§ 5. Преступления, ставящие в опасность жизнь или здоровье

Литература:

Закон РФ от 30 марта 1995 г. "О предупреждении распространения в Российской Федерации заболевания, вызываемого вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ-инфекции)" // СЗ РФ. 1995. N 14. Ст. 1212;

Красиков А. Н. Уголовно-правовая охрана прав и свобод человека в России. Саратов, 1996.

1. Общая характеристика

В данную группу включаются посягательства, создающие реальную угрозу причинения вреда. В соответствии с юридической конструкцией их основных составов для признания преступления оконченным достаточно создания деянием опасности объекту уголовно-правовой охраны без причинения реальных вредных последствий для жизни или здоровья. Сюда включаются следующие пять видов преступлений: угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью (ст. 119), принуждение к изъятию органов или тканей человека для трансплантации (ст. 120), заражение ВИЧ-инфекцией (ст. 122), незаконное производство аборта (ст. 123) и оставление в опасности (ст. 125).

2. Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью (ст. 119)

Объектом анализируемого преступления является жизнь или здоровье гражданина.

Потерпевшим выступает конкретное физическое лицо, поэтому следует признать правильным решение законодателя переместить состав угрозы из главы "Преступления против общественной безопасности, общественного порядка и здоровья населения" (по УК 1960 г.) в главу о преступлениях против жизни и здоровья (ныне действующий УК).

Объективная сторона выражается в активном поведении (действии) — угрозе убийством или причинением тяжкого вреда здоровью. Если высказывается угроза иного характера (например, причинить средней тяжести или легкий вред, уничтожить или повредить имущество, ограбить или совершить надругательство), ответственность по ст. 119 исключается, поскольку содержание угрозы иное. Только высказывание о намерении убить или причинить тяжкий вред здоровью запрещено диспозицией ст. 119.

Угроза — способ психического воздействия, направленного на запугивание потерпевшего, на то, чтобы вызвать у последнего чувство тревоги, беспокойства за свою безопасность, дискомфортное состояние. Способы выражения угрозы вовне могут быть различными (устно, письменно, жестами, явочным порядком или по телефону, непосредственно потерпевшему или через третьих лиц) и в плане квалификации содеянного безразличными.

Выделяют такие обязательные черты угрозы, как конкретность и ее реальность.

Подчас под конкретностью понимают ясность того, каким образом лицо намерено угрозу исполнить[65]. Такая трактовка весьма спорная: достаточно ясности в вопросе о том, угрожает виновный лишением жизни или причинением тяжкого вреда здоровью. Реальность угрозы означает, что существуют достаточные основания опасаться приведения ее в исполнение[66]. Должны возникнуть такие основания у потерпевшего, и в этом случае цель угрозы считается достигнутой, дискомфорт возникшим.

Распространенным является взгляд, что переносить реальность угрозы целиком в плоскость субъективного ее восприятия потерпевшим едва ли правомерно и надо учитывать все обстоятельства дела[67] (характер взаимоотношений виновного и потерпевшего, серьезность повода для угрозы, личность угрожающего, наличие предметов, способных причинить серьезный вред, и т. д.).

В конкретных случаях угроза может быть "пустой", произнесенной в запальчивости, когда и сам виновный, и потерпевший не придают ей серьезного значения. Поэтому важно, использовал ли виновный угрозу как средство давления на волю потерпевшего с намерением вызвать у него чувство страха, боязни, дискомфорта.

Если это установлено, угрозу следует считать реальной, даже если сам виновный приводить ее в исполнение не собирался, а лишь запугивал.

Необходимо, таким образом, доказать, что, во-первых, у потерпевшего действительно существовали основания воспринимать угрозу как реальную (что подтверждает объективно истинность его утверждения), что он испытал тревогу, дискомфорт и т. д. после высказывания угрозы виновным. Основанием для такого восприятия могут быть данные о личности угрожавшего, форма выражения угрозы и т. п. Подтверждающими могут быть и свидетельские показания об ухудшении самочувствия потерпевшего (скажем, после угроз тот стал бледным, задрожал, плохо засыпал, остерегался встреч с угрожавшим, жаловался им на чувство страха, нередко вздрагивал и т. д.); во-вторых, именно на такое восприятие своих угроз потерпевшим виновный и рассчитывал.

При наличии этих двух условий существуют основания говорить о наказуемости поведения.

Спорен вопрос, можно ли считать угрозы, описанные в ст. 119, вариантом обнаружения умысла, за которое лишь в порядке исключения законодатель предусмотрел уголовную ответственность. Изложенное выше позволяет сделать вывод, что в статье речь идет не об обнаружении, а о реализации умысла, только не на убийство или причинение тяжкого вреда здоровью, не о намерении совершить именно такое преступление, а об умысле на нарушение психической неприкосновенности личности, ее спокойствия путем запугивания, внушения чувства страха. Налицо деятельность, направленная на конкретный объект и производящая в нем вредные изменения, а не простое озвучивание преступных намерений.

