4.2. Эволюция идей "Вашингтонского консенсуса"
У противников и критиков рыночных сдвигов любые преобразования, связанные со словом "либерализация", вызывают сопротивление, а само слово приобретает отрицательное значение. Главной причиной этого в современных условиях, по мнению критиков, является то, что рыночное хозяйство не функционирует сколько-нибудь эффективно ни в отношениях между Севером и Югом, ни у самих развивающихся странах. Собственно, это можно услышать и от экономистов Украины. Основными их аргументами в отстаивании собственной позиции являются: 1) существование протекционизма в индустриальных странах относительно развивающихся стран, 2) негативные социальные последствия принимаемых программ структурной перестройки и их влияние в дальнейшем на "Вашингтонский консенсус", от которого следует отказаться, 3) постоянные международные финансовые кризисы, которые связывают с либерализацией международного движения капиталив.Критики "Вашингтонского консенсуса" опираются на факты "провалов" рынка в развивающихся странах. В наибольших недостатков рыночного хозяйства относят прежде невозможность его бороться с бедностью, поскольку это дает некоторый рост, но одновременно углубляет неравномерность распределения доходов между отдельными группами населения, увеличивая разрыв между верхушкой, которая обогащается, и малоимущим большинством. Доктрина "Вашингтонского консенсуса", по мнению Р. Кучукова и А. Савки, "имела целью обеспечение не экономического роста, а позиций международного финансового и торгового капитала, заинтересованного в установлении контроля над рынками стран, проводивших реформы". Не менее критично высказались и некоторые украинские экономисты. "Монетаризм через международные финансовые организации стал использоваться как метод подавления и удержания в состоянии отсталости" периферийных "экономик путем навязывания им соответствующего набора экономических рецептов", - отмечают В. Найденов и А. Сменковський.
Попробуем проанализировать отдельные аспекты обвинений. С точки зрения рыночного хозяйства, цель которого - свободная торговля, можно признать критику протекционизма развитых индустриальных стран обоснованной. Однако среди критиков Вашингтонского консенсуса наблюдается однобокость требований к развитым странам и совсем не поднимается вопрос об отказе от протекционизма развивающихся. Между тем, протекционизм, который практикуют эти страны, можно отнести к несостоятельности политики их правительств, которая далека от либерализма, но только не к самому рыночного хозяйства. По мнению Дж. Ледьярда, "несостоятельность рынка, т.е. неэффективная рыночная аллокация ресурсов, может иметь место в том случае, если набор рынков неполный, поведение субъектов не конкурентная или отсутствует рыночное равновесие". Многие из предлагаемых рецептов критиков "Вашингтонского консенсуса" действительно можно отнести к справедливым, нацеленные на исправление несостоятельности рынка, такие, как использование налогов и субсидий, перераспределение прав собственности и принятия специальных правил ценообразования. Они являются инструментами, которые направлены на создание рынков отсутствовали в прошлом. Но следует помнить, что пользу они могут дать, если способствовать обеспечению углубление рынка, а не сокращению его глубины, которое приведет к недееспособности, вызванной монополистическим поведением. В таком случае несостоятельности рынка носит фундаментальный характер. Примером могут служить случаи естественной монополии, негативного внешнего эффекта, общественных благ и монополии на информацию. Чтобы достичь эффективной аллокации ресурсов при наличии этих фундаментальных видов несостоятельности рынка, нужно смириться с тем, что субъекты руководствуются собственными интересами, и использовать нерыночные варианты решения проблемы. Л. Гуревич называет такое направление исследования "теорией механизма стимулирования".
По кризисов, то среди экономистов, в том числе и сторонников монетаризма, существует достаточно устойчивый консенсус относительно того, что либерализацию международного движения капитала в развивающихся странах, нужно очень тщательно готовить. Во многих из постсоциалистических стран, включая Украину, либерализация проходила до того, как были созданы достаточные предпосылки. В первую очередь говорим о развитии собственного финансового сектора, наличие которого, как указывает Дж. Тобин, "добавляет" рынки ", которые без них (финансовых посредников - Авт.) Просто не могли бы существовать".
Вряд ли можно отнести к провалам рынка и неправильное планирование при либерализации международного движения капитала - это типичный провал политики. Проблема в том и состоит, что функционирование рынков при правильных регулятивных рамочных условиях приводит к политически неприемлемых результатов. Поэтому большинство экономистов все же считает, что дерегулирование всегда улучшает результаты экономической дияльности.
