§ 1. ДЕКРИМИНАЛИЗАЦИЯ ДЕЯНИЯ И ОБРАТНАЯ СИЛА УГОЛОВНОГО ЗАКОНА

Согласно ч. 1 ст. 10 УК РФ уголовный закон, устраняющий преступность деяния, имеет обратную силу. УК РФ, как отмечалось, декриминализировал более 80 предусмотренных УК РСФСР преступлений. Не представляет сложности придание закону обратной силы в случаях полной декриминализации деяния. Так, УК РФ исключил ответственность за недонесение (ст. 88', 190 УК РСФСР), уклонение от лечения венерической болезни (ст. 1151), доведение несовершеннолетнего до состояния опьянения (ст. 210-1) и др.

В связи с тем, что новый УК отказался от административной преюдиции как условия уголовной ответственности при повторном совершении подобных действий, полностью декриминализированы деяния, предусмотренные в ст. 1331 (Нарушение законодательства о референдуме), ч. 4 ст. 156 (Обман потребителей), ч. 1 ст. 1564 (Незаконный отпуск бензина или других горюче-смазочных материалов), ст. 1565 (Нарушение правил торговли), ч. 1 ст. 1566 (Нарушение государственной дисциплины цен), ст. 162 (Занятие запрещенными видами индивидуальной трудовой деятельности), 16210 (Продажа подлежащих маркировке марками установленных образцов подакцизных товаров без маркировки марками установленных образцов), 1661 (Продажа, скупка, обмен шкурок пушных зверей), 1672 (Самовольная добыча янтаря), 1884 (Незаконная передача запрещенных предметов лицам, содержащимся в исправительно-трудовых учреж-

>>>45>>>

дениях, лечебно-трудовых и лечебно-воспитательных профилакториях), 197 (Нарушение правил въезда или проживания в пограничной полосе или пограничной зоне), 1971 (Нарушение иностранными гражданами и лицами без гражданства правил пребывания в СССР и транзитного проезда через территорию СССР), 2001 (Нарушение правил организации или проведения собраний, митинга, шествия, демонстрации и пикетирования), 208' (Организация азартных игр), 2243 (Незаконное приобретение или хранение наркотических средств в небольших размерах), 225' (Незаконный посев или выращивание масличного мака и конопли). Основанием исключения административной преюдиции из Уголовного кодекса явилось то, что юридическая природа административного правонарушения от его повторного совершения не меняется: оно остается административным проступком.

Следует согласиться с А. М. Медведевым, отмечавшим, что в основе правового института административной преюдиции в уголовном законодательстве лежит ложная идея о трансформации проступка в преступление, повторное аналогичное по виду правонарушение, совершенное после наложения административного взыскания, по своим признакам объективной стороны остается проступком".

Вместе с тем в некоторых случаях УК РФ сохранил ответственность за деяния, за которые ранее предусматривалось уголовное наказание при наличии административной преюдиции; исключив административную преюдицию, законодатель повысил степень их общественной опасности, включив новые, дополнительные признаки. Например, в ст. 198 УК РФ (уклонение физического лица от уплаты налога— ст. 1621 УК РСФСР) введен признак «крупный размер неуплаченного налога» в виде суммы, составляющей более двухсот минимальных размеров оплаты труда. К уголовной ответственности гражданин может быть привлечен лишь в случае, если уклонение от уплаты налога в крупном размере было совершено после введения в действие УК РФ, поскольку по ст. 1621 УК РСФСР административная преюдиция требовалась независимо от размера налога, не уплаченного после административного взыскания.

99 Медведев А. М. Правовое регулирование действия закона во времени. С. 75.

>>>46>>>

Отказавшись от административной преюдиции и включив новые признаки, повышающие общественную опасность деяния, законодатель сохранил ответственность и за незаконное предпринимательство (ст. 1624 УК РСФСР, ст. 171 УК РФ), незаконное усыновление (ст. 1629 УК РСФСР, ст. 154 УК РФ), незаконную охоту (ст. 166 УК РСФСР, ст. 258 УК РФ), жестокое обращение с животными (ст. 2301 УК РСФСР, ст. 245 УК РФ).

