Глава XV. Общий взгляд на развитие политической мысли во второй половине XIX столетия

Бентам, Бенжамен Констан, Гегель, Лоренц Штейн характеризуют с разных сторон господствующее направление государственной науки, как оно сложилось в разных странах Европы в первой половине XIX века. Если мы сравним с их учениями те положения, к которым пришла политическая мысль в своем последующем развитии, мы должны будем отметить целый ряд важных и существенных перемен. Если во вторую половину истекшего столетия мы не встречаем в области политики ярких и руководящих писателей, это не значит, чтобы этот период не ознаменовался постановкой новых проблем. Движение мысли совершается тут менее заметно, с меньшим шумом, но это не мешает ему быть глубоким и непрерывным.

Определяя в немногих словах ту перемену, которая произошла в общем направлении политической мысли к началу XX века, мы должны сказать, что старые идеи подверглись здесь существенной переработке. Идея народного суверенитета, принцип разделения властей, принцип личных прав - все эти начала старой политической доктрины в наше время получают иное определение и иное политическое значение. Хотя и до сих пор можно указать сторонников старой конституционной школы, самым выдающимся из них следует признать французского писателя Эсмена, хотя в современной литературе есть даже и писатели, некоторыми идеями совпадающие с представителями реакционной доктрины начала XX века Галлером - таков немецкий юрист Зейдель; однако рядом с этим вырабатываются новые взгляды, далеко отклоняющиеся от формул политической теории первой половины прошлого века.

Тот преимущественный интерес, который ранее принадлежал конституционной монархии, считавшейся наилучшим воплощением идеала правого государства, постепенно переходит к представительной демократии, которая, как показывает пример Англии, может сочетаться и с монархическим началом. С другой стороны, опыт применения республиканских форм в Соединенных Штатах Северной Америки и во Франции показал, что эти формы не носят в себе непременно семян разложения, как предполагал Лоренц Штейн, хотя и он уже должен был сделать оговорку для Северной Америки. Таким образом, противоположение монархии и республики утратило свое прежнее теоретическое значение. Вместе с тем центр тяжести был перенесен на вопросы внутренней организации управления и представительства. В этом отношении последовательно были выдвинуты вопросы о местном самоуправлении, о референдуме, об организации всеобщего избирательного права, об усилении исполнительной власти при соответствующем укреплении ее зависимости от народа путем непосредственного избрания.

В связи с утверждением повсюду конституционных форм английская конституция перестает играть то руководящее значение для политической мысли, которое принадлежало ей ранее, со времени Монтескье. Она становится лишь одним из конкретных примеров правового государства, имеющим и свои бесспорные преимущества, но также и свои недостатки. В самой Англии раздаются весьма авторитетные голоса не только в пользу реформы некоторых сторон ее политического устройства (в этом направлении уже и осуществлено весьма важное требование прав верхней палаты), но также в пользу заимствования новых учреждений, как напр., референдума, успевшего обнаружить свои достоинства в Швейцарии. Но независимо от этих предположений английская конституция не только со времен Монтескье и Бентама, но даже с тех пор, как писал о ней Беджгот (в начале 60-х годов прошлого века), значительно изменилась. Беджгот справедливо выдвинул в английском строе его значение как системы самоуправления общества, на эту сторону школа Бенжамена Констана, сосредоточившая свое внимание на вопросе об организации власти, не обратила внимания, а для Лоренца Штейна такое указание могло бы только подтвердить его мысль об отступлении английского парламента от начала самостоятельности государства по отношению к обществу. Не отрицая основного факта, раскрытого Беджготом, следовавшие за ним писатели - Дайси и особенно Сидней Лоу - указали в позднейшей эволюции английского парламентаризма новое явление - возросшую власть кабинета министров, по существу руководящего в настоящее время и исполнением и законодательством. Старая теория разделения властей, с ее стремлением подчеркивать их обособление, совершенно ниспровергается этим явлением, свидетельствовавшим, как раз, наоборот, об усилившейся их связи и взаимной зависимости. Никто не станет теперь видеть секрета английской свободы в теории Монтескье; объяснение ее мы скорее найдем в указании Беджгота, которое, впрочем, сделалось и общим положением государственной науки, что в Англии власть носит характер, зависимый и ответственный по отношению к обществу. Само собой разумеется, что остается в силе та сторона теории разделения властей, которую никто не оспаривает и которая заключается в требовании распределения функций между разными органами. И в свое время теория Монтескье имела значение главным образом в том отношении, что она противопоставлялась неорганизованному сочетанию отдельных функций в руках власти независимой и безответственной.

