3. 1. Особенности объектов юридической науки. Роль языка

В теории познания как теории отражения общепризнано. что в ходе научного познания мира происходит его «удвое­ние» — создается особый мир гипотез, научных законов, те­орий, моделей — одним словом, мир идеальных объектов Разумеется, об «удвоении» мира и создании «второго мира» здесь говорится условно, ибо в конечном счете мир един. Речь идет лишь о том, что мир существует один раз объективно;

независимо от сознания, а второй раз — в образах самого со­знания.

Сказанное относится и к юридической науке. В рассмат­риваемом аспекте она складывается из определенных идеаль­ных объектов — обоснованных знаний. Особенность юриди­ческой науки заключается в том, что она изучает право, ко­торое не только служит средством регулирования обществен­ных отношений, но и само выступает формой отражения действительности. Таким образом, мы имеем дело с двойным отражением: в праве отражается общественная жизнь, в юри­дической науке — само право.

Правовое регулирование в определенном отношении ана­логично познанию. В нем также создаются специальные иде­альные объекты — нормы права, принципы права, субъектив­ные права и юридические обязанности, различного родг оценки, индивидуальные правовые решения, договоры и со­глашения субъектов права, факты как разновидность досто­верных знаний (юридические, доказательственные) и др. Вс? сумма, совокупность, а точнее, система указанных явлений составляет своеобразный «юридический мир», который ш только отражает мир реальный, но и воздействует на неге

3;

через сознание, волю и поведение людей. Небезынтересно в связи с этим отметить, что идеальный характер правовых фе­номенов был подмечен еще древнеримскими юристами. Так, Гай делит все вещи на две группы: телесные и бестелесные. Ко второй относятся те, которые не могут быть осязаемы, — субъективные права и юридические обязанности и их разно­видности.

Идеальные объекты, с которыми имеет дело юрист в прак­тической и научной деятельности, различны по своей логи­ко-семантической природе. Прежде всего юристу приходится сталкиваться с различными фактами. Здесь необходимо от­метить, что данным термином, с одной стороны, обозначают факты реальной жизни (конечные, дискретные, ограничен­ные отрезки действительности), а с другой — факты в качестве формы достоверного знания об этой действительности. Фак­ты как достоверные Знания выражаются в истинных сужде­ниях.

Другой вид идеальных объектов — нормы права, которые отличаются от суждений. Если в суждении как форме мысли что-либо утверждается или отрицается относительно пред­метов, явлений, поведения людей, то в норме права указы­вается на то, каким должно или не должно быть поведение или каким оно может быть. Если суждение может и должно быть охарактеризовано в качестве истинного или ложного, то норма права такими характеристиками не обладает. Она может быть справедливой или несправедливой, целесообраз­ной или нецелесообразной, эффективной или неэффектив­ной, но не может быть истинной или ложной.

Важно учитывать также специфику оценок, которые ши­роко распространены в юридической науке и практике. Оценки — это один из элементов правосознания (оценки за­конов с точки зрения справедливости, целесообразности). Они присутствуют в правотворчестве (оценки состояния дей­ствительности, оценки целей, правовых средств) и в право­применении (оценки доказательств, фактов, имеющих юри­дическое значение, оценки личности правонарушителя, пра­во применительных решений). Своеобразие оценок состоит, в частности, в том, что относительно одного и того же объекта могут существовать в одно и то же время не только различ­ные, но и противоположные оценки. Например, с точки зре­ния одного субъекта, приговор суда оценивается как цслссо-

38

образный, а с точки зрения другого — как нецелесообраз­ный.

К числу объектов «юридического мира» относятся субъек­тивные права и юридические обязанности. Те и другие в науке определяются как мера поведения (возможного или должно­го). Это меры идеальные, мысленные, предваряющие поведе­ние субъектов. Как идеальная мера субъективное право и юридическая обязанность складываются на основе веления государства (нормы) с учетом конкретной ситуации, а именно знания о норме права и обстоятельствах конкретной ситуации трансформируются в сознании участников правового регули­рования в субъективное право и юридическую обязанность.

Если с этих позиций подойти к право приме ни тельному процессу, то его можно рассматривать как процесс образова­ния идеальных объектов и оперирования ими для создания нового ~ правоприменительного решения. Основанием для принятия решения выступают, как известно, норма права и юридический факт. Но юридический факт, как уже отмеча­лось, может рассматриваться в качестве достоверного знания, которое непосредственно кладется в основу решения. Не­сколько упрощая проблему, можно сказать, что именно на основе этих двух идеальных объектов создается третий — пра-воприменительное решение.

Конечно, в ходе правоприменения возникают и другие идеальные объекты, создаваемые участниками правоприме­нения. В данном случае мы тоже, конечно, имеем дело с «уд­воением» мира, и это «удвоение» обретает определенную на­глядность. Возьмем, например, уголовное дело. Из чего же оно складывается, если отбросить материальную оболочку (знаки, изображенные с помощью чернил, бумагу, веществен­ные доказательства и т. п.)? Остаются мысли, мысленные об­разы действительности (идеальные объекты), созданные уча­стниками процесса. В виде знаков на бумаге и заключен «иде­альный мир» уголовного дела, отражающий частичку мира реального, находящегося за стенами кабинета, ту частичку реального мира, которая существовала некогда во времени и пространстве и которой сейчас уже нет.

