4. Надзор прокурора за использованием дополнительных средств фиксации при производстве следственных действий.

Вопросы прокурорского надзора за использованием технических средств можно условно подразделить на несколько групп:

Первая группа связана с обеспечением прокурором полноты предварительного следствия, и основана на высокой эффективности, воспроизведения допрашиваемому фонограмм допросов других лиц проходящих по делу, в особенности, когда речь идет о преодолении установки подозреваемого (обвиняемого) или недобросовестного свидетеля на дачу ложных показаний.

Это объясняется тем, что в данном случае на недобросовестное лицо действует дополнительный психологический фактор - он слышит голос изобличающего его в преступлении лица. Причём, это наиболее значимо для недобросовестного допрашиваемого в случаях, когда показания даются соучастником преступления или заинтересованным свидетелем, обещавшими скрывать от следствия истину, но затем давшие правдивые показания.

Механизм этого тактического приема во многом обусловлен комплексным воздействием на мышление, волю и чувства допрашиваемого воспринимаемой им информации и подавляющим установку на дачу ложных показаний. Разрушенное в результате его применения звено в цепи вымышленных показаний влечет зачастую несостоятельность всей системы защиты недобросовестного допрашиваемого.

Однако, в ходе проведенных автором занятий с прокурорами и следователями показали, что практические работники еще недооценивают значение использования звукозаписи для обеспечения полноты, всесторонности и объективности показаний, а также с целью последующего ее использования для изобличения лиц, дающих ложные показания.

Неприменение звукозаписи, помимо отрицательного влияния на обеспечение полноты и точности фиксации полученных показаний, лишает следователей возможности использовать фонограмму допроса определенного лица для изобличения подозреваемого (обвиняемого), когда производство очной ставки по каким-либо соображениям представляется нежелательным.

В результате утрачиваются дополнительные возможности доказывания важных обстоятельств преступления по расследуемым уголовным делам.

Правовым основанием к применению звукозаписи служит ст. 141-1 УПК, разрешающей воспроизведение звукозаписи при производстве других следственных действий, и ст. 162 УПК, дающая право следователю при наличии существенных противоречий в показаниях двух ранее допрошенных лиц произвести между ними очную ставку. Причем примечательно, что регламентирующая порядок очной ставки, ст. 163 УПК прямо предусматривают возможность, после дачи участниками следственного действия показаний и записи в протоколе, огласить прежние показания, содержащиеся в протоколах предыдущих допросов, а также воспроизвести их звукозапись.

Возможность воспроизведения фонограмм, являющихся дополнительным средством фиксации показаний и приложением к протоколам допроса, по существу является правовым основанием для предъявления самих протоколов допроса.

Как известно, в соответствии с процессуальным законом источники доказательств не обладают заранее установленным преимуществом и отсутствует различие в доказательственном значении показаний и иных, предусмотренных ч. 2 ст. 69 УПК источников доказательств, поэтому,по нашему мнению, все они также могут предъявляться допрашиваемому.

В указанной выше статье УПК не определено процессуальное значение приложений к протоколам следственных действий, которые обычно также со держат важную доказательственную информацию. Часть 5 ст. 141 УПК указывает, что к протоколам прилагаются фотографические негативы и снимки, киноленты, диапозитивы, фонограммы опроса, планы, схемы, слепки и от тиски следов, выполненные при производстве следственных действий. Поскольку законодатель разрешает воспроизводить фонограмму допроса при производстве других следственных действий, можно сделать вывод об отсутствии процессуальных оснований к запрету использования и других приложений к протоколам.

Другая, наиболее распространенная, причина предъявления фонограмм вызывается необходимостью детализации и конкретизации показаний. Обычно, в этих случаях отсутствуют противоречия между показаниями и другими материалами уголовного дела, а имеет место неполнота, пробельность или определенные неточности в показаниях.

В результате утрачиваются дополнительные возможности доказывания важных обстоятельств преступления по расследуемым уголовным делам.

Следует отметить, что использование при проведении следственных действий фонограмм и других дополнительных средств фиксации составляет основу метода активизации (восстановление ассоциативных связей) По результатам проводившихся в этой сфере исследований А.Б.Соловьёв пришел к выводу, что одни доказательства - показания очевидцев, большинство документов, вещественные доказательства этого могут содействовать припоминанию забытого, а другие - большинство протоколов следственных действий, заключения экспертиз, по своему характеру являются производными, вторичными и поэтому, в большинстве случаев, они непригодны для восстановления ассоциативных связей. Действительно, благодаря такому свойству как наглядность предъявляемых доказательств, в значительной мере определяется надежность и быстрота припоминания, поскольку наряду с мысленным образом в сознании допрашиваемого здесь появляется реально существующий предмет, документ или их отображения. Поэтому приоритет следует отдать вещественным доказательствам, иным документам и приложениям к протоколам следственных действий.

