5. Сексуальное насилие типа “Жажду признания”

Многие изнасилования совершаются в связи с тем, что виновные в них конформны, подчиняемы чужому влиянию, неустойчивы. Их отличительной особенностью является то, что они совершают изнасилования, как правило, в группе, но при этом никогда не являются инициаторами. Обычно это устойчивая группа, но не обязательно с антисоциальной направленностью. Члены этой группы хорошо знают друг друга, совместно проводят свободное время. К этой категории преступников чаще всего можно отнести лиц в возрасте от 15 до 20 лет. Это возраст, в котором, как известно, с наибольшей силой проявляется стремление к группированию со сверстниками. В молодежной среде существует несколько типов групп.

Основной психологической характеристикой этой категории преступников является недостаток волевых качеств. Особенно это проявляется в сфере учебы, труда, исполнения обязанностей и долга. Учеба и труд их никогда не привлекают, занимаются они этим только в силу крайней необходимости или по принуждению.

Они обычно безразличны к своему будущему, не строят планов, не мечтают о какой-либо профессии. Другими словами, это люди, живущие одним днем и желающие извлечь из всего максимум развлечений и удовольствий. Интересы их скудны и примитивны, все, что требует усилий, трудолюбия, их не привлекает. Очень легко обнаруживаются при беседе и наблюдении за этими преступниками и такие качества, как крайнее легкомыслие, безответственность, лживость.

В детстве лица конформного типа отличаются непослушанием, которое сочетается с трусливостью. Они боятся наказаний и легко подчиняемы. Часто убегают с уроков, прогуливают, стремятся проводить время в уличных компаниях. Активно стремясь к членству в них, они тем не менее никогда не становятся в них лидерами, так как трусливы и неспособны быть в необходимой степени инициативными. Из-за этого очень часто они становятся послушным орудием в руках группы или ее лидера, поэтому причиной совершения преступления здесь обычно выступает не сексуальная потребность как таковая, а стремление сохранить свою принадлежность к группе, остаться ее участником, что имеет для них огромное личностное значение, такие лица в принципе не способны к самостоятельному и автономному существованию. К тому же они очень легко подпадают под любое сильное и жесткое влияние. Термин “неустойчивые” является, пожалуй, для них весьма точной характеристикой, поскольку их поведение при отсутствии контроля теряет направленность или же определяется только сиюминутной жаждой удовольствий и развлечений. Очень важно отметить, что принадлежность к группе и обретение тем самым защиты от социальной среды являются для таких лиц психологически значимыми, поскольку позволяют поддерживать адаптацию, способствуют психологической сохранности, повышению самооценки, Уровня самоприятия и т. д.

Из сказанного можно сделать вывод, что участие в группе имеет для неустойчивых лиц жизненный смысл и они дорожат своим членством в ней до такой степени, что готовы ради его сохранения пойти на любые действия.

Дефекты в сфере межличноетного восприятия могут проявиться и в такой форме, как импульсивность, т. е. склонность действовать по первому побуждению, под влиянием внешних обстоятельств или эмоций. Импульсивность насильников заключается в том, что они совершают сексуальную агрессию в ситуациях, которые субъективно оценивают как благоприятные, относя сюда и виктимное поведение потерпевших. Такие преступники, как правило, не планируют и не обдумывают заранее свои преступные действия, совершают их чаще в нетрезвом состоянии. Многие из них не считают себя виновными, обвиняя во всем потерпевших.

Ситуации, в которых совершаются изнасилования этой категорией преступников, обычно отличаются тем, что потерпевшие в силу тех или иных обстоятельств оказались наедине с преступником или преступниками и помощь им со стороны была маловероятной. Бывают случаи, когда преступник имел умысел на совершение другого преступления, например квартирной кражи, но вместо этого совершил изнасилование оказавшейся в квартире женщины. В другом случае, например, преступник совершил изнасилование незнакомой ему женщины, воспользовавшись тем, что она оказалась поздно вечером на пустынной дороге, по которой он возвращался домой. Другими словами, можно сказать, что умысел у этой категории преступников может возникнуть внезапно. Ни по типу личности, ни по своим действиям это, однако, не “охотник”, так как он не поджидает специально жертву, не ищет ее. Он просто пользуется подходящей, по его мнению, ситуацией.