Внимательный и квалифицированный анализ при решении вопроса о придании закону обратной силы особо необходим в случае неполной декриминализации деяния. Так, на первый взгляд, может показаться, что полностью декриминализировано простое хулиганство (ч. 1 ст. 206 УК РСФСР, ст. 213 УК РФ). Профессор С. Г. Кели-на, например, считает, что «статья 213 УК РФ в части первой соответствует части второй ст. 206 прежнего УК, а деяние, описанное в первой части этой статьи, отныне будет влечь административную ответственность»100. Однако ч. 1 ст. 213 УК РФ предусматривает ответственность не только за грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, сопровождавшееся применением насилия, что ранее квалифицировалось по ч. 2 ст. 206 УК РСФСР, но и за хулиганские действия, сопровождавшиеся угрозой применения насилия, а равно уничтожением или повреждением имущества, что ранее подпадало под признаки ч. 1 ст. 206 УК РСФСР. Если за эти действия, совершенные до 1 января 1997 г., лицо было привлечено к ответственности по ч. 1 ст. 206 УК РСФСР, дело не могло быть прекращено, потому что ч. 1 ст. 213 УК РФ за подобные действия тоже предусматривает ответственность, причем более строгую. Соответственно и при осуждении за указанные действия лицо не подлежало освобождению от отбывания наказания.

Так, приговором от 3 июня 1997 г. Шебунин был осужден по ч. 1 ст. 206 УК РСФСР за то, что он 5 июля 1996 г. на улице в пос. Матоуса Ленинградской области приставал к гражданину Ш.: нецензурно оскорблял, угрожал, размахивая палкой, и ударил ею Ш. по руке, причинив боль. Кассационная инстанция приговор отменила и дело прекратила, сославшись на декриминализацию преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 206 УК РСФСР. Президиум област-

'00 Келина С. Г. Вступительная статья // Уголовный кодекс Российской Федерации. М., 1996. С. XXXIX.

>>>47>>>

ного суда, рассмотрев дело 23 октября 1998 г., кассационное определение отменил и направил дело на новое кассационное рассмотрение, указав, что действия Шебунина, квалифицированные по ч. 1 ст. 206 УК РСФСР, содержали признаки состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 213 УК РФ, и потому вывод кассационной инстанции об их декриминализации не основан на законе. Вместе с тем, указал президиум, суд второй инстанции не учел, что, поскольку новый закон (ч. 1 ст. 213 УК РФ) усилил наказание, применению в соответствии со ст. 9 УК РФ подлежал закон, действовавший в момент совершения преступления, т. е. ч. 1 ст. 206 УК РСФСР101.

После 1 января 1997 г. по ч. 1 ст. 206 УК РСФСР могли быть осуждены лица, виновные в совершении и иных умышленных действий, грубо нарушающих общественный порядок и выражающих явное неуважение к обществу, не содержащих квалифицирующих признаков, предусмотренных ч. 2 и 3 ст. 206 УК РСФСР. Так, приговором судьи Люблинского межмуниципального районного суда г. Москвы от 7 апреля 1997 г. Буганов был осужден по ч. 1 ст. 206 УК РСФСР к штрафу за то, что он 2 мая 1994 г. в 17 часов, находясь в состоянии алкогольного опьянения, в пивном павильоне из хулиганских побуждений выражался в адрес продавца пива Ф. нецензурной бранью, на предложение покинуть павильон не реагировал, схватил Ф. за волосы и за горло, но телесных повреждений не причинил. Вызванными сотрудниками милиции Буганов был задер-жан102.

Не исключалось привлечение к ответственности по ч. 1 ст. 206 УК РСФСР за осквернение зданий или иных сооружений, порчу имущества на общественном транспорте либо в иных общественных местах. С введением в действие нового УК такие дела тоже не подлежали прекращению в связи с тем, что ответственность за подобные действия предусмотрена ст. 214 УК РФ (вандализм). Однако поскольку в ст. 214 УК РФ определено более мягкое в сравнении с ч. 1 ст. 206 УК РСФСР наказание, действия привлеченного к ответственности лица следовало квалифицировать по ст. 214 УК РФ с соответствующим снижением наказания. Если же лицо было осуждено и назначенное судом наказание являлось более строгим, чем уста-

101  Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1999. № 9. С. 16-17.