Состав сконструирован по типу формального, поэтому преступление считается оконченным в момент выражения угрозы вовне (произнесения, передачи через знакомых потерпевшего и т. д.).

Высказывание угрозы виновным может не преследовать цель запугивания, а лишь обнаруживать возникшее решение об убийстве или причинении тяжкого вреда здоровью. В этом случае, если виновный помимо заявления о замысле совершает какие-либо действия, направленные на реализацию заявленного намерения, содеянное квалифицируется не по ст. 119, а как приготовление либо покушение на соответствующее преступление (ст. 30, 105, 111).

Субъективная сторона — прямой умысел — выражается в том, что лицо намеренно высказывает угрозы, рассчитанные на восприятие их потерпевшим как реальных, устрашающих, вызывающих чувство тревоги, опасности, и желает поступить таким образом.

Норма, предусмотренная ст. 119, является общей по отношению к некоторым другим, также устанавливающим ответственность за угрозы. Так, ст. 296 говорит о наказуемости угроз в связи с осуществлением правосудия или производством предварительного расследования. В таком случае предпочтение в соответствии с правилами квалификации при конкуренции отдается специальной норме (ст. 296).

Во многих случаях угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью выступает способом совершения другого, более тяжкого, преступления (разбоя, вымогательства, угона транспортного средства и т. д.). В соответствии с правилами квалификации при конкуренции части и целого предпочтение отдается целому, поэтому дополнительной квалификации по ст. 119 не требуется.

Иная ситуация — при реальной совокупности преступлений. В п. 4 постановления Пленума Верховного Суда РФ N 4 обращено внимание, что, если угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью была выражена после изнасилования с той, например, целью, чтобы потерпевшая никому не сообщала о случившемся, действия виновного надлежит квалифицировать дополнительно и по ст. 119 (ст. 207 УК 1960 г.), если имелись основания опасаться осуществления этой угрозы[68].

Деяние относится к категории преступлений небольшой тяжести.

3. Принуждение к изъятию органов или тканей человека для трансплантации (ст. 120)

Данная норма в прежнем УК отсутствовала. Она принята в развитие положений Закона РФ от 22 декабря 1992 г. "О трансплантации органов и (или) тканей человека"[69]. Согласно ст. 1 изъятие возможно при условии, что донор свободно и сознательно в письменной форме выразил согласие на это. В ст. 3 закона сказано, что принуждение любым лицом живого донора к согласию на изъятие у него органов и (или) тканей влечет уголовную ответственность в соответствии с законодательством.

Потерпевшим от преступления выступает любое лицо, избранное виновным в качестве потенциального донора. Иногда им может быть и иное лицо (родственник, опекун и т. д.), когда речь идет, скажем, об изъятии органа или ткани у смертельно травмированного в результате аварии человека. В соответствии с упомянутым законом изъятие органов и (или) тканей не допускается у живого донора, не достигшего 18 лет (за исключением пересадки костного мозга), а также у лиц, признанных недееспособными, и у больного, пересадка органов и (или) тканей от которого представляет опасность для реципиента (например, страдающего СПИДом или зараженного венерическим заболеванием). Трансплантация признается допустимой лишь в случае, когда медицинские средства не могут гарантировать сохранение жизни больного (реципиента) либо восстановление его здоровья.

Объективную сторону составляет принуждение, совершенное с применением насилия либо с угрозой его применения, т. е. в объективную сторону входят деяние и способ его осуществления.

Принуждение — это неправомерное воздействие на лицо, приневоливание его к чему-нибудь (в данном случае — к донорству), с созданием опасности неблагоприятных последствий для потерпевшего в случае отказа от него.

Статья 120 ограничивает уголовно наказуемое принуждение двумя способами: насилием либо угрозой его применения. Таким образом, не всякое принуждение, по мнению законодателя, достигает уровня общественной опасности, характерной для преступлений. С другой стороны, для уголовной ответственности достаточно применения виновным лишь одного из способов — насилия или угрозы насилием.

В связи с этим неточными выглядят утверждения, что одной из уголовно значимых форм принуждения может выступать обман (налицо недопустимое расширение способов преступного принуждения) и что принуждение в смысле ст. 120 — это психическое давление на потерпевшего[70]. Давление может быть и физическим, посредством применения насилия.