Женщины, которые оказываются потерпевшими 01 нападений таких преступников, имеют самый широкий возрастной диапазон. Их отличительными личностными признаками являются неосмотрительность^ излишняя доверчивость, неумение оценивать складывающиеся ситуации и даже извлекать уроки из своего прошлого опыта. Для многих из них нападение такого рода насильников может быть субъективно внезапным; предварительный контакт с преступником, примерно в половине случаев, по нашим данным, имел место, но кратковременный.

Объяснение причин совершенного преступления со стороны самих преступников носит крайне упрощенный, примитивный характер типа: “Совершил преступление, потому что был пьяный”, или “Женщина сама виновата во всем”. Большинство отмечает, что за некоторое время до совершения изнасилования у них не было даже мысли о возможности совершения ими такого рода преступления. Иными словами, и для самого преступника его действия субъективно оказывались внезапными.

Для понимания личности этой категории насильников и причин их преступных действий необходимо рассмотреть также особенности их поведения и реагирования в детстве. По нашим данным, у многих из них наблюдались внезапные немотивированные побеги из дома. Условия в семье были, как правило, неблагоприятными. Отношения между родителями, если они были, отличались скандалами, иногда драками; отец, а иногда и мать злоупотребляли алкоголем. Поэтому побеги из дома носили чаще всего характер протеста против таких условий жизни и являлись для ребенка или подростка простейшим выходом из ситуации.

Такие несовершеннолетние рано попадают в уличные компании с антиеоциальной направленностью, находя в их поддержке замену своим родителям. В детстве у подобных лиц можно отметить также наличие мелких правонарушений, чаще всего краж. В школе они учились плохо, не успевали по многим предметам, часто прогуливали, рано начали курить и употреблять алкогольные напитки. Таким образом, можно отметить, что социализация преступников рассматриваемого типа уже в детском и подростковом периоде была нарушена и их развитие происходило в крайне неблагоприятных микросоциальных условиях. Уже тогда они сталкивались с явлениями насилия и жестокости.

Поскольку основными методами воспитания в семье (а также в интернате или сходных заведениях) были окрик, насмешка, побои, другие проявления жестокого отношения, то формируется постоянная внутренняя эмоциональная напряженность, которая приводит к возникновению внезапных импульсивных реакций типа побегов из дома и агрессии. Можно обоснованно предположить, что протест у этих детей первоначально был направлен против подобных методов, но, возможно, со временем в психике метод ассоциировался с нормами поведения и проявлялся протест уже против самих норм, поскольку за ними стояло насилие. Именно поэтому у личности подобного типа существует неосознаваемый, привычный протест против любых ограничений своего поведения и импульсивное, внезапное реагирование в конфликтных или неблагоприятных ситуациях.

Среди представителей импульсивного типа можно выделить особую категорию преступников—социокультуральный подтип. Его составляют лица, совершающие изнасилования женщин как представительниц другой общности, другой культуры, прежде всего национальной, чем утверждают себя в качестве представителя более высокой, более престижной культуры. Эта общность и ее национальная культура субъективно воспринимаются насильником (как, впрочем, и убийцей или грабителем) как нечто, стоящее ниже той культуры, к которой он относит себя сам, а поэтому не заслуживающее уважения, признания и доверия, даже враждебное ему. В связи с этим к представителям такой национальной общности, в частности к женщинам, необязательно, а во многих случаях и неприемлемо такое же отношение, как к представителям своей собственной национальной группы. Негативное, презрительное восприятие “чужой” общности в целом, убежденность в том, что она недостойна иного отношения якобы в силу присущих ей особенностей, персонифицируются к отдельным ее представителям, делают их вполне “приемлемыми” объектами насилия, грабежа или другого тяжкого преступления.

