Глава 5 СЕМЕЙНОЕ ПРАВО РОССИИ ДО ПЕТРА I

Сведения о семейном укладе народов, населявших территорию России до принятия христианства, весьма немногочисленны и отры­вочны. Летописи говорят о том, что у полян уже сложилась моногамная семья, у других же славянских племен: родимичей, вятичей, криви­чей — еще сохранялась полигамия. Семейные отношения регулирова­лись в этот период обычным правом.

В различных источниках содержатся указания на несколько спосо­бов заключения брака. Среди них наиболее древний — похищение не­весты женихом без ее согласия, однако постепенно увозу невесты на­чинает предшествовать сговор с ней. Славяне, как описывается в лето­писи, имели обычай похищать на игрищах тех невест, с которыми они сговорились.

Существуют многочисленные доказательства того, что в древние времена существовал и такой способ заключения брака, как покупка невесты у ее родственников, У полян самой распространенной формой заключения брака стал привод невесты ее родственниками в дом к жениху. При этом согласие невесты на брак не имело существенного значения, хотя уже в Уставе Ярослава содержался запрет выдавать замуж силой. Брак заключался по соглашению между родственниками невесты и женихом или его родственниками. Церемония брака сопро­вождалась специальным обрядом: невесту приводили вечером в дом к жениху, и она снимала с него обувь. На другой день после свадьбы ее родственники приносили приданое1. •

Личные отношения между супругами во многом зависели от-формы брака. При похищении невеста становилась собственностью мужа, поэтому в отношении нее возникали права скорее вещного, чем

' См.: Неволин К. История российских гражданских законов. Т. 1. СПб., 1851. С. 456.

Глава 5. Семейное право России до Петра 1                   47

личного характера. При купле невесты и особенно при заключении брака с приданым по соглашению между женихом и родственниками невесты возникали, во-первых, отношения между женихом и этими родственниками, которые несколько ограничивали власть мужа. Во-вторых, появляются уже первые признаки наделения жены личными правами. Власть мужа при этой форме брака также была очень велика, хотя и не неограниченна.

На Руси, по-видимому, муж никогда по закону не имел права жизни ц смерти в отношении своей жены. Однако муж мог распо­ряжаться ее свободой. Например, в Летописи Нестора имеется от­носящееся к 1022 г. свидетельство о том, что князь Мстислав и Ки-сожский Редедя, вступая в единоборство, условились, что тому, кто победит другого, достанутся имение, казна, жена и дети побежден­ного.

Развод в тот период производился свободно, причем есть основа­ния полагать, что в браке с приданым инициатором развода могла быть и женщина.

С принятием христианства происходит рецепция византийского брачно-семейного законодательства, основанного на канонических представлениях о браке. В России начинает действовать Номоканон — собрание византийского семейного права, состоящее из канонических правил и светских постановлений византийских императоров. В пос­ледующем Номоканон был дополнен постановлениями русских кня­зей. Русский перевод Номоканона с этими дополнениями получил название Кормчей книги.

Христианство распространялось на Руси постепенно, и вытесне­ние византийским законодательством обычного семейного права про­исходило медленно. Церковное венчание, введенное в XI в., практико­валось только среди высших слоев общества, остальное население за­ключало браки по традиционным обрядам, справедливо считавшимся пережитками язычества. Особенно распространен был обряд заключе­ния брака «у воды». Церковь постоянно боролась с этими обычаями и пыталась утвердить каноническую форму брака.

Согласно установлениям Кормчей книги, венчанию предшество­вало обручение — сговор, во время которого родители невесты и жени­ха условливались о заключении брака и договаривались о приданом. Акт обручения оформлялся специальной сговорной записью; на слу­чай нарушения обещания вступить в брак устанавливалась неустой­ка — заряд, достигавшая иногда значительных размеров. Одновремен­но священник, производивший обручение, давал венечную запись, ко­торую необходимо было предъявить при венчании. Обручение связы-

48            Раздел II. История семейного права

вало жениха и невесту почти так же, как брак; нарушение верности жениху рассматривалось в качестве прелюбодеяния.

