§ 2. Преступления против личных прав и свобод

Литература:

Алексеев А., Журавлев М. Уголовно-правовые средства обеспечения неприкосновенности жилища // СЮ. 1993. N 17. С. 19—20;

Красиков А. Н. Уголовно-правовая охрана прав и свобод человека в России. Саратов, 1996. С. 151—169, 178—185;

Михайлов В. Правовая защита интеллектуальной собственности и сведений о личной жизни // Закон. 1995. N 4. С. 108—111;

Нуркаева Т. Н. Личные (гражданские)права и свободы человека и их охрана уголовно-правовыми средствами: вопросы теории и практики. СПб., 2003;

Романовский Г. Б. Право на неприкосновенность частной жизни. М., 2001.

1. Нарушение равенства прав и свобод человека и гражданина (ст. 136)

Деяние, предусмотренное данной статьей, прямо или опосредованно подрывает всю совокупность прав и свобод человека и гражданина и может быть сопряжено с иными предусмотренными гл. 19 УК посягательствами против конституционных прав и свобод. Тем не менее не должно вызывать сомнения отнесение рассматриваемого деяния прежде всего к посягательствам на личные права и свободы человека, присущие ему от рождения. Как определяется в ст. 1 и 2 Всеобщей декларации прав человека, все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах; при этом каждый человек должен обладать всеми правами и свободами без какого бы то ни было различия, как то: в отношении расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, имущественного, сословного или иного положения. Такое равенство прав и свобод человека и гражданина гарантируется ч. 2 ст. 19 Конституции РФ.

Объективная сторона анализируемого преступлении определяется в ч. 1 ст. 136 как дискриминация, т. е. нарушение прав, свобод и законных интересов человека и гражданина в зависимости от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям или каким-либо социальным группам.

Такая законодательная формулировка позволяет определить объективные свойства преступного деяния.

Во-первых, само нарушение равенства предполагает установление преимуществ или, наоборот, ущемление интересов граждан в зависимости от ряда обстоятельств, относящихся к личности человека. Очевидно, в конкретных ситуациях речь идет о различных сферах введения преимуществ или ограничений, и потому по уголовным делам надлежит выяснять, к какой сфере жизнедеятельности потерпевшего (потерпевших) относятся подрыв равенства (образовательная сфера, реализация права на труд, доступ к художественному или научному творчеству и т. п.).

Во-вторых, нарушение равенства проявляется в 12 поводах, которые относятся к личности или социальному статусу пострадавших граждан. Выход за рамки перечня таких обозначенных в законе поводов при квалификации содеянного виновными по ст. 136 недопустим. Поэтому в постановлении следователя и судебном приговоре следует четко зафиксировать, в зависимости от каких именно обстоятельств субъект нарушал равенство граждан.

В-третьих, по буквальному толкованию диспозиции ч. 1 ст. 136 предполагается ущемление интересов гражданина. Из Всеобщей декларации прав и свобод человека 1948 г. вытекает, что равными правами обладает каждый человек, а из названия гл. 19 УК следует, что речь идет о конституционных правах также и отдельного человека и гражданина. Поэтому ст. 136 применима, если будет подорвано равенство хотя бы одного человека.

Субъективная сторона анализируемого деяния характеризуется прямым умыслом, который охватывает собой осознание нарушения равенства граждан в области реализации соответствующих прав и свобод, а равно поводов, которые выступают в качестве мотивов преступного поведения.

Субъект преступления — вменяемое лицо, достигшее 16-летнего возраста. Субъекты, подстрекающие к нарушению равенства граждан в зависимости от расовых, национальных и религиозных различий, подлежат ответственности по ст. 282 УК.

В ч. 2 ст. 136 предусматривается квалифицирующий признак — совершение рассматриваемого деяния лицом с использованием своего служебного положения. Это могут быть как должностные лица органов государственной власти или местного самоуправления либо находящихся в их ведении предприятий и организаций, так и служащие негосударственных (коммерческих) учреждений и предприятий, обладающие распорядительными или иными управленческими функциями, которые позволяют им ущемить равенство граждан. При этом злоупотребления должностных лиц, караемые строже, чем нарушение равенства граждан, требуют дополнительной квалификации по ст. 285 (286), а подобные же деяния служащих коммерческих структур охватываются ч. 2 ст. 136.

