§ 2. Законодательное определение и признаки хищения

Литература:

Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 11 июля 1972 г. "О судебной практике по делам о хищениях государственного и общественного имущества" // СПП ВС. М., 1999. С. 252;

Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 5 сентября 1986 г. "О судебной практике по делам о преступлениях против личной собственности" // СПП ВС. С. 268;

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 25 апреля 1995 г. "О некоторых вопросах применения судами законодательства об ответственности за преступления против собственности"// СПП ВС. М., 1999. С. 330;

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое"// БВС РФ. 2003. N 2;

Борзенков Г. Н. Уголовно-правовые проблемы охраны имущества граждан от корыстных посягательств. Автореф. дис. д-ра юрид. наук. М., 1991;

Кочои С. М. Ответственность за корыстные преступления против собственности. М., 1998;

Пинаев А. А. Уголовно-правовая борьба с хищениями. Харьков, 1975;

Скляров С. В. Понятие хищения в уголовном законодательстве: Теоретический анализ // Государство и право. 1997. N 9;

Фойницкий И. Я. Курс уголовного права. Часть Особенная. Посягательства личные и имущественные. Пг., 1916.

В течение многих лет, несмотря на распространенность хищений, определение их общего понятия отсутствовало в законе, а в теории уголовного права с некоторыми модификациями воспроизводилось толкование Пленума Верховного Суда СССР от 11 июля 1972 г., согласно которому хищение "заключается в незаконном безвозмездном обращении государственного или общественного имущества в свою собственность или в собственность других лиц". Эта дефиниция с уточнениями, относящимися к предмету посягательства, использовалась и применительно к хищению индивидуального имущества [4].

Впервые законодательное определение хищения было сформулировано в примечании к ст. 144 УК 1960 г. (в редакции от 1 июля 1994 г.) и сохранилось в примечании 1 к ст. 158 УК 1996 г.

"Под хищением в статьях настоящего Кодекса понимаются совершенные с корыстной целью противоправные безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества".

Эта формулировка близка по смыслу разъяснению Пленума от 11 июля 1972 г., но отличается от него тем, что:

а) иначе трактует предмет посягательства, определяя его как чужое имущество, находящееся в любой форме собственности;

б) использует для характеристики деяния, образующего объективную сторону хищения, соединительный союз "и" в альтернативе с разъединительным союзом "или", что дает повод выделять три варианта хищения (изъятие + обращение, изъятие без обращения, обращение без предварительного изъятия);

в) прямо указывает на причинение хищением ущерба (хотя и без расшифровки его характера) как самому собственнику, так и иному владельцу имущества;

г) распространяет приведенное определение на все формы и виды деяния, предусмотренные в ст. 158—162, 164, и тем самым ограничивает понятие хищения.

Основной объект хищений по объему совпадает с родовым объектом посягательств против собственности и охватывает собой отношения собственности в сфере производства или потребления и в распределительной сфере.

Между тем А. А. Пионтковский полагал, что объектом рассматриваемых деяний выступает непосредственно воспринимаемый нами предмет воздействия преступника, т. е. соответствующие имущественные ценности[5]. Такое смешение объекта и предмета преступных деяний представляется спорным.

Дальнейшая конкретизация объекта хищения позволяет выявить наличие у его отдельных форм и видов дополнительных объектов, в качестве которых, например, выступают: волевая сфера психики потерпевших, их телесная неприкосновенность или свобода — при грабеже (ст. 161), здоровье личности — при разбое (ст. 162), свобода волеизъявления граждан — при мошенничестве (ст. 159), функционирование хозяйственной сферы — при хищениях путем присвоения или растраты (ст. 160). В случаях хищения с проникновением в жилище (п. "в" ч. 2 ст. 158, 161, 162) в качестве дополнительного объекта следует рассматривать конституционное право граждан на неприкосновенность их жилища. Если же совершается хищение предметов или документов, имеющих особую ценность (ст. 164), то, несомненно, подрывается сохранность культурного, исторического, художественного или научного наследия народов России или других государств. Именно наличие указанных дополнительных объектов обусловливает законодательное решение о выделении названных форм и видов хищения.

По прямому предписанию приведенных статей УК предметом хищения является чужое имущество, а при мошенничестве (ст. 159), кроме того, и право на имущество.

