2.1. С точки зрения криминологии

У каждой истории есть начало. Несмотря на то, что переговоры18 с преступниками велись испокон веков, западные исследователи определили современную точку отсчета интереса к этой проблеме с летних Олимпийских игр 1972 года в Мюнхене. Там 5 сентября произошло событие, потрясшее людей планеты. Нарушив заповедь мира в дни игр, боевики-террористы захватили в олимпийской деревне 9 заложников, требуя вылета в одну из стран Ближнего Востока. Полиция во время переговоров заявила, что условия террористов приняты. Но в аэропорту их ждали снайперы. Итог — гибель всех заложников, убито 5 преступников, пилот вертолета и трое полицейских ранены, один убит. В прессе назвали этот случай «мюнхенской мясорубкой». Обстоятельная научная проработка показала, что пресечение преступных действий силой — обоюдоострое оружие, которым надо пользоваться с сугубой осторожностью. Тогда же была названа и альтернатива таким силовым акциям — переговоры.

В нашей стране подобным драматическим днем было 3 ноября 1973 года. Около 14 часов 30 минут из московского аэропорта «Быково» поступило сообщение о том, что самолет ЯК-40, следующий рейсом Москва — Брянск, захвачен преступниками. Преступники тяжело ранили одного из пассажиров и бортинженера, потребовали 2 миллиона долларов США или 3 миллиона западно-германских марок, приказали командиру корабля взять курс на Стокгольм. Командир корабля через стюардессу пояснил, что для рейса в Скандинавию требуется две дополнительные заправки горючим. В связи с этим самолет совершил посадку во «Внуково» и был отведен на запасную взлетно-посадочную полосу. Группа захвата скрытно выдвинулась под фюзеляж самолета, готовая остановить преступников. В это время с командной вышки аэропорта начались по радио переговоры, в результате которых удалось освободить раненых пассажиров в обмен на передачу требуемой суммы валюты. Спешно сделали «куклу», обклеив сверток бумаги пятидесятидолларовыми купюрами, и положили ее в кейс-дипломат. С ним к самолету направился офицер милиции В. С. Скобелев. Его спасло только то, что к этому времени преступники обнаружили засаду. В завязавшейся перестрелке погиб один из преступников. Остальные сдались. Никто из пассажиров не пострадал.

Участники штурма и лица, проводившие переговоры, были поощрены. Сам случай стал предметом анализа в органах внутренних дел и госбезопасности, в результате которого были приняты меры к улучшению организационной стороны дела, улучшению технической оснащенности группы захвата и тактики их действия. Переговоры названы в качестве тактического способа решения задач, возникающих в связи с захватом заложников19.

С тех пор прошло около двадцати лет. Число криминальных ситуаций, при которых приходится применять переговоры с преступниками, возросло. Но опыт переговоров с преступниками складывается нелегко. Воспитанное десятилетиями стремление побыстрее ликвидировать конфликт силой, в том числе силой оружия, отодвигал переговоры на задний план, отводя им роль обманщика, а порой и провокатора. Тем более, что спрос за допущенные жертвы был невелик. Синдром «героизма», утвердившийся в нашей стране за многие годы во всех сферах общественной жизни, подменивший практику нормальной человеческой деятельности, основанной на здравом смысле, актами экзальтированного самопожертвования, внес серьезную деформацию в работу по предупреждению и пресечению преступлений. Трагической страницей истории советской правоприменительной практики останется варварски осуществленная акция пресечения выезда за рубеж семьи Овечкиных.

Вспомним, 8 марта 1988 года (уже в эпоху «перестройки») семья Овечкиных, члены самодеятельного оркестра народных инструментов, вооружившись обрезами, решили поискать на Западе более благопристойные, как они полагали, условия для своей деятельности. Захватив пассажирский самолет, летевший по маршруту Иркутск — Курган — Ленинград, под угрозой взрыва, потребовали от экипажа изменить курс и лететь в Лондон. В ходе переговоров была достигнута договоренность, что самолет якобы может перелететь в Финляндию. Однако он, по требованию правоохранительных органов, совершил посадку под Выборгом, где была задействована группа захвата. Во время штурма, Овечкины, поняв, что их" обманули, привели в действие взрывное устройство, пятеро из них покончили жизнь самоубийством, погибли три пассажира, 35 граждан получили ранения, сгорел самолет, стоимостью по тогдашним ценам более 1,5 миллиона рублей, уничтожены личные вещи пассажиров20. Панический страх перед допущением «угона воздушного судна за границу» не позволил реализовать возможности переговоров.

Неотработанность технологии переговоров с преступниками отрицательно сказалась, в частности, в известном случае захвата заключенными самолета для перелета за границу, в Пакистан, имевший место в августе 1990 г., хотя в его ходе удалось освободить из числа пассажиров женщин, детей, больных. По существу была достигнута договоренность об освобождении и других заложников, оставшихся на воздушной судне, но ока была сорвана неумелым «подключением» к работе переговорщиков одного из начальников. И все же итог переговоров оказался положительным: никто из заложников не пострадал, самолет возвращен обратно, заключенные осуждены пакистанским судом к пожизненному заключению и денежному штрафу. Сейчас они просятся, чтобы их вернули на Родину, недавно пытались покончить жизнь самоубийством, объявили голодовку21. Можно привести и другие случаи умелого использования возможностей переговоров с преступниками. Например, при освобождении пассажиров автобуса в марте 1992 г. в Ставропольском крае. Опыт накоплен немалый. Поэтому изучение его с позиций различных отраслей юридических и иных знаний представляет несомненный интерес и пользу, поскольку позволяет сформулировать научные рекомендации, направленные на повышение роли таких переговоров в борьбе с преступностью.

Первое слово за криминологией — наукой о преступлениях, преступнике и предупреждении правонарушений. Очевидно, что предупреждение правонарушений (преступлений) будет более эффективным, если дифференцировать подход к этой деятельности в зависимости от классификации объектов воздействия. В одних криминальных ситуациях переговоры необходимы, в других — в них нет нужды. Что отличает первые случаи от вторых? Криминологическая характеристика позволяет выявить особенности видов преступлений, по которым, как правило, проводятся переговоры с преступниками, а также дать типологию этих лиц, чтобы воздействие на них было более целенаправленным и эффективным22.

