2. Роль законодательной ветви власти в имплементации норм международного права

Представляется, что приоритет международных норм определяется общими принципами правового государства. Это мнение подтверждается и Постановлением Конституционного Суда от 31 июля 1995 г., в котором говорится: «В соответствии с принципами правового государства, закреплёнными в Конституции РФ, органы власти в своей деятельности связаны как внутренним, так и международным правом. Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры должны добросовестно соблюдаться, в том числе путём их учёта внутренним законодательством».[1] С отраслями национального права перекликаются соответствующие отрасли международного права (международное гуманитарное, экологическое, образовательное, избирательное право и другие отрасли), становясь в известной степени их источником. В свою очередь, отраслевая система национального права воздействует на отраслевую специализацию международного права. Да и общую теорию государства и права теперь нельзя развивать на сугубо национальной основе, ибо международное право и сравнительное правоведение расширяют ее источниковедческую базу.

Принципиальное признание приоритета международного прав ещё не означает его последовательной реализации в правовой системе страны. Большинство законов России содержат стандартное положение, воспроизводящее норму Конституции РФ о приоритете применения правил международного договора.

В законодательстве России нашёл отражение принцип неприменения силы. Закон об обороне 1996 года установил, что Вооружённые Силы предназначены только для отражения агрессии (в данное понятие Закон включил и непосредственную угрозу России, что, впрочем, не совсем соответствует Уставу ООН), для защиты целостности и неприкосновенности территории страны, а также для выполнения задач в соответствии с международными договорами.

В отношении применения ядерного оружия позиция России аналогична позиции остальных ядерных держав и не противоречит международному праву: Россия не применит ядерное оружие против любого государства-участника Договора о нераспространении ядерного оружия, таким оружием не обладающего, кроме случаев, когда на Россию совершено вооружённое нападение неядерного государства, связанного с ядерным государством либо юридически, либо фактически.

О значении, придаваемом Россией участию в миротворческих операциях, говорит сам факт принятия специального закона – Закона о порядке предоставления РФ военного и гражданского персонала для участия в деятельности по поддержанию или восстановлению международного мира и безопасности 1995 года предоставление Вооружённых Сил для участия в принудительных действиях вне территории России должно осуществляться на основе ратифицированного договора и постановлении Совета Федерации в каждом случае, в то время как вопрос об участии Вооружённых Сил в миротворческих операциях отнесён к компетенции исполнительной власти.

Принципы территориальной целостности, равноправия и самоопределения отражены в ряде положений Конституции (преамбула, ст.ст. 4, 5, 13). Принцип самоопределения сыграл важную роль в ликвидации колониальной системы, хотя в новых условиях он приобрёл несколько иную направленность: сейчас его задачей является обеспечение прав народов и национальностей в пределах сложившихся государств, а в результате расширилась сфера его действия, охватив все государства. Принцип равноправия и самоопределения, взаимодействуя с принципом демократии, утверждает право всех народов свободно выбирать и развивать свои политические, социальные, экономические и культурные системы. С учётом принципа территориальной целостности можно утверждать: если государство обеспечивает народу право на самоопределение, то есть право самому определять свою политическую, экономическую, социальную систему, гарантирует всему населению (то есть всем этническим, религиозным и языковым меньшинствам) общепризнанные права и свободы, то расчленение такого государства по воле того или иного меньшинства является противоправным. Российское государство является многонациональным, а потому для него вышеуказанные принципы чрезвычайно важны. После вступления России в Совет Европы (28 февраля 1996 года), присоединения к Уставу этой организации и другим основополагающим документам прошло более шести лет.

Входя в Совет Европы – наиболее авторитетную гуманитарную организацию – Российская Федерация ставила тем самым перед собой цель влиться в европейское пространство, идти по пути демократических институтов, отвечающих исторически выработанным стандартам и критериям и имеющих в своей основе признание прав и свобод человека в качестве высшей ценности.

Одним из важнейших шагов на пути реализации обязательств, взятых при вступлении в эту организацию стала ратификация Российской Федерацией 5 мая 1998 года Конвенции о защите прав человека и основных свобод, что впервые предоставило право российским гражданам на обращение с индивидуальными жалобами в Европейский суд по правам человека в Страсбурге. Одновременно Российская Федерация присоединилась к Европейской Конвенции по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания. Ратифицированы Рамочная Конвенция о защите национальных меньшинств и Европейская хартия местного самоуправления.

Таким образом, была заложена основа для реализации в Российской федерации фундаментальных норм и стандартов европейского права.

Место Конвенции о защите прав человека и основных свобод в национальной правовой системе государств может определяться по-разному. В Австрии данная конвенция имеет статус конституционного закона. В Германии Конвенция, ратифицированная актом парламента, имеет силу обычного федерального закона, однако Федеральный Конституционный Суд применяет ее положения при толковании Конституции и таким образом фактически поднимает их значение на конституционный уровень. До недавнего времени Великобритания не признавала конвенцию частью внутреннего права, однако, 9 ноября 1998 года было осуществлено включение Конвенции и прецедентов Европейского суда по правам человека Актом о правах человека.[2]

Нашей стране удалось многое сделать по имплементации европейских норм в российскую правовую систему. В результате ратификации Российской Федерации основных европейских конвенций по защите прав человека фактически все их принципы и нормы стали составной частью российского законодательства, регулирующего судопроизводство. Им, как и положениям других международных договоров и соглашений, участником которых является Россия, отдается предпочтение по сравнению с нормами федерального законодательства. Однако, как показывает практика, чтобы европейские нормы действовали полноценно и эффективно, необходимо непосредственное включение их в российские законодательные акты и создание соответствующего механизма реализации этих норм.

За шесть лет радикально обновилось гражданское, уголовное, административное и арбитражное процессуальное законодательство, направленное на совершенствование судопроизводства, усиление судебной ответственности органов государственной власти и должностных лиц за соблюдение прав человека, наделение судов более широкими полномочиями контроля, повышение доступности правосудия.

В связи с этим предстоит решить ряд приоритетных задач, ориентированных на усиление надежности судебной защиты российских граждан, в том числе:

обеспечить законодательные гарантии права на защиту законом и правосудием;

расширить право на справедливое судебное разбирательство;

конкретизировать и уточнить нормы, касающиеся порядка задержания или ареста, нахождения под стражей, обыска лиц, подозреваемых (обвиняемых) в совершении преступлений;

урегулировать правовые механизмы сокращения сроков досудебного и судебного производства;

усилить правовую защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения и ограничения ее прав; обеспечить право потерпевшего на полную компенсацию в случае судебной ошибки.