Под насилием понимается физическое воздействие (удары, причинение вреда здоровью, запирание и т. п.). Угроза как психическое воздействие ограничена законодателем угрозой применения только физического воздействия (насилием). Отсюда, если лицо принуждается к донорству угрозами разгласить позорящие сведения, уничтожить или повредить имущество и т. д., ст. 120 неприменима. Угрозы могут иметь своим содержанием причинение физического вреда любой степени. Это могут быть угрозы убийством, нанесением тяжкого вреда здоровью, побоями и т. д.

Если в результате физического или психического воздействия потерпевшему причинен тяжкий вред здоровью, содеянное должно квалифицироваться по совокупности (ст. 120 и ст. 111).

Состав — формальный. Преступление полагается оконченным с момента принуждения, сопряженного с применением насилия или угроз насилием. Если виновному удалось принудить лицо и орган (ткань) у потерпевшего был изъят, следует вести речь о реальной совокупности преступлений. В зависимости от степени тяжести причиненного изъятием вреда здоровью содеянное помимо ст. 120 квалифицируется также по ст. 115, 112, п. "ж" ч. 2 ст. 111 или п. "м" ч. 2 ст. 105.

Субъект — любое физическое лицо. Однако чаще всего мыслимо совершение его либо медицинским работником, либо с его участием.

Субъективная сторона выражается в умысле и специальной цели — принуждение осуществляется "для трансплантации", в целях противоправного использования органов или тканей потерпевшего.

Под трансплантацией в медицине понимают пересадку органов и (или) тканей от одного человека к другому. Спасение жизни или здоровья реципиента происходит за счет причинения определенного вреда здоровью донора. Пересадке могут подвергнуться легкие, почки и иные органы, а также ткани, перечень которых определяется Минздравом РФ совместно с Российской академией медицинских наук. Закон говорит о принуждении к изъятию органов (или тканей), а не всяких частей тела (части бедра, таза, стопы, отдельных пальцев и т. д.).

Мотивы принуждения могут быть разными: помощь близкому или больному, месть, карьеристские побуждения и т. п.

Ответственность за данное преступление дифференцирована. В части 2 предусмотрено усиление наказания за описанное в ч. 1 деяние, совершенное в отношении лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии либо в материальной или иной зависимости от виновного. Эти признаки уже рассматривались применительно к другим составам преступлений гл. 16.

Деяния, предусмотренные ч. 1 и 2 ст. 120, относятся к категории преступлений средней тяжести.

4. Заражение ВИЧ-инфекцией (ст. 122)

Быстрое распространение "чумы ХХ века", как нередко именуют СПИД, вызывает серьезную тревогу в мире, в том числе в России.

Реакцией на это стало принятие ряда законодательных актов, в том числе Закона РФ "О предупреждении в Российской Федерации заболевания, вызываемого вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ-инфекции)", а также Федеральной целевой программы по предупреждению распространения в Российской Федерации заболевания, вызываемого вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ-инфекции) на 1996—1997 годы и на период до 2000 года "Анти-ВИЧ/СПИД".

Учитывая высокую опасность распространения "чумы ХХ века", УК предусматривает уголовную ответственность, осуществляя дифференциацию наказуемости за преступление.

По ч. 1 ст. 122 наказуемым признается заведомое поставление другого лица в опасность заражения ВИЧ-инфекцией.

Потерпевшими могут быть любые лица, но чаще всего ими становятся представители "группы риска": наркоманы, лица, вступающие в беспорядочные половые связи, бомжи.

Объективная сторона заключается в поставлении другого лица в опасность заражения ВИЧ-инфекцией (деликт создания опасности).

ВИЧ-инфекция, или вирус иммунодефицита человека, поражает иммунную (защитную) систему человека, которая призвана защищать его от болезней, выступая при этом возбудителем опаснейшего заболевания — СПИДа. Данное заболевание пока неизлечимо и потому неминуемо заканчивается смертью.

Преступление полагается оконченным в момент создания реальной опасности заражения. ВИЧ-инфекция попадает в организм лица либо половым путем, либо при контактах поврежденных частей тела, либо через кровь. Опасность заражения возникает, например, при половом сношении ВИЧ-инфицированного без предохраняющих (контрацептивных) средств, при предоставлении им другому лицу своего использованного шприца для уколов, введения наркотиков и т. д. Среди 8 тыс. ВИЧ-инфицированных по России в 1998 г. — 91% наркоманы. Для констатации преступления оконченным не имеет значения, что заражения ВИЧ-инфекцией не произошло.

Субъектом преступления является лицо, выступающее носителем ВИЧ-инфекции либо страдающее СПИДом. На таких лиц возлагается обязанность, как инфекционно больных, соблюдать соответствующие санитарно-гигиенические правила при контакте с лицами, не зараженными этой инфекцией (ст. 13 закона). Они не должны вступать в половые отношения, пользоваться общими предметами домашнего обихода, быть донорами и т. д.