Напомним, что либерализм - это теория и практика реформ, которая вдохновляет мир уже на протяжении двух веков. Истоки его уходят английской буржуазной революции XVII в., Впоследствии он распространился во многих странах на заре американской и французской революций XVIII в. и доминировал почти весь период XIX в., испытывая серьезные изменения. Одни считают, что либерализм уступил место социализма и позволил социалистическим идеям себя видоизменить. Другие считают социальные преобразования второй половины XIX и XX вв. достижением нового либерализма. Сейчас интерес к либерализму вновь возрождается. Таким образом, следует различать классический либерализм и неолиберализм.
Центральная идея классического либерализма - свобода в рамках закона. Необходимо позволить людям заботиться о собственных интересах и целях, ограничив их свободу только правилами, которые не позволяют ограничивать свободу других. Назовем только три имени, которые положили начало классическому либерализму - Дж. Локк, Д. Юм и А. Смит. их идеи были заимствованы Монтескье и Кантом. Это дало основание Фридриху фон Хайеку различать британский "эволюционный" либерализм и континентальный "конструктивистский". Однако оба они основываются на правилах "расширенного порядка", которые возникли спонтанно и превратились в регулятор человеческого поведения в обществе и к "честности, договоров, частной собственности, конкуренции, прибыли и частной жизни" 6. В XX в. либерализм стал основой реформаторского движения и определил развитие Европы и Северной Америки, начиная с 80-х годов XVII в. и вплоть до 40-х годов XIX ст.
Либерализм повлиял и на экономическую мысль. Воплотился он в идее установления только правила игры, а все остальное - частные интересы могут проявлять себя как угодно, и создает все необходимые условия для рынка. Либерализм и рыночный капитализм неразделимы, как бы ни пытались современные критики его разделить. А рынок, и эта точка зрения завоевала все больше сторонников, в действительности не нейтральный, он способствует одним игрокам за счет других. К. Маркс одним из первых указал на такую цену рынка. На нее указывали не только антилибералы, но и ее сторонники, например, Дж. Стюарт Милль.
Во второй половни XIX в. и первой половине XX в. либерализм, как доминирующая сила, был заменен социализмом. По выражению Ю. Хабермаса, либерализм "умер странной смертью": "он является движущей силой реформ и превратился в опору интересов господствующего класса". Дж. Кейнс и Уильям Баверидж, которые себя считали либералами, развили идеи, которые предусматривали ограничение стихии рынка. В истории экономической мысли первый из них останется как автор концепции экономической политики и целенаправленных мер, принимаемых государством по регулированию экономики, второй сделал значительный вклад в создание системы социальных выплат, через которые государство перераспределяет средства между своими членами для общественного интереса. их идеи были направлены на поддержку мер, которые предусматривали не ограничение, а усиление государства, т.е. их либерализм был шагом вперед, поскольку ставился вопрос не требований формального равенства, а содержательности социального либерализма. Это послужило толчком к дискуссии о ценности, положенные в основу либеральных идей. Классический выражение таких дискуссий - работы Ф. Хайека "Дорога к рабству" и Карла Поппера "Открытое общество и его враги". Важнейшей заслугой Поппера можно считать то, что он разработал эпистемологию либерализма - неопределенность современного мира требует различных вариантов ответов и в каждый определенное время, а особенно с течением. Политика, как познание, идет путем проб и ошибок, абсолютно может быть применено и к економики.
Как развитие идей социального либерализма в 50-х pp. XX ст. для Германии был придуман термин "социальное рыночное хозяйство", четверть века экономического чуда была на самом деле эпохой триумфа социал-демократических идей. В большинстве стран мира экономический рост сопровождался усилением роли государства и расширением его социальных функций. Государственные расходы составляли до 50% ВВП в западноевропейских краинах60. Выплаты получили не меньше веса, чем достижение, а общественное согласие стало значить больше, чем конкуренция или конфликти.
