Глава 6 СЕМЕЙНОЕ ПРАВО РОССИИ ПЕРИОДА ИМПЕРИИ

Реформы Петра I положили начало новому периоду в развитии семейного права. Прежде всего усиливается роль светского законода­тельства, в основном императорских указов, служащих для восполне­ния пробелов в каноническом праве.

Рещающее значение стало придаваться добровольности вступле­ния в брак. По указу Петра I, действовавшему, правда, непродолжи­тельное время, родственники лиц, вступающих в брак, обязаны были приносить присягу в том, что не принуждали жениха и невесту к браку.

Это положение затем получило закрепление в Своде Законов Рос­сийской Империи. Статья 12 Законов гражданских указывала, что «брак не может быть законно совершен без добровольного и непринуж­денного согласия сочетающихся лиц»1. Указом 1722 г. было запрещено женить «дураков, которые ни в науку, ни в службу не годятся».

Указом. 1714 г. Петр попытался ввести образовательный ценз для дворян, вступающих в брак, требуя при венчании справки о знании арифметики и геометрии. Но эта попытка также не увенчалась успе­хом. При Петре I обручение становится расторжимым. Запрещается снабжать его сговорной записью и включать в нее условие о неустойке (заряде) на случай, если брак не состоится. В дальнейшем это положе­ние получило развитие в Своде Законов. Часть 2 ст. 12 Законов граж­данских гласила, что брак не может быть предметом гражданско-пра­вовых сделок, и потому обещание вступить в брак может быть свободно не выполнено без всяких последствий для обещавшего. В 1775 г. обру­чение сливается по времени с венчанием.

В 1721 г. православные христиане впервые получили в России возможность вступать в браки с христианами других конфессий. Это нововведение было связано с тем, что после войны России со Швецией Петр I хотел поселить пленных шведов в Сибири и привлечь их к ее освоению, дав им российское гражданство. Однако по законам того времени они не могли вступить в ^рак с православными, не приняв предварительно православную веру. В связи с этим и было установле-

' Свод Законов Российской Империи. Законы гражданские. Т. 10. СПб., 1916. Ч 1.

54

Раздел II. История семейного права

но правило (существующее в каноническом праве и в настоящее время) о том, что христианин другой конфессии вправе вступить в брак с православным, дав подписку о том, что он не будет совращать право­славного супруга в свою веру и обязуется воспитывать детей в право­славии.

В 1810 г. Синод составил перечень запрещенных степеней родства. Согласно каноническим правилам запрещались браки восходящих, нисходящих родственников, а также боковых родственников до седь­мой степени включительно. До такой же степени запрещались и браки между свойственниками. Светское законодательство распространило ограничения только до четвертой степени бокового родства и свойства. Препятствием к браку по-прежнему оставалось и духовное родство.

В 1744 г. Указом Синода были запрещены браки лиц старше 80 лет. «Брак от Бога установлен, — гласит Указ, — для продолжения рода человеческого, чего от имеющего за 80 надеяться весьма отчаянно»1. В 1830г. повышается возраст для вступлениявбракдо 18лет для мужчин и 16 лет для женщин. Для вступления в брак Необходимо было полу­чить согласие родителей независимо от возраста жениха и невесты (ст. 6 Законов гражданских). Брак, заключенный без согласия родите­лей, тем не менее признавался действительным, но дети лишались права наследовать имущество родителей по закону, если родители их не простили. Лица, состоявшие на гражданской или военной службе, обязывались получить согласие на брак своего начальства (ст. 9 Зако­нов гражданских). За брак, заключенный без такого разрешения, они подвергались дисциплинарному взысканию.

Законодательство того периода знает и случаи ограничения брач­ной правоспособности в судебном порядке. Приговором суда запреща­лось вступать в брак лицам, осужденным за двоебрачие, а также тому из супругов, брак с которым был расторгнут из-за его неспособности к брачной жизни.

