Глава IV Девиации и сексуальная преступность

Имелинский сообщает, что из 250 лиц, страдающих сексуальными девиациями, 52,8% признали наличие в анамнезе совершения сексуального преступления. При этом раскрыты были 43,2% этих преступлений (чаще педофилия) и преступники были судимы, а 9,6% преступлений остались не раскрыты. Таким образом, почти половина девиантов никогда не имели конфликтов с законом. Это обусловлено той закономерностью, при которой чем выше интеллектуальный уровень девианта, тем большую осторожность он проявляет в осуществлении своих действий. Кроме того, большинство потерпевших просто не заявляет о совершившемся преступлении [140].

Ponikiewska [244] среди 2532 пациентов сексологической клиники выявила наличие девиаций в 2,1% случаев (у 54 пациентов). Из них 16 человек (29,6%) отметили случаи конфликта с законом, 33 (61,1%) — совершали действия, расцениваемые как сексуальные преступления, но не предстали перед судом, и лишь 5 человек таких действий никогда не совершали. Таким образом, раскрываемость таких преступлений находится на уровне 29,6%. Причем, по данным автора, осуждению в основном подвергались гомосексуалисты, эксгибиционисты и фроттеристы. Лица, страдавшие истинными половыми извращениями, совершали преступления только на сексуальном фоне.

В обществе широко распространено убеждение, что девиантность и преступность суть две стороны единого процесса. Однако большинство девиаций своим существованием никак не нарушает действующего законодательства (например, фетишизм, триолизм и т.п.). Более того, во многих случаях для осуществления девиантного действия необходимо не только участие, но и согласие партнера. Либерализация права сопровождается уменьшением числа уголовно наказуемых атипичных форм сексуального поведения.