Приложение

Краткая история логических уровней

Понятие логических уровней относится к тому факту, что некоторые процессы и явления являются результатом отношений между другими процессами и явлениями. Любая система деятельности – это подсистема, включенная в другую систему, которая включена в другую систему и т. д. Этот вид отношений между системами производит особые уровни процессов относительно системы, в которой действует человек. Структура нашего мозга, язык и социальные системы формируют естественные иерархии, или уровни, процессов.

В качестве простого примера рассмотрим темп изменения, или скорость автомобиля. Скорость – это отношение расстояния, которое преодолевает транспортное средство, ко времени, которое ему на это требуется (например, 10 миль в час). Таким образом, скорость – это отношения между расстоянием и временем. Можно сказать, что скорость автомобиля при движении от гаража до шоссе находится на ином уровне, чем сам автомобиль, гараж, шоссе или часы, потому что это свойство отношений между ними (и она не существует без них).

Точно так же «доходность» компании находится на ином уровне, чем машинное оборудование, используемое этой компанией; и мысль находится на ином уровне, чем нейроны в мозге, генерирующие эту мысль.

Мысль находится на ином уровне, чем отдельные нейроны в мозге, генерирующие эту мысль

з Логические уровни научения и изменения

Понятие логических уровней научения и изменения было первоначально сформулировано для описания процесса обработки информации в поведенческих науках антропологом Грегори Бейтсоном на основе работ Бертрана Расселла в области логики и математики. Бейт-сон выделил четыре основных уровня научения и изменения. Каждый уровень заключает в себе и организовывает элементы нижнего уровня, и чем выше уровень, тем большее влияние он оказывает на человека, организм или систему.

Термин «логические уровни» в том значении, в котором я использую его в НЛП, был адаптирован из работ Бейтсона и относится к иерархии уровней процессов, протекающих в отдельном человеке или в группе. Функция каждого уровня состоит в синтезе, организации и управлении взаимодействиями на более низком уровне. Любое изменение на верхнем уровне обязательно распространяется вниз, ускоряя изменение на более низких уровнях. Изменение чего-либо на более низком уровне может затрагивать или не затрагивать верхние уровни. Эти уровни включают (снизу вверх): 1) идентичность, 2) убеждения и ценности, 3) способности, 4) поведение и 5) окружение. Шестой уровень, называемый «духовным», можно определить как некую «область отношений», которая охватывает многие идентичности, формируя ощущение принадлежности к большей системе, выходящей за рамки индивидуальной идентичности.

Немного истории

Я впервые познакомился с понятием различных логических типов и уровней научения, изменения и коммуникации, посещая курс Грегори Бейтсона «Экология разума» в Калифорнийском университете в Сайта- Крусе в 1976 году. Бейтсон (1904-1980), по образованию антрополог, отличался поразительной глубиной и масштабностью мысли, которой я не встречал ни у кого другого. Его лекции охватывали такие темы, как теория коммуникации, искусство жителей острова Бали, уравнения Максвелла для электромагнитных полей, шизофрения и генетические уродства лапок жуков. Эти лекции, однако, никогда не были бессвязным набором мыслей или путаных идей, что можно заподозрить, судя по разнообразию тем. Излагаемая Бейтсоном версия кибернетики и теории систем касалась более глубокой структуры, или «паттерна, который объединяет» все эти темы в единый чарующий узор жизни и бытия.

Сейчас я могу с уверенностью сказать, что посещение курса лекций Бейтсона было одним из самых сильных и вдохновляющих пере-

живаний в моей жизни. Его низкий голос и характерный кембриджский акцент звучали для меня как глас мудрости. Он был и остается моим «духовным руководителем». В моем сознании вспыхивали мысли, идеи и откровения; некоторые относились к содержанию лекции, а другие – к совершенно иным областям моей жизни, образования и опыта. Обычно они приходили так быстро, что я не успевал их записать. (Именно на лекциях Бейтсона я познакомился со своей будущей женой Анитой. Нас всегда связывало понимание мудрости Бейтсона.)

