Зодчество.

Главная заслуга иноземных мастеров со­стояла в усовершенствовании техники строительного искусства. Техника эта, как уже говорилось в своем месте, была очень слаба. Иван III, задумав перестроить собор Успения Богородицы, выстроенный Калитой и гро­зивший падением, поручил было это дело московским мастерам Кривцову и Мышкину. Разрушив старую по­стройку, они в 1472 году приступили к сооружению нового храма по образцу Владимирского Успенского со­бора. Но лишь только они достроили до сводов, как часть построй­ки рухнула.

Псковские мастера показали, что плох был цемент. Тогда Иван III поручил постройку собора Аристотелю Фиораванти, который и закончил ее благополучно в 1479 году. Так как и ему было предписано взять за образец Владимирский Успенский собор, то в общем он придерживался владимирского типа, хотя и сделал не­которые отступления от него, а именно: удлинил план, вместо четырех опорных столбов поставил шесть, из которых четыре были круглые, вместо трех алтарных полукружий сделал пять. Влияние владимирской архи­тектуры отразилось более всего на фасаде собора. Мы видим здесь такой же пояс из колонок, такие же порта­лы. Но вместе с тем исследователи отмечают в произве­дении Фиораванти увлечение не только формами Влади­мирского Успенского собора, но и ранне-московскими архитектурными формами. Копируя порталы и ароч­ный пояс, Фиораванти насаживает «бусы» на все жгуты и полуколонны; шеи глав у него гладкие, без всяких          украшений, по образцу церкви Спаса на Бору и собора в Звенигороде.

Подобно Успенскому, и Архангельский собор в нача­ле XVI века оказался ветхим и тесным. Иван III велел его разобрать и поручить другому итальянскому архи­тектору Алевизу Новому выстроить новый, более об­ширный храм по образцу Успенского собора. Алевиз исполнили это поручение, и в 1509 году собор был го­тов. Первоначальный фасад его был двухцветный: стены были красные, кирпичные, а пилястры, карнизы и тяги — белокаменные. Вся наружная орнаментовка со­бора — капители, арки, пилястры, наличники — вы­держаны в итальянском стиле раннего Возрождения; по итальянскому же образцу выложены раковинами пус­тые пространства в полукругах кокошников; особеннос­тью Алевизовой постройки является также карниз, на котором стоят эти раковины. Этот карниз быстро завое­вал себе место в московской архитектуре, и с половины XVI века почти все новые храмы Москвы имели его в том или другом виде.

По образцу Успенского собора сооружен был и собор­ный храм в Новодевичьем монастыре, основанном в 1524 году по обету великого князя Василия Ивановича. Вообще влияние Московского Успенского собора оказа­лось очень сильным. Благодаря ему создался определен­ный план соборного храма, которого придерживались всюду в XVI и XVII веках: это большой храм с шестью внутренними столбами, с наружными карнизами, с пя­тью большими луковичными главами на круглых шеях.

Своеобразный стиль получил Благовещенский собор, выстроенный в 1490 году на месте храма, сооруженного Василием Дмитриевичем. Строили Благовещенский со­бор псковские мастера. Храм представляет квадратное здание с тремя алтарными полукружиями и с четырьмя столбами посередине. С южной, западной и северной сторон его окружают крытые паперти, или галереи с двумя крыльцами. Над папертями возвышаются примыкающие к четырем углам здания четыре придела (они пристроены были позднее, в 1563-1564 годах), увенчан­ные луковичными главами на круглых шеях. Сверху храм увенчивается пятью луковичными главами также на круглых шеях, поставленными на кокошниках (заос­тренных вверху и ступенчатых арках), по которым сде­лано и само покрытие храма. В Благовещенском соборе видно смешение приемов, употреблявшихся во владимиро-суздальской архитектуре с приемами новгородско-псковскими и, хотя еще слабую, примесь мотивов деревянной архитектуры (в употреблении кокошников).

