style='margin-left:0cm'>ВВЕДЕНИЕ

Где-то в 20-х годах уходящего века возникла дискуссия о будущем национальных языков. Преобладала гипотеза об их слиянии, формировании единого мирового языка, одним из прообразов которого считался эсперанто. Но высказывались и другие прогнозы, основанные на своеобразном понимании возможностей научно-технического прогресса. Наиболее радикальной в этом плане была гипотеза замещения национальных языков профессиональными. Утверждалось, что бурное развитие науки и техники приведет к формированию инженерного, медицинского, военного и других языков, которые станут средством наднационального общения, ограждающим их владельцев от дилетантов и непрофессионалов, мешающих творчеству.

Сегодня, когда национальные языки возводятся в ранг государственных, приведенная гипотеза, на первый взгляд, не заслуживает быть извлеченной из пыльного архива истории. Но не будем спешить с выводами. Если замещения национальных языков и не произошло, то, скажем, современные медики и "технари", разговаривая на профессиональные темы, зачастую действительно могут понять друг друга только благодаря употреблению ненормативной лексики. Дело зашло так далеко, что даже представители одной отрасли знаний в рамках узкой специализации начинают говорить на разных диалектах, что легко подтвердить, сопоставив, например, "язык" криминалистов и цивилистов.

Математик, ведущий ученый в области рекурсивных преобразований информации А.В. Анисимов писал: "Слова утратили прозрачность и связь с вещами. Писатель, поэт, музыкант, художник, ученый - каждый владеет своим профессиональным языком, недоступным для понимания непосвященных, каждый по-своему объясняет мир... Отсутствие единого подхода привело к раздробленности гуманитарных наук, к их растеканию на бесчисленное множество мелких ручейков и течений. По-новому можно сейчас трактовать библейскую притчу о "Вавилонской башне": развитие процесса познания привело к раздроблению языка, на котором объясняется мир. Строители общей "башни знания" перестали понимать друг друга, не переставая, впрочем, строить каждый свою башню".

Экскурс в языкознание потребовался нам для выдвижения своей, может быть также иррациональной гипотезы. Знаменитый наш земляк В.И. Даль, предки которого составляли целый букет национальностей, в качестве критерия определения национальности человека предложил язык, на котором он думает, мыслит. Но если идти от обратного, может и объясняется то, ставшее непреодолимым, противостояние специалистов в области уголовного процесса и оперативно-розыскной деятельности, что говоря на разных диалектах они и мыслят по-разному? И начинать тогда надо с поиска единого языкового "знаменателя".

Как бы то ни было, но проблема, вынесенная в заглавие работы, существует и нуждается в кардинальном решении. В качестве отправной методологической посылки мы приведем высказывание австрийского физика Э. Шредингера: "Мы унаследовали от наших предков острое стремление к цельному, всеобъемлющему знанию. Само название высших институтов познания - университеты - напоминает нам, что с давних пор на протяжении многих столетий универсальный характер знаний - единственное, к чему может быть полное доверие. Но расширение и углубление разнообразных отраслей знания в течение последних 100 с лишним лет поставило нас перед странной дилеммой. С одной стороны, мы чувствуем, что только теперь начинаем приобретать надежный материал для того, чтобы свести в единое целое все до сих пор известное, а с другой стороны, становится почти невозможным для одного ума полностью овладеть более чем одной небольшой специальной частью науки.

Я не вижу выхода из этого положения (чтобы при этом наша основная цель не оказалась потерянной навсегда), если только кое-кто из нас не рискнет взяться за синтез фактов и теорий, хотя наше знание в некоторых областях неполно и получено из вторых рук и хотя мы можем подвергнуться опасности показаться невеждами". Авторы отважились рискнуть, тем более, что понятие риска является одним из предметов исследования в данной работе.