Возраст вступления в брак был установлен: 15 лет для жениха и 13 лет для невесты. Верхний возрастной предел формально не был предусмотрен, но священникам предписывалось отказываться венчать престарелых лиц. Обращалось внимание и на то, что между вступаю­щими в брак не должно быть «великой разницы в летах».

Запрещались браки с близкими родственниками, а также между лицами, состоящими в духовном родстве, основанном на совершении обряда Крещения. Нельзя было также вступить в брак при наличии другого нерасторгнутого брака.

Взаимное согласие на вступление в брак по церковным правилам всегда было необходимо. Однако в действительности в тот период согласие невесты практически никогда не спрашивалось. Запрещалось вступать в четвертый брак. В Своде канонического права 1551 г. при­водятся по этому поводу слова Григория Великого; «Первый брак — закон, второй прощение, третий — законопреступление, четвертый — нечестие, свинское есть житие»'. Венчание производилось только свя­щенником, обозначенным в венечной записи, в присутствии не менее двух свидетелей.

Расторжение брака все более усложнялось. Православная церковь, как русская, так и византийская, в отличие от католической, в принци­пе признавала возможность развода. В России формально существо­вавшие поводы к разводу заимствовались из византийского права, но не все они реально применялись. Основным поводом к разводу явля­лось прелюбодеяние, так как развод за прелюбодеяние упоминается в Евангелии.

Однако законодательство того ^периода по-разному относится к прелюбодеянию мужа И жены. Если прелюбодеяние совершала жена, то муж по византийским законам не только имел право, но и обязан был развестись с ней под угрозой бесчестия. В России обязанность развестись с неверной женой существовала только для священнослу­жителей, но право развестись с ней признавалось, безусловно, за всеми. Муж же считался совершившим прелюбодеяние, только если он нахо­дился в связи с замужней женщиной. Так как в то время не признава­лась ответственность за прелюбодеяние перед своей женой, оно рас­сматривалось только как преступление перед другим мужчиной — мужем любовницы2.

) Лтпкии В.Н. Лекции но внешней истории русского права. СПб., 1890. С. 84. 2 См.: Загоровский И.А. Курс^емейпого права. Одесса, 1909. С. 131-132.

Глава 5. Семейное право России до Петра I                   49

Поводами к разводу считались также неспособность к брачному сожитию, бесплодие жены, безвестное отсутствие одного из супругов, неизлечимая болезнь, например проказа. Наиболее часто встречался развод в связи с принятием одним из супругов монашества. Хотя цер­ковные правила запрещали насильственное пострижение, мужья часто пользовались этим, чтобы прекратить брак. Например, Петр I уже в гораздо более позднюю эпоху отправил в монастырь свою жену Евдо­кию, несмотря на ее сопротивление и отказ духовенства совершать этот богопротивный акт1.

В рассматриваемый период еще возможен был развод по обоюдно­му согласию супругов. <Мы договорились полюбовно, чтобы нам раз­вестись и мужу на другой жене жениться», «Как мы по своей воле сошлись, так по доброй воле разошлись^ — гласят разводные грамоты того времени2. Это прежде всего свидетельствует о том, что каноничес­кое представление о природе брака как о таинстве еще недостаточно укрепилось в правосознании населения. В браке и разводе по взаимно­му согласию еще усматривается частно-правовой договорный элемент.

Похожий путь развития проходят представления о браке и в Запад­ной Европе. В Римском праве классического периода брак и развод признавались неформальными частными соглашениями, и только с возникновением христианства и ростом его влияния взгляды на брак меняются. Причем если в Византийской Империи обязательность вен­чания вводится законом императора Льва в 893 г., то в Западной Евро­пе браки, заключенные по обычному праву, считаются законными вплоть до Тридентского собора 1563 г.

