АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ БОРЬБЫ С ТЕРРОРИЗМОМ

Терроризм - глобальная проблема современности. Такие утверждения довольно нередки в нашей печати, а приводимые цифровые показатели весьма значительны. Не принижая общест-

венной опасности терроризма, следует заметить, что масштабы этого явления в нашей литературе преувеличены, а границы размыты, что создает впечатление о сложности разработки конкретных мер борьбы с ним. Такое преувеличение объясняется объективными и субъективными причинами.

Объективно терроризм представляет собой сложное многомерное явление, что затрудняет определение его общего понятия и отличительных признаков, а также характеристику состава терроризма, подлежащего включению в Уголовный Кодекс Украины.

В исследовании терроризма и разработке уголовно-правовых мер борьбы с ним неизбежно возникают трудности субъективного характера, определяемые следующими причинами.

Во-первых, терроризм как явление исследуется в различных аспектах - философском, политическом, историческом, психологическом, правовом, публицистическом и пр. и все исследователи рассматривают это явление со своей точки зрения, давая понятию "терроризм" собственную интерпретацию. Поскольку это явление исследовали не только юристы, то в литературе стало господствовать не правовое, а обыденное понимание его, которое переносилось в ряд международных документов. В отечественных литературных источниках авторы относят к терроризму и бандитизм, и заказные убийства, и хулиганство, и заговор с целью захвата власти, и военные мятежи, и уличные беспорядки, и ограбление банков и магазинов, и причинение телесных повреждений и тому подобные преступления, которые вообще как-то можно связать с насилием1, а явно террористические акты наряду с коррупционными деяниями и вышеуказанными преступными посягательствами относят к разновидностям бандитизма2.

На этом фоне в юридической литературе возникают определенные "передержки" и терминологические манипуляции, а это приводит к тому, что одни исследователи не усматривают различия между терроризмом и агрессией3, другие - между терроризмом и пиратством4, третьи - между терроризмом и организованной преступностью, приводя в качестве доказательств о размахе терроризма статистические данные об использовании огне-

стрельного оружия при совершении насильственных преступлений и о количестве изъятого оружия, незаконно хранившегося у населения5. Более того, одни и те же деяния (к примеру, захват заложников или угон воздушного судна) одни ученые относят к разновидностям терроризма6, другие - пиратства7, третьи - бандитизма8, четвертые захват заложников, угон или захват воздушного судна, пиратство и терроризм рассматривают как самостоятельные преступления9.

Во-вторых, серьезное влияние на определение термина "терроризм" оказывают "наслоения многих лет идейно-политического противостояния"10 двух общественно-политических систем, когда под терроризмом, террористической деятельностью и т. п. зачастую понималось, с одной стороны, коммунистическое и национально-освободительное движение, с другой - подрывная деятельность империалистических государств и их спецслужб. И хотя з настоящее время наметились необратимые тенденции к деидеологизации межгосударственных отношений, тем не менее прошлые традиции еще дают о себе знать.

Поэтому при толковании понятия терроризма важно стремиться к такому варианту, чтобы последнее не давало повода для политических спекуляций к было определено такими конкретными правовыми признаками, которые не позволяли бы легко манипулировать этим термином, произвольно употреблять его и одновременно обеспечивали бы возможность четко отграничивать терроризм от смежных общественных явлений и уголовно-правовых категорий.

Отличительные признаки терроризма с достаточной степенью полноты уже охарактеризованы как в международных документах, так и в научной литературе и нашли свое законодательное закрепление в уголовных кодексах многих государств. Таким образом, основная задача научных исследований по данному вопросу в настоящий момент состоит в том, чтобы все эти признаки учесть, сгруппировать и синтезировать в общем определении терроризма.

Анализ научной литературы, международных документов и уголовного законодательства ряда стран показывает, что терро-

ризму как деянию свойственны следующие четыре отличительных признака.

Первой специфичной чертой терроризма является то, что он порождает общую опасность, возникающую в результате совершения общеопасных действий либо угрозы таковыми. На эту особенность терроризма указывалось еще в ст. 1 проекта резолюции о терроризме III Международной конференции по унификации уголовного законодательства (Брюссель, 1930 г. )11. Опасность при этом должна быть реальной и угрожать неопределенному кругу лиц. Такая же черта усматривается в диспозициях статей УК Российской Федерации, Республики Беларусь, Туркменистана, проекта нового УК Украины, предусматривающих ответственность за терроризм и относящих к нему деяния, объективно выразившиеся в совершении или угрозе совершения взрывов, поджогов и других общеопасных действий, реально могущих нанести вред неопределенному количеству лиц либо причинить иные тяжкие последствия.

