1. Организация нотариата должна быть иной

К проекту Федерального закона «Об организации и деятельности нотариата в Российской Федерации».

Данный проект подготовлен рабочей группой, возглавляемой депутатом Государственной Думы РФ Е.Б. Мизулиной. В целом это значительный шаг в направлении дальнейшего совершенствования организационного построения нотариата и нотариальной деятельности, однако вызывает серьезные замечания.

В проекте не решена одна из основных его задач – усиление государственного регулирования нотариальной деятельности в стране. Предлагается лишь определить численность нотариусов в нотариальном округе местными органами власти и предоставить территориальному органу Министерства юстиции Российской Федерации (далее – орган юстиции) и прокурору право обратиться в суд с иском о лишении нотариуса его полномочий (п. 2 ст. 46 проекта). Но при этом существенно «урезаются» полномочия Министерства юстиции и его территориальных органов. В частности, проект лишает орган юстиции имеющегося у него сегодня права организовать и руководить процессом назначения на должность нотариуса. Понятно, что издание приказа о назначении лица на должность нотариуса – это конечная, формальная часть всего процесса. Если кандидат на должность нотариуса выиграл конкурс, издание приказа происходит автоматически. Все определяет конкурс. Сейчас организация и проведение конкурса – прерогатива органа юстиции, а по проекту – нотариальной палаты (п. 3 ст. 36 проекта). А если учесть, что должности нотариуса как таковой не может быть, то и приказа не будет, тогда орган юстиции вообще остается в стороне. То же и с Минюстом, о чем чуть ниже.

Для реального усиления государственного регулирования нотариальной деятельности в стране, в первую очередь, необходимо предпринять следующее.

Первое. Согласно Основам законодательства Российской Федерации о нотариате (далее – Основы), численность нотариусов в нотариальном округе, а это территория субъекта Российской Федерации, определяется нотариальной палатой. Практика применения этой нормы показала ее полную несостоятельность. Никогда нотариусы не проголосуют за увеличение численности. Обеспечение нотариальной деятельности в стране, защита прав и интересов человека и гражданина, оказание квалифицированной юридической помощи, в том числе в рамках нотариальной деятельности, – задача государства (ст. 48 Конституции Российской Федерации). Отсюда следует естественный вывод – именно государство должно определить форму нотариата: государственный (бюджетный), частнопрактикующий (небюджетный) или смешанный, – численность нотариусов в нотариальном округе, финансовое обеспечение и пределы контроля над нотариальной деятельностью со стороны государства.

Вопрос здесь один: кто будет определять численность – исполнительная или законодательная (представительская) власть? Конечно, предпочтительнее последняя, когда имеет место коллективное обсуждение, коллективное решение, когда может быть учтено мнение другой стороны – нотариальной палаты. Важно и законодательное закрепление критериев определения численности нотариусов. Оправданно, если это будет один нотариус на 20 тысяч населения, реальная возможность финансового обеспечения нотариальной деятельности, возможность населения комфортно обратиться к нотариусу за совершением нотариального действия.

Второе. Думаю, что при упразднении государственного нотариата должности нотариуса быть не может. Нет штатного расписания, нет учреждения, в котором были бы установлены штаты нотариусов. Не могут быть таковыми ни нотариальная палата – общественная организация, ни орган юстиции – частнопрактикующий нотариус, в штате у него не состоит и состоять не может. Где же выход? Он прост: наделить лицо, отвечающее необходимым требованиям и успешно прошедшее конкурс, полномочиями нотариуса, что будет означать включение его органом юстиции в реестр нотариусов при условии, что это лицо представит документы о наличии у него помещения (в собственности, на правах аренды) и полиса о страховании его профессиональной ответственности.

Есть еще один интересный момент – обязательное членство нотариуса в нотариальной палате субъекта Российской Федерации. Требование абсолютно правильное, поскольку нотариальная палата субъекта Российской Федерации в пределах, установленных настоящим федеральным законом, обязана контролировать деятельность нотариуса. Но речь не об этом. Будущий нотариус автоматически становится членом нотариальной палаты, как сейчас по Основам, или через его прием в члены нотариальной палаты. Думаю, что второе не только предпочтительнее, но должно быть обязательным условием наделения претендента полномочиями нотариуса.

 Дело в том, что какой бы принципиальной ни была конкурсная комиссия, каков бы ни был ее состав, но когда на одно место в нотариате претендуют десятки, а иногда, как в Москве, и сотни кандидатов, объективного решения быть просто не может. Все определяет давление сверху, и чем оно выше, тем больше вероятность, что нотариусом станет далеко не самый подготовленный специалист. Процедура приема в палату более открытая, более широкая по числу участников, более демократичная, а потому будет достаточно объективной и справедливой.

Утратило свои позиции и Министерство юстиции Российской Федерации. По действующему законодательству оно разрабатывает и утверждает все положения относительно организации нотариальной деятельности, а по проекту – по представлению Федеральной нотариальной палаты. В частности, согласно проекту, Федеральная нотариальная палата разрабатывает порядок передачи документов от одного нотариуса другому (ст. 13 проекта), положение о повышении профессиональной квалификации нотариусов (п. 7 ст. 23 проекта), форму отчетности о нотариальной деятельности (п. 11 ст. 23 проекта), образцы и формы печати и штампов нотариуса (ст. 28 проекта), положение о профессиональной стажировке будущего нотариуса (п. 5 ст. 32 проекта), положение о квалификационно-конкурсной комиссии (п. 3 ст. 33 проекта), положение о проведении конкурса на замещение вакантной должности нотариуса (п. 4 ст. 35 проекта), форму отчета нотариальной палаты о своей деятельности и деятельности членов палаты (п. 12 ст. 50 и п. 14 ст. 58 проекта). Более того, если Минюст не согласится с позицией Федеральной нотариальной палаты по любому из этих вопросов, то она, согласно п. 5 ст. 69 проекта, вправе оспорить его решение и настоять на его утверждении через согласительную комиссию.

Первое, что следует из сказанного, – установить, что квалификационно-конкурсная комиссия образуется при органе юстиции, а руководитель органа юстиции является ее председателем по должности. Нотариус – фигура государственная. Нотариальные действия совершаются им от имени государства (п. 9 ст. 3 проекта), с этой целью он наделен печатью с изображением государственного герба Российской Федерации (ст. 28 проекта), удостоверенные и засвидетельствованные в нотариальном порядке сделки и факты имеют особую презумпцию законности и достоверности (п. 7 ст. 6 проекта). Следовательно, и подбор, проверка профессиональной подготовки, назначение на должность нотариуса, что, собственно, и входит в компетенцию этой комиссии, должны иметь ярко выраженный государственный оттенок. Кроме того, эти две комиссии должны быть разделены на квалификационную и конкурсную, поскольку они совершенно разные по предназначению, задачам, а значит, разными должны быть и по составу.

