2.3. Теоретические основы современного монетаризма - продолжение
Различие теории с практикой мы наблюдаем и в Украине. Например, по опыту инфляции в Украине можно объяснить избыток денег только в 1992 p., Частично в 1993 и еще меньше в 1994 г. В 1995 - 2000 pp. инфляция в Украине должна, очевидно, немонетарный характер. Отсутствие соответствия между ростом предложения денег и инфляций в этот период блестяще доказали В. Найденов и А. Сменковский. В этот период явный дефицит денег в экономике приводил не к снижению инфляции, а к замещению товарно-денежных операций бартером и задержкой платежей. "Опыт монетаристских антиинфляционных мероприятий в Украине, России, других странах, - отмечают вышеуказанные авторы, - подтверждает, что дефицит денег в экономике не менее вреден, чем избыток. Он не приостанавливает инфляцию, а деформирует ее, частично превращает в неплатежи и задолженность, парализует товарно-денежные отношения, тормозит производство общей неплатежеспособностью и тем самым расширяет базу инфляции издержек ".Вряд ли можно говорить и о пропорциональный рост цен и рост денежной массы, даже с учетом указанных М. Фридмена "временных лагов" - "шесть месяцев или год, или полтора года". На наш взгляд, можно говорить о прямой (но не пропорциональную) зависимость инфляции и денежной массы всегда при гиперинфляции и иногда при галопирующей инфляции. Это, собственно, показали и исследования украинского економистив.
М. Фридмен на примере экономической истории США доказал пропорциональность роста реальной денежной массы (с учетом инфляции ") и ВВП на долгосрочных промежутках времени, хотя отметим, что некоторые экономисты видят в этом такое совпадение из-за значительного искажения статистической реальной инфляции. Например, Лестер Торо, ссылаясь на другие исследования, указывает, что в США наблюдается статистическая переоценка инфляции173. Поэтому значительная часть современных экономистов подвергает сомнению зависимость инфляции от денежной массы. Как известно, рост денежной массы опережает рост ВВП. Отсюда более логичным был бы прямо противоположный вывод - спрос на деньги со стороны экономики (через кредитно-денежный механизм) в период развития увеличивает объем денежной массы, а искусственное ограничение этого объема будет тормозить зростання.
Принятие фридменовського постулата об исключительно монетарный характер инфляции правительствами многих постсоциалистических стран не только привело к вредным выводов об универсальности полезности сокращение денежной массы, но и ликвидировало стимулы к поиску истинных причин инфляции. Такой подход искажает всю систему ориентиров и приоритетов экономической политики, особенно в период трансформаций.
История знает подобное испытание. Например, в 1969 г. под давлением профсоюзов во многих странах произошел резкий рост заработной платы, которое Ф. Браун назвал "поворотной точкой", а в 1973 г. страны ОПЕК провели первое крупное повышение цен на нефть. Спонтанное и резкое повышение цен заставило правительства многих стран выбирать, что лучше: позволить последователям такого повышения проявиться в существующих денежных и фискальных условиях или сократить эти условия, что означало бы повышение цен на конечную продукцию. Представители так называемой первой волны монетаризма выступили за первый вариант решения кризисного состояния. По их убеждению, сокращение безработицы ниже естественной нормы приведет к ускорение инфляции. Объясняли это они отсутствием достаточных знаний о структуре экономики, в частности о том, какие в ней действуют лаги, чтобы считать, что государство может своим вмешательством обеспечить ее "точную надстройку". Поэтому их предложения сводились к необходимости установления фиксированных целевых показателей роста денежной массы - тогда и инфляция будет под контролем, и выпуск с занятостью постепенно выйдут на уровень, соответствующий "естественному уровню безработицы". Позднее сторонники монетаристских идей вообще поставили под сомнение возможности государства осуществлять длительное воздействие на безработицу, например, наращивать свои расходы за счет заемного финансирования . По их убеждению, единственный способ снижения безработицы - это сократить монопольную власть профсоюзов и создать условия свободной конкуренции на рынке труда: отменить закон о минимальной заработной плате и сократить пособие по безработице. Второе повышение цен на нефть странами ОПЕК в 1979 г. подтолкнуло Центральные банки многих стран пересмотреть политику принятия как целевых показателей или правил фиксированных темпов роста денежной массы. В большинстве стран начали проводить ограничительную кредитно-денежную политику. Расчеты бюджетов "постоянной занятости" показывают, что в некоторых случаях сокращение бюджета достигло нескольких процентных пунктов от ВВП, особенно в Европе, где после 80-х pp. XX в. безработицы значительно возросло. В отличие от европейских стран, США в 1983 г. пошли своей дорогой, допустив рост как фактического бюджетного дефицита, так и дефицита бюджета постоянной занятости, и стали в результате единственной из развитых стран, которой удалось добиться сокращения безробиття.