Конечно, это не отношение одной нации к другой. Это—установки отдельных представителей конкретных субкультур, в рамках которых развиты националистические тенденции, проповедь своего национального превосходства, обывательская психология и идеология, узкое, чрезвычайно ограниченное видение мира. Носители и особенно проповедники такой субкультуры, как правило, не имеют личного опыта межнационального сотрудничества и помощи, отличаются низким уровнем общей культуры, склонны к застреванию на мелочных обидах, не умеют объективно оценивать ситуации, возникающие в межличностном общении. Они не желают, а чаще не умеют понять, что за национальной спецификой, бытом, обычаями и традициями других народов стоит длительный исторический путь развития, объективные условия жизни этих народов.

Особенно опасны такие люди в период обострения межнациональной вражды и, конечно, во время войны. Как известно, в этих условиях изнасилования — довольно распространенное явление. Однако изнасилование женщин, представительниц других наций, имеет место и при обычных обстоятельствах, например в курортных и туристических местностях Закавказья, чему иногда способствуют неосторожность, излишняя доверчивость, а иногда и аморальное поведение жертв.

Представляется, что преступное поведение насильников социокультурального подтипа можно рассматривать как проявление соответствующей групповой субкультуры, что не исключает других аспектов анализа. Разумеется, не каждый случай изнасилования женщины другой национальности укладывается в эти рамки, оно может не иметь к ним никакого отношения. Вместе с тем мы полагаем, что здесь нужно видеть не проявление конфликта национальных культур, даже частное, а именно выражение ненормальной, даже антиобщественной групповой субкультуры. Действия насильника или, например, грабителя ни в коем случае не отражают позиции всего народа, к которому они себя причисляют, а только той его части, как правило, небольшой, к которой они принадлежат. Более того, и эта часть обычно прямо не предписывает совершение убийств, изнасилований или разбоев, она формирует лишь общие негативные, враждебные установки, что само по себе весьма важно.

При совершении изнасилований представителями социокультурального подтипа достаточно четко прослеживается стремление к реализации сексуальной потребности, что и было одним из оснований отнесения этого подтипа к импульсивному типу. Вместе с тем здесь можно видеть элементы мотива самоутверждения путем уничтожения (многие такие изнасилования заканчиваются убийствами), унижения, обесценения потерпевших. Поскольку же объектом нападения является не просто женщина, а женщина, как представительница чужого “племени”, можно предположить наличие мотивов подавления, обесценения, унижения этого “племени”.

К числу лиц с дефектами в сфере межличностного общения можно отнести так называемых отвергаемых лиц. Это те, которые не могут по объективным причинам удовлетворить свою половую потребность социально приемлемым путем. Прежде всего, к ним относятся олигофрены, а также лица, имеющие физические недостатки, делающие их внешность отталкивающей для женщин.

Основную массу этой категории преступников составляют олигофрены (только в степени дебильности). Имеющиеся у них психические дефекты, интеллектуальная недостаточность, мешающие усвоить социальные нормы, часто сопровождаются уродливым, неряшливым внешним видом, что, естественно, препятствует установлению контактов с женщинами, а тем более вступлению с ними в половую близость. Все это порождает стремление удовлетворить половую потребность любым путем, а в сочетании с иными психологическими качествами олигофренов, о которых подробнее мы сказали выше, может привести к изнасилованию.

Отличительной особенностью преступного поведения этой категории насильников является то, что преступления совершаются ими внезапно, как правило, без предварительной подготовки и продумывания, иногда в таких ситуациях, которые заведомо обречены на быстрое установление и задержание виновного. Следы преступления олигофрены чаще всего не пытаются скрыть, но иногда после изнасилования совершается убийство потерпевшей, особенно если та была малолетней. Встречаются случаи, когда изнасилование сопровождается жестоким избиением жертвы, актами садизма, глумлением над трупом. В качестве потерпевшей здесь может оказаться практически любая женщина независимо от возраста, даже престарелая или девочка.

