от нежелательных элементов. Прописка паспортов существенно ограничивала свободу передвижения, хотя и облегчала борьбу с преступностью.

В Конституции были закреплены и основные обязанности гражданина перед обществом и государством. В их число были включены обязанности: соблюдать Конституцию, исполнять законы, блюсти дисциплину труда, беречь и укреплять социалистическую собственность, защищать свое Отечество, честно относиться к общественному долгу, уважать правила социалистического общежития.

Отношение Конституции к значению личности и государства характеризуется тем, что глава о правах и обязанностях граждан поставлена одной из последних.

Специальная глава под названием "Государственное устройство" была посвящена организации государственного единства. В ней закреплялся статус СССР как единого союзного государства, определялась его компетенция. Вместе с тем подтверждался суверенитет союзных республик. Подобно Конституции 1924 г., этот суверенитет ограничивался, но только теми правами, которые были исчерпывающе закреплены за Союзом. Таким образом, как и прежде, проводилась идея ограниченного суверенитета. Конституция подтверждала безусловное право свободного выхода из Союза за союзными республиками (ст. 17). Она устанавливала приоритет законодательства Союза перед законодательством республик (ст. 20).

В отличие от прежней новая Конституция непосредственно решала наиболее существенные вопросы формирования, организации и деятельности высших представительных органов государственной власти союзных и автономных республик, а также местных Советов. Каждому из этих звеньев были посвящены отдельные главы. В них определялись, в частности, основные вопросы, относящиеся к исключительным полномочиям Верховных Советов союзных республик (ст. ст. 60 и 61), и пр. В статье 97 указывалось, что Советы депутатов трудящихся руководят деятельностью подчиненных им органов управления, обеспечивают охрану государственного порядка, соблюдение законов и охрану прав граждан, руководят местным хозяйственным и культурным строительством, устанавливают местный бюджет. Обстоятельно определила Конституция также систему и полномочия органов государственного управления, суда и прокуратуры.

Конституция СССР 1936 г., как уже отмечалось, закрепила новую избирательную систему, принципиально отличную от той, которая сложилась еще в первые годы Советской власти. Эта система выглядела более демократичной и приближалась к тем, которые существовали в буржуазных государствах. Во всяком случае, прежняя специфичная система выборов отпала.

Если прежде избирательное право было всеобщим только для трудящихся, то теперь классовые ограничения были сняты. Собственно говоря, они отпали сами собой, поскольку исчезли эксплуататоры, а следовательно, и лишенцы. Лишались избирательных прав только две категории граждан: умалишенные и лица, осужденные с лишением избирательных прав. Правда, вторая категория в 30-х гг. резко расширилась. С этими исключениями принцип всеобщности соблюдался достаточно последовательно. Число участвующих в выборах приближалось к 100%, на обеспечение возможно более полной явки избирателей для голосования были направлены все усилия партийных, комсомольских, профсоюзных органов. Да и процент голосования за выдвинутых кандидатов был весьма высок, также приближаясь обычно к 100%. Правда, у избирателей чаще всего не было настоящего выбора при голосовании, поскольку выдвигался лишь один кандидат. При этом, конечно, ничто не мешало голосовать против этого кандидата.

В новом избирательном праве исчезло прежнее неравенство городских и сельских избирателей. Теперь нормы представительства стали едиными для всех граждан.

Отпала и прежняя многостепенность выборов. Теперь во все представительные органы от сельсовета до Верховного Совета СССР выборы проводились непосредственно избирателями. Это укрепляло связь избирателей с депутатами, ставило последних под контроль. Избиратели стали чаще обращаться к депутатам с различными житейскими нуждами.

Серьезно укреплял демократизм выборов переход к тайному голосованию. Он обеспечивал более свободное волеизъявление избирателей. На практике граждане не только голосовали, но и нередко высказывали свои эмоции надписями на бюллетенях для голосования.

Был изменен и принцип организации выборов. На смену прежнему производственно-территориальному принципу пришел новый, чисто территориальный, т.е. голосование стало проводиться не на предприятиях, не по месту работы, а только по месту жительства. Правда, выдвижение кандидатов производилось, как и раньше, на предприятиях и в учреждениях.

Начиная с первых выборов в Верховный Совет СССР, проведенных в 1937 г., избирательные кампании стали проводиться как праздник, с большой торжественностью и парадностью. Они завершали избирательную кампанию, которая была, в сущности, большой формальностью, ритуалом демократии, ибо само выдвижение кандидата обычно уже предопределяло его избрание. Однако партийные органы, подбиравшие кандидатов, заботились о том, чтобы в составе избранных были представлены в должных пропорциях различные социальные группы - рабочие, крестьяне, интеллигенция, возрастные категории, не только коммунисты, но и беспартийные, не только мужчины, но и женщины и т.д. Предпочтение отдавалось не способности гражданина умело выполнять депутатские обязанности, а его производственным показателям, поэтому в составе депутатов оказывались стахановцы, передовые колхозники, выдающиеся деятели искусства и, разумеется, партийный актив.

Финансовое право. Проведение коллективизации, индустриализации, культурной революции, строительство Красной Армии требовали колоссальных расходов.

Важным мероприятием, обеспечивающим мобилизацию средств, явилась налоговая реформа 1930 - 1931 гг. Прежде всего, большое количество разнообразных налогов и сборов, взимаемых с предприятий, было заменено всего двумя обязательными платежами в бюджет: налогом с оборота для всех социалистических предприятий и отчислением от прибыли государственных.

Налог с оборота взимался после реализации произведенной продукции. Оптовая база, продав ее, возвращала определенный процент промышленному предприятию, другую часть забирала себе за услуги, а третью, которая по некоторым товарам (например, по водке) достигала 90% и более, зачисляла в бюджет. Процент налога с оборота зависел, конечно, от степени рентабельности предприятия.

Отчисления от прибыли взимались тоже в фиксированном определенном проценте, но таким образом, что с предприятия снималась почти вся прибыль, за исключением лишь расходов, необходимых на развитие производства и социально-бытовые нужды работников. Отчисление от прибыли касалось только государственных предприятий, поскольку государство, будучи их собственником, имело право распоряжаться и прибылью. С кооперативных предприятий этот налог не взимался, ибо там был другой собственник. Налогообложение их производилось по-другому.