Однако сказать о существовании какого-то четкого определенного правила было бы совершенно неправильно. На наш взгляд, здесь следует учитывать национально-психологические особенности, "фактор преимуществ", то есть реакцию населения страны на инфляцию и безработицу . Исследования М. Бункиною среднегодовых колебаний уровня безработицы и инфляции (1983-1987гг.) в развитых странах показали, что для Швеции или Италии ориентиром выступала занятость, частично, возможно, в ущерб антиинфляционной корреляции. Для Германии последняя была ключевой. Эта страна, вместе с Японией, Голландией, Швейцарией, поддерживала принцип "сильной валюты". Древнеанглийский регион также проявил склонность к сдерживанию инфляционного процесу.
Можно выделить характерную черту монетаризма, которая заключается в предоставлении основного значения долговременным последствиям политики. Представители монетаристской теории отвергают попытки уменьшить краткосрочные колебания процентных ставок и экономической активности, поскольку обычно они находятся за пределами возможностей денежной политики и, как правило, мешают в принципе достичь долгосрочной стабильности цен и максимального экономического роста. "Неспособность принять во внимание этот разрыв во времени, - по мнению М. Фридмена, - главная причина ошибочного толкования опыта денежного обращения ". На основании этого они развивают идею о том, что экономическая активность, если лишить ее денежных нарушений, сама по себе стабильная. Большинство их расхождений с кейнсианцами можно отнести именно к этому питання.
Идеи монетаризма нашли поддержку и развитие у представителей разных версий теорий рациональных ожиданий. По их мнению, выбор между инфляцией и безработицей, который предполагается кривой Филлипса, очень небольшой или вообще не существует, даже в краткосрочной перспективе, так как рынки в состоянии проводить любую систематическую протицикличну политику , направленную на стабилизацию экономики. Повлиять на производство может только ожидаемый отход от такой политики, ожидаемые же монетарные изменения полностью поглощаются изменениями цен. Поскольку несистематическая политика будет иметь небольшую протицикличну эффективность, то лучшей стабилизационной политики будет минимизация неопределенности с помощью предполагаемого роста количества денег. " Если вызвана мерами экономической политики изменение номинальной денежной массы заблаговременно ожидается населением, то оно будет иметь стимул, чтобы соответственно пересмотреть фактические, а также ожидаемые уровни всех номинальных величин, - отмечают Линдсей и Уоллис. Такая реакция в целом должна нейтрализовать даже краткосрочное влияние ожидаемого изменения политики на реальные переменные ".
В монетаристской теории идея рациональности имеет слишком слабый выражение. Если кейнсианская модель выступает естественным объектом критики со стороны сторонников общей рациональности, то следует добавить, что и монетаристская не лучше. Монетарное ™ не подают ни одной сколько-нибудь серьезной построения, в которой спрос на деньги выводился бы с рациональной оптимизации. Критикуя слабые аргументации по этому поводу М. Фридмена и Дж. Тобина, Дж. Эрроу подчеркивает, что гипотезы о рациональности в их аргументах носят ритуальный, а не сущностный характер. "У использованных аргументах предполагается не устойчивую взаимосвязь, а взаимосвязь, который будет быстро меняться при любой значительного изменения структуры и технологии финансовой сферы. А тем временем стабильность функции спроса на деньги должно присутствовать любой форме монетаризма, не исключая тех моделей рациональных ожиданий, в которых количественная теория денег играет основную роль ".