Признавая правовое регулирование идеальным процес­сом, не следует забывать, что и самый идеальный процесс не может проходить без участия материи. Язык есть средство ре­ализации и своеобразной материализации процесса и результа-

"10

тов познания. Это положение относится и к правовому регу лированию. Идеальные объекты, посредством которых осу­ществляется правовое регулирование, с помощью языка об­ретают материальную форму, становятся доступными для восприятия, получают определенную независимость от уча­стников правового регулирования, в том числе от субъектов, их создавших, обретают свое собственное существование. Следовательно, эти объекты существуют не просто как голые мысли, а как единство мысли и знака, выступают как логи­ко-языковые феномены (явления), логико-языковые выска­зывания.

Отсюда вытекает, что без языка нет и не может быть пра­вового регулирования. Таким языком является естественный язык народа. Символические, искусственные языки п право­вом регулировании имеют второстепенное, вспомогательное значение (например, символический язык знаков дорожного движения, искусственный язык ввода правовой информации в память компьютера).

Основным носителем знаков в правовом регулировании выступает юридическая документация. Документы в право­вом регулировании оформляют нормы права, юридические факты, субъективные права и юридические обязанности, ин­дивидуальные юридические решения и другие идеальные объ­екты. Одновременно они выступают как способы придания этим объектам официальности и юридической силы, с по­мощью юридических документов осуществляется «привязка» идеальных объектов правового регулирования к месту, време­ни и субъектам, достигается определенность правового регу­лирования, устойчивость общественных отношений. Можно сделать и более широкий вывод: юридические документы об­легчают общение людей в наш динамичный век, вносят в их взаимоотношения элемент надежности.

В практической деятельности юрист ведет юридические дела в том или ином качестве — следователя, судьи, арбитра и т. д. — или участвует в них в качестве защитника, предста­вителя стороны, обвинителя. Такое ведение дела или участие в нем в определенном отношении сводится к составлению (производству) различного рода юридических документов. Любое юридическое дело в этом плане представляет собой совокупность документов.

40

К юридическим делам как совокупности юридических до­кументов (уголовным, гражданским, об административных нарушениях и т. д.) примыкают юридические производства. В данном случае под юридическим производством понимает­ся не сама совокупность юридически значимых процессуаль­ных действий, а совокупность различных документов. Так, в органах прокуратуры ведутся надзорные производства по уго­ловным делам, надзорные производства по жалобам, судеб­ный исполнитель ведет исполнительное производство-

Подведем некоторые итоги. В качестве средств воздейст­вия на поведение людей, а следовательно, и на их отношения выступают различного рода идеальные объекты, облеченные в языковую, в подавляющем большинстве документальную форму Отсюда следует, что сама природа правового регули­рования неизбежно требует знания логики и языка. Эти зна­ния необходимы для анализа текстов законов и иных юриди­ческих документов. На знаниях о языке основаны многие пра­вила толкования и правила юридической техники. Во многих языковых феноменах правового регулирования (нормах, ин­дивидуальных решениях, принципах, оценках и т. п.) прояв­ляется прагматическая функция языка, заключающаяся в том, чтобы вызвать у адресатов, к которым они обращены, опре­деленные реакции, склонить их к определенному поведению.

Для наук, имеющих дело со знаковыми, языковыми сис­темами (а таковой в определенном смысле является и юри­дическая наука), важно различие двух уровней языка: языка и метаязыка. В качестве объектного языка (языка первой сту­пени) здесь выступает язык права, а в качестве метаязыка (языка второй ступени) — язык юридической науки, практики и обыденный язык. В научных исследованиях, в решении практически-юридических вопросов, в обыденных рассужде­ниях о праве находит отражение язык права. Терминология метаязыка во многом зависима от терминологии языка права. Но язык права и метаязык по своему составу полностью не совпадают. Правовой метаязык шире по содержанию. В него входят не только термины и выражения языка права, но и такие термины и выражения, которых нет в языке права.

Следует также подчеркнуть, что и значения терминов и выражений языка и метаязыка очень часто не совпадают. Для языка права характерна однозначность терминов, и такая од­нозначность зачастую достигается, в метаязыке же она прак-

41

тически недостижима. Однозначность терминов в языке пра­ва задается законодательным контекстом или достигается путем легальной дефиниции. В метаязыке однозначности можно добиться применительно лишь к конкретному иссле­дованию.

Поэтому при установлении смысла тех или иных слов и выражений следует относить их к уровню языка. Неразличе­ние двух уровней языка ведет к ненужным словесным спорам в юридической науке, да и на практике.

Различие языка и метаязыка необходимо учитывать и при анализе юридической практики, связанной с толкованием и применением права. В этой сфере деятельности интерпрета­тор и правоприменитель оперируют не столько самими нор­мами права, сколько высказываниями, суждениями о них: о смысле и содержании отдельных слов, выражений, норм, о сфере действия норм во времени, пространстве, по кругу лиц, о пробельности или беспробельности законов, о противоре­чивости или согласованности, ином соотношении норм права, т. е- используют средства метаязыка.

С этой точки зрения основанием юридической квалифи­кации в конечном счете выступает норма права, однако в ло­гических построениях (умозаключениях) квалификации не­посредственным основанием, общей посылкой служит суж­дение о содержании нормы права (суждение метаязыка). Если это суждение нс истинно, то юридическая квалификация бу­дет ошибочной даже в том случае, когда факты установлены правильно и суждение о них (меньшая посылка) составлено верно.