Налоговая реформа упростила взаимоотношения государства и промышленности. Но самое главное - она позволила сконцентрировать все важнейшие доходы в руках Союза. В этих условиях была изменена система распределения доходов между Союзом, союзными и автономными республиками, а также местными Советами. До сих пор последние черпали значительную часть средств из различных местных налогов и сборов. В связи с их отменой эти средства республики и области стали получать за счет отчисления определенной доли от общегосударственных поступлений. Такой порядок был закреплен специальным Постановлением ЦИК и СНК СССР 21 декабря 1931 г.

Концентрация средств в руках Союза позволила Центру больше помогать отсталым республикам. По Закону о бюджете, принятому в 1932 г., в бюджеты РСФСР и УССР отчислялось 5% средств, поступающих от налога с оборота предприятий союзного значения, расположенных на их территории, в бюджет Узбекистана - 40%, а в бюджеты Таджикской и Туркменской ССР - 100%.

Политика укрепления местных Советов, особенно сельских, проводимая в связи с коллективизацией, отразилась и на финансовой системе. В 1930 г. повсеместно были введены сельские бюджеты, что создавало для сельских Советов самостоятельную финансовую базу.

Было установлено, что за услуги МТС колхозы должны расплачиваться натурой, зерном, которое поступало на государственные заготовительные пункты. Колхозы не только имели право, но и обязывались заключать договоры с МТС.

Названные мероприятия коснулись преимущественно юридических лиц. Но в это же время была проведена реформа, затронувшая и непосредственно граждан. Это так называемая конверсия государственных займов. За предшествующее десятилетие было выпущено много разнообразных государственных займов. Обращение с ними стало сложным и затруднительным. Проведенная конверсия означала обмен облигаций всех прежних займов на один новый. Это упростило обращение граждан с облигациями, а также, что было гораздо важнее, несколько отсрочило погашение их, сохранив в обороте государства столь необходимые ему средства. Конверсия не означала прекращения выпуска новых займов. Они выпускались регулярно, но значительно реже, чем до сих пор, примерно по одному займу в год.

Гражданское и хозяйственное право. Конституция 1936 г. закрепила имущественные отношения, сложившиеся к этому времени. Она четко зафиксировала систему форм собственности, реально существующую в обществе.

Ведущей формой собственности признавалась социалистическая. Она, в свою очередь, подразделялась на государственную и колхозно-кооперативную.

Государственная считалась высшей формой собственности, общенародной, т.е. принадлежащей всему обществу. В законодательстве был закреплен принцип единства государственной собственности. Это означало, что любой ее объект - земля, предприятие, транспорт и т.д. - принадлежит государству в целом. Каждое госпредприятие в отдельности не является собственником машин, материалов, помещений. Они выделяются ему лишь в управление. Соответствующие государственные органы - наркоматы, СНК - в любой момент были вправе передать имущество одного предприятия другому, и притом безвозмездно. Само предприятие не могло без разрешения передавать кому-либо даже ненужное и демонтированное оборудование.

Другая форма социалистической собственности - колхозно-кооперативная. Ее субъектами являлись колхозы, предприятия промкооперации и т.п., т.е. достаточно многочисленные группы граждан. В силу этого имущественные отношения между кооперативами строились на основе возмездности. Так же они строились и с государством, т.е. государство передавало кооперации любое имущество за плату, и кооперативы, соответственно за плату, продавали свое имущество.

Конституция вводила понятие личной собственности граждан - имущество, предназначенное для обеспечения их личных потребностей. Допускалась и мелкая частная собственность - единоличников и кустарей. Если личная собственность граждан не могла использоваться для извлечения доходов, носила чисто потребительский характер, то частная предполагала возможность извлечения дохода, являющегося средством существования собственника. Закон выдвигал два необходимых требования к частной собственности: она должна быть мелкой и, главное, исключающей применение наемного труда - эксплуатацию человека человеком. Таковы были основы вещного права.

Что касается права обязательственного, то здесь следует отметить преимущественное развитие так называемых хозяйственных договоров, т.е. договоров между государственными предприятиями, среди которых ведущее место занимали подряд и поставка. В условиях построения социализма договоры между гражданами, чисто гражданские договоры, занимают все меньшее место в обороте, зато договоры между государственными и вообще социалистическими предприятиями теперь преобладают в сфере имущественных отношений, гражданские правоотношения вытесняются хозяйственными, хозяйственное право теснит гражданское право.

Когда страна перешла к нэпу, перед промышленностью была поставлена задача рентабельного, безубыточного производства. С течением времени понятие "хозрасчет" включило в себя и полную имущественную самостоятельность предприятий, которые должны были организовать производство по возможности прибыльно, чтобы обеспечить накопления для социалистического расширенного воспроизводства. Однако для социалистической экономики прибыль не является самоцелью. Советское государство заботилось о том, чтобы производились не самые прибыльные, а самые нужные обществу товары и предметы. Поэтому промышленное производство развивалось под контролем государства, по плану.

Советское государство стремилось сочетать творческую инициативу хозяйственных руководителей и трудовых коллективов с централизованным плановым руководством. Лучшим средством для этого было регулирование хозяйственных договоров. В связи с этим проводится ряд мероприятий, направленных на упорядочение договорной системы. Основная цель их - сохраняя инициативу снизу, обеспечить плановое руководство сверху, направить промышленность на выполнение первоочередных задач.

В 1931 г. ЦИК и СНК СССР обязали хозяйственные органы оформлять заказы и поставки договорами. К началу каждого хозяйственного года, когда проводилась договорная кампания, издавались специальные постановления, регламентирующие порядок заключения договоров. Устанавливаются формы договоров - генеральные и локальные. Генеральные договоры заключаются между центрами двух систем, например между каким-то промышленным наркоматом и торговым ведомством. На основе генерального договора заключаются локальные - между конкретными поставщиками и потребителями. Исходя из общих принципов, установленных генеральным договором, локальные договоры определяют конкретные условия, на которых должны производиться поставки или выполняться подряды.

