§1.Понятие пределов субъективного вменения.

Мы исходим из того, что субъективное вменение, являясь стадией правоприменения, выступает как практическая и интегрирующая линия принципа субъективного вменения. Будучи интегрирующей линией, субъективное вменение объединяет собой совершенное деяние и уголовно-правовую норму, преступление и уголовную ответственность, личность виновного и государство, субъекта преступления и правоприменителя. Интеграционные начала субъективного вменения раскрывают нам связь между правовой нормой, объектом и субъектом ее применения, то есть раскрывает нам звено: объект правоприменения - уголовно-правовая норма • субъект правоприменения. В этом звене правоприменитель, по образному выражению В.В.Лазарева, «...выполняет посредническую роль между правовой нормой и их основными адресатами».'

Качество связи между элементами данного звена прежде всего определяется пределами самого вменения. Отсюда эффективность субъективного вменения, как стадии правоприменения,  зависит, определяется его пределами. Известно, что эффективность реализации правовой нормы и ее предписаний на уровне правоприменения (в том числе и на стадии - субъективного вменения) зависит от множества факторов -«...психологических, экономических, социальных и организационных...»? В юридической литературе предложены различные классификации факторов. влияющих на эффективность правоприменения как специфический уровень реализации правовых норм.3 Эти факторы можно классифицировать и в рамках пределов субъективного вменения.

Чтс же понимать под пределами субъективного вменения? В уголовно правовой литературе данное понятие не рассматривалось, а если

' См.: Лазарев В.В. Социально-психологические аспекты применения права. Казань, 1982 г., с.-17

2 См.: Кудрявцев В.Н. Актуальные вопросы укрепления связи юридической науки и практики. Сов.гос-во и право, 1985 г., №2, с. - 13

3 См., например, Лазарев В.В. Эффективность правоприменительных актов. Казань, 1975 г., с. - 101-106; Правоприменение в советском государстве. М., 1985 г., с. - 97-98;

Лапаева В.В. Конкретно-социологические исследования в праве. М., 1987 г., с. - 121-129

и упоминалось, то лишь вскользь, попутно при рассмотрении вопросов субъективной стороны. Хотя понятие «предел» используется уголовным законодательством, например, ст.ст.13, 37, 40, 43 УК 1960 г. и ст.сг.37, 60, 64 УК 1996 года, наукой уголовного права.'

Мы полагаем, что под пределами субъективного вменения следует понимать обстоятельства - требования, предъявляемые к уголовно-правовой норме, объекту и субъекту правоприменения в границах, обеспечивающих правильную квалификацию содеянного и определение надлежащих уголовно-правовых последствий, а также необоснованного привлечения человека к уголовной ответственности.

Данное понятие пределов субъективного вменения соответствует этимологическому значению слова «предел». Словарь русского языка раскрывает предел как пространственную или временную границу, последнюю, крайнюю грань, степень чего-нибудь.2

О пределах, правда пределов наказания, говорил еще К.Маркс, подчеркивавший, что «...если понятие преступления предполагает наказание, то действительное преступление предполагает определенную меру наказания. Действительное преступление ограничено. Должно быть поэтому ограничено и наказание...Пределом его наказания должен быть предел его деяния ».3

Как  видно из  приведенного  нами  определения пределов субъективного вменения, обстоятельства-требования, которые образуют в своей совокупности содержание и границы этих пределов вменения, относятся ко всем этим элементам звена - уголовно-правовая норма -субъект - объект правоприменения. Только в своей совокупности эти обстоятельства- требования могут обеспечить правильную квалификацию содеянного и определить надлежащие уголовно-правовые последствия (собственно санкцию). Или, иначе говоря, обстоятельства-требования,

' См., например, Наумов А.В. Применение уголовно-правовых норм. Волгоград, 1973 г., с. - 59

2 См.: Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1964 г., с. - 501

3 Маркс К., Энгельс Ф. Собр.соч.,т.1, с. - 124

предъявляемые только в совокупности ко всем этим элементам звена, могут определить высокое качество и эффективность реализации норм права на уровне правоприменения^ лишь в научном плане есть необходимость хотя бы схематично показать, какие же из обстоятельств-требований предъявляются отдельным элементам рассматриваемого звена.

Прежде всего, какие же обстоятельства-требования необходимо предъявлять к уголовно-правовой норме при субъективном вменении, чтобы она обеспечивала предельно правильную квалификацию и определяла уголовно-правовые последствия (собственно санкцию)?

Пределы субъективного вменения прежде всего определяются пределами уголовно-правового регулирования общественных отношений. Хорошо известно, что не все производственные, социальные, политические и духовные общественные отношения, являющиеся предметом правового регулирования', урегулированы правом вообще и уголовным правом, в частности. Например, по УК I960 года не привлекались к уголовной ответственности лица за заведомо ложную рекламу, хотя благодаря этому некоторые из них создали для себя значительный финансовый капитал. Или, например, в УК 1960 года существовала норма о должностном подлоге - ст.175, однако ее нельзя было распространять (согласно разъяснению Генеральной прокуратуры РФ и приговоров Верховного Суда России по конкретным делам) на лиц управленческого персонала коммерческих структур, поскольку они не подпадали под понятие должностного лица, данного в примечании к статье 170 УК I960 года. Необходим единый порядок опубликования и вступления в силу федеральных законов, иных нормативных правовых актов. Это особенно актуально для бланкетных уголовно-правовых норм. Поскольку из-за различных сроков опубликования и вступления в силу федеральных законов и иных нормативных правовых актов уголовно-правовая норма

| См.: Барулин B.C. Диалектика сфер общественной жизни. М., 1982 г., с. -66-67;

Ткаченко Ю.Г. Некоторые методологические проблемы теории правоотношений -Труды ВЮЗИ, 1975 г., т.39, с. - 100

может «не сработать» либо в силу того, что нормативный акт не принят, либо в силу того, что нет возможности, например, для отдаленных районов севера России, «...своевременно ознакомиться с новым законом и другим нормативным актом >\'

На   пределы   субъективного   вменения   влияет   характер законодательной техники.2 Например, квалифицирующие обстоятельства указываются неконкретно и неполно. Подобная конструкция не только затрудняет квалификацию действий, но зачастую усугубляет положение виновного, способствует объективному, вменению. Это относится, например, к уголовно-правовым нормам, допускающим в качестве квалифицирующих признаков оценочные понятия3 - «иные тяжкие последствия» - ст. 132, ч.З ст. 152; п. «г» ч.2 ст. 158 • значительный ущерб - п. «г» ч.2 ст. 160 и др. по УК 1996 г.

Или когда статья сформулирована таким образом, что непонятно, какую часть этой статьи применять. Взять, к примеру, ч.1 и 3 ст.151 УК 1996 г. Из редакции ч.1 данной статьи видно, что уголовная ответственность по ч.1 ст.151 наступает лишь за систематическое вовлечение несовершеннолетних к употреблению «спиртных напитков, одурманивающих веществ, занятие проституцией," бродяжничеством или попрошайничеством». В науке общепризнанно, что систематичность означает совершение однородных действий три и более раза. В части 3 данной статьи предусмотрена уголовная ответственность за деяния, предусмотренные в ее ч.1  и ч.2, совершенные неоднократно.

' Малков В.П. Опубликование и вступление в силу федеральных законов, иных нормативных правовых актов. Гос-во и право, 1995 г., №5, с. - 28

2 Кругликов Л.Л., Савинов В.Н. Квалифицирующие обстоятельства: понятие, виды, влияние на квалификацию преступлений. Ярославль, 1989 г., с. - 26-27; Кругликов Л.Л. О конструировании составов преступлений. Правоведение, 1989 г., №2,  с. - 44;

Костарева Т.А. Указ.соч., с. - 17

3 См.: Ткаченко В.И. Описание в законе признаков объективной стороны преступления. В кн.: Утверждение социальной справедливости: криминологический и уголовно-правовой аспекты. Иванове, 1989г., с. - 76-77. М.И.Ковалев, говоря об оценочных признаках в уголовном законодательстве, подчеркивал: « Там, где есть возможность -нужно формализовать закон - в этом ничего плохого нет (лучше закон, чем казуистическая - судебная оценка).» - Ковалев М.И. К вопросу о теории уголовного кодекса. Сов.гос-во и право, 1988 г., №5, с. - 76

Неоднократность, согласно ст. 16, - совершение двух и более преступлений. Теперь как квалифицировать действия виновного лица, совершившего 5-6 эпизодов вовлечения несовершеннолетнего в виды деятельности, предусмотренные ч.1 ст. 151? Налицо и систематичность,и неоднократность в понимании ч.1 ст. 16 (дважды совершено преступление на основе систематичности). Если же исходить из требований ч.З ст.1б, то ч.1 ст.151 в подобных ситуациях применять нельзя, ибо «в случаях, когда неоднократность преступлений предусмотрена настоящим Кодексом в качестве обстоятельства, влекущего за собой более строгое наказание, совершенные лицом преступления квалифицируются по соответствующей части   настоящего   Кодекса,   предусматривающей   наказание   за неоднократность преступлений ». В такой ситуации о систематичности, предусмотренной ч. 1 ст. 151, по сути дела, чаще всего следует забывать.