Второй отличительный признак терроризма - публичный характер его исполнения. Иные преступления обычно совершаются без претензии на огласку, при информировании лишь заинтересованных лиц. Терроризма же без широкой огласки, без открытого предъявления требований не существует. ''Терроризм сегодня, - констатирует М. П. Киреев, - это бесспорно форма насилия, рассчитанная на массовое восприятие"12. Поэтому когда мы на практике имеем дело с общеопасными деяниями неясной этимологии, то чем больше неясностей, тем меньше вероятности, что это акты терроризма.

Третий отличительный и самый важный признак терроризма - это преднамеренное создание обстановки страха, подавленности, напряженности. "Совершенно разные цели, - пишет Ю. М. Антонян, - могут преследоваться при нападении на государственных и политических деятелей, сотрудников правоохранительных органов и "рядовых" граждан, при уничтожении или повреждении заводов, фабрик, предприятий связи, транспорта и других аналогичных действиях, но о терроризме можно говорить лишь тогда, когда смыслом поступка является устрашение, наве-

дение ужаса. Это основная черта терроризма, его специфика, позволяющая отделить его от смежных и очень похожих на него преступлений"13. Причем создается эта обстановка страха, напряженности не на индивидуальном или узко-групповом уровне, а на уровне социальном и представляет собой объективно сложившийся социально-психологический фактор, воздействующий на других лиц и вынуждающий их к каким-либо действиям в интересах террористов или к принятию их условий.

Игнорирование указанных обстоятельств приводит к тому, что к терроризму порой относят любые действия, породившие страх и беспокойство в социальной среде. Однако терроризм тем и отличается от других порождающих страх преступлений, что здесь страх возникает не сам по себе в результате получивших общественный резонанс деяний, создается виновными не ради самого страха, а ради иных целей к служит своеобразным объективным рычагом воздействия, причем воздействия целенаправленного, при котором создание обстановки страха выступает не в качестве цели, а в качестве средства достижения цели. Признавая, что неотъемлемым компонентом терроризма, отмечаемым практически всеми его исследователями, является наличие элемента запугивания, стремления создать социальную и психологическую атмосферу страха, устрашения либо правительства, либо представителей тех или социальных слоев, групп, партий, либо масс в целом.

Совершенно правильно, на наш взгляд, отмечает Т. С. Бояр-Созонович: "Некоторые западные авторы относят эту функцию терроризма в разряд целей, однако, если и рассматривать ее как цель, то исключительно как опосредованную, промежуточную, ибо запугивание служит средством достижения гораздо более далеко идущих целей"14. Не относит устрашение к целям терроризма и "Словарь по уголовному праву", определяя его таким образом: "Терроризм - преступная деятельность, выражающаяся в устрашении населения и органов власти с целью достижения преступных намерений"15. Таким образом, создание обстановки страха есть выражение терроризма, проявление его сути, а не его конечная цель. Напротив, благодаря созданной обстановке страха

террористы стремятся к достижению своих целей, причем за счет не собственных действий, а иных лиц, на которых призвано оказать воздействие устрашение. Поэтому в отличие от других преступлений, здесь наличествует страх иного рода, страх не "парализующий", а, так сказать, "мобилизующий" на выбор варианта поведения, устраивающего террористов.

Четвёртой отличительной чертой терроризма является то, что при его совершении общеопасное насилие применяется в отношении одних лиц или имущества, а психологическое воздействие в целях склонения к определенному поведению оказывается на других лиц, т. е. насилие здесь влияет на принятие решения потерпевшим не непосредственно, а опосредованно - через выработку (хотя и вынужденно) волевого решения самим потерпевшим лицом (физическим, юридическим или группой лиц) вследствие созданной обстановки страха и выраженных на этом фоне стремлений террористов. Именно ради достижения того результата, который последние стремятся получить за счет действий этих лиц, и направляется их деятельность по созданию обстановки страха путем совершения или угрозы совершения общеопасных действий, могущих привести к жертвам и иным тяжким последствиям. При этом воздействие на лиц, от которых террористы желают получить ожидаемый результат, может быть как прямым, так и косвенным. К примеру, взрывы в общественных местах, произведенные национал-сепаратистами, преследующими цель принудить власти к удовлетворению их требований, представляют собой прямое воздействие, но те же действия, совершенные кем-то с целью породить у населения недоверие к "партии власти", "неспособной" навести порядок, с тем, чтобы на этом фоне выдавать обещания об улучшении ситуации в регионе или стране, если граждане отдадут предпочтение на выборах определенным кандидатам, есть вариант косвенного воздействия.