Усиливается внимание к договорной дисциплине, поскольку теперь выполнение договора означает одновременно и выполнение плана. В 1933 г. на это обратил особое внимание СНК СССР. Постановление правительства требовало, чтобы в договорах обязательно указывались последствия их неисполнения: пеня, неустойка, штраф, взыскание убытков. При этом санкции не освобождали от обязанности выполнить договор. Закон запрещал включать в договоры пункты об освобождении сторон от исполнения обязательства в силу "не зависящих от них обстоятельств". Запрещались также односторонний отказ от исполнения договора, одностороннее расторжение или одностороннее изменение его условий.

Важное место в развитии хозяйственного права занимает кредитная реформа, внесшая существенные изменения в договор займа, заключаемый хозяйственными организациями. Она также имела цель усилить плановое руководство, контроль государства в кредитных отношениях.

Предоставление хозяйственной самостоятельности предприятиям при нэпе привело к допущению так называемого коммерческого кредитования. В этом случае одна хозяйственная организация могла свободно кредитовать другую, что обычно проводилось в форме отсрочки платежа за поставленную продукцию или в форме авансирования за еще не поставленную. Такой заем мог оформляться векселем, который поступал в оборот, т.е. получивший вексель мог расплатиться им с другим контрагентом, а тот передать его третьему и т.д. Следовательно, вексель становился платежным средством наряду с деньгами. Такая система если и не исключала, то резко снижала возможность неплатежей. В то же время коммерческий кредит позволял предприятиям свободно маневрировать, чтобы достигать нужного экономического эффекта. Директор того или иного предприятия мог выделять деньги на те цели, которые он считал первоочередными.

Теперь это было запрещено. Все дело кредитования сосредоточивалось в Государственном банке, который на основе плана давал деньги взаймы нуждающимся предприятиям и организациям, контролировал всю их финансовую деятельность. Все расчетные операции хозорганов были теперь сосредоточены в банке, где у них имелись расчетные счета. Были установлены четкие формы таких операций, проводимых под контролем банка.

Основной формой расчета стал акцепт. При нем расчетные отношения строятся следующим образом. Организация, поставляющая товар другой или оказывающая ей возмездную услугу, направляет в банк, где имеется расчетный счет плательщика, платежное требование. Банк оплачивает это требование при согласии (акцепте) со стороны плательщика и, конечно, если на его счете имеются средства. Такая форма расчета позволяет заказчику проверить количество и качество товара или работы и в соответствии с этим оплатить товар или услуги.

Была предусмотрена и другая форма расчетов - аккредитивная. Она применялась к неисправным плательщикам, когда кредитор имеет основания не доверять клиенту. В этом случае заказчик должен заранее перевести в банк поставщика определенную сумму - выставляет аккредитив. Кредитор предъявляет платежное требование, которое банк оплачивает по предъявлении документов об отгрузке товара клиенту. Здесь, следовательно, оплата производится еще до получения товара клиентом. Эта форма употреблялась редко, но опять же гарантировала оплату поставляемой продукции или услуги.

Важное изменение следует отметить в развитии договора купли-продажи. Поскольку нэп шел к концу, в 1932 г. законом было запрещено открытие магазинов и лавок частными торговцами. Закон требовал "всячески искоренять перекупщиков и спекулянтов, пытающихся нажиться за счет рабочих и крестьян". То, что при капитализме считалось нормальным предпринимательством, при социализме стало рассматриваться как преступление.

В это же время государство обратило большое внимание на улучшение работы кооперации, которая являлась главной формой организации снабжения населения, главной формой организации экономической смычки между городом и деревней.

Семейное право. Громадные людские потери, принесенные гражданской и мировой войнами, послевоенным голодом, надо было восполнять. Естественным путем этого было повышение рождаемости. На решение именно данной проблемы и было направлено Постановление ЦИК и СНК СССР, принятое 27 июня 1936 г. "О запрещении абортов, увеличении материальной помощи роженицам, установлении государственной помощи многосемейным, расширении сети родильных домов, детских яслей и детских садов, усилении уголовного наказания за неплатеж алиментов и о некоторых изменениях в законодательстве о разводах".

Постановление предусматривало материальные меры поощрения рождаемости: увеличился размер пособия по уходу за ребенком; учреждались пособия матерям, имевшим шестерых детей, при рождении каждого последующего ребенка; матерям, имевшим десятерых детей, устанавливалось единовременное пособие в размере 5 тыс. руб. при рождении последующего ребенка и начиная со второго года и на протяжении четырех лет выплачивалось ежегодное пособие в размере 3 тыс. руб., т.е. достаточно заметной суммы. Предполагая последствия этих мер, законодательство предусматривало и расширение сети родильных домов, яслей и детских садов.

Имея целью повышение рождаемости, закон установил, однако, норму, которая заведомо не могла дать нужного эффекта, - это запрещение абортов. Против такой меры выступал еще В.И. Ленин, считавший решение вопроса иметь детей или нет "азбучным демократическим правом гражданина и гражданки". Ограничивая свободу личности, запрещение абортов приводило в то же время к эффекту, прямо противоположному тому, на который рассчитывало постановление. Женщины, по тем или иным причинам не желавшие иметь ребенка, шли на криминальные аборты, проводимые часто случайными людьми, в антисанитарных условиях, нередко калечились и даже погибали. А в тех случаях, когда такой аборт не удавалось сделать, на свет появлялся нежеланный ребенок, попадавший с самого начала в неблагоприятную эмоциональную обстановку.

