§ 1. Семейное право

В кругу семьи люди оказываются наиболее близки друг другу и в то же время не защищены и зависимы друг от друга. Поэтому в кругу семьи весьма часто возникают ссоры и другие неблагоприятные коллизии, доставляющие ее членам значительные нравственные, а иногда и физические страдания. В то же время, хотя иски о компенсации морального вреда давно не являются редкостью, в российской судебной практике пока не встречались споры о компенсации морального вреда между членами семьи.

Очевидно, это во многом обусловлено особым характером семейных отношений, стремлением членов семьи по возможности устранять возникающие между ними конфликты на основе морально - этических правил, не прибегая для этой цели к средствам государственного принуждения. Кроме того, состояние в семейных отношениях, основанных, как правило, на взаимной любви, уважении и взаимопомощи, вообще не располагает к применению имущественных санкций штрафного характера, каковой отчасти является компенсация морального вреда.

Но это вовсе не означает, что при наличии между причинителем вреда и потерпевшим семейных отношений институт компенсации морального вреда вообще неприменим. Семейный кодекс РФ допускает применение гражданского законодательства к личным неимущественным отношениям между членами семьи постольку, поскольку это не противоречит существу семейных отношений. В отношении требований о компенсации морального вреда можно сказать, что они не лучшим образом сочетаются с отношениями между членами семьи, но не входят с ними в такое противоречие, которое полностью исключало бы применение к таким отношениям гражданско - правового института компенсации морального вреда. Такое применение вполне допустимо, но оно имеет некоторые особенности, на которых мы остановимся ниже.

Заметим здесь же, что законодатель считает вполне совместимым с отношениями, основанными на взаимной любви, заключение брачного договора (ст. 40 СК), т.е. сделки, определяющей имущественные права и обязанности супругов в браке и (или) в случае его расторжения. Вряд ли разумно было бы предположить, что статус участника семейных отношений предоставляет причинителю морального вреда какой-либо иммунитет от требований потерпевшего о его компенсации.

В СК возможность требовать компенсации морального вреда прямо предусмотрена лишь в ст. 30. Согласно этой норме в случае признания брака недействительным потерпевший (добросовестный супруг) вправе требовать от другого супруга возмещения причиненного ему морального вреда. Отсутствие в СК других упоминаний о компенсации морального вреда вряд ли следует истолковывать как препятствие членам семьи предъявлять друг к другу подобные требования в иных случаях.

Действия, причиняющие вред личным неимущественным правам и благам (причинение телесных повреждений любой степени тяжести, побои, оскорбление, клевета, незаконное лишение свободы и т.п.), всегда порождают у потерпевшего право требовать денежной компенсации за причиненные страдания независимо от того, в какого рода отношениях он состоит с причинителем вреда.

Нет оснований не отнести к числу личных неимущественных благ, которые могут защищаться путем компенсации морального вреда, и личные неимущественные права, вытекающие из брака или родства. Этому вовсе не препятствует правило п. 2 ст. 8 о том, что защита семейных прав осуществляется способами, предусмотренными соответствующими статьями СК. В силу специфики семейных неимущественных прав они защищаются предусмотренными в СК способами как права участника именно семейных правоотношений, которым обычно корреспондируют обязанности других участников этих отношений. Но если такое право одновременно может быть отнесено к категории личных неимущественных прав в смысле ст. 150 ГК, оно должно допускать возможность его защиты путем компенсации морального вреда как специального способа защиты нематериальных благ.

Анализ норм СК показывает, что предусмотренные в этом Кодексе способы защиты семейных неимущественных прав по своему содержанию представляют собой либо восстановление положения, существовавшего до нарушения права (ст. 68), либо пресечение действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения (ст. 66, 67). Применение этих способов имеет целью обеспечить беспрепятственное осуществление лицом принадлежащего ему семейного права. Компенсация морального вреда имеет совершенно иную функцию и поэтому не вступает в конкуренцию со специальными способами защиты семейных прав, предусмотренными в СК.

Так, например, в случае похищения ребенка лицом, не управомоченным удерживать его у себя, родители вправе использовать предусмотренный в ст. 68 СК способ защиты родительских прав - требовать возврата ребенка. Но применение этого способа вовсе не препятствует им требовать от похитителя компенсации морального вреда, причиненного нарушением их неимущественного родительского права на общение с ребенком и его воспитание, независимо от привлечения похитителя к уголовной ответственности.

В качестве другого примера можно привести нарушение установленного в п. 1 ст. 66, п. 1 ст. 67 СК права родителя, проживающего отдельно от ребенка, дедушки, бабушки, братьев, сестер и других родственников на общение с ребенком. Это право является неотчуждаемым личным неимущественным правом, принадлежащим каждому из родственников в силу закона. Указанное право родителя (родственника) носит абсолютный характер, ему корреспондирует обязанность всех остальных, включая другого родителя (родителей), не препятствовать осуществлению этого права. Статьи 66, 67 СК устанавливают способ защиты права на общение с ребенком в случае, когда оно нарушается родителем (родителями), проживающим совместно с ним, - обязание нарушителя органом опеки и попечительства и судом не препятствовать этому общению.