Объяснения причин совершенного преступления олигофрены обычно не приводят или же продолжают утверждать, что потерпевшая сама добровольно вступила с ними в половую связь. Но это почти всегда противоречит объективным данным, установленным в ходе предварительного расследования и судебного разбирательства. Почти всегда подтверждается предположение, что нормальная женщина не может добровольно вступить в половую связь с олигофреном, который обладает малым словарным запасом, низким интеллектом и, зачастую, отталкивающей внешностью. Тем более это невероятно, если половой акт происходит в неподходящих условиях, например, зимой на улице или в подъезде.

Пожалуй, насильники “отвергаемого” типа составляют именно ту категорию преступников, которая вообще не задумывается о последствиях для себя совершаемых преступлений. Подчеркнем, что умысел на изнасилование у них возникает внезапно в связи с обстоятельствами, которые они субъективно оценивают как благоприятные.

Примером, иллюстрирующим преступное поведение и психологические особенности насильников-олигофренов, может служить Г., который осужден за изнасилование и убийство шестилетней девочки, своей соседки. Потерпевшей было нанесено множество телесных повреждений, что вызвало ее смерть. Он встретил ее зимой одну на окраине деревни и, воспользовавшись тем, что вокруг никого не было, изнасиловал.

По данным судебно-психиатрической экспертизы, наследственность Г. психическими заболеваниями не отягощена и до двухлетнего возраста он рос и развивался нормально. В возрасте двух лет стал беспокойным, часто кричал, с трудом успокаивался. В школе учился с трудом, не мог самостоятельно сформулировать свои мысли, оставался на второй год. После окончания восьмого класса работал учеником электромонтера, затем электромонтером. Был малоинициативным, но к работе относился добросовестно.

Во время обследования на призывной комиссии военкомата у него было выявлено несоответствие запаса знаний полученному образованию; он с трудом выполнял арифметические действия, не мог объяснить смысла пословиц и поговорок и т. д. По заключению комиссии была признана дебильность средней степени, от службы в армии освобожден.

Психическое состояние Г. характеризуется тем, что он правильно ориентирован в пространстве и времени, относительно собственной личности. В социально-бытовых вопросах также ориентирован. Крайне неохотно говорил о преступлении, становился напряженным, волновался. Согласно заключению судебно-психиатричеcкой экспертизы, у Г. обнаружены последствия органического поражения головного мозга, легкая степень дебильности с психопатизацией.

Психологическое изучение Г. обнаружило у него ограниченный запас знаний, интеллектуальную недостаточность. Он эмоционально неустойчив, отсутствует четкое представление о том, как вести себя в той или иной ситуации, плохо прогнозирует последствия своих поступков. Г. дезадаптирован в социально-психологическом плане, обнаруживается слабая включенность в среду. В то же время у него выявлены неустойчивость в достижении цели, поверхностность, замкнутость, угрюмость. Изучение жизненного пути Г. показывает, что контакты с женщинами для него всегда были затруднительны, практически половая потребность была постоянно фрустрированной. Со стороны женщин по отношению к себе он встречал обычно либо жалость, либо брезгливость. Имеет выраженные дефекты внешности: косоглазие, нарушенную координацию движений, мимические реакции лица практически отсутствуют. Все эти неудачи в контактах с женщинами привели к формированию у него негативно заряженных аффективных установок по отношению к ним.

Совершение им преступления, таким образом, может быть объяснено тем, что потерпевшая была легко доступна, не оказывала сопротивления. Изнасилование же преследовало цель удовлетворения сексуальной потребности, блокированной в отношении взрослой женщины. Два психологических фактора имели, по-видимому, значение для совершения им преступления: с одной стороны, фрустрация сексуальной потребности, накопление соответствующих аффективных переживаний, ощущение собственной неполноценности, а с другой — невозможность удовлетворения полового влечения обычным путем. Убийство потерпевшей им совершено, очевидно, не только с целью сокрытия преступления (девочка жила в соседнем доме и хорошо его знала), но и в результате разрядки аффективного напряжения.