Опыт широкого применения конституционных форм на континенте Европы успел обнаружить наряду с их превосходством, по сравнению с прежними формами, также и их несовершенство. В этом отношении наибольшее внимание выпадает на долю того политического элемента, который является жизненным нервом правового государства, т.е. системы представительства. Победоносное распространение идеи всеобщего избирательного права далеко не разрешило задачи правильного представительства народной воли. Если и вообще говоря, эта задача не разрешима вполне, то здесь возможны усовершенствования. В сторону этих усовершенствований или, как выражается французский писатель Бенуа, в сторону организации всеобщего голосования, и направляются усилия современной политической мысли. Условий для такой организации ищут или в переходе к пропорциональным системам, или в представительстве профессиональных групп, или, наконец, в особой организации самых выборов. Требование референдума, высказываемое различными писателями в Англии и Франции, по существу имеет ту же цель - обеспечить наилучшее выражение народной воли. Сюда же следует отнести и ожидания, поддержанные в последнее время и Иеллинеком, что развивающаяся самоорганизация общества, объединяя отдельных лиц во множестве взаимно перекрещивающихся групп, вместе с тем вызовет к жизни новые силы для выражения народных нужд, помимо официально признанных органов правительства и представительства. Приведет ли эта самоорганизация к переустройству государства на новых началах, как это предполагает Дюги в своем новейшем труде (Le droit social, le droit individuel et la transformation de l'Etat 1908), или же только к восполнению существующих государственных органов новыми органами для выяснения интересов отдельных общественных групп, во всяком случае остается незыблемой основная идея устроения правового государства путем самоуправления общества на началах представительства. В этом самоуправлении по-прежнему видят лучший способ для охраны индивидуальных прав и утверждения свободы; но вместе с тем ищут для него новых формул и форм, которые могли бы наилучшим образом утвердить идею, по существу непререкаемую и бесспорную.

Однако, как далеко ни идут представители государственной науки в вопросе о представительстве современного государства, они все же сохраняют и ту, другую идею - единства государства и права, которая с самого начала была противопоставлена началу средневековой раздробленности. Писатели, наиболее близко подходящие к идее расслоения общества по группам и профессиям, как Бенуа и в особенности Дюги, все же твердо стоят за идею единого государства, контролирующего и наблюдающего за разнообразием входящих в него групп. С этой точки зрения нападки Дюги на принцип суверенитета представляются не более как недоразумением, так как они касаются не идеального существа этого принципа, а той внешней оболочки, с которой он сочетался иногда в истории, т.е. идеи всемогущего и всевластного государства.

Но более существенные перемены совершились в последнее время не столько во взглядах на организацию государства, сколько в воззрениях на его функции, на задачи его деятельности. С этой стороны можно сказать, что правовое государство с конца XIX века вошло в новую стадию развития. Теоретики первой половины этого века полагали, что государственная деятельность должна ограничиваться охраной прав граждан; они выступали с требованием полного невмешательства в частную жизнь граждан, в экономическую сферу. Это считалось наилучшим средством обеспечить свободу и равенство. В Англии этот взгляд был выражен Бентамом, во Франции - Бенжаменом Констаном, в Германии - Вильгельмом Гумбольдтом. Свобода и равенство понимались тут чисто формально, юридически в смысле обеспечения их в законе, путем устранения юридических неравенств и стеснений. Для своего времени, когда надо было уничтожить тягостный гнет старого порядка, осуществление свободы и равенства в этом смысле являлось огромным шагом вперед, и неудивительно, что первоначально вся задача правового государства представлялась исчерпывающейся с достижением этой цели. Однако политическое развитие XIX века обнаружило, что для осуществления начал равенства и свободы требуется не только устранение юридических препятствий к их утверждению, но также некоторых материальных, положительных условий их реализации. В жизненной борьбе свобода и равенство для слабых и изнемогающих превращается в отвлеченное понятие, лишенное действительного значения. Требуется влиятельная поддержка государства и общества, чтобы помочь каждому, кто в этом нуждается, достигнуть действительной свободы и настоящего равенства с другими. Проникаясь этим сознанием, европейские государства одно за другим вступают с конца XIX века на путь социальных реформ. Задача, которая ставится в этой области, представляется бесконечно более трудной и сложной по сравнению с той задачей, которую правовое государство ставило себе ранее. Для того чтобы устранить юридические неравенства и стеснения, достаточно было отмены старых законов с соответствующим преобразованием различных учреждений. Осуществление равенства и свободы в положительном смысле требует продолжительной деятельности устроения жизни при помощи создания лучших материальных условий общественного развития. Современная политическая мысль, ставя государству эту трудную задачу, не ждет ее немедленного осуществления, как и вообще, устраняет мысль о скором достижении всеобщей гармонии.