Таким образом, указанная выше теория рациональных ожиданий разделяет монетаристскую точку зрения, согласно которой непредвиденные колебания денежной массы - это нежелательное источник неопределенности. Отличие этих подходов (монетаристов и представителей рациональных ожиданий) сводится к вопросам о скорости адаптации цен до предполагаемых мер денежной политики и сопроводительное влияние на экономическую активность. В монетаристской теории отсутствуют утверждения о том, что протициклична политика не создает реального влияния, но монетаристы скептически относятся к возможностям использовать ее эффективно. "Неправильно выбранное время для проведения антициклической политики в результате лагов монетарного эффекта, изменяющихся лежит в основе преимуществ, монетаристы отдают постоянному росту денежной массы чтобы предотвратить неопределенности и инфляции ", - подчеркивает Ф. Рейган.
В центре внимания монетаристская теория после длительного времени забвения во времена кейнсианской революции вновь поставила проблему проектирования денежной системы, которая поддерживает стабильность уровня цен. Сомнения отдельных монетаристов и скептическое отношение к возможности добиться стабильности уровня цен при постоянном росте количества денег, как бы ее ни определять, или денежной базы привели к предложения по использованию точного золотого стандарта или денежной системы, в которой деньги уступают частным сектором в условиях конкуренции, что позволяет поддерживать их стабильную стоимость. Напомним, что сам М. Фридмен стабильность цен связывал с целым рядом факторов, не отвергая и возможность эффективной фискальной политики. "Точные темпы роста цен при заданной норме роста количества денег зависят от таких факторов, как поведение цен в прошлом, текущие изменения в структурах рынка труда и товарного рынка, а также от фискальной политики ".
Все-таки монетаризм отличается от кейнсианства отношением к государству. Допуская в отдельные периоды активную фискальную политику государства, в целом монетаристы разделяют со сторонниками laissez faire веру в долгосрочные преимущества конкурентной рыночной системы и ограничения государственного вмешательства в экономику . Это был период, когда социальная государство вышло из-под контроля, финансировать ее становилось все труднее и труднее, а бюрократизация лишала его остатков привлекательности. Именно американские экономисты внесли особый вклад в новое осмысление идей либерализма. Толчком к пересмотру идей Кейнса и Бавериджа стали очевидны проблемы не только типа экологических или социальных "пределов роста", но и системные проблемы, связанные с государственным вмешательством в экономику. Ни стагфляция 70-х, ни всплеск безработицы в 80-х уже не подвергались государственному регулированию. Представители разных экономических школ, и в первую очередь монетаристы, вновь поставили в центр обсуждения идеи либерализма. Р. Дарендорф, анализируя проблемы развития либерализма, по этому поводу писал: "Милтон Фридмен привел ряд аргументов в пользу того, что большая роль государства обычно противоречит интересам граждан. Роберт Нозик убедительно обосновал "минимальную государство" и выступил против самоуверенности современной государственной власти. Джеймс Бьюкенен и "конституциональные экономисты" вновь обратились к идее общественного договора и требовали резко ограничить сферу государственного регулирования, в том числе - фискальную систему. Именно эта тенденция значительно большей степени, чем так называемая "экономика предложения" "(которая в известном смысле просто поставлен с ног на голову Кейнс), означает возрождение либерализма".
Монетаристы выступали против любого ограничения свободного движения кредитных средств и движения процентных ставок, таких, например, как границы процентных ставок по депозитам в США (ликвидированы до середины 80-х pp., За исключением депозитов по требованию). Разрушительный потенциал таких ограничений общество почувствовало в период активного воплощения финансовых инноваций, которые частично были направлены на обход этих ограничений и привели к переходных изменений традиционной функции спроса на деньги, что создавало трудности в проведении денежной политики. Исключением из принципов laissez faire монетаристы считали необходимость контроля правительства над количеством денег, направленного на обеспечение стабильности стоимости денег. Объяснялось это тем, что, как отмечал М. Фридмен, "реальное количество денег создает сильное влияние на эффективность экономического механизма, на оценку людьми богатства и в настоящую величину такого".