Это был действительно успешный период, несмотря на отдельные трудности. Однако уже в 70-х pp. идеи Кейнса и Бевердиджа были поставлены под сомнение. Ни стагфляция 70-х, ни всплеск безработицы в 80-х pp. уже не подвергались государственному регулированию. "Социальное государство, - отмечает Р. Дарендорф, - вышла из-под контроля, финансировать ее становилось все труднее и труднее, а бюрократизация оставила ее остатков привлекательности. Звучали требования об изменении курса". Одним из направлений, который предложил альтернативу, был монетаризм. Мы не будем вести споры об отдельных его недостатки, но отметим, что именно благодаря новым его элементам в теории либерализма произошел поворот к первоначальных идеалов либерализма: идеи приоритетности общества перед государством, рынка - перед планированием и регулированием, прав человека - перед могуществом власти и коллектива .
В этом же русле можно сказать и о "Вашингтонский консенсус", который был задуман как либеральное "руководство для технократов от политиков". Как набор рекомендаций, он опирается на представление о автономно действующее правительство, использующий "окна возможностей", которые открываются. Чрезвычайно эффективно их использовали страны Центральной Европы, ассоциируется прежде всего с эффективной реализацией программ приватизации и с их макроэкономической стабилизацией. Практически провалом они стали для большинства стран СНГ, не говоря уже о странах Тропической Африки, где осуществление базовых рекомендаций или не было доведено до конца, или не привело к восстановлению экономического роста. Одной из важнейших причин, на наш взгляд, стало то, что национальные правительства не придали значения формированию формальных и неформальных институтов, которые должны были обеспечить выполнение принципов "Вашингтонского консенсуса" с учетом национальных интересов. Напомним, что к формальным институтам относят законы, писаные правила, а к неформальным - обычаи, неписаные нормы и общепринятые умови.
В период активных преобразований в большинстве стран СНГ ведущую роль в выполнении указанных принципов, на наш взгляд, сыграли именно неформальные институты, объясняет трудности с поисками равноценной замены участникам сделок на микроуровне. Возьмем тот же бартер. В унаследованной от советских времен структуре экономики каждое предприятие не особых альтернатив по выбору поставщиков и покупателей. После отмены директивного планирования предприятия, которые находились в середине производственной цепочки, превратились в заложников тех, которые находились ближе к потребителю. Цену на производимый ими продукт, учитывая безвыходность ситуации, покупатель потенциально мог снизить даже ниже себестоимости. При таких условиях переход на бартерные расчеты позволяет ограничить оппортунизм покупателя при сохранении предыдущих производственных связей.
Исследуя этот феномен (отсутствие формальных институтов-Авт.) В постсоциалистических странах, французский экономист В. Андрефф подчеркнул, что "наверное, именно поэтому в основе" пост-Вашингтонского консенсуса ", который отражает смещение акцентов при реализации второй волны реформ в постсоциалистических странах с учетом "ловушек", возникшие на их первом этапе, лежит понимание приоритетности в формальных институтах. частности упор делается на создание благоприятного инвестиционного климата, обеспечения гарантий частной собственности, укрепления структуры корпоративного управления, развитие частных и общественных структур, повышения эффективности работы налоговых органов " . Действительно, если глубоко проанализировать ход реформ в большинстве стран СНГ, включая Украину, то увидим, что когда реформы первой волны имели телеологический характер, т.е. были направлены на непосредственное копирование абстрактных моделей, на бы ранее известный результат - вполне конкурентный рынок, то реформы второй волны обусловливают достижение этого результата с помощью изменения формальных институтив.
Но вернемся к программе структурных перестроек, которая вошла уже в историю с легкой руки Уильямсона как "Вашингтонский консенсус" 65. Он охватывает 10 таких принципов:
Соблюдение бюджетной дисциплины (сведение бюджетного дефицита к минимуму, никакого финансирования бюджетных обязательств с помощью печатного станка).
Изменения приоритетов государственных расходов (отказ от практики субсидирования, в том числе несостоятельных государственных предприятий, в пользу увеличения ассигнований на борьбу с бедностью с помощью программ финансирования образования и медицины).
Налоговая реформа (с целью создания системы с широкой налоговой базой, но низким ставкам).
Либерализация процентных ставок (деполитизация подходов к этому вопросу).
Конкурентоспособный обменный курс (вместо переоцененных национальных валют).
Либерализация внешней торговли (снижение таможенных тарифов и ослабление нетарифных ограничений).
Либерализация прямых зарубежных инвестиций (но не всякого вообще движения капитала).
Приватизация частных предприятий (она целесообразна только если исключено злоупотребления со стороны коррумпированной элиты).