По каким же преступлениям ведутся переговоры?

Захват заложников23... Этим словом называют насильственный захват или удержание людей, жизнь, здоровье, свобода которых становится гарантией выполнения требований захватившей стороны. Жизнь человека превращается в «разменную монету» властолюбия, фанатизма, корыстных интересов и прочих низменных побуждений. Человечество сравнительно недавно стало осознавать, что захват заложников — это преступление. Во времена Римской империи не видели ничего предосудительного в том, что принцип «договор должен соблюдаться» подкрепляется оставлением заложников из знатных и известных особ. В Средние века русские княжичи ехали в Золотую орду, половецкие ханы в Киев, грузинские царевичи в Персию, французские аристократы в Англию. Но уже тогда корыстолюбивые властители поняли, что за жизнь человеческую можно получить деньги. Исторический и литературный герой Ричард Львиное Сердце просидел довольно долго в заложниках, прежде чем европейское сообщество королей и герцогов, после долгих переговоров, внесло за него выкуп.

Первые признаки отрицательного отношения государств к захвату заложников проявились при заключении Вестфальского мира 1648 года, когда было признано неправомерным задержание лиц, имеющих дипломатический иммунитет. В остальном все оставалось по-прежнему. Во время войн взятие заложников среди мирного населения было обычным явлением, можно сказать, традицией. Как правило, социальные потрясения (революции, восстания, гражданские войны) приводили к увеличению числа заложников. Французская революция превзошла все «достижения» прошлого, за что удостоились похвалы В. И. Ленина, сказавшего, что эта революция «велика своим террором». Санкюлоты брали «пачками» заложников из числа дворян, священнослужителей и прочих неугодных им социальных типов. Наконец, в 1907 году была подписана известная Гаагская конвенция, запрещавшая захват заложников во время состояния войны, что явилось важным шагом в правовом и нравственном осуждении этого варварского обычая. Однако Октябрьский переворот 1917 года в России и последовавшая за ним гражданская война перевернули надежды цивилизованного человечества. Заложников брали и «красные» и «белые», обвиняя друг друга в злодействе. Одни — в «происках контрреволюции», другие — в «зверствах большевиков». Новая власть поспешила легализовать захват заложников. В приказе Наркома внутренних дел Петровского прямо предписывалось: «Из буржуазии и офицерства должны быть взяты большие количества заложников». Заложничество стало массовым явлением, одним из средств системы репрессий, к которой оказались так склонны коммунисты, вставшие на путь построения «светлого будущего» в мировом масштабе. Заложники, вместе с расстрелами, концентрационными лагерями, принудительным трудом рассматривались в качестве эффективного средства «перековки» людей из человеческого материала капиталистической эпохи. (Н. И. Бухарин) «...На наших глазах воскресало средневековье. Оно воскресло и в факте коллективной ответственности. За преступления одного убивались десятки и сотни лиц, не имеющих к нему никакого отношения. За покушение на Ленина, Урицкого, Володарского были расстреляны тысячи людей, не имеющих к нему никакого касательства. ...За выстрел в агента власти убивались десятки «заложников», сидевших в тюрьмах обширной России. Институт «заложничества» стал нормой, «бытовым явлением» нашей действительности. Поистине воскресли первобытные времена и нравы...»— писал крупный ученый Питирим Сорокин, высланный из РСФСР24.

Во второй мировой войне заложничество широко применялось как метод борьбы с партизанским движением и выявлением лиц, выступавших против оккупационных режимов. С пятидесятых годов наступает новый этап, вызвавший озабоченность мирового сообщества. Призрак новых сражений вновь стал бродить по свету. В 1949 году в Женеве подписана конвенция «О защите гражданского населения во время войны», запрещавшая захват заложников. Живы еще были воспоминания о минувшей войне и международный акт, касающийся заложников войны, вызвал всеобщее одобрение. Но надвигалась другая беда. Мировое сообщество, расколотое враждующими идеологиями, требовало новых жертв. Волна народно-освободительных и антиколониальных движений, охватившая Латинскую Америку, Африку, Юг Азиатского континента, создала глобальный пояс ожесточенной вооруженной борьбы, в которой стороны не брезговали ничем. Тоталитарные режимы, бывшие метрополии ужесточали репрессии, партизанское движение в городах и селах отвечало дерзкими ударами, террористическими акциями, взрывами бомб, в условиях необъявленной войны вновь появились заложники. Участились случаи захвата повстанцами дипломатических представителей, бизнесменов с целью получения выкупа и освобождения из-под стражи единомышленников. Так «революционные» движения стали добывать деньги. Захват в 1975 году двух аргентинских бизнесменов братьев Борн принес доход в 65 миллионов долларов, в среднем выкуп составлял от 5 до 10 миллионов долларов. Алжир, арабо-израильский конфликт расширили географию захвата заложников, которая затем охватила Индию и другие страны Востока. Жертвами захвата стали и граждане европейских государств.

Чтобы разработать эффективный ответ на действия лиц, захватывающих заложников, естественно надо разобраться с масштабами этого явления, с кем приходится иметь дело, с целью и мотивами их действий, продумать научно-обоснованную классификацию самих преступных акций.

По данным зарубежных исследователей в 1970—1988 гг. совершено 34.864 террористических акта, 5.791 убийство, 16.355 взрывов, 169 захватов самолетов, 1408 захватов людей, 138 причинений им увечий, 11.003 нападения на объекты, число убитых 66.623, раненых 48.848 (по данным Интерпола число захватов самолетов более значительно: 1980—1985 гг.— 182).

Многие авторы предлагают классификацию по способу преступных действий: путем угона самолетов, морских судов и других транспортных средств, в ходе партизанских действий террористов в городах и сельской местности, вооруженной атаки на объекты (посольства, офисы гостиниц, по месту жительства, в местах заключения и др.), полагая, что конкретное рассмотрение обстоятельств совершения преступлений, позволяет выявить цели и мотивы захвата, характерные криминологические особенности личности преступников. На такой позиции стоит, например, английский ученый и аналитик адмирал в отставке Р. Клаттербак.

В недавно вышедшей монографии Р. Уорд (США) классифицирует более детально этот вид преступлений: по масштабу (международный, транснациональный, внутригосударственный), по уровню вооруженности, численности преступных групп, мотивам и целям совершения преступлений, по способам действий, особенностям жертв преступлений (виктимологический аспект). По мнению Уорда такой подход позволяет конкретизировать направленность ответных акций, в том числе практику ведения переговоров.