Вторая группа вопросов, разрешаемых прокурором в рассматриваемой сфере относится к обеспечению объективности расследования, или так называемой “объективизации” доказывания, т.е. установления и фиксации фактических данных, не подверженных или в значительной степени менее подверженных воздействию субъективных факторов и создания условий, защищающих потерпевшего и свидетеля. Объективизация доказывания может быть главным образом осуществлена за счет установления и фиксации фактических данных с использованием современных методов и технических средств криминалистики, значительного расширения использования таких процессуальных средств, как назначение экспертиз и привлечение к участию в следственных действиях специалистов.

Ст. 141 УПК перечисляет некоторые из допустимых при расследовании технических средств (фотографирование, киносъемка, звукозапись, изготовление слепков и оттисков следов).

С развитием технического прогресса стали возникать вопросы о правомерности использования в расследовании, в том числе и при допросах, новых технических разработок и соответствующих дополнениях УПК. Некоторые ученые (А.А.Леви, Н.А.Селиванов) в этой связи посчитали нецелесообразным отяжелять закон перечислением допустимых при расследовании технических средств и предложили сформулировать универсальную норму, определяющую наиболее общие подходы к решению вопроса о возможности их применения т.к., по мнению авторов, технические средства, базирующиеся на подлинно научной основе, сами по себе никогда не являются законными или незаконными (незаконными могут быть лишь некоторые способы и цели их применения). Исходя из такой концепции, А.А.Леви разработал проект нормы УПК следующего содержания: “Следователь, вызванный им специалист или участвующий в следственном действии эксперт, в целях собирания, проверки и оценки доказательств, а также фиксации хода следственного действия, могут использовать научно-технические средства, соответствующие современным достижениям науки и техники, не нарушающие установленные законом права граждан, безопасные для их жизни и здоровья, не унижающие чести и достоинства, не вызывающие изменения объектов, к которым они применяются, и способствующие получению достоверных результатов”.

По нашему мнению такой подход не во всех случаях может быть оправдан.

Так, в развитии современной техники отчетливо прослеживается тенденция к компьютеризации. Появились новые цифровые фото-, видео- и аудиосистемы, основанные на программной обработке оптических и звуковых данных. В самом использовании компьютерной техники в криминалистике нет ничего недозволенного. Специальные компьютерные программы используются при производстве различных видов судебных экспертиз, криминалистических учетах и т.д. Но если говорить о конкретных цифровых устройствах фиксации звука и изображения, полностью подпадающих, кстати, под упомянутое выше определение допустимых технических средств, то возникают большие сомнения в возможности использования их в качестве средств собирания, проверки и оценки доказательств в тех достаточно широких границах, которые определены автором названного предложения.

Проблема же видится в том, что принцип преобразования оптического или звукового сигнала в электронный вид с фиксацией изменения его амплитуды на магнитных носителях в обычных аналоговых устройствах делает достаточно трудоемким процесс их подделки. Цифровые же системы, являющиеся своего рода разновидностью компьютерной техники позволяют значительно изменять характеристики и параметры фиксируемых объектов уже в процессе съемки. Так, с помощью цифровых видео- и фотокамер можно производить наложение движущегося объекта на другой фон, изменять визуальные свойства объекта (например изменять цвет одежды) и т.д. уже в момент записи, не говоря уже о последующей обработке данных в мощных графических программах-редакторах, кстати, на обычных персональных компьютерах.

Если процесс обычной аналоговой съемки позволяет фиксировать лишь постановочные (специальные) эффекты, то процесс цифровой видеозаписи позволяет моделировать визуальные эффекты, под которыми понимается манипулирование изображением с использованием сочетаний действительно отснятого камерой материала и приемов компьютерной графики, анимации и композитинга уже во время “живой” съемки, т.е. “в камере”.

Представим ситуацию, при которой недобросовестный следователь, используя возможности цифрового фото или видео, умышленно изменяет параметры фиксируемого изображения в ходе осмотра места происшествия, обыска, следственного эксперимента, проверки показаний на месте и т.д. При этом присутствуют понятые и с их точки зрения следователь все делает правильно. Нетрудно представить какой вред интересам правосудия при этом наносится.

"Троянский конь" может быть разумеется представлен следователю и участниками процесса.

Конечно, можно обычную аналоговую запись преобразовать в электронный вид, обработать на соответствующем оборудовании, а затем снова преобразовать в первоначальный вид. Однако, такая работа требует, во-первых, специальных познаний, во-вторых, мощных и дорогостоящих аппаратных средств и, в-третьих, ее результаты все же могут быть в итоге выявлены экспертом.

В частности для выявления следов аналогового и цифрового монтажа предназначен комплекс криминалистического исследования фонограмм "ИКАР", разработанный специалистами "Центра речевых технологий" (г.Санкт-Петербург).