Таким образом, резюмируя существующие научные положения и международный опыт борьбы с этим явлением, считаем возможным предложить следующее обобщающее определение терроризма как явления, выраженного в деянии: терроризм - это публично совершаемые общеопасные действия или угрозы тако-

выми, направленные на устрашение населения или социальных групп в целях прямого или косвенного воздействия на принятие какоголи6о решения или отказ от него в интересах террористов.

Предложенное определение включает все четыре ранее рассмотренных признака терроризма в их органическом единстве. Отсутствие хотя бы одного из них в характеристике того или иного деяния будет свидетельствовать об отсутствии терроризма, несмотря на то, что это деяние по многим показателям и было сходно с последним.

Генетически близким к терроризму явлением, но все жене совпадающим с ним, является террористический акт. Во многих случаях их соотношение выглядит как часть и целое, в особенности, когда это касается реально совершенных насильственных актов, поскольку для признания деяния террористическим актом не обязательно, чтобы оно было совершено общеопасным способом, угрожавшим причинением вреда неограниченному кругу лиц или наступлением иных тяжких последствий. Иными словами, для террористического акта обязательными являются все признаки терроризма, за исключением первого - создания общей опасности, хотя и его присутствие не исключается. В этом смысле можно сказать, что всякий выраженный в реальных действиях акт терроризма является террористическим актом, но не всякий террористический акт есть терроризм.

В этой связи, например, лишь незначительную часть террористических актов, совершенных в дореволюционной России народниками, анархистами, эсерами можно отнести к актам терроризма, поскольку в подавляющем своем большинстве это были целенаправленные действия в отношении конкретных лиц, которые реально не причиняли и не могли причинить вреда окружающим. Однако все они были совершены с претензией на широкую огласку, направлены были на запугивание представителей властных структур в целях изменения существующих в стране политических и социальных институтов.

Однако терроризм не всегда представляет собой как бы особый случай террористического акта, поскольку первый может выражаться не только в насильственных действиях, повлекших

реальные последствия, но и в угрозе осуществления таковых, т. е. в этой части смысловое наполнение термина "терроризм" выходит за рамки понятия "террористический акт", содержанием которого охватываются лишь реально совершенные насильственные действия, а не угроза их совершения.

Если изобразить графически понятия "терроризм" и "террористический акт", они представляют собою как бы систему двух пересекающихся кругов, а в совокупности, суммарно они составляют более общее понятие - "преступления террористической направленности (террористического характера) в узком или собственном смысле слова".

Следует заметить, что в литературе существует и более широкое определение терроризма. "Под терроризмом, - пишут Н. Б. Крылов и Ю. А. Решетов, - в самом широком значении этого термина понимают акты насилия или угрозу насилием, цель которых - внушить страх и заставить действовать или воздерживаться от действий в нужном террористам направлении"16. Но под такое определение терроризма вполне подпадают не только собственно терроризм и террористические акты, но и вымогательство, действия, дезорганизующие работу исправигельно-трудовых учреждений, угрозы судье или работнику правоохранительного органа и т. п.

Однако нельзя отрицать и того очевидного факта, что существует немало преступлений, которые хотя и невозможно подвести под понятие терроризма или террористического акта, но в основе своей имеют угрозу насилием или иным деянием с целью заставить действовать или отказаться от действий в нужном виновным лицам направлении. В этой связи представляется возможным очертить еще более широкий круг деяний, примыкающих к преступлениям террористической направленности, в основе которых находится терроризирование, обозначив их понятием "преступления с элементами терроризирования" и условно назвав их "преступлениями террористической направленности (характера) в самом широком смысле".

Входящие в этот круг деяния далеко не однородны. Одни из них близко примыкают к терроризму и террористическим ак-

там (публичная угроза террористическим актом), другие же, напротив, "напоминают" эти деяния лишь в общих чертах (например, вымогательство). Поэтому наряду с понятием преступлений террористической направленности в самом широком и в узком смысле можно выделить понятие преступлений террористической направленности в широком смысле, куда наряду с терроризмом, террористическими актами включить также и публичные угрозы совершением террористического акта.

И если теперь "завершить рисунок" с системой кругов, то соотношение между рассматриваемыми понятиями выглядит следующим образом: в большом круге, обозначающем преступления террористической направленности в самом широком смысле, расположен средний круг, обозначающий преступления террористической направленности в широком смысле слова и включающий в себя систему пересекающихся малых кругов терроризма и террористических актов, представляющую собой одновременно понятие преступлений террористической направленности в узком смысле слова.