Во второй половине ХХ в. в европейском практике сформировалась достаточно эффективная система законодательной и судебной защиты прав человека. В ее основу положены нормы Конвенции о защите прав человека и основных свобод, принятой под эгидой Совета Европы в 1950 года (далее – Конвенция или Европейская конвенция): все люди равны перед законом и имеют право на равную защиту закона; каждый человек в случае нарушения его основных прав, представленных ему конституцией или законами, имеет право на восстановление его в правах национальным компетентным судом; никто не может быть подвергнут произвольному аресту, задержанию или изгнанию; каждый человека имеет право на справедливое судебное разбирательство и на эффективные средства правовой защиты; наказание должно быть исключительно на основании закона; нельзя осуждать человека за уголовное преступление, которое на момент его совершения таковым не считалось, и другие. К европейской судебной защите относится и европейское прецедентное право, значительную часть которого представляет толкование конвенционных норм, содержащееся в решениях Европейского Суда по правам человека (далее – Европейский Суд).

Согласно статьям 6, 7 и 13 Конвенции и Протоколов к ней ; 43 (статья 1) и № 7 (ст. 2, 3, 4) каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях имеет право на признание его правосубъектности, то есть право на защиту законом, а в случае предъявления ему любого уголовного обвинения – право на справедливое и публичное судебное разбирательство, определенное национальным законодательством и европейским правом.

Конституция РФ, которая учла общепризнанные принципы и нормы области защиты прав человека, в том числе и положения Конвенции о защите прав человека и основных свобод, гарантирует каждому судебную защиту его прав и свобод, в том числе и тех, которые определяются международными нормами (статья 46). Этот принцип конкретизируется в федеральных конституционных законах «О Конституционном Суде Российской Федерации» и «О судебной системе Российской Федерации», в Гражданском процессуальном, Арбитражном процессуальном, Уголовно-процессуальном кодексах и в других законодательных актах.

В российском законодательстве закреплено положение, предоставляющее каждому право обратиться с жалобой в суд, если он считает, что неправомерными действиями (решениями) или бездействием государственных органов местного самоуправления, учреждений, предприятий и их объединений, общественных объединений и должностных лиц нарушены его права и свободы как гражданина, созданы препятствия для осуществления его прав и свобод, незаконно на него возложена какая-либо обязанность или незаконно он привлечен к какой-либо ответственности[3].

В марте 2001 года с вступлением в силу Федерального закона

«О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в связи с ратификацией Конвенции о защите прав человека и основных свобод» были введены нормы, регулирующие ряд прав лиц, связанных с судебным производством. Так, более полно обеспечиваются права лиц в отношении применения к ним принудительных мер медицинского характера. Этим лицам и их близким родственникам, а также законным представителям и лечащим врачам предоставлено право требовать изменения вида принудительного лечения или его отмены. Регулируется порядок переписки осужденного с защитником или иными лицами, оказывающими ему юридическую помощь, а также с судом, прокуратурой, вышестоящим органом уголовно-исполнительной системы, Уполномоченным по правам человека в Российской Федерации и другими органами. Установлен порядок обеспечения обвиняемого (подозреваемого) защитником с момента предъявления обвинения или заключения под стражу, а также с момента фактического задержания по делам, связанным с производством по применению принудительных мер медицинского характера. Также уточнены некоторые правовые понятия, касающиеся судопроизводства[4].

Хотя основные принципы организации и функционирования судебных органов, содержащиеся в российском процессуальном законодательстве, отвечают европейским требованиям: независимость, несменяемость и неприкосновенность судей; запрещение создания чрезвычайных судов (даже в исключительных ситуациях); состязательность и равноправие сторон в процессе судопроизводства и другие –действия этих принципов в судебном процессе уточняются. При этом важно добиться, чтобы судебная власть на практике перестала быть под давлением исполнительных структур и стала действительно сильной и самостоятельной, находящейся только под контролем закона и общества.

Учитывая это, парламентом были приняты и вступили в 2001 г. в силу законы, вносящие изменения в действующие законы «О Конституционном Суде Российской Федерации», «О судебной системе Российской Федерации» и «О статусе судей в Российской Федерации». Введенные изменения призваны обеспечить: улучшение деятельности судов и функционирования механизма исполнения их решений; уточнение статуса судей; введение прозрачного (гласного) порядка назначения судей на должность, приостановления и прекращения их полномочий; повышение требований, предъявляемых к кандидатам на должность судей; определение оснований и порядка привлечения судей к дисциплинарной, административной и уголовной ответственности и другие необходимые нововведения[5]. Эти меры должны способствовать и преодолению проявлений коррупции в судейской среде.

Развив законодательные гарантии права граждан на защиту правосудием, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации усилил правоохранительную и правозащитную роль суда, освободив его от обвинительных функций: «Суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты. Суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав» (статья 15). Следовательно, теперь суд лишь оценивает представленные доказательства в условиях состязательности сторон уголовного процесса и на этом основании выносит свое решение.

К числу других изменений в сфере уголовного процесса относятся: упразднение суда с участием народных заседателей; укрепление и развитие судебного института присяжных заседателей (с 1 января 2003 года суд присяжных вводится на всей территории страны); уточнение правового статуса, прав и обязанностей всех участников уголовного судопроизводства; введение дополнительных гарантий защиты граждан от необоснованного уголовного преследования; существенное упрощение уголовного судопроизводства по преступлениям небольшой и средней тяжести.

В российском законодательстве нашло отражение европейское положение, согласно которому право на судебную защиту является гарантией других прав и свобод и не подлежит каким-либо ограничениям. Даже в случае введения на территории России или ее части чрезвычайного положения там согласно статье 35 Федерального конституционного закона «О чрезвычайном положении» (2001 года) правосудие продолжает осуществляться обычными судами, учрежденными в соответствии с Конституцией Российской Федерации[6].

Сравнительно недавно в России родился и начинает действовать институт мировых судей. Закон «О мировых судьях в Российской Федерации (1998 года) определил, что они назначаются на должность законодательным органом субъекта Федерации либо избираются на должность населением соответствующего участка (15-30 тыс. человек) на срок не более пяти лет (при повторном и последующих назначениях или избраниях – на срок не менее пяти лет)[7]. Мировые судьи рассматривают гражданские споры и выносят приговоры по нетяжким преступлениям (максимальный срок наказания до трех лет лишения свободы), совершенным в конкретном районе. Они являются судьями общей юрисдикции субъектов Федерации и входят в единую судебную систему страны. В соответствии с Законом «О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» (2001 года) с 1 января 2003 года на всей территории страны должен полноценно действовать институт мировых судей.

Если российские граждане считают, что их конституционные права нарушены, а суды общей юрисдикции по каким-либо причинам не смогли их защитить, то они могут в соответствии с частью 4 статьи 125 Конституции РФ непосредственно обратиться в Конституционный Суд РФ.

Порядок такого обращения установлен Федеральным конституционным законом «О Конституционном Суде Российской Федерации» (1994 года), который во многом учел опыт организации и деятельности европейских конституционных судов. Деятельность Контитуционного Суда РФ основана на принципе, согласно которому «государство обязано признавать, соблюдать и защищать права и свободы, создавая при этом эффективные правовые механизмы устранения любых нарушений, в том числе допущенных его органами и должностными лицами при осуществлении уголовного судопроизводства»[8]. Не менее важно и другое положение, которым руководствуется Конституционный Суд РФ: предусмотренные процессуальным правом процедуры должны гарантировать приоритет прав и свобод человека и гражданина, не допуская предпочтения им даже самых важных общественных, ведомственных или личных интересов.

