1.2. Понятие информационных преступлений

Развитие терминологического аппарата любой научной дисциплины — процесс вполне естественный. Как отмечалось в криминалистической литературе, "понятия представляют собой элементарные ячейки, первооснову любой науки...". Оперируя существующими понятиями и терминами, исследователь обычно пытается описать наблюдаемые им ;явления с тем, чтобы обеспечить адекватное отражение этих наблюдений языковыми средствами Вполне логичен для любой науки подход, когда все исследователи конкретной предметной области организуют свое общение на основе единообразно понимаемых терминов и пытаются, насколько это возможно, обеспечить некую стабильность понятийно-терминологического аппарата.

Отечественные и зарубежные издания и средства массовой информации последних лет наводнены различными понятиями, обозначающими те или иные новые проявления криминального характера в информационной области. Встречаются наименования и "компьютерные преступления", и "коммуникационные преступления", и "кибербандитизм". Преступников именуют "хакеры", "кракеры", "киберпанки", "бандиты на информационных супермагистралях". Различие в терминологии указывает не только на обеспокоенность общества новой угрозой, но и на отсутствие полного понимания сути этой угрозы.

Создание и расширенное производство персональных компьютеров стало естественным развитием стремления человечества получить более совершенный доступ к информационным ресурсам.

Эти новые инструменты познания, притягательные сначала лишь для профессионалов, стали сегодня обычным явлением окружающей нас действительности и продолжают совершенствоваться.

Постепенно на наших глазах возникла информационная индустрия, чья самостоятельность и перспектива развития целиком и полностью зависели от точного регулирования правоотношений, возникающих при формировании и использовании информационных ресурсов.

Вопросами, связанными с неопределенностью и отсутствием правовой регламентации в области информационных правоотношений, прежде всего были обеспокоены представители технических специальностей, поскольку проблемы организационно-технического обеспечения защиты информации всегда являлись для них достаточно острыми. "Информационная революция" застигла страну в сложный экономический и политический период и потребовала срочного регулирования возникающих на ее пути проблем.

Между тем, как известно, правовые механизмы могут быть включены и становятся эффективными лишь тогда, когда  общественные отношения, подлежащие регулированию, в достаточной мере стабилизировались.

В случае с информационными отношениями основная проблема, по-видимому, заключается в том, что их развитие на базе совершенствования технических средств, происходит настолько быстро, что общество, еще не успев осознать полученные результаты, уже получает следующие. Разумеется, отойдя от главенствующего ранее тезиса о том, что "право — это возведенная в закон воля господствующего класса", нынешний законодатель в своем стремлении удовлетворить потребности всех слоев общества не был слишком внимателен к правилам законодательной техники, что привело к непоследовательности в развитии понятийного аппарата российских законов начала 90-х гг.

Сейчас, когда создан и принят ряд базовых нормативных актов в области информационных отношений, наступило время для их применения на практике. Однако на этом пути неизбежны пробы и ошибки, обычные для скороспелого претворения решений в жизнь. И если такие ошибки, допущенные, например, в области хозяйственных отношений, могут быть тем или иным образом эффективно исправлены, то ошибки в области уголовно-репрессивной отражаются на конституционных правах и свободах конкретных граждан и носят необратимый характер.

Важно, что терминологическая неточность изложения закона или методологической рекомендации по его исполнению может повлечь неправильное его применение, а следовательно, и указанные негативные последствия.

В соответствии с действующим законодательством информационные правоотношения — это отношения, возникающие при: формировании и использовании информационных ресурсов на основе создания, сбора, обработки, накопления, хранения, поиска, распространения и предоставления потребителю документированной информации; создании и использовании информационных технологий и средств их обеспечения; защите информации, прав субъектов, участвующих в информационных процессах и информатизации.

Правовое регулирование в области информационных правоотношений осуществляется рядом сравнительно новых актов, в том числе и федеральными законами:

Законом Российской Федерации от 23 сентября 1992 т. № 3523-1 "О правовой охране программ для электронных вычислительных машин и баз данных",

Законом Российской Федерации от 9 июля 1993 г. № 5351-1 "Об авторском праве и смежных Правах" (с изменениями и дополнениями, внесенными Федеральным законом от 19 июля 1995 г. № 110-ФЗ),

Федеральным законом от 16 февраля 1995 г. № 15-ФЗ "О связи",

Федеральным законом от 20 февраля 1995 г. № 24-ФЗ "Об информации, информатизации и защите информации",

Федеральным законом от 4 июля 1996 г. № 85-ФЗ "Об участии в международном информационном обмене".

Ряд важных положений, относящихся к регулированию в этой области, содержится и в Законе Российской Федерации от 21 июля 1993 г. № 5485-1 "О государственной тайне", Федеральном законе от 29 декабря 1994 г. № 77-ФЗ "Об обязательном экземпляре документов" и некоторых других нормативных актах.

Важным шагом вперед является признание информации в качестве объекта гражданских прав (ст. 128 Гражданского Кодекса Российской Федерации).

Анализ действующего законодательства показывает, что:

1. Информацией является совокупность предназначенных для передачи формализованных знаний и сведений о лицах, предметах, фактах, событиях, явлениях и процессах независимо от формы их представления.

2. Правовой защите подлежит любая документированная информация, т. е. информация, облеченная в форму, позволяющую ее идентифицировать.

3. Документированная информация является объектом гражданских прав и имеет собственника.

4. Информация, ознакомление с которой ограничивается ее собственником или в соответствии с законодательством, может быть конфиденциальной, а предназначенная для неограниченного круга лиц — массовой.