Другие исследователи сосредоточили свое внимание на типизации преступников, с которыми полиции приходится вести переговоры. Предлагаются различные варианты их классификации: по мотивам действий, по состоянию психологического здоровья и психологической направленности личности. Политические мотивы характеризуют широкий круг людей, захватывающих заложников и учиняющих другие преступные акции, от «прогрессивно» настроенных участников общественных движений, стремящихся привлечь внимание к проблемам социального бытия, требующих позитивных перемен, до фанатиков-экстремистов, охваченных «духом разрушений» в отстаивании своих националистических, идеологических и иных политизированных установок. Большую группу составляют преступники с корыстной направленностью поведения: грабители, вымогатели, воры, социально опустившиеся люди, стремящиеся таким путем поправить свое материальное положение. Особую категорию составляют лица, которых на преступные действия толкает находящаяся в реактивном состоянии психика, страдающие неврозами различного происхождения и степени запущенности, иными аномалиями психического статуса25. Среди них выделяют лиц с суицидальными наклонностями, неоднократно искавшими повод совершить самоубийство, в том числе и путем захвата заложников в надежде, что они будут убиты в ходе штурма силами правопорядка. Немало субъектов, охваченных гиперболизированным чувством мести по личным и иным мотивам, стремящихся свести счеты с конкретными лицами, группой людей, обществом в целом, впавшие в отчаяние заключенные, проходящие лечение алкоголики и наркоманы, т. н. «сексуальные меньшинства», с некоторых пор и больные СПИДом. Разумеется, как и всякая классификация, ранжирование людей, с которыми приходится вести переговоры в криминальных ситуациях, относительно, неустойчиво, условно, поскольку и «идейный» террорист и вымогатель могут быть нездоровы с психологической точки зрения. Однако поиск типизации преступников имеет серьезное прикладное значение, т. к. позволяет моделировать ответную реакцию на усилия правоохранительных органов по разряжению конфликта, предусматривать набор аргументов и действий, стиль ведения с ними диалога, снижающих агрессивность преступного поведения и расширяющих возможности освобождения заложников.

В 1977 году Федеративная Республика Германия выступила с инициативой в ООН с целью заключения конвенции о борьбе с заложничеством в мирное время, представила проект этого документа. Длительное обсуждение, в котором СССР занимал в общем-то достаточно пассивную позицию, не желая идти в колее «происков империализма». Однако перед лицом подавляющего большинства стран, и в принципе выступая против актов международного терроризма, СССР подписал конвекцию на 34 сессии Генеральной Ассамблеи ООН.

17 декабря 1979 года Генеральная Ассамблея ООН приняла Международную конвенцию о борьбе с захватом заложников, согласно которой «Любое лицо, которое захватывает или удерживает другое лицо и угрожает убить, нанести повреждение или продолжать удерживать другое лицо (а здесь и далее именуемое как «заложник») для того, чтобы заставить третью сторону, а именно: государство, международную межправительственную организацию, какое-либо физическое или юридическое лицо или группу лиц — совершить или воздержаться от совершения любого акта в качестве прямого или косвенного условия для освобождения заложника, совершает преступление захвата заложников...». Эта формула вызвала ряд критических замечаний: в определении речь идет об ответственности физического лица, между тем захват заложников, как правило, осуществляют группы лиц, при отсутствии общепринятого понятия «международный терроризм», неясно к какой категории преступлений (международное преступление или уголовное преступление, затрагивающее международные отношения), поскольку в конвенции сказано, что она «не применяется в тех случаях, когда преступление совершено в пределах одного Государства, когда заложник и предполагаемый преступник являются гражданами этого Государства и когда предполагаемый преступник находится на территории этого Государства»26.

В соответствии с этой Конвенцией приняты Указы Президиума Верховного Совета СССР от 7 мая 1987 года об присоединении СССР к этой Конвенции и от 10 июля 1987 года об установлении уголовной ответственности за захват или удержание заложника. На основании этих Указов 17 июля 1987 года Президиум Верховного Совета РСФСР принял соответствующий Указ, в котором преступлением были признаны «Захват или удержание лица в качестве заложника, соединенные с угрозой убийства, причинением телесных повреждений или дальнейшим удержанием этого лица, в целях понуждения государства, международной организации, физического или юридического лица или группы лиц совершить или воздержаться от совершения какого-либо действия как условия освобождения заложника». Аналогичные указы были приняты и в других союзных республиках.

Однако субъектами преступления могли быть только иностранцы и лица без гражданства (примечание к ст. 126—1 УК РСФСР). Таким образом законодатель не увидел необходимости вводить понятие «захват заложников» в систему уголовного законодательства страны. Мы продолжали жить в мире иллюзий, вне уголовно-правовых реалий сегодняшнего дня. Практика правоохранительных органов не знает случаев совершения преступления, предусмотренного ст. 126—1 УК РСФСР — международно-правовой захват заложников. Однако включение в указанные Законы понятия «захвата заложников» все же означает признание законодателем существования такого социального явления, как захват заложников, не являющийся актом международного терроризма.

Вместе с тем число захвата заложников внутри страны неуклонно росло. Чтобы выйти из такого явно ненормального положения, на практике применяются нормы уголовного закона, лишь косвенно отвечающие уголовно-правовой специфике подобных случаев (умышленное убийство или покушение на умышленное убийство, причинение тяжких или иных телесных повреждений, действия, дезорганизующие работу ИТУ, побег, насилие в отношение должностных лиц, выполняющих свой служебный долг и т. д.)27. Пока же специальная норма об ответственности за захват заложников содержится лишь в проектах Уголовного кодекса России.

Почему так произошло? Ужасы захвата людей по т. н. «идейным мотивам» (политическим, национальным, религиозным) в нашей стране долго наблюдали издалека, как проявление чуждое социалистическому обществу. Что греха таить, акции революционеров, нередко весьма сомнительные с правовой и моральной точки зрения, казались единственным выходом, естественным протестом против «империалистического засилья» в Латинской Америке, на юге Африки, в Палестине, на Ближнем Востоке.