Деяние, предусмотренное ч. 1 ст. 136, относится к категории преступлений небольшой тяжести, а ч. 2 — средней тяжести.

2. Нарушение неприкосновенности частной жизни (ст. 137)

Деяние определено в ч. 1 ст. 137 как незаконное собирание или распространение сведений о частной жизни лица, составляющих его личную или семейную тайну, без его согласия либо распространение этих сведений в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении или в средствах массовой информации.

Такое преступление посягает на провозглашенную в Конституции РФ (ч. 1 ст. 23) неприкосновенность частной жизни каждого человека, его личной или семейной тайны.

Объективная сторона рассматриваемого деяния предполагает произвольное, без согласия гражданина, вмешательство в его частную жизнь, которое заключается либо в незаконном собирании сведений о ней, составляющих личную или семейную тайну, либо в распространении подобных сведений.

Таким образом, предметом собирания и распространения выступают не любые сведения о частной жизни, а лишь те, которые образуют личную или семейную тайну и содержание которых гражданин по каким-либо собственным соображениям не хочет оглашать. Круг таких сведений может охватывать индивидуальные привычки человека и его пристрастия, семейные взаимоотношения, болезнь членов семьи, намечаемые в личном кругу жизненные планы и т. п. и в конкретных ситуациях должен оцениваться следователем и судом с учетом позиции потерпевшего.

Собирание указанных сведений возможно различными способами — путем подслушивания, расспрашивания соседей, фотографирования или звукозаписи, незаконного ознакомления с документами, их выкрадыванием и др. Но главное — эти сведения собираются противоправно, без согласия потерпевшего. Если такие сведения добываются виновным путем проникновения в квартиру гражданина или перехвата его переписки, содеянное надлежит квалифицировать по правилам идеальной совокупности преступлений дополнительно по нормам о нарушении неприкосновенности жилища (ст. 139) или о нарушении тайны переписки (ст. 138).

Распространение предполагает доведение подобной информации хотя бы до одного постороннего лица и может осуществляться как путем индивидуальных бесед (разговоров) с гражданами, так и в публичной форме (выступление, демонстрация фотографии или видеозаписи, оглашение в средствах массовой информации).

Совершение лицом любого из двух вариантов деяния образует оконченное преступление.

Субъективная сторона преступления предполагает прямой умысел, который охватывает собой понимание субъектом, что он неправомерно собирает и (или) распространяет сведения, образующие личную или семейную тайну потерпевшего.

Субъект — вменяемое лицо, достигшее 16-летнего возраста.

В ч. 2 ст. 137 предусматривается ответственность за те же деяния, совершенные лицом с использованием своего служебного положения. Таким субъектом может быть должностное лицо, служащий, обладающий организационными или иными управленческими полномочиями, либо рядовой сотрудник (скажем, почтальон или телефонист). Действия двух первых категорий специальных субъектов нуждаются в дополнительном применении соответственно ст. 285 или ст. 201, предусматривающих за злоупотребления таких лиц более строгие санкции, чем за вмешательство в частную жизнь.

Деяние, описанное в ч. 1 и 2 ст. 137, относится к преступлениям небольшой тяжести.

3. Нарушение тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных или иных сообщений (ст. 138)

Деяние подрывает провозглашенное ст. 12 Всеобщей декларации прав человека и гарантированное ч. 2 ст. 23 Конституции РФ право каждого на тайну переписки, почтовых или иных сообщений, которое может быть ограничено только на основании судебного решения.

Предметом данного посягательства выступает принадлежащая гражданам тайна, содержащаяся в их переписке между собой, а равно в их телефонных переговорах, почтовых или иных сообщениях. Переписка или переговоры граждан с государственными службами или иными организациями традиционно не считается предметом анализируемого деяния, поскольку в этих случаях сообщаемая гражданином информация по его собственной воле перестает быть тайной[1].

Объективная сторона преступления заключается в активных действиях и предполагает:

а) незаконное ознакомление с перепиской, телефонно-телеграфными переговорами или иными формами сообщений граждан (например, по радио или телефаксу) между собой;

б) либо оглашение их содержания хотя бы одному постороннему лицу. Предание огласке содержащейся в корреспонденции информации будет и в тех ситуациях, когда письма и телеграммы не вручаются адресатам, а, скажем, выбрасываются в пути (в мусорные ящики, сугробы снега и т. п.) и тем самым любым субъектам предоставляется возможность ознакомиться с личной тайной граждан. Вместе с тем следует иметь в виду, что оглашение содержания переписки или телефонных переговоров с согласия одного из корреспондентов лишено противоправного характера, а потому не влечет уголовной ответственности.