Но и его возможности в выявлении цифровых подделок не безграничны. Поэтому в настоящее время отечественными и зарубежными специалистами активно разрабатываются системы защиты цифровой записи от монтажа. Таковой, например является разработанная в ЗАО "MARAT-C" система "КРОСС-документ", в которой впервые применен принципиально новый метод открытого маркирования файлов речевых сигналов. Этот метод не позволяет бесследно манипулировать содержимым звуковых файлов. Теперь любой известный в настоящее время, даже самый совершенный, компьютерный монтаж звуковых файлов оставит свой след в структуре звукового файла. По этим следам эксперты смогут установить факт подделки или подлинности цифровой фонограммы, полученной с помощью системы "Кросс-документ". Справедливость сказанного иллюстрируют результаты экспертных исследований "компромата" по одному весьма “нашумевшему” делу. По представленной цифровой видеозаписи экспертами ФСБ и ФАПСИ были даны взаимоисключающие заключения.

Именно по указанным выше причинам нельзя согласиться с точкой зрения Селиванова Н.А. и Белоусова А.В. не замечающих опасностей, связанных с внедрением цифровой техники в качестве средства фиксации хода и результатов следственных действий.

В частности, довод А.В.Белоусова о том, что фототаблицы, полученные при распечатке на принтере цифровых фото-, видео- материалов (файлов), полученных с использованием цифровых камер, а также методом сканирования, имеют преимущество перед обычными фото- и видео- материалами и в том, что практически исключают возможность подмены изображения, по означенным выше причинам не выдерживает никакой критики.

Изложенное свидетельствует о том, что вопрос о правомерности использования того или иного технического средства в доказывании (или, по крайней мере, некоторых из них), должен решаться законодателем дифференцировано с учетом познавательной направленности, эффективности, степени защищенности результатов применения тех или иных технических средств.

И наконец, третья группа вопросов касается выполнения прокурором надзорных функций по исполнению предписаний закона о порядке применения дополнительных средств фиксации результатов следственных действий.

Опрос проходивших обучение в ИПК РК Генпрокуратуры прокуроров показывает, что очень редко, как правило за отсутствием времени, при направлении уголовных дел в суды они просматривают видеозаписи следственных действий. Однако, результаты проведенного автором настоящей работы исследования (было просмотрено 12 различных видеозаписей), показали, что в каждом без исключения сюжете имели место нарушения процессуального порядка проведения того или иного следственного действия или применения видеосъемки. Так, к наиболее типичным ошибкам следователей следует отнести: ненадлежащее разъяснение прав участникам следственного действия, привлечение в качестве понятых сотрудников правоохранительных органов, указание на производящего съемку специалиста как на участника следственной группы и неразъяснение ему прав и обязанностей, частая постановка наводящих вопросов и другие подобные нарушения. Следует отметить, что при наличии заявленного в суде ходатайства со стороны заинтересованных лиц о просмотре таких “видеосюжетов”, могут возникнуть самые серьезные сомнения не только в их допустимости, но и в допустимости самих протоколов следственных действий со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Прокурорам надлежит строго следить за соблюдением органами предварительного следствия требований ст.141-1 УПК, определяющий условия и порядок применения звукозаписи (видеозаписи – прим.авт.) при производстве следственных действий, в частности, о том, что показания, полученные в ходе допроса (или иного следственного действия – ч.6 ст.141-1 УПК) с применением звукозаписи, заносятся в протокол допроса в соответствии установленными правилами. Протокол допроса должен также содержать: отметку о применении звукозаписи и уведомлении об этом допрашиваемого; сведения о технических средствах и условиях звукозаписи; заявления допрашиваемого по поводу применения звукозаписи; отметку о воспроизведении звукозаписи допрашиваемому; удостоверение правильности протокола и звукозаписи допрашиваемым и следователем. Звукозапись части допроса, а также повторение специально для звукозаписи показаний, данных в ходе того же допроса, не допускаются.

Указанные требования ст.141-1 УПК на практике в основном исполняются, хотя следователи зачастую сами грешат повторением за допрашиваемых той части его показаний, которую считают значимой для дела. Кроме того, прерывая видеозапись по каким-либо часто техническим причинам, следователи не оговаривают их причины и время, не делают впоследствии и соответствующих записей в протоколе следственного действия. Но наиболее распространены нарушения требований закона, связанные с окончанием производства следственного действия. Так, по окончании допроса звукозапись не воспроизводится допрашиваемому и соответственно он фактически лишается права сделать дополнения к звукозаписи показаний на фонограмму и заявление, удостоверяющее ее правильность.

Нетрудно предположить, что такие нарушения, оставленные без внимания прокурора могут также повлечь в суде исключение из дела целого ряда доказательств как недопустимых.