102 Архив Люблинского межмуниципального районного суда г. Москвы. 1997 г.

>>>48>>>

новлено верхним пределом санкции ст. 214 УК РФ, то следовало в соответствии с ч. 2 ст. 10 УК РФ и ч. 2 ст. 3 Федерального закона «О введении в действие Уголовного кодекса Российской Федерации» в редакции Федерального закона от 4 декабря 1996 г. сократить наказание до максимальных пределов, предусмотренных санкцией ст. 214 УК.

Часть 2 ст. 213 УК РФ в отличие от ч. 2 ст. 206 УК РСФСР не предусматривает таких квалифицирующих признаков, как исключительный цинизм и особая дерзость, проявленные при совершении хулиганских действий. Действия лиц, осужденных по ч. 2 ст. 206 УК РСФСР за злостное хулиганство, отличающееся по своему содержанию особой дерзостью, если особая дерзость проявлялась в применении насилия, угрозе его применения или уничтожении имущества103, подлежали переквалификации на ч. 1 ст. 213 УК РФ с соответствующим снижением наказания, так как указанные проявления являются признаками основного состава ст. 213 УК РФ.

Сложнее решался вопрос при приведении в соответствие приговоров, по которым лицо осуждено по ч. 2 ст. 206 УК РСФСР за злостное хулиганство, отличающееся по своему содержанию исключительным цинизмом. Так, постановлением Димитровоградского городского суда от 14 февраля 1997 г. было отказано в удовлетворении представления администрации Димитровоградской воспитательной колонии об освобождении от наказания Рубана, осужденного 20 декабря 1995 г. по ч. 2 ст. 206 УК РСФСР к 3 годам лишения свободы за то, что он 19 и 21 сентября 1995 г. в Ульяновске в подъезде жилого дома совершил хулиганские действия, выразившиеся в бесстыдном поведении: неоднократном совершении действий сексуального характера в отношении несовершеннолетней Г. Постановлением президиума Ульяновского областного суда оставлен без удовлетворения протест прокурора области об отмене постановления судьи и направлении дела на новое судебное рассмотрение.

Судебная коллегия Верховного Суда РФ, рассмотрев дело в надзорном порядке, отметила, что, отказывая в удовлетворении представления, судья указал в постановлении, что ответственность в настоящее время за содеянное Рубаном предусмотрена ч. 1 ст. 132 УК

103 См.: п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 декабря 1991 г. № 5 «О судебной практике по делам о хулиганстве» // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1992. № 3. С. 6.

>>>49>>>

РФ, санкция которой является более строгой, чем санкция ч. 2 ст. 206 УК РСФСР, поэтому квалификация действий осужденного изменению не подлежит. Между тем ссылка судьи на ст. 132 УК РФ, как указал Верховный Суд РФ, является несостоятельной. Рубан был признан виновным в совершении злостного хулиганства по признаку «исключительного цинизма», который не предусмотрен диспозицией ст. 213 УК РФ. Поэтому при рассмотрении представления следовало обсудить вопрос об исключении из обвинения этого квалифицирующего признака, о переквалификации действий осужденного на ч. 1 ст. 213 УК РФ и об освобождении его от дальнейшего отбывания наказания. Однако этого сделано не было. По указанным основаниям Верховный Суд РФ упомянутые постановление судьи и постановление президиума отменил и направил материалы на новое рассмотрение в тот же суд104.

Результаты повторного рассмотрения материалов о приведении в соответствие с новым УК приговора в отношении Рубана опубликованы не были, однако следует отметить, что на ч. 1 ст. 206 УК РСФСР действия осужденного могут быть переквалифицированы только в том случае, если эти действия отвечали требованиям не только ч. 1 ст. 206 УК РСФСР, но и требованиям ч. 1 ст. 213 УК РСФСР.

В УК РФ нет статей об ответственности за сопротивление работнику милиции или народному дружиннику и за оскорбление названных лиц (ст. 191', 1921 УК РСФСР). Эти статьи были введены в УК Законом РСФСР от 25 июня 1962 г. в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 февраля 1962 г. «Об усилении ответственности за посягательство на жизнь, здоровье и достоинство работников милиции и народных дружинников».

