2. Многоэпизодные (“серийные”) сексуальные убийства

В Лондоне, в Музее восковых фигур мадам Тюссо, отдельная экспозиция посвящена... знаменитым убийцам и, в частности, так называемым сексуальным маньякам, т. е. лицам, совершившим не одно убийство на сексуальной почве. Почему им уделено такое внимание, что может привести к ним посетителей? Односложный ответ дать трудно: здесь, очевидно, стремление показать необычные, из ряда вон выходящие поступки, страшных людей, поистине монстров, и всем этим поразить воображение и пощекотать нервы, но еще и уберечь людей, излишне доверчивых, неосторожных, неопытных от столь трагической участи, предостеречь общество.

Многоэпизодные, или, как их еще называют, серийные, убийства по сексуальным мотивам явление не новое. Их предыстория тянется еще из глубины веков, потрясая практически каждое столетие новыми именами сексуальных убийц и количеством жертв. Эти преступления совершаются в различных странах, имеющих разные государственные системы, экономические уклады, географическое положение, национальную психологию. Такой “всеобщий” характер этих убийств показывает, что их природа и причины не обусловлены социальными условиями, политическими, экономическими и другими отличительными особенностями стран, где они наблюдаются, так как вспышки столь дикой жестокости имеют место в самых различных регионах планеты. Между тем в некоторые неблагополучные периоды времени (внутренние потрясения, общесоциальная нестабильность, войны и т. д.) число подобных преступлений может возрастать. Например, такая тенденция наблюдается в пашей стране.

Если рассматривать хронологию наиболее нашумевших из этих преступлений за рубежом, совершенных за последние два столетия, то отечет, по всей видимости, нужно начать с Джека Потрошителя, о котором достаточно подробно было рассказано выше. Далее можно отметить французского брачного афериста Анри Ландрю. В довольно короткий срок — с 1915 по 1919г. — он уничтожил 11 женщин, предварительно на них женившись. Убийства он совершал во время “медового месяца” в своем имении под Парижем.

Согласно книге рекордов Гиннесса, наиболее страшным убийцей двадцатого века в Европе и третьим в мире считается немецкий сексуальный маньяк Бруно Людке. От его рук погибли во время между 1928 и 1943 гг. 85 женщин. В период между 1973 и 1980 гг. на территории Эквадора, Колумбии и Перу были умерщвлены 300 малолетних девочек в возрасте до 10 лет. Убийцей оказался колумбиец Педро Алонсо Лопес. В 1991 г. в США был арестован Джеффри Даммер. Он был обвинен в совершении 17 убийств по сексуальным мотивам.

Теперь рассмотрим этот вид опаснейших преступлений в нашей стране. С сожалением приходится констатировать, что официальная статистика отсутствует, сведения о ней растворяются в цифрах, отражающих все зарегистрированные умышленные убийства и покушения на них. Это обстоятельство, бесспорно, вызывает немалые трудности при изучении подобных преступлений, их состояния, динамики и структуры. Одним из немногих и достоверных источников данных могут служить архивные материалы Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии (ГНЦССП) им. В. П. Сербского. Дело в том, что в этом Центре (в прошлом—институте) прошла комплексную судебно-психиатрическую экспертизу большая часть преступников, повинных в особо жестоких преступлениях, однако некоторые из таких лиц были освидетельствованы в других стационарных учреждениях, в основном в бывших союзных республиках и крупных медицинских центрах.

Динамика проведения экспертиз в ГНЦССП им. В. П. Сербского в отношении обвиняемых в многоэпизодных убийствах по сексуальным мотивам достаточно информативна и выглядит следующим образом: в 1966 г. таких экспертиз не было, в 1967 г. была проведена только 1 экспертиза, в 1968 1970—1, 1971—2, 1972—1, 1973-1975—3, 1976—6, 1977—3, 1978-5, 1981—3, 1982—5, 1983—12, 1986—7, 1987—4, 1988—5, 1989-9, 1992—8. Таким образом, за обследованы 108 человек, повинных в совершении “серийных” сексуальных убийств. Ими были совершены следующие преступления: 359 убийств, 96 покушений на убийство, 361 изнасилование, 84 покушения на изнасилование, 36 актов мужеложства. Их жертвами стали 463 человека. Итого, с 1966 по 1992 г. 108 преступников убили 463 человека! Как на “малой” войне! И притом часть подобных лиц, как уже отмечалось, была обследована в других психиатрических учреждениях.

Эти преступления были совершены в разных местах, при различных обстоятельствах, они имели неодинаковое количество жертв, и осуществлялись разными способами. Однако при ближайшем рассмотрении можно обнаружить некоторые объединяющие их признаки, и в число важнейших следует отнести то, что, во-первых, практически все они были совершены в условиях неочевидности, во-вторых, все убийства сопровождались особой, внешне ничем не мотивированной жестокостью, когда потерпевшим причинялись неимоверные страдания, и в-третьих, их жертвами становились двое и более людей.