Как совершенно правильно подчеркнул М.М. Бабаев, «...неточность (неясность, нечеткость) отдельных законодательных положений рождает дефекты понимания (усвоения) практиками духа и буквы нормы, создает почву для всякого рода искажений в процессе ее применения >\1

Упущения    законодателя    в    вопросах    формулирования множественности преступлений в конкретных составах были в УК 1960 г. 2 Отчасти они, как видим, сохранились и в новом уголовном кодексе, что, несомненно, будет сказываться и на пределах субъективного вменения.

Всего лишь один пример на эту проблему по вновь принятому У К. Так, п. «б» ч.2 ст.162 УК 1996 г. предусматривает ответственность за неоднократно совершенный разбой, то есть такие ситуации, когда за предыдущие деяния не было судимости - это подтверждается и ч. 1 ст. 17

' Бабаев М.М. Социальная справедливость и проблемы борьбы с незаконными доходами (уголовно-правовой и криминологический аспекты). В кн.: Утверждение социальной справедливости: криминологический и уголовно-правовой аспекты. Иванове, 1989г., с.- 10

2 См., например, Чубарев В.Л. Многоразовая преступная деятельность и уголовный закон. Гос-во и право, 1992  г., № 12, с. - 71-79; Питецкий В. Квалификация преступлений, совершенных с применением физического насилия. Сов. Юстиция, 1993 г.,№1,с.- 13-14.

данного УК, где дается понятие рецидива. П. «г» ч.З ст. 162 предусматривает ответственность за разбой, совершенный лицом, ранее два и более раза судимым за хищение, либо вымогательство. А как же быть с лицом, которое было судимо за разбой один раз и вновь совершило его? Анализ п. «б» ч.2 ст.162, п. «г» ч.З ст.162, и ст.17 УК приводит к выводу о том, что такое лицо должно привлекаться лишь по ч.1 ст.162. Получается, что лицо, ранее судимое за разбой и вновь совершившее разбойное нападение, оказывается в более выгодном положении, чем лицо, дважды совершившее разбой и не привлекавшееся к. ответственности.

К сожалению, конструкции подобного рода в отношении неоднократности и опасного рецидива сводят на нет ответственность при обычном рецидиве и в других преступлениях данного УК.

Одним из обстоятельств, влияющих на пределы субъективного вменения, а значит и на применение уголовного права в целом, является разумное  соотношение  стабильности  и  динамизма  уголовного законодательства. В этом взаимодействии опасны крайности. Чрезмерная стабильность уголовного права лишает его гибкости, не позволяет отражать новые явления общественного развития и, в то же время, позволяет поддерживать отношения, отвергнутые самой жизнью.1 Так, например, в УК 1960 г., несмотря на начатую перестройку, переход экономики к рыночным отношениям, сохранялась до 29 апреля 1993 года ст. 154.1 - «скупка для скармливания или скармливание скоту и птице хлеба и других хлебопродуктов». В то же время развитие рыночных отношений, вся социальная действительность переходного периода требовали примерно уже с 1987 года ввести уголовную ответственность за ряд общественно опасных деяний в сфере экономики, но этого не было сделано вплоть, до принятия УК 1996 года.

В то же время^ слишком быстрое изменение законодательства, наслоение одних законов и нормативных актов на другие - иная крайность.

См.: Яковлев А.М. Социология экономической преступности. М.: Наука, 1988 г., с. - 63

Эта крайность довольно часто наблюдается в последние годы. Это касается многочисленных указов Президента и собственно уголовного закона. В качестве примера можно привести ст. 158 УК РФ 1960 года. Начиная с октября 1985 года, ее редакция была изменена четыре раза - в 1985, 1987, 1992 и 1993 r r. Изменения законодательства, включение каких-либо новых институтов в уголовное право должно вызываться объективной необходимостью и иметь специфический объект регулирования. Этого нельзя сказать о некоторых главах вновь принятого УК. Мы уже отмечали, что вряд ли обоснованно включение в УК 1996 года 23 главы -«Преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях». Подобные новации липа загромождают УК, по образному выражению Ю.А.Агешина, приводят к «разрастанию законодательных джунглей»'. Порой подобные нововведения существенно затрудняют и усложняют субъективное вменение и правоприменение в целом.

Полнота и достаточность отражения в уголовно-правовой норме объективных и субъективных, но существенных и типичных признаков того или иного преступления выступают одним/из обстоятельств, определяющих пределы субъективного вменения. К сожалению, эти обстоятельства порой не учитываются законодателем и уголовно-правовая норма формулируется так, что не достает или, наоборот, имеет избыток признаков в рамках применения соответствующей нормы. Например, совершается разбойное нападение с применением оружия на граждан, находящихся в помещении. Помещение оказалось надежным, преступники не смогли в него проникнуть, и имущество потерпевших оказалось нетронутым. Что вменять? Как квалифицировать подобное общественно опасное деяние?

Конструируя состав разбоя, законодатель момент его окончания перенес на стадию нападения (а не завладения), совершаемого с целью завладеют. То есть это усеченный состав. Есть вооруженное нападение • налицо оконченный состав преступления. Предусмотренный п. «г» ч.2 ст. 162 УК 1996 г. А как же быть с помещением? Как видим, законодатель

' Агешии Ю.А. Указ.соч., с. - 31

вышел за рамки достаточности и однотипности признаков при характеристике квалифицированных видов разбоя. В нашем примере есть оконченное разбойное нападение с применением оружия и неоконченный разбой, связанный с проникновением в помещение. Однако такое решение неприемлемо, так как нет множественности преступлений, а квалификация по совокупности изменяла бы реальную картину действительности, увеличивала бы количество преступлений, которых в реальности-то и не было. В уголовно-правовой литературе правильно отмечается, что законодатель в подобных случаях вынуждает считать разбой оконченным тогда, когда есть нападение с целью...и проникновением.'

Пределы субъективного вменения во многом определяются пробелами в праве. Разумеется, что в процессе правоприменения отдельные пробелы в уголовном законодательстве восполняются, но многие из них просто не могут быть восполнены. Это вытекает из того, что многие конкретные общественные отношения не охватываются законодательно-нормативной регламентацией. Отсюда, они находятся вне поля зрения и влияния права, юридически неурегулированы и не могут быть предметом правоприменительной деятельности соответствующих органов.

Таким образом, можно говорить о пробелах в праве и неполных или частичных пробелах в законодательстве? Мы полагаем, что в процессе правоприменительной практики возможно восполнение пробелов первого, а не второго вида. Возможность восполнения частичных или неполных пробелов возможна из-за того, что законодатель, регламентируя конкретные общественные отношения, ставя их в сферу правового регулирования, неточно, а порой и неполно проявляет свою волю в конкретных нормативных предписаниях. Что же касается пробелов в уголовном праве, то есть общих, полных пробелов, то в процессе правоприменения они, как правило, не восполняются.

' См.: Кругликов Л.Л., Савинов В.Н. Указ.соч., с. - 62

2 См.: Алексеев С.С. Общая теория права. М., 1981 г., т.1, с. - 329; Наумов А.В.

Применение уголовно-правовых норм. Волгоград, 1973 г., с. - 139

В качестве примера по восполнению пробелов в уголовном законодательстве можно привести судебную практику по ст. 10 УК РФ 1960 года. В данной норме отмечалось, что лица в возрасте от 14 до 16 лет подлежат уголовной ответственности лишь за ...указанные в ст.Ю преступления. В действительности же привлекали к уголовной ответственности не только за убийства и т.д., но и за приготовление, и за покушение на эти преступления. Этот же пробел оставлен и в ст.20 УК 1996 года. И еще один пpимep^ связанный с наличием пробелов в уголовном законодательстве. Он, правда, связан не со стадией субъективного вменения, а с последней, третьей стадией правоприменения - определением уголовно-правовых последствий за содеянное. Так, если проанализировать и сопоставить друг с другом ч.2 и ч.З ст.б9 УК 1996 года, то неясно, как, по какому принципу назначать наказание при совокупности преступлений, если одно из этих преступлений является преступлением средней тяжести, а другое - небольшой тяжести или комбинации иных преступлений с преступлениями небольшой тяжести? Закон ничего по этому поводу не говорит. Мы сталкиваемся с «классическим» частичным пробелом в уголовном законодательстве. Мы полагаем, что поскольку в ч.2 ст.б9 и в ее ч.З есть императивное указание (слово «только») на применение тех или иных принципов определения окончательного наказания, то в интересах личности виновного вполне допустимо применение ч.2 ст.69 УК.

В иных отраслях права пробелы в праве восполнимы. Например, путем аналогии закона или права.