При рассмотрении публичных угроз террористическими актами следует заметить, что здесь имеются в виду лишь те угрозы, реализация которых может иметь реальные последствия только для лица, в отношении которого выражены эти угрозы, но если речь идет о совершении террористического акта способом, который заведомо может повлечь гибель других людей или иные тяжкие последствия, в этом случае имеет место терроризм, так сказать, в чистом виде. Иначе говоря, разграничение здесь осуществляется также лишь по первому признаку терроризма, все остальные признаки (публичный характер действий, создание обстановки страха и цель принуждения к каким-либо действиям или отказу от них) присутствуют в полном объеме, с той лишь разницей, что удовлетворение требований виновных лиц в данном случае может быть произведено не только за счет действий третьих лиц, но и за счет действий того лица, в адрес которого направлялись угрозы. Классическим примером тому являются публичные угрозы со стороны революционеров-народников в адрес российского императора, сопряженные с конкретными требованиями к нему же.

Основу общей массы преступлений террористической направленности в самом широком смысле слова составляет элемент терроризирования.

В чем же суть понятия "терроризирование"? Согласно толковым словарям оно (фр. terroriser) означает: преследовать, угрожая расправой, насилием, держать в состоянии страха17.

Суть терроризирования сводится к устрашению, преследованию, запугиванию, созданию обстановки страха, но не в смысле обычного устрашения преступником жертвы в ходе осуществления преступления в целях облегчения его совершения и не в качестве объективно создавшегося состояния страха, которое возникает у людей при наличии серии тех или иных наиболее опасных насильственных преступлений, получивших широкую огласку (например, возникновение обстановки страха в том или ином населенном пункте в результате действий маньяка-убийцы, маньяка-насильника, дерзкой банды и т. д., в отношении которых в разговорной речи нередко употребляются такие обозначения, как "терроризирующие население"). Каким бы тяжким ни было преступление и какой бы общественный резонанс оно ни получило, действия лица, его совершившего, не могут быть квалифицированы как "терроризирование" в собственном смысле этого понятия, если совершенные в ходе данного преступления насильственные либо иные действия были конечной целью виновного или же состояние страха возникло в результате совершенного деяния независимо от намерений самого виновного.

Таким образом, отличительные признаки терроризирования как самостоятельного элемента преступного деяния заключаются в следующем: 1) насильственные и иные действия виновного не являются самоцелью, а служат средством достижения других целей; 2) обстановка страха возникает не сама по себе как следствие совершенного деяния либо общественного резонанса, а целенаправленно создается виновным в расчете на ее содействие в достижении конечной цели в качестве средства принуждения к принятию или отказу от принятия какого-либо решения в интересах виновного или других лиц; 3) достижение конечного результата осуществляется не за счет действий виновного лица, а за счет

действий тех лиц (физических или юридических), в отношении которых направлено устрашающее воздействие; 4) насильственные и другие преступные действия могут быть направлены против одних лиц (как физических, так и юридических), а достижение конечных целей виновного осуществляется за счет действий третьих лиц (физических или юридических), но возможно, что и направленность действий, и достижение конечного результата будут связываться у виновного с одним и тем же лицом.

Совокупность указанных признаков позволяет квалифицировать деяние виновного как "терроризирование" в собственном смысле этого слова, а сами деяния характеризовать как преступления террористической направленности. Это означает, что такие понятия, как "терроризирование" (в собственном смысле этого слова) и "преступления террористической направленности" представляют собой как бы две стороны соответствующего преступного деяния, где "терроризирование" в большей мере акцентировано на его объективных моментах, а "террористическая направленность" - на субъективных. Поэтому при анализе подобного рода преступлений эти понятия в указанных смысловых объемах могут употребляться и как синонимы, ибо выделение объективных и субъективных критериев преступления возможно лишь в теоретическом плане, а в действительности же существует диалектическая взаимосвязь объективного и субъективного в процессе совершения преступления и "как всякий акт внешнего человеческого поведения преступление представляет собой определенное психофизическое единство"18.

Деяния, которые можно охватить лишь понятием "преступления террористической направленности в самом широком смысле", отличаются от терроризма, террористического акта и угрозы террористическим актом. Во-первых, здесь устрашающее воздействие может оказываться с помощью не только насилия или угрозы насилием, но и ненасильственных действий или угроз таковыми (разглашение сведений, которые потерпевший или его близкие желают сохранить в тайне, ущемление прав или законных интересов потерпевшего либо его близких, изъятие имущества); во-вторых, для этих деяний не является обязательным атрибутом

стремление к широкой огласке, напротив, многие из них совершаются с явным стремлением остаться как можно менее заметными; в-третьих, обстановка страха может создаваться не только на общесоциальном, но и на индивидуальном или узко-групповом уровне.