Но колокол тревоги звонил и для нас. В стране участились, случаи захвата преступниками воздушных судов, когда заложниками становятся пассажиры и экипаж самолета.

Густая пелена секретности окутывала эту сторону деятельности бывшего КГБ, на который была возложена функция предупреждения и пресечения таких захватов. Лишь в 1991 г. ведомство представило обзор своей деятельности по этой линии. В частности, было сообщено, что «В системе центрального аппарата КГБ СССР функционирует специальное подразделение, непосредственно участвующее в локализации террористических акций, сотрудники которого неоднократно принимали участие в захвате террористов и освобождении заложников28.

Криминологический анализ фактов, приведенных в обзоре, свидетельствует, что основным мотивом захвата воздушного судна было стремление совершить акт выезда из страны вне рамок существующих процедур, которые в то время были чрезмерно сложными и не соответствовали международным стандартам. В стране по существу не было случаев захвата заложников из чисто «политических» побуждений. Случаи захвата самолетов, чтобы покинуть страну, предпринимали уголовные преступники (отец и сын Бразинскасы, вина за уклонение которых от правосудия лежит на властях США, не применивших в данном случае международный принцип «или выдай или суди», разного рода эмоционально и нравственно неустойчивые субъекты, выдававшие себя за «инакомыслящих», лица, желающие проявить свою «творческую» индивидуальность на Западе (семья Овечкиных). Но, похоже, положение меняется. Во время «чеченского кризиса» (ноябрь 1991 года) группа вооруженных лиц захватила самолет, следовавший рейсом аэропорт «Минеральные воды» — Екатеринбург и потребовала изменения курса для перелета в Анкару (Турция). Как выяснилось, 171 пассажир оказался заложником политической акции, направленной против введения чрезвычайного положения в Чечено-Ингушетии. После состоявшихся переговоров самолет вылетел в Грозный, где сошли лица, захватившие самолет, а пассажиры доставлены в порт назначения.

Захватывают самолеты нередко и психически больные люди, а также страдающие алкоголизмом и наркоманией. 18 апреля 1990 года в самолете, следовавшем по маршруту Москва — Ленинград, неизвестный потребовал совершить посадку в аэропорту г. Каунаса и организовать ему встречу с председателем Верховного Совета, угрожая при этом взрывом воздушного судна с 76 пассажирами на борту. После посадки в Каунасе неизвестный был задержан. Им оказался Калугин, ранее наблюдавшийся в медучреждениях по поводу параноидальной шизофрении.

Практически во всех случаях захвата воздушных судов с преступниками велись переговоры, которые подтвердили свою эффективность. Приведем пример.

В декабре 1990 года управлением госбезопасности по Ленинградской области арестован 23-летний рабочий одного из строительных кооперативов города на Неве Герман Герасимов, осужденный в прошлом году за незаконные валютные операции на три года условно с отсрочкой исполнения приговора на два года. Он решил захватить авиалайнер. Герасимов успешно пронес на борт ТУ-154, выполнявшего рейс Ленинград — Мурманск, самодельное взрывное устройство. Спустя час после взлета самолета, на борту которого находились 120 пассажиров и 7 членов экипажа, воздушный пират через бортпроводника передал записку пилотам с требованием следовать в Швецию, в противном случае угрожал взрывом. В процессе переговоров вначале удалось освободить всех пассажиров, а через полтора часа группа захвата обезвредила преступника29.

Весьма распространенными остаются случаи захвата заложников в исправительно-трудовых учреждениях, следственных изоляторах, ЛТП. В 1981—1990 гг. по данным А. Т. Лоскутова было совершено 160 таких преступлений, в которых участвовало 655 осужденных и заключенных под стражу. Ими захвачено 347 заложников. В каждом третьем случае применялось оружие. За последние годы убито 50 участников и 34 ранено. При этом погибли три сотрудника и два заложника, ранено соответственно 6 и 18 человек30. По сообщению Прокуратуры СССР в 1990 году совершено 42 захвата заложников в местах лишения свободы31. Во всех случаях велись переговоры. Приведем два примера из многих.

В Тульской области 14 августа 1990 года в 20 часов работницы магазина исправительно-трудовой колонии, расположенной в городе Плавске, после продажи товаров осужденным собирались домой. Как только они открыли дверь, двое из осужденных втолкнули женщин в магазин и заперли засовы, потребовали предоставить им автомашину, 2 автомата с патронами, гранаты, рацию, водку и дать возможность беспрепятственного выезда с территории колонии. В противном случае угрожали убить заложниц.

В переговоры с преступниками вступили сотрудники учреждения, чуть позже прибыли исполняющий обязанности начальника УВД, первый заместитель прокурора области, представители органов госбезопасности, внутренних войск. Все попытки убедить Орлова и Андреева отказаться от задуманного ни к чему не привели. Не помогли ни уговоры родственников, ни просьбы и увещевания священнослужителей Сергиевской церкви г. Плавска. Из магазина постоянно доносились крики женщин о помощи. Пришлось применить оружие. Преступники убиты, женщины освобождены.

В той же области недавно, в октябре 1992 г., двое заключенных, отбывающих наказание в Щекинской колонии строгого режима, вооруженные ножом, зашли в медицинский кабинет и захватили в заложницы медсестру. После пяти часов переговоров, в которых принимали участие сотрудники органов внутренних дел и безопасности, родители одного из преступников, заключенные отказались от своих намерений, медсестра освобождена32.

Как видим, по-разному складываются переговоры с заключенными, но без них не обойтись в подобных ситуациях.

Переговоры в ИТУ ведутся не только в связи с захватом заложников. Тревожные события начались в октябре 1991 года в ИТК-6, расположенной в жилом массиве одного из районов Красноярска. 40 суток длился бунт 2000 заключенных, все это время с ними велись непрерывные переговоры, которые успеха не имели. Массированный штурм с применением БТР и другой техники завершился успехом. К счастью, никто не пострадал.