Учитывая опыт работы административных судов в системе европейской судебной защиты прав человека, Россия в последнее время предприняла шаги по созданию этого фактически нового института судебной власти. В Государственной Думе дорабатывается принятый в первом чтении проект федерального закона «О федеральных административных судах в Российской Федерации» (ноябрь 2000 года), административные суды будут способствовать усилению ответственности должностных лиц перед гражданами. В их ведение перейдут дела, оспаривающие решения и действия органов государственной власти и местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц. Они также должны разрешить споры относительно применения законодательства о выборах и налогового законодательства, а также между органами государственной власти и органами местного самоуправления. В системе административных судов должно быть определено и место мировых судей.

Установление административной ответственности за все виды нарушения норм, предусмотренные федеральными законами и нормативными правовыми актами, определяет Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях (принят в декабре 2001 года, дата вступления в силу – с 1 июля 2002 года), Кодекс дает понятие виновности юридических и физических лиц и устанавливает ее критерии, предусматривает случаи применения мер административного наказания, включая административный арест и наложение административного штрафа. Однако ограничено применением меры административного ареста лишь некоторыми видами административных правонарушений (пункт 6 части 1 статьи 3.2)[9].

Конституция РФ предоставила гражданам право «в соответствии с международными договорами Российской Федерации обращаться в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты» (часть 3, статьи 46). Это право должно обеспечиваться необходимыми юридическими средствами для его реализации на практике.

Российская Федерация, став участником Конвенции о защите прав человека и основных свобод, признала в соответствии с ее статьей 25 компетенцию Европейского Суда по правам человека в вопросах рассмотрения обращений от любых лиц, неправительственных организаций или групп лиц, которые утверждают, что они являются жертвами нарушения со стороны российского государства их прав, изложенных в Конвенции и в протоколах к ней. Для нашей страны согласно статьи 46 Конвенции стали обязательным положения решений Европейского Суда по правам человека, касающиеся толкования и применения Конвенции и протоколов к ней, в случаях предполагаемого нарушения Россией положений этих договорных актов.

Многочисленные жалобы, направленные в Европейский Суд по правам человека по правам человека российскими гражданами, подтверждают, что продолжают нарушаться практически на всей территории страны права человека, особенно социальные права. Допущено значительное число правонарушений как со стороны работодателей, так и государственных органов, в том числе в вопросах соблюдения конституционных норм.

Парламентская Ассамблея Совета Европы неоднократно обращала внимание на то, что Россия в период проведения широкомасштабной антитеррористической операции в Чеченской Республике в 1999-2002 гг. допускала массовые нарушения прав человека (право на жизнь, на безопасность, право на свободное передвижение и др.), ограничения прав в условиях, когда не объявлялось ни чрезвычайное, ни военное положение в районе боевых действий. Представители Совета Европы, посетившие Чечню, говорили о необходимости судебного расследования всех фактов нарушения прав человека, убийств и исчезновения людей.

Российское руководство предприняло определенные шаги по созданию механизма защиты прав человека в Чечне, по восстановлению в ней судебной системы. На основе выявленных фактов органы Прокуратуры Чеченской Республики приняли к производству 393 уголовных дела о преступлениях в отношении мирного населения. Эти сведения представлены в докладе Совместной рабочей группы из представителей Государственной Думы и Парламентской Ассамблеи Совета Европы на заседании ПАСЕ в Страсбурге 21-22 сентября 2001 года.

В европейском праве достаточно отрегулированы нормы, касающиеся защиты права человека на справедливое судебное разбирательство. Пункт 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод устанавливает процессуальные права человека и порядок их реализации: «Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях или при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона», а также на публичное оглашение судебного решения по его делу[10].

Европейское право толкует эту статью Конвенции в широком смысле, поскольку содержащаяся в ней норма имеет принципиальное значение для утверждения правового общества. Основой справедливого судебного разбирательства служит доступ к процедуре со всеми атрибутами судебного контроля, причем такой доступ должен быть реальным, а не формальным.

Рассматриваемое право начинает действовать еще в период предварительного следствия и судебного разбирательства. Европейский Суд в деле Голдера против Соединенного Королевства (1975 года) указал, что государство не может ограничить или устранить право на доступ своих граждан к правосудию за исключением некоторых случаев, когда это представляется «необходимым в демократическом общества»[11]. Не может этому препятствовать и отсутствие необходимые финансовых средств у пострадавшего на судебные издержки. Так, по делу Эйри против Ирландии (1979 года) Суд пришел к выводу, что отказ судебных инстанций предоставить правовую помощь не имеющей денежных средств женщине, добивавшейся постановления суда о раздельном проживании с супругом, склонным к насилию, являлся нарушением ее права на справедливое судебное разбирательство, которое предусмотрено пункт 1 статьи 6 Конвенции[12].

Признание и реализация права на справедливое судебное разбирательство имеет для российских граждан существенное значение. Ежегодно в России около 1,5 млн.человек оказываются вовлеченными в судебное производство.

Конституция РФ содержит положение о праве граждан на справедливое судебное разбирательство, а Уголовно-процессуальном кодексе РФ конкретизирует его и с учетом европейских требований определяет процедуру обеспечения справедливого судебного разбирательства.

Из российского процессуального законодательства в 2000 года была исключена норма, позволявшая суду надзорной инстанции рассматривать дела в отсутствие непосредственно заинтересованных в нем лиц, какими являются осужденный, оправданный, их защитники, законные представители несовершеннолетних, потерпевший и его представители, гражданский истец, гражданский ответчик и их представители. Эти лица могли приглашаться для дачи объяснений лишь «в необходимых случаях». Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, закрепив равенство сторон в процессе при рассмотрении дел в надзорной инстанции, предоставил право юридическому лицу на законном основании требовать рассмотрения дела в его присутствии. Так, Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации содержит положение об обязательном участии в суде апелляционной инстанции подсудимого или осужденного, государственного обвинителя, частного обвинителя, подавшего жалобу, защитника (статья 364), а в суде кассационной инстанции осужденный также вправе участвовать в судебном заседании непосредственно или изложить свою позицию путем использования систем видеоконференц-связи (статья 376).

Таким образом, каждый гражданин или юридическое лицо вправе на законном основании требовать рассмотрения дела в его присутствии, а участники судебного процесса в надзорной инстанции могут реализовать свои права, определенные законом: заявить отвод прокурору или судьям, обратиться с ходатайством, предоставить новые материалы и другие.

В принятых в ходе судебно-правовой реформы в России законодательных актах, регулирующих судопроизводство, в основном учтены европейские нормы, защищающие права человека на стадии досудебного расследования. В первую очередь это касается правового регулирования порядка задержания и содержания подозреваемого в местах предварительного заключения.