Второе. Конструкция правового регулирования вопросов, перечисленных в ст. 13, п. 7 и 11 ст. 23, ст. 28, п. 5 ст. 32, п. 3 ст. 33, п. 4 ст. 35 проекта, конечно, должна быть иной: «…утверждается Министерством юстиции Российской Федерации», а в п. 5 ст. 69 проекта должно быть записано, что Министерство юстиции Российской Федерации вправе поручить Федеральной нотариальной палате подготовить проект того или иного положения относительно нотариальной деятельности. В то же время такие поручения не могут ни в коей мере распространяться, в частности, на то, какими должны быть печать нотариуса, форма нотариальной отчетности, порядок сдачи квалификационного экзамена претендентом на должность нотариуса, проведение конкурса на замещение вакантной должности нотариуса. Очевидно, что перечисленное является функцией государственного органа и не может быть функцией некоммерческой организации, каковой является Федеральная нотариальная палата.

Третье. Наделение, кроме нотариальной палаты, правом обращения с ходатайством (исковым заявлением) в суд о лишении нотариуса права нотариальной деятельности органа юстиции и прокурора на первый взгляд логично: в какой-то мере усиливается государственный контроль над деятельностью нотариуса. Но есть замечание. Какому прокурору? Система прокуратуры знает прокурора района, межрайонного прокурора, прокурора города, области, края, республики в составе Российской Федерации, прокуроров спецпрокуратур, межрегиональных прокуроров, прокуроров отделов, управлений и т. д. Если согласиться с данной новеллой, то будет правильным предоставить такое право только прокурорам субъектов Российской Федерации (п. 2 ст. 46 проекта). Но и этого не нужно делать. Соответствующий прокурор всегда вправе направить представление в орган юстиции по данному вопросу так же эффективно, как они делают сейчас через нотариальную палату. А вот наделение таким правом и такой обязанностью нотариальной палаты абсолютно неверно. Нотариальная палата по своей природе, сути и предназначению ни в коей мере не может быть карающим органом. Ее обязанность – оказывать помощь, защищать нотариусов, повышать их профессиональное мастерство, обеспечивать нормальную деловую, продуктивную нотариальную деятельность в регионе.

Не отрицая в принципе судебного отстранения нотариуса от должности, естественно, с существенной поправкой – не от должности, а от полномочий, автор считает, что более правильным был бы иной порядок разрешения этого исключительно принципиального вопроса.

Наделение нотариуса полномочиями производится приказом органа юстиции (п. 2 ст. 37 проекта). Это разумно, чтобы придать государственный характер статусу нотариуса. Отсюда следует, что логичным является и право органа юстиции своим приказом освободить его от должности, но, естественно, с соблюдением общих принципов трудового законодательства, то есть только с согласия профессионального объединения в лице нотариальной палаты. При этом не нужно «нагружать» нотариальную палату несвойственной ей функцией, привлекать к «расправе» над нотариусом неизвестно какого прокурора. Ни в коей мере не нарушаются права нотариуса, поскольку он вправе, как и любой гражданин, в соответствии с Конституцией Российской Федерации, при несогласии обжаловать такое решение в судебном порядке. Данное предложение в полной мере соответствует и законодательной практике стран, входящих в Международный Союз латинского нотариата. Например, в Польше нотариус наделяется полномочиями министром юстиции, им же и освобождается от полномочий. В Швейцарии лишить нотариуса права нотариальной деятельности может и само нотариальное сообщество.

Однако этот вариант не приемлем. Если нет должности, то не может быть и приказа как о назначении на должность, так и об освобождении от нее. Решение данного вопроса должно быть иным.

Во-первых, в законе необходимо четко прописать основания обращения в суд с ходатайством (исковым заявлением) о лишении нотариуса его полномочий. На наш взгляд, это установление факта наделения полномочиями нотариуса с нарушением настоящего федерального закона, нарушение нотариусом при осуществлении нотариальной деятельности законодательства Российской Федерации (неуплата членских взносов в нотариальную палату, отсутствие страхования нотариальной деятельности, нарушение правил совершения нотариальных действий и т. д.), совершение умышленного преступления, неоднократного совершения проступков, порочащих честь и достоинство профессии нотариуса, установленных кодексом профессиональной чести нотариусов Российской Федерации.

Во-вторых, в законе должен быть не только упомянут кодекс профессиональной чести нотариусов, но и прописано его право устанавливать дисциплинарную ответственность нотариуса.

И, наконец, право обращения в суд с ходатайством (исковым заявлением) должно быть предоставлено только Министерством юстиции Российской Федерации и его территориальным органом. Но, чтобы предотвратить произвол, предвзятое или иное отношение, такое обращение в суд должно иметь место только при согласии нотариальной палаты, но не в лице ее общего собрания как высшего органа управления, а в лице правления (совета) нотариальной палаты, наиболее компетентного и ответственного, что в полной мере корреспондируется и с законодательством Российской Федерации о труде.

Теперь о контроле, тоже как одном из важных инструментов государственного регулирования нотариальной деятельности. Проект содержит целый спектр и понятий, и видов контроля. Судите сами:

а) контроль над деятельностью нотариата (п. 3 ст. 4 проекта), который будут осуществлять суды, Минюст и его органы на местах, Федеральная нотариальная палата и нотариальные палаты субъектов Российской Федерации;

б) контроль нотариальной деятельности со стороны только нотариальной палаты (ст. 63 проекта);

в) контроль над правильностью нотариального действия (ст. 64 проекта) судом;

г) контроль над организацией нотариальной деятельности (ст. 66 проекта), осуществляемый нотариальной палатой, органом юстиции и «при необходимости Министерством юстиции Российской Федерации»;

д) контроль профессиональной деятельности нотариусов, который по проекту может осуществлять только нотариальная палата (ст. 67 проекта);

е) контроль органов юстиции над деятельностью нотариальной палаты со стороны органа юстиции и Министерства юстиции Российской Федерации (ст. 68 проекта);

ж) контроль над деятельностью Федеральной нотариальной палаты Министерством юстиции Российской Федерации (ст. 69 проекта);

з) контроль соблюдения налогового законодательства (ст. 65 проекта).

На первый взгляд в проекте выстроена всеобъемлющая система контроля и нотариата, и нотариальной деятельности. Однако при внимательном отношении вскрываются серьезные правовые нестыковки и просто небрежное изложение некоторых из перечисленных норм.