Подобные факты имеют место не только у нас. Особенно часто такие проявления отмечаются в США, странах Латинской Америки, Франции, Канады. Стены ИТУ сотрясают крики массовых неповиновений, за решетками в качестве заложников оказываются те, кто призван охранять, перевоспитывать, лечить, кормить преступников. Начальники учреждений и их заместители, врачи, контролеры, обслуживающий персонал, инженерно-технические работники. Охваченные массовым психозом, осужденные ломают ограждения, производственные мастерские, столовые, выпускают из карцеров и изоляторов наиболее отпетую часть заключенных. Забираются на крыши корпусов, выдвигают условия, требования, ультиматумы. С представителями преступного мира вступают в переговоры администрация, сотрудники прокуратуры, местных и центральных властей, благотворительные организации, журналисты, общественность. Если переговоры заходят в тупик, в ход пускают водометы, слезоточивые газы, силы правопорядка штурмуют оборонительные заграждения заключенных.

Исследования показывают, что захват заложников, массовые беспорядки и другие действия, дезорганизующие работу мест лишения свободы, являются следствием многих причин. Недостатками самой системы работы этих учреждений, упущениями в работе администрации, сложные взаимоотношения в среде заключенных, террор со стороны разного рода «авторитетов», стремление выйти из заключения. Инициаторами преступных действий зачастую являются рецидивисты, неоднократно судимые, отрицательно зарекомендовавшие себя другие заключенные.

В половине случаев ведения переговоров удалось успокоить заключенных, освободить без применения силы захваченных людей, сохранить им жизнь, пресечь массовые беспорядки. Это весьма высокий показатель действенности состоявшихся диалогов.

Другие ситуации захвата заложников. Эта сфера захвата заложников менее известна общественности, хотя по своим последствиям и трагизму не уступает другим. Точных данных о ней нет. Но дело не в цифровых показателях. Для характеристики перечислим некоторые заголовки газет: «Заложница Леночка» (Курская область), «Террорист — сосед по дому» (Уфа), «Преступник захватил в качестве заложниц студенток-первокурсниц» (Саратов), «Как спасали маму» (г. Каспийск) и экзотическое— «С гранатой на тещу» (Ташкент). Во всех случаях с преступниками велись переговоры.

Характерным примером этой категории преступлений является такой факт. 7 августа 1990 года в деревне Крюковка Тепло-Огаревского района Тульской области, некто Кашарин, нигде не работающий, в 1974 году осужденный за убийство к 12 годам лишения свободы, в то утро употребил спиртное и «закусил» таблетками. Затем, прихватив нож, пришел в дом жительницы деревни А., бросился в комнату, где спал внук А. Он нанес спящему ножом несколько ударов, которые оказались смертельными. Затем убийца выбежал с ножом в руках на улицу села и скрылся в одном из соседних домов, где оказались две малолетние девочки. Угрожая собравшимся возле дома убить детей, Кашарин потребовал, чтобы ему дали водителя и машину.

Сотрудники милиции вступили в переговоры, в ходе которых вынуждены были пойти на уступки, дали автомашину ЗИЛ. Кашарин посадил девочек в машину и скрылся. С целью розыска и задержания опасного преступника, освобождения несовершеннолетних заложниц, были организованы дополнительные группы из сотрудников милиции, перекрыты трассы на ряде направлений. Преступник задержан, дети освобождены.

В Бухаре, стоящий на учете в психодиспансере Мосягин, взял в заложницы собственную жену. Приставив нож к горлу супруги, он потребовал у вызванного соседями наряда милиции машину и билет на самолет в любом направлении. Поскольку переговоры положительных результатов не дали, было решено взять Мосягина в момент посадки в машину. Но сделать этого не удалось — муж постоянно держал нож у горла жены. Помогла находчивость сотрудника милиции, переодетого шофером. Он завез машину на пустырь, где злоумышленник понял, что попал в безвыходную ситуацию, выбросил нож и отпустил заложницу.

Подобное «бытовое» заложничество составляет предмет особой заботы полиции за рубежом. Оно рекрутирует ряды лиц, захватывающих свои жертвы, из асоциальных элементов, бродяг, наркоманов и алкоголиков, неустроенных в жизни людей, в основном из числа освободившихся из мест заключения, людей с неустойчивой психикой, пытающихся решить свои действительные и мнимые проблемы захватом заложников. По сообщению начальника отдела г. Чикаго, например, свыше 80% поступающих в полицию сигналов о захвате заложников — это аналогичные факты33. Не исключено, что в связи с обнищанием населения, ростом наркомании и алкоголизма такое ждет нас впереди. И здесь переговоры — основной метод освобождения заложников.

По данным, имеющимся в дежурной части МВД РФ, в течение 1991 года на территории бывшего СССР зарегистрировано 110 случаев захвата заложников, в основном в Закавказье.

В числе заложников 480 гражданских лиц, 25 военнослужащих, 9 сотрудников МВД, 4 женщины и 3 детей, один прокурорский работник. Эти данные не носят исчерпывающий характер, поскольку многие факты оказываются незарегистрированными, не налажен четкий учет освобождаемых в результате переговоров лиц, а переговоры ведутся во всех случаях.

В 1992 году оперативная обстановка по линии борьбы с заложничеством резко обострилась. В Северной и Южной Осетии, Чечено-Ингушетии, Абхазии подобные акты стали массовыми, трудно говорить в этих условиях о каком-либо их учете, правовой оценке совершающихся жестокостей; противоборствующие стороны перечеркнули накопленные человечеством правовые и моральные запреты. Осталась надежда на политическое урегулирование, на единственный способ сохранения жизни людям — переговоры.

До последних лет похищение людей (Киднэпинг) оставался для нас преступлением, присущим лишь «загнивающему» капитализму. «Киднэпинг» — пишет английский исследователь Р. Клаттербак — отвратительная форма пытки, которая причиняет большие страдания как жертве, так и ее семье, часто приводит к смерти жертвы или нанесению ей увечий. Действительно, похищение людей (взрослых и детей) стало за рубежом «весьма прибыльным делом». Распространенность случаев похищений привела к развитию страхования от этого вида преступления. По данным известной страховой фирмы Ллойд (Лондон) из 115 фактов похищения людей, по которым сумма выкупов в каждом случае превышала один миллион долларов США, 27% жертв были застрахованы и страховые компании взяли выплату выкупа на себя. Этот вид страхования практикуют многие компании, расширяя его практику, считая «перспективным» направлением работы. Причем основным средством снижения выплаты выкупа называют переговоры с преступником, проводя его через членов семей или своих представителей. Уголовные и террористические группы, действующие из «идейных» побуждений, нередко «работают» сообща. Уголовные банды предлагают свои «услуги» политическим группам за определенное вознаграждение. Смысл этого сообщества таков: преступления по «политическим» мотивам, как правило квалифицируются как государственные преступления, а с целью выкупа — как общеуголовные. Правительственные власти обычно неохотно идут на уступки террористам, что продемонстрировано в случае похищения известного государственного деятеля Италии Альдо Моро, а семьи и корпорации оказываются «более уступчивыми». Полиция в этих случаях берет на себя лишь функцию оперативно-розыскного обеспечения акции освобождения.