Конституция РФ содержит норму, согласно которой «арест, заключение под стражу и содержание под стражей допускаются только по судебному решению» (статья 22). Однако она должна была вступить в силу после приведения уголовно-процессуального законодательства в соответствии с Конституцией страны. И вот в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации устанавливается такое соответствие и вводится в силу, однако только с 1 января 2004 года, положение: «до судебного решения лицо не может быть подвергнуто задержанию на срок более 48 часов» (статья 10). До вступления в силу этого положения санкции на такие действия давал прокурор, что противоречило положению пункту 3 статьи 5 Европейской конвенции (каждый задержанный или заключенный под стражу незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному в соответствии с законом судебной властью), Но по постановлению Конституционного Суда это было отменено, и все нормативные правовые положения, допускающие задержание до судебного решения на срок свыше 48 часов, а также арест (заключение под стражу) и содержание под стражей без судебного решения, с 1 июля 2002 года не подлежат применению. Федеральному Собранию надлежит немедленно внести в законодательство изменения, с тем чтобы обеспечить введение в действие норм, предусматривающих судебный порядок применения ареста (заключения под стражу), содержания под стражей, а также задержания подозреваемого на срок свыше 48 часов, с 1 июля 2002 года (Постановление Конституционного Суда РФ от 14 марта 2002 года № 6-П).

Уголовно-процессуальный Российской Федерации также установил, что только на основании судебного решения допускается обыск и выемка в жилище, наложение ареста на корреспонденцию и выемка ее в учреждениях связи, выемка и арест в отношении вкладов граждан и организаций в банках и иных кредитных организациях, контроль и запись телефонных и иных переговоров и другие процессуальные действия в ходе досудебного производства, ограничивающие права граждан (статья 29).

Наряду с этим Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации уточнил функциональные обязанности прокурора на этапе досудебного рассмотрения уголовного дела, которые заключаются в том, что он осуществляет уголовное преследование и надзор за процессуальной деятельность органов дознания и органов предварительного следствия, возбуждает уголовное дело и дает согласие дознавателю, следователю на возбуждение уголовного дела, несет ответственность за законность возбуждения уголовного дела и осуществляет другие полномочия (статья 37).

Пересмотр Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации ряда функций прокурора в уголовном процессе в определенной мере определяет направление реформы прокуратуры, проведение которой было одним из обязательств России при вступлении в Совет Европы.

Важным введением Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации на этапе досудебного расследования стало значительное расширение перечня мер пресечения, который теперь включает: подписку о невыезде, личное поручительство, наблюдение командования воинской части, присмотр за несовершеннолетним подозреваемым или обвиняемым, залог, домашний арест и заключение под стражу. Причем конкретизированы основания применения такой новой меры пресечения для российской правоприменительной практики, как залог, вида и размер которого определяются с учетом характера совершенного преступления, данных о личности подозреваемого, обвиняемого и имущественного положения залогодателя (статья 106).

Вместе с тем требуют дальнейшего правового регулирования вопросы защиты лиц, находящихся в местах временного заключения под стражей и в тюрьмах, а также улучшения условий их содержания, предотвращения возможностей пыток.

Одна из важнейших общепризнанных юридических норм защиты прав и свобод человека – презумпция невиновности – изложена в европейском праве в пункте 2 статьи 65 Конвенции: «Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления считается невиновным до тех пор, пока его виновность не будет установлена законным порядком». Отсюда следует, что доказывать вину должно обвинение, а сомнения толкуются в пользу обвиняемого. Презумпция невиновности предполагает наличие права быть судимым согласно этому принципу.

Принцип презумпции невиновности в несколько иной формулировке установлен в российском законодательстве. В Конституции РФ (часть 1 статьи 49) презумпция невиновности изложена следующим образом: «Каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда». Согласно этой формулировке право обвиняемого быть судимым в соответствии с принципов невиновности становится обязанностью быть судимым, так как данная презумпция может быть опровергнута только приговором суда.

Согласно российской Конституции подозреваемый (обвиняемый) не обязан доказывать свою невиновность (часть 2 статьи 49), неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого (часть 3 статьи 49), никто не обязан свидетельствовать против себя самого (статья 51).

Еще более конкретно презумпция невиновности как один из основных принципов уголовного процесса закреплена в Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (статья 14). Обязанность доказывать наличие оснований для уголовной ответственности и вины обвиняемого лежит на стороне обвинения – в лице прокурора, следователя, дознавателя, а на судебном заседании – в лице обвинителя.

В Федеральном законе «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» (1995 года) регулируется порядок и определены условия содержания под стражей лиц, подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, гарантии их прав и законных интересов. Пока вина этих лиц не доказана в соответствующем закону порядке и не установлена вступившим в законную силу приговором суда, они пользуются правами и свободами и несут обязанности, установленные для российских граждан, с некоторыми ограничениями, предусмотренными законодательством.

Содержание под стражей «осуществляется в соответствии с принципами законности, равенства всех граждан перед законом, гуманизма, уважения человеческого достоинства, в соответствии с Конституцией России, принципами и нормами международного права, а также международными договорами Российской Федерации и не должно сопровождаться пытками, иными действиями, имеющими целью причинение физических или нравственных страданий подозреваемым и обвиняемым в совершении преступлений содержащимся под стражей» (статья 4)[13].

Следовательно, положение презумпции невиновности в российском законодательстве соответствует европейским конвенционным нормам и прецедентному праву Европейского Суда по правам человека.

Конституция РФ предоставила каждому человеку «право пользоваться помощью адвоката (защитника) с момента соответственно задержания, заключения под стражу или предъявления обвинения» (статья 48).

Конституционное право на правовую защиту получило развернутое обоснование в принятых в последние годы законодательных актах, где определены общие правила защиты задержанных или заключенных под стражу. Так, в Федеральном законе «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» указывается, что жалоба в суд в случае нарушения прав может подаваться не только подозреваемым и обвиняемым, но и их адвокатом, а «с момента задержания подозреваемым и обвиняемым предоставляются свидания с защитником наедине, причем количество и продолжительность свиданий не ограничиваются».

Как и в европейском процессуальном праве, в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации значительно расширены права защитника в доказательством процессе (статьи 49-53). Кроме того, ему предоставлено право на сбор доказательств, необходимых для оказания юридической помощи: опрашивать частных лиц, запрашивать справки, характеристики и иные документы из различных органов и организаций и другие (статья 86). К участию в деле в качестве защитников допускаются адвокаты, а по определению или постановлению суда в качестве защитников также могут быть допущены наряду с адвокатом один из близких родственников обвиняемого или иное лицо, о допуске которого ходатайствует обвиняемый (статья 49). Предусмотрены случаи обязательного участия защитника (статья 51).

Для российского судопроизводства весьма острой проблемой остается соблюдение сроков рассмотрения дел на досудебном и судебном расследовании, а также сроков содержания подозреваемых (обвиняемых) под стражей. Причин для нарушения сроков много, прежде всего они связаны с огромной загруженностью сотрудников судебных органов и с финансовыми трудностями.