В судебной практике часто встречаются сексуальные преступления, которым предшествует предварительное знакомство и общение между будущим преступником и будущей потерпевшей в компании, на танцах, в ресторане, на улице и т. д. Другими словами, совершению изнасилования здесь предшествует предварительный контакт, знакомство, иногда даже несколько встреч.

Со стороны потерпевшей поведение в анализируемых случаях имеет в той или иной степени выраженный виктимный характер. Ее последующий отказ вступить в интимные отношения воспринимается будущим насильником как его унижение, как непризнание его мужских достоинств. Женщина может сама добровольно идти домой к малознакомому мужчине, употреблять вместе с ним спиртные напитки, даже оставаться на ночь в незнакомой компании, флиртовать, допускать ласки, поцелуи и т. д. Иногда ее поведение не носит явно виктимного характера, т. е. она не дает видимого повода для продолжения знакомства. Но тем не менее и в таких случаях часто можно обнаружить скрытые провокационные элементы в ее поведении, отдельные поступки, которые можно воспринимать и оценивать неоднозначно. Сюда же обычно относятся и ситуации, когда преступник и потерпевшая имели достаточно длительный контакт и даже были хорошо знакомы. Нередко это наблюдается тогда, когда между преступником и потерпевшей уже были близкие отношения. И вообще, при анализе такого рода преступлений в целом может сложиться впечатление, что потерпевшая своими действиями всячески способствовала изнасилованию.

В некоторых случаях возникает сомнение, было ли вообще изнасилование. Поэтому важно проверить утверждение преступников о том, что потерпевшие не оказывали сопротивления, всеми предшествующими действиями демонстрировали явное стремление к половой близости и добровольно вступили в половой контакт, без всякого принуждения. Насильники, относящиеся к рассматриваемому типу, часто достаточно аргументированно пытаются доказать свои обвинения в адрес жертв. Они воспринимают себя как реально потерпевшую сторону, а наказание, естественно, как несправедливое.

Определенные основания для таких оценок поведения потерпевшей у некоторых осужденных за изнасилование есть. Дело в том, что в рассматриваемых случаях со стороны потерпевшей осуществлялся определенный тип бессознательного сексуального поведения, имеющего игровой (в психологическом смысле) характер, включающий в себя провокационные ходы или действия. Структура такого типа поведения подразумевает, конечно, определенную последовательность и взаимосвязь действий со стороны мужчины и женщины, а также известный конечный результат. Иначе говоря, подобного типа насильники оказываются втянутыми в определенные отношения с женщиной, отношения, которые можно назвать игрой.

В начале этой игры обычно имеет место легкий флирт. Женщина дает понять мужчине, что он ее интересует и внимание с его стороны доставит ей удовольствие. Но это с ее стороны может оказаться провокацией, и, как только мужчина в ответ начинает оказывать внимание и проявляет заинтересованность, она заканчивает игру, внешне теряя к партнеру интерес или же просто его покидая. Такой вариант игры часто может встречаться, например, на танцах или в дискотеке. Здесь женщина всем своим видом и вниманием дает понять конкретному лицу, что ждет с его стороны приглашения. Как только он, совершенно уверенный в том, что им заинтересовались, пробует вступить с ней в контакт, она или сразу отказывается от его приглашения или же через некоторое время, несмотря на то, что уже проделаны определенные ходы в общении. Конечно, такое взаимодействие может быть и честным общением, а не игрой. Однако в этом случае будут отсутствовать явно провокационные моменты взаимодействия, показывающие заинтересованность в другом, как возможном, сексуальном партнере, хотя реально другой интересует лишь как объект игры.

В других случаях “играющая” женщина втягивает мужчину в более серьезные и длительные отношения и доводит их до преддверия интимной близости, но в самый кульминационный момент отказывается от полового акта. При этом все ее предшествующее поведение явно демонстрировало желание сексуальных отношений или, во всяком случае, отсутствие возражений. Причем за отказом могут последовать и обвинения в неправильной трактовке мужчиной ее поведения, из которого якобы отнюдь не вытекает согласие на половой акт.