Некоторые ученые восполнение пробелов в законодательстве относят к толкованию юридических норм.' Такая позиция нам представляется правильной. Действительно, восполнение пробелов можно рассматривать как часть конкретизации права, связанного с толкованием норм. Это по сути дела официальное толкование - это индивидуально-правовое

' См., например, Вопленко Н.Н. Официальное толкование и конкретизация советских правовых норм - В сб.: Вопросы теории государства и права. Вып.2. Саратов, 1971 г., с. - 175

регулирование, например, судом конкретных случаев путем определения индивидуальных предписаний для него.

Толкование уголовного права не исчерпывается официальным индивидуально-нормативным восполнением частичного пробела в уголовном законодательстве. Оно шире последнего и по объему, и по субъектам, и, самое главное, по уголовно-правовым последствиям.

В уголовно-правовой литературе является господствующим мнение о том, что толкование, в том числе и судебное толкование в форме руководящих разъяснений Пленума Верховного Суда России, не порождает новых правовых, в том числе и уголовно-правовых норм, и не может рассматриваться как источник уголовного права2,   что источником уголовного права является лишь уголовное законодательство?

Анализ действующего законодательства, следственно-судебной и иной социальной практики позволяет сделать вывод о том, что источниками норм уголовного права является не только уголовное законодательство. Таковыми являются, например, международные нормы, относящиеся к правам человека, что закреплено в Декларации прав и свобод человека и гражданина Российской Федерации. Согласно ч.4 ст. 15 Конституции   России,   «общепризнанные   принципы   и   нормы международного права...являются составной частью ее правовой системы».

Нормы иных отраслей права также достаточно часто выступают в качестве источников уголовного права. В литературе правильно отмечается, что «...нет такой отрасли права, нормы которой не входили бы органически в уголовно-правовые»4 Так, анализ бланкетных диспозиций

' См.: Наумов А.В. Применение уголовно-правовых норм. Волгоград, 1973 г., с. - 127-

138

2 См., например. Разъяснения Пленума Верховного Суда СССР по вопросам применения уголовно-процессуального законодательства. Вопросы борьбы с преступностью, 1981 г., №35, с. - 67

3 См., например, Курс советского уголовного права. Л. 1968 г., т.1, с. - 46; Курс советского уголовного права.Изд-во Наука, М., 1970 г., т.1, с. - 163; Уголовное право. Общая часть. М.: Юрид-лит-ра, 1994 г., с. - 21; Новое уголовное право России (учебное пособие).0бщая часть.М.:Зеркало ТЕИС.1996 г., с. - 18 < Наумов А-В.Источники уголовного права. В кн.: Уголовное право: новые идеи. М-1994 г., с. - 17

уголовно-правовых норм показывает, что в их содержание входят нормы государственного (ст. 141), административного (ст.286), семейного (ст. 157), трудового (ст.216), экологического (ст.246) и других отраслей права. Будучи помещенными в уголовно-правовую материю, они являются частью уголовного права. При этом порой очень сложно определить психическое отношение к ним лица, совершившего преступление, предусмотренное бланкетной нормой. Тем самым затрудняется реализация субъективного вменения, и «увеличивается шанс» объективного вменения. Однако, вернемся к толкованию уголовного закона.

Так вот, анализ показывает, что помимо норм международного права, норм иных отраслей права, в качестве источников уголовного права выступает судебный прецедент1, а чаще всего - руководящие разъяснения Пленума Верховного Суда России (и Верховного Суда СССР по той категории дел, в отношении которых нет Постановлений Пленума Верховного Суда РФ). Нет почти ни одного постановления Пленума верховного Суда России (СССР) по уголовным делам, где бы не давалось такое разъяснение уголовно-правовой нормы, которое бы не ограничивало и не распространяло бы ее содержание, а порой не вводило бы новые нормы, хотя и не имеющих нумерации, но применяющихся на практике.

Взять, к примеру, п.П Постановления Пленума Верховного Суда России от 25 апреля 1995 года «О некоторых вопросах применения судами законодательства об ответственности за преступления против собственности». Вроде бы неприметный пункт, а вводит новую правовую норму. Или, например, п.7 данного Постановления разъясняет, что понимать под хищением   в   значительном   размере.   При   этом   дается, как   мы   полагаем,   расширительное   (распространительное) толкование данного признака.2 Конечно, в подобных условиях это

' Более подробно о судебном прецеденте как источнике уголовного права см.:

Наумов А.В. Источники уголовного права. В кн.: Уголовное право: новые идеи. М.,1994 г., с. - 18-25; Он же. Судебный прецедент как источник уголовного права. Рос.юстииия, 1994 г., №1, с. - 8-11.

2 См: Сборник Постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (Российской Федерации) по уголовным делам. СПАРК, М., 1996 г., с. - 581-583.

сказывается на пределах субъективного вменения. Пленум, по сути дела, рекомендует иной подход - без учета субъективной стороны к данному квалифицирующему признаку давать юридическую оценку деянию.

Подобное «нормотворчество» в практике высших судебных инстанций известно достаточно давно. В этом отношении любопытно Постановление 4-го Пленума Верховного Суда СССР «О восстановлении в правах гражданства и об амнистии» от 16 января 1925 года. В данном Постановлении, в ответ на обращение к суду Президиума   ЦИК   СССР,   разъяснено,   в   каких  случаях восстановление в правах гражданства одновременно влечет амнистию за  совершенные  лицом  преступления.  Но  интерес  этого постановления не только в этом, а в его нормотворческом характере как по существу поставленного ЦИК вопроса, так и в последнем предложении постановления - «Настоящее разъяснение имеет обратную силу»1 (подчеркнуто нами. - В.Я.). Жизнь настолько сложна, конкретная действительность настолько многогранна, что понуждает Верховные судебные органы в интересах единообразного применения закона принимать руководящие разъяснения своих Пленумов. От этого не уйдешь. Однако, в интересах торжества собственно уголовного закона, охраны интересов и прав гражданина, привлекаемого к уголовной ответственности, сама процедура и содержательная часть постановлений Пленума Верховного Суда России, например, по уголовным делам, должна регламентироваться законом. Как совершенно правильно отмечает М.И.Ковалев -целесообразна статья в УК о пределах толкования уголовного закона судебными органами.2

Разумеется, это полностью не устранит, но уменьшит ситуации, когда вопреки субъективному вменению, в целом принципа субъективного

' См.: Сборник Постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (Российской Федерации) по уголовным аелам. СПАРК, М., 1996 г., с. - 4 2 См.: Ковалев М.И. К вопросу о теории уголовного кодекса. Сов.гос-во и право. 1988 г.. №5. С.-77                  „

вменения, нижестоящим судам предписывают вменять и квалифицировать действия виновного так, как не предусматривает сам уголовный закон.

Мы остановились лишь на некоторых обстоятельствах-требованиях, которые необходимо учитывать при субъективном вменении, которые влияют на определение его пределов и относятся к уголовно-правовой норме.

Следующий блок обстоятельств-требований, которые влияют, а порой и предопределяют пределы субъективного вменения, относится к такому элементу анализируемого нами звена при субъективном вменении, , как субъект правоприменения. Отчасти мы уже касались этих обстоятельств-требований,    которые    предъявляются    субъектам правоприменения, когда рассматривали нравственно-этические аспекты субъективного вменения.

Мы понимаем, что это самостоятельная, сложная и объемная проблема, требующая при ее рассмотрении специальных познаний в области индивидуальной и социальной психологии, физиологии и, самое главное, знаний о характере, содержании, формах и психологии управленческой деятельности. Поэтому мы лишь схематично обозначим те основные и часто проявляемые в жизни обстоятельства-требования к субъектам правоприменения, сказывающиеся на пределах субъективного вменения. Мы полагаем, что подобное акцентирование внимания ученых и практиков на этих аспектах будет содействовать тому, чтобы уголовно-правовые требования стали действительной программой деятельности каждого из ее адресатов.'

В.В.Лазарев, специально исследовавший социально-психологические аспекты применения права, отмечает, что на качество (а это означает, что и на пределы) правоприменения fro есть и субъективного вменения) влияет социально-психологический климат или даже правовой климат как в среде самих работников правоприменяющих органов, так и в среде ближайшего

' См.: Прохоров B.C. Кропачев Н.М. Тарбагаев А.Н. Механизм уголовно-правового регулирования. Красноярск. 1989 г.. с. - 56

окружения, связанного с их деятельностью. «В зависимости от ситуаций, от комплекса конкретных условий, правовой климат может оказаться благоприятным или неблагоприятным для правильного решения дела.»'

В свою очередь сам социально-психологический, правовой климат в сфере работников правоприменения зависит от свойств, личностных качеств и психо-физиологического состояния членов, работающих в этих правоприменительных органах.