В Конвенции о защите прав человека и основных свобод указывается, что каждый задержанный или заключенный под стражу имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока (статья 5). Применение термина «разумный срок» отражает право обвиняемого быть судимым без неоправданной задержки и в то же время представляет ему возможность избежать бессрочного заключения на период расследования дела. В данном случае под «разумным сроком» понимается продолжительность уголовного или гражданского процесса с момента предъявления обвинения (возбуждения истцом дела в суде) до вступления судебного решения в законную силу. Европейский Суд по правам человека в деле Девеер против Бельгии (1980 года) установил, что этот период начинается с того момента, когда лицу вручается официальное уведомление от компетентных органов о том, что в отношении него имеется серьезное подозрение в совершении уголовного преступления[14]. Судебное разбирательство не должно быть длительным. Европейский Суд определил, что одно лишь отсутствие финансовых средств у правоохранительных органов не является оправданием для затягивания процесса.

В деле Вемхоф против Федеральной Республики Германии (1968 года) Европейский Суд обратил внимание на то, что дело обвиняемого, находящегося под арестом, должно быть приоритетным по сравнению с делами обвиняемых, находящихся на свободе[15].

Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации определил, что срок содержания под стражей в период расследования преступления, который исчисляется с момента заключения подозреваемого (обвиняемого) под стражу до направления прокурором уголовного дела в суд, не может превышать два месяца. Однако в случае невозможности закончить предварительное следствие в течение этого времени срок может быть продлен до шести месяцев судьей районного суда или военного суда соответствующего уровня. Дальнейшее продление срока может быть осуществлено в отношении лиц, обвиняемых в совершении тяжких и особо тяжких преступлений только в случаях особой сложности уголовного дела судьей того же суда по ходатайству следователя, внесенному с согласия прокурора субъекта Российской Федерации или приравненного к нему военного прокурора, до 12 месяцев. Дальнейшее продление срока содержания под стражей может быть произведено только в исключительных случаях судьей суда субъекта Российской Федерации или военного суда соответствующего уровня по ходатайству следователя, внесенному с согласия Генерального прокурора Российской Федерации или его заместителя, до 18 месяцев. Продление свыше этого срока не допускается, кроме случая, когда обвиняемым и его защитником не завершено ознакомление с материалами уголовного дела и судья принимает решение продлить срок содержания под стражей до момента завершения этого ознакомления и направления прокурором уголовного дела в суд (статья 109).

В российском уголовно-процессуальном законодательстве установлено, что со дня поступления уголовного дела в суд и до вынесения приговора срок содержания под стражей подсудимого в качестве меры пресечения не может превышать шести месяцев. Продление срока содержания под стражей допускается только по уголовным делам о тяжких и особо тяжких преступления и каждый раз не более чем на три месяца. О продлении такого срока суд выносит решение (статья 255 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации).

Даже в случае введения чрезвычайного положения действуют нормы, не допускающие чрезмерного продления сроков содержания под стражей подсудимых. Так, Федеральный конституционный закон «О чрезвычайном положении» установил, что в соответствии с указом Президента Российской Федерации может быть предусмотрено продление срока содержания лиц, задержанных в соответствии с российским уголовно-процессуальным законодательством по подозрению в совершении актов терроризма и других особо тяжких преступлений, на весь период действия чрезвычайного положения, но не более чем на три месяца (статья 12).

В Федеральном законе «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» (2001 года) зафиксирован предельный срок нахождения лица на психиатрической или медицинской экспертизе: «Лицо может быть помещено в медицинский стационар для производства судебно-медицинской или судебно-психиатрической экспертизы на срок до 30 дней». Судебным решением в случае необходимости этот срок может быть продлен еще на 30 дней, а в исключительных случаях – еще на 30 дней, но не допускается пребывания лица в указанном стационаре при производстве одной судебной экспертизы свыше 90 дней[16].

Таким образом, установленные в национальном законодательстве сроки содержания под стражей подозреваемых (обвиняемых) в целом отвечают европейскому понятию «разумные сроки». Однако в российской судебной практике эти сроки часто нарушаются.

В последние годы в России предпринимаются усилия по созданию с учетом европейских стандартов системы защиты прав потерпевшего, которым может быть как физическое, так и юридическое лицо. Физическое лицо признается потерпевшим, если ему преступлением причинен физический, имущественный и моральный вред. Это оформляется постановлением дознавателя, следователя, прокурора или суда. Подробный перечень прав потерпевшего раскрывается в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации. Так, потерпевшему предоставляется возможность воспользоваться правом давать показания, но он освобожден от обязанности свидетельствовать против самого себя, своего супруга (своей супруги) и других близких родственников (статья 42). От обязанности давать показания, изобличающие потерпевшего, освобождены его близкие родственники.

В Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации введена норма, обеспечивающая безопасность потерпевших, свидетелей и их родственников.

В западноевропейских странах получила широкое распространение в правоприменительной практике и действует как эффективный механизм судебной защиты юридическая норма о компенсации в случае судебной ошибки. В Конвенции предусмотрен механизм защиты прав потерпевшего, в том числе в результате судебной ошибки. Так, в статье 3 Протокола № 7 к Конвенции данная норма определе6на следующим образом: «Если какое-либо лицо на основании окончательного приговора было осуждено за совершение уголовного преступления, а вынесенный ему приговор впоследствии был отменен, или оно было помиловано на том основании, что какое-либо новое или вновь открывшееся обстоятельство убедительно доказывает, что имела место судебная ошибка, то лицо, понесшее наказание в результате такого осуждения, получает компенсацию согласно закону или существующей практике соответствующего государства, если только не будет доказано, что ранее неизвестное обстоятельство не было своевременно обнаружено полностью или частично по его вине»[17].

А согласно Конвенции право на компенсацию, обладающую исковой силой, имеет «каждый, кто стал жертвой ареста или заключения под стражу в нарушение положений настоящей статьи».

Российская Конституция прямо не устанавливает право гражданина на компенсацию в случае судебной ошибки, но признает в статье 53, что «каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц».

В последующем в российское законодательство, регулирующее гражданское, уголовное, административное и арбитражное судопроизводство, были включены положения о компенсации лицам ущерба, причиненного в случае судебной ошибки.

В соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации (часть II) вред, причиненный при осуществлении правосудия, возмещается в случае, если вина судьи установлена приговором суда, вступившим в законную силу (статья 1070). Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъектов Федерации или казны муниципального образования (статья 1069). Предусмотрена также и компенсация гражданину морального вреда в надежной форме (статьи 1100 и 1101)[18].

Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации предусматривает, что вред, причиненный лицу в результате нарушения его прав и свобод судом, а также должностными лицами, осуществляющими уголовное преследование, подлежит возмещению на основаниях и в порядке, которые установлены Кодексом (статья 11), Кодекс ввел определение понятия «реабилитация» - «порядок восстановления прав и свобод лица, незаконно или необоснованно подвергнутого уголовному преследованию, и возмещения причиненного ему вреда» (статья 5), раскрывает содержание таких положений, как основаниях возникновения и признания права на реабилитацию (статьи 133, 134) и порядок возмещения имущественного и морального вреда (статьи 135, 136), восстановления иных прав реабилитированного (статья 138).