В частности, ст. 65 проекта устанавливает: «Контроль за соблюдением (налогового) законодательства осуществляется налоговыми органами в порядке и сроки, установленные законодательством Российской Федерации о налогах и сборах». Совершенно очевидно, что в этой статье не указан субъект контроля налоговых органов. Вероятно, это нотариус и нотариальные палаты, что и нужно указать. Если это так, то статья 65 проекта должна быть изложена после всех видов контроля и за нотариусом, и за нотариальными палатами, и не следует разрывать их последовательности, конечно, разграничивая налоги и сборы. Налоги и сборы – разные понятия, вводятся и регламентируются они разными федеральными законами.

Следующий вопрос – контроль над нотариатом (ст. 4 проекта). Это общее, бытовое понятие, аналогичное понятию контроля над судом, правительством, милицией, прокуратурой и т. д., никакого правового значения оно не имеет, потому что в действительности такого контроля быть не может. Статья 4 проекта, предусматривающая подобный контроль, ущербна и в другом: наряду с государственными органами контроль над нотариатом осуществляет и сам нотариат в лице нотариальных палат.

Устанавливая и регламентируя контроль над нотариусом, проект содержит следующие понятия: контроль нотариальной деятельности (ст. 63 проекта), совершения нотариального действия (ст. 64 проекта), организации нотариальной деятельности (ст. 66 проекта) и контроль над профессиональной деятельностью нотариусов (ст. 67 проекта). Все они механически перенесены из действующих Основ.

Что такое профессиональная деятельность нотариуса? Настоящий проект, применяя этот термин, не раскрывает его содержания (ст. 67 проекта). Нет такого понятия и в ст. 3 проекта «Основные понятия, используемые в настоящем Федеральном законе». Действующие Основы применяют сходный термин: исполнение нотариусом профессиональных обязанностей (ст. 34), но что следует понимать под этим, ответа также не содержится.

И тем не менее и в Основах, и в данном проекте устанавливается, что профессиональную деятельность нотариуса может проверить только нотариальная палата. Из этого со всей очевидностью можно предположить, что под понятием профессиональной деятельности нотариуса скрывается совершение нотариусом конкретного нотариального действия. Иначе почему к таким проверкам не подпускаются органы юстиции, охраняется профессиональная деятельность нотариуса и нотариальной тайной? Но понятие «профессиональная нотариальная деятельность» гораздо шире понятия «нотариальное действие». Оно включает в себя и нотариальное действие, законность и обоснованность которого вправе проверить только суд, и ни в коей мере не нотариальная палата, и организацию нотариальной деятельности: подбор помещения под нотариальную контору, ее оснащение всем необходимым для нотариальной деятельности, подбор сотрудников нотариальной конторы, организацию приема граждан, ведение делопроизводства, содержание нотариального архива, уплату в нотариальную палату членских взносов, налогов и иных обязательных платежей и сборов и др.

Иными словами, профессиональная деятельность нотариуса, если согласиться с этим термином, может быть объектом контроля и суда (нотариальное действие), и органа юстиции вместе или раздельно с нотариальной палатой (организация работы нотариальной конторы, приема граждан, ведение делопроизводства, содержание архива), и налоговых органов (по уплате налогов и иных обязательных платежей), и нотариальной палаты (по уплате членских взносов, соблюдению требований устава). В сущности, нотариальная деятельность, профессиональная деятельность нотариуса, организация нотариальной деятельности, исполнение нотариусом профессиональных обязанностей – одно и то же понятие.

Поэтому правильным будет сохранить в проекте вместо перечисленных четырех понятий два: нотариальная деятельность и нотариальное действие с установлением соответственного контроля со стороны соответствующих органов, о чем сказано выше. Но при этом необходимо определиться еще с двумя понятиями: нотариальный акт и нотариальное действие (п. 7 и 8 ст. 3 проекта). По проекту это не одно и то же: нотариальный акт – это документ, удостоверенный, засвидетельствованный или выданный нотариусом и внесенный им в реестр нотариальных действий, а нотариальное действие – это действие, совершенное нотариусом, а также уполномоченным должностным лицом местного самоуправления или консульского учреждения Российской Федерации в соответствии с настоящим Федеральным законом.

Разграничение авторами проекта понятий «нотариальный акт» и «нотариальное действие» вызывает вопросы.

Первое. Согласно п. 8 ст. 3, ст. ст. 16 и 17 проекта, должностные лица местного самоуправления и консульских учреждений совершают нотариальные действия, однако засвидетельствованные, удостоверенные и выданные ими документы, оказывается, в силу п. 7 ст. 3 проекта, нотариальными документами не являются. Это всего лишь нотариальные действия.

Второе. Авторы проекта считают нотариальным актом только то, что вносится в реестр нотариальных действий (п. 7 ст. 3), но должностные лица местного самоуправления тоже ведут реестры и вносят в них все совершаемые ими нотариальные действия.

Третье. Если нотариальный акт – это только документ, то почему он вносится в реестр нотариальных действий, а не в реестр нотариальных актов? Между тем следствием любого нотариального действия, кем бы оно ни было совершено – нотариусом, должностным лицом местного самоуправления или консульского учреждения, является свидетельствование, удостоверение и выдача внесенного в реестр соответствующего документа – нотариального акта.

Иными словами, нотариальное действие – это не только подпись и печать нотариуса или должностного лица, уполномоченного на совершение нотариальных действий, как многие хотели бы считать, это установление личности лица (или лиц), обратившихся за совершением нотариального действия, их правоспособности и дееспособности, разъяснение действующего законодательства по конкретному вопросу, правовых последствий данного нотариального действия для обратившегося и других заинтересованных лиц, составление и изготовление соответствующего документа, его нотариальное оформление, внесение в реестр нотариальных действий, подписание и удостоверение.

Именно в такой, примерно, формулировке должно быть понятие нотариального действия в будущем законе о нотариате. И это очень принципиально, поскольку сегодня законодатель считает нотариальным действием только подпись и печать нотариуса, а все, что этому предшествует, – его «технической услугой клиенту» с соответствующим налогообложением в виде НДС и налога с продаж. Нотариальный акт как документ – это итог нотариального действия, также являющегося нотариальным актом.

Понятие «нотариальный акт» целесообразно сохранить в законе, но как документ, являющийся итогом нотариального действия и обладающий особой доказательственной силой, и как само нотариальное действие. И основания для этого достаточно убедительны: «Нотариат – юридическое учреждение для публичного удостоверения различного рода актов, договоров и вообще важных для правовой жизни событий с целью обеспечить их достоверность для суда, административных мест и частных лиц»; акт (от латинского actus – действие, actum – документ): 1. Поступок, действие. 2. Официальный документ. 3. Акт юридически издается государственным органом, должностным лицом в пределах их компетенции в установленной законом форме (закон, указ, постановление и т. д.).