Заботясь о повышении рождаемости, государство одновременно приняло меры и по улучшению воспитания детей. Эта проблема встала во весь рост в связи с коллективизацией и индустриализацией страны. Бывшие беспризорники - жертвы революции и гражданской войны - теперь уже стали взрослыми людьми. Но появилось новое поколение детей, оставшихся без внимания родителей. Активное включение все большего числа женщин в сферу материального производства вынужденно оставляло без материнского надзора большую массу малолетних. Крушение прежних моральных устоев, так или иначе скреплявших семью, порождало легкомысленное отношение к браку, безотцовщину, что предопределяло трудности воспитания детей. Все эти обстоятельства подняли новую волну беспризорности и безнадзорности, вызвавшую беспокойство государства и заставившую его принять меры. В 1936 г. в соответствии с Постановлением СНК СССР и ЦК ВКП(б) органам милиции было разрешено штрафовать родителей за озорство и уличное хулиганство их детей. Повысилась требовательность к опекунам, использующим подопечных в корыстных целях. Заботе о воспитании детей служило и усиление уголовной ответственности за неуплату алиментов. Очевидно, что всего этого было все же недостаточно для решения острой проблемы.

Полагая, что в воспитании детей необходимо участие семьи, законодатель принимает меры к ее укреплению. Чтобы как-то уменьшить число легкомысленных браков и разводов, были введены некоторые усложнения в процедуру развода: требование обязательной явки обоих супругов в загс, отметка о разводе в паспорте, увеличение пошлины за оформление развода, возраставшей в зависимости от числа разводов у данного лица (за третий и следующие разводы - 3 тыс. руб.).

Трудовое право. Индустриализация страны требовала все большего числа кадров. Начинал ощущаться дефицит рабочей силы. В таких условиях государство вынуждено было позаботиться о пополнении армии рабочих и специалистов. Определенные резервы для этого открывала коллективизация. Коллективный труд сам по себе был более производителен, чем индивидуальный. Повышение производительности труда в сельском хозяйстве обеспечивалось и развертывающейся механизацией. В такой обстановке деревня могла высвободить определенную часть работников для промышленных предприятий и строек. Все это обусловило создание системы организованного набора рабочей силы по договорам с колхозами и колхозниками.

Но деревня могла дать только неквалифицированную рабочую силу, впрочем, и городскую молодежь надо было обучать рабочим профессиям. Возросла и потребность в технической интеллигенции. Эти проблемы решались созданием широкой сети учебных заведений - от всякого рода краткосрочных курсов и профтехшкол до техникумов и вузов. В 1940 г. был сделан серьезный шаг в деле подготовки рабочих кадров - создание учебных заведений трудовых резервов, ремесленных и железнодорожных училищ, школ фабрично-заводского обучения (ФЗО). Для обучающихся в них были созданы по тем временам хорошие материальные условия, включая бесплатное питание, форменную одежду и т.п.

Молодые специалисты, оканчивающие учебные заведения, получали гарантированное право на работу по специальности. В то же время у них появлялась обязанность отработать определенный срок на предприятии или в учреждении, куда они будут распределены. Государственное распределение специалистов позволило планово обеспечить кадрами в первую очередь те объекты, которые особо нуждались в этом.

Индустриализация в нашей стране сопровождалась внедрением в производство новейшей техники. Условия труда на разных предприятиях в этой обстановке нивелировались. Такое положение позволило перейти к новым принципам определения заработной платы. Теперь она стала устанавливаться не коллективными договорами, а единым для всей страны законодательством. Это не привело, однако, к уравниловке. Законодательство выделило отдельные ведущие отрасли промышленности, где уровень заработной платы должен был быть более высоким. В связи с некоторым повышением цен на продовольствие, проведенным при отмене карточной системы, были повышены заработная плата рабочим и служащим, стипендия и пенсия.

Дифференцированно подходит законодательство к работникам в зависимости от их личного трудового вклада. Развиваются меры поощрения хороших работников, материальные и моральные. Создаются невыгодные условия для летунов, лодырей и иных недобросовестных рабочих и служащих. Позже к нарушителям трудовой дисциплины были приняты особенно жесткие меры. В декабре 1938 г. впервые устанавливается зависимость размера пособий по временной нетрудоспособности от стажа непрерывной работы. Однако такой удар по "летунам" оказался недостаточным, и в 1940 г., накануне приближающейся войны, были приняты более крутые меры. Указом Президиума Верховного Совета СССР 26 июня был вообще запрещен самовольный переход с одной работы на другую. За такой уход устанавливалась уголовная ответственность вплоть до лишения свободы. Уголовная и дисциплинарная ответственность предусматривалась также за прогулы и опоздания на работу. Указ решительно и строго выполнялся. За первый же месяц его действия было возбуждено 100 тыс. дел о нарушении трудовой дисциплины, а за полтора последующих - 900 тыс. На одной из фабрик до апреля 1941 г. за прогулы было наказано 12,8% всех работающих.

В условиях ликвидации безработицы и складывающегося дефицита рабочей силы огромное экономическое значение имело привлечение к производительному труду женщин. Для национальных районов оно имело и особое политическое значение, ибо было важным средством раскрепощения женщин. В связи с этим в национальных районах принимаются особые меры вовлечения женщин в промышленность и в социалистические сельскохозяйственные предприятия. Так, в Азербайджане в 1931 г. были изданы постановления правительства, возложившие на ведомства обязанность немедленно выявить профессии и должности, на которых возможно применение женского труда, и принять меры к замещению их женщинами. Специальным постановлением 1932 г. руководителям сельскохозяйственных предприятий Азербайджана предписывалось достигнуть определенного уровня применения женского труда.

В конце периода были существенно изменены такие важные институты трудового права, как рабочее время и время отдыха. Упомянутым Указом от 26 июня 1940 г. были восстановлены 8-часовой рабочий день и 7-дневная рабочая неделя (с одним выходным днем).

Колхозное право. Проведение сплошной коллективизации потребовало существенных изменений в колхозном праве. Прежде всего, был решен вопрос о форме коллективных хозяйств. Если раньше допускались самые разнообразные формы производственной сельскохозяйственной кооперации, причем высшей считалась коммуна, то Постановление ЦК ВКП(б) от 5 января 1930 г. установило, что основной формой колхоза теперь должна стать сельскохозяйственная артель.