Статьи 191' и 1921 являлись специальными нормами по отношению к ст. 191 и 192, предусматривавшим ответственность соответственно за сопротивление представителю власти или представителю общественности, выполняющему обязанности по охране общественного порядка, и за их оскорбление. С исключением из УК специальных норм действия, квалифицируемых ранее по ч. 2 ст. 191' и ст. 192' УК РСФСР, подпадают под признаки соответственно ст. 318 УК РФ (применение насилия в отношении представителя власти) и

>>>50>>>

ст. 319 УК РФ (оскорбление представителя власти). Поскольку ответственность по ст. 318 УК РФ более строгая, чем по ч. 2 ст. 191' УК РСФСР, ст. 318 не имеет обратной силы. Поэтому сопротивление работнику милиции или народному дружиннику, сопряженное с насилием или угрозой применения насилия, а равно принуждение указанных лиц путем насилия или угрозы применения насилия к выполнению явно незаконных действий, совершенные до 1 января 1997 г., должны квалифицироваться по ч. 2 ст. 191' УК РСФСР.

Санкция же ст. 319 УК РФ в верхних пределах более мягкая, чем санкция ст. 192* УК РСФСР. По этой причине оскорбление работника милиции или народного дружинника, совершенное до 1 января 1997 г., подлежали квалификации по ст. 319 УК РФ. Ненасильственное сопротивление работнику милиции или народному дружиннику (ч. 1 ст. 191' УК РСФСР) декриминализировано, вследствие чего дела, возбужденные по таким деяниям, подлежали прекращению, а лица, осужденные по ч. 1 ст. 191', — освобождению от отбывания наказания, если в их действиях не содержался состав иного преступления.

Статьи 191' и 1921 УК РСФСР устанавливали также ответственность за оказание сопротивления военнослужащему и за его оскорбление при исполнении возложенной на него обязанности по охране общественного порядка. Статьи 318, 319 УК РФ исключили военнослужащих из числа потерпевших, в связи с чем упомянутые действия в отношении этих лиц должны квалифицироваться по статьям об ответственности за преступления против личности.

УК РФ не содержит специальной статьи, предусматривающей ответственность за посредничество во взяточничестве. Однако это не означает, что дела, возбужденные по ст. 1741 УК РСФСР, подлежали прекращению, а лица, осужденные по данной статье, освобождались от отбывания наказания.

Пленум Верховного суда СССР в п. 8 постановления от 30 марта 1990 г. № 3 «О судебной практике по делам о взяточничестве» определил посредника как «лицо, которое, действуя по поручению взяткодателя или взяткополучателя, непосредственно передает предмет взятки». Из этого разъяснения следует, что посредник может выступать и со стороны взяткодателя (преимущественно), и со стороны взяткополучателя. УК РФ также привязал фигуру посредника и к взяткодателю, и к взяткополучателю: в ч. 1 ст. 290 УК РФ говорится

>>>51>>>

о получении взятки должностным лицом лично или через посредника, а в ч. 1 ст. 292 УК РФ — соответственно о даче взятки должностному лицу лично или через посредника.

Изложенное выше свидетельствует о том, что с введением в действие УК РФ преступления, квалифицируемые ранее как посредничество во взяточничестве, подлежали рассмотрению под углом зрения того, чьим пособником — взяткодателя или взяткополучателя — являлось лицо, привлеченное к ответственности или осужденное по ст. 1741 УК РСФСР. В зависимости от сделанных выводов действия виновного должны быть квалифицированы по ч. 5 ст. 33 и ст. 290 либо по ч. 5 ст. 33 и ст. 291 УК РФ, поскольку наказание по ст. 290, 291 УК более мягкое, чем по ст. 173, 174, 1741 УК РСФСР. Квалифицируя действия виновных по той или иной части ст. 290 либо ст. 291, необходимо иметь в виду, что учтены могут быть только те квалифицирующие признаки, которые были определены в ст. 173, 174, 1741 УК РСФСР и восприняты ст. 290, 291 УК РФ. При переквалификации действий лиц, осужденных по ст. 1741 УК РСФСР, должно быть соответственно сокращено наказание до максимальных пределов, предусмотренных в ст. 290, 291 УК РФ.