Еще одно очень важное обстоятельство, мимо которого никак нельзя пройти: даже беглый анализ приведенных выборочных статистических данных свидетельствует о том, что с 1973 г. наблюдается рост указанных преступлений. Его можно объяснить разными причинами, в том числе особенностями выявления и регистрации “серийных” убийств в 60-е гг. и в настоящее время. Можно допустить также, что в тот давний период они плохо раскрывались, а поэтому виновные, естественно, не подвергались экспертизе. Но, по-видимому, небезосновательно предположение о том, что увеличение количества таких особо опасных преступников может быть связано с нарастанием общего кризиса общества, со снижением его нравственности и вместе с тем распространением безнаказанности. Конечно, это влияет на динамику не только сексуальных убийств.

К числу “серийных” сексуальных убийств может быть отнесено лишение жизни двух и более людей, сопровождаемое их изнасилованием или покушением на изнасилование либо иными сексуальными посягательствами, например развратными действиями. Жертвами становятся женщины или дети и подростки обоего пола или женщины, дети и подростки.

При кажущейся внешней одинаковости “серийные” сексуальные убийства в действительности весьма существенно отличаются друг от друга. Можно выделить следующие их группы: 1) убийства женщин или подростков (обоего пола), чтобы сломить их сопротивление в целях последующего сексуального насилия. Сюда относятся и случаи, когда убийца не желал наступления смерти; 2) убийства с целью обеспечения собственной безнаказанности после совершенного изнасилования или другого сексуального преступления; 3) убийства, когда преступник получает половое удовлетворение от мучений и агонии своих жертв. Это наиболее опасная категория сексуальных преступников, к их числу относится теперь всем известный Чикатило; 4) убийства женщин до, во время и после совершения изнасилования, когда потерпевшие говорят или делают нечто, что воспринимается преступником как тяжкое оскорбление.

Необходимо различать также и тех, кто нападает только на женщин или только на детей и подростков (обоего пола) или на женщин, детей и подростков. Особую категорию составляют те, которые, кроме того, что убивают и насилуют, еще и грабят свои жертвы.

В зависимости от приведенных классификаций можно представить личностные модели преступников, совершающих “серийные” сексуальные убийства. Ценность указанных моделей будет зависеть от того, насколько полно и точно в них будут учтены те качества преступников, которые порождают столь опасные действия и которые могут способствовать установлению виновных. Как можно судить по результатам изучения личности и преступного поведения сексуальных убийц, такие качества главным образом заключаются в следующем:

— сексуальные посягательства на женщин, сопровождаемые проявлениями особой жестокости, определяются не столько половыми потребностями преступников, сколько необходимостью решения своих личностных проблем, в основе которых лежит бессознательное ощущение психологической зависимости от женщин. При этом, как и в других схожих случаях, имеется в виду не конкретное лицо, а женщина вообще - женщина как символ, или как некий абстрактный образ, обладающий тем не менее большой силой;

— социальное или биологическое отвергание женщиной, которого, кстати, на самом деле может и не быть, порождает страх потерять свою социальную и биологическую определенность, соответствующий статус, место в жизни, т. е. фактически быть уничтоженным. Это в высшей степени травматичное переживание, и поэтому преступник не может принять себя в качестве отвергнутого женщиной. Насилуя и убивая потерпевшую, иными словами, полностью господствуя над ней, он в собственных глазах подтверждает свое право на существование. Следовательно, здесь действует мотив самоутверждения, обладающий, как известно, огромной стимулирующей силой;

— нападения на подростков и особенно детей нередко детерминируются бессознательными мотивами снятия или подавления тяжких психотравмирующих переживаний своего детства, связанных с эмоциональным отверганием родителями в тот далекий период, с унижениями по их вине. Избрание в данном случае сексуального способа преступного посягательства определяется тем, что у данного человека сексуальные отношения вызывают наибольшие затруднения. Эти затруднения, переплетаясь с нежелательными образами детства, мощно стимулируют указанные тяжкие посягательства. Понятно, что в названных случаях ребенок или подросток, ставший жертвой, также выступает в качестве символа, некоего “обобщенного” существа;

— сексуальные нападения на детей и подростков, сопряженные с их убийствами, могут порождаться неспособностью преступника устанавливать нормальные половые контакты со взрослыми женщинами, либо тем, что подобные контакты не дают желаемого удовлетворения в силу различных половозрастных дефектов, нарушений половозрастного развития;

— получение полового удовлетворения и даже оргазма при виде мучений и агонии жертвы. Это сладострастные убийства сугубо садистского характера, следовательно, они вызываются острыми и, видимо, непреодолимыми сексуальными влечениями убийцы.