Таким образом, состав терроризма, по всей видимости, должен отражать специфические черты этого понятия в его собственном смысле и содержать признаки следующих его компонентов:

а)  совершение или угроза совершения общеопасных дейст

вий (взрывов, поджогов, отравлений, затоплений, эпидемий, эко

логических катастроф и т. д. );

б)  направленность этих действий на устрашение населения;

в) прямое или косвенное понуждение за счет создания об

становки страха к совершению или отказу от совершения каких-

либо действий.

С учетом изложенного автором в ранее опубликованных изданиях был предложен следующий вариант состава терроризма:

Терроризм есть совершение или угроза совершения могущих повлечь гибель людей или иные тяжкие последствия общеопасных действий, направленных па устрашение населения или социальных групп, в целях понуждения государства, международной организации, физического либо юридического лица или группы лиц к принятию какого-либо решения или отказу от него19

Предложенное определение состава терроризма было представлено для обсуждения на научном семинаре по проблемам борьбы с терроризмом и преступлениями террористической направленности, проведенном Научно-исследовательским институтом изучения проблем преступности Академии правовых наук Украины и Национальной юридической академией Украины имени Ярослава Мудрого 21 мая 1998 г. в г. Харькове20.

В ходе обсуждения участниками семинара предлагались и иные формулировки, однако их рассмотрение показывает, что по самой конструкции состава они существенно не отличаются от обсуждаемой формулировки, а разнятся лишь в деталях, которые либо нейтральны, либо вызывают определенные возражения.

Так, А. П. Богданов предложил изложить диспозицию соответствующей статьи УК Украины в следующей редакции: "Устрашение лица, группы лиц или населения путем физического или психического насилия, опасного для жизни и здоровья, с целью понуждения государства, международной организации, физического или юридического лица или группы лиц совершить или воздержаться от совершения какого-либо действия, а равно захват или удержание с этой целью заложников"21.

В приведенном определении представляется совершенно излишним упоминание о захвате заложников, поскольку захват заложников предусмотрен в уголовном законодательстве как самостоятельный состав. Тот факт, что захват заложников может выступать как структурный элемент терроризма как деяния, не дает оснований для включения признаков состава захвата заложника в состав терроризма, так как структурным элементом последнего могут быть и другие деяния - захват и угон воздушного судна, угроза использовать радиоактивные материалы, убийство государственного деятеля и т. д. Если следовать в этой части логике редакции, предложенной А. П. Богдановым, придется включать сюда весь бесконечный ряд проявлений терроризма в реальной действительности.

Чрезмерно расширенной выглядит в данной редакции направленность устрашения не только в отношении населения, но и отдельного лица или группы лиц. При совершении терроризма в адрес отдельного лица или группы лиц может быть направлено понуждение к каким-либо действиям или отказу от них, а устрашение всегда носит публичный, но не индивидуальный или узкогрупповой характер. С указанной формулировкой устрашения под состав терроризма будет подпадать любое из преступлений с элементами терроризирования.

Более точна в этом плане формулировка состава терроризма, которую предложил на научном семинаре В. А. Липкан: "Терроризм есть применение или угроза применения насилия, создающего опасность жизни или здоровью лица или нескольких лиц, причинения имущественного вреда или наступления иных общественно опасных последствий, направленных на подрыв

атмосферы покоя, дестабилизацию, устрашение или подавленность общества, с целью повлиять на принятие государством, международной организацией, физическим или юридическим лицом какого-либо решения или воздержание от него"22

Согласно данной В. А. Липканом формулировке устрашение при терроризме может быть направлено только в отношении общества, с чем трудно не согласиться. В то же время представляется излишним указание на дестабилизацию как направленность действий террористов. Средством воздействия для террористов служит именно устрашение населения, а дестабилизация -это уже последствие устрашения, но не само средство воздействия. Не отвечающим характеру и степени общественной опасности терроризма представляется указание на возможность причинения любого имущественного вреда или иных общественно опасных последствий. Терроризм тем и опасен, что ведет не к любым, а именно к тяжким последствиям; к любым последствиям могут вести преступления террористической направленности в самом широком смысле слова и все прочие преступления. Кроме того, акцентирование внимания на насилии или угрозе его применения в отношении конкретного лица существенно расширяет рамки терроризма и позволяет подвести под данное В. А. Липканом определение терроризма не только собственно терроризм, но и террористический акт, и угрозу совершения террористического акта, т. е. превращает конкретный состава терроризма в видовое понятие состава терроризма.

