§ 2. ВАЖНЕЙШИЕ ВИДЫ ЧАСТНЫХ ДЕЛИКТОВ

1. Iniuria. Термин iniuria употреблялся и в общем смысле неправомерного действия (omne quod поп iure fit — все, что совершается не по праву), и в специальном смысле личной обиды. Еще законам XII таблиц были известны отдельные виды личных обид: а) повреждение конечностей человеческого тела (membrum ruptum), ка­раемое по началу «око за око», если только стороны не достигнут соглашения о выкупе; б) повреждение внут­ренней кости (os fractum), караемое штрафом (в пользу истца): в) другие личные обиды действием, также карае­мые штрафом в пользу истца.

276

В классическом римском праве деликт iniuria был обобщен (всякое умышленное противозаконное нанесе­ние личной обиды). При этом, с одной стороны, понятие деликта было расширено, поскольку iniuria больше не огра­ничивалась обидой действием, но охватывала всякое оскор­бительное', пренебрежительное отношение к чужой лично­сти; а с другой стороны — сужено, поскольку было выдви­нуто в качестве необходимого элемента намерение обидеть (animus iniurandi). Изменилась и санкция этого' деликта:

на место прежних фиксированных сумм (штрафных такс) было введено определение штрафа судом в каждом от­дельном случае в зависимости от обстоятельств дела: ха­рактера обиды, социально-экономического положения обидчика и обиженного (иск приобрел характер так на­зываемого оценочного иска, actio iniuriarum aestimatoria).

2. Furtum. Наиболее подходящий русский термин, соответствующий furtum, — кража. Однако furtum не совпадало полностью с современным понятием кражи. Во-первых, к категории furtum в Риме относились и те деликты, которые в современном праве именуются кра­жей, и те, которые теперь называются присвоением, рас­тратой и т.п. Во-вторых, furtum не ограничивалось по­хищением вещи; можно было также совершить furtum usus, кражу пользования вещью (т.е. корыстное, наме­ренное пользование вещью при отсутствии на то права), furtum possessions, кражу владения (данную разновид­ность деликта, например, совершал собственник вещи, если отнимал у кредитора переданную ему в залог вещь). В-третьих, furtum является частным правонарушением (впрочем, в праве императорского периода намечается некоторая тенденция к приближению этого деликта к уголовным преступлениям).

Таким образом, к furtum относилось всякое противо­законное корыстное посягательство на чужую вещь (соп-trectatio rei fraudulosa). Однако такое определение данно­го деликта нельзя признать точным: furtum possessions (как видно из приведенного выше примера) могло иметь предметом собственную вещь лица, совершавшего этот деликт.

277

В древнейшем римском праве, выраженном в зако­нах XII таблиц, вор, захваченный с поличным (furtum manifestum), а также вор, у которого вещь обнаружена после кражи в результате обыска, производившегося осо­бым торжественным способом, карался бичеванием, по­сле чего отдавался во власть потерпевшего; в случае ноч­ной или вооруженной кражи вора можно было даже убить на месте. Вор, не застигнутый с поличным (furtum пес manifestum), карался штрафом в размере двойной стоимости украденной вещи.

В более позднем праве саморасправа потерпевшего с вором не допускалась даже при furtum manifestum. Юриди­ческие последствия деликта кражи стали выражаться в сле­дующих исках. Прежде всего потерпевшему давался иск о возврате похищенного (condictio furtiva). Собственник по­хищенной вещи имел, правда, в своем распоряжении вин-дикационный иск; но condictio furtiva, которую можно бы­ло предъявить взамен виндикации, была легче в отношении доказывания: в виндикационном процессе от истца требо­валось доказательство его права собственности на данную вещь; предъявляя condictio furtiva, истцу достаточно было доказать факт кражи у него вещи ответчиком. Таким обра­зом, предоставление потерпевшему condictio furtiva облег­чало ему возврат вещи. Кроме того, кондикция была удоб­на тем, что позволяла в случае, если вор сбыл вещь с рук, истребовать от него «обогащение», оставшееся в его иму­ществе в результате кражи.

Истребованием от вора похищенной вещи (или по­ступившего вместо нее обогащения в имущество вора) юридические последствия furtum не исчерпывались. Потер­певший имел возможность предъявить кроме condictio fur­tiva еще штрафной иск — actio furti. С помощью последнего иска взыскивался штраф: при furtum manifestum — в чет­верном размере стоимости похищенного, при furtum пес manifestum — в двойном размере. Соучастники в краже отвечали в таком же размере (умножение штрафной от­ветственности).

3. Damnum iniuria datum (неправомерное уничтожение или повреждение чужих вещей). Незаконное посягательст-

278

во на чужое имущество могло выразиться не только в корыстном его присвоении (полном или частичном), но также в виновном уничтожении или повреждении чужих вещей. В древнереспубликанском римском праве такого общего деликта не было: законы XII таблиц знали только некоторые частные случаи причинения имущественного вреда, особенно острые в условиях жизни земледельца, как-то: порубка деревьев, поджог хлеба или дома и др.

Общий деликт повреждения чужих вещей появился только с изданием закона Аквилия de damno iniuria dato (приблизительно в III в. до н.э.). Аквилиев закон состоял из трех глав, из которых к деликту повреждения вещей относились первая и третья. В первой главе говорилось, что, кто убьет чужого раба или четвероногое животное, тот обязан уплатить за него высшую цену, какая сущест­вовала на раба или животное на протяжении предшест­вующего года. В третьей главе Аквилиева закона было постановлено, что если будет ранен раб или четвероногое животное либо будет уничтожена или повреждена какая-то другая вещь, то виновный обязан уплатить высшую цену поврежденной или уничтоженной вещи, какую она имела на протяжении последнего месяца.

Первоначальная практика применения Аквилиева закона строго придерживалась его буквы о возмещении вреда «corpore corpori datum»: под действие этого закона подводились лишь такие случаи, когда вред причинялся телесным воздействием (corpore) на телесную вещь (cor­pori). Так, например, лицо, виновным образом оставившее чужого раба без пищи, вследствие чего раб умер голодной смертью, при таком буквальном толковании закона не не­сло ответственности. С течением времени закон Аквилия стали применять шире: в случаях причинения вреда чужо­му имуществу таким поведением лица, в котором нельзя было усмотреть физического воздействия на вещь (corpore corpori), стали также применять Аквилиев закон, давая иск по аналогии (actio legis Aquiliae utilis).

Необходимым условием применения Аквилиева за­кона было причинение вреда iniuria (в смысле поп iure —

279

противозаконно). В порядке толкования закона было введено требование субъективной вины, хотя бы то была самая слабая ее форма (culpa levissima, самая легкая не­осторожность).

Толкованием юристов была расширена сфера при­менения Аквилиева закона: закон предусматривал только случаи причинения имущественного вреда собственнику;

практика применения закона распространила защиту также на узуфруктуария, залогопринимателя, добросове­стного владельца и даже на лиц, имевших обязательст­венное право требовагь передачи веши.

В случае совершения деликта несколькими лицами они отвечали солидарно.