Право на возмещение ущерба согласно Федеральному закону

«О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» имеют лица, не только незаконно содержащиеся под стражей, но и незаконно задержанные.

В российском законодательстве, прежде всего в Законе

«О реабилитации жертв политических репрессий» (1991 года), установлено положение о восстановлении во всех правах и выплате компенсации лицам, которые были подвергнуты различным видам лишения свободы и ограничению прав по политическим мотивам[19].

В правовых актах предусматривается полная компенсация потерпевшему за причиненный вред. Однако в отличие от решений европейских судов о компенсационных выплатах российские суды часто определяют недостаточно соразмерную компенсацию тому материальному и моральному ущербу, который допущен в результате судебной ошибки и незаконного лишения свободы. Да и нередко потерпевшему трудно получить положенную по закону компенсацию в силу слабости механизма исполнения судебных решений и недостатка финансовых средств у государства.

В Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации предусмотрено, что суд должен исправить допущенную собственную судебную ошибку как по неизвестным суду, так и по новым обстоятельства, появившимся после вынесения приговора, и предоставить несправедливо потерпевшему полную компенсацию за вред. Это касается и случая принятия Европейским Судом по правам человека решения, установившего нарушение положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении судом Российской Федерации уголовного дела, связанного с: а) применением федерального закона, не соответствующего положениям Конвенции; б) иными нарушениями ее положений (статья 413). Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации определяет в этом случае такое решение Европейского Суда по правам человека как новые обстоятельства для возобновления производства по данному уголовному делу.

Наличие в российском законодательстве жестко ограниченного по объему понятия «новые и вновь открывшиеся обстоятельства, позволяющие возобновить производство по уголовному делу», по существу освобождает государство об обязанности обеспечивать приоритетную защиту прав и свобод в случаях судебных ошибок, не выявленных в обычном надзорном порядке, и ограничивает право каждого защищать свои интересы в таких ситуациях всеми не запрещенными законом способами.

Одно из важнейших положений европейского права содержится в статье 2 Протокола № 7 к Конвенции – право на обжалование приговоров по уголовным делам во второй инстанции: «Каждый осужденный за совершение уголовного преступления имеет право на то, чтобы вынесенный в отношении него приговор или определенное ему наказание были пересмотрены вышестоящей судебной инстанцией. Осуществление этого права, включая основания, на которых оно может быть осуществлено, регулируется законом». Европейское право допускает исключение в применении этой нормы в отношении «незначительных правонарушений, признанных таковым законом, или признано виновным и осуждено в результате судебного пересмотра его оправдания» (пункт 2 статьи 2).

Европейским нормам отвечает содержание части 3 статьи 50 Конституции РФ, где указано: «Каждый осужденный за преступление имеет право на пересмотр приговора вышестоящим судом в порядке, установленном федеральным законом, а также право просить о помиловании или смягчении наказания».

Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации уточнил ряд процессуальных аспектов, связанных с пересмотром приговоров, определений и постановлений суда по уголовным делам. В нем содержатся нормы, предоставляющие право на пересмотр судебных решений, не вступивших в законную силу, в апелляционном или кассационном порядке (статьи 354-389) и на пересмотр судебных решений, вступивших в законную силу, в порядке надзора и в порядке возобновления производства ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств (статьи 402-419).

Право ходатайствовать о пересмотре вступивших в силу приговора, определения и постановления суда имеют осужденный, оправданный, их защитники или законные представители, а также прокурор, который должен обратиться в суд более высокой инстанции с надзорным представлением. Остальные ходатайствующие представляют в такой суд надзорные жалобы (статья 402).

Учитывая, что в последнее время в России постепенно расширяется апелляционное судопроизводство с полным или частичным исследованием доказательств, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации ввел в уголовное право понятие «апелляционная инстанция» - «суд, рассматривающий в апелляционном порядке уголовные дела по жалобам и представлениям на не вступившие в законную силу приговоры и постановления суда» (статья 5) и уточнил, что право на обжалование в апелляционном порядке предоставляется на не вступившие в силу приговоры и постановления, вынесенные мировыми судьями (статья 354).

Но надо признать, что в России пока не утвердился институт апелляции в том виде, в каком он существует в европейской судебной практики.

Итак, основные положения европейской судебной защиты прав человека постепенно включаются в судебно-процессуальное законодательство и судебную практику России.

Именно с учетом европейских требований были подготовлены и приняты в последние годы Арбитражный, Гражданский, Уголовный и Уголовно-исполнительный кодексы, Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях, ведется работа по обновлению Арбитражного процессуального и Гражданского процессуального кодексов и других законодательных актов в области судебно-процессуального производства. С вступлением в силу нового Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации устраняются многие существующие в российском уголовном судопроизводстве несоответствия европе6йским нормам по правам человека.

Вместе с тем пока не снята острота значительного числа вопросов, касающихся действенности существующей в стране судебной защиты граждан. Многочисленные жалобы на нарушения прав человека часто своевременно не рассматриваются в связи с перегруженностью судов различных инстанций и особенно судов на местах. Нуждается в коренном улучшении адвокатская деятельность в досудебном и судебном разбирательстве. Необходима регламентация механизма исполнения принятых судебных решений.

Эти и другие недостатки, снижающие правовую защищенность граждан, порождающие нарушения их прав и несоблюдение европейских норм в области прав человека, призвана устранить осуществляемая реформа судебно-правовой системы, которая, собственно, и нацелена на то, чтобы наконец эффективно заработал в России механизм судебной защиты прав и законных интересов граждан.

Принятие Конституции РФ года выдвинуло перед Россией задачу политического реформирования общества, создания новых институтов и структур, призванных обеспечить свободу и демократию, права человека и достоинство личности.

Реформ, проводимых государством, явно недостаточно. Необходимо участие и инициатива каждого гражданина России, различных институтов гражданского общества в создании правового государства.

Несмотря на выполнение определенной части обязательств России перед Советом Европы в сфере совершенствования национального законодательства, пока рано говорить об эффективной адаптации России к европейским стандартам. Этому процессу мешает недостатки в правоприменительной практике, отсутствие национальной системы правового просвещения, ориентированной на ознакомление должностных лиц и граждан с основополагающими правами и свободами гражданина и человека.

Вступление России в Совет Европы, подписание Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод дают возможность любому гражданину, чьи права нарушены обратиться в Европейский Суд, являющимся на сегодняшний день самым эффективным механизмом международного контроля в области прав человека.

Последствиями принятых Европейским судом решений является изменение законодательства Российской Федерации и правоприменительной практики, поэтому уже сегодня можно говорить об эффективности данного «наднационального» органа. Однако существуют проблемы, не решенные государством в этой области.

Первая из них – недостаточный объем информации о деятельности Европейского Суда по правам человека, а также неточный перевод самих текстов решений, суть которых необходимо доводить не только до правоприменителя, но и до любого гражданина точно таким же образом, как и доводятся до сведения законы, принимаемые законодательным органом Российской Федерации. То есть, необходимо принятие закона «Об опубликовании решений Европейского Суда по правам человека».