Среди жертв Ю8 преступников, обвиненных в совершении многоэпизодных убийств по сексуальным мотивам, доля лиц мужского пола составила 8,5% а женщин соответственно—91, 5%. Из общего количества мужчин удельный вес детей и несовершеннолетних составляет 86%. Остальные — это убийства взрослых мужчин после гомосексуальных насильственных посягательств. Среди женщин картина несколько иная: доля детей и подростков здесь составляет 21,6%, совершеннолетних—63%. 8,7% являются женщинами пожилого возраста.

То обстоятельство, что подавляющее количество жертв являются женщинами, а число мужчин почти в 10 раз меньше, позволяет сделать вывод о том, что половая принадлежность жертвы имеет огромное, но не всегда решающее значение в выборе объекта посягательства.

Упомянутый выше анализ актов судебно-психиатричееких экспертиз показал, что сексуальные “серийные” убийства сопровождаются в основном такими действиями, как изнасилование, мужеложство, совершенное с применением насилия, имиссия (введение полового члена) и введение различных предметов во все естественные отверстия тела, обнажение умерщвленных жертв, мастурбирование на фоне созерцания трупов, коитальные и орально-анальные действия с трупами, отсечение гениталий и (или) молочных желез, введение отрезанных мужских гениталий в естественные отверстия тела, извлечение внутренних органов при помощи различных колюще-режущих предметов и (или) посредством выгрызания или вырывания без применения вышеназванных способов, дефлорация (лишение девственности), нанесение телесных повреждений различной тяжести с целью получения сексуального и иного удовлетворения, а также некоторые другие аналогичные действия.

Расчленение трупов, вырезание внутренних и половых органов и иные некрофильские действия достаточно характерны для сексуальных убийств, особенно тех, которые совершаются ради полового удовлетворения.

Очень часто при таких убийствах не обязательно имеет место половой акт, а сексуальное наслаждение достигается путем имитации генитального проникновения в тело жертвы, при котором разрываются естественные отверстия тела, разрезается грудь, горло и половые органы, иногда может быть расчленено все тело.

Г., 26 лет, образование высшее, ранее был судим за кражу, женат. На протяжении 6 лет он совершал разбойные нападения, изнасилования и убийства. Одно из преступлений Г. совершил на чердаке учебного заведения, куда он обманным путем завел двух студенток. Совершив их убийство, он раздел трупы и положил их один на другой в позе, имитирующей половой акт, а затем, глядя на них, начал онанировать, вводя при этом палец во влагалище и анус умерщвленных девушек.

Одной из характерных особенностей многоэпизодных сексуальных убийств является количество лиц, ставших потерпевшими от этих преступлений. Чаще всего количество потерпевших колеблется в пределах трех-шести человек обоего пола. Здесь важно также отметить, что понятие “серии” умышленных убийств, совершенных в связи с сексуальными переживаниями, вбирает в себя гораздо более широкий, а вероятно, и наиболее полный диапазон насильственных действий, имеющих сексуальный характер и сопровождающих данный вид преступного поведения. Это дает основание говорить о том, что многократность таких убийств в уголовно-правовом смысле иногда отодвигает на второй план их сексуальную окрашенность.

При исследовании архивных материалов ГНЦССП им. В. П. Сербского было обнаружено, что преступники совершали общественно опасные деяния с различной частотой и неравнозначным количеством жертв. Пределы этой частоты колебались от нескольких минут до нескольких лет, что было обусловлено самыми разнообразными факторами.

Исходя из полученного эмпирического материала и его анализа, вполне оправданным будет сказать, что при раскрытии такого понятия, как многоэпизодность, не имеет никакого уголовно-правового значения, какой временной промежуток имел место между последовательными эпизодами. Совершение преступником в перерывах между убийствами, составляющими серию из нескольких эпизодов, других преступлений, ни в коем случае не следует считать окончанием серии убийств по сексуальным мотивам, если и впоследствии было зафиксировано хотя бы еще одно аналогичное деяние.

Остановимся на вопросе о том, где совершаются эти преступные деяния. Анализ имеющегося материала показал, что они имели место в основном в городах, но и в сельской местности их было совершено немало. Иногда таким преступлениям предшествовало предварительное знакомство убийц и потерпевших с последующим совместным распитием алкогольных напитков. В некоторых случаях потерпевшие приводились в жилое помещение, принадлежащее преступнику,— квартиру, дом, подвал и т. д., причем это делалось насильно, под воздействием угроз, либо с помощью обмана. Всего в помещениях было совершено свыше 40% “городских” сексуальных убийств.