В редакциях состава терроризма, предложенных А. П. Богдановым и В. А. Липканом отсутствует один из важнейших признаков терроризма - создание общей опасности для неопределенного круга лиц. Не любые насильственные и общественно опасные действия могут стать актом терроризма, а именно общеопасные, ведущие или могущие привести к неопределенному количеству невинных жертв. Как правильно подметил в выступлении на том же научном семинаре В. Н. Киричко, "следует критично оценивать предложения относительно терроризма только как действий, которые совершаются с целью понуждения государства, международной организации, физического или юридического

лица или группы лиц к принятию какого-либо решения или отказа от него. Не это определяет характер общей опасности террористических действий.... В определении терроризма основное внимание должно уделяться отображению особенностей объективной стороны террористических действий, а также причиненного ими вреда"23. По мнению 3. Ф. Антипенко, поскольку терроризм "обусловливает угрозу наступления гибели людей, не имеющих прямого отношения к предмету конфликта", "понятие "невинные жертвы" составляет сущностную характеристику терроризма"24.

В то же время, несмотря на отмеченные недостатки, данные А. П. Богдановым и В. А. Липканом определения состава терроризма обладают неоспоримыми преимуществами, поскольку представляют собою не простой набор альтернативных признаков, а систему взаимосвязанных признаков, которые лишь в своем неразрывном единстве характеризуют деяние как терроризирование и не позволяют подвести под данные определения какие-либо другие преступления, кроме преступлений террористической направленности.

Общим для всех трех формулировок состава терроризма, является то, что они исходят из неразрывного единства следующих признаков состава: 1) совершение насильственных действий или угроз таковыми; 2) направленность деяний на устрашение населения; 3) с целью понуждения государства, международной организации, физического или юридического лица или группы лиц к принятию какого-либо решения или отказу от него. Согласно этим определениям насилие и устрашение не выступают самоцелью актов терроризма, а являются средствами достижения целей террористов путем устрашения населения. Устрашение приводится здесь не в качестве альтернативного, а в качестве конструктивного признака состава, обязательного для всех случаев терроризма и выступающего как бы связующим звеном между насильственными действиями и целями террористов.

Подчеркивая важнейшее и ключевое значение признака устрашения в составе терроризма, В. Ф. Антипенко отмечает, что "фактором, усиливающим опасность насилия при терроризме,

катализирующим достижение виновным преступных целей, выступает устрашение. Выявляя сущность терроризма, устрашение выполняет социально-деструктивную функцию, имея одновременное проявление в объективной стороне преступления как способ его совершения, так и в субъективной стороне состава как промежуточная цель"25. Поэтому вряд ли можно считать удачными попытки сформулировать состав терроризма без увязки его признаков с признаком устрашения населения. Приведя в цитируемой статье одну из последних редакций состава терроризма, согласно которой терроризм — это ''совершение, подготовка совершения или угроза совершения взрыва, поджога или иных действий, создающих опасность для жизни или здоровья человека либо опасность наступления иных тяжких последствий, если они совершены с целью понуждения органов государственной власти, органов местного самоуправления или их должностных лиц, международных организаций или их представителей, а также физического, юридического лица или группы лиц совершить какое-либо действие или отказаться от его совершения либо направлены на устрашение населения, провокацию войны или военного конфликта, осложнение международных отношений'", В. Ф. Антипенко совершенно справедливо предостерегает "от возведения устрашения и насилия как доминант терроризма в самоцель этого преступления"26. Однако приведенное им определение терроризма как раз и представляет собой не что иное, как возведение в самоцель терроризма устрашения населения и превращение его из связующего в альтернативный признак состава, что неизбежно приводит к положению, когда под состав терроризма можно подвести практически любое действие, причем не только террористического характера.

Так, под первую часть этого определения, лишенную такого признака, как устрашение населения, подпадает любое преступление с элементами терроризирования (вымогательство, угроза судье, работнику правоохранительного органа, воспрепятствование осуществлению избирательного права или права участвовать в референдуме и т. д. ), т. е. здесь даются признаки не конкретного состава терроризма, отличного от других родственных сос-

тавов, а, наоборот, признаки родового понятия состава преступлений с элементами терроризирования (преступлений террористической направленности в самом широком смысле слова). Причем это обусловлено не только отсутствием такого признака, как направленность действий на устрашение населения с целью понуждения определенных органов или лиц к какому-то решению в интересах виновных, по и формулированием объективных признаков, в число которых наряду с совершением или угрозой совершения взрыва, поджога отнесено также "совершение иных действий, создающих опасность для жизни или здоровья человека или опасность наступления иных тяжких последствий".