Заключение брака с 1775 г. могло производиться только в приход­ской церкви одного из вступающих в брак. Венчанию по-прежнему предшествовало оглашение. Брак заключался при личном присутст­вии жениха и невесты. Исключение делалось лишь для лиц император­ской фамилии, венчающихся с иностранными принцессами.

Согласно ст. 31 Законов гражданских, брак мог быть признан не­действительным при совершении его в результате насилия или при сумасшествии одного или обоих супругов. Недействительным являлся и брак между лицами, состоявшими в запрещенных степенях кровного

1 Лотки» В.Н. Учебник истории русского гражданского права периода империи. СПб., 1909. С. 513.

Глава 6. Семейное право России периода империи                55

или духовного родства или свойства; при наличии другого нерасторг­нутого брака; с лицом старше 80 лет; с лицом духовного сословия, обреченным на безбрачие; православных с нехристианами.

Если брак заключался с лицом, не достигшим брачного возраста, установленного светским законодательством (16 и 18 лет), но достиг­шим канонического брачного возраста (13 и 15 лет), супруги разлуча­лись до наступления возраста, предусмотренного светским законом. После этого они могли снова выразить свою волю и продолжать брак, который признавался действительным. Право требовать признания брака недействительным по данному основанию принадлежало только несовершеннолетнему супругу по достижении совершеннолетия.

Развод в период империи становится все менее свободным. Развод по взаимному согласию прямо запрещается ст. 46 Законов граждан­ских. Поводами к разводу являлись: прелюбодеяние любого из супру­гов; двоебрачие; неспособность к брачному сожитию; безвестное отсут­ствие супруга свыше 5 лет, если оно не было вызвано виновным поведе­нием оставшегося супруга; покушение на жизнь супруга; принятие мо­нашества; ссылка в каторжные работы с лишением всех прав состояния.

В допетровскую эпоху ссылка не оказывала влияния на брак, и жена следовала за сосланным мужем. Начиная с 1720 г. жены ссыльных могли оставаться в своих имениях, полученных в приданое. Однако до 1753 года развода в этом случае.не требовалось. Брак считался прекра­щенным автоматически с момента вынесения приговора уголовным судом, как если бы сосланный супруг умер. Это было связано с тем, что ссылка на каторгу сопровождалась лишением всех прав состояния и считалась гражданской смертью. С 1753 г. стало необходимым хода­тайствовать о разводе с осужденным супругом.

Процедура развода в императорской России была очень сложной. Бракоразводный процесс осуществлялся судами Духовных консисто­рий. Сам процесс носил смешанный состязательно-розыскной харак­тер. Решение выносилось на основании формальной оценки доказа­тельств, т.е. решающее значение придавалось не убедительности дока­зательств для судей, а наличию строго определенных доказательств, которыми, например при прелюбодеянии, являлись показания двух или трех свидетелей-очевидцев. Само по себе признание супругом, совершившим прелюбодеяние, своей вины не принималось во внима­ние, если оно не подтверждалось формально необходимыми доказа­тельствами. На практике это приводило к многочисленным злоупот­реблениям и часто вынуждало к подкупу лжесвидетелей.

Прелюбодеяние являлось одновременно уголовным преступлени­ем и могло рассматриваться также уголовным судом по жалобе другого

56            Раздел II. История семейного права

супруга. Суд вправе был подвергнуть виновного тюремному заключе­нию на срок от трех до восьми месяцев, а его соучастника — на срок от двух до четырех месяцев, если он был холост, и на срок от четырех до восьми месяцев, если он состоял в браке.

Одновременное возбуждение уголовного дела и дела о разводе не допускалось, так как развод тоже считался наказанием, а за одно и то же преступление лицо не могло наказываться дважды. У невиновного супруга оставалось право выбора между уголовным преследованием и сохранением брака или разводом. Виновному в прелюбодеянии супру­гу после развода разрешалось вступить в новый брак только после церковного покаяния.

В случае многобрачия было возможно и уголовное наказание, и признание брака недействительным в духовном суде. При этом уголов­ный суд, особенно после введения суда присяжных, основываясь на свободной оценке доказательств, мог вынести приговор, противореча­щий решению духовного суда, связанному формальной оценкой дока­зательств.