Вместе с тем возможны случаи, когда субъект способами, свойственными хищению, завладевает собственным имуществом, находящимся на хранении или в пользовании иных физических или юридических лиц (сданная в гардероб верхняя одежда, переданный для поездки знакомому автомобиль и т. п.), с тем, чтобы потребовать от этих лиц "возвращения" вещи или возмещения ее стоимости. Одни авторы трактуют такое деяние как хищение[6], другие — как самоуправство[7]. При оценке указанных позиций следует учитывать, что самоуправство (ст. 330 УК) означает реализацию, хотя и самовольную, своего действительного или предполагаемого права, оспариваемого другими лицами, чего нет в анализируемых случаях, а наблюдается деяние, в целом не отличающееся от хищения и направленное на обогащение за счет законного хранителя или пользователя.

Квалификация содеянного как самоуправства возможна, если субъект самовольно изымает свое имущество у законного владельца без намерения обогатиться за его счет.

Предметом хищения может быть имущество как движимое, так и недвижимое, т. е. все, что прочно связано с землей (здания, сооружения, предприятия, иные имущественные комплексы) и не может быть перемещено без несоразмерного ущерба его назначению (ст. 130 ГК). Однако хищение недвижимого имущества в узком смысле (т. е. кроме воздушного и водного судна) возможно лишь в случае совершения его путем мошенничества (ст. 159) либо присвоения или растраты (ст. 160) (например, субъект путем обмана, в том числе с подлогом документов, обращает в свою собственность чужую квартиру или, существенно занижая стоимость государственного или муниципального предприятия, "приватизирует" его на свое имя или на имя своих близких).

Объективная сторона хищения по прямому указанию закона (примеч. 1 к ст. 158) предполагает материальный состав преступления и складывается из деяния, его общественно опасных последствий и причинной связи между деянием и последствиями. Исключение из общего правила представляет собой лишь разбой (ст. 162).

Последствия хищения заключаются в причинении вреда обоим элементам собственности:

а) отношениям в сфере производства или потребления;

б) отношениям в сфере распределения.

Первому из них наносится прямой имущественный вред, который можно назвать недостачей.

Недостача заключается в уменьшении наличных средств производства или предметов потребления в фондах (во владении) собственника или иного лица. По мнению некоторых специалистов, этим последствия хищения исчерпываются[8], хотя они имеют "оборотную" сторону, которая состоит в адекватном произошедшей недостаче обогащении отдельных лиц и причиняет вред второму элементу собственности — ее распределительной сфере. Иными словами, "всякое имущественное похищение слагается из имущественной потери на одной стороне и имущественной прибыли на другой, и между ними должно существовать по предмету соотношение тождества[9].

Последствия подобного характера обладают степенью (размером), которая исчисляется на основе трех критериев:

а) качественного (назначение и наименование похищенных имущественных ценностей);

б) количественного (число единиц имущества, принятых при ценообразовании, — в штуках, килограммах, метрах и т. п.);

в) экономического (цена за единицу имущества).

С учетом положений трудового права (ст. 246 ТК РФ) ущерб от хищения определяется по ценам, действующим в данной местности на день его причинения. Сочетание этих критериев позволяет установить общую стоимость похищенного в российских рублях. Размер хищения денежных средств определяется по номиналу, а если речь идет об иностранной валюте или ценных бумагах, обратимых в такую валюту, — по ее курсу к рублю, объявленному Центральным банком России. В спорных ситуациях величина преступных последствий хищения может определяться с помощью экспертизы.

Размер последствий хищения, охватываемый умыслом виновных лиц, служит базой выделения в законе и разграничения в практике трех видов хищения:

а) условно именуемого простым;

б) причинившего значительный ущерб гражданину (п. "в" ч. 2 ст. 158, ч. 2 ст. 159, 160);

в) совершенного в крупных размерах (ч. 2 ст. 161, ч. 3 ст. 158—160, 162).

г) в особо крупном размере (ч. 3 ст. 161, ч. 4 ст. 158—160, 162).

Преступное деяние, образующее хищение, возможно только в форме сложного по составу активного действия, которое, судя по его описанию в примеч. 1 к ст. 158, представляет собой "противоправные безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц". Несмотря на использование в этом описании противоположных по смыслу союзов, вряд ли следует искусственно разрывать на части единый процесс активной деятельности субъектов, ибо извлечение вещей из владения (собственности) одних лиц есть одновременно процесс перевода этих вещей в пользу (собственность) других лиц.