Личные отношения между супругами с принятием христианства также меняются. Замужняя женщина рассматривается уже не как иму­щество мужа, а как относительно самостоятельное лицо. Сам же цер­ковный брак официально признается таинством, совершаемым на не­бесах, направленным на .наиболее полное физическое и духовное об­щение супругов. В этом понятии подчеркивается связь духовных и физических элементов брака.

Однако духовная сторона христианского брака не получает суще­ственного развития в России того периода. Она рассматривается до­статочно примитивно и формально — только как общность религиоз­ной жизни. С этим связан и запрет на вступление в брак с нехристиа­нами.

f См.: Костомаров Н.И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. Кн 3.6. М., 1992. С. 561.

2 Загоравский И-А. Курс семейного права. С. 138.

4-1148

50            Раздел II. История семейного права

До московского периода замужние женщины пользовались отно­сительной свободой, затем наступила так называемая эпоха терема, когда женщины из верхних слоев общества не общались практически ни с кем, кроме ближайших родственников.

К. Неволин считал, что в России муж никогда не имел формального права убить жену, насильно постричь в монахини или продать в холоп­ство, а многочисленные случаи, описанные в летописях, он относил к злоупотреблению правом*. Тем не менее все эти явления имели место. За убийство жены муж подвергался легкому наказанию, а жена, убив­шая мужа, живой закапывалась в землю. Муж мог заложить жену, предоставив залогодержателю право пользоваться предметом залога. Основой отношений между мужем, женой и детьми является власть мужа и отца.

Семья в тот период напоминает маленькое государство со своим главой и собственной публичной властью. Она является социальной организацией, «внутри которой действуют... начала социально органи­зованного строя, как и в государстве»2. Права власти, принадлежащие главе семьи, осуществлялись с помощью непосредственного принуж­дения без помощи иска или обращения к публичным властям. Домо­строй подробно наставляет мужа, как можно и как нельзя бить жену.

Частное право в России в этот ранний период еще не выделилось как таковое, и говорить об отнесении семейного права, основанного на таких началах, к частному или публичному невозможно- Однако се­мейное право и семейный уклад России той эпохи отличались от се­мейного права и семейного уклада Западной Европы и особенно Древ­него Рима, И в России, и в Западной Европе семья функционировала как публичная организация, а власть домовладыки практически ничем не ограничивалась римским законам она была даже строже, чем в России: в Риме домовладыка имел над женой и детьми право жизни и смерти. Но весь строй общественной жизни в Риме и в Западной Европе, а также господствующее правосознание приводили к Тому, что эти законы почти не применялись.

Уже в классический римский период, несмотря на формальное существование архаичных норм, по словам К. Савиньи, женщина поль­зуется уважением как нигде, а унизительное обращение с сыновьями, как с рабами, было немыслимо при существовании такого публичного права, по которому этим сыновьям было предоставлено право пользо­ваться всеми политическими правами и возможность достигать выс-

' См.: Невплин К. История российских гражданских законов. С. 82—85. 2 Петражицкий Л.И. Теория нрава и государства в связи с теорией нравственности. Т. 2. СПб., 1910. С. 713.

Глава 5. Семейное право России до Петра I                   51

ших государственных должностей, оставаясь в подчинении отеческой власти.

В Западной Европе эволюция правосознания высших слоев обще­ства была связана и с таким явлением, как культ прекрасной дамы, основанный на почитании Мадонны. Связанные с ним представления делали применение насилия к женщине несовместимым с рыцарской честью. В России же правосознание стояло на еще более низкой ступе­ни развития, чем законодательство. Поэтому формально запрещенные убийство жены или лишение ее свободы довольно часто встречались в реальной жизни, не вызывая морального осуждения.

Имущественные отношения супругов в России, напротив, отлича­ются от имущественных отношений супругов Западной Европы в сто­рону признания за замужней женщиной большей самостоятельности. Еще в дохристианский период жены имели свое имущество. Так, кня­гине Ольге принадлежал собственный город, свои места птичьей и звериной ловли*.