Ш., в прошлом совершивший убийство, связанное с сексуальными проблемами, на одной из улиц города познакомился с женщиной. Приведя ее к себе домой, выпил с ней некоторое количество спиртного, совершил половой акт, а затем, якобы в ссоре, задушил ее бельевой веревкой. Труп вынес на улицу и закопал в снег.

В. обманным путем завел в свою квартиру двух малолетних сестер. Совершил их изнасилование в извращенной форме, после чего задушил их парашютной стропой; труп одной из них расчленил.

Т., задушивший и расчленивший труп своей сожительницы, затем в течение двух месяцев совершил сексуальные убийства 6 женщин. Он приглашал их домой, где после алкогольных возлияний вступал с ними в интимные отношения. Эти встречи заканчивались убийствами, после которых преступник расчленял трупы и выносил их на пустырь.

М., в прошлом уже совершивший удушение незнакомой женщины, совершил по месту проживания убийство бабушки своей жены. После убийства он изнасиловал ее труп, а затем задушил жену и также изнасиловал ее труп.

Как мы видим, в некоторых случаях мы сталкиваемся с явными некрофильными проявлениями, которые выражались в совокуплении с трупами, их расчленении и т. д.

Иногда убийцы используют складывающиеся обстоятельства, реагируя на них определенным образом, и создается впечатление, что такие обстоятельства как бы заранее предуготовлены для них — именно для них, а не для кого-нибудь другого, и это мы подчеркиваем особо. Например, А. находился в гостях у брата. Воспользовавшись его отсутствием, он изнасиловал его жену и малолетнюю дочку; после содеянного убил их ударами спортивной гантели по голове.

К., будучи в гостях у своей знакомой, склонил ее к вступлению в половую связь, позднее с применением физической силы совершил с ней половой акт в извращенной форме. После этого он задушил ее подушкой. Пришедшую домой несовершеннолетнюю дочь потерпевшей постигла та же участь, что и ее мать.

М., находясь в доме своей сестры, нанес смертельные телесные повреждения ее подруге. После этого он убил ее жениха, ампутировал у него половой член, вложил в рот убитой и совершил с ней половой акт.

Некоторое количество этих преступлений было совершено на чердаках, в подвалах и подъездах жилых домов. При этом иногда подвальные помещения специально оборудуются для совершения столь чудовищных преступлений, особенно если преступник намерен подвергать свои жертвы пыткам. Городские помещения, где совершались сексуальные убийства, не ограничивались исключительно жилым сектором, определенное их количество случалось и в таких помещениях, как место работы жертвы или преступника, гостиница, баня, а также чердаки, подвалы, подъезды различных учреждений и предприятий.

Многоэпизодные сексуальные убийства в ряде случаев имели место вне каких-либо помещений. Они совершались также на улицах, стадионах, стройплощадках, территории предприятий и учреждений, пустырях, в парках, городских лесополосах и лесных массивах, глухих и безлюдных местах. Количество преступлений, совершенных вне каких-либо помещений, несколько выше по сравнению с совершенными в помещениях. В какой-то мере это объясняется тем, что в лесополосе или в парке преступнику сравнительно легче осуществлять преступные действия ввиду практически полного отсутствия возможных свидетелей, намного меньше возникает проблем и с сокрытием следов преступлений. Здесь маскирующие действия часто даже и не предпринимаются, поскольку необходимость их совершения возникает редко. Нельзя не принимать во внимание и то обстоятельство, что закрытое помещение, где можно беспрепятственно совершить сексуальное посягательство и убить, еще надо иметь.

Многоэпизодные сексуальные убийства в сельской местности (42% от общего числа) характеризуются примерно такими же показателями, как и в условиях города, но с некоторыми отличительными особенностями. В силу специфики сельского региона убийства здесь чаще совершались в таких местах, как дом жертвы, дачный дом преступника или его рабочее помещение, территория агропромышленного производства, вблизи железнодорожных вокзалов, станций, платформ, аэропортов, в границах поселка, села, деревни, населенного пункта, дороги и прилегающей к ней территории, открытые сельскохозяйственные угодья и пространства, лесные массивы и лесополосы. Приведем несколько примеров. Щ. совершал нападения на женщин в принадлежавших им в деревнях домах. В ходе нападений он насиловал, а затем убивал свои жертвы.

В. в трех километрах от села напал на малолетнюю девочку, после изнасилования задушил ее резинкой от трусов. Через несколько месяцев, на окраине села, вновь изнасиловал малолетнюю девочку и убил ее, перекрыв руками дыхательные пути. Следующий эпизод в серии его преступлений был зафиксирован через несколько лет. На территории совхоза он напал на малолетнюю девочку, которую стал душить. Совершив с ней различные насильственные сексуальные действия, он задушил ее детской шапочкой, которую завязал на шее и затянул.