На социально-психологический климат в среде правоприменителей оказывает существенное воздействие общественное мнение и особенно мнение ближайшего окружения. Будучи субъективным отражением процесса правоприменения и находящееся вне этого процесса общественное мнение, с одной стороны, в гиперболизированном виде представляет упущения и недостатки в деятельности субъектов правоприменения, а с другой, являясь относительно самостоятельной и несвязанной с правоприменительными установками величиной, показывает и вскрывает некую закономерность касательно упущений в деятельности органов правоприменения. В первом своем качестве общественное мнение зачастую служит раздражающим фактором для правоприменителей, как говорят «бьет по рукам». Вторая же сторона общественного мнения подталкивает субъектов правоприменения к анализу своей деятельности. Общественное мнение будучи формой проявления правовой психологии как бы незримо участвует в процессе правоприменения, влияет на все его стадии. Разумеется, что функциональное значение общественного мнения может быть и в другом. Например, оно может быть источником информации об эффективности правопорядка, действенности проводимых акций и т.д.2

В уголовно-правовой литературе правильно отмечается, что правоприменительная деятельность (в том числе и пределы субъективного вменения) зависят от личностных качеств самого правоприменителя.

Лазарев В.В. Социально-психологические аспекты применения права. Казань, 1982 г.,

См.: Бонк Е.Л Указ.ра^Й^^ВДЛсТгарь W.f . О критериях оценки работы органов яутренних дел эаоМЙСКОИРуЖЯРр^^ЯГ >»0 » "Р"0- 1986 г- №9' с- -83

Определение   оптимальных   качеств   правоприменитедя   имеет исключительно   большое   значение.   Включаясь   в   социальную действительность, личность, благодаря своим качествам, способствует или препятствует надлежащему правоприменению. Иначе говоря, личные качества становятся социальной величиной.' Личностных качеств как положительного, так и отрицательного свойства достаточно большое количество. Любое здоровое в нравственном отношении общество хотело бы видеть в каждом правоприменителе положительные качества, проявляемые в процессе управленческой деятельности. Это, прежде всего, высокие нравственные качества личности правоприменителя: уважение достоинства других людей, чуткость и внимание в обращении с ними, чувство повышенного долга (при осуществлении профессиональной деятельности) по отношению к обществу и гражданину, личная скромность, исключительная честность и совестливость, активная жизненная позиция -это далеко не полный перечень тех нравственных свойств личности, которые должны быть присущи правоприменителю. Антиподами этих качеств являются высокомерие, чванство, чрезмерное тщеславие, ложное самолюбие, лесть и заискивание^ пренебрежительное отношение к нуждам людей и интересам общества.

На пределы субъективного вменения, несомненно, будет влиять уровень профессиональной подготовки правоприменителя. Проведенные нами исследования показывают, что многие субъекты правоприменения хотя и имеют высшее образование и ежедневно решают вопросы, связанные с субъективным вменением, но не имеют достаточно четких представлений не только о том, что такое субъективное вменение, но и не могут объяснить (точнее ответить правильно на предложенные варианты ответов, в перечне

• См.: Печенев В.А. Истина и справедливость. М., 1989 г., с. - 158 3 См.: Словарь по этике. М., 1975 г., с. - 351

которых есть и правильный ответ), что такое мотив и цель. К аналогичным выводам в своих исследованиях приходили и другие ученые.'

Между тем, только высокий уровень профессиональной подготовки субъекта правоприменения, помноженный на его жизненный опыт, порождает его внутреннее убеждение, которое согласно ст. 71 У ПК России было и остается одним из основных начал оценки доказательств.2 Это тем более так, поскольку убеждение есть наиболее высокая степень правосознания.3

Недостаточный профессиональный уровень является одной из часто встречаемых    причин    неправильного    вменения    основных, квалифицирующих и отягчающих ответственность обстоятельств. Такие правоприменители вменяют виновному признаки и квалифицируют деяние с «запасом», занимают обвинительный уклон. Это особенно наглядно проявлялось тогда, когда за отмену приговора (либо за направление на дополнительное расследование с учетом того, что определена слишком мягкая мера наказания или вменяется «мягкая» норма уголовного закона) правоприменителя ругали, лишали премий, задерживали продвижение по службе и т.д. То есть, практически понуждали к перестраховке, тем более, что за «ошибки» в сторону усиления ответственности никаких последствий н? наступало. Наглядным примером вменения с «запасом» являются материалы, опубликованные в обзоре судебной практики Верховного Суда СССР, подготовленные и опубликованные им накануне принятия своего Постановления от 16 августа 1984 года «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств ». Материалы свидетельствуют о том,

1 См.: Тузов А.П. Мотивационный аспект преступного и иного правонарушающего поведения. В кн.: Уголовно-правовые и криминологические аспекты борьбы с проявлениями социального паразитизма. Иванове, 1987 г., с. - 97

2 См., например, Орлов Ю.К. Внутреннее убеждение при оценке доказательств (правовые аспекты) - Вопросы борьбы с преступностью. М., 1981 г., №35, с. - 57

3 См.: Фефезюв П.А. Уголовно-правовой охранительный механизм и проблема специфических принципов. В кн.: Проблемы совершенствования законодательства по укреплению правопорядка и усиление борьбы с правонарушениями. Свердловск, 1982 г., с. - 17; Алексеев С.С. Проблемы теории государства и права. М., 1987 г., с. - 387

что каждый третий необоснованно привлечен к уголовной ответственности за превышение пределов необходимой обороны.1

Профессиональный уровень правоприменителей относительно понимания субъективного вменения прослеживается из нашего опроса экспертов. Так, на вопрос, что понимать под пределами субъективного вменения, лишь 44 эксперта из 159 (27%) ответили правильно. Семьдесят четыре (46,5%) - под пределами субъективного вменения понимают уголовно-правовые нормы, достаточные для правильной оценки содеянного. То, что пределы субъективного вменения это признаки объективной стороны, которые необходимо уяснить, ответило 55 экспертов (34,6%); 35 экспертов (22%) заявили, что под пределами субъективного вменения следует понимать уровень подготовки правоприменителя.

В процессе субъективного вменения правоприменитель, будучи посредником между уголовно-правовой нормой и субъектом правоприменения, должен проявлять свой профессионализм как при оценке и определении значения норм уголовного закона, так и содержания деяния субъекта правоприменения.

Далее было интересно узнать, что, по мнению экспертов, влияет на пределы субъективного вменения, от каких обстоятельств оно зависит? На этот вопрос было предложено 15 вариантов ответа. Прежде всего на пределы субъективного вменения, как считают эксперты, влияют: формы вины - 49,1%, четкое указание признаков совершенного преступления в уголовном законодательстве - 49,7%, уровень подготовки правоприменителя - 27%, а также точное установление мотива и цели преступления - 28,3%. Меньше всего - 3,8% экспертов связывают пределы субъективного вменения с  видом ошибки лица,  совершившего общественно опас­ное деяние, интересно было узнать, с какими уголовно-правовыми нормами эксперты связывают пределы субъективного вменения. Им было предложено семь вариантов для ответа. Наиболь­шее число экспертов совершенно правильно отметило, что

См.: Бюллетень Верховного Суда СССР за 1983 год, №4

на эти пределы влияет: одновременно содержание норм как Общей, так и Особенной части У К. Это 104 эксперта, что составило б5,4°/о от общего их числа. Семнадцать человек (10,7%) указали, что на пределы субъективного вменения влияют только нормы Особенной части, и восемь экспертов (5%) заявили, что эти пределы определяются только нормами Общей части. По мнению 20 экспертов пределы вменения определяет конструкция состава, отраженная в правовой норме. Столько же считает, что пределы зависят от санкции уголовно-правовой нормы.

Нас интересовало мнение экспертов и о том, какие же нормы Общей и Особенной части влияют на пределы субъективного вменения? При постановке этого вопроса применительно норм Общей части экспертам был предложен 21 вариант ответа. Поразило то, что 30 экспертов (18,9%) считают, что пределы субъективного вменения определяются нормами Общей части, устанавливающими задачи Уголовного Кодекса, а 42 эксперта (26,4%) к нормам, определяющим пределы вменения, относят норму о понятии преступления. При этом из первой группы экспертов стаж работы в органах более 5 лег был у 22 лиц, а из второй - у 32. В то же время лишь 14 человек (8,8%) указало, что пределы вменения определяются смягчающими и отягчающими обстоятельствами. Всего 47 экспертов (29,6%) отметило, что пределы субъективного вменения зависят от совокупности норм Общей части. Интересен профессиональный срез некоторых ответов на последний вопрос. Отрадно отметить, что ни один следователь прокуратуры не указал яа то, что пределы субъективного вменения определяются, например, нормой, устанавливающей задачи Уголовного Кодекса. В то же время 7 прокуроров, 10 их заместителей, 3 председателя суда, б судей считают иначе. Еще более поразительно, что норму о понятии преступления относят к числу норм, влияющих на пределы вменения: 5 прокуроров, 12 их заместителей, 4 следователя прокуратуры, 1 председатель суда, 10 судей и 9 следователей милиции.