По действующим Основам и согласно проекту орган юстиции не имеет права проверять профессиональную деятельность нотариуса (надо понимать законность и обоснованность нотариального действия). Понятно, что так должно быть. Не может лицо, которое не несет ответственности, регулировать, как должно совершаться то или иное конкретное нотариальное действие. И тем не менее, согласно п. 5 ст. 67 проекта, органы юстиции получают такое право – контролировать совершение нотариальных действий уполномоченными на это должностными лицами местного самоуправления. Конечно, это неверно. По вышеизложенным основаниям не вправе контролировать профессиональную деятельность нотариуса и нотариальные палаты (ст. 1 и 67 проекта). Более того, подобные проверки не приводят и не могут привести ни к каким правовым последствиям. Практика такова, что при обнаружении, по мнению проверяющих от нотариальной палаты, якобы нарушений со стороны нотариуса при совершении того или иного нотариального действия оно считается правильным, если по нему нет иного решения суда. Именно так оценивается и любое судебное решение: оно законно и обоснованно, если не отменено или не изменено вышестоящей судебной инстанцией. Отсюда вывод: ответственность нотариуса и уполномоченного на совершение нотариального действия должностного лица за его законность и обоснованность, а равно и отказ на его совершение, должны быть предметом исключительно судебного контроля.

Не менее важен и принципиален вопрос о контрольных функциях нотариальных палат в отношении деятельности нотариуса (п. 1 ст. 50 проекта) и установленный проектом контроль со стороны Федеральной нотариальной палаты над деятельностью нотариальных палат субъектов Российской Федерации (п. 2 ст. 58 проекта). По действующим Основам нотариальная палата субъекта Российской Федерации вправе контролировать деятельность нотариуса в полном объеме: и так называемую профессиональную, и финансовую сторону, и организацию работы нотариальной конторы в целом, – а согласно проекту (п. 1 ст. 50) – только профессиональную деятельность нотариуса. Если эту функцию исключить, о необходимости чего говорилось выше, то контрольных функций нотариальной палаты в отношении нотариуса не остается, что не является правильным. Нотариальная палата не вправе контролировать законность нотариального действия, отказ его совершать. Это понятно. Но она вправе и должна осуществлять контроль над организацией нотариальной деятельности, ведения нотариального делопроизводства, содержания архива, в том числе и при разрешении жалоб. В этих пределах должны контролировать нотариальную деятельность и органы юстиции, как самостоятельно, так и совместно с нотариальной палатой.

Теперь о контроле Федеральной нотариальной палаты над деятельностью региональных нотариальных палат (п. 2 ст. 58 проекта). Установление такого контроля является неверным и ненужным. Здесь важно понять, что закон лишь определяет такую форму объединения нотариальных палат субъектов Российской Федерации, как Федеральная нотариальная палата, но создают ее нотариальные палаты, они же определяют своим уставом и порядок ее ликвидации. Как же можно контролировать того, кто тебя создал? Такой контроль и опасен для нотариального сообщества. Не все нотариальные палаты его воспримут как законный. Они понимают, что нотариат входит в систему Министерства юстиции РФ и у них уже есть свое министерство, второго им не нужно. А ведь именно для второго министерства, нотариального, сформулированы п. 4 ст. 55 проекта, например, что решения Федеральной нотариальной палаты обязательны для нотариуса. Очевидно же, что членами Федеральной нотариальной палаты являются нотариальные палаты, а не нотариусы.

В то же время подлежат исключению из проекта статьи 68 и 69 о контроле Министерства юстиции Российской Федерации и его органов над нотариальными палатами. Это все равно, что установить контроль Министерства культуры Российской Федерации за Союзом писателей, Союзом художников, Союзом композиторов и т. д., а государство будет контролировать профсоюзы. До 1 июля 2002 года они вправе были, как органы, регистрирующие уставы палат, проверять соблюдение палатами требований их уставов, но с принятием Федерального закона «О государственной регистрации юридических лиц» такого права они лишены.

Таким образом, контроль может и должен быть установлен только над осуществлением нотариусом его нотариальной деятельности: над законностью и обоснованностью нотариального действия, отказом в его совершении – судебными органами, над организацией работы нотариальной конторы – органами юстиции и нотариальными палатами, над соблюдением налогового законодательства – налоговыми органами, над выполнением требований Устава нотариальной палаты – нотариальной палатой. В этих пределах, в пределах устава, может контролировать нотариальные палаты и Федеральная нотариальная палата. Не может быть никакого контроля над нотариальными палатами со стороны органов юстиции.

В пояснительной записке к проекту указывается, что в нем «более четко определены по сравнению с действующим законодательством о нотариате принципы финансирования нотариальной деятельности». Это не так. Принципы остались те же: либо процент, либо твердая сумма. Мне, как нотариусу, не хотелось бы оценивать размер предложенного тарифа за многие нотариальные действия. Скажу только одно: трудно будет гражданину или представителю юридического лица найти нотариуса при такой низкой оплате целого ряда нотариальных действий. Нотариус, обязанный содержать нотариальную палату, выплачивать зарплату ее сотрудникам, самостоятельно в финансовом плане обеспечивать нотариальную деятельность, будет совершать те нотариальные действия, которые ему по размеру тарифа выгодны, в совершении же других откажет под благовидным предлогом либо сделает за дополнительную, не учитываемую нигде плату. Именно так происходит и сейчас.

И второе. Пункты 6, 7, 8, 9, 12, 13, 14, 15 (с подпунктами), 16, 17, 18, 19, 23, 24, 25 (с подпунктами), 27, 28, 29, 30 ст. 73 содержат твердую рублевую сумму. Они малы уже сегодня, а что будет с ними уже в ближайшие годы при существующей инфляции?

Поэтому установление нотариального тарифа за совершение нотариальных действий в настоящем Федеральном законе представляется в принципе неверным. Эти тарифы должны пересматриваться ежегодно. Более целесообразно передать этот вопрос на рассмотрение Министерства финансов совместно с Министерством юстиции Российской Федерации, а еще лучше – законодательным собраниям субъектов Российской Федерации, что органично впишется в предстоящее более четкое в соответствии с Федеральным законом от 6 октября 2003 года «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» разграничение полномочий между федеральной властью и субъектами Российской Федерации с соответствующим дополнительным наполнением их бюджетов. Трудно не согласиться с тем, что не может стоить одинаково, – нотариальное действие, скажем, в г. Москве и Костромской области. А вот принципы определения нотариального тарифа в законе, вероятно, должны быть прописаны.

Иные (постатейные) замечания.