Неточность рассматриваемой формулировки объективных признаков состоит в том, что к ним отнесены "иные действия", тогда как не всякие действия, создающие опасность для жизни или здоровья человека либо способные повлечь наступление иных тяжких последствий, могут характеризовать акт терроризма, а лишь общеопасные, совершаемые общеопасным способом. В противном случае к составу терроризма возможно будет отнести любые насильственные и далее ненасильственные деяния либо угрозы таковыми, могущие повлечь тяжкие последствия заведомо не для неопределенного круга жертв, а лишь для конкретного физического лица. Последнее вытекает из приведенной формулировки объективных признаков состава, которая позволяет расценивать как терроризм не только совершение или угрозу совершения насильственных действий, но и, к примеру, разглашение или угрозу разглашением каких-то сведений, если это повлечет для лица тяжкие последствия и совершается с целью его понуждения к принятию какого-то решения. При столь широкой формулировке объективных признаков нелогичным и противоречащим требованиям Общей части Уголовного кодекса (в частности ст. 17 УК) представляется наличие в данном варианте состава и признаков подготовки к указанным действиям.

Вторая часть этого варианта состава терроризма, начинающаяся со слов "либо направлены на устрашение населения", лишенная признаков цели понуждения к каким-то действиям или отказу от них и возводящая устрашение з самоцель преступления.

позволяет охватить признаками состава не только преступления с элементами терроризирования, но и более широкий круг преступных деяний (к примеру, хулиганство, бандитизм), а также те деяния, которые в сущности преступлениями не являются. Так, под "иные действия, могущие повлечь иные тяжкие последствия" и направленные на устрашение населения без цели понуждения к чему-то, вполне можно отнести и распространение слухов о приближении "конца света", государственном перевороте или новом скачке цен.

Неудачным представляется и рассмотрение в качестве признаков терроризма направленности действий на провокацию войны или военного конфликта, осложнение международных отношений, которые в сущности характеризуют не направленность действий террористов, а последствия таковых. Это как раз те "иные тяжкие последствия", к каковым могут привести акты терроризма, направленные на устрашение с целью понуждения. Кроме того, указанные последствия могут быть результатом не только террористических, но и других преступных действий (политического убийства, диверсии, пиратства).

К числу удачных моментов рассматриваемого варианта определения состава терроризма следует отнести то, что круг адресатов понуждения приведен в соответствие с Конституцией Украины, что, безусловно, не может вызывать возражений.

С учетом изложенного наиболее оптимальным представляется следующий вариант определения состава терроризма:

Терроризм есть совершение или угроза совершения взрыва, поджога или иных общеопасных действий, могущих повлечь гибель человека или иные тяжкие последствия и направленных на устрашение населения в целях понуждения органа государственной власти, органа местного самоуправления, международной организации или их представителей, а также физического или юридического лица или группы лиц к совершению или отказу от совершения какого-то действия.

В предложенном варианте отражается сущность терроризма как деяния, имеющего общеопасный характер, направленного на устрашение населения и совершаемого в целях понужде-

ния определенных органов или лиц к каким-либо действиям или отказу от них. Лишь в совокупности и взаимосвязи этих признаков состав терроризма становится единственным в своем роде, не содержит "примесей" признаков других составов и позволяет довольно четко отграничить его от других смежных составов как с признаками элементов терроризирования, так и без таковых.

Сущности терроризма, а также характеру и степени его общественной опасности должны соответствовать и санкции, предусмотренные в отдельных частях статьи, с тем чтобы максимально уменьшить случаи квалификации деяния по совокупности статей, предусматривающих ответственность за терроризм и за те деяния, которые могут выступать в качестве структурного элемента акта терроризма. Все содеянное в ходе такого сложного деяния, как терроризм, должно квалифицироваться по составу терроризма и лишь в тех случаях, когда что-то из фактически содеянного в процессе террористических действий влечет более суровую санкцию, чем собственно терроризм, возникает необходимость з квалификации по совокупности составов переступлений.

1  См., напр.: Ковалев Э. В., Малышев В. В. Террор: вдохновители

и исполнители: Очерки о подрывной деятельности ЦРУ з Запад

ной Европе. - М.: Политиздат, 1984. Они же. За кулисами террора.

- М.: Юрид. лит., 1985. Эфиров С. А. Покушение на будущее. Ло

гика и футурология ''левого" экстремизма. - М.: Мол. гвардия,

1984. История терроризма в России в документах, биографиях,

исследованиях /Автор-сост. О. В. Будницкий. - Ростов-на-Дону:

Феникс, 1996.

