§ 1. Понятие и значение толкования уголовного закона

I. Толкование уголовного закона, как и всякого другого советского закона, означает всестороннее и глубокое уяснение и раскрытие воли законодателя, выраженной в данном тексте закона, или, другими словами, раскрытие назначения и содержания закона, уяснение истинного смысла закона, вложенного в его текст советским законодателем.

Справедливо отмечается в некоторых трудах, что уяснение закона и толкование закона — идентичные понятия, вследствие чего толкование и уяснение не могут

быть противопоставлены.

Отдельные авторы к толкованию относят и объяснение терминов, употребленных законом'. Эта мысль правильна, так как без раскрытия терминов уголовного закона, иногда очень специальных, не может быть уяснения смысла закона. Таким образом, раскрытие термина также есть уяснение воли законодателя. "Напрасно, однако, уяснение и объяснение терминов, употребленных законодателем, противопоставляются в отдельных работах выявлению смысла закона2. Раскрытие терминов — это одна из сторон выявления или

уяснения смысла закона.

Толкование -осуществляется в отношении каждого

^Советское уголовное право. Общая часть». Изд-во ЛГУ, 1960,

стр. 183.

2 Там же.

285

советского уголовного закона, а не только в отношении законов, текст которых неясен.

Для понимания смысла любого уголовного закона необходимо установить соотношение его с другими законами, как уголовными, так и неуголовными. По мнению А. А. Пионтковского, подлежит толкованию всякий закон, так как применение всякого закона требует познания его, в смысле не только раскрытия признаков состава, но и конкретизации состава'.

Заметим, что уголовный закон помимо составов преступлений содержит множество других норм, которые также должны быть познаны.

Авторы учебника уголовного права ГДР считают, что толкование всегда необходимо для выяснения конкретного содержания нормы и взаимной связи законов2'.

М. И. Ковалев пишет, что как бы ни был закон просто и ясно написан, уяснить его смысл нельзя без вдумчивого и подчас весьма кропотливого исследования текста, без уяснения значения терминов, употребленных законодателем3. В особенности, но не только по этой причине, толкование вызывается неясностью, неполнотой или противоречиями закона.

В советской уголовноправовой литературе толкование уголовного закона обычно связывается с его применением и рассматривается главным образом как часть или определенный момент применения закона.

Толкование закона при его применении отличается тем, что оно находит немедленную практическую реализацию. Видимо, поэтому толкование так часто связывается с применением закона. Однако возможно и нередко встречается толкование уголовного закона или уголовноправовой нормы, которые еще никогда не применялись, причем толкование дается и вне связи с их применением.

II. Советское законодательство, являющееся выражением государственной воли всего советского народа, едино в основных положениях и принципах. Если в от-

' См. А. А. Пионтковскии. К методологии изучения действующего права. «Уч. зап. ВИЮРЬ, вып. VI. М., Юриздат, 1947, стр. 45—46.

2 «ЬеЬгЬисЬ Йеэ 5{гаГгесЫз Йег Ое^всЬеп ОетокгаНзсЬеп Ке-риЬПк. АП^ететег ТеП». ВегНп, 1957, 8. 240.

3 См. М. И. Ковалев. Советский уголовный закон, стр. 37—38-

286

дельных случаях текст закона неточно или неясно передает мысль и волю советского законодателя, то истинное содержание этой нормы всегда может быть установлено исходя из всей системы советского законодательства.

Говоря о воле законодателя и ее уяснении при толковании уголовного закона, следует разрешить вопрос, к какому времени относится эта воля. М. Д. Шаргород-ский пишет, что суд должен установить не волю законодателя времени издания закона, что никогда не может привести к правильному решению конкретного вопроса, а то, что фактически всегда имело и имеет место: закон толкуется и должен толковаться в соответствии с волей законодателя времени применения закона'.

Со столь категорическим заявлением, что фактически при толковании всегда уясняется воля законодателя во время процесса толкования, нельзя согласиться; оно означает по существу произвольное установление предполагаемой воли законодателя в данный момент.

Соглашаясь с мнением М. Д. Шаргородского, А. С. Шляпочников включает, однако, существенную оговорку, что речь идет о тех случаях, когда эта воля законодателя выражена впоследствии во вновь изданных законодательных актах, которые могут менять содержание ранее изданной нормы.

III. В советской юридической литературе высказывалось иногда мнение, что толкование советского уголовного закона должно быть или только, или прежде всего политическим, причем авторы, видимо, имели в виду недопустимость формально-юридического, догматического толкования советского уголовного закона, но иногда политическое толкование указывается как особый вид толкования наряду с другими.

П. Е. Недбайло пишет, что политическое толкование есть в то же время юридическое толкование: не существует особого политического толкования в отличие от юридического толкования советского закона2.

' М. Д. Шаргородский. Закон и суд. «Уч. зап. ЛГУ». № 202. Серия юрид. наук. «Вопросы уголовного права и процесса»,

1856, стр. 18.

2 См. П. Е. Недбайло. О толковании советского закона. Приводится по кн.: «А. С. Шляпочников. Толкование уголов-яого закона», стр. 92. А. С. Шляпочников соглашается с мнением •П. Е. Недбайло.

287

« Все юридическое в основе своей имеет политиче~ скую природу » ',— писал Ф Энгельс. Всякое толкова-ние советского закона, в том числе и уголовного, должно осуществляться на основе принципов марксизма-ленинизма исходя из политики Коммунистической партии и Советского правительства, но всегда в пределах самого текста данного закона

Вопросы толкования закона — это вопросы по преимуществу общей теории государства и права В рамках работы об уголовном законе следует остановиться главным образом на таких вопросах толкования именно уголовного закона, которые отличаются более или менее существенными специфическими особенностями в сравнении с толкованием законов, относящихся к другим отраслям советского права.