При обручении в сговорной записи могли устанавливаться усло­вия, определяющие права и обязанности супругов по поводу имущест­ва в браке и после его прекращения. К. Неволин справедливо видит в них прообразы современных брачных договоров. Приданое давалось невесте ее родителями или родственниками. В допетровские времена дочь не наследовала после своих родителей, но они должны были дать ей приданое. В случае смерти родителей эта обязанность переходила на их наследников. При отсутствии наследников имение переходили к казне, но из него выделялось дочерям приданое.

Относительно того, было ли в то время приданое общесемейным имуществом или раздельной собственностью жены, существуют раз­ные точки зрения. А.И. Загоровский считает его общим, а К. Нево­лин — раздельным. В условиях неразвитого гражданского общества, а также из-за скудности источников действительно очень трудно сде­лать однозначный вывод. Ясно только, что во время брака муж владел и пользовался имуществом жены, но не мог им распоряжаться без ее согласия.

Еще в древнем памятнике «Вопрошение Кириково» растрата иму­щества жены считалась тяжким проступком и поводом к разводу. В случае смерти жены ее движимое имущество переходило к ее детям, а при отсутствии детей — к лицам, давшим приданое. Содержание жены в то время обеспечивалось дарением ей мужем или свекром имущества и земель для обеспечения ее на случай вдовства.

' См.: Неволин К. История российских гражданских законов. С. 94.

4»

52            Раздел II. История семейного права

Отношения между родителями и детьми в Древней Руси, как и всюду в этот период, строились на отцовской власти. Законность про­исхождения в рассматриваемое время еще не имела решающего значе­ния. При наличии у некоторых славянских племен многоженства и повсеместном распространении наложничества главным было призна­ние ребенка своим отцом. Так, князь Владимир был рожден Святопол-ком от Ольгиной ключницы Малуши, но наследовал отцу и стал кня­зем1. С другой стороны, Святополк, рожденный другим князем Влади­миром от жены его брата Ярополка, называется Нестором «сыном прелюбодеяния» и незаконнорожденным.

Однако такое различие основано, по нашему мнению, на понима­нии прелюбодеяния как вины только перед другим мужчиной, сущест­вовавшем в то время. Рождение Святополком сына от незамужней женщины, низшей по положению, не противоречило представлениям той эпохи. Связь же с замужней женщиной, равной, а кроме того, женой собственного брата, считалась не только аморальной, но и приравни­валась к кровосмешению.

С принятием христианства постепенно начинает придаваться зна­чение только законному родству. В Уложении 1648 г. запрещалось узаконение внебрачных детей даже в случае брака родителей. Дети не состояли в правовой связи с отцом и признавались только родственни­ками своей матери.

Родительская власть на Руси была весьма сильна, хотя права жизни и смерти над детьми родители, по-видимому, формально никог­да не имели, однако убийство детей не рассматривалось 9 качестве серьезного преступления. По Уложению 1648 г. за убийство ребенка отец приговаривался к году тюремного заключения и церковному по­каянию. Дети же, убившие своих родителей, подвергались смертной казни.

Принуждение детей к повиновению осуществлялось самим отцом с помощью домашних наказаний. Домострой рекомендует в этом слу­чае «биение жезлом и сокрушение ребер». Государство принципиаль­но в эти отношения не вмешивалось. Жаловаться на родителей дети не могли. За одну только попытку подать жалобу Уложение 1648 г. пред­писывало «бить их кнутом нещадно».

Родители могли обратиться для наказания детей и к публичным властям. Дело при этом по существу не рассматривалось, и в суть обвинений никто не вникал. Достаточно было одной только жалобы родителей, чтобы приговорить детей к порке кнутом.

1 См.: Неволин К. История российских гражданских законов. С. 312.

Г лава 6. Семейное право России периода империи                53

Родители имели право отдавать детей в холопство. Несмотря на осуждение церкви, практиковалось насильственное пострижение детей в монахи.