2    См.: Раззаков Ф. И. Бандиты времен капитализма (Хроника рос

сийской преступности 1992-1995 гг. ). - М.: ЭКСМО, 1996.

3    См.: Ляхов Е. Г. Политика терроризма - политика насилия и

агрессии. - М.: Междунар. отнош., 1987.

4    См.: Моджорян Л. А. Терроризм: правда и вымысел. 2-е изд.

М.: Юрид. лит. 1996. С. 18.; она же. Терроризм на море. Борьба

государств за безопасность морского судоходства. М.: Междунар.

отнош., 1991. -С. 37.

5 См.: Дремин В. Н. Террористическая деятельность организованных преступных групп // Весы Фемиды. - 1998. - № 2. - С. 11, 12.

6  Киреев М. П. Борьба с терроризмом на воздушном транспорте:

Учеб. пособие. - М.: НИИ МВД РФ, 1992. С. 11, 12. Мовчан А. П.

Международный правопорядок. - М.: ИГПРАН, 1996. - С. 59, 60.

7  Демиденко В. В., Прус В. М., Шемякин А. Н. Пиратство, тер

роризм, мошенничество на море (правовые аспекты). -2-е изд. -

Одесса: АО БАХВА, 1997. - С. 70-74.

8 Ляхов Е. Г. Проблемы сотрудничества государств в борьбе с международным терроризмом. - М.: Междунар. отнош., 1979. -С. 9, 21, 127. Коробеев А. И. Транспортные правонарушения: квалификация и ответственность. - М.: Юрид. лит., 1990. -С. 123.

9 Международное право: Учебник / Под ред. Н. Т. Блатовой. - М.: Юрид. лит., 1987. - С. 314, 316. Панов В. П. Международное уголовное право: Учеб. пособие. - М.: ИНФРА-М, 1997. - С. 72-85, 131-135.

10 См.: Змеевский А., Тарабрин В. Терроризм. Нужны скоординированные усилия мирового сообщества // Междунар. жизнь. - 1996. - № 4. - С. 15.

11 См.: Трайнин А. Н. Избранные произведения. Защита мира и уголовный закон. М.: Наука, 1969. - С. 40-41.

12     Киреев М. П. Криминологические и социально-психологические

причины терроризма на воздушном транспорте //Актуал. пробл.

борьбы с организованной преступностью. Матер, науч. -практ.

конф. Калининград, 1997. -С. 76.

13     Антонян Ю. М. Терроризм. Криминологическое и уголовно-

правовое исследование. - М.: Щит-М, 1998. - С. 8.

14     Бояр-Созонович Т. С. Международный терроризм: Политико-

правовые аспекты. - К. -Одесса: Лыбидь, 1991. - С. 30.

15     Словарь по уголовному праву /Отв. ред. проф. А. В. Наумов. -

М.: Изд-во БЕК, 1997. - С. 575.

16     Крылов Н. Б., Решетов Ю. А. Государственный терроризм -

угроза международной безопасности. // Сов. государство и право.

-1987. - № 2. - С. 78.

17     Словарь иностранных слов. - 10-е изд., стереотип. - М.: Рус. яз.,

1983. - С. 494. Советский энциклопедический словарь / Гл. ред.

A. M. Прохоров. - 3-е изд. - М.: Сов. энцикл., 1985. - С. 1319. Ожегов С. И. Словарь русского языка /Под ред. Н. Ю. Шведовой. - 17-е изд., стереотип. - М.: Рус. яз., 1985. - С. 691.

18       Кудрявцев В. И. Объективная сторона преступления. - М.:

Госюриздат, 1960. - С. 8.

19       См.: Емельянов В. П. Терроризм и преступления террорис

тической направленности. -Харьков: Рубикон, 1997. -С. 154. Он

же. Кримінально-правова характеристика злочинів терористич

ної спрямованості // Використання досягнень науки і техники у

боротьбі зі злочинністю: Матер. наук. -практ. конф. 19 лист.

1997 p., м. Харків / Відп. ред. B. C. Зеленецький, Л. В. Дорош. - Харків:

Право, 1998. - С. 44.

20       См.: Вісник АПрН України. -1998. - № 4. - С. 215.

21    Там же. - С. 219.

22    Там же. - С. 221.

23    Там же. - С. 216.

24    Антипенко В. Поняття тероризму (кримінально-правове виз

начення) // Право України, -1999. - № 2. - С 93.

25    Там же. - С 94.

26    Там же. - С 92.

А. И. Перепелица,

канд. юрид. наук, доцент

кафедры уголовного права

НЮАУ им. Ярослава Мудрого