Важно отметить и то обстоятельство, что определенная часть “серийных” сексуальных преступлений (порядка 9%) была совершена в соучастии. Эти преступления представляют повышенную общественную опасность по сравнению с совершенными одним преступником, так как действия двух и более преступников облегчают достижение преступного результата, дают возможность легче скрыть следы преступления. Н. и П., жертвами которых стали 5 женщин, используя автомашину “такси”, водителем которой работал П., в ночное время обманным путем увозили в пригородные лесные массивы прибывающих в аэропорт женщин. После изнасилования их убивали с особой жестокостью.

Вообще, как уже отмечалось, отличительной чертой этих тяжких преступлений против личности является особая жестокость: большая часть подобных убийств отличалась применением исключительно мучительных для потерпевших способов, глумлением над жертвами и их бесконечным унижением, причинением особых физических страданий, циничными действиями. Потерпевшим наносилось множество телесных повреждений, иногда их специально подвергали пыткам.

Например, К. после совершения изнасилования одной потерпевшей нанес 23 удара, другой—34 удара троакаром; М. четверым потерпевшим соответственно—10, 22, 11 и 10 ударов ножом; Н.—24 и 11 ножевых ранений, применял также топор и камни; К. одной из жертв причинил 22 ножевых ранения; 3. наносил потерпевшим многочисленные удары вилкой и различными металлическими предметами; А. нанес 14 и 121 удар ножом двум потерпевшим; К.—4 и 7 ножевых ранений; Л.—16 и 29 ударов ножом; М.—7 и 27 ножевых ранений.

Некоторая часть преступников использовала для травмирования потерпевших не только колюще-режущие, но и специально приготовленные ранее или находящиеся на месте преступления предметы. Б., помимо ножа, нанес одной из своих жертв удар табуреткой; Т. орудовал ножом и молотком; М. и Ш. избивали потерпевших металлической трубой; Б. использовал спортивную гантель; С. наносил удары камнем; Я. совершил первое убийство при помощи секции отопительной батареи, и второе ударами доски по голове; М. наносил многочисленные удары специально приготовленным металлическим прутом. Этот страшный перечень можно продолжить.

Особое место, вне всяких сомнений, занимают такие действия, как ампутация и вскрытие различных частей тела, расчленение трупов, их сжигание.

Т. совершил убийство четырех человек, на трупах которых имелись следующие повреждения: отрезаны молочные железы, вырезан участок брюшной стенки, У мальчика был ампутирован половой член с мошонкой; Б., также совершивший убийство четырех человек, У одной из жертв вырезал волосистую часть лобка; Д. У одной из двух потерпевших отрезал ушные раковины, половой член, вскрыл брюшную полость; М. во время убийства мужчины ампутировал его половой член; Ш. у одной из жертв вырезал молочные железы. Эти и другие случаи свидетельствуют о том, что особое внимание убийцы уделяют, во-первых, половым органам и тем частям тела, которые имеют отношение к сексуальной жизни. Подобные действия можно объяснить следующим образом: преступник уничтожает те части тела, которые причиняют ему наибольшие страдания, но, разумеется, эти части функционируют в его психике на символическом уровне. Ампутация, например, мужского полового органа может интерпретироваться как символическое наказание своего полового члена при наличии импотенции, полной или частичной. Другое объяснение (в зависимости от личности преступника) может заключаться в том, что он, опять-таки в силу своей импотенции, уничтожает “нормальный” половой орган другого и таким образом как бы метит этому другому.

Во-вторых, как мы уже отмечали выше, многие сексуальные убийцы расчленяют трупы, копаются во внутренностях, разбрасывают части тела, а также реализуют соитие с убитыми. Мы полагаем, что здесь имеет место некрофилия, и все виновные в таких поступках лица должны рассматриваться в качестве некрофилов, даже если соитие отсутствует. Следовательно, необходимо расширить наши представления о некрофилии и понимать его как любое стремление к трупам и к манипуляциям с ними, в первую очередь их расчленению.

Что представляют собой “серийные” сексуальные преступники? Поскольку их экстраординарные действия и количество жертв практически всегда вызывают у судебных и следственных органов (да и не только у них) сомнения в психической полноценности обвиняемых, остановимся прежде всего на этом вопросе.

Из общей совокупности данных о преступниках, подвергнутых стационарной судебно-психиатрической экспертизе & ГНЦССП им. В. П. Сербского, лишь 17,7% были признаны невменяемыми, только 28,6%, или практически каждый третий, не имели никаких расстройств психики, а 71,4% обнаруживали те или иные психические отклонения. Последние распределились среди подэкспертных следующим образом: психопатии—у 46,6%, шизофрения — у 16,7%, олигофрения в степени дебильности — у 15,0%, органические заболевания центральной нервной системы или их последствия — также у 15,0%, хронический алкоголизм в различной степени—у 5,0% и эпилепсия—у 1,7%.