Интересно было узнать, какие же признаки норм Особенной части определяют их содержание, и как таковые влияют на пределы

субъективного вменения. Экспертам было предложено 9 вариантов ответа на этот вопрос. При этом экспертам предлагалось под «деянием» понимать лишь действия и бездействия, а не преступление в целом. Ответы распределились следующим образом: 59 экспертов (37,1%) заявили, что содержание норм Особенной части определяется деянием, признаки которого описаны в правовой норме, 21 эксперт (13,2%) ответили, что содержание определяется всеми признаками деяния независимо от того, описаны они в норме права или нет. То, что последствия, указанные в законе, определяют это содержание норм, ответило 22 эксперта (13,8%). Лишь 25 экспертов (15,7%) указали, что содержание норм Особенной части определяется как деянием, так и последствиями от него, если их признаки указаны в правовой норме.

Было интересно узнать мнение экспертов не только в отношении того, какими признаками определяется содержание норм Особенной части, но и в отношении того, кто определяет эти признаки и признаки норм Общей части. Это тем более интересно знать, поскольку 104 эксперта, как было отмечено ранее, заявило, что на пределы субъективного вменения одновременно влияет содержание норм Общей и Особенной части. Отрадно, что большинство - 86 экспертов (54,1%) считают, что это содержание определяется законодателем, путем указания в нормах права признаков того или иного состава преступления. В то же время удивляет ответ 55 экспертов (34,6%). Они полагают, что содержание норм определяется правоприменительными органами. И это заявили лица, у которых достаточно большой стаж работы в правоохранительных органах. Более 36 из них проработали в органах более 5 лет. Интересен профессиональный срез данной группы экспертов. Это 5 прокуроров, 14 их заместителей, 9 следователей прокуратуры, 2 председателя суда, 9 судей, 15 следователей милиции. И уж совсем удивительно то, что некоторые эксперты (6,9%) указали, что это содержание определяется лицом, совершившим общественно опасное деяние, а 5,7% экспертов считают, что

содержание норм как Общей, так и особенной части определяется мнением ученых.

В плане проверки ответов экспертов о том, что пределы вменения определяются содержанием норм как Общей, так и Особенной части, мы сформулировали вопрос, который через другую плоскость ответа приводил к тому же результату. Был задан вопрос, что если субъективное вменение-это предъявление личности уголовно-значимых обстоятельств содеянного, то: было предложено 6 вариантов ответа. И получилось, что 70 экспертов (44%) ответили, что вменять можно только обстоятельства, которые указаны в норме Особенной части УК. Лишь 50 экспертов (31,4%), по сути дела, подтвердили свои ответы о том, что пределы субъективного вменения зависят от норм Общей и Особенной части. Напомним, что это заявляло 104 эксперта (или 65,4%).

Чрезвычайно интересным представляется мнение экспертов о том, какие обстоятельства необходимо вменять? Те, которые определяют квалификацию и предусмотрены нормами Общей или Особенной части или нормами обоих частей, или, при такой же вариации, нормами, которые смягчают или отягчают наказание, или, при тех же вариациях, те нормы, которые определяют и квалификацию, и пределы наказания?

Больше всего экспертов (48,4%) отметило, что вменять нужно лишь обстоятельства, влияющие на квалификацию и предусмотренные нормами как Общей, так и Особенной части УК. В тоже время 61 эксперт (38,4%) совершенно правильно отметили, что вменять нужно те обстоятельства, которые влияют и на квалификацию, и на пределы наказания.

Пределы субъективного вменения зависят не только от нравственных свойств правоприменителя, уровня его профессиональной подготовки, хорошего знания предписаний норм Общей и Особенной части УК и его

правосознания.

Порой пределы субъективного вменения зависят от качеств правоприменителя как бы лишь косвенно. Они обусловлены иными обстоятельствами, но такими, которые предопределяют качество

правоприменения, то есть сказываются на деятельности правоприменителя. Так, качество правоприменения зависит от работы с участниками уголовного процесса, оценкой их деятельности. Например, достоверность, полнота и обоснованность заключения эксперта' может предопределять и пределы субъективного вменения. Это особенно важно учитывать в связи с принятием нового УК, где появились пограничные с вменяемостью состояния личности, совершившей общественно опасное деяние. К этой группе обстоятельств можно отнести показания свидетелей, при этом на пределы субъективного вменения они влияют не только непосредственно через свою объективность, достоверность, полноту (которые использует правоприменитель), но и тем, каким образом, как работает с этими показаниями правоприменитель - получены ли показания надлежащим лицом, в установленной ли форме, от надлежащего ли свидетеля, каким образом и где зафиксированы эти показания.2 Например, можно допросить свидетеля, надлежащим образом оформить его показания, и даже если они будут исключительно важными для субъективного вменения, если они получены у близкого родственника обвиняемого, которому не разъяснили ст.51 Конституции России.

К этой же группе обстоятельств, влияющих на пределы субъективного вменения через качества правоприменителя, относится деятельность защитника, его позиция и квалификация в рамках расследуемого дела.3

В   уголовно-правовой   литературе   совершенно   справедливо отмечается, что таких обстоятельств, которые влияют на пределы субъективного вменения, преломляясь лишь через качества и свойства правоприменителя, достаточно большое количество - это и позиция уголовно-правовой науки в целом или какой-то ее школы, характер социальных последствий деяния, отдаленных от состава совершенного

' См.: Романов В.В., Мельников В.В. Из опыта назначения и проведения судебно-психологической экспертизы. Вопросы борьбы с преступностью, №35,М., 1981 г., с. - 71 2 См., например, Ратинов А.Р., Гаврилова Н.И. Логико-психологическая структура лжи и ошибки в свидетельских показаниях. Вопросы борьбы с преступностью, №37, М., 1982 г., с.-46-51 3 См., например, Морщакова, Петрухин Указ.соч., с. - 51

деяния', от множества внешних факторов экономического и политического характера?

Пределы субъективного вменения зависят и от особенностей объекта вменения. Поскольку субъективное вменение, как стадия правоприменения, касается прежде всего личности, которой предъявляются обстоятельства содеянного в рамках уголовно-правовой нормы, постольху уяснение того, какие факторы влияют на саму эту личность, и как они определяют, как сказываются на пределах вменения, имеет исключительно большое значение как для теории, так и для следственно-судебной практики.

При этом хотелось бы отметить один весьма важный аспект. А именно то, что факторы, влияющие на объект правоприменения, необходимо рассматривать в рамках совершенного общественно опасного деяния, в пределах его характера и степени общественной опасности, как комплексного и интеграционного признака любого преступления3 Разумеется, характер и степень общественной опасности деяния (преступления) зависит от множества составляющих.4 Рассмотрение каждого из них в отдельности позволяет углубить наши представления об этом составляющем, а вместе с ним и всего комплексного признака преступления. В то же время, разрывать деяние и деятеля, рассматривать их обособленно и определять их абсолютную самостоятельность вне пределов

' См.: ЦветиновичУказ.соч., с. -120-121

2 См.: Джафаров С.А., Рябинин В.Н. За чужой счет: борьба с паразитическим образом жизни. М., 1986 г., с.-37

3 См.: Иванов Н.Г., Горбуза А.Д., Большаков А.З. Некоторые проблемы Общей части советского уголовного права. Сов.гос-во и право, 1987 г., № 6, с. - 89; Марцев А.И. Вопросы совершенствования норм о преступлении. Сов.гос-во и право,1988г.,№11,с.- 85

4 См.: Первомайский В.Б. Понятие "общественная опасность душевнобольного" в судебной психиатрии. Гос-во и право, 1992 г., № 7, с. - 63; Фефелов П.А. Общественная опасность преступного деяния и совершенствование системы наказаний. Сов.гос-во и право, 1987 г., № 12, с. - 94; На это обстоятельство особо указано в Постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 29 июня 1979 г. № 3 (с изменениями от 26 апреля 1984 года) "О практике применения судами общих начал назначения наказания." Здесь подчеркивается: "При определении степени общественной опасности совершенного преступления следует исходить из совокупности всех обстоятельств, при которых было совершено конкретное преступное деяние (форма вины, мотивы, способ, обстановка и стадия совершения преступления, тяжесть наступивших последствий, степень и характер участия каждого из соучастников в преступлении и др.). - Сборник Постановлений Пленума Верховного Суда СССР 1924-1986 гг., М., 1987 г., с. - 549

научного исследования, а при применении уголовного закона в целом, было бы ошибочно. Поэтому вызывают удивление высказываемые порой суждения, в которых противопоставляется то, что противопоставлять нельзя.