Дореволюционная Россия так и не дошла до создания единого для всех подданных законодательства о браке. Российское брачное законо­дательство, и светское, и каноническое, всегда строилось на основалии религиозных правил. Поэтому лица разных вероисповеданий и кон­фессий попадали под действие различных законов в зависимости от предписаний своей религии.

С одной стороны, это было свидетельством веротерпимости (гораз­до хуже было бы навязывание всему населению империи православных представлений о браке), с другой стороны, на рубеже XIX—XX вв. нача­ла настоятельно ощущаться потребность,в хотя бы альтернативном еди­ном светском законодательстве, допускающем браки между лицами разных религий, развод по взаимному согласию в светском органе и т.д.

Мусульманам разрешалось заключать полигамные браки. Развод между мусульманами регулировался законами Шариата, которые предусматривали развод по взаимному согласию и по воле мужа в одностороннем порядке.

Брак между католиками был нерасторжим, дозволялась только сепарация — судебное разлучение супругов. Вступить в новый брак супруги, получившие решение о сепарации, не могли. Протестантская церковь допускала ббльшую свободу разводов, в том числе и при «от­вращении супруга к брачной жизни».

По иудейским религиозным законам муж мог развестись со своей женой при наличии любой серьезной причины. Жена же имела право требовать развода только в строго определенных случаях.

Глава 6. Семейное право России периода империи                57

Личные права и обязанности супругов в период империи также претерпели существенные изменения. Прежде всего с восприятием европейских форм жизни изменилось само положение женщин в об­ществе. Власть мужа, формально сохранившаяся до 1917 г., приобре­тает более цивилизованные формы. С 1845 г. муж не вправе подверг­нуть жену физическому наказанию. Насильственное пострижение в монахини также становится невозможным.

Законодатель в этот период все более активно пытается регулиро­вать внутренние отношения супругов в браке. «Муж обязан любить свою жену, как собственное тело, жить с нею в согласии, уважать, защищать, извинять ее недостатки и облегчать ей немощи», — гласит ст. 106 Законов гражданских. Статья 107 так формулирует обязаннос­ти жены: «жена обязана повиноваться мужу своему как главе семейст­ва, пребывать к нему в любви и неограниченном послушании, оказы­вать ему всяческое угождение и привязанность как хозяйка дома».

По сути своей все эти правила не что иное, как мнимые права, санкций за них установлено не было, а с отменой права мужа физичес­ки наказывать жену они не могли быть осуществлены и непосредствен­ным принуждением.

Место жительства супругов определялось по месту жительства мужа. Жена обязана была следовать за ним, в противном случае она могла быть водворена в дом мужа принудительно. Только ссылка мужа освобождала жену от этой обязанности.

Начиная с XVIII в. жена получила право требовать судебного раз­лучения в случае жестокого обращения. Только в начале XX в. в Свод Законов была введена ст. 1031, в соответствии с которой за супругом признавалось право отказаться от совместной жизни, если она «пред­ставляется для него невыносимой». Совместная жизнь могла быть при­знана невыносимой вследствие жестокого обращения с супругом или детьми, нанесения тяжких оскорблений, явного злоупотребления суп­ружескими правами, бесчеловечного или порочного поведения супруга, а также если супруг «одержим тяжкой душевной болезнью или иной прилипчивой и отвратительной болезнью, которая представляет опас­ность для жизни и здоровья другого супруга или его потомства».

Жена имела право и была обязана носить имя мужа и следовать его состоянию. Исключением из этого правила признавалась лишь приви­легия дворянок, вышедших замуж за лиц недворянского звания, сохра­нить дворянство, не сообщая его мужу.

Значительную эволюцию претерпела обязанность следовать со­стоянию супруга лиц несвободных сословий. Ранее действовало пра­вило о том, что вступивший в брак с крепостным сам утрачивал свобо-

58            Раздел П. История семенного права

ду, если специально не выговорил ее сохранение у господина своего будущего супруга. Эта норма была отменена в отношении мужчин, вступивших в брак с крепостными, при Екатерине II, а в отношении женщин — при Александре I.