П. 4 ст. 6 проекта. После слов «или другой» добавить – «оплачиваемой» деятельности. Именно в этом смысл устанавливаемого ограничения, поскольку никто не может лишить нотариуса права безвозмездно заниматься, например, благотворительной, преподавательской и иной деятельностью.

П. 3 ст. 9 проекта. Дополнить положением о том, что сведения (документы) о совершенных нотариальных действиях могут и должны выдаваться не только лицам, от имени или по поручению которых совершены нотариальные действия, но и лицам, в отношении которых совершены нотариальные действия, например наследникам. Подобная формулировка, кстати, содержалась в упраздненном законе СССР «О государственном нотариате».

Кроме того, пункт 4 данной статьи должен быть дополнен положением о том, что нотариус, предоставляя «сведения о совершенных нотариальных действиях по требованию суда общей юрисдикции, арбитражного суда, прокуратуры», не вправе представлять документы, содержащие сведения о нотариальных действиях, не относящихся к делу, рассматриваемому судом или расследуемому следственными органами. Речь идет в первую очередь о Реестре нотариальных действий. Сегодня, когда следователь изымает у нотариуса Реестр, бессмысленными становятся все ограничения, составляющие нотариальную тайну: в его руки попадает вся информация, и не только о совершенных сделках, но нередко и об интимных сторонах жизни сотен и тысяч граждан.

Одновременно следует сохранить действующее положение о том, что сведения о совершенном нотариальном действии выдаются судам и следственным органам нотариусом только при условии нахождения в их производстве уголовных или гражданских дел (п. 4 ст. 5 Основ). Данного положения в проекте нет.

П. 4 ст. 9 проекта. Исключить слово «наследственного» и после слов «наследования» добавить слова «и дарения», то есть привести эту норму в соответствие с п. 6 ст. 85 Налогового кодекса Российской Федерации, так как налогом облагается имущество, полученное не только в порядке наследования, но в еще большем размере – в порядке дарения. Кроме того, п. 7 этой статьи о нотариальных документах содержит ссылку на п. 4 этой же статьи, однако в ней о нотариальных документах нет ни слова, в этом пункте говорится «о сведениях». Поэтому нужно определиться, что же все-таки обязан представлять суду и следователю нотариус – документы или сведения?

П. 1 ст. 13 проекта. Исключить слова «и вести нотариальный архив в течение всего времени занятия должности нотариуса». Согласно п. 3 данной статьи, документы и материалы нотариального делопроизводства и нотариального архива являются собственностью Российской Федерации. Великолепная запись! Оказывается, никаких документов без согласия собственника, Российской Федерации, у нотариуса никто изъять не имеет права (п. 7 ст. 9 проекта). Но не это главное. Главное в другом. За сохранность своего имущества отвечает его собственник, и только. Не может дядя Петя хранить имущество дяди Вани без соответствующего возмездного договора или взаимного согласия. Не может закон заставить дядю Петю просто так хранить имущество дяди Вани. Нельзя и нотариуса обязать хранить имущество Российской Федерации, тем более безвозмездно. Нотариальный архив – это действительно государственный архив, и обеспечивать его сохранность должно государство в лице своих органов: юстиции, мэрии и др. – через создание централизованных государственных нотариальных архивов в каждом субъекте Российской Федерации. Что и должно быть прописано в ст. 13 проекта. То, что происходит сейчас, можно охарактеризовать известной фразой: все вокруг колхозное, все вокруг мое. Документы нередко, когда надо, теряются, уничтожаются вследствие небрежного хранения или невозможности их хранить. Естественно, такого быть не должно, и закон должен решить эту проблему.

П. 3 ст. 19 проекта. После слов «арбитражным судом» дополнить словами «третейским судом», поскольку последний также вправе обратиться к нотариусу за информацией, которая станет основанием для приостановления нотариального действия.

П. 1 ст. 41, предусматривающий основания замещения нотариуса его помощником, будет правильно дополнить: «преподавательской, научной деятельностью, выполнением общественных обязанностей» (например, участием в работе комиссии префектуры, мэрии, Государственной Думы Российской Федерации и т. д.).

П. 2 этой же статьи следует изложить в иной редакции: «Нотариус не вправе совершать нотариальные действия в период его временного замещения». Повторюсь – нотариальные действия и нотариальная деятельность не одно и то же. Во время замещения нотариус не совершает нотариальных действий, он в это время в нотариальной палате уплачивает членские взносы, в налоговом органе – очередной налоговый взнос, покупает бумагу, оргтехнику, то есть осуществляет нотариальную деятельность, что не может быть запрещено.

П. 3 этой же статьи. Слова «…замещаемый нотариус извещает нотариальную палату и орган юстиции о возобновлении нотариальной деятельности не позднее одного дня с момента ее возобновления», а также п. 7 ст. 42, воспроизводящий эту же норму, исключить.

Абсолютное большинство нотариусов работают вообще без замещения. Некоторые нуждаются в замещении только на время болезни и отпуска. И лишь актив нотариальной палаты использует этот институт очень часто. Непонятно, зачем докладывать, что нотариус приступил к выполнению обязанностей, если ему не вменена обязанность извещать о передаче своих полномочий? И второе, а если он передает иногда чуть ли не ежедневно по предусмотренным законом основаниям свои полномочия помощнику: преподает, участвует в работе комиссии, правления нотариальной палаты, возит ребенка на процедуры после болезни и т. д.? И он должен извещать нотариальную палату и орган юстиции по телефону или письменно? Почему тогда начальник органа юстиции не обязан извещать своего министра о том, что он съездил к стоматологу и приступил к исполнению своих обязанностей?

Производственные отношения нотариуса и лица, его замещающего, определяются заключенным между ними договором, и оба они заинтересованы в том, чтобы знать, кто совершил то или иное нотариальное действие в плане ответственности за него. А это явствует из самого нотариального документа. Кроме того, помимо договора, в нотариальной конторе ведется журнал передачи полномочий. И любому проверяющему достаточно его посмотреть и определить, когда и по какой причине нотариус не был на рабочем месте. Такой порядок представляется разумным и достаточным.

Ст. 44 проекта – «Приостановление полномочий нотариуса». Пункт 3 этой статьи не корреспондируется с п. 2 ст. 46 проекта, согласно которому прокурор тоже имеет право обратиться в суд с иском о лишении нотариуса его полномочий.