Так, в одной из коллективных монографий подчеркивается: "При установлении меры уголовной ответственности и наказания в отношении "деяние - личность" первое в звене является определяющим.' Но нельзя впадать и в другую крайность. Хорошо известно, что преступное деяние в период его совершения выступает как единство объективного и субъективного, внутреннего и внешнего, физического и психического. Отсюда, характер и степень общественной опасности деяния как реальность, как существующая действительность, раскрывается началами как объективного, так и субъективного свойства. Без выяснения личностных особенностей и особенно социально-психологического среза личности, факторов, которые их определяют, невозможно реализовать правовую норму, осуществлять субъективное вменение, а значит, невозможно решать вопрос об основаниях и пределах уголовной ответственности. Вот почему, решая вопрос об ответственности, нельзя согласиться с утверждением, что "личностный фактор, а точнее, социально-психологические особенности и другие обстоятельства, характеризующие личность, не имеют решающего значения".2 Наоборот, эти факторы, проявившиеся  в  конкретном  деянии,   подлежат  обязательному, непременному учету при решении вопроса о вине, характере и степени общественной опасности деяния, а в конечном итоге при определении оснований и пределов уголовной ответственности. Глубоко прав был А.Ф.Кони, когда советовал правоприменителю никогда не забывать, что

' Сидоров Б.В. Личность преступника в системе общих начал назначения наказания. В кн.: Личность преступника и применение наказания. Иэд-во Казан.ун-та, Казань, 1980 г., с. - 39

2 Волков B.C. Личность преступника как объект воздействия наказания и как один из факторов обеспечения реализации его целей. В кн.: Личность преступника и применение наказания. Изд-во Казан.ун-та, Казань, 1980 г., с. - 24

объектом его действий "является прежде всего человек, имеющий никем не отъемлемые права на уважение к человеческому достоинству".'

Диалектика взаимодействия характера и степени преступления с его составляющими, например, личностью виновного, такова, тго^ изучая преступление, мы неизбежно изучаем и личность преступника как носителя и автора этого явления. Изучая же личность преступника, мы одновременно изучаем грани, стороны, срезы и основу самого деяния. Методологические аспекты взаимосвязи деяния и личности были подмечены еще В.И-Лениным. По его мнению, "социолог-материалист, делающий предметом своего изучения определенные общественные отношения людей, тем самым уже изучает и реальных личностей, из действий которых и складываются эти отношения".?

Действительно, наказание, да и иные меры уголовно-правового характера адресованы личности, но личности, совершившей преступление. Осуждается государством, отрицательно оценивается им преступление -"архитектором" и исполнителем которого стала личность, проявившая в своем "творении" свой внутренний мир, свою индивидуальность. Именно с учетом этого К.Маркс не допускал разрыва между деянием и личностью, преступлением и наказанием. Он понимал, что каждое из этих звеньев в отрыве одно от другого - абсурд, ибо есть ничто. Всячески подчеркивая двуединую основу как преступления, так и наказания, К.Маркс писал:

"Наказание должно явиться в глазах преступника необходимым результатом его собственного деяния, следовательно, его собственным деянием. Пределом его наказания должен быть предел его деяния."3

В то же время,, предел деяния определяется личностными свойствами человека,   совершившего   общественно   опасное   деяиие,   его физиологическим и психическим состоянием, на которые может влиять множество факторов. Все это необходимо учитывать при субъективном

' Кони А.Ф. Собр.соч., Т.4, М., Изд-во Юрвд.лит-ра, 1967 г., с. - 51 2 Ленин В.И. Полн.собр.соч., T.I, с. - 424 ' Маркс К., Энгельс Ф. Соч., T.I, с. - 124

вменении и определении его пределов. Отрадно, что это не только подчеркивается наукой уголовного права' и применяется в следственно-судебной практике, но и отражается в уголовном законодательстве. Так, ч.З ст.20 УК России 1996 года отмечает, что не подлежит уголовной ответственности несовершеннолетний, если он и достиг возраста, с которого наступает уголовная ответственность, но "вследствие отставания в психическом развитии, не связанном с психическим расстройством, во время совершения общественно опасного деяния не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность действий (бездействия) либо руководить ими" (подчеркнуто нами. - В.Я.).

Прежде всего на пределы субъективного вменения, как уже отмечалось, влияет содержание и форма психического отношения лица к совершаемому им общественно опасному деянию (включая и последствия). То'есть пределы зависят от вины, ее форм2 , содержания и вида мотива и цели. Но основы субъективного вменения сами определяются множеством факторов, эти факторы влияют на личность, предопределяют ее внутренний мир и потому заслуживают внимания при субъективном вменении.

Одним из самых существенных обстоятельств, влияющих как на протекание психических процессов, так и на их содержание, является ошибка лица, совершающего общественно опасное деяние. Это своеобразный "вирус", который вплетен в интеллектуально-волевые и эмоциональные процессы психики человека, он является частью их содержания и как таковой не только влияет на формы проявления психического, но и характеризует или оттеняет специфику, особенность содержания психического в целом. В судебно-следственной практике, а еще больше в социальной действительности, ошибка встречается достаточно

' См., например, Гуляев А.П. Социально-политический аспект презумпции невиновности. Сов.гос-во и право, 1988 г., № 4, с. - 29; Гринберг М.С. Пределы принуждения (уголовно-правовой аспект). Гос-во и право, 1994 г., № 4, с. - 33-34 ' П.С.Дагель правильно отмечал, что многоаспектность вины проявляется в частности и в том, что она является необходимым условием уголовной ответственности и ее мерой. См.: Дагель П.С. Проблемы вины в советском уголовном праве. Ученые

" —.—хе.-11 D„„„,„„^.„y l%Rl--. С--4-5

часто.' В свою очередь само заблуждение может быть обусловлено множеством факторов как объективного, так и субъективного характера. Учитывая особую значимость ошибки лица, совершающего общественно опасное деяние, на субъективное вменение и его пределы она будет в дальнейшем рассмотрена более подробно.

Другие обстоятельства, в отличии от ошибки лица, не являются содержательной частью психологических процессов. Они либо выступают их фоном, либо являются непосредственным их "инструментарием", либо существенными условиями зарождения. и протекания психических процессов. В силу этого они влияют на внутренний самоконтроль личности, являющегося основой интроспективной ответственности и предпосылкой активного аспекта ретроспективной ответственности.

Действительно,   если   существуют   факторы,   существенно ограничивающие возможность личности по выполнению возложенной на него законом необходимости, либо правильного понимания, истолкования, а также глубину осознания этой необходимости, то в этом случае уменьшаются пределы ретроспективной ответственности, поскольку уменьшается основа и пределы субъективного вменения. Иначе говоря, пределы самоконтроля личности определяют и пределы вменения ему тех или иных обстоятельств содеянного.

Пожалуй, самыми значимыми факторами, влияющими на пределы самоконтроля, а тем самым и на пределы субъективного вменения, являются факторы, ограничивающие вменяемость (или же сама ограниченная   вменяемость   в   целом).   Проблема   уменьшенной (ограниченной) вменяемости неоднозначно решается в уголовно-правовой литературе. Одни ученые  считают, что никакой уменьшенной (ограниченной) вменяемости нет. Можно говорить, полагают они, о полярносгях - вменяем или невменяем.

' Т.Р.Кенжетаев отмечает, что 80% несчастных случаев на транспорте и 43% в промышленности являются результатом ошибочных действий работников. - См.:

Кенжетаев Т.Р. Юридическая квалификация ошибки работника. Сов.гос-во и право, 1988 г., № 8, с. - 45

Так, Р-И.Михеев пишет, что "уменьшенная" и тому подобная вменяемость не является ни "видом", ни "разновидностью", ни "степенью" вменяемости в традиционном значении этого слова, ..."' Этот вывод сделан на том основании, что при установлении вины вменяемость не влияет на ее содержание и степень. "Судом должны учитываться не "степень вменяемости", а психические аномалии и особые психические состояния, которые могут влиять на содержание, форму и степень вины субъекта и на характер и степень общественной опасности личности преступника."2

Большинство криминалистов разделяют мнение о том, что необходимо выделять ограниченную (уменьшенную) вменяемость3, а некоторые даже настаивают на том, что необходимо выделять и рассматривать "специальную вменяемость".4 Мы не ставим перед собой цели рассмотреть проблему невменяемости или ограниченной вменяемости. Это большая и сложная проблема, требующая самостоятельного исследования. Отметим в связи с этим лишь два аспекта. 1.Проблема уменьшенной вменяемости нашла отражение во всех опубликованных проектах УК России. Во вновь принятом УК она нашла отражение в ст.22. И 2.Среди тех, кто признает, что есть такое явление как ограниченная вменяемость нет единства мнений о том, что понимать под ограниченной

вменяемостью? Связана ли она с психическим расстройством, которое не

;

' Михеев Р.И. Проблемы вменяемости и невменяемости в советском уголовном праве. изд-во Дальневост.ун-та, 1983 г., с. - 99

2 Михеев Р.И. Там же, с. - 80. Подобные аспекты отмечены и Ю.С.Богомягковым. См.:

Богомягков Ю.С. Уголовно-правовая невменяемость: критерии и признаки. Сов.гос-во и право, 1989 г., № 4, с. - 104. Еще ранее об этом говорил Н.С.Таганцев. См.: Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Лекции. Часть Общая, T.I, М., 1994 г., с. -154