Участились случаи похищения людей с целью выкупа и в нашей стране. В 1991 году их было зарегистрировано двенадцать. В начале января 1992 года в Филадельфии (США) один из жителей города обратился в отделение ФБР с тревожным сообщением. Из Москвы ему звонил родственник Даниэл Вейнсток, гражданин Австралии, владелец частной компании, и сообщил, что его похитили в аэропорту Шереметьево с женой, угрожают расправой, требуют 1,5 млн. долларов выкупа. Просил выслать эту сумму. Сотрудники ФБР определили номера московских телефонов, с которых звонил Вейнсток, и через адвоката выдал необходимую информацию московской милиции. С официальным заявлением в 108 отделение милиции по этому вопросу обратился и консул посольства Австралии. В результате оперативных мероприятий, проведенных органами внутренних дел и безопасности, местонахождение похищенных было установлено, они были освобождены. Жертвы сообщили, что их избивали, пытали, грозили убить34. В подобных случаях переговоры с преступниками являются необходимой составной частью акций по освобождению людей.

Похищение детей. «Вождь краснокожих», герой знаменитой новеллы О. Генри, заставил похитителей самих заплатить родителям выкуп. Если бы так было всегда. Во всем мире дети продолжают оставаться объектом насильственно-корыстных посягательств. И не только с целью получения денег. Их крадут не только для присвоения и воспитания, но и для участия в бродяжничестве и попрошайничестве, ради мести, как объект сексуальных посягательств и др. Статистика, в основном судебная, осужденных по этой категории преступлений, неполно характеризует количественные показатели. Как показывает практика, если говорить о похищении детей с целью выкупа, а переговоры ведутся именно по этому виду, многие родители, опасаясь худшего и вступив в диалог с преступниками, предпочитают, выплатив выкуп, не предавать факт преступления огласке. Таким образом, общая картина состояния преступности по этой линии весьма неполна. По данным А. Н. Дубровиной, проводившей специальное исследование, из изученных ею 200 эпизодов по 14 делам от родителей преступники требовали выкуп. Практически во всех случаях велись переговоры по телефону, а также с помощью переписки. Как правило, они велись с ведома и под контролем сотрудников органов внутренних дел. Содержание переговоров — определение суммы выкупа, срока и способов его передачи, информация о состоянии здоровья ребенка.

Например, 3 февраля 1984 года в 8 часов 30 минут группой преступников был похищен в Волгограде по дороге в школу ребенок. Преступники требовали выкуп 150 тысяч по телефону, а также путем оставления записки в бутылке, угрожали доставить родителям «голову сына». Велись переговоры. Путем оперативных мероприятий выявлена группа из 6 человек, трое из которых в прошлом судимы. Задержаны в ходе операции при передаче денег.

Участниками похищения детей являются нередко лица с преступным прошлым, в т. ч. неоднократно судимые, преступная деятельность для которых стала «профессиональным» занятием, способом существования. Похищению детей обычно предшествует разведка обстоятельств жизни семьи, наличие возможной суммы выкупа, разработка плана преступных действий, определение конспиративного места содержания ребенка, определение тактики переговоров с родителями. А. Н. Дубровина установила, что все похищения детей с целью выкупа, совершали группы преступников (от 2 до 22 человек), достаточно зрелые по возрасту (27—32 года), половина из них нигде не работала, можно сказать, образованные (60% — имели высшее и среднее образование). «Отсутствие чувства сострадания, способности и желания поставить себя на место потерпевшего, жестокость»35 — по заключению исследователя — характерные черты психологической особенности лиц, совершающих похищение детей ради выкупа. Уже это говорит о сложности ведения с ними переговоров.

Доступность взрывчатых, отравляющих веществ, радиоактивных материалов — стала одной из острейших проблем современности. Несмотря на принимаемые меры, полностью упредить попадание их в руки злоумышленников невозможно. Во многих странах подобные случаи не раз приводили общественность в шоковое состояние. В 1972 году двум студентам в Чикаго было предъявлено обвинение в попытке отравить водопроводную систему города. Через год в ФРГ преступники угрожали отравить водопровод бациллами сибирской язвы.

В США зарегистрировано несколько случаев применения преступниками сильных отравляющих веществ и более 30 случаев угроз употребить ядерное оружие. В Европе радиоизотоп йода-131 применен террористами в поезде. В Лос-Анджелесе арестован террорист, изготовивший ряд сложных взрывных устройств и пытавшийся синтезировать вещество типа нервно-паралитического газа36. В Индии 14 ноября 1991 года беспрецедентную по дерзости вылазку совершили сикхские экстремисты. С целью вывести из строя один из крупнейших в стране гидрокомплексов Бхакра-Нангал экстремистами взорван искусственный канал. Властям пришлось вести срочные восстановительные работы. Анализ этих случаев привел к печальному выводу, что «имеются безумцы, стремящиеся запугать общество, а возможно, и убить тысячи людей».

Осложнилась оперативная обстановка по этой линии и в нашей стране. По данным органов госбезопасности только в 1990—1991 гг. совершено более 200 взрывов. 30 мая 1991 года в поезде Москва — Баку произведен взрыв большой мощности, когда он находился на станции Карлан-Юрт. Участились случаи анонимных угроз проведения взрывов в местах массового скопления людей. Пресечена преступная деятельность группы лиц, занимающихся изготовлением и продажей взрывных устройств с дистанционными радиовзрывателями.

22 апреля 1991 года в Москве осужден к трем с половиной годам лишения свободы некий Лисицкий, изготовлявший мощные взрывотехнические радиоуправляемые устройства и требовавший от органов госбезопасности за отказ от их распространения крупный выкуп. Он был задержан во время ведения с ним переговоров по телефону.