Установление такого способа защиты обусловлено тем, что, в отличие от любых иных возможных нарушителей, совместно проживающий родитель имеет в отношении ребенка родительские права и обязанности и в силу этого обладает полномочиями осуществлять контроль за его местопребыванием и времяпрепровождением. Но если родитель, злоупотребляя своими правами, чинит препятствия другим родственникам правомерно общаться с ребенком, он прямо нарушает их личное неимущественное право.

Это правонарушение, при наличии других необходимых условий ответственности за причинение морального вреда, порождает у родственника право требовать выплаты денежной компенсации. При определении размера компенсации должно приниматься во внимание в качестве заслуживающего внимания обстоятельства имущественное положение совместно проживающего родителя с тем, чтобы взыскание компенсации не могло отрицательно сказаться на интересах ребенка. Следует исходить из того, что в этом заинтересован и сам потерпевший родственник, поскольку наличие у него страданий в связи с воспрепятствованием общению с ребенком предполагает наличие у него привязанности к ребенку и в силу этого заботу о его благополучии, в том числе и имущественном.

Таким образом, институт компенсации морального вреда применим при нарушении личных неимущественных прав, основанных на браке или родстве, но специфика семейных отношений во многих случаях влияет на размер компенсации в сторону его значительного уменьшения, вплоть до символических сумм.

Так, если после совершения неправомерного действия одним из супругов в отношении другого они продолжают совместно проживать и вести общее хозяйство, взыскание компенсации утрачивает смысл, поскольку она будет выплачена из дохода виновного супруга, который, как правило, в любом случае поступает в распоряжение семьи. По нашему мнению, продолжение потерпевшим супругом семейных отношений следует рассматривать в качестве такого заслуживающего внимания обстоятельства, учет которого должен приводить ко взысканию символической суммы компенсации.

Вернемся к требованию добросовестного супруга о компенсации морального вреда в случае признания брака недействительным. В п. 4 ст. 30 СК возможность предъявления такого требования упомянута в качестве одного из последствий недействительности брака. Почему законодатель счел необходимым специально выделить в этой норме право потерпевшего супруга на компенсацию морального вреда?

Представляется, это связано с особенностями института признания брака недействительным. Дело в том, что этот институт семейного права имеет определенное сходство с гражданско - правовым институтом недействительности сделки. Это сходство связано с тем, что брак, как и двусторонняя сделка, представляет собой основанное на равенстве и автономии воли соглашение двух лиц, направленное на возникновение прав и обязанностей, в первом случае - семейных, во втором - гражданских. Как при заключении брака, так и при совершении сделки необходимо соблюдение определенных условий, в противном случае как брак, так и сделка могут быть признаны недействительными.

Если бы в п. 4 ст. 30 СК не было предусмотрено право добросовестного супруга требовать возмещения причиненного ему материального и морального вреда, то к отношениям лиц, чей брак признан недействительным, могли бы быть применимы последствия недействительности сделки, предусмотренные в соответствующих нормах ГК, например возмещение потерпевшему супругу реального ущерба в соответствии со ст. 179 ГК, предусмотренное этой нормой в качестве дополнительного последствия недействительности сделки, совершенной под влиянием обмана. Возможность применения норм гражданского законодательства по аналогии в данном случае основывалась бы на правиле ст. 5 СК, причем такое применение заведомо не противоречило бы существу отношений между лицами, чей брак признан недействительным. Но нормы ГК, определяющие последствия недействительности сделки, не предусматривают права потерпевшего на компенсацию морального вреда. Очевидно, чтобы со всей определенностью конституировать это право добросовестного супруга, законодатель прямо указал его в качестве одного из последствий признания брака недействительным.

Необходимо заметить, что для возникновения у недобросовестного супруга обязанности компенсировать причиненный моральный вред должно быть доказано наличие всех необходимых оснований ответственности за его причинение. В частности, должно быть доказано, что моральный вред причинен в связи с нарушением принадлежащих добросовестному супругу личных неимущественных прав или умалением других нематериальных благ.

Состав таких прав и благ может несколько различаться в зависимости от конкретной ситуации, но нарушение некоторых из них будет иметь место в большинстве случаев признания брака недействительным. Так, недействительность брака умаляет достоинство добросовестного супруга, снижая его оценку в собственных глазах; во многих случаях может пострадать и его репутация в глазах других лиц; наконец, может оказаться ущемленным его право на создание семьи (например, девушке, проживающей в небольшом населенном пункте, может оказаться затруднительно вступить в новый, полноценный брак).

При определении размера компенсации причиненного добросовестному супругу морального вреда следует учитывать его возраст, пол, наличие предшествующих браков, продолжительность состояния в недействительном браке, характер отношений несостоявшихся супругов, наличие детей, родившихся в таком браке.