3 См., например: Шишков С.Н., Сафуанов Ф.С. Влияние психических аномалий на способности быть субъектом уголовной ответственности и субъектом отбывания наказания. - Гос-во и право, 1994 г., № 2, с. - 83; Иванов Н. Ограниченная вменяемость. Соотношение с невменяемостью. - Российская юстиция, 1994 г., № I.e.- 53; Ахтонян Ю.М., Бородин С.В. Преступность и психические аномалии. М., 1987 г.; Козаченко И.Я., Сухарев Е.А., Гусев Е.А. Проблема уменьшенной вменяемости. Екатеринбург. 1983

4 См.: Гринберг М.С. Место преступной небрежности в ряду возмущающих явлений (помех). В кн.: Проблемы борьбы с преступной неосторожностью. Владивосток, 1978 г.. вып. 2, с. - 33-37

исключает сознание и волю, или это затруднение осознавать фактическую и социальную сторону совершаемого в силу иных обстоятельств - отставания в   интеллектуальном   и   волевом   развитии,   профессиональной непригодности, физиологического состояния и т.д.? Или ограниченная вменяемость определяется и тем и другим? Мнения среди ученых разделились', что нашло отражение и в опубликованных проектах У К России. Так, в проекте УК России 1992 года, подготовленного группой ученых и направленного Президентом в Верховный Совет, ограниченная вменяемость, как неспособность в полной, мере сознавать значение своих действий или руководить ими, связывалась с болезненным психическим расстройством.2 Почти в такой же редакции дано определение ограниченной вменяемости в проекте, подготовленном Министерством юстиции РСФСР.3 Позже почти такое же понятие этого института было предложено Государственной Думе ее депутатами, работавшими над проектом.4 Все вышеуказанные проекты УК при определении ограниченной вменяемости повторили положения Основ уголовного законодательства Союза ССР и республик 1991 года.5

Иное понятие ограниченной вменяемости было дано в минюстовском совместно с ГПУ при Президенте России проекте "УК. В нем отмечалось, что если лицо было вменяемым, но испытывало затруднения в осознании фактического характера своих действий (бездействия), их вредности или в руководстве ими в силу болезненного психического расстройства либо из-за отставания в интеллектуальном и волевом развитии, то оно подлежало уголовной ответственности. Указанные обстоятельства учитывались при назначении наказания.6 Как видим, у авторов проекта ограниченная

' Подробнее об этом см.: Кудрявцев И.А. Ограниченная вменяемость. - Гос-во и право.

1995 г., №5, с.-108-116

3 См.: Юридич.вестник, спецвыпусх № 20 за 1992 г., с. - 2

3 См.: Новый уголовный кодекс (проект). Специальный выпуск журнала "Закон" -

Нового приложения к газете "Известия", 1993 г., с. - 2

"См.: "Российская газета" за 25.01.95г., с. - 14

5 См.: "Известия" эа 20 июля 1991 г., с. - 2

' См.: Проект. Уголовный кодекс Российской Федерации (Общая часть). М., 1994г.,с.-22

вменяемость связана не только с наличием психического расстройства, но и с отставанием интеллектуального и волевого развития личности. Кроме того, ограниченная вменяемость характеризуется как "затруднение в осознании", вместо "не в полной мере сознает значения" своих действий (подчеркнуто нами. - В.Я.) И еще. Хотя рассматриваемый проект и отмечал, что эти затруднения в осознании ...зависят не только от расстройства психики, но и от ее развития, однако в названии статьи это не отражается. Отражен лишь первый аспект - болезненное расстройство психики. Более того, вообще опущено понятие ограниченной вменяемости.

Анализ ст.22 УК России 1996 года показывает, что ее редакция является компромиссом между позицией авторов первых трех проектов и авторами четвертого проекта.

Мы считаем, что компромисс не удался. Во-первых, опущено понятие ограниченной вменяемости. Во-вторых, не в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими возможно не только в силу психического расстройства (хорошо уже то, что убрали фразу "болезненного  расстройства"),  но  в  силу  иных  факторов физиологического дефекта, физической усталости, возрастной специфики и т.д. В связи с этим ст.22 УК 1996 года следовало бы изложить в такой редакции:

ст.22. Ограниченная вменяемость.

1. Лицо, которое во время совершения преступления не могло в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия), либо руководить ими вследствие психического расстройства, физиологического дефекта или иных существенных обстоятельств, влияющих на нормальное протекание интеллектуальных и волевых процессов личности, подлежит уголовной ответственности.

2. Психическое расстройство, физиологические дефекты или иные существенные обстоятельства, не исключающие вменяемость, учитываются

судом при назначении наказания и могут служить основанием для назначения принудительных мер медицинского или (и) воспитательного характера.

Разумеется, что ограниченная вменяемость чаще всего возникает из-за психических расстройств. Их удельный вес в совокупности оснований ограниченной вменяемости значительно выше, чем у иных факторов.' Но это вовсе не означает, что не нужно учитывать последние. Нельзя определять ограниченную вменяемость лишь через призму психических расстройств. Действительность дает множество примеров того, когда и иные обстоятельства определяют сознание и волю лица, совершающего социально значимое деяние. Это очень хорошо показал М.Горький в своем рассказе "Двадцать шесть и одна". Герой рассказа повествует о том, как и в каких условиях они месили тесто, "Мы вставали в пять часов утра, не успев выспаться, и - тупые, равнодушные • в шесть уже садились за стол делать крендели из теста...Нам не о чем было говорить, мы к этому привыкли и все время молчали, если не ругались, ибо всегда есть за что обругать человека, а особенно товарища. Но и ругались мы редко - в чем может быть виноват человек, если он полумертв, если он - как истукан, если все чувства его подавлены тяжестью труда."2 (подчеркнуто нами. - В.Я.)

В процессе субъективного вменения могут быть выявлены дефекты нравственного и правового сознания личности виновного, его негативные установки и ориентации^ что может сказаться на глубине осознания как фактической, так и социальной стороны совершенного деяния. А это влияет на пределы субъективного вменения. При этом эти установки и ценностные ориентации могут либо "затушевывать" осознание социальной значимости совершаемых действий, либо наоборот, "раскрывают" его в

' См.: Антонян Ю.Н., Гульдан В.В. Криминальная патопсихология. М., Наука, 1991г.,

с.-4

2 М.Горысий. Двадцать шесть и одна. Мои университеты. Казань, Тат.книжн.изд-во,

1984 г., с.-125

3   См.:   Долгова  А.И.   Социально-психологические   аспекты   преступности

несовершеннолетних. М., Юридлит-ра, 1981 г., с. - 72-73

больших объемах.' Последний аспект, кстати, учитывается в уголовном законодательстве. Так, лицо, признанное рецидивистом, подлежит повышенной уголовной ответственности не потому, что ему как бы повторно вменяют ранее совершенное деяние, а потому, что рецидивист понимает, что его признают таковым, официально предупреждают о повышенной ответственности при совершении новых преступлений, а он тем не менее вновь совершает его, понимая все эти социально-правовые аспекты и игнорируя их. В данном случае "...все личностные качества человека суть лишь функции занимаемых им социальных позиций"2, которые и нашли проявление в преступном действии, отразились в его сознании.

В литературе правильно отмечается, что пределы ответственности порой напрямую зависят от пределов субъективных прав и обязанностей, которые имеются у конкретной личности.3 Из этого следует, что от объема этих прав и обязанностей, нашедших проявление в преступлении или связанных как-то иначе с совершенным преступлением, зависят пределы субъективного вменения. Это учитывается как ранее действовавшим, так и вновь принятым законодательством. Так, по ч.З ст.200 УК 1996 года можно привлекать должностное лицо лишь в том случае, если оно, получая взятку, занимало государственную должность Российской Федерации, субъекта Российской  Федерации  или являлось  главой  органа  местного самоуправления.

На объем и глубину осознания фактической стороны и социальной значимости совершаемых действий, а отсюда и на пределы субъективного вменения   влияет эмоциональное состояние лица, совершающего

1 См.: Милюков С.Ф. Учет личности преступника в деятельности аппаратов БХСС. Учебное пособие). Горький, 1985 г., с. - 19

2 Спиридонов Л.И. Социология уголовного права. М.: Юридлит-ра, 1986 г., с. - 29

-' См.: Фаткуллин Ф.Н. Проблемы теории государства и права. Казань, 1987 г., с. - 280-

286

общественно опасное деяние.' Мы уже отмечали, что эмоциональные процессы выступают не только в виде индикаторов наличия каких-то потребностей^ но и в качестве катализаторов принятия и осуществления волевых решений.3 В таких условиях сознание не может в полном объеме всесторонне и детально оценить как фактическую, так и социальную сторону совершаемых действий и наступающих последствий. Эмоции, особенно в своем пиковом, аффективном состоянии, не только сужают интеллектуальную сферу психики, замедляют ее интеллектуальные процессы,4 "выпячивают", абсолютизируют одну из сторон этого процесса, но и нарушают волевую систему психики человека, снижают его самоконтроль   и   сужают   сферу   проявления   интроспективной ответственности. Разумеется, что положительные эмоции могут играть обратную роль - мобилизовать волю и интеллект,5 расширить вариантность имеющихся знаний и собрать все внутренние ресурсы для решения возникшей задачи.