Развитие коммерческой деятельности и рынка сопровождается активизацией преступного элемента, рэкетом, угрозами взрывов. 2 октября 1991 года в 22 часа 15 минут в окне фирмы «Броксервис» сработало неустановленное взрывное устройство, причинившее серьезный ущерб зданию. 12 ноября 1991 года в редакцию газеты «Казахстанская правда» позвонил неизвестный, представляющий, по его словам, чеченскую национально-освободительную армию и сообщил, что если в течение трех суток правительство России не даст своей оценки событиям в Чечено-Ингушетии, будет произведена серия террористических актов — подготовлены три взрыва на участках железных дорог, соединяющих Казахстан с Россией. В дежурной части МВД Казахстана пояснили, что в тот же день аналогичный звонок прозвучал и у них. Органы внутренних дел и госбезопасности вели работу по установлению личности звонившего и по проверке сообщенных им фактов. Тревога на этот раз оказалась ложной.

В нашей стране еще не осознали опасность угрозы. Известны вопиющие факты хранения, транспортировки взрывчатых и отравляющих веществ, их находят на свалках, в неогражденных местах. Готовность общества отразить опасность должна быть повышена, в том числе и путем совершенствования практики ведения переговоров, поскольку не может быть оставлен без внимания ни один серьезный сигнал о преступных намерениях подобного рода. Об этом свидетельствуют тревожные дни, которые пережил Воронеж.

Там сотрудники секретариата главы администрации города получили небольшое, написанное на машинке послание. Аноним, представляющий движение «За экологическую чистоту», требовал 500 тыс. рублей, часть из которых, якобы, собирался передать на реставрацию городского парка. При невыполнении условий заявлял о намерении отравить систему водоснабжения возбудителем чумы. В молодежной газете опубликовали номер телефона, по которому аноним мог выйти на переговоры. Но переговоры не состоялись, органы госбезопасности провели необходимые профилактические оперативно-розыскные мероприятия37.

Нередки случаи, когда приходится вести переговоры с преступниками при их задержании. В статистике они не находят отражения. Имеют место два вида наиболее часто встречающихся криминальных ситуаций. Лицо, подлежащее задержанию, захватывает заложников с целью уклонения от выполнения предъявляемого ему требования. В Кустанае, например, грабитель, захваченный на месте происшествия, пытался бежать, но видя, что ему не скрыться, захватил в заложники восьмилетнюю девочку, угрожая ей ножом. Работники милиции вступили в переговоры с преступником, которые не дали положительных результатов. В результате применения оружия преступник был убит, девочка не пострадала38. Другой криминальной ситуацией является отказ лиц, которых собираются задержать, от сдачи властям. Обычно они ищут укрытие в труднодоступных местах, отстреливаются от окружающих их сотрудников милиции. Особенно опасны в этих случаях вооруженные военнослужащие — дезертиры. Чтобы предотвратить потери и причинение вреда при задержании также приходится вести переговоры с преступниками.

Преступные посягательства на произведения искусства и памятники старины, антиквариат приобрели характер эпидемии, «чумы» XX века. В нашей стране за 1989—1991 гг. органами внутренних дел раскрыто свыше 1 тыс. таких преступлений, к уголовной ответственности привлечено 2,5 тыс. человек, обезврежено 25 организованных особо опасных преступных групп. Вместе с тем оперативная обстановка по этой линии продолжает оставаться сложной, ущерб культурному наследию наносится огромный39.

По данным «Интерпола» удается найти не более 10 процентов похищенных культурных ценностей. Большинство работ исчезает бесследно. Поэтому каждый удачно проведенный розыск — крупица бесценного опыта следственных действий и оперативных мероприятий. В арсенале полиции все чаще используются возможности переговоров полиции с представителями преступного мира. Утро 27 октября 1985 года. Воскресенье. Париж. По полицейским подразделениям объявлена тревога. К месту происшествия — музею Мармоттан — стянуты крупные силы. Пятеро вооруженных бандитов в возрасте тридцати-сорока лет, среднего роста, без особых примет, связав смотрителя музея, похитили девять всемирно известных картин, семь из них принадлежат кисти Клода Моне и Огюста Ренуара. Картина Клода Моне «Впечатление. Восходящее солнце» открыла новую страницу в истории мировой живописи — импрессионизма. Найти ее стало делом чести криминальной полиции Франции, всех сил безопасности. В средствах массовой информации давались объявления с просьбой сообщить любые данные о месте нахождения картин, конфиденциальность и вознаграждение гарантировались, предлагались переговоры.

Отрабатывался, в частности, так называемый «японский след». Во Французское посольство в Японии пришел журналист из местной газеты и выдал информацию: он знает преступников, которые просят за картины 20 миллионов франков. Чтобы не оказаться в плену последующего шантажа, компетентные власти Франции ответили отказом. Но сыщики в Страну восходящего солнца выехали. Там их ждала неудача. Однако след не прервался.

Французские гангстеры в Японии «засветились». Их японские «коллеги» из мафии «Якудза» не захотели связываться со слишком известными полотнами. На свою беду европейские «джентельмены удачи» не знали местных обычаев. 25 февраля 1986 года в центре шумного Токио они «взяли» бронефургон с деньгами, изъяв купюр на 14,4 млн. франков, не зная о том, что полиция и гангстеры Японии заключили соглашение: не нападать на бронефургоны с деньгами, так как при этом бывает слишком много потерь и с той, и с другой стороны. Французов быстро «вычислили». Тайно получили отпечатки их пальцев и даже сфотографировали в аэропорту Нарита, когда они возвращались на родину. Разумеется, эта информация была передана французской стороне. Таким образом был получен основной вывод: картины остались во Франции. Крупнейшая оперативная разработка, делающая честь французской криминальной полиции, вышла на разветвленную, организованную по военному образцу, умело законспирированную банду «Обер».

В ходе проведения тщательно спланированных тайных операций французской полиции удалось разгромить банду. Десятки преступников, в том числе и главари, были арестованы и осуждены. Но и в местах их заключения велась активная оперативная работа. Шли переговоры. Наконец, в обмен на обещание сократить срок наказания один из осужденных в кабинете комиссара полиции указал путь к картинам из Мармоттана. Срок наказания преступнику, участвовавшему в переговорах, был сокращен.