Субъективная сторона характеризуется заведомостью. ВИЧ-инфицированный, зная о необходимости соблюдения им определенных санитарно-гигиенических правил, сознательно пренебрегает ими, идет на нарушение этих правил, зная, что тем самым он ставит потерпевшего в опасность заражения.

Согласие потерпевшего на поставление в опасность заражения ВИЧ-инфекцией (например, согласие вступить в половую связь) исключает уголовную ответственность (примечание к ст. 122).

Поставление в опасность, закончившееся заражением ВИЧ-инфекцией, влечет ответственность по ч. 2 ст. 122, при этом вменения ч. 1 не требуется, так как поставление в опасность — неизбежный этап и более ранняя стадия заражения. Квалификация по совокупности необходима, если потерпевшими выступают два лица, одно из которых подверглось заражению, а другое — поставлено в опасность заражения.

Заражение ВИЧ-инфекцией в некоторых составах признается квалифицирующим обстоятельством (см., например, п. "б" ч. 3 ст. 131 и 132). В этом случае — по правилам конкуренции части и целого — дополнительной квалификации по ст. 122 не требуется.

Момент окончания анализируемого вида преступления — состоявшееся заражение, попадание ВИЧ-инфекции в организм потерпевшего.

В ч. 3 ст. 122 названы в качестве квалифицирующих обстоятельств заражение, совершенное в отношении двух или более лиц либо в отношении заведомо несовершеннолетнего. Данные признаки уже ранее рассматривались применительно к другим составам преступлений против жизни и здоровья.

Субъективная сторона деяний, описанных в ч. 2 и 3, характеризуется как умыслом, так и неосторожностью[71].

Особым видом преступления признано заражение другого лица ВИЧ-инфекцией вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей (ч. 4). Данный признак ранее уже рассматривался. Отметим две его особенности:

1) субъектом этого преступления являются лица, профессионально связанные с процессом лечения и обслуживания больных вирусом иммунодефицита (врачи, медсестры и т. д.), а также с получением или хранением крови (например, работники станции переливания крови);

2) с субъективной стороны данное деяние предполагает неосторожность в виде легкомыслия либо небрежности. Если присутствует прямой или косвенный умысел, содеянное квалифицируется не по ст. 122, а в зависимости от тяжести наступившего вреда здоровью по ст. 115, 112, 111 или 105.

Деяние, предусмотренное ч. 1, относится к категории преступлений небольшой тяжести, ч. 2 и 4 — к средней тяжести, ч. 3 — к тяжкому преступлению.

5. Незаконное производство аборта (ст. 123)

По числу абортов Россия занимает одно из первых мест в мире, совершается их более 3,5 млн. в год. Внебольничные аборты составляют около 12%. За год от абортов умирает в стране 260 женщин, почти полмиллиона приобретают осложнения, в том числе бесплодие; 20% новорожденных у женщин, ранее делавших искусственное прерывание беременности, имеют серьезные физические или психические отклонения.

Потерпевшей от преступления является женщина, находившаяся в состоянии беременности. В соответствии со ст. 36 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан каждая женщина имеет право самостоятельно решать вопрос о материнстве. Следовательно, она вправе и прервать беременность. Закон предусматривает, что искусственное прерывание беременности проводится в учреждениях, получивших лицензию на указанный вид деятельности, врачами, имеющими специальную подготовку. По общему правилу аборт производится при сроке беременности до 12 недель, по социальным показаниям (смерть мужа, беременность в результате изнасилования и т. д.) — до 22 недель, а при наличии медицинских показаний (например, при заболевании ВИЧ-инфекцией, при активной форме туберкулеза) с согласия женщины — независимо от срока беременности.

Объективная сторона преступления заключается в производстве аборта ненадлежащим лицом.

Под абортом понимается искусственное прерывание беременности, которое может быть законным (правомерным) и незаконным (криминальным). Незаконный аборт — это искусственное прерывание беременности: вне специального учреждения; лицами, не имеющими надлежащей медицинской подготовки; при выходе за указанные выше сроки беременности; без согласия абортируемой.

Статья 123 хотя и именуется "Незаконное производство аборта", объявляет преступными не все его виды, а только один — производство аборта лицом, не имеющим высшего медицинского образования[72]. Иные виды не могут влечь ответственности по данной статье. Она предполагает производство указанного вида незаконного аборта по согласию женщины. Если такого согласия не было, содеянное квалифицируется не по ст. 123, а исходя из последствий по ст. 111 или 105. Способы незаконного аборта на квалификацию не влияют. Наиболее распространенные из них — введение в область матки каких-либо предметов, растворов, инъекции.