Кроме того, согласно этой статье, полномочия нотариуса могут быть приостановлены по объективным причинам: участие в избирательной кампании, избрание в представительные органы власти, отсутствие нотариальной конторы (п. 2), призыв на срочную военную службу (п. 6), а также помимо его воли: исковое производство в суде, привлечение к уголовной ответственности (п. 3, 4, 5). Конечно, иск к нотариусу может быть рассмотрен судом в его пользу, а обвинение по уголовному делу признано несостоятельным. И такой вариант предусмотрен п. 6 данной статьи. Однако наряду с приказом о возобновлении полномочий нотариуса было бы целесообразно именно в этом законе прописать порядок возмещения ущерба, причиненного незаконным приостановлением полномочий, нотариусу, сотрудникам нотариальной конторы, самой конторе и т. д. Указать, кто именно возмещает этот ущерб – нотариальная палата, орган юстиции, прокурор или суд, и как – добровольно или в порядке опять же судебного производства.

П. 7 ст. 45 проекта. Слово «победа» (в конкурсе на замещение вакантной должности нотариуса) заменить словом «избрание».

Ст. 49 и 57 проекта. В них одновременно предусматривается и право, и обязанность членов нотариальных палат (и субъекта Российской Федерации, и Федеральной нотариальной палаты) участвовать в общих собраниях. Естественно, что право и обязанность одновременно в одной статье – это не просто юридический нонсенс, это шедевр законодательной практики. Конечно, участие в работе общих собраний должно быть обязанностью членов палаты.

Ст. 52 проекта – «Собрание членов нотариальной палаты». В п. 4.7 этой статьи исключить слова «мандатной», ибо мандатная комиссия не является органом управления палаты, что подтверждают и последующие статьи данного закона,

В п. 6 этой же статьи слова «квалифицированным большинством голосов от числа членов нотариальной палаты», как не соответствующие Федеральному закону «О некоммерческих организациях», заменить словами: «квалифицированным большинством голосов, установленным уставом нотариальной палаты».

П. 8 ст. 53 проекта. Исключить выражение «по требованию органа юстиции, либо прокурора, либо Федеральной нотариальной палаты». Не вправе эти органы и некоммерческая организация, какой является Федеральная нотариальная палата, требовать созыва внеочередного собрания членов нотариальной палаты субъекта Федерации.

По этим же основаниям в п. 8 ст. 61 проекта должны быть исключены слова «ревизионной комиссии, Министерства юстиции Российской Федерации» (речь идет о праве созыва внеочередного Всероссийского съезда нотариусов).

Кстати, в ст. 53 проекта его авторы Ревизионную комиссию «упустили».

Для изменения порядка созыва внеочередного собрания нотариусов есть и еще один существенный довод: проведение такого собрания стоит очень и очень немалых денег. Поэтому если оставлять в проекте вышеуказанные нормы, абсолютно противоречащие Федеральному закону «О некоммерческих организациях», то нужно определить, что такие собрания, съезды проводятся за счет Министерства юстиции Российской Федерации, прокурора, органа юстиции, Федеральной нотариальной палаты. Нотариус не должен, не обязан их оплачивать, и не будет, если это останется в проекте закона. Не дело Федерального закона, регламентирующего организацию нотариата и нотариальной деятельности, устанавливать порядок созыва внеочередного собрания нотариусов – это прерогатива нотариальной палаты.

В статью 53 проекта необходимо внести и другие существенные изменения. В частности, п. 1 должен иметь иную формулировку, а именно: правление нотариальной палаты является выборным, постоянно действующим коллегиальным органом управления нотариальной палаты. Правление нотариальной палаты возглавляет президент. Правление палаты, согласно п. 3 ст. 29 Федерального закона «О некоммерческих организациях», не может быть исполнительным органом палаты, как это сейчас записано. Конечно, в нотариальной палате в исполнительный орган должны входить исполнительный директор, исполнительная дирекция, управление делами палаты, по не в лице выбранного органа. Аналогичные изменения в связи с этим должны быть внесены и в п. 1 ст. 61 проекта, где речь идет о Федеральной нотариальной палате.

Бесспорно, подлежат исключению из проекта пункт 9 ст. 53 и пункт 9 ст. 61, устанавливающие возможность получать вознаграждение за общественную деятельность президентам и членам правления нотариальных палат, иначе и здесь мы входим в коллизию с Федеральным законом «О некоммерческих организациях» (ч. 2 п. 5 ст. 29). И не только. Актив палаты состоит не только из президента и членов правления. Это еще и члены комиссий: ревизионной, методической, по этике, работе со стажерами, повышением квалификации и др. Давайте и им установим зарплату, тем более, что нередко они работают на палату больше, чем иные члены правления.

В только что принятом Федеральном законе «Об адвокатской деятельности и адвокатуре» такая норма имеет место быть. Однако на нотариат она не должна распространяться. Адвокатура и нотариат, имеющие много общего, все-таки разные правовые институты. Адвокат при выполнении общественных обязанностей в органах адвокатуры априори не может заниматься адвокатской практикой и зарабатывать, как говорится, на жизнь. Поэтому справедливо, что профессиональная корпорация вправе возместить ему неполученный предполагаемый доход. В нотариате иная ситуация. И Основы, и данный проект предусматривают институт замещения нотариуса при осуществлении им обязанности президента или члена правления и вообще во время его отсутствия на рабочем месте по уважительным причинам. То есть нотариальная контора как работала, так и продолжает работать, а материальная обеспеченность нотариуса при выполнении им обязанностей президента или члена правления палаты, члена комиссии ни в коей мере не ухудшается. Претендовать на такое вознаграждение при указанных обстоятельствах могут только нечистоплотные люди, а таких закон не должен поддерживать.

Поэтому указанные нормы не только должны быть исключены, они должны быть препарированы в четкую, конкретную, однозначную запись: президент, члены правления и других выборных органов палаты исполняют свои обязанности безвозмездно, с тем, чтобы ни у кого не было соблазна, используя свое положение, «выдавливать» у коллег согласие на дополнительное, за их счет незаконное материальное обеспечение для себя.

П. 1 и 3 ст. 59 проекта после слов «обязательных членских взносов» дополнить словами «нотариальных палат» с тем, чтобы у Федеральной нотариальной палаты не появился соблазн требовать членские взносы и с нотариусов.

Ст. 60 проекта – «Всероссийский съезд нотариусов». Вопрос один – представительство на съезд от нотариальных палат – внешне прост, но в то же время принципиально важен для организации нотариата в России. В первом варианте проекта было записано, что каждая нотариальная палата делегирует на съезд двух своих представителей. Противники этой позиции смогли доказать, что это будет не съезд нотариусов России, а собрание представителей нотариальных палат субъектов Российской Федерации. Был достигнут временный компромисс: Всероссийский съезд нотариусов «утверждает нормы представительства нотариальных палат на Всероссийский съезд нотариусов». Конечно же, очевидно, что это не решение вопроса, поскольку нет ответа, как будет формироваться первый съезд нотариусов.