Имущественные отношения супругов с XVIII в. также меняются. С петровских времен приданое жены рассматривается как ее раздель­ное имущество, которым муж не может даже пользоваться. Указ 1715г. давал жене право свободно продавать и закладывать свои вотчины без согласия мужа»

Правда, в отношении этого права на практике сначала допускались определенные колебания. Так, в 1763 г. Сенат признал недействитель­ным купчую, данную мужу женой, указав, что жена, находящаяся под властью мужа, не может спорить против его воли о выдаче купчей. Однако, хотя это противоречие между признанием дееспособности замужней женщины в имущественной сфере и ее подчинением мужней власти сохранилось, общая тенденция развития законодательства была направлена на предоставление ей права свободно распоряжаться своим .имуществом. Единственным исключением оставалось запреще­ние жене обязываться по векселю без согласия мужа по Вексельному уставу 1832 г. Но, не имея права подписывать векселя, замужняя жен­щина могла свободно выдавать заемные письма.

В ст. 109 Законов гражданских говорится о том, что «браком не создается общего владения в имуществе супругов, каждый из них может иметь и вновь приобретать отдельную собственность». Соглас­но ст. 115, жена имела право свободно распоряжаться имуществом, не требуя от мужа дозволительные или верительные письма. Статья 112 разрешала супругам заключать между собой любые сделки. Муж мог распоряжаться, имуществом жены только по ее доверенности как обыч­ный представитель. ^

Право на содержание признавалось только за женой, которую муж обязан был содержать «по состоянию и возможностям своим» (ст. 106). Эта обязанность прекращалась, если жена не выполняла своих супру­жеских обязанностей, в частности отказывалась следовать за мужем. В начале XX в. Свод Законов был дополнен ст. 1061, в соответствии с которой жена сохраняла право на содержание, если уклонялась от совместной жизни с мужем, по вине которого совместная жизнь суп­ругов была судом признана невыносимой.

Следует еще раз подчеркнуть, что до самой революции брачное законодательство России не было светским. Российские законодатели упорно отказывались от проведения реформ, признанных необходи­мыми всеми ведущими специалистами в области гражданского права.

Глава б Семейное право России периода империи                59

Особенно негативным было отношение законодателей к введению гражданского брака. Гражданский брак не только не допускался в самой Российской Империи, Россия так никогда формально и не при­знала гражданские браки, заключенные в странах, где они существова­ли. В 1902 г. Россия отказалась подписать Гаагскую конвенцию, так как она предусматривала взаимное признание браков, заключенных в ино­странных государствах по их законам.

Единственной уступкой стало разрешение раскольникам заклю­чать гражданские браки, подлежавшие регистрации в полицейском управлении. Их введениебыло вызвано тем, что, не признавая расколь­ничьего духовенства, российское правительство не признавало и за­ключаемые им браки. Раскольники, следовательно, не могли вступить в законнный брак, не приняв, предварительно православия. С 1906 г., после издания указа о веротерпимости, стали допускаться церковные браки между раскольниками. Гражданские браки сохранили значение только для раскольников-беспоповцев.

В петровские времена смягчается власть родителей над детьми:

родители уже не вправе насильственно венчать своих детей или отда­вать их в монастырь.

Право родителей применять физические наказания в отношении детей так и не было отменено в дореволюционной России. Начиная с XVIII в. оно постепенно стало ограничиваться запретом калечить и ранить детей, а также ответственностью за доведение их до самоубий­ства. Но и в конце XIX в., если за умышленное убийство своих детей родители наказывались даже строже, чем^а убийство постороннего лица, то за неосторожное убийство детей в процессе наказания они подвергались гораздо менее тяжкой каре, чем другие неосторожные убийцы. За особо жестокое обращение с детьми родителям делалось внушение совестным судом за закрытыми дверьми.