Приведенные цифры наглядно показывают серьезность проблемы психических заболеваний и пограничных состояний психики среди лиц, совершающих столь тяжкие посягательства. Это вызывает настоятельную необходимость осмыслить и адекватно оценить криминогенность названных расстройств, механизмы их влияния на совершение анализируемых преступлений против личности. На этой теоретической базе могут быть скорректированы действенные мероприятия, направленные на борьбу с насильственной преступностью лиц, страдающих психическими аномалиями.

Разумеется, сексуальные убийства, совершаемые невменяемыми лицами, столь же опасны, как и аналогичные действия вполне здоровых людей, хотя меры к ним применяются разные. О страшных последствиях того, к чему может привести несвоевременная выявляемость душевнобольных, может свидетельствовать следующий пример.

В., 23 года, ранее не судимый и признанный впоследствии невменяемым в связи с обнаружением у него шизофрении, совершил убийство четырех женщин в одной из центральных областей России.

В первый раз он вышел на шоссе с целью, как сам пояснил, кого-нибудь убить; в рюкзаке у него был топор. Он стал прогуливаться вдоль шоссе и поджидать жертву; вскоре появилась девушка 16 лет, он пропустил ее вперед, затем догнал и нанес топором удар в шею, несчастная стала кричать, но вскоре была им зарублена. Оттащил ее в кусты, раздел, отрезал груди, чтобы съесть, поскольку, по его словам, думал, что там мясо, а там оказался жир, поэтому не стал их есть и выбросил. Ножом прорезал влагалище до анального отверстия и попытался отрезать голову, но у него не получилось. Отрезанные груди потом все-таки нашел, положил в целлофановый пакет и унес домой, но около дома выбросил. Половой акт даже не пытался совершить.

Тем же летом и с той же целью сел в пригородный поезд, где ему, к их несчастью, попались на глаза две молодые женщины. Они сошли с поезда и пошли купаться на озеро, а он вслед за ними. Одна разделась догола, а вторая была в купальном костюме, а Е. сидел в кустах и смотрел на них в течение 2—2,5 часа.

Женщины оделись и пошли на станцию, убийца догнал их и тем же топором сначала ударил в шею ту, что была раздета догола, а вторая с криками стала убегать, но все-таки он убил ее двумя-тремя ударами в шею. Трупы оттащил в кусты и стал обеим наносить ножом удары в грудь и во влагалище, во влагалище же одной из них засунул ветку. Обеих девушек раздел, но не пытался изнасиловать, а только, как сам рассказывал, “чтобы посмотреть”.

Последнее, четвертое, убийство было совершено Е. на одной из аллей недалеко от автобусной остановки. Здесь он увидел женщину, схватил ее за руку и потащил в кусты, где нанес удар сначала топором в шею, а затем около пятнадцати ударов ножом в живот. Засыпал ветками. Попыток изнасилования не предпринимал.

Итак, четыре совершенно зверских, внешне ничуть не мотивированных убийства, четверо юных женщин, погибших нелепо, ни за что, в нечеловеческих муках и ужасе. Но что же толкнуло на убийство тоже молодого человека, довольно приятного, даже миловидного внешне, с тонким лицом и развитой речью, довольно стеснительного, особенно когда в его присутствии речь заходила о сексуальных отношениях.

Конечно же, он психически больной человек. На улице, в других общественных местах слышал голоса: они договаривали за него конец фраз, которые были у него в голове, называли “пидером”, ругали матом; даже по радио слышал, как называли его имя. Мысли повторяли дети и прохожие на улице, голоса слышал ушами или они возникали в голове, но чаще мысли повторяли женщины, поэтому “я решил их убивать. Это была моя месть людям, поскольку они толкали меня на это, говорили вслух о моих ощущениях: “тут ребрышко”, “тут кусочек мяса”, “ага, вот заболел желудок”. Они чувствовали мой организм, измучился, что из моей головы снимали показания. Как-то нарушается работа внутренних органов, происходит сжатие головы, сжимается тело, нарушается симметрия и сердцебиение, ритмика желудка. Мысли все были всплывающие, звучащие, но неясные для меня. Под кожей что-то двигалось, кожа отслаивалась, в тело входила энергия, и я делался ватный. Но, главное, женщины чесали мои мысли, они унижали меня, все это скапливалось в груди, не было сил этого перенести”.