Безусловно, норма представительства должна быть определена данным законом. Реально нужно определить и цифру. В 1998 году состоялся первый Конгресс нотариусов России, в мае 2003 года проведен второй Конгресс. Определена и норма представительства – один делегат от пяти нотариусов. Итого 1200 человек. Для торжественного праздничного мероприятия это нормально, для делового совещания – много. Рациональным будет один представитель от 20 нотариусов, что и нужно записать в законе.

В п. 3 ст. 67, а также если не будут исключены в пунктах 3 ст. 68 и 69 проекта слова о внеплановых проверках деятельности нотариусов и нотариальных палат в связи с поступившей жалобой, правильным будет сделать уточнение: «…в пределах обстоятельств, изложенных в жалобе». Это важно. Можно ведь организовывать жалобы и постоянно, по принципу «сколько захочу» проверять и нотариуса, и нотариальную палату.

Ст. 86 проекта. Обязанность нотариуса «зачитать вслух содержание акта участникам нотариального акта» (п. 3) – анахронизм, перенесенный из нормативных актов XIX и XX веков, когда велика была общая неграмотность. А вот право лица, обратившегося к нотариусу за совершением нотариального действия, лично ознакомиться с подготовленным нотариусом документом должно быть закреплено.

П. 9 ст. 89 проекта после слов «скрепляется печатью» добавить – «и подписью» нотариуса.

П. 10 этой же статьи проекта дополнить: «…при существенном изменении нотариального акта составляется новый нотариальный акт, который регистрируется в реестре совершения нотариальных действий с соответствующей оплатой в установленном порядке».

П. 11 этой же статьи. Исключить слова «или имущества», поскольку государственной регистрации подлежит право на имущество, а не само имущество.

Ст. 89 проекта. Мне приходилось заниматься проблемами нотариата в качестве судьи во время работы в Министерстве юстиции, десять лет я сам нотариус. И не могу понять, какую правовую значимость имеет требование, придуманное еще когда-то, писать в обязательном порядке прописью дату в нотариально удостоверенном или засвидетельствованном документе. На мой вопрос отвечают: так положено. Кем положено, а главное зачем? И снова это «положено» закрепляется пунктом 4 данной статьи. Хорошо, на документе, изготовленном нотариусом, можно прописать дату, но как это технически можно сделать при свидетельствовании, например, подписи должностного лица на банковской карточке или предусмотренных законом штампах свидетельствования верности копии документа, верности копии с копии, верности выписки из документа? Интересно, что требование содержалось и ранее, в инструкции Министерства юстиции СССР о правилах совершения нотариальных действий. В 1999 году эта Инструкция была отменена, однако некоторые ее глупости благополучно перекочевали в проект нового закона о нотариате и нотариальной деятельности. И не только. Приказом Министерства юстиции РФ введены новые нотариальные удостоверительные надписи, которые перед подписанием их Министром и последующим опубликованием не удосужились даже вычитать, не то чтобы заглянуть в суть, и в которых тоже тиражируется эта нелепость.

Примечание. К моменту опубликования данной статьи Министерство юстиции РФ в этот приказ внесло свои изменения, в том числе и в этой части.

Ст. 79 проекта. П. 4 данной статьи, согласно которому подлинники документов, на основании которых совершены нотариальные действия, приобщаются к оставляемому в нотариальной конторе подлинному экземпляру нотариального акта, не соответствует пункту 5.4 этой же статьи: «…не остаются в делах нотариуса подлинники документов, подтверждающие регистрацию права на имущество». Вариантов здесь не много. В основном это сделки с недвижимостью. С одной стороны, подлинники правоустанавливающих документов на право собственности на предмет сделки подлежат приобщению к делу, хранимому в нотариальной конторе, кстати, 75 лет, и тут же утверждается, что этого не требуется. Документы, подтверждающие регистрацию права собственности, и есть правоустанавливающие документы на предмет сделки. Получается интересная ситуация: нотариус, отвечающий в полном объеме за признание сделки недействительной, не имеет документов, на основании которых он удостоверяет сделку. Как же он может отстаивать в суде законность удостоверенной им сделки, когда, например, его обвиняют в том, что он удостоверил сделку по поддельным документам? Самое интересное: по закону о государственной регистрации и регистрирующий орган не оставляет их у себя, а возвращает участникам сделки.

По этому вопросу есть еще целый ряд существенных замечаний, в частности, относительно изменения статьи 131 Гражданского кодекса, которая возвела технический акт регистрации сделки в правовой, существенно нарушив при этом конституционные права участников договора. Но, к сожалению, он не является предметом регулирования данного Закона. Но, чтобы хотя бы приблизиться к его решению, нужно исключить из проекта пункт 5.4 ст. 79. Требование должно быть одно: документы, на основании которых нотариус совершает нотариальные действия, остаются в делах нотариуса.

Ст. 113 проекта: вознаграждение доверительному управляющему за управление наследственным имуществом выплачивается в порядке, установленном настоящим Федеральным законом, однако порядок такого возмещения и его размер проектом не отрегулированы.

Ст. 15 проекта, дающая перечень нотариальных действий, непонятно, почему не предусматривает нотариальные действия, уже установленные законодательством и настоящим законом. Так, ст. 35 Семейного кодекса Российской Федерации установила письменное, нотариально удостоверенное согласие второго супруга на приобретение или отчуждение совместно нажитого имущества. Согласно ст. 20 Федерального закона «О выезде из Российской Федерации и въезде в Российскую Федерацию», требуется также письменное, нотариально удостоверенное согласие родителей или родителя или опекуна на выезд несовершеннолетнего ребенка за пределы Российской Федерации. Свидетельствование подлинности подписи на перечисленных документах исключено. Данным нотариальным актом нотариус подтверждает лишь факт, что документ подписан конкретным лицом и за содержание документа не отвечает (ст. 79 Основ и ст. 133 настоящего проекта). При удостоверении согласия нотариус выясняет брачные отношения, порядок приобретения имущества, отцовства и материнства в отношении ребенка и несет ответственность за достоверность этих сведений. Поэтому ст. 15 проекта, безусловно, должна быть дополнена этими нотариальными действиями.

П. 3 этой же статьи: «Нотариальное удостоверение права на долю в общем имуществе супругов прекращает их совместную собственность в отношении данного имущества». Конечно, так и должно быть, но по ГК РФ так быть не может. Право на долю, как это ни парадоксально, нотариальное удостоверение не прекращает, не устанавливает и т. д., это определяет регистрирующий такие акты технический орган.