Родители по-прежнему могли использовать и публично-правовые. меры против непокорных детей. Уложение о наказаниях (ст. 1593) разрешало по требованию родителей заключать детей в тюрьму на срок от трех до четырех месяцев за неповиновение родителям или разврат­ную жизнь. В XIX в. такая мера стала настолько противоречить суще­ствующим в то время в обществе представлениям, что губернаторы, к которым родители все еще изредка обращались с подобными требова­ниями, отказывались ее осуществлять1.

Для рассмотрения жалоб родителей на детей был создан специаль­ный совестной суд, который не только вел разбирательство, но и при-

1 См. Загоровский ИА Kypi семейного права С 307

60            Раздел II. История семейного права

мирял стороны. При этом родители не должны были представлять никаких доказательств вины детей. Исследование этого вопроса счи­талось неуместным. У детей спрашивали, что они могут сказать в свое оправдание. Но если в ИХ ответах содержалось что-либо, что могло бы квалифицироваться как «наветы на родителей» или «выражение непо­чтения», это только усугубляло вину детей.

В Своде Законов (ст. 161 Законов гражданских) было записано," что «власть родителей простирается на детей особого пола и всякого возраста с различием в пределах, законом для сего поставляемых». Родительская власть несколько ограничивалась с поступлением сыно­вей на службу и выходом дочерей замуж, поскольку дочь не могла одновременно находиться под неограниченной властью мужа и роди­телей.

Родители имели право требовать выдачи детей от любого лица' независимо от того, отвечало это интересам детей или нет.

Лишения родительских прав российское законодательство того времени не знало, за исключением одного случая: православные роди­тели могли быть лишены родительских прав, если они воспитывали своих детей в иной вере.

Формальное существование столь сильной родительской власти постепенно все более перестает соответствовать общественным пред­ставлениям. Это положение прекрасно охарактеризовал Г.Ф. Шерше-невич. «Объектом права личной власти, — писал он, — является само подвластное лидо^ а не какие-либо действия с его стороны. Однако в настоящее время, с признанием личности за каждым человеком, эти права попадают в безвыходное противоречие с нормами, охраняющи­ми свободу каждого лица... Отсюда обнаруживается теоретическая не­состоятельность этих прав и практическая их неосуществимость»1.

Родители не только имели право, но и обязаны были воспитывать своих детей. Воспитание состояло в приготовлении детей к полезной деятельности: определению сыновей на службу, а дочерей — замуж. Родители должны были также предоставлять содержание несовершен­нолетним детям в соответствии со своими возможностями.

В XVIII в. незаконнорожденные дети следовали состоянию ма­тери, но дети дворянок не получали дворянства, хотя нередко оно им жаловалось императорским указом. Отец обязан был только со­держать незаконнорожденного ребенка и его мать, но это содержание рассматривалось не как алименты, а в качестве возмещения вреда. Воинский артикул 1716 г. обязывал холостого человека, чья незамуж-

' Шершеневич Г.Ф. Русское гражданское право. С. 458.

Глава 6. Семейное право России периода империи                61

няя любовница родила ребенка, доставлять ей и ребенку средства к существованию. Одновременно предусматривалось и уголовное на­казание за этот проступок. Требование о содержании рассматривалось не гражданским судом, а уголовным, как гражданский иск в уголов­ном процессе.

Узаконение детей в XVIII в. осуществлялось только по высочай­шему повелению, каждый раз в индивидуальном порядке. В XIX в. правила об узаконении менялись чрезвычайно часто. В царствование Александра I стало разрешаться .узаконение детей, рожденных до брака, в случае вступления их родителей в брак между собой. Это правило не распространялось на детей, рожденных от прелюбодеяния. При Николае II издается высочайшее повеление, запрещающее такое узаконение. При Александре II оно опять разрешается.

Закон от 3 июля 1902 г., внесший изменения в Свод Законов, впе­рвые позволил рассматривать иски внебрачных детей о содержании в порядке гражданского, а не уголовного судопроизводства. Согласно этому Закону, происхождение ребенка от отца могло подтверждаться любыми доказательствами. Однако речь шла не об установлении от­цовства как семейно-правовой связи с ребенком, а лишь о праве ребен­ка на содержание. Добровольное признание отцовства не допускалось.