Итак, центральный вопрос теории монетаризма - это вопрос о том, что происходит с таким экономическим активом, как деньги, если их количество в системе меняется. Казалось бы, вопрос уже решен и обоснованное представителями количественной теории денег, которые доказывают, что любое увеличение количества денег, не обеспеченных ростом производства, то есть увеличением количества товаров и услуг, имеет отставать от предыдущей стоимости денег как актива, другими словами, приводит к пропорционального роста цен и не влияет на уровень производства. Если считать процесс статическим, то вряд ли можно отрицать такую точку зрения. Если не учитывать динамику процесса, его протяженность во времени и пространстве, разные мотивы поведения экономических агентов, то оказывается, что стоимость денег как экономического актива зростати.
Результаты эконометрических исследований в последний период в основном подтверждают, что денежные шоки в краткосрочной перспективе положительно влияют на уровень производства. Неопределенным остается вопрос, какие модели мотивации экономических агентов могут лежать в основе объяснения такой реакции экономической системы Если следовать логике классической теории, то можно было бы предположить, что это денежная иллюзия экономических агентов. Однако в современных промышленно развитых странах параметры кредитно-денежной и бюджетно-фискальной политики не скрываются, они печатаются в официальных изданиях. Поэтому если можно говорить о восприятии денежной иллюзии формирования положительной связи между ростом денежной массы и повышением уровня производства, то лишь частично. Это может быть только на первом этапе процесса распространения влияния, тем более, что продолжительность всего процесса, как правило, значительно превышает длительность самого денежного шоку.
Опираясь на результаты исследований последних 20-30-ти лет, монетаристы выдвигают следующую версию действия механизма положительного влияния относительно небольших денежных шоков в развитых странах. Как отмечалось выше, передача воздействий денежного шока (монетарного, кредитно-денежного или биржевого) приводит - в случае стабильного прироста денежной массы - к росту совокупного спроса экономических агентов. В сложившихся условиях после воздействия денежного шока, появляются мотивы роста предложения товаров со стороны предпринимателей, которые имеют достаточную рыночную власть, то есть олигополистами. Отметим главные из них: 1) у такого производителя - вследствие его положения на рынке и с учетом границы цен - предельная себестоимость ниже цены; 2) это эффект масштаба, если специфика производства такова, что увеличение выпуска позволяет сократить издержки производства, 3) рост спроса позволяет производителю при своевременном расширении предложения занять большую долю рынка. Усиление действия такого механизма для крупных производителей может осуществляться передаточным механизмом кредитно-денежного и биржевого каналов, которые улучшают их финансовое состояние и открывают доступ к новым финансовым ресурсив.
По-другому могут себя вести производители, у которых доля рынка незначительна. Они, как правило, не имеют ни достаточно большого положительного разрыва между ценой и денежной себестоимости, ни резервных мощностей, ни достаточной финансовой устойчивости. Для расширения производства им нужно время и дополнительные финансовые ресурсы, поэтому их реакцией в ответ на повышение спроса может быть повышение цен на свою продукцию. Таким образом, в современных условиях в странах с достаточно развитыми рыночными отношениями краткосрочная динамика реакции уровня производства и цен на денежный шок во многом определяется пропорциями между долями рынка, которыми обладают два типа производителей: крупные и мелкие компании. А фактором, определяющим лаги этой реакции, служит гетерогенность экономических агентов и асинхронность изменения ими своих уровней производства, цен и заработной платы. Как следствие, процесс роста производства с большим лагом сопровождает инфляция.
| 2.3. Теоретические основы современного монетаризма | 2.4. Основополагающая парадигма новых монетаристов |