П. 7 ст. 128 проекта – «Депозит нотариуса». В нем говорится: «О поступлении денежных сумм и ценных бумаг нотариус извещает кредитора и наследников». А как нотариус может известить кредитора, если последний неизвестен, недееспособен, отсутствует, что, собственно, и является основанием депозита? Данная норма в полной мере должна соответствовать ст. 327 ГК РФ, в которой наследники не предусмотрены. Права наследников в этом случае регламентируются частью третьей ГК РФ, и депозит нотариуса здесь ни при чем. Не предусматривает ст. 327 ГК РФ и передачу в депозит нотариуса закладной при ее залоге.

П. 10 ст. 128. После слов «…невостребованные ценные суммы и ценные бумаги по истечении трех лет со дня принятия их в депозит перечисляются» добавить «или передаются», ибо бумаги не могут быть «перечислены». Кроме того, необходимо регламентировать, в каком порядке будут производиться такие перечисления или передача и на основании какого документа, а также определить, как и кем будет оплачиваться эта работа.

П. 1 ст. 134 проекта. Исключить слова «известного ему». Переводчик, как правило, не известен нотариусу. Нотариус, свидетельствуя подлинность подписи переводчика, устанавливает его личность, как и участников любого нотариального акта (ст. 80 проекта).

П. 3 этой же статьи: «... Если текст перевода приобщается к копиям, нотариус свидетельствует также верность этой копии в соответствии со статьей 135 настоящего Федерального закона». Данная формулировка неверна и по форме, и по сути. Во-первых, верность копии любого документа нотариус свидетельствует не но собственной инициативе, а только по просьбе гражданина, обратившегося к нему за совершением данного нотариального действия. И ст. 135 проекта никоим образом не может его обязать к этому. Поэтому выражение «в соответствии» здесь неуместно. Было бы лучше сказать: «…по правилам, предусмотренным ст. 135 настоящего Федерального закона». Но и этого не нужно, так как копия может быть на иностранном языке и, как чаще всего бывает, является ксерокопией документа, подлинник которого отсутствует. Свидетельствовать верность такой копии нотариус не имеет права.

П. 2.3 ст. 135 проекта – «Свидетельство верности копии документа». Предложение «Документ имеет однозначное указание на факт вложения в его содержание сведений, составляющих государственную или медицинскую тайну», – исключить. Термин «однозначное» не правовой, его можно толковать только с точки зрения оценки, а оценивать можно по-разному: может, он содержит какую-то тайну, а может быть, и нет. Тем более данная норма перекрывается п. 4.2 этой же статьи о запрещении свидетельствовать верность копий, если это запрещено действующим законодательством. Считается, что свидетельствование верности копии документа – это простое нотариальное действие. Но это не так. Требуется тщательное ознакомление не только с самим документом, но и внимательная проверка соответствия ему представленных копий. Еще сложнее объяснить, почему представленный документ не является таковым. Поэтому тот, кто знаком или соприкасался с нотариальной деятельностью, требует: определите, наконец, что такое документ, какие обязательные реквизиты превращают обычную бумагу в документ. Не менее важно это и для нотариуса. Отсутствие нормативной регламентации статуса документа приводит к постоянным и многочисленным конфликтам в нотариальных конторах.

Иначе в законе должен быть изложен и запрет на свидетельствование верности копии документа при содержании сведений, составляющих государственную и медицинскую тайну. Откуда я, нотариус Петров, знаю о наличии в документе подобных тайн? Поэтому будет правильно прописать, что нельзя свидетельствовать верность копий документов, имеющих гриф «секретно», «совершенно секретно», «для служебного пользования».

П. 13 и 14 ст. 137 проекта требуют составления протеста векселя в двух экземплярах. Понятно, что один экземпляр сшивается с подлинником векселя (что, кстати, должно быть прописано в проекте) и выдается лицу, обратившемуся за опротестованием векселя. А кому нужен второй экземпляр? Вероятно, второй экземпляр должен быть сшит с ксерокопией векселя и вместе с другими документами по данному нотариальному действию храниться в делах нотариуса. Но это лишь предложения, проект этого не предусматривает, а должен.

Мы неоднократно говорили о том, что потенциал нотариата государством сегодня используется далеко не полностью. Проект делает попытку часть нагрузки на суды переложить на нотариусов. Однако попытка оказалась неуклюжей.

Ст. 15 проекта вводит четыре новых нотариальных действия: удостоверение соглашения о примирительных процедурах, удостоверение учредительных документов юридических лиц, передача документов на государственную регистрацию прав на недвижимое имущество и сделок с ним и получение их после проведения государственной регистрации, ведение протокола органов управления организацией. Однако в разделе IV проекта, устанавливающего правила совершения нотариальных действий, первые три из перечисленных новых нотариальных действий не упоминаются и не регламентируются. О них вообще нет ни слова. Вероятно, потому, что в предложенной формулировке что-то сказать невозможно. Например, передача документов на государственную регистрацию прав на недвижимое имущество и сделок с ним и их обратное получение (п. 8 ст. 15 проекта). Очевидно же, что в такой формулировке это не нотариальный акт, а услуга курьера. Поэтому было бы более правильным объединить этот пункт с пунктом 1 этой же статьи проекта: удостоверяет сделки и представляет документы на регистрацию.

Единственное из четырех вновь введенных нотариальных действий, которое регламентируется, – это ведение протокола органа управления организации (ст. 147 проекта). Но по всем правовым канонам любое совещание или собрание ведут выбранные голосованием председатель и секретарь. Проект наделяет в этих случаях секретарскими обязанностями нотариуса. А если собрание его не выберет секретарем? Причем здесь «по просьбе исполнительного органа либо иного (какого) органа управления организации» (п. 1 ст. 147 проекта)? А как авторы проекта представляют себе «установление личности всех участников собрания, проверку законности полномочий представителей» (п. 4 этой же статьи)? Подменить собой в единственном числе мандатные комиссии или затянуть собрание, съезд на несколько дней?

Идея подключить нотариуса к деятельности организаций не нова. Она широко используется в мире. Но речь должна идти не о ведении протокола нотариусом, а об утверждении протокола нотариусом и не по просьбе кого-то, а по закону, особенно собраний, на которых определяются руководящие органы, финансовая сторона деятельности организации и распределение будущих доходов. Только в этих случаях и в таком порядке участие нотариуса в работе подобных совещаний, собраний, съездов будет нужным и полезным, поскольку полностью исключит основания гражданско-правового спора между его участниками.

Изложенные замечания и по организации нотариата, нотариальной деятельности, и по правилам совершения нотариальных действий, – а они названы далеко не все, – настолько очевидны, бесспорны, что в таком виде законопроект не может быть предметом обсуждения даже на самом первом этапе. Складывается впечатление, что его готовили люди, совершенно не знающие ни нотариата, ни занятий нотариуса. Хуже, что его нельзя «доработать», нужен совершенно иной, новый проект.

Примечание: 1. Данный законопроект не был принят для официального рассмотрения;