В этом отношении новая точка зрения коренным образом отличается от той, которая так часто высказывалась в XIX веке. Рассматривая философию Гегеля, мы видим, как ему представлялось, что высшая ступень мирового духа уже достигнута. Мы видели, как целый ряд писателей прошлого века находил в той или иной политической форме истинное и всецелое выражение начал разума. В наши дни, выражаясь словами английского юриста Дайси, для добросовестного мыслителя невозможно думать, что в мире - воображаемом или действительном - можно открыть какую-либо совершенную конституцию, способную служить образцом для исправления недостатков существующих государственных форм.

По-прежнему верят в прогресс, в необходимость стремления к идеалу, но исчезает мысль о том, что абсолютный идеал может быть осуществлен во временных относительных формах.

П.И. Новгородцев,

профессор

─────────────────────────────────────────────────────────────────────────

*(1) Gierke, Iohannes Althusius und die Entwickelung der naturrechtlichen Staatstheorien", 1880.

*(2) Bezold, "Die Lehre von der Volkssouveranitet im Mittelalter" (Sybelis "Historisch Zeitschrift", 1876)

*(3) См. о них у Чичерина, "История политических учений", т.I и Ad. Frank, "Reformateurs et publicistes de L'Europe", (Moyen age Renaissance).

*(4) Windelband "Geschichte der neueren Philosophie".

*(5) По истории средневековой философии см. Ueberweg, "Geschichte der Philosophie", В.II.

*(6) Главнейшие монографии о воззрениях Макиавелли в связи с его эпохой принадлежат итальянским писателям: Villari, "Niccolo Machiavelli ei suoi tempi", 1877 (есть с ним пер.) и Tommasini, "La vita e gli scritti di N. M. nella loro relazione col machiavellisimo", 1883. Из новейших сочинений о М. упомянем: John Morley, "Machiavelly", 1897, Tudichum, "Pro machiavel", 1897, Rich. Fester, "Machiavelli", 1900. См. также Villari, в "Nuova Antologia", 16 ottobre 1897. На русск. яз. см. соч. пр. Алексеева, "М., как политический мыслитель", 1881.

*(7) Бэрд (Beard), "Реформация XVI в. в ее отношении к новому мнению и знанию". 1897.

*(8) Подробнее о Беме и других мистиках см. в упомянутом выше прекрасном руководстве Windelband'a B. L. Ср. также учебник Falkenberg'a под тем же заглавием. (Последний учебник есть и в русском переводе).

*(9) Немецкий ученый Kaltenborn в монографии своей, вышедшей в 1848 г. под заглавием "Die Vorlaufer des Hugo Grotius", пытался изобразить названных писателей как провозвестников новой философии права. Эта попытка кажется нам неудавшейся.

*(10) О политической стороне кальвинизма все необходимые данные можно найти в обширной монографии Виппера "Церковь и государство в Женеве XVI в.", 1894.

*(11) Beill, "Les theories sur le pouvoir royal en France pendant les guerres de religion", 1892. На русск. яз. см. любопытную статью Виппера "Политические теории во Франции в эпохи религиозных войн" (Журн. Мин. Нар. Пр." 1896, август).