Артель позволяла оптимально сочетать интересы коллектива и каждого колхозника, общественное производство с личными потребностями колхозного двора. В ней обобществлялись основные средства производства: земля, машины, тягловый скот, крупный продуктивный скот. В то же время в собственности колхозного двора оставались по определенной норме орудия производства, скот и другое имущество, необходимое для ведения личного подсобного хозяйства. В 1933 г. СНК СССР и ЦК ВКП(б) приняли специальное постановление о помощи бескоровным колхозникам в приобретении коров, для чего выделялись громадные средства из казны, идущие для кредитования колхозников, которым предоставлялись рассрочка погашения долга и другие льготы.

Колхозному двору выделялся в пользование и небольшой приусадебный участок, необходимый для ведения подсобного хозяйства. Для некоторых отсталых национальных районов была, однако, временно сохранена и другая форма колхозов - товарищество по совместной обработке земли, как переходный этап для постепенного приобщения масс к идее коллективизации.

В партийных документах провозглашался принцип добровольности, хотя это было в большой мере декларацией. По идее, гражданин мог вступить в колхоз, мог и выйти из него. В последнем случае он, однако, не получал обратно прежний участок земли, вошедший в состав обобществленного фонда, который законодательством признавался неуменьшаемым. Вышедший из колхоза мог просить о предоставлении ему земли из государственного фонда в другом месте. Такое положение вытекало из того, что собственником земли считалось государство, которое вправе распоряжаться ею по своему усмотрению в интересах общества. Была тут и практическая целесообразность: участок выходящего из колхоза мог оказаться в середине колхозных земель, что создавало бы большое неудобство в землепользовании. Выходы из колхозов имели место в 1930 г., когда были допущены перегибы в коллективизации. Позже эта проблема полностью потеряла свою актуальность.

Примерным уставом сельскохозяйственной артели, утвержденным Президиумом ЦИК и СНК СССР 1 марта 1930 г., было установлено, что членами колхоза не могут быть кулаки и лишенцы.

Все работы в колхозе должны были производиться силами колхозников. Применение наемного труда допускалось только в том случае, когда колхозу нужен был специалист (например, агроном) или когда не хватало своих сил для срочных работ (например, при уборке урожая, которому грозит гибель из-за погодных условий).

Законодательство подчеркивало, что оплата труда в колхозах, распределение доходов должны производиться не по уравнительному принципу, как это было ранее в коммунах, а по определенным нормам в соответствии с количеством и качеством труда. Это стимулировало хорошую работу, укрепляло колхозы и материальное благосостояние колхозников. По решению VI съезда Советов в качестве единицы измерения труда в колхозах был установлен трудодень.

Высшим органом управления колхозом считалось общее собрание колхозников. Государственное руководство колхозным строительством осуществлялось через райколхозсоюзы, вступление в которые для артелей было обязательным.

В 1930 г. колхозам и колхозникам были предоставлены большие льготы. Их освобождали на два года от большей части налогов, списывали недоимки, оказывали другую помощь финансами, а также семенами.

Центральный Комитет ВКП(б) рекомендовал, чтобы во всех колхозах были созданы в качестве основной производственной единицы бригады, за которыми закреплялись средства производства и определенный контингент работников.

Развитие широкой сети машинно-тракторных станций поставило вопрос о формах их взаимоотношений с колхозами. В 1935 г. был принят новый Примерный устав сельскохозяйственной артели, обобщивший опыт колхозного строительства за прошедшие годы. Новый Устав закрепил сельхозартель как единственную форму колхозов, коммуны и ТОЗы теперь уже не предусматривались. Устав подчеркивал, что земля является государственной собственностью и закрепляется за артелью в бессрочное пользование, т.е. навечно. Подтверждался принцип неуменьшаемости общественных земель колхоза. Устанавливался размер приусадебных участков колхозников.

Основной производственной ячейкой сельхозартели считалась, как и прежде, бригада.

Если оказалось возможным в общем заставить крестьян объединиться в колхозы, то труднее было заставить их там работать. Довольно скоро ловкие крестьяне научились, оставаясь членами колхоза, в то же время фактически превращаться снова в единоличников. Они мало, а то и совсем не работали в общественном хозяйстве, своим основным средством существования сделали приусадебные участки, которые для этих целей самовольно расширялись за счет общественных земель. Для борьбы с таким явлением в 1939 г. было издано постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР "О мерах охраны общественных земель колхозов от разбазаривания". В этом объемном документе важны два момента. Прежде всего, обращалось внимание на необходимость приведения размеров приусадебных участков колхозников к нормам, предусмотренным Примерным уставом сельхозартели. Такая норма составляла в основной массе случаев от 1/4 до половины гектара на участок, понижаясь иногда (поливные земли) до 1/10 га и повышаясь кое-где до 1 га. В дальнейшем за нарушение таких норм устанавливалась уголовная ответственность колхозников и руководителей хозяйств. Уже само ограничение приусадебного участка не позволяло крестьянину жить только за счет доходов от него. Но постановление предусмотрело и другой способ принуждения колхозников к общественному труду. Колхозам было рекомендовано установить обязательный минимум трудодней (от 60 до 100 в различных районах). За невыполнение минимума предлагалось исключать из колхозов с изъятием приусадебного участка.

В Постановлении предусматривались также меры для организации переселения крестьян из малоземельных областей в многоземельные <*>.

--------------------------------

<*> См.: Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. Т. 2. 1929 - 1940 гг. М., 1967. С. 707 - 713.

Той же цели - переместить усилия крестьян с приусадебного участка на общественное поле - служил и новый Закон о сельхозналоге, принятый также в 1939 г. По Закону, сельхозналогом, причем достаточно большим, облагалось все, что могло давать какую-то продукцию на приусадебном участке. Облагалось также то, что ничего не производило, но могло производить, например, плохо родившие плодовые деревья. В результате крестьянину порой было выгоднее вырубить сад, чем платить за него налог. На практике так и получалось: в южных районах было вырублено громадное количество садов.

По такому же принципу в 1940 г. было решено взимать с колхозов обязательные поставки продукции. Однако здесь установленный принцип играл прогрессивную роль. Обязательные поставки исчислялись не по произведенной продукции, а по количеству закрепленной за колхозами земли. Это стимулировало колхозы рациональнее использовать земли, получать с них наибольшие урожаи. То есть чем больше колхоз производил, тем больше оставалось ему.