Вторая проблема – при наличии достаточной информации не всякий гражданин чьи права нарушены, будет обращаться в Европейский Суд из-за того, что в массовом сознании данный путь сродни диссидентскому, так как Россия не присоединилась к Европейскому соглашению о лицах, участвующих в заседаниях Европейского суда по правам человека.

Таким образом, процесс имплементации Конвенции о защите прав человека и основных свобод в национальное законодательство путем принятия федерального закона о внесении изменений в законодательные акты России не предусмотрел всего спектра задач, стоящих перед государством по выполнению данного международного обязательства.

В качестве дополнительного способа взаимосогласования международного и внутригосударственного права необходимо проводить экспертизу национальных законов (ввести в практику новый способ имплементации норм международного права) на соответствие международным обязательствам, учитывая, что данная экспертиза должна состоять из трех составляющих:

1) проверка национального законопроекта на соответствие общепризнанным принципам международного права,

2) проверка национального законопроекта на соответствие общепризнанным нормам международного права,

3) проверка национального законопроекта на соответствие международным договорам Российской Федерации.

Экспертизу национальных законопроектов на соответствие общепризнанным принципам необходимо проводить исходя еще и из того, что таковые перечислены в Уставе ООН, который является для Российской Федерации международным обязательством.

Международное право включает в свой собственный актив следующие основные принципы – общеобязательные правила поведения всех участников международного общения – суверенное равенство государств, равноправие и самоопределение народов, невмешательство государств во внутренние дела друг друга. Равноправное международное сотрудничество, неприменение силы и угрозы силой, территориальная целостность и неприкосновенность, нерушимость границ, мирное разрешение международных споров, защита прав и свобод человека, добросовестное выполнение международных обязательств. Основные принципы являются критерием законности для любых действий государств, для всех заключаемых международных договоров. Общепризнанные нормы, на соответствие которым необходимо проверять национальные законы делятся на два вида – договорные и обычные. Причем, в последнее время, среди юристов-международников бытует мнение о том, что конвенционные нормы международных организаций необходимо «переводить» в обычные и считать их общепризнанными.

Для проведения экспертизы на соответствие международным договорам Российской Федерации необходимо понимание того, что не все международные договоры Российской Федерации являются критерием проверки для национальных законов. Поэтому правила экспертизы должны быть разработаны с учетом разделения международных договоров на договоры – «сделки», не оказывающие влияния на правовую систему Российской Федерации, и договоры-«законы», являющиеся нормоустанавливающими. В этой связи необходим мониторинг международных договоров с целью отслеживания и разделения их на международные договоры, оказывающие влияние на правовую систему Российской Федерации, и остальные.

Методические рекомендации проведения экспертизы национальных законопроектов на соответствие международным договорам Российской Федерации могли бы выглядеть следующим образом:

1) на основе анализа международных договоров Российской Федерации рекомендуется прежде всего определить объем международно-правовых норм, относящихся к предмету регулирования проекта национального закона;

2) определить предмет правового регулирования и целей, достигаемых принятием соответствующего национального закона;

3) определить соотносимость проекта национального закона с реализацией целей и задач международных договоров, относящихся к предмету регулирования национального закона;

4) сопоставить положения международного договора и национального законопроекта.

В процессе правотворчества и правоприменения, толкования права необходимо полностью и корректно учитывать соответствующие принципы и нормы международного права. Но при этом возникают немалые трудности, поскольку и национальные, и международные нормы сопоставляются, сравниваются и применяются не изолированно, а в контексте своих правовых систем.

Для проведения экспертизы необходимо: а) верное понимание международных нормативных понятий и терминов; б) обоснованное "приложение" принципов международного регулирования к предметам национально-правового регулирования;

в) строгое применение нормативных "связок", "ссылок", "отсылок" к национальным актам и действиям;

г) сочетание международных и национальных норм для согласованного регулирования однородных или смежных отношений.

Весьма отчетливо обнаруживается тенденция нарастающего влияния международного права на систему и отрасли внутреннего права. Причем это влияние в тех или иных отраслях права выражается неодинаково, с помощью различных международно-правовых средств. Заметна и разная степень их восприятия в отраслях права государств. Очевидно, новизной таких новых источников права объясняется и сдержанное отношение российских ученых-юристов к их использованию в учебниках и иных книгах по отраслям права.[20]

В конституционном праве России очень заметно влияние общих идей и принципов конституционализма. Акты Совета Европы и МПА СНГ о верховенстве права, разделении властей, о правах человека и демократических институтах все чаще преломляются в конституционном законодательстве. Этого не скажешь об административном праве, где внешнее влияние мало заметно и выражается пока, скорее, применительно к институтам госслужбы и административной юстиции, стандартам транспортных средств. Наиболее широкий спектр использования международных норм наблюдается в гражданском праве и МЧП. Привносимые ими стабильные институты, характерные для многих либо некоторых стран (гражданские и торговые кодексы Франции и Германии), активно переносятся на российскую почву. Последнее десятилетие дает пример влияния акционерного права ЕС и модельных законов СНГ. И, конечно, велика роль неформальных кодексов (корпоративный и т.п.) разных международных структур и институтов.

Более фрагментарным является влияние международных норм в других отраслях. Для финансового права - это стандарты международной бухгалтерской отчетности, примерный Гарвардский налоговый кодекс, рекомендации и нормативы ЕС, МБР, МВФ, для трудового права - эффективное "внедрение" конвенций МОТ, для экологического права - жесткие стандарты к природным ресурсам и рекомендации международных форумов 1992 г. об охране природной среды и об устойчивом развитии 2002 г., для уголовного права - международные принципы правосудия и прав участников процессов, а также деятельность Международного уголовного суда.

Реализация принципов и норм международного права и "вхождение" их в национальную правовую систему представляют собой сложный процесс. Верно отмечено: одни нормы реализуются только в международных отношениях, а другие - во внутренней сфере государств с помощью соответствующих процедур.[21] Во-первых, реально происходит выбор из всего массива норм и предпочтений, поскольку каждая страна несет бремя многих международных обязательств. По соображениям политическим и экономическим нередко отдается предпочтение нормам, которые связывают ее с разными государствами и межгосударственными объединениями. Во-вторых, приходится сопоставлять международные нормы с национальными. Несовпадение понятий и терминов обостряет проблему их содержательности и точности перевода. Полезным здесь представляется создание глоссариев.

В-третьих, международные нормы, требующие принятия, изменения или отмены национальных норм, оказывают весьма сильное влияние. Самостоятельные нормы "мягкого права" не утрачивают своей обязательности.[22] Она выражается в цепи последовательно выполняемых действий: а) в деятельности законодательных органов отражаются международные акты и их нормы при планировании законодательной работы, разработке концепций и текстов законопроектов; б) в системе исполнительной власти - путем изменений компетенции и структур, корректировки подзаконных актов, выделения министерств и др., ответственных за выполнение международных обязательств; в) в деятельности судов - в прецедентном значении решений международных судов, в ссылках на международные нормы, в толковании национальных законов, в юридической аргументации.[23] Конституционный Суд и Высший Арбитражный Суд РФ расширяют эту практику, и общие суды все чаще используют международные нормы.