Состав преступления — формальный. Аборт полагается оконченным с момента удаления плода из чрева матери. До этого момента можно говорить лишь о покушении на производство незаконного аборта. Согласно другой точке зрения аборт считается оконченным, когда совершены действия, даже если они и не привели к плодоизгнанию[73]. Если процесс производства аборта привел к появлению на свет живого ребенка, которого тут же лишают жизни, содеянное, как представляющее реальную совокупность преступлений, подлежит квалификации не только по ст. 123, но и по статье об убийстве. Если криминальный аборт протекал с осложнениями и вызвал реальную угрозу причинения тяжкого вреда здоровью потерпевшей, а виновный вследствие растерянности, испуга или по иным причинам не принимает необходимых мер (например, не вызывает врача), оставляя в опасном состоянии потерпевшую, содеянное необходимо квалифицировать по совокупности ст. 123 и 125.

Субъект преступления — лицо, не имеющее высшего медицинского образования соответствующего профиля, что создает большую вероятность неблагоприятного исхода, причинения вреда абортируемой. По мнению законодателя, аборт, совершаемый непрофессионалом, составляет наиболее опасный вид незаконных абортов.

Исходя из этого не являются субъектами преступления гинекологи и хирурги-гинекологи. Все остальные лица (в том числе имеющие высшее образование), средний медицинский персонал (даже те из них, которые имеют образование соответствующего профиля — например, акушерка) могут выступать в качестве субъекта уголовно наказуемого аборта. При этом место производства незаконного аборта — специальное медицинское учреждение или иное — для ответственности значения не имеет.

Субъективная сторона выражается в прямом умысле.

Ответственность за анализируемое преступление дифференцирована. Установлена повышенная ответственность, если незаконный аборт повлек по неосторожности смерть потерпевшей либо причинение тяжкого вреда ее здоровью. Налицо пример преступления с двумя формами вины (ст. 27). Необходимо установить причинно-следственную связь между незаконно произведенным абортом и наступившим вредом здоровью либо смертью потерпевшей.

Деяние, описанное в ч. 1, относится к преступлениям небольшой тяжести, а квалифицированного вида — средней тяжести.

6. Оставление в опасности (ст. 125)

Потерпевшим от данного преступлении признается лицо, находящееся в опасном для жизни или здоровья состоянии и к тому же лишенное возможности принять меры к самосохранению в силу малолетства, старости, болезни или вследствие своей беспомощности. Закон, таким образом, устанавливает ряд условий, касающихся личности потерпевшего, для уголовной ответственности за бездействие виновного.

Одно из них — потерпевший на момент оставления его без помощи находился в опасном для жизни или здоровья состоянии (оказался на глубоком месте реки, среди шумного потока движущегося транспорта, получил травму при падении и т. д.). Причины попадания в такую ситуацию могут быть различными. Важно, что она возникла и опасность для жизни (или по крайней мере для здоровья) является не абстрактной, а реальной.

Второе условие: в этой ситуации потерпевший не может самостоятельно принять меры к самосохранению, устранению возникшей для него реальной опасности. Причины, лишающие такой возможности, — малолетство, старость, болезнь или беспомощное состояние. Понятие беспомощного состояния ранее уже рассматривалось при характеристике квалифицирующих признаков, в частности, убийства. Малолетство, старость и болезнь, по сути, также предполагают состояние физической или интеллектуальной беспомощности, составляют ее разновидность. В тех случаях, когда болезнь, старость или малолетство такого состояния не вызывают, у лица есть возможность принять меры к самосохранению, исключается уголовная ответственность за бездействие виновного.

С объективной стороны преступление выражается в бездействии, оставлении без помощи находящегося в опасности потерпевшего. Ответственность за бездействие, как известно, возможна при наличии двух условий:

а) на лице лежала обязанность действовать;

б) лицо в данной обстановке могло действовать.

Непосредственно в ст. 125 оговорено, из чего вытекает обязанность виновного действовать, оказывать помощь потерпевшему:

-  виновный был обязан иметь о нем заботу. Наличие такого долженствования предполагается еще до момента возникновения опасности в силу закона или договора (родители обязаны заботиться о детях, а дети — о родителях, сиделка в силу договора — о больном либо дряхлом человеке);

-  лицо само поставило потерпевшего в опасное для жизни или здоровья состояние. Такое поставление, порождающее обязанность действовать в дальнейшем, возможно в результате как противоправных, так и непротивоправных, как виновных, так и невиновных актов поведения.

Например, потерпевший получает повреждение при столкновении с машиной, водитель которой правил дорожного движения не нарушал. Это, однако, не снимает с водителя транспортного средства обязанности оказать необходимую помощь пострадавшему.