Рассматриваемое преступление окончено с момента совершения указанных действий независимо от того, насколько пострадали честь, достоинство или иные блага личности подателя или получателя писем либо участников иных сообщений.

Субъективная сторона характеризуется прямым умыслом. Виновный сознает незаконность ознакомления или оглашения чужой индивидуальной корреспонденции и желает действовать таким образом. Мотивы и цели подобного деяния не имеют значения для квалификации преступления по данной статье.

Частью 2 ст. 138 УК определяется ответственность за то же деяние, совершенное лицом с использованием:

а) своего служебного положения

б) или специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации.

В первой из этих ситуаций действия рядовых сотрудников (доставщик телеграмм, почтальон, радист, телеграфист) полностью охватываются признаками данной нормы, а связанные с подрывом тайны переписки и иных сообщений злоупотребления руководящих служащих коммерческих структур либо государственных или муниципальных должностных лиц, видимо, требуют применения по правилам о совокупности ст. 201 или 285, 286 при наличии, разумеется, всех признаков, указанных в этих нормах. К специальным средствам следует относить различные приспособления, служащие для негласного, без ведома потерпевших, сбора информации об их личной жизни, переписке или переговорах с помощью звуко- или видеозаписи либо путем подглядывания или подслушивания.

Часть 3 ст. 138 предусматривает ответственность за незаконное (без надлежащей лицензии) производство, сбыт или приобретение в целях сбыта названных технических средств независимо от того, удалось ли их применить для негласного получения информации. Если такое деяние было сопряжено с собиранием сведений о частной жизни лица, составляющих его личную или семейную тайну (ст. 137), то содеянное подлежит квалификации по совокупности этих преступлений.

Деяния, предусмотренные ч. 1 и 2 ст. 138, относятся к категории преступлений небольшой тяжести, а ч. 3 — средней тяжести.

4. Нарушение неприкосновенности жилища (ст. 139)

Деяние признается преступлением в соответствии со ст. 12 Всеобщей декларации прав человека, согласно которой никто не может подвергаться произвольным посягательствам на неприкосновенность его жилища. Как установлено в ст. 25 Конституции РФ, никто не вправе проникать в жилище против воли проживающих в нем лиц иначе как в случаях, установленных федеральным законом, или на основании судебного решения.

В силу примечания к ст. 139 УК под жилищем понимается индивидуальный жилой дом с входящими в него жилыми и нежилыми помещениями, жилое помещение независимо от формы собственности, входящее в жилой фонд и пригодное для постоянного или временного проживания, а равно иное помещение или строение, не входящее в жилой фонд, но предназначенное для временного проживания.

С объективной стороны рассматриваемое преступление характеризуется проникновением в жилище против воли проживающего в нем лица. Такое проникновение может быть связано с проведением обыска неуправомоченным лицом или при отсутствии к тому оснований либо с нарушением норм уголовного процесса (отсутствие санкции суда или, в случаях, не терпящих отлагательства, отсутствие уведомления об этом). Выселение считается незаконным, если оно произведено без вступившего в силу судебного решения.

Но при любом варианте рассматриваемое преступление считается оконченным с момента вторжения виновных субъектов в чужое жилое помещение.

Если же с целью проникновения в чужое жилище производятся взломы, повреждаются запорные устройства, оконные переплеты и т. п. и этим причиняется значительный ущерб потерпевшим, то содеянное следует дополнительно квалифицировать по ст. 167.

Вместе с тем в ч. 3 ст. 158 и 162, ч. 2 ст. 161 предусматриваются специальные случаи незаконного проникновения в жилище, сопряженные с хищением чужого имущества. В этих ситуациях проникновение в жилище охватывается признаками квалифицированной кражи, грабежа или разбоя, которые караются намного строже, чем сам акт проникновения.

Субъективная сторона анализируемого деяния характеризуется прямым умыслом: субъект сознает, что он, не имея законных оснований, вторгается в жилище граждан, и желает учинить подобные действия. Мотивы и цели содеянного (за исключением цели хищения) для квалификации не имеют значения.