В мире действует немало международных специализированных организаций. Их задача - содействие сотрудничеству государств в различных сферах жизни на основе единых принципов и норм. Международная организация труда (МОТ), ЮНЕСКО, Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) и другие выполняют большой объем работы по реализации общих международно-правовых актов и собственных решений.

Так, МОТ в соответствии с Уставом принимает декларации (об основополагающих принципах и правах в сфере труда и др.), конвенции, резолюции, рекомендации (например, о сотрудничестве в отраслевом и национальном масштабе). Есть своего рода соподчиненность между этими актами, которая учитывается государствами-членами в процессе их реализации. После ратификации конвенций ими осуществляются законодательные меры, меняется практика, распространяется информация.[24] К сожалению, положения международных договоров и соглашений иногда просто дублируются в текстах национальных правовых актов. В некоторых случаях их вообще игнорируют. В русле этих процессов можно отметить и повышение удельного веса правил, норм и стандартов, разрабатываемых и принимаемых независимыми международными структурами. Высокое качество документов и авторитет этих структур придают их рекомендательным актам значение универсальных регуляторов. Конвенции, кодексы, общие принципы УНИДРУА (например, о международном финансовом лизинге ЮНСИТРАЛ, принципы Европейского контрактного права, типовые финансовые правила расчетов, кодексы корпоративного поведения и управления все шире используются для нормативной ориентации в процессе правотворчества и правоприменения, при осуществлении финансово-экономических операций.

Автором работы предлагается проведение правовой экспертизы на всех стадиях законотворческого процесса. Данная экспертиза проектов законов, рассматриваемых национальными парламентами дала бы возможность установить, соответствуют ли проекты национальных законов положениям международных договоров, осуществлять имплементацию положений международных договоров на стадии разработки законопроекта, создать систему парламентского контроля за выполнением обязательств, вытекающих из международных договоров. Автором обосновывается позиция о том, что ратификация международных договоров Российской Федерации является одним из контрольным полномочий Совета Федерации Федерального Собрания РФ в области внешней политики и таким образом обязывает данный орган найти новые подходы к использованию конституционного полномочия законодательной ветви власти в части нормативного обеспечения выполнения международных обязательств Российской Федерации путем выдвижения новых в исследуемой области законодательных инициатив, касающихся наиболее полного участия субъектов Российской Федерации в принятии решений в области внешней политики.

Федеральному Собранию РФ рекомендуется принять меры по завершению работы над законопроектами, прямо вытекающими из обязательств Российской Федерации, принятых ею при вступлении в Совет Европы, а также в целях эффективной реализации прав граждан Российской Федерации на обращение в Европейский суд по правам человека принять закон «Об опубликовании прецедентов Европейского суда по правам человека», в котором детально изложить основы и степень влияния на органы судебной власти Российской Федерации.

[1] Постановление Пленума Конституционного Суда РФ от 31 июля 1995 г.

[2] Бауринг Б. Долгий путь Великобритании к европейским правам человека.

[3] Закон РФ « Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающие права и свободы граждан// Ведомости РФ 1993. 19 Ст. 685

[4] См.: Федеральный закон "О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в связи с ратификацией Конвенции о защите прав человека и основных свобод" // СЗ РФ. 2001. № 13. См. 1140.

[5] См.: Федеральный конституционный закон «О внесении изменений и дополнений в Федеральный конституционный закон «О Конституционном Суде Российской Федерации» //СЗ РФ. 2001. № 51. Ст. 4824; Федеральный конституционный закон «О внесении дополнения и изменений в Федеральный конституционный закон «О судебной системе Российской Федерации» // СЗ РФ. 2001. № 51. Ст. 4825; Федеральный закон «О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации «О статусе судей в Российской Федерации» // СЗ РФ. 2001. № 51. Ст. 4837.

[6] См.: Федеральный конституционный закон «О чрезвычайном положении» //СЗ РФ. 2001. № 23. Ст. 2277.

[7] См.: Федеральный закон «О мировых судьях в Российской Федерации» // СЗ РФ. 1998. № 51. Ст. 6270.

[8] ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации»//CЗ 1994. Ст1447.

[9] См.: Кодекс РФ об административных правонарушениях // СЗ РФ. 2002. № 1,

[10] См.: Конвенция о защите прав человека и основных свобод // СЗ РФ. 2001. № 2, ст. 163.

[11] См.: European Court of Human Rights: Judgments and Decisions. Strasbourg, 7 February 1975 (Golder|UK), Series A.No. 18. P.21-22. Paras. 44-45.

[12] См.: European Court of Human Rights: Judgments and Decisions. Strasbourg, 9 October 1979 (Airey|Ireland), Series A.No. 32. P.17. Paras. 32-33.

[13] СМ: Федеральный закон «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» //СЗ РФ. 1995. № 29. Ст. 2759.

[14] См.: European Court of Human Rights: Judgments and Decisions. Strasbourg, 27 February 1980 (Deweer/Belgium), Series A.No. 35. P.24. Paras. 46.

[15] European Court of Human Rights: Judgments and Decisions. Strasbourg, 27 June1968 (Wemhoff/Germany), Series A.No. 7. P.23-24. Paras. 9. 1968 (Wemhoff/Germany), Series A.No. 7. P.23-24. Paras. 9.

[16] См.: Федеральный закон «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» //СЗ РФ. 2001. № 23. Ст. 2291Российской Федерации» //СЗ РФ. 2001. № 23. Ст. 2291.

[17] Протокол № 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод // СЗ РФ. 2001. № 2. Ст. 163.РФ. 2001. № 2. Ст. 163. РФ. 2001. № 2. Ст. 163.РФ. 2001. № 2. Ст. 163.

[18] См.: Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть первая и вторая (с внесенными изменениями и дополнениями по состоянию на 15 декабря 2000 года). М.: Юристъ, 2001. С.472, 487-488.

[19] См.: Закон РСФСР «О реабилитации жертв политических репрессий» //Ведомости РСФСР. 1991. № 44. Ст. 1728.//Ведомости РСФСР. 1991. № 44. Ст. 1728.//Ведомости РСФСР. 1991. № 44. Ст. 1728.

[20] Манохин М., Адушкин Ю.С. Российское административное право. Саратов, 2000

[21] Лукашук И.И. Нормы международного права в правовой системе России.1997г.

[22] Решетов Ю.А. К вопросу о «мягком праве»; Ромашов Ю.С. Об условиях формирования общепризнанных норм//Московский журнал международного права. 1999. вып 2.

[23] Лукашук И.И. Международное право в судах государств. СПб.,1993.

[24] Основные права человека в сфере труда и их защита. Основополагающие международные правовые стандарты документы-стандарты. Комментарий специалистов// библиотека «Российской газеты». Вып.№22-23. 1999,2000.