В процессе субъективного вменения правоприменитель, определяя пределы этого вменения с учетом эмоций объекта правоприменения, учитывает не сами по себе эмоциональные вспышки эмоции, положительные они или отрицательные - сами" по себе не обладают социальной ценностью, а тем более уголовно-правовой значимостью. Эту ценность ему придает та потребность, тот мотив, на основе которой они возникают. П.Симонов совершенно правильно отмечает, что "праведный гнев  человека,  возмущенного,  скажем,  несправедливостью  или бессмысленной порчей общественного достояния, качественно отличен

' См.: Зотов Б.Л., Зорин Г.А. Исследование эмоциональных состояний водителя -участника дорожно-транспортного происшествия. - Вопросы борьбы с преступностью, №35, 1981 г., с.-78-82

2 См.: Симонов П.В. 100 лет спустя. - Наука и жизнь, 1979 г., № 12, с. - 24

3 См.: Якушин В.А. Ошибка и ее уголовно-правовое значение. Казань, 1988 г., с. - 40

4 См.: Дубинин С.М. Уголовная ответственность за преступления, совершаемые в состоянии сильного душевного волнения: Автореф. дис....канд.юрид.наук. - М., 1971 г., с. - 14; Шавгулидзе Т.Г. Уголовно-правовое значение аффекта: Автореф. дис. докт.юрид.наук. - М., 1974 г., с. - 14

s Сидоров Б.В. Аффект. Его уголовно-правовое и криминологическое значение. Казань, 1978 г., с. - 21-22

от злобы стяжателя, у которого сорвалась намеченная афера''.' И эту качественную эмоциональную особенность в процессе субъективного вменения необходимо учитывать, поскольку влияя на пределы субъективного вменения, она лишь иногда не влияет на юридическую квалификацию и определение собственно уголовно-правовых последствий (санкцию). Чаще, наоборот, выступает в качестве обстоятельств, смягчающих (п."з" ст.61 УК 1996 г.) или отягчающих (п п."е", "ж", "з", "и" ст.63) наказание или же изменяющих квалификацию содеянного (например, со ст.105 на ст.107 УК 1996 г.).

Рассматривая значение возникших на той или иной основе эмоций для пределов субъективного вменения следует помнить, что не всегда эмоция выступает в виде немедленной реакции на тот или иной мотив, или потребность.

Эмоциональное напряжение у лица может накапливаться, например, в результате длительного неправомерного поведения в отношении его или близких ему людей. Мы разделяем позицию Президиума Верховного Совета Чечено-Ингушской АССР по делу Пак. Свекор Ким ревновал сноху. Советовал мужу выгнать ее, хотя она была беременна. Пак неоднократно плакала от слов и поступков свекра.

Во время очередной ссоры Ким кричал на сноху (Пак). Пришедшему мужу заявил: "Выгоняй ее, выгоняй как собаку". Пак из-за состояния беременности и оскорбления почувствовала себя плохо и, не соображая, что делает, схватила с плиты чайник и бросила его в свекра. Она не хотела его смерти.

Изменяя квалификацию с ч.2 ст.108 УК РСФСР на ст.110 Президиум, как мы полагаем, совершенно правильно отметил: "То обстоятельство, что потерпевший систематически оскорблял Пак,и в момент происшествия его

' Симонов П. Познать себя (высшая первая деятельность человека, его работоспособность и здоровье) - Коммунист, 1986 г., № 15, с. - 80

поведение не было неожиданным для нее, не влияет на субъективную сторону состава преступления", '(подчеркнуто нами. - ВЛ.)

Пределы субъективного вменения с учетом особенностей объекта правоприменения определяются и зависят не только от  факторов субъективного, личностного, внутреннего характера, свойственных личности,  совершившей  преступление.  Имеются и объективные обстоятельства, которые извне воздействуют на личность, преломляются через ее внутренний мир и могут существенно сказываться на протекании волевых и интеллектуальных процессов в. момент совершения социально значимого деяния. Отсюда они предопределяют и пределы субъективного вменения. Еще в исследованиях Ч.Ломброзо отмечалось, что даже климатические особенности, географическая характеристика, плотность населения и т.д. влияют на совершение преступлений.2 Если исключить чрезмерную прямолинейность его выводов, то останется рациональное зерно, - действительно имеется совокупность внешних факторов, в той или иной мере предопределяющих процесс проявления интеллектуальных и волевых аспектов в момент совершения преступления, и это необходимо учитывать при определении пределов субъективного вменения.

Так, например, необходимо учитывать при вменении причины совершенного деяния. Это обстоятельство, кстати, отражено уголовным законом. Так, за убийство при превышении пределов необходимой обороны, то есть при защите охраняемых законом интересов общества, государства и личности, законодатель предусматривает самостоятельную уголовно-правовую оценку. Действия необходимо квалифицировать по ст.108 УК РФ 1996 г. Именно с учетом определения пределов субъективного вменения "срабатывает" в интересах материального уголовного права ст.б8 УПК - где правоприменитель обязан выяснить причини и условия, способствовавшие совершению преступления (выяснение причин и условий

Бюллетень Верховного Суда РСФСР, 1983 г., № 7, с. - 13 : См.: Ломброзо Ч. Преступления. - М.: Спарк, 1994 г.

имеет большое значение и для предупреждения преступлений). Иначе говоря,  социальная  оценка   поведения  личности  (совершившей преступление) "...всегда включает в себя не только оценку социальных последствий акта поведения, но субъективных (точно так же и объективных. - В.Я.) причин его совершения".'

На интеллектуальные и волевые процессы личности, совершающей общественно опасное деяние, могут влиять и иные объективные факторы, например, инфекционное заболевание или физиологическое опьянение -алкогольное, наркотическое или токсическое. Наличие последнего обстоятельства у виновного по Российскому уголовному законодательству не исключает его ответственности (ст.23 УК 1996 г.). Это касается не только периода, когда в момент совершения преступления лицо находилось в состоянии подобного опьянения, но и того, когда наступает, например, состояние абстиненции^ послеалкогольной ломки3

Мы лишь схематично, в общих чертах, рассмотрели содержательную сторону пределов субъективного вменения в тех трех звеньях взаимодействующих начал, которые присущи субъективному вменению как стадии правоприменительной деятельности: уголовно-правовая норма -субъект правоприменения, объект правоприменения.

О пределах субъективного вменения можно говорить не только в содержательном аспекте, то есть в рамках какого содержания, и что из содержания необходимо учитывать при субъективном вменении. О пределах субъективного вменения можно говорить применительно ко времени, в течение которого возможно предъявлять личности те или иные

1 Лазарев В.В. Социально-психологические аспекты применения права. Казань, 1982 г., с.-21-22

2 См.:Анохина И.П., Иванец Н.Н. Современные представления о медико-биологическом аспекте алкоголизма и антиалкогольная пропаганда. Против пьянства единым фронтом. М.: Знание, 1988 г., с. - 56-57

! См.: Готлиб P.M., Романова Л.И., Яцков Л.П. Социально-правовые и медицинские аспекты борьбы с тунеядством, пьянством и наркоманией. Владивосток, 1987 г., с. - 95;

Дорогин Н.М. Пьянство и борьба с ним (правовые аспекты). - Сов.гос-во и право, 1987 г., № 7, с. - 71; Гусев Р.И. Практика применения судами законодательства о борьбе с пьянством. Сов.гос-во и право, 1986 г., № 4, с. - 56-57

обстоятельства совершенного деяния в рамках уголовного закона.

Временные пределы субъективного вменения определяются прежде всего уголовным законодательством. Мы полагаем, что это норма о сроке давности привлечения к уголовной ответственности (ст.78 УК РФ 1996 г.). Применительно к преступлениям против военной службы, совершенным в военное время или в боевой обстановке, исходя из анализа ч.З ст.331 УК РФ 1996г., могут быть определены специальные временные пределы субъективного вменения.

Исходя  из  действующего  законодательства, за  некоторые преступления не исчисляется срок давности привлечения к уголовной ответственности. Это означает, что в отношении лиц, совершивших эти преступления, не могут быть установлены временные пределы субъективного вменения. Согласно ч.5 ст.78 УК это преступления против мира и безопасности человечества, предусмотренные статьями 353, 356, 357 и 358 УК РФ 1996 г.

Временные пределы субъективного вменения вытекают и из иных норм уголовного права. Так, например, по ст. 108 УК России 1996 г. возможно привлечь виновного к уголовной ответственности за действия, если было допущено превышение пределов необходимой обороны, но в период наличного посягательства. Если убийство лица произошло за пределами его посягательства (мнимого или действительного), то квалифицировать действия виновного по ст. 108 УК нельзя (подчеркнуто нами. - В.Я.).

Пределы субъективного вменения можно рассматривать не только через призму того, какое содержание и в каких временных границах может быть вменено личности, но и в плане объема.

Вообще все многообразие факторов, влияющих на пределы субъективного вменения, можно каким-то образом систематизировать. Рабочим инструментом и составной частью систематизации является классификация.