В дальнейшем московская архитектура уже эманси­пировалась от влияния владимиро-суздальских образ­цов. Как в других сферах жизни, так и в искусстве пробудился дух национального творчества, которое на­правилось к разработке своих собственных, уже раньше выработанных им самим форм. При создании каменных храмов источником вдохновения начинают служить де­ревянные церкви северного края Руси; является стрем­ление к воспроизведению в кирпиче форм деревянного зодчества, пышно расцветших на севере Руси. Полити­ческое объединение Великой Руси, таким образом, при­водит к объединению и концентрации духовных сил русского народа, которые и развертываются во всю свою мощь, прежде всего в художественном творчестве. Мос­ковское зодчество, руководимое талантливыми мастера­ми и вспомоществуемое всеми техническими средствами современного строительного искусства, приобретенны­ми от итальянцев, создает архитектурные памятники высокохудожественного достоинства. Первые пробы в новом направлении относятся ко времени Василия III. В 1529 году великим князем и его супругой был выстро­ен по обету храм Усекновения главы Иоанна Предтечи в подмосковном селе Дьякове. Зодчий воспользовался фор­мой плана деревянных церквей. Основной корпус храма представляет высокую восьмигранную башню с полу­круглыми выступами с востока для алтаря, окруженную четырьмя меньшими башнями, соединенными галерей­ками, из которых каждая имеет в середине вход, а по бокам от входа — открытые пролеты вроде окон. Сред­няя башня увенчана карнизом, на котором стоят один над другим два ряда кокошников; из них выходит вто­рой меньший восьмигранник, украшенный наверху квадратными углублениями; на этом меньшем восьми­граннике поставлен цилиндр, облепленный восемью по­лукруглыми выступами, образовавшими собой как бы пук каменных столбов; все заканчивается невысокой главкой. В таком же роде выстроены и боковые мень­шие башни. Еще дальше пошел в новом направлении строитель церкви Вознесения в селе Коломенском, пост­роенной в 1532 году. По плану своему она представляет равноконечный крест, без внутренних столбцов. Основ­ной корпус имеет вид высокой башни с двадцатью стена­ми, увенчивающейся кокошниками, из которых вырас­тает меньшая восьмигранная башня, увенчанная двумя кокошниками на каждой грани; восьмигранник покрыт высоким восьмигранным же шатром, с небольшой ба­шенкой наверху, заканчивающейся небольшой главкой с крестом. Церковь стоит на подклети и со всех сторон окружена галереей из каменных арочек с тремя крыль­цами. Все эти особенности взяты с деревянных церквей. Коломенская церковь своим видом приводила в восхи­щение современников. Летописец выразился про нее: «весьма чудна высотою и красотою, и светлостью, тако­ва не бывала прежде на Руси». Дьяковская и Коломенс­кая церкви были предшественницами храма Василия Блаженного в Москве. Строители этой церкви — Посник и Барма — смотрели на Дьяковскую и Коломенс­кую церкви как на идею, которую они развили и услож­нили в своем произведении. Храм Василия Блаженного (Покрова Пресвятой Богородицы, что на рву) построен был царем Иваном Васильевичем в память взятия Казани. Храм этот представляет целую группу храмов: в середине находится главный, наибольший по размерам, а с боков его окружают в строгой симметрии восемь меньших, и вся группа в виде восьмиугольной звезды представляет собой стройное и художественное целое. Надо сказать, что нынешний вид храма несколько не соответствует древнему его виду. Прежде все главы, и особенно средний шатер, поднимались выше, отчего вся группа получила большее стремление вверх; средний шатер окружен был, наподобие средней главы Дьяковс­кой церкви, цилиндрическими выступами, теперь не существующими; крыльца не имели шатров; крыт собор был черепицей, средний шатер отделан был разноцвет­ными изразцами с такими же шарами. В нижнем этаже храмов не было: здесь были кладовые для хранения ценного имущества прихожан. Храм Василия Блажен­ного остался единственным образцом неподражаемым. Но мотивы деревянной архитектуры выразились во мно­гих каменных храмах, построенных в XVI и первой половине XVII века.