5. Ограничения (установление режима) использования информации определяются законом или собственником информации, которые объявляют о степени (уровне) ее конфиденциальности.

Конфиденциальными в соответствии с законом являются, в частности, такие виды информации, как государственная тайна (Закон Российской Федерации "О государственной тайне", ст. 275, 276, 283, 284 УК Российской Федерации), тайна переписки, телефонных переговоров, почтовых телеграфных или иных сообщений (ч. 2 ст. 23 Конституции Российской Федерации, ст. 138 УК Российской Федерации);

тайна усыновления (ст. 155 УК Российской Федерации), служебная тайна (ст. 139 ГК Российской Федерации), коммерческая тайна (ст. 139 ГК Российской Федерации и ст. 183 УК Российской Федерации), банковская тайна (ст. 183 УК Российской Федерации), личная тайна (ст. 137 УК Российской Федерации), семейная тайна (ст. 137 УК Российской; федерации), информация, являющаяся объектом авторских и смежных прав (Закон Российской Федерации "Об авторском праве и смежных правах", ст. 146 УК Российской Федерации), информация, непосредственно затрагивающая права и свободы гражданина или персональные данные (Федеральный закон "Об информации, информатизации и защите информации", ст. 140 УК Российской Федерации) и др.

6. Любая форма завладения и пользования конфиденциальной документированной информацией без прямо выраженного согласия ее собственника (за исключением случаев, прямо указанных в законе) является нарушением его прав, т.е. неправомерной.

7. Неправомерное использование документированной информации наказуемо.

Уголовный кодекс Российской Федерации, вступивший в действие в 1997 г., установил нормы, объявляющие общественно опасными деяниями конкретные действия в сфере компьютерной информации и устанавливающие ответственность за их совершение. Такие нормы появились в российском законодательстве впервые.

К уголовно наказуемым отнесены неправомерный доступ к компьютерной информации (ст. 272), создание, использование и распространение вредоносных программ для ЭВМ (ст. 273) и нарушение правил эксплуатации ЭВМ, системы ЭВМ или их сети (ст. 274).

В тех случаях, когда общественно опасные действия в области информационных отношений совершаются без применения компьютерных средств, законодатель нередко относит их к другим, соответствующим родовым объектам.

Так, клевета или оскорбление (ст. 129, 130 УК РФ), нарушение тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных или иных (подчеркнуто мной. — В. К.) сообщений (ст. 138), отказ в предоставлении гражданину информации (ст. 140 УК РФ), нарушение авторских, смежных, изобретательских и патентных прав (ст. 146, 147 УК РФ) находятся в разделе "Преступления против личности". Кража, мошенничество, хищение предметов, имеющих особую ценность, умышленные уничтожение или повреждение имущества, заведомо ложная реклама, изготовление и сбыт поддельных кредитных карт, незаконный экспорт технологий, научно-технической информации (ст. 158, 159, 164, 167, 182, 187, 189 УК РФ) — в разделе "Преступления в сфере экономики" и т. д.

Таким образом, мы видим, что информационные отношения получили и уголовно-правовую защиту. Из этого следует, что информация и информационные отношения стали новым объектом преступления.

Учитывая специфику данного объекта, обусловленную особенностями поиска, собирания и исследования доказательств определенного типа, для решения криминалистических задач целесообразно рассмотреть возможность разработки методик расследования преступлений, связанных общностью объекта посягательства.

Полагаем, что данные методические рекомендации следует объединить под названием: "Методика расследования информационных преступлений".

Важная побудительная причина для создания указанной методики — неявная бланкетность диспозиций уголовного закона, устанавливающего ответственность за "информационные преступления". Анализ этих норм показывает, что без знания законодательства, регулирующего информационные правоотношения, следствие и дознание не смогут правильно квалифицировать выявленные случаи преступлений, а суд не сможет адекватно применять соответствующие нормы уголовного закона.

Известно, что большинство технологических инструментов обработки информации основывается на разнородных технических средствах, относящихся к различным классам и имеющих разнообразную физическую природу. Криминалисты помнят отечественный опыт регламентации описания порядка проведения звукозаписи при допросе: вскоре после принятия законодателем такой нормы возникла необходимость в применении видеозаписи и ее стали применять по аналогии.

Представляется, что подход, согласно которому в законодательстве следует отражать конкретные технические средства, себя исчерпал. С этой точки зрения нецелесообразно принимать термин "компьютерные преступления" за основу для наименования в криминалистике всей совокупности преступлений в области информационных отношений.

Компьютер является лишь одной из разновидностей информационного оборудования и проблемами использования этого оборудования не исчерпывается совокупность отношений, связанных с обращением конфиденциальной документированной информации.

Может быть, следует использовать опыт канадского законодательства, разделившего преступления на компьютерные и телекоммуникационные. Тогда можно будет сделать вывод о том, что содержанием методики расследования информационных преступлений является система наиболее эффективных методов расследования преступлений в области обращения документированной конфиденциальной информации (в том числе компьютерной, телекоммуникационной и иной).

Рассматривая в качестве базового понятие "информационные преступления", мы исходим из того, что сложившаяся система правоотношений в области информационной деятельности позволяет абстрагироваться от конкретных технических средств, используемых участниками этой деятельности, и попытаться оценить действующие в ней закономерности.

Под "информационными преступлениями" нами понимаются общественно опасные деяния, запрещенные уголовным законом под угрозой наказания, совершенные в области информационных правоотношений.

Из сказанного видно, что преступления в области компьютерной информации, выделенные в отдельную главу УК Российской Федерации, являются частью информационных преступлений, объединенной общим инструментом обработки информации — компьютером.