Правовая связь с матерью ребенка устанавливалась на основании признания ею ребенка своим. При отсутствии признания происхожде­ние ребенка от матери могло быть подтверждено только метрической записью или ее собственноручным письменным удостоверением. В данном случае устанавливалась именно семейно-правовая связь между матерью и ребенком. Такое ограничение в способах доказыва-ния обосновывалось необходимостью защиты девушек из благород­ных семей, родивших ребенка вне брака, от возможного шантажа.

Родительская власть в отношении внебрачного ребенка принадле­жала матери (ст. 1321 Законов гражданских). Фамилия ребенку дава­лась по фамилии матери, но только если она выражала на это согласие. Отчество записывалось по имени крестного. Отец обязан был предо­ставлять ребенку содержание в случае его нуждаемости и в соответст­вии с общественным положением матери (ст. 1324 Законов граждан­ских). Мать также должна была содержать ребенка. Отец, выплачи­вающий ребенку содержание, имел преимущественное право быть на­значенным его опекуном или попечителем, а также право контролиро­вать его воспитание и содержание (ст. 13210 Законов гражданских). Внебрачные дети могли наследовать только благоприобретенное иму­щество матери. Наследование по закону ее родового имущества и на­следование после отца не допускалось.

62            Раздел Ц. История семейного права

Узаконение детей по-прежнему разрешалось лишь в случае брака родителей, но ст. 1441 Законов гражданских отменяла запрет на узако­нение детей, рожденных от прелюбодеяния. Производилось узаконе­ние окружным судом. Как и раньше, наряду с этими правилами сохра­нялась и возможность узаконения индивидуальными императорскими указами.

Усыновление в России традиционно разрешалось свободно всем сословиям, кроме дворян, которые могли усыновлять лишь при отсут­ствии нисходящих и боковых родственников той же фамилии. Усы­новление допускалось только в отношении родственников, но не чужих детей. Усыновление дворянами каждый раз оформлялось инди­видуальным актом императора.

Крестьяне могли усыновлять путем приписки ребенка к своему семейству, но право на надел он приобретал только в том случае, если усыновление было произведено с разрешения общины.

В конце XIX — начале XX в. законодательство об усыновлении изменилась. Все сословия получили право свободно усыновлять. В регулировании усыновления четко прослеживается взгляд на него, как на средство устранения невозможности создания собственной семьи. Усыновителем могло быть лишь лицо старше 50 лет, между ним и усыновленным должна была быть разница в возрасте не менее 18 лет. Запрещалось усыновлять лицам, состоявшим в браке и имевшим соб­ственных детей (ст. 145 Законов гражданских). Усыновитель и усы­новляемый должны были быть одного вероисповедания. На усыновле­ние необходимо было получить согласие супруга усыновителя, роди­телей усыновляемого, самого усыновляемого старше 14 лет. С 1902 г. было разрешено усыновлять своих незаконнорожденных детей. Усы­новление производилось окружным судом. Усыновленные приобрета­ли права родных детей, за исключением права наследовать родовое имущество, которое переходило только к кровным родственникам.

Подводя итог, можно заключить, что в регулировании брачно-се-мейных отношений в предреволюционной России был сделан значи­тельный шаг вперед. Семейное законодательство в целом находилось примерно на том же уровне развития, чтоя законодательство большин­ства европейских стран.

Наиболее остро стояла проблема введения гражданской формы брака, упрощения процедуры развода, а также уравнения в правах внебрачных детей.

Временное правительство в мае 1917 г. создало особое совещание, в которое были включены крупнейшие юристы, в том числе и профес­сор Л.И. Петражицкий. Целью совещания являлась подготовка закона

Глава 7. Семейное право России с 1917 по 1926 год                63

«О поводах к разводу». Предполагалось расширить число поводов к разводу, однако подведомственность дел о расторжении брака судам духовных консисторий сохранялась. Закон так и не вступил в силу.