Противоправность таких действий заключается не в противоречии их запретам уголовного закона, хотя такое несоответствие, безусловно, есть, ибо иначе поведение субъекта не было бы преступлением, а в том, что у субъекта нет оснований, вытекающих из норм иных отраслей права (гражданского, трудового и др.) на обращение изымаемого имущества в собственность неуправомоченных лиц.

Признак безвозмездности действий субъекта предполагает, что он, производя обращение чужого имущества в свою пользу или в пользу третьих лиц, не возмещает собственнику (владельцу) надлежащего эквивалента в денежной форме или собственным трудом либо путем оставления взамен изъятых имущественных ценностей иных предметов, соответствующих им по стоимости. Если такой эквивалент возмещается не полностью, то хищение следует считать совершенным в размере некомпенсированной части стоимости похищаемого имущества.

Но иногда считают, что безвозмездность не есть свойство хищения, поскольку для собственника та или иная изъятая у него вещь может оказаться "бесценной", например памятью о близком человеке, а это причиняет потерпевшему большой моральный вред[10]. Между тем по закону признаком хищения выступает не подрыв нравственных норм, а причинение именно имущественного ущерба.

Термин "изъятие", использованный в законодательном описании хищения, может пониматься двояко:

а) в узком смысле — как извлечение имущественных ценностей из чужого владения;

б) в более широком смысле — как вывод вещей из сферы, подвластной собственнику, в том числе и теми лицами, которым сам собственник вверил свое имущество (бухгалтер, кассир, продавец, экспедитор, хранитель вещи и т. п.).

При первом подходе мы встречаемся с такой разновидностью хищения, которая именуется в теории похищением и охватывает собой кражу, грабеж и разбой. Изъятие же в широком смысле характерно для всех без исключения форм хищения.

Понятие "обращение в пользу" означает не перевод имущества во временное пользование неуправомоченных лиц, а такой переход его в незаконное обладание этих лиц, при котором они ставят себя на место законного собственника и приобретают реальную возможность владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом как собственным. С этих позиций в теории и практике данный процесс часто именуют обращением имущества в собственность виновного или лиц, в интересах которых он действовал.

Подобный подход оспаривается некоторыми авторами по тем мотивам, что в результате хищения имущество не становится законной собственностью преступников[11]. Это, конечно, так, но хищение стало бы бессмысленным, если бы его субъекты не получали возможности распоряжаться чужим имуществом как собственным и реально не обогащались.

В зависимости от структуры объекта посягательства (а точнее, от специфики его дополнительного объекта) совершаемые при хищении действия, направленные на обращение чужих имущественных ценностей в собственность отдельных лиц, могут учиняться различными способами, которые укладываются в рамки шести указанных законом форм хищения:

1) кражи (ст. 158);

2) грабежа (ст. 161);

3) разбоя (ст. 162);

4) мошенничества (ст. 159);

5) присвоения (ст. 160);

6) растраты (ст. 166).

Иногда относят к формам хищения также вымогательство[12]. Между тем в ст. 221, 226 и 229 специально проводится разграничение хищения и вымогательства радиоактивных материалов, предметов вооружения или наркотических средств.

Независимо от формы хищения причинная связь между действиями виновных и наступившими последствиями носит прямой (непосредственный) характер и развивается по типу "причина — следствие", но в ее структуре можно условно выделить по крайней мере восемь звеньев: преступное воздействие на расхищаемое имущество — его извлечение из владения (фондов) собственника — образование недостачи имущества в соответствующих фондах — лишение собственника или владельца возможности распоряжаться имуществом — причинение вреда собственности в потребительской или производственной сфере — безвозмездный переход имущества в пользу (в собственность) виновного или третьих лиц — обогащение этих лиц в пределах образовавшейся недостачи — подрыв собственности в распределительной сфере. С учетом индивидуальных особенностей совершаемого хищения и его формы подобная причинная "цепочка" наполняется конкретным содержанием.