*(12) См. образ на странице 46.

*(13) О демократических учениях Лиги см. ценное исследование Labitte "De la demokratie chez les predicateurs de la lique", 1866. Ср. также статью Ranke "Die Idee der Volkssouve ranetat in den Schriften der Iesuiten" (Samtliche Werke, B. 24, 1872).

*(14) Краткий очерк развития представительных учреждений во Франции можно найти в сочинении Чичерина "О народном представительстве", кн. III, изд. II, 1899.

*(15) См. об этом классические разъяснения Дайси в его сочинении "Основы государственного права Англии".

*(16) Главным сочинением о Бодене до сих пор остается солидное исследование Baudrillart "Bodin et son temps", 1853. Сопоставление идей Бодена о суверенитете с позднейшими учениями см. в специальных монографиях, написанных на эту тему, а именно в монографиях Nancke, Landmann, и см. также главу о Бодене в учебнике Rehm'a "Geschihte der Staatsrechtswissenschaft".

*(17) О Томасе Море см. статьи Виппера "Утопия Томаса Мора" ("Мир Божий", март 1896) и Янжула "Будущий век" (в сборнике: "В поисках лучшего будущего", 1893). См. также Kautsky "Thomas Mor und seine Utopie".

*(18) См. об этом восстании интересное сочинение Петрушевского. "Восстание Уота Тайлера", 1897. Краткие сведения о том же предмете, равно как и об идеях Ленгленда и лоллардов, можно найти в переводных сочинениях Гиббинса "Английские реформаторы" и Грина "Краткая история английского народа", вып. I (на русск. яз.)

*(19) См.напр., Грина "Краткая история английского народа", вып.II, отд. VII.

*(20) См. статьи Ковалевского "Родоначальники английского радикализма" ("Русская мысль, 1892 г., январь, февраль, март) и Iellinek "Die Erklarung der Menschen - und Burgerrechte (Heidelberg, 1895; готовится новый перевод.)

*(21) См. об этом в особенности в цитированных выше статьях Ковалевского.

*(22) О Мильтоне см. обширную монографию: Alfred Stern "Milton und seine Zeit", 1877.

*(23) Некоторые данные о значении представления об Адаме в истории политической литературы можно найти в реферате Iellinek'a. "Adam in der Staatslehre", 1893.

*(24) Ranke, "Sammtliche Werke", В.24.

*(25) О Локке см. монографии Fowler'a, "Locke", Marion'a, "Locke, sa vie et ses oeuvres" и биографический очерк Fechtner'a, "John Locke", 1898.

*(26) О Гуго Гроции. см. Hartenstein'a, "Darstellung der Rechtsphilosophie des Hugo Grotius".

*(27) См. мою книгу: "Кант и Гегель в своих воззрениях на право и государство", гл.I. Hinrichs'a, "Geschichte der Rechts - und Staatspincipien" и Чичерина "История политических учреждений", т.II.

*(28) О Вольтера см. Desnoiresterres, "Voltaire et la societe au XVIII siecle", 1872. Morley, "Voltaire", 1873. Strauss, "Voltaire", Sechs Vortrage, 1872 (в русск. пер. под заглавием: Вольтер по Штраусу, Колиньи и др.).

*(29) О Монтескье: Sorel, "Montesquieu", 1888, есть русский перевод). Bechard, "La monarchie de Montesquieu et la republique de J. J. Rousseau.". Предисловие М. Ковалевского к русскому переводу "Духа законов", 1900.

*(30) О Руссо: Hoffding "Rousseau und seihe Phylosophie", 1897 (есть русский перевод) Hayman, "J. J. Rousseau' a Socialphilosophie", 1898; Морлей, "Руссо", (пер. с английского). Грэхэм, "Ж. Ж. Руссо. Его жизнь, произведения и окружающая среда", 1890 (перевод с английского). Герье, "Руссо", (статья в Энциклоп. словаре Брокгауза и Ефрона, 1899, т.XXVII). Сопоставление политических теорий Монтескье и Руссо у М. Ковалевского, во втором издании его соч. "О происхождении современной демократии", т.I, ч.II.