Уголовное право. В данный период продолжают действовать крупные общесоюзные и республиканские законы, принятые в 20-х гг. Конечно, в них, особенно в республиканские кодексы, вносится довольно много изменений, касающихся отдельных вопросов. Новые уголовно-правовые нормы содержатся как в специальных актах, так и в неспециальных, посвященных более широкому кругу проблем. При этом обновление уголовного права осуществляется почти исключительно за счет общесоюзного законодательства, которое обычно тут же отражается в республиканских кодексах.

Что касается норм Общей части уголовного права, то здесь следует отметить некоторые внешне не заметные, но фактически важные новеллы. Мы помним, что уже Кодекс РСФСР 1926 г. допускал возможность в одном, и не очень распространенном, случае объективное вменение. Теперь этот же принцип вводится по очень важным делам и применяется в широком масштабе. 8 июня 1934 г. Положение о преступлениях государственных было дополнено статьями об измене Родине, где, в частности, предусматривалось, что совершеннолетние члены семьи изменника - военнослужащего, даже если они не знали о преступлении, приговариваются к лишению избирательных прав и ссылке в отдаленные районы Сибири на пять лет. Этот закон породил даже особую категорию ЧСИРов (членов семьи изменников Родине), которые и по закону, и сверх него подвергались разного рода ограничениям и притеснениям. Идея закона была как будто бы правильной: изменник должен подумать, собираясь совершить преступление, не только о себе, но и о своих близких. Однако очевидно, что ежели человек, несмотря ни на что, все-таки шел на такое деяние, то ему была безразлична судьба даже близких людей. Следовательно, ни общая, ни частная превенция здесь не достигалась, а проявлялась лишь бессмысленная жестокость.

Другим изменением норм Общей части являлось снижение возраста привлечения к уголовной ответственности. Постановлением ЦИК и СНК СССР, принятым в 1935 г., устанавливалось, что к ответственности за определенные тяжкие преступления (убийство и покушение на него, телесные повреждения, кража и т.п.) могут привлекаться лица, достигшие 12 лет от роду. Закон предусматривал, что к ним могут применяться все без исключения меры наказания, даже в том числе, следовательно, и расстрел. Здесь, правда, возникла коллизия закона, поскольку общая норма о расстреле не допускала его применения к несовершеннолетним. У нас нет сведений о фактическом использовании столь страшной меры наказания в отношении малолеток. Думается, что у редкого судьи поднялась бы рука приговорить к смертной казни 12-летних мальчишку или девчонку. Проблему решил циркуляр Прокуратуры СССР, подтвердивший неприменение к несовершеннолетним смертной казни <*>.

--------------------------------

<*> См.: Курицын В.М. Указ. соч. С. 199.

Важным изменением было удлинение предельных сроков наказания. До 1937 г. максимальный срок лишения свободы составлял 10 лет. В 1937 г. он был резко увеличен - до 25 лет, за совершение государственных преступлений. Закон изображал такую реформу как проявление гуманности: до сих пор у суда была альтернатива - 10 лет лишения свободы или расстрел. Теперь же вместо расстрела можно было приговорить просто к более длительному сроку лишения свободы.

Что касается Особенной части уголовного права, то прежде всего стоит отметить развитие законодательства о государственных преступлениях. Наиболее значительным в этом отношении является уже упоминавшееся Постановление 1934 г. "О дополнении Положения о преступлениях государственных (контрреволюционных и особо для Союза ССР опасных преступлениях против порядка управления) статьями об измене Родине", в обиходе обычно называвшееся законом об измене Родине. Оно предусматривало самые высокие меры наказания, по преимуществу расстрел.

Среди преступлений против порядка управления заслуживает особого внимания изменение знаменитой ст. 107 УК РСФСР и аналогичных статей кодексов других республик, связанное с Постановлением ЦИК и СНК СССР от 22 августа 1932 г. "О борьбе со спекуляцией", которое требовало "всячески искоренять перекупщиков и спекулянтов". Статья 107 была теперь сформулирована по-новому: "Скупка и перепродажа частными лицами в целях наживы (спекуляции) продуктов сельского хозяйства и предметов массового потребления". При этом санкция за данное преступление была резко повышена - вместо одного года лишения свободы теперь полагалось не менее пяти лет.

Важно отметить и усиление наказания за хулиганство. Если в УК РСФСР 1926 г. за него назначалось не более двух лет лишения свободы (и это за злостное хулиганство), то в 1935 г. санкция была повышена соответственно до пяти лет тюрьмы. Одновременно было запрещено ношение холодного оружия (кинжалов, финских ножей и т.п.), кроме тех случаев, когда оно является принадлежностью национального костюма.

Индустриализация страны привела к резкому расширению объемов промышленного производства. Однако очень скоро возникла проблема не только количества, но и качества выпускаемой продукции. В связи с этим уже в 1933 г. ЦИК И СНК СССР резко подняли уголовную ответственность за выпуск недоброкачественной или некомплектной продукции, предусмотренную еще в 1929 г. Причем закон называет такого рода действия тяжкими противогосударственными преступлениями. Еще больше такая ответственность была повышена Указом Президиума Верховного Совета СССР в 1940 г., который тоже называл эти преступления противогосударственными. Правда, санкции за них были все же не такими, как за государственные преступления, но тем не менее директорам, главным инженерам и начальникам ОТК грозило лишение свободы сроком от пяти до восьми лет. Нельзя не отметить, что законодательство тем самым заботилось об интересах потребителей, как промышленных, так и частных, как предприятий, так и граждан.