Психиатрические описания и бредовые шизофренические рассказы Е. можно продолжить, частично здесь они приводятся лишь для того, чтобы показать глубину его безумия. Но объясняют ли приведенные документальные данные причины ужасающих поступков этого душевнобольного человека? Думается, что нет, во всяком случае, они явно недостаточны, хотя и необходимы. Чтобы понять его, понять содержание его бреда, нужно проникнуть в личность, проследить жизненный путь и судьбу этого человека.

Е. вырос в семье, которую вряд ли можно назвать благополучной. Отец, по данным уголовного дела, был жесток и ревнив, детям уделял мало внимания и ушел из семьи, когда сыну было 5 лет. О матери он в начале беседы отзывался очень хорошо, говорил о том, что она ему уделяла много внимания, но по мере углубления разговора признал, что она “мне что-то недодавала и я считаю ее виновной передо мной”, в целом характеризуя ее как властную, жесткую женщину. (“Если бы я выбирал жену, я выбрал бы помягче, не такую строгую, как мать”.) Одним словом, тесного психологического контакта с матерью у него не было. Но еще более важно то, что у него “никогда ничего не получалось с девчонками; хотя они ко мне относились нормально, я ни с кем из них не дружил. До армии я дружил с девушкой, Ольгой, но она мне в близости отказывала, а другим боялся это предложить. На такие темы никогда с ребятами не говорил, да и вообще с ними мало дружил. Я остался девственником”.

Из этих данных видно, что перед нами отчужденная, малоконтактная личность, у которой совершенно не сложились отношения с представительницами противоположного пола, более того, он ни с кем из них не имел половых контактов, что не могло не причинять тяжких переживаний, вызывать ощущение выброшенности, ненужности, отверженности. Отсюда резко враждебная позиция по отношению к женщине, что нашло яркое отражение в бреде, в котором женщины чаще и хуже, чем другие, говорили о нем, оскорбляли, копались в организме и разрушали его. Для него логично поэтому убивать их как виновных не только в физиологических страданиях, но и нагло вмешивающихся в его мысли и даже в тело. Женщины становятся агрессивными, от них надо защищаться, что Е. и делает.

О том, что женщины были причиной его страданий из-за неутоленных сексуальных вожделений, вполне убедительно говорят факты: в трех случаях из четырех он глумился над сексуальными органами убитых, у одной даже отрезал груди и отбросил их, т.е. как бы лишил ее внешних признаков пола. Но почему он хотел съесть их? Можно предположить, что, поглощая то, что вызывает страдание, подобный человек делает предмет, порождающий травмирующие эмоции, как бы своим (естественно, на психологическом уровне) и тем самым снимает страдание. С такими действиями, весьма близкими к некрофилии, мы еще столкнемся, когда будем исследовать кровавые деяния Чикатило.

Очень важный и столь же сложный вопрос: почему голос (голоса), который Е. слышал в голове, называл его “пидером”, т.е. педерастом, пассивным гомосексуалистом, причем надо отметить, что он часто жаловался на это врачам. Мы полагаем следующее: поскольку Е. оставался девственником, т. е, был неспособен проявить мужское начало, всегда активное, то мог ощутить себя в женской роли. Это приносило ему дополнительные страдания и унижения, убеждая в том, что виноваты во всем женщины, т. е. он гомосексуалист потому, что они отказывают ему в половой близости, тем более что голоса, произносившие упомянутое оскорбительное слово, по большей части принадлежали женщинам.

Для правильного понимания того, почему голоса называли Е. “пидером”, необходимо вспомнить одно из основных положений фрейдизма о том, что “все человеческие существа являются бисексуальными. Каждый индивид, является ли он мужчиной или женщиной, состоит из элементов мужественности и женственности. Психоанализ установил этот факт так же прочно, как химия установила наличие кислорода, водорода, углерода и других элементов во всех телах органического происхождения”. Поскольку у Е. не было никаких реальных сексуальных отношений с женщинами, то не получило должного сексуального развития его мужское начало. Это очистило дорогу женственности и создало дисбаланс между указанными элементами, а экспансия женственности нашла яркое проявление в вышеуказанном бреде. В этом плане достаточно показательно, что до ареста он носил очень длинные волосы, собранные сзади в косу, что в современной нашей жизни представляет собой вполне женский атрибут.

Е. по поводу голосов несколько раз обращался к врачам, но должной помощи не получил. Больной человек с топором и ножом в рюкзаке и с четким желанием убить кого-нибудь из женщин не встречал на своем пути никаких преград.

Одной из характерных черт сексуальных убийц (это отмечают и зарубежные авторы) является небольшой сексуальный опыт и по сравнению с другими людьми они, как правило, не имели многочисленных гетеросексуальных связей и в этом отношении были достаточно изолированы. Те, которые были женаты, до женитьбы а половом отношении были весьма скромны, избегали разговоров на соответствующие темы, а с женой проявляли мало эмоций, хотя и фантазировали по поводу секса.