В юридической практике такое поведение женщины часто заканчивается тем, что потерпевшая от отказа сторона применяет силу и вынуждает женщину к половой близости. Более того, мужчина может быть уверен, что такое поведение женщины является просто кокетством с ее стороны с целью еще больше возбудить его. Поэтому обвинение в изнасиловании со стороны правоохранительных органов часто может быть полной неожиданностью для него. В дальнейшем, в ходе следствия, а затем и отбывания наказания он никак не может понять, что же произошло на самом деле. Отсюда и убежденность в своей собственной невиновности. На языке же игр произошло следующее: женщина спровоцировала мужчину своим поведением на возникновение уверенности в наличии у нее желания половой близости с ним, затем нанесла “удар” своим отказом, чтобы вызвать с его стороны определенное эмоциональное состояние и переживание чувства собственной мужской неполноценности, с тем, чтобы самой получить соответствующее психологическое “вознаграждение”.

Однако мужчина, не желая оставаться “в проигрыше”, принудил женщину к половой близости и тем самым лишил ее игрового психологического “вознаграждения” в форме чувств, которые бы у нее возникли в случае “успешного” завершения игры. В результате игра перешла на следующий уровень, который заканчивается обычно в суде. Тем самым она все равно получила “вознаграждение”, а партнер потерпел полное поражение. Но подчеркнем, что в данном случае имел место вынужденный переход женщины на следующую ступень. Первоначально в ее плане игры, который является, конечно, неосознанным, такого исхода “записано” не было. В данном случае с юридической точки зрения изнасилование имеет место, но оно является ею полностью спровоцированным.

Иногда после половой близости “играющая” женщина провоцирует мужчину на агрессивные действия (побои, оскорбления и т. д.), после чего еще больше считает себя морально имеющей право на обвинение партнера и месть.

Если попытаться подвести некоторые итоги анализа изнасилований, то в этом преступлении помимо сексуальности можно обнаружить насилие и гнев. Эти три компонента в разном сочетании являются определяющими для различных типов изнасилований. В изнасиловании может доминировать сила или гнев, и изнасилование, кажущееся выражением сексуальных потребностей, есть не что иное, как использование секса для выражения силы и гнева. Поэтому можно утверждать, что изнасилование есть псевдосексуальный акт, заменитель сексуального поведения, которое связано больше с состоянием агрессии, тенденцией к доминированию, чем с сексуальным удовольствием и удовлетворением.

В этом случае преступник стремится к контролю над жертвой с помощью оружия, физической силы или телесных повреждений. Физическая агрессия используется для подчинения жертвы. Целью нападения является половой акт как доказательство покорности жертвы; для достижения этого она связывается, ее беспомощное состояние тоже имеет самостоятельный смысл.

Преступники, совершающие такие действия, часто имеют проблемы в межличностных и несексуальных проявлениях своей жизни. Поскольку они не имеют других путей для самовыражения, секс становится способом выражения своего имиджа и уважения к себе. Изнасилование является доказательством его сексуальной адекватности и тождественности, силы и потенции.

Можно сказать, что изнасилование является для насильника тестом на компетентность, в нем проявляется его опыт в реакциях гнева, волнения и предвкушения удовольствия. Преступление часто предваряется фантазиями, в которых уже присутствует жертва, подчиненная ему и благодарная за сексуальный контакт. Она якобы так “восхищена” его сексуальными способностями, что отвечает на его ласки с “диким распутством”. В действительности же этот преступник подталкивается импотенцией или преждевременной эякуляцией. Даже если у него отсутствуют эти расстройства, то он стремится найти в изнасиловании хоть небольшое сексуальное удовлетворение. Сам деликт обманывает ожидания преступника, поскольку никогда не соответствует его фантазиям.