Среди преступлений против личности можно отметить группу деяний, связанных с семьей и половыми отношениями. Борьба за повышение рождаемости, как уже отмечалось, привела к запрещению абортов, а это породило изменение и дополнение уголовных кодексов. Так, ст. 140 УК РСФСР установила уголовную ответственность врача или иного лица, производящего аборт, кроме случаев, когда это вызвано медицинской необходимостью, а ст. 140-б наказывает и саму абортистку - в первый раз общественным порицанием, во второй раз довольно крупным штрафом. Очевидно, та же самая идея борьбы за рождаемость привела к восстановлению уголовной ответственности за гомосексуализм, ранее, до революции, запрещенный лишь каноническим правом. Правда, закон, принятый в 1934 г., предусматривал лишь один вид гомосексуализма, притом только мужского - мужеложство. В соответствии с Законом 1934 г. была установлена уголовная ответственность за злостный неплатеж средств на содержание детей, а также оставление детей родителями до совершеннолетия без всякой поддержки.

Среди законов, карающих за имущественные преступления, следует отметить знаменитое Постановление ЦИК и СНК СССР "Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности", в обиходе обычно именуемое просто по дате - 7 августа 1932 г. Постановление резко повышало уголовную ответственность за это преступление, доводя ее даже до высшей меры наказания. Сама по себе санкция была достаточно жесткой, но главный недостаток закона состоял в том, что он не дифференцировал ответственность. По существу, за хищение социалистической собственности, которое рассматривалось как государственное преступление, предусматривалась лишь одна мера социальной защиты - расстрел, и только при смягчающих обстоятельствах допускалось снижение ее до 10 лет лишения свободы. Размер похищенного и иные признаки не принимались во внимание. Следовательно, даже за малюсенькую кражу можно было заработать по крайней мере громадный срок лишения свободы. Так бывало иногда, когда, скажем, деревенские мальчишки настригали в колхозном поле колосьев зерновых, чтобы подкормить семью. Не случайно данный закон иногда называли законом о колосках. Правда, скоро выяснилось, что закон плохо работает, поскольку милиция и иные лица, охранявшие народное добро, зная, какая мера наказания грозит задержанному воришке, просто делали вид, что не замечают хищения.

Исправительно-трудовое право становилось все менее исправительным и все более трудовым. Дело в том, что расстрелы не могли, конечно, перевоспитать осужденного, и даже громадные сроки лишения свободы, оставлявшие малую надежду на освобождение, тоже не стимулировали перевоспитание. Главной целью наказания фактически становилось лишь использование заключенных на массовых и тяжелых работах, куда затруднительно было привлечь рабочую силу на условиях обычного найма. Надо сказать, что в 30-х гг. стала, по существу, проводиться в жизнь старая идея великого утописта Томаса Мора, который полагал, что в идеальном государстве тяжелые и неприятные работы будут осуществляться энтузиастами или преступниками. В 30-х гг. в нашей стране действительно господствовал трудовой энтузиазм, особенно среди молодежи. Комсомольцы построили мощный промышленный центр - Комсомольск-на-Амуре, участвовали в других грандиозных стройках. В то же время несколько севернее Комсомольска возникла громадная империя под названием "Дальстрой", использовавшая многотысячные массы заключенных для строительства рудников, добычи золота и других драгоценных металлов, лесоразработок и т.п. Труд заключенных, как всякий подневольный труд, был не всегда рентабельным и во всяком случае мало производительным. Но система позволяла перебрасывать большие массы людей туда, где это требовалось, создавать для них минимум условий труда и отдыха, пренебрегать тяжелыми климатическими и вообще природными условиями. Думается, что все эти обстоятельства сыграли свою роль, когда массовые расстрелы 1937 г. были заменены долгосрочным лишением свободы. Перелом этот исторически увязывается с заменой наркома внутренних дел Н. Ежова Л. Берией. Однако вряд ли эта проблема решалась на уровне наркомов.

В отличие от уголовного права, в исправительно-трудовом мы видим существенные изменения нормативной основы, на смену Исправительно-трудовому кодексу РСФСР 1924 г. пришли новые законы.

Тем не менее либеральный характер законодательства и практики в первой половине 30-х гг. еще сохраняется. В 1930 г. было издано общесоюзное Положение об исправительно-трудовых лагерях, предназначенных для особо опасных преступников. К ним относились три категории осужденных: к первой категории - заключенные из трудящихся (рабочие, крестьяне и служащие), пользовавшиеся до вынесения приговора избирательными правами, осужденные впервые на сроки не свыше пяти лет и не за контрреволюционные преступления, ко второй - те же лица, но осужденные на сроки свыше пяти лет, к третьей - все нетрудовые элементы и лица, осужденные за контрреволюционные преступления. Классовый, вернее социальный, принцип пока, как видим, сохраняется. В лагеря направлялись осужденные на срок не ниже трех лет или осужденные особым постановлением ОГПУ.

К заключенным применялись три вида режима: первоначальный, облегченный и льготный. На облегченном режиме заключенные могут отлучаться из лагеря, получать премии. А на льготном - даже занимать административно-хозяйственные должности в управлении лагерями и по производству работ, последнее не относится к нетрудовым элементам и лицам, осужденным за контрреволюционные преступления. Работа в учреждениях, на предприятиях и промыслах должна была производиться в соответствии со специальностью и квалификацией заключенных.

К осужденным, которые проявят усердным отношением к труду и хорошим поведением признаки исправления, могли применяться различные меры поощрения. На практике дело доходило иногда и до очень серьезных поощрений, не предусмотренных Положением. Так, в 1933 г. по окончании строительства Беломорско-Балтийского канала ЦИК СССР за трудовой героизм, проявленный на работе, снял судимость с 500 заключенных, восстановил в политических правах, а группа заключенных даже была награждена орденами. Аналогичные поощрения были применены в 1938 г. к строителям канала Волга - Москва.

К заключенным в лагерях, пользовавшимся до вынесения приговора избирательными правами и обнаруживающим исправление, могло быть применено условно-досрочное освобождение с поселением в районе данного лагеря на не отбытый срок заключения или без поселения.

