Роль оседлого боярства в установлении областного строя.

Областной политический строй, утвердившийся на Руси во второй половине XII и первой четверти XIII века, в значительной мере опирался именно на эту общественную эволюцию, на то значение, которое при­обрело в областях осевшее в них боярство. Прямой инте­рес этих бояр заставлял хлопотать об упрочении в земле той или другой княжеской ветви, о целостности, особен­ности и самобытности земли.

Пришлые со стороны князья приводили с собой со стороны и дружину, которая старалась оттеснить на задний план местное боярство. Если же стол добывался князем силой, тогда местные бояре сплошь и рядом лишались пожитков и имений, на что имеются в лето­писи многочисленные указания. На товары, на жизнь, на села местных бояр прежде всего направлялась хищ­ная алчность пришельцев. Упрочение известной динас­тии в земле было в большей или меньшей степени гаран­тией против всего этого, и потому боярство, среди которого с течением времени все более и более усиливались мирные хозяйственные инстинкты, стало держать­ся князей одной какой-нибудь линии, сажать их на главном столе и пригородах земли, поддерживать про­тив притязаний чужеродцев. Таким путем при тогдашнем порядке княжеского владения лучше всего обеспе­чивалась и целостность земель, земли лучше всего охранялись от раздробления и распадения. В обеспече­нии этой целостности боярство земель одинаково было заинтересовано, как и в упрочении известной княжеской династии в земле. С целостностью земель у местного боярства вообще связано было много жизненных инте­ресов. В волостях пригородов разбросаны были иногда земельные владения бояр, и боярам важно было дер­жать пригороды в связи с главным городом, не выпус­кать их из сферы политического влияния этого города, так как в противном случае могли страдать их владель­ческие интересы. На пригородах, где не было князей, кормились бояре главного города, и это также заставля­ло их оберегать границы земель от посягательств со стороны. Так, при деятельной поддержке боярства, усев­шегося по областям, утверждался на Руси областной политически строй.

Познакомившись с конечными результатами соци­ально-политической эволюции Киевской Руси и сопо­ставив их с тем, что приходится наблюдать на Руси в позднейшую эпоху, мы можем сказать, что эволюция Киевской Руси не прошла даром для позднейшего вре­мени, что между киевской эпохой и позднейшей нет той глубокой пропасти, которая выступает иногда в нашей исторической литературе.

Непрерывную преемственность исторического раз­вития приходится наблюдать и в настоящем случае. Оказывается, что уже и в киевскую эпоху началось оседание князей в отдельных землях, превращение их в сельских хозяев; оказывается, что и в Киевской Ру­си началось развитие боярского и церковного земле­владения, составляющее характерную особенность по­следующего периода. Оказывается, что уже в Киевской Руси началось отложение земледельческого класса, за­висимого экономически и юридически от землевла­дельцев.

Тот уклад жизни, которым характеризуется после­дующая эпоха, несомненно, стал закладываться в своих основаниях уже в киевскую эпоху. В одном Киевская Русь резко отличается от позднейшей Суздальской; кня­зья еще не сделались в ней владельцами и полными хозяевами управляемых ими территорий; наряду с князьями огромным политическим значением пользовались веча главных городов-областей. В западной Руси, в XIII  и XIV веках вошедшей в состав Литовско-Русского государства, этот порядок удержался и в последующее время.  в Суздальской Руси, как увидим, политическая  жизнь в конце концов устроилась на совершенно других основаниях.

* * *

Пособиями, кроме общих трудов Багалея, Иловайского, Соловьева могут служить:

М. А Дьяконов. Очерки общественного и государственного строя древней Руси. 4-е изд. СПб., 1912.

А. Н.Филиппов. Учебник истории русского права. Ч. 1. 4-е изд. Юрьев, 1912.

М. Грушевский. История Украiны-Руси. Т. 3. Львов, 1905.