Этот опыт следут внедрять и в нашей стране. Криминологический портрет отечественных «охотников» за культурным достоянием России составить нелегко. От опустившихся выпивох и наркоманов, которые за бутылку, обещанную перекупщиком, отнимут у деревенской старушки икону, до вроде бы рафинированных интеллигентов, умеющих поддержать разговор о стилевых особенностях «московской» или «северной» школ иконописи. Здесь и крупные дельцы-расхитители, доморощенные «мафиози», разочаровавшиеся в рублях и матерые спекулянты. И все же с ними порой надо вступать в переговоры. Нельзя терять шанс.

Пенза. 6 января 1990 года. Сотрудники милиции, приехавшие по тревоге в Пензенскую картинную галерею, установили, что похищена знаменитая картина предтечи импрессионизма Теодора Руссо «Перед грозой», отмеченная во всех монографиях о его творчестве. Она долгие годы украшала экспозицию Пензенской картинной галереи, в стенах которой собраны бесценные редкости. Это не прошло незамеченным преступным миром. Прошло два года. Вопрос остается открытым. Уголовное дело, возбужденное по факту кражи, приостановлено. Оперативная работа пока положительных результатов не дала. Между тем раскрытие этого преступления — патриотический долг. Автор через газету «Щит и меч» обратился ко всем, кто в нашей стране и за рубежом знает местонахождение картины Теодора Руссо «Перед грозой» и сообщить об этом. Конфиденциальность гарантирована. Возможны переговоры...40

Подведем некоторые итоги краткого криминологического обзора. Фронт видов ситуаций и преступлений, по которым приходится вести переговоры с преступниками, весьма обширен. В основном речь идет о тяжких преступлениях и ситуациях, когда опасные преступники посягают на жизни и здоровье людей, культурное наследие, стремятся причинить другие тяжкие последствия. Специфика этих случаев такова, что правоохранительные органы не имеют возможности пресечь и предотвратить преступление предусмотренными законом мерами, либо:

вследствие неизвестности места пребывания преступников при захвате заложников, похищении людей, в т. ч. детей, угрозах взрывов, совершении других названных выше преступлений, розыске преступников;

когда применение предусмотренных законом средств пресечения преступной деятельности (применение спецсредств, физической силы, оружия, задержания и ареста преступников) может повлечь тяжкие последствия в виде гибели людей, уникальных произведений искусства, причинение другого непоправимого ущерба.

Переговоры — незаменимый в этих случаях выход из возникшего конфликта.

Г. А. Аванесов относит действие правоохранительных органов по прекращению уже начатого преступления к -«пресечению», а действия с целью изменить преступное поведения личности «предотвращением» преступления. С криминологической точки зрения ситуации, при которых ведутся переговоры, с одной стороны, требуют «пресечения», поскольку преступное действие уже совершено (совершается), начато, однако это «пресечение» может повлечь нежелательные последствия (убийство заложников, причинение опасных для населения акций, уничтожение уникальных ценностей), с другой — главной заботой правоохранительных органов является стремление изменить поведение личности, добиться пересмотра принятого им решения о совершении преступлений, упредить наступление нежелательных последствий, о которых говорилось выше. Представляется, что в ходе переговоров нередко реализуется и «пресечение» и «предотвращение» преступлений, достигается индивидуальное предупреждение преступлений, отказ от преступных намерений, пресечение акта преступного поведения, в этом смысл переговоров с преступниками, залог их эффективности в борьбе с преступностью41.

18 От переговоров следует отличать односторонние обращения представителей правоохранительных органов к населению, группам людей, отдельным гражданам с требованием о выполнении предписаний закона, соблюдении общественного порядка и безопасности, разъяснением существа мероприятий, осуществляемых этими органами.

19 См. подробнее Старков В. И., Горшкова Н. К. Захват заложников и их освобождение.-М., Академия МВД СССР 1987

20 См. Известия, 1988, 5 декабря, Труд, 1989, 18 марта

21 "Правда", 1922, 3 декабря.

22 См. подробнее Блувштейн Ю. Д. Криминологическая характеристика и профилактика отдельных видов преступлений. Минек, Минская высшая школа МВД СССР, 1980.

23 Справочная литература так определяет слово "заложник": "Это человек данный или взятый в виде залога в обеспечение исполнения договора" (Брокграуз и Эфрон). Даль указывает дополнительно на "насильственный" характер заложничества, гарантирующего "исполнение обязательств". БСЭ (1972 г.) касается лишь военного аспекта проблемы, как нарушения Женевской конвенции от 12 августа 1949 г. "О защите гражданского населения во время войны". "Юридический словарь" (1956 г.) также рассматривает только военный аспект захвата заложников, а издание 1987 г.- вообще не рассматривает это понятие.

24 Сборник "Литература русского зарубежья", т. 1, Москва, "Книга", 1990, с. 410.

25 Больц Ф. Борьба вокруг заложников и их спасение. В реферативном обзоре иностранной литературы. - М., Академия наук СССР, 1980, с. 30-31.

26 См. подробнее. Ляхов Е. Г. Терроризм и межгосударственные отношения,- М., Международные отношения, 1991, с. 75-83.

27 См. Дементьев С., Огородников Н. Как квалифицировать захват заложников.-М., Сов. юстиция, № 5, 1990, с. 12-13.

28 "Юридическая газета", № 5, 1991 год.

29 Известия, 4 декабря 1990 г.

30 Соц. законность, № 12, 1991 г.

31 "Аргументы и факты", № 211, 1991 г.

32 Правда, 1992, 9 октября.

33 Архив автора

34 "Известия", 1992, 21 января.

35 Дубровина А. Н. "Организация и методика расследования похищения и подмена ребенка". Дисс. на соискание степени кандидата юридических наук. 1987, с. 66-70.

36 См. подробнее Куппермап Р., Трент Д. Терроризм: угроза, реальность, ответ.- М., Академия наук СССР (реферативный обзор), 1980, с. 13.

37 "Красная звезда", 1992, 11 августа.

38 "Известия", 1992, 23 марта.

39 См. подробнее. Горбачев В. Г., Гуров А. И. Борьба с преступными посягательствами на культурные ценности в зарубежных странах.- М., Академия МВД России, 1992.

40 "Щит и меч", № 15, 1991, 11 апреля.

41 См. Аванесов Г. А. Криминология. М., 1984, Академия МВД СССР, с. 341.