В науке дооктябрьского периода обсуждались три версии признания хищения оконченным преступлением:

а) заимствованная из римского права концепция прикосновения, согласно которой хищение окончено с момента прикосновения субъекта к чужому имуществу;

б) теория уноса, отодвигающая окончание хищения ко времени удаления вещи из соответствующего помещения;

в) версия завладения, по которой похищение окончено со времени перехода чужого имущества во владение виновного, в том числе и с изъятием вещи из места ее нахождения[13].

Три варианта рассматриваются и в современной литературе:

1) теории изъятия (хищение окончено, если имущество изъято из законного владения);

2) концепция завладения, предполагающая, что изъятое имущество перешло в обладание виновного субъекта;

3) версия распоряжения, связывающая окончание хищения с приобретением виновным возможности распорядиться имуществом по своему усмотрению[14].

В судебной практике трех последних десятилетий формулируется однозначное правило, согласно которому хищение, за исключением разбоя (ст. 162), считается оконченным, если имущество изъято и виновный или лица, в пользу которых он действовал, приобрели реальную возможность пользоваться и распоряжаться им по своему усмотрению как собственным (п. 10 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 11 июля 1972 г., п. 14 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 5 сентября 1986 г.). Применение этих судебных разъяснений показывает, что в одних случаях изъятие имущественных ценностей совпадает с возникновением возможности распоряжаться ими как собственными, а в других — наблюдается несовпадение между ними во времени и пространстве. В последних ситуациях для реального обогащения виновных необходимы дополнительные усилия с их стороны, связанные, в частности, с перемещением указанных ценностей за пределы определенной территории (жилища, иного помещения или хранилища) с тем, чтобы данное имущество оказалось в распоряжении субъектов хищения или иных неуправомоченных лиц. Исключение возможно, если похищаемые ценности обладают свойствами, позволяющими распорядиться ими в пределах соответствующих помещений или территорий, что как раз охватывается умыслом виновных (скажем, распитие спиртных напитков, взятых с конвейера ликероводочного завода, без выноса их за пределы предприятия). Вместе с тем не требуется перемещать в пространстве расхищаемое недвижимое имущество. В подобных случаях достаточно оформления документов о переходе имущества в собственность виновных субъектов.

Такой подход не противоречит общему, с альтернативным использованием разделительного союза "или", определению хищения. Изъятие чужого имущества, сопряженное с возможностью пользоваться и распоряжаться им по своему усмотрению, признается оконченным хищением точно так же, как и обращение в пользу отдельных лиц ранее вверенного им имущества или же недвижимого имущества, которое не приходится изымать с места его нахождения.

До создания виновными реальных предпосылок пользования и распоряжения расхищаемым имуществом существуют три возможности:

1. В подобных ситуациях к совершаемому, но еще не оконченному хищению способны присоединиться в качестве соучастников новые лица.

В частности, работник охраны, содействовавший лицу, совершающему хищение, в выносе имущества с охраняемой территории или иным образом устранявший препятствия для хищения, несет ответственность за соучастие (путем соисполнительства или пособничества) в этом хищении (п. 10 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 11 июля 1972 г.);

2. Неоконченное хищение в менее опасной форме, скажем путем кражи (ст. 158), способно перерасти в более опасную форму хищения — грабеж или разбой (п. 5 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. N 29);

3. Если хищение еще не окончено, субъект имеет возможность добровольно отказаться от доведения этого преступления до конца (ст. 31). В том случае, когда имело место оконченное хищение, действия лиц, направленные на устранение наступивших вредных последствий, могут рассматриваться как деятельное раскаяние (п. "и" ч. 1 ст. 61).

Иначе следует решать вопрос об окончании деяния, если оно совершается в форме разбоя (ст. 162). Поскольку разбой сопряжен с подрывом здоровья граждан или созданием угрозы их жизни, законодатель предусмотрел такую конструкцию состава этого преступления, которая позволяет признать его оконченным с момента нападения, направленного на завладение чужим имуществом, независимо от того, удалось ли субъекту захватить это имущество (п. 6 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г.).

Подобное решение, вытекающее из ст. 162, не вполне соответствует генеральной дефиниции хищения (примеч. 1 к ст. 158), предполагающей причинение имущественного ущерба собственнику или иному владельцу. Очевидно, это тот случай, когда законодателю не удалось согласовать нормы одной главы УК и нам приходится полагаться на акт судебного толкования.

Субъективная сторона хищения характеризуется прямым умыслом и корыстной целью.