В ч. 2 ст. 139 устанавливается ответственность за незаконное проникновение в жилище, совершенное с применением насилия или с угрозой его применения. Использование при этом насилия, повлекшего причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью, выходит за рамки противоправного вторжения в жилое помещение и требует квалификации по нормам о преступлениях против здоровья (ст. 111 или 112). Что касается угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью (ст. 119), то подобные действия караются менее строго, чем это предусмотрено ч. 2 ст. 139, а потому полностью охватываются ее признаками.

Наконец, ч. 3 ст. 139 предусматривает деяния, указанные в ч. 1 или 2 данной статьи, совершенные лицом с использованием своего служебного положения. Если такое деяние совершает должностное лицо государственного или муниципального органа, то оно подлежит ответственности не только по ч. 3 ст. 139, но также по нормам о злоупотреблении должностными полномочиями (ст. 285) или их превышении (ст. 286).

Деяние, описанное в ч. 1 и 2 ст. 139, относится к категории преступлений небольшой тяжести, а в ч. 3 — средней тяжести.

5. Отказ в предоставлении гражданину информации (ст. 140)

Данное преступление подрывает гарантированную Конституцией РФ (ч. 2 ст. 24) возможность каждого ознакомиться в органах государственной власти или местного самоуправления либо у их должностных лиц с документами и материалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы.

Объективная сторона рассматриваемого преступления предполагает неправомерный отказ должностного лица в предоставлении собранных в установленном порядке документов и материалов, непосредственно затрагивающих права и свободы гражданина, либо предоставление гражданину неполной или заведомо ложной информации, если эти деяния причинили вред правам и законным интересам граждан.

Термин "отказ" в контексте ст. 140 характеризует негативное, выраженное во вне и во всяком случае доведенное до сведения гражданина решение не предоставлять ему для ознакомления документы и материалы, затрагивающие непосредственно его права и свободы. Такой отказ, казалось бы, представляет собой бездействие в форме невыполнения обязанности ознакомить гражданина с этими документами и материалами, но такое невыполнение проявляется в активных действиях субъекта, препятствующих потерпевшему получить соответствующую информацию. В силу ст. 140 деяние субъекта может выражаться не только в прямом отказе ознакомить лицо со всеми документами, находящимися в соответствующем досье (архив­ном уголовном деле, материалах проверки и т. п.), но и в предоставлении гражданину неполной или же заведомо ложной информации. В конкретных случаях следователь и суд должны указать, какой из вариантов преступного деяния имел место.

В законодательном описании содеянного содержится оговорка о том, что оно образует преступление, если причинило вред правам и законным интересам граждан. Думается, сам факт совершения такого деяния предполагает нанесение подобного вреда.

Наконец, поскольку в законе говорится о неправомерности поведения субъекта, надлежит установить, какие именно нормативные предписания, регулирующие предоставление гражданам соответствующей информации, были нарушены виновным.

Субъективная сторона характеризуется прямым умыслом, который охватывает и осознание неправомерности ущемления права гражданина на информацию. Мотивы содеянного могут быть различными (ложно понимаемые интересы соблюдения секретности, неприязнь к искателю информации и др.), но на квалификацию преступного поведения не влияют.

Субъект преступления — специальный, а именно должностное лицо органа государственной власти или органа местного самоуправления. В связи с тем что нормы об обычных должностных злоупотреблениях, о превышении полномочий, о должностной халатности (ст. 285, 286 и 293) являются более строгими, чем ст. 140, возникает вопрос об их применении по правилам о совокупности преступлений, конечно, при наличии всех признаков составов соответствующих деяний (корыстная или иная личная заинтересованность, явный выход за пределы полномочий, крупный ущерб или иные тяжкие последствия и т. п.).

Деяние относится к категории преступлений небольшой тяжести.

6. Нарушение авторских и смежных прав (ст. 146)

Данное преступление, равно как и предусмотренное ст. 147 нарушение изобретательских и патентных прав, посягает на провозглашенное в ч. 2 ст. 27 Всеобщей декларации прав человека право каждого на защиту его моральных и материальных интересов, выступающих результатом научных, литературных или художественных трудов, автором которых он является. Плоды подобной творческой деятельности, именуемые нередко интеллектуальной собственностью (ст. 128 ГК), охраняются законом, в том числе и уголовным. Вызывает сомнение позиция отдельных авторов об отнесении нарушений права интеллектуальной собственности к числу посягательств на трудовые права граждан[2], поскольку свобода творчества людей не обязательно связана с их работой на предприятиях или в учреждениях. С другой стороны, ст. 146 и 147 признают преступлением лишь деяния, причинившие крупный ущерб. Поэтому их дополнительным объектом выступают имущественные отношения собственности.