Особого внимания заслуживает то обстоятельство, что из общего количества преступников, многократно совершивших убийства сексуального характера, около 10—12% обнаружили склонность к сексуальным перверсиям (парафилиям), т.е к нарушениям сексуального поведения. Это очень важное обстоятельство, так как имеется достаточно оснований предполагать, что именно перверсии связаны с совершением убийств по сексуальным мотивам. Но этим проблема не исчерпывается, поскольку большинство столь жестоких преступлений совершено не парафильными лицами.

Одной из самых распространенных форм психических аномалий являются остаточные явления черепно-мозговых травм. Данные нашего исследования показали, что у 52,9% испытуемых в те или иные периоды жизни имели место травмы головы легкой и средней степени, которые впоследствии проявились наличием у них признаков травматической астении.

Об исключительно тесной взаимосвязи алкоголизма и данного вида насильственного преступного поведения красноречиво говорит полученная информация о том, что 60,4% преступников, повинных в многоэпизодных убийствах по сексуальным мотивам, находились в момент совершения преступления в состоянии алкогольного опьянения. Опьянение как бы развязывало им руки, снимало внутренние личностные запреты, актуализировало бессознательные переживания и давние психотравмы.

Крайне настораживает то обстоятельство, что 40,2% рассматриваемых преступлений были совершены лицами, которые ранее уже привлекались к уголовной ответственности. Из них 22,0% в прошлом были осуждены за половые преступления, что, с одной стороны, уже в какой-то мере раскрывает механизм повторных противоправных поступков сексуального содержания, а с другой—вскрывает целый пласт медико-криминологических и социальных проблем и указывает на неиспользованные возможности.

Казалось бы, этот контингент правонарушителей всегда должен быть в центре внимания соответствующих служб органов правопорядка и здравоохранения. Они должны проводить в жизнь целый комплекс взаимосвязанных мер превентивного характера, оказывая на них постоянное воспитательное и принудительное воздействие, медицинскую помощь, осуществляя непрерывное оперативное наблюдение. По всей видимости, не последнюю роль в решении этих немаловажных задач, должен сыграть постоянный, всесторонний и подробнейший взаимообмен информацией в отношении вышеупомянутых лиц между правоохранительными и медицинскими учреждениями. Мы все это отмечаем по той причине, что столь нужного взаимодействия как раз остро и не хватает.

С сожалением приходится констатировать, что даже инициативное обращение лиц с сексуальными перверсиями за помощью зачастую не встречает должного понимания и они не обеспечиваются лечением. В ряде случаев обращающиеся за помощью наталкиваются на некомпетентность, халатность и недобросовестность, хотя разрешение их проблем входит в круг непосредственных обязанностей соответствующих должностных лиц и врачей. Это позволяет сделать однозначный вывод, что сексуальные преступники, однажды уже проявившие себя в этом качестве, или люди, так или иначе осознавшие наличие у себя патологических наклонностей в интимной сфере, находятся практически вне поля зрения самых заинтересованных организаций.

Теперь рассмотрим некоторые социально-демографические и уголовно-правовые характеристики изучаемых лиц. Возрастные характеристики преступников, попавших в выборку (на момент совершения первого преступления в последующей серии убийств), распределились следующим образом: лица в возрасте до 16 лет составляют 1,6%, от 17 до 18 лет—6,9%, от 19 до 24 лет—31,4%, от 25 до 29 лет—29,4%, от 30 до 39 лет—16,7%, от 40 до 49 лет—11,8% и старше 50 лет—1,9%. Эти цифры дают наглядное представление о том, что вероятность совершения преступлений данного вида увеличивается начиная с 18 лет и достигает пика в диапазоне от 19 до 24 лет.

Среди сексуальных убийц преобладают лица с неполным средним образованием, что отчасти объясняется распространенностью среди них психических аномалий, которые зачастую затрудняют, а иногда даже исключают возможность обучения.

Исследование показало, что 36,3% “многоэпизодных” убийц состояли в браке, 10,8—в повторном браке, 43,1% не имели семьи и 9,8% были разведены. Важен тот факт, что доля преступников, имеющих на момент первого преступления семью, составляет немногим менее половины из общей совокупности. Можно предположить, что, несмотря на наличие семьи, у них были немалые сложности в сексуальной жизни. Но эти барьеры могут четко и не осознаваться субъектами преступлений и в большинстве случаев их выявление возможно лишь при участии квалифицированных специалистов, использующих современные психологические подходы и методики.

Приведенные показатели позволяют получить некоторую общую модель личности преступника, совершающего многоэпизодные сексуальные убийства. Эти сведения могут помочь в организации профилактических и розыскных мероприятий.