По своей структуре умысел активно действующего субъекта хищения вписывается в законодательное определение прямого умысла (ч. 2 ст. 25), в соответствии с которым лицо: сознает общественную опасность своих действий, предвидит неизбежность общественно опасных последствий (интеллектуальный момент умысла) и желает наступления этих последствий (волевой момент умысла), но эти три элемента умысла наполняются специфическим содержанием соответственно объективным свойствам хищения.

Субъект хищения прежде всего сознает, что он осуществляет воздействие на имущественные ценности, ему не принадлежащие, а само это воздействие заключается в незаконном и безвозмездном обращении данного имущества в собственность самого виновного или иных неуправомоченных лиц. Тем самым сознанием субъекта охватывается опасность его деяния для отношений собственности в производственной или потребительской и одновременно в распределительной сфере. Точно так же умыслом виновного охватываются свойственные отдельным формам хищения дополнительные объекты и способы преступного посягательства.

Второй признак интеллектуального момента умысла субъекта заключается в том, что это лицо предвидит неизбежность наступления общественно опасных последствий своего поведения в виде недостачи имущества на стороне собственника (владельца) и адекватной прибыли имущества на собственной стороне или стороне лиц, в пользу которых он действует. Вместе с тем данные последствия предвидятся не вообще, а в определенных размерах. Такое содержание умысла опирается на те же критерии, которыми впоследствии пользуются следователь и суд, определяя размер хищения (назначение имущественных ценностей, их количественные параметры и цена за единицу имущества).

Наконец, волевой момент умысла расхитителя характеризуется желанием наступления предвидимых последствий ради обогащения самого субъекта или иных лиц. В тех случаях, когда умысел виновного направлен на завладение чужим имуществом в значительных размерах (для гражданина) или в крупных, особо крупных размерах, но не был осуществлен по причинам, не зависящим от воли субъекта, содеянное им следует квалифицировать как покушение на хищение (ч. 3 ст. 30) в указанных размерах независимо от стоимости фактически похищенного имущества.

Корыстная цель при хищении определяется стремлением субъекта не к любому противоправному извлечению имущественных выгод, а к получению этих выгод за счет обращения в собственность имущества, безвозмездно изымаемого из фондов или из владения законных собственников и иных владельцев.

Что касается мотивов хищения, то они не включены законодателем в число признаков состава этого преступления, но не подлежит сомнению, что субъекты подобного деяния руководствуются корыстными мотивами, если стремятся к собственному обогащению или к обогащению своих близких либо лиц, в судьбе которых они лично заинтересованы. В других случаях корыстный мотив не является для субъектов главным, ведущим. Отдельные соучастники групповых хищений могут участвовать в их совершении из ложно понятых соображений солидарности или в силу зависимости от других участников. Однако такие субъекты сознают наличие корыстных мотивов и целей у остальных участников и потому сами должны нести ответственность за хищение.

Субъектами хищения обычно признаются вменяемые лица, достигшие ко времени его совершения 14-летнего возраста (ч. 2 ст. 20). Исключение сделано в законе лишь для случаев хищения путем мошенничества (ст. 159), присвоения или растраты (ст. 160). Ответственность за их совершение по буквальному тексту ч. 1 ст. 20 должны нести лица, которым исполнилось 16 лет.

Такой подход законодателя вызывает некоторое сомнение.

Во-первых, в ст. 160 имеются в виду специальные субъекты — лица, которым имущество специально вверено под материальную ответственность или обладающие полномочиями по распоряжению соответствующим имуществом.

Во-вторых, в случаях хищения особо ценных предметов (ст. 164) предполагаются любые формы деяния, в том числе и указанные в ст. 160, субъектами которых вряд ли могут быть лица моложе 18 лет.

Кроме того, подросткам во многих ситуациях недоступно понимание особой исторической, научной или культурной ценности похищаемых предметов или документов. В данной связи возникает вопрос о толковании предписаний ст. 20 УК.

В заключение укажем, что значительная распространенность хищений (более 50% отечественной преступности) обусловливает актуальность сформулированного в примеч. 1 к ст. 158 определения хищения, хотя оно имеет свои недостатки (альтернативное описание объективной стороны, отсутствие указаний на характер последствий, противоречивость требований к субъекту хищений и др.). В данной связи необходим акт судебного толкования признаков подобного деяния.