В качестве предметов нарушения авторских прав выступают произведения науки, литературы и искусства, являющиеся результатом творческой деятельности потерпевшего. Когда же речь идет о нарушении смежных прав, то их предметом признается исполнение (воспроизведение) указанных продуктов творческой деятельности исполнителями — артистами, режиссерами-постановщиками, создателями звуко- и видеозаписей и организаторами эфирного времени.

Объективная сторона нарушения авторских и смежных прав предполагает незаконное, против воли авторов произведений науки, литературы или искусства либо против воли законных исполнителей этих произведений или создателей соответствующих звуко- или видеозаписей, использование объектов (предметов) авторского права или смежных прав, а равно приобретение, хранение, перевозку контрафактных экземпляров произведений или фонограмм, совершенные в крупном размере (ч. 2), а равно присвоение авторства на эти произведения, причинившее крупный ущерб (ч. 1).

Присвоение авторства означает выпуск под своим именем всего или части чужого научного, литературного или художественного произведения, а также провозглашение себя соавтором произведения, созданного другим лицом. Такое деяние считается преступлением, если оно причинило крупный ущерб, который может быть определен путем исчисления не полученного автором (создателем) вознаграждения за его творческую деятельность. Хотя параметры крупного ущерба в ст. 146 не определяются, можно воспользоваться в качестве ориентира критерием отнесения к крупному ущербу от преступлений против собственности сумму свыше 250 тыс. руб. (примеч. 4 к ст. 158).

Субъективная сторона нарушения авторских и смежных прав характеризуется прямым умыслом, который охватывает собой осознание виновным того обстоятельства, что он незаконно, без согласия автора или создателя спектакля, звуко- или видеозаписи использует чужое произведение или присваивает себе полностью или частично авторство этого произведения и причиняет потерпевшему крупный ущерб.

Субъект преступления — вменяемое лицо, достигшее 16-летнего возраста, но обычно это преступление совершается лицом более старшего возраста.

В ч. 3 ст. 146 устанавливается ответственность за те же деяния, совершенные:

а) группой лиц по предварительному сговору

б) или организованной группой;

в) в особо крупном размере;

г) лицом с использованием своего служебного положения.

Первые два квалифицирующих признака следует понимать в соответствии с предписаниями, содержащимися в ч. 2 или 3 ст. 35.

Крупный размер налицо, если стоимость экземпляров произведений или фонограмм либо стоимость прав на использование объектов авторского права и смежных прав превышает 50 тыс. руб., а особо крупный — превышает 250 тыс. руб.

Деяние, предусмотренное ч. 1 и 2 ст. 146, относится к категории преступлений небольшой тяжести, а ч. 3 — средней тяжести.

7. Нарушение изобретательских или патентных прав (ст. 147)

Данное деяние посягает на творческие и имущественные права авторов изобретений, как запатентовавших их, так и не получивших еще патент на такое изобретение, а равно на права патентообладателя, включая случаи служебного изобретения и наследственные права на патент.

В качестве предмета посягательства выступает само изобретение автора, полезная модель или его промышленный образец.

Объективная сторона преступного деяния характеризуется в законе как:

а) незаконное использование изобретения, полезной модели или промышленного образца;

б) разглашение без согласия автора или заявителя сущности изобретения, полезной модели или промышленного образца до официальной публикации о них;

в) присвоение авторства;

г) принуждение к соавторству.

Незаконное использование изобретения, полезной модели или промышленного образца охватывает собой случаи их использования по назначению без ведома авторов, учреждения, в рамках которого создано служебное (по заказу работодателя) изобретение, или патентообладателя. Аналогично понимается и разглашение сущности изобретения, полезной модели или промышленного образца, если, разумеется, это сделано до официальной, с ведома соответствующих физических или юридических лиц публикации об изобретении.

Присвоение авторства охватывает собой случаи, когда лицо выдает себя за автора чужого изобретения или необоснованно объявляет себя его соавтором.