Важное условие уголовной ответственности за бездействие — лицо могло действовать, что непосредственно оговорено в ст. 125: "если виновный имел возможность оказать помощь". Вопрос о том, существовала ли в действительности у лица такая возможность, является вопросом факта. Вывод делается на основе всех обстоятельств в их совокупности. По силам, например, оказание помощи воспитателем ребенку, упавшему в неглубокую канаву с водой. Лицо может быть лишено объективно возможности оказать помощь ввиду возникшей непреодолимой силы, собственной беспомощности и т. д.

Состав — формальный. Преступление полагается оконченным в момент неоказания помощи нуждающемуся лицу. Обязательной констатации каких-либо последствий, в отличие от ст. 124, не требуется. Такая позиция законодателя небесспорна. Ведь и в ст. 124 речь идет о бездействии лица, обязанного оказывать помощь нуждающемуся.

Если в результате бездействия наступила смерть потерпевшего либо причинен вред его здоровью, это учитывается при избрании наказания.

Субъектом преступления является лицо, на котором лежала обязанность иметь заботу о потерпевшем, либо которое само поставило потерпевшего в опасное для жизни или здоровья состояние (родители, педагоги, воспитатели, опекуны и попечители, инструкторы по плаванию, проводники в горах и т. д.).

Субъективная сторона предполагает заведомость: лицо намеренно, умышленно оставляет без помощи потерпевшего. При этом оно осознает, что потерпевший находится в опасном для жизни или здоровья состоянии и лишен возможности принять меры к самосохранению ввиду своей беспомощности; на виновном лежала обязанность иметь о потерпевшем заботу либо он сам поставил потерпевшего в опасное для жизни или здоровья состояние, и он, виновный, имел возможность оказать помощь потерпевшему, отвести возникшую опасность, но не сделал этого.

Отличие анализируемого вида преступления от описанного в ст. 124 — в субъекте (там им является медицинский и иной работник, в силу профессии обязанный оказывать помощь), в потерпевшем (там им является только больной), в объективной стороне (обязательным признаком состава ст. 124 является причинение вреда здоровью потерпевшего), в субъективной стороне (деяние, предусмотренное ст. 125, — умышленное, а ст. 124 — в целом неосторожное).

Преступление относится к категории небольшой тяжести.

Таким образом, к преступлениям, ставящим в опасность жизнь или здоровье, относятся деяния, описанные в ст. 119, 120, 122, 123 и 125. Их особенность в том, что законодатель связывает ответственность с созданием реальной угрозы причинения вреда объекту уголовно-правовой охраны.

С субъективной стороны все преступления характеризуются только прямым умыслом.

Субъект преступления — лицо, достигшее 16 лет. В некоторых случаях таковым выступает специальный субъект:

-  лицо — носитель ВИЧ-инфекции либо больной СПИДом (ст. 122);

-  лицо, не имеющее высшего медицинского образования соответствующего профиля (ст. 123);

-  лицо, обязанное оказывать помощь, заботу (ст. 124, 125);

-  лицо, которое само поставило потерпевшего в опасное для жизни или здоровья состояние (ст. 125).

Контрольные вопросы и задания

1. Какова структура раздела о преступлениях против личности?

2. Сопоставьте главы о преступлениях против жизни и здоровья в УК 1960 и 1996 гг. Что в них общего и что — особенного?

3. Каково уголовно-правовое значение правильного определения начального и конечного моментов жизни человека?

4. Что понимается под убийством человека?

5. Ознакомьтесь с текстом ст. 109. Можно ли утверждать, что речь в данной статье идет о неосторожном убийстве?

6. Назовите группы преступлений, выделяемых в рамках гл. 16. Выдержан ли единый критерий классификации при выделении в теории трех групп посягательств на жизнь и здоровье?

7. Проанализируйте диспозиции статей гл. 16 и определите, в каких из них основной состав преступления описывается с помощью негативных признаков.

8. Каковы основные линии дифференциации ответственности за преступления против здоровья?

9. Что общего и что особенного в составах побоев (ст. 116) и истязания (ст. 117)?

10. Изучите диспозицию ч. 1 ст. 114. Наказуемо ли умышленное причинение обороняющимся средней тяжести вреда здоровью при отражении общественно опасного посягательства?

11. Является ли угроза убийством (ст. 119) формой обнаружения умысла?

12. Ознакомьтесь со ст. 115, 1152 УК 1960 г. и ст. 121, 122 УК 1996 г. Что изменилось в последнем в плане уголовно-правовой регламентации?

13. Что отличает группу преступлений, ставящих в опасность жизнь или здоровье, от двух других групп гл. 16?

14. Назовите совпадающие и отличительные признаки составов неоказания помощи больному (ст. 124) и оставления в опасности (ст. 125).