Дерегулирование (особенно входа на рынок путем создания семейных и малых предприятий и выхода с рынка, но без ослабления внимания к вопросам безопасности или охраны окружающей среды).
Право собственности (прежде всего соблюдение прав неформальных собственников).
Если взять первые пять принципов, то вряд ли кто будет отрицать, что они являются основой обеспечения макроэкономической стабильности. Без их соблюдения в отдаленной перспективе функционирования рыночного хозяйства невозможно. Постоянное игнорирование ими в отдельных странах привело к неправильной траектории развития и, в конечном счете, к накоплению задолженности, распутывать которую приходится с помощью МВФ и Всемирного банка. Поэтому требования монетаристов (неолибералов) относительно соблюдения этих основополагающих принципов рыночного хозяйства - не что иное, как призыв к соблюдению элементарных "правил внутрихозяйственного учета". Ведь "фискальные программы, - по мнению А. Бланшара, - которые в конечном итоге угрожают банкротством государства, ее отказом от уплаты долга, могут привести к значительному дополнительной неопределенности, чтобы уменьшить фискальный мультипликатор или изменить знак на противоположный".
Экономика - это очень чувствительный организм, однако возвращение к разумной в долгосрочном плане единственно возможной макроэкономической политики не решает проблем развития этих стран, опутаны долгами. Нововведение всегда порождают сложные проблемы, перед которыми важно выстоять, подобно тяжелой ломке наркомана. Это же произошло и с введением пяти первых принципов "Вашингтонского консенсуса" в постсоциалистических странах. Наиболее движущей стала мгновенная либерализация цен, но там, где выстояли против этого (Польша, Чехия, Словакия), получили положительный результат, а где начали возвращаться в "частичного" регулирования (страны СНГ) - результаты совсем другие. Дж. Стиглиц назвал это явление "смещением институтов экономической политики с ее целями".
Несомненно, к просчетам МВФ и Всемирного банка, которые стали в трансформационный период выразителями политики монетаризма, можно отнести:
своевременное нерозпизнання МВФ и Всемирного банка разновременности отрицательных и положительных последствий прогнозируемой политики и тех социальных осложнений, вытекающих из нее. Например, рост цен на хлеб было мгновенным, тогда как положительные в виде роста закупочных цен на зерно проявляются через один-два года. Попытка смягчить этот процесс со стороны международных финансовых организаций только частично разрешила проблемы за счет программ социальной помощи. Однако не следует перекладывать ответственность за такую ситуацию на программы структурных преобразований - счет в таком случае нужно предъявлять политикам;
отсутствие четкого разъяснения, которое породило ошибочное мнение многих руководителей правительств стран с трансформационной экономикой реализации упомянутых пяти принципов "Вашингтонского консенсуса" достаточно для того, чтобы вывести экономически отсталые страны на путь нормального роста и развития. Г. Браун по этому поводу заметил, что "введение или возврат к" нормальных правил внутреннего учета "ни в коей мере не создает все (и даже не все решает) условия для развития. Формируются только абсолютно необходимые предпосылки для появления таких условий".
Из реального опыта преобразований видно, что модель "Вашингтонского консенсуса" слишком нестабильна по своей природе, потому что воплотить на практике "автономно действующее правительство технократов" слишком трудно. Даже если возникли для этого предпосылки, период полураспада такого правительства был очень малым, поскольку он оказался в ситуации знаменитого "окна возможностей", которая в странах Центральной и Восточной Европы не превышала одного года, тогда как в странах СНГ это затянулось на годы. Дальнейшее направление фактической эволюции модели "Вашингтонского консенсуса" проходил в двух направлениях: 1) формирование на основе его принципов национальных концепций трансформаций (1990 г. - "План Л. Бальцеровича" в Польше, 1991 г. - "План Клауса" в Чехословакии и т . д.), 2) подчинение правительства интересам группы давления (в 1996 г. в Украине была провозглашена коррекция курса реформ на создание регулируемой социально-направленной рыночной экономики и т.д.).
Во второй половине 90-х pp. XX ст. первый из упомянутых выше направлений эволюции был реализован в странах Центральной и Восточной Европы.
| 4.1. Общее и особенное в практике воплощение монетаристских принципов - продолжение | 4.3. "Размеры " государства в условиях реализации политики монетаризма |