Наконец, принуждение к соавторству характеризуется любыми формами физического или психического воздействия на автора или авторский коллектив с целью склонить их к согласию на включение в число соавторов всего изобретения или его части лица, не принимавшего участия в его создании. Не имеет значения, удалось ли субъекту таким образом добиться включения в число соавторов.

Совершение хотя бы одного из указанных действий позволяет признать преступление оконченным, если оно было сопряжено с причинением крупного ущерба, который может быть исчислен аналогично определению крупного размера хищения (примеч. 2 к ст. 158).

Субъективная сторона преступления предполагает прямой умысел, при котором субъект сознает противоправный характер своего деяния, направленного на нарушение изобретательских или патент­ных прав.

Субъект — вменяемое лицо, достигшее 16-летнего возраста, но обычно это люди, обладающие значительным жизненным опытом.

В ч. 2 ст. 147 определяется ответственность за те же деяния, совершенные:

а) группой лиц по предварительному сговору;

б) организованной группой.

Эти квалифицирующие признаки понимаются так же, как и в ч. 2 ст. 146.

Деяние, описанное в ч. 1 ст. 147, относится к категории преступлений небольшой тяжести, а ч. 2 — средней тяжести.

8. Воспрепятствование осуществлению права на свободу совести и вероисповеданий (ст. 148)

Это преступление подрывает зафиксированную в ст. 18 Всеобщей декларации прав человека и гарантированную каждому ст. 28 Конституции РФ свободу совести и вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими лицами любую религию, свободно выбирать и распространять религиозные убеждения.

С объективной стороны данное посягательство характеризуется обычно активными действиями субъектов по созданию препятствий функционированию групп (организаций) или совершению религиозных обрядов, в том числе посещению молитвенных зданий, реализации права фиксировать с помощью религиозных процедур акты гражданского состояния (рождение, бракосочетание, смерть людей и т. п.). Эти действия могут быть как ненасильственными, так и насильственными. В первом случае содеянное полностью охватывается составом ст. 148 УК. Если же для воспрепятствования используется насилие, связанное с причинением тяжкого, средней тяжести или легкого вреда здоровью (ст. 111, 112, 115), либо угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью (ст. 119), то по правилам о совокупности преступлений надлежит при квалификации дополнительно применять названные уголовно-правовые нормы. Аналогичное решение следует принимать в ситуациях, когда в целях воспрепятствования осуществлению свободы совести умышленно уничтожается или повреждается имущество верующих или религиозных объединений с причинением значительного ущерба (ст. 167).

Воспрепятствование деятельности религиозных организаций или совершению религиозных обрядов признается преступлением лишь при условии, что такие действия носят незаконный характер, противоречат нормативным актам, регулирующим свободу вероисповедания. Если же граждане или должностные лица препятствуют противоправному поведению, проводимому под видом отправления религиозных культов, скажем, деятельности объединений, посягающих на личность и права граждан (ст. 239), то такого рода воспрепятствование не содержит состава преступления.

Рассматриваемое преступное деяние признается оконченным вне зависимости от того, удалось ли реально помешать функционированию зарегистрированной религиозной организации и отправлению соответствующих обрядов отдельными гражданами или же вопреки созданным помехам свобода совести верующих была реализована.

Субъективная сторона преступления предполагает прямой умысел. Виновные лица сознают, что они без законных оснований препятствуют деятельности религиозных объединений или отдельных верующих граждан, и желают вести себя таким противоправным образом. Мотивы преступного поведения могут быть различными (атеистические побуждения, непримиримость к тем или иным конфессиям и др.), но на квалификацию содеянного не влияют.

Субъект — вменяемое лицо, достигшее 16-летнего возраста. Если деяние, указанное в ст. 148, совершает наделенный административными и управленческими функциями представитель коммерческой организации или должностное лицо властных органов, то возникает вопрос об их ответственности также по ст. 201 или 285.

Деяние относится к категории преступлений небольшой тяжести.

Итак, преступления против личных прав и свобод подрывают прежде всего равноправие граждан, а также присущие им от рождения права на тайну частной жизни, неприкосновенность переписки и своего жилища, на получение от официальных структур затрагивающей человека информации, а также на свободу творчества и веро­исповедания.

Более строгую ответственность за посягательства на эти блага должны нести по правилам о совокупности преступлений должностные лица государственных структур или местного самоуправления либо руководящие лица коммерческих организаций.