Осужденные могли подвергаться и дисциплинарным взысканиям: выговорам, ограничению или лишению права получения передач (посылок), ограничению или лишению права переписки и т.д. Что касается исправительно-трудовых колоний, то в 1930 г. в связи с ликвидацией наркомвнуделов союзных республик они были переданы в ведение наркоматов юстиции, в составе которых были созданы главные управления исправительно-трудовых учреждений. Порядки в них с 1933 г. стали регулироваться новыми исправительно-трудовыми кодексами. ИТК РСФСР предусматривал различные места и способы лишения свободы, но основными из них стали колонии различных видов. Сохранялся принцип направления в места лишения свободы по социальному положению. "Классово враждебные" и лица, совершившие тяжкие преступления, направлялись в колонии массовых работ в отдаленных местностях, а злостные нарушители режима общих колоний - в штрафные колонии.

Важное место в Кодексе отводилось регулированию принудительных работ без лишения свободы. Отменялись бесплатные работы и допускалось использование осужденных по месту их основной деятельности.

Обе системы мест лишения свободы - лагеря ОГПУ и колонии Наркомюста - были переданы образованному в 1934 г. НКВД СССР и полностью вышли из-под контроля местных Советов.

С середины 30-х гг. исправительно-трудовое законодательство и особенно практика его применения начинают ухудшаться. Фактически исправительно-трудовые кодексы, не будучи отменены, перестают применяться, подменяясь ведомственными инструкциями. В 1939 г. было отменено применение условно-досрочного освобождения.

Уголовно-процессуальное право. Оно развивается противоречиво. Принимаются меры к укреплению законности в деятельности органов дознания и следствия, суда и прокуратуры, но все это касается общеуголовных преступлений. Если судят мелкого воришку, а тем более крупного, то в более или менее строгом соответствии с процессуальным законом. По-другому, однако, происходит дело, когда репрессия касается лиц, обвиненных в совершении государственных преступлений. Правда, здесь тоже нужно отметить определенную динамику. До середины 30-х гг. и по этим делам, в принципе, соблюдается закон, к тому же в основном общий для всех родов преступлений. Иначе начинают действовать карательные органы с 1934 г.

Прежде всего, происходит ухудшение процессуального законодательства по делам о государственных преступлениях. В 1934 г., в день убийства С.М. Кирова, издается закон, упрощающий процессуальные формы для некоторых государственных преступлений. ЦИК СССР установил, что по делам о террористических организациях и террористических актах следствие должно заканчиваться не более чем за 10 дней, обвинительное заключение обвиняемому должно вручаться за сутки до рассмотрения дела в суде, дела должны слушаться без участия адвоката и прокурора, кассационное обжалование приговоров, как и подача ходатайства о помиловании, не допускается, приговоры к высшей мере наказания исполняются немедленно по их вынесении.

Совершенно очевидно - все эти меры резко сокращали процессуальные гарантии для обвиняемых и подсудимых, что расширяло возможность вынесения необоснованных приговоров, которые нельзя уже было исправить.

В сентябре 1937 г. подобные меры были распространены и на дела о вредительстве и диверсиях. Правда, с некоторым смягчением. Новое постановление ЦИК СССР допустило все-таки ходатайство о помиловании, но при отклонении его приговор приводился в исполнение немедленно.

Жесткие условия, в которые ставились следователи, часто приводили к тому, что они старались добиться признания обвиняемого в совершении преступления любой ценой, полагая в то же время признание царицей доказательств. Даже столь не щепетильный юрист, как А.Я. Вышинский, в 1937 г., выступая на февральско-мартовском Пленуме ЦК ВКП(б), заявил о недопустимости такого подхода к следствию. Он отметил, что основной недостаток в работе следователей НКВД и прокуратуры - стремление "построить следствие на собственном признании обвиняемого" <*>.

--------------------------------

<*> Материалы февральско-мартовского Пленума ЦК ВКП(б) 1937 г. // Вопросы истории. 1995. N 2. С. 11.

При всей жесткости названных законов главная беда была, однако, не в них. Куда хуже было применение репрессий вообще без суда - уже упоминавшимся особым совещанием, а также "тройками" и "двойками". В этих органах отсутствовали всякие процессуальные гарантии. А именно по пути использования названных органов и пошла репрессия с середины 30-х гг.

***

30-е годы - сложное время в истории нашего государства, да и всего человечества. Вспыхивают очаги новой мировой войны, которая развернется во всю ширь к началу 40-х гг. Реакционные круги на Западе стремились направить агрессию Германии против Советского Союза, однако просчитались. Советское государство боролось за коллективную безопасность, но, убедившись в тщетности своих усилий, приняло различные меры к укреплению собственных границ.

Внутри страны происходили колоссальные изменения в общественном и государственном строе. Коллективизация сельского хозяйства, индустриализация страны привели и к крупнейшим социальным сдвигам. Общественная собственность на средства производства стала практически безраздельно господствующей. Утвердилось плановое хозяйство. Соответственно изменилась и социальная структура общества, ее становление шло непросто и достигалось часто насильственными и даже жестокими средствами.

Противоречиво развивается и государственный механизм. Конституция СССР 1936 г. провозгласила более демократичный, чем раньше, порядок формирования и деятельности государственных органов. Однако эти декларированные демократические принципы часто игнорировались, их смысл искажался. Победа и последовательное укрепление однопартийной системы привели к усилению роли Коммунистической партии в государственном управлении. Вместе с тем ее правящая верхушка оторвалась от основной массы коммунистов, оказалась практически бесконтрольной, что также привело к тяжелым последствиям. Репрессии против инакомыслящих, проводимые органами госбезопасности, в первую очередь обрушились на головы членов партии.

Данный период характеризуется большими изменениями в организации государственного единства. Резко возрастает число союзных республик, изменяются границы некоторых из них. Заметно возрастает централизация: компетенция Союза расширяется, соответственно сужаются права союзных республик. Преобразуются автономия и административно-территориальное устройство.

Противоречиво развивается и советское право. Принимаются меры к укреплению законности и одновременно в уголовном и уголовно-процессуальном праве закладываются благоприятные условия для возможных массовых беззаконий. Отрасли права, связанные с экономикой, приводятся в соответствие с принципами планового, безрыночного хозяйства. Усиливается роль принудительных мер в трудовом, колхозном, даже семейном праве.

Новый строй победил, но ему будут суждены великие испытания.