[1] См.: Фролов Е. А. Объект уголовно-правовой охраны и его роль в организации борьбы с посягательствами на социалистическую собственность. Автореф. дис. д-ра юрид. наук. Свердловск, 1972. С. 24.

[2] См.: Демидов Ю. А. Социальная ценность и оценка в уголовном праве. М., 1975. С. 52—53.

[3] ВВС РФ. 1993. N 33. Ст. 1318.

[4] В печати высказывались и иные мнения, в том числе медицинскими работниками. См.: Неговской В. Этика оживления // Неделя. 1975. N 25. Опрос, проведенный в США, также показал, что большинство американцев высказываются в поддержку эвтаназии (см.: РГ. 1998. 1 авг.).

[5] В истории российского уголовного законодательства изгнание плода рассматривалось как посягательство на жизнь человека — ст. 1461 Уложения о наказаниях, ст. 466 Уголовного уложения, ст. 146 УК 1922 г.

[6] См.: Никонов А. Жизнь в гробу //Мегаполис-Экспресс. 1995. N 26.

[7] См.: Саркисов Г. С., Красиков Ю. А. Ответственность за преступления против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности. Ереван, 1990. С. 14.

[8] ВВС РФ. 1993. N 2. Ст. 62.

[9] Некоторые ученые предлагают наступление таковой считать безусловным по истечении 30 минут после констатации всех ее признаков (см.: Авдеев М. Н. Правовые аспекты пересадки тканей // Проблемы правосудия и уголовного права. М., 1978. С. 77).

[10] БВС РСФСР. 1988. N 8. С. 7.

[11] См.: Ткаченко В. И. Квалификация преступлений против жизни и здоровья по советскому уголовному праву. М., 1977. С. 8.

[12]См.: Легонин В. Причинение смерти и расстройства здоровья психическими средствами // Юридический вестник. 1879. N 4.

[13] См. абз. 3 п. 12 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г.

[14] См. там же.

[15] См. абз. 1 п. 17 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г.

[16] См. там же, п. 16.

[17] См. абз. 3 п. 6 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г.

[18] См.: Красиков А. Н. Уголовно-правовая охрана прав и свобод человека в России. Саратов, 1996. С. 17.

[19] См.: Российское уголовное право. Особенная часть / Под ред. В. Н. Кудрявцева и А. В. Наумова. М., 1997. С. 36.

[20] См.: Чечель г. И. Жестокий способ совершения преступления против личности. Нальчик, 1992. С. 9—10.

[21] БВС РФ. 1993. N 3. С. 13.

[22] См.: Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 3 июля 1963 г. N 9 //Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР. 1924—1963. М., 1964. С. 282.

[23] См. абз. 2 п. 8 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г.

[24] СПП ВС. С. 522.

[25] См. также: Российское уголовное право. Особенная часть /Под ред. В. Н. Кудрявцева и А. В. Наумова. С. 37.

[26] БВС РФ. 1996. N 5. С. 7.

[27] БВС РСФСР. 1974. N 8. С. 14—15.

[28] См.: Андреева Л. Квалификация умышленного убийства, совершенного способом, опасным для жизни многих людей //Социалистическая законность. 1973. N 8. С. 40.

[29] См. абз. 1 п. 9 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г.

[30]См. абз. 1 п. 9 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г.

[31] См. там же, абз. 2 п. 10.

[32] См. абз. 1 п. 11 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г.

[33] Подробнее об этом см.: Разгильдиев Б. Убийство по заказу // РЮ. 1995. N 6. С. 41—42.

[34] СЗ РФ. 1993. N 2. Ст. 62.

[35] Согласно иному мнению п. "м" должен применяться лишь при отсутствии корыстных побуждений (Уголовное право России. Особенная часть / Под ред. А. И. Рарога. М., 1996. С. 26; Российское уголовное право. Особенная часть / Под ред. В. Н. Кудрявцева и А. В. Наумова. С. 45).

[36] См.: Шабалов Н. П. Неонатология: Учебник в 2 т. СПб., 1995. Т. 1. С. 15—26.

[37] Иное мнение высказано: Красиков А. Н. Указ. соч. С. 47. См. также: Российское уголовное право. Особенная часть / Под ред. М. П. Журавлева и С. И. Никулина. М., 1998. С. 39.

[38] СПП ВС. С. 235.

[39] СПП ВС. С. 235.

[40] См. там же.

[41] Высказывается мнение, что всякое убийство преступника, который пытался скрыться без оказания сопротивления, должно рассматриваться как превышение мер (см.: Уголовное право России. Особенная часть / Под. ред. А. И. Рарога. С. 32) и, следовательно, влечь уголовную ответственность.

