Синкретизм верований.

Помимо вышеуказанной внут­ренней слабости язычества успехам христианства много содействовали и некоторые конкретные данные, кото­рые были присущи как самому христианству, так и славянскому язычеству. С одной стороны, у восточных славян было, хотя и смутное, представление о высшем небесном божестве Свароге, отце Даждь-бога, солнца и огня. На этом фундаменте легко могли укладываться и христианские идеи о Боге как всемогущем Отце Небес­ном, и Сыне Божием, который именуется светом, солн­цем правды. С другой стороны, и привычные представ­ления славянина-язычника о множестве божественных сил находили себе аналогии в христианских представ­лениях о Матери Божией, ангелах, святых, демонах. Поэтому славянин-язычник должен был легко воспри­нимать христианское учение с этой стороны и приуро­чивать новые идеи к прежним представлениям. Так, его Перун превратился в Илью-Громовника, его Волос в св. Власия, покровителя стад, его многочисленные ле­шие, водяные и домовые боги — в христианских бесов и т. д. В результате совершался синкретизм христиан­ства и язычества, стадия религиозного развития, с кото­рой народная масса не сошла и до сих пор. Христиан­ство проигрывало от этого в чистоте и глубине воззрений, но выигрывало в широте распространения.