[42]Иная точка зрения высказана С. В. Бородиным (см.: Российское уголовное право. Особенная часть / Под. ред. В. Н. Кудрявцева и А. В. Наумова. С. 55).

[43] См.: Российское уголовное право. Особенная часть / Под ред. В. Н. Кудрявцева и А. В. Наумова. С. 58.

[44] См. также: Российское уголовное право. Особенная часть / Под ред. М. П. Журавлева и С. И. Никулина. С. 47.

[45] Утверждены приказом министра здравоохранения РФ 10 декабря 1996 г. N 407. Очевидно, правовой статус подобного документа должен быть не ниже уровня нормативных актов Правительства РФ, поскольку в нем во многом определяется содержание признаков составов преступлений против здоровья. Помимо того, этот акт должен быть зарегистрирован в Министерстве юстиции РФ как нормативно-правовой.

[46] См., например: Российское уголовное право. Особенная часть / Под ред. В. Н. Кудрявцева и А. В. Наумова. С. 58—59.

[47] См.: Российское уголовное право. Особенная часть / Под ред. М. П. Журавлева и С. И. Никулина. С. 49.

[48] См. там же.

[49] СЗ РФ. 1994. N 22. Ст. 128.

[50] См.: Шаргородский М. Д. Преступления против жизни и здоровья. М., 1948. С. 329.

[51] Утверждено постановлением Правительства РФ от 23 апреля 1994 г. N 392 // СЗ РФ. 1994. N 2. Ст. 101.

[52] См. приложение к Правилам судебно-медицинской экспертизы тяжести вреда здоровью 1996 г.

[53] БВС РСФСР. 1982. N 1. С. 3—4.

[54] См.: Саркисов Г. С., Красиков Ю. А. Ответственность за преступления против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности. С. 51.

[55] СПП ВС. С 58.

[56] См.: Постановление Пленума Верховного Суда РСФСР от 25 сентября 1979 г. N 4 "О практике рассмотрения судами жалоб и дел о преступлениях, предусмотренных ст. 112, ч. 1 ст. 130 и 131 УК РСФСР" // СПП ВС. С. 193.

[57]СПП ВС. С. 430—431.

[58] БВС РСФСР. 1965. N 1. С. 11.

[59] СПП ВС. С. 430.

[60] См. п. 5 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 8 октября 1973 г. "О судебной практике по делам о заражении венерической болезнью" // СПП ВС. С. 104. С данным мнением солидарны не все ученые (см.: Красиков А. Н. Уголовно-правовая охрана прав и свобод человека в России. Саратов, 1996. С. 99).

[61] СПП ВС. С. 104.

[62] Существует и иное мнение, что в такой ситуации квалификации по ст. 121 не требуется, поскольку заражение выступает способом причинения более тяжкого вреда (см.: Российское уголовное право. Особенная часть // Под ред. М. П. Журавлева и С. И. Никулина. С. 68). Нельзя не видеть, что, в отличие от ст. 117, где содержится оговорка "если это не повлекло последствий, указанных в статьях 111 и 112 настоящего Кодекса" (при таких последствиях истязание теряет самостоятельное значение), в ст. 121 ее не имеется.

[63] См.: Новое уголовное право России. Особенная часть. М., 1996. С. 57.

[64] См., например: Российское уголовное право. Особенная часть / Под ред. В. Н. Кудрявцева и А. В. Наумова. С. 78; Российское уголовное право. Особенная часть / Под ред. М. П. Журавлева и С. И. Никулина. С. 74.

[65] См.: Российское уголовное право. Особенная часть / Под ред. В. Н. Кудрявцева и А. В. Наумова. С. 73.

[66] На такой позиции стоит и практика. См., например: Вопросы уголовного права и процесса. М., 1980. С. 102.

[67] См.: Российское уголовное право. Особенная часть / Под ред. М. П. Журавлева и С. И. Никулина. С. 65—66.

[68] СПП ВС. С. 514.

[69] ВВС РФ. 1993. N 2. Ст. 62.

[70] См.: Российское уголовное право. Особенная часть / Под ред. В. Н. Кудрявцева и А. В. Наумова. С. 75.

[71] Существует и иное мнение. См., например: Российское уголовное право. Особенная часть / Под ред. М. П. Журавлева и С. И. Никулина. С. 70.

[72] Высказано и иное мнение, что исходя из заголовка статьи в объективную сторону преступления надо включать и производство аборта с нарушением установленных правил (см.: Российское уголовное право. Особенная часть / Под ред. В. Н. Кудрявцева и А. В. Наумова. С. 77). Такое утверждение вступает в противоречие с диспозицией ст. 123.

[73] См.: Красиков А. Н. Уголовно-правовая охрана прав и свобод человека в России. С. 105.