Это были «головокружительные» времена, когда НЛП начало обретать форму. Годом ранее Ричард Бэндлер и Джон Гриндер издали свою первую книгу («Структура магии». Т. I). Гриндер, профессор лингвистики в Калифорнийском университете в Санта-Крусе, показал Бейтсону рукопись книги, в которой были выделены паттерны языка,-известные в НЛП как «метамодель». Эта работа произвела на Бейтсона большое впечатление, и он написал в предисловии: «Джон Гриндер и Ричард Бэндлер сделали нечто подобное тому, что мы с коллегами пытались сделать пятнадцать лет назад… У них есть инструменты, которых не было у нас или которыми мы не умели пользоваться. Им удалось превратить лингвистику в основу теории и одновременно в инструмент психотерапии…, выявив синтаксис того, как люди избегают изменения, и, следовательно, как помочь им в изменении».

Именно после прочтения «Структуры магии» Бейтсон устроил Бэндлеру и Гриндеру встречу со своим давним коллегой и другом Милтоном Эриксоном, чтобы посмотреть, не удастся ли им создать подобную модель сложных паттернов коммуникации, используемых Эриксоном в его гипнотической и психотерапевтической работе. Это привело к изданию других книг и стало самым плодотворным исследованием в области НЛП.

Более ранняя работа Бейтсона, на которую oft ссылается в своем предисловии к «Структуре магии», была попыткой применить к психотерапии и пониманию психопатологии принципы кибернетики и теории коммуникации. Вдохновленный работами основателя кибернетики Норберта Винера, Бейтсон адаптировал кибернетическое мышление к человеческой коммуникации и взаимодействию, чтобы сформулировать обобщения о поведении и психических особенностях индивидуумов, групп и семейств и влияний, приводивших к образованию функциональных и дисфункциональных систем. На идеях Бейтсона выросло целое поколение исследователей поведения и психотерапевтов. Вирджиния Сатир, Мара Сельвини Палаццоли, Джей Хейли, Джон Викланд и другие светила психологии применяли формулировки Бейтсона для разрешения индивидуальных и семейных проблем.

Одна из центральных идей, введенных Бейтсоном в поведенческие науки, – идея «логических типов» коммуникации и научения, которые

I он назвал «самым важным» критерием «разума» в своей книге «Разум и природа» (Bateson, 1979). Бейтсон вывел понятие различных логических типов коммуникации и научения из математической теории логических типов Бертрана Расселла, которая постулирует, что класс объектов не может быть членом самого себя. По Бейтсону («Экология разума»):

Наш подход базируется на той части теории коммуникаций, которую Расселл назвал теорией логических типов. Центральный тезис этой теории состоит в том, что существует разрывность между классом и его членами. Класс не может быть членом самого себя, и при этом один из членов класса не может быть классом, так как термин, используемый для обозначения класса, находится на другом уровне абстракции – то есть относится к другому логическому типу – по отношению к терминам, используемым для обозначения членов этого класса.

Например, класс четных чисел не может сам по себе также быть четным числом. Точно так же класс котов не является отдельным котом. Аналогично физический объект «кот» нельзя рассматривать как тождественный классу котов. (Классу котов не нужны молоко и подстилка, а членам класса они очень даже нужны.) Другими словами, понятие логических типов проводит различие между конкретной «картой» и «территорией», с которой имеет отношение карта, то есть между мысленной «формой» и ее «содержанием».

Истоки модели Бейтсона

Бейтсон впервые формально ввел понятие «логических типов» в статье «Теория игры и фантазии» (Bateson, 1954). В этой работе Бейтсон утверждал, что «игра» предполагает проведение различия между логическими типами действий и сообщений.

Бейтсон отметил, что когда животные и люди участвуют в «игре», они часто демонстрируют те же самые формы поведения, которые связаны с агрессией, сексуальностью и другими «более серьезными» аспектами жизни (например, когда животные борются в процессе игры или дети играют в «доктора»). Однако, так или иначе, животные и люди большей частью способны понять, что игровое поведение – это особый тип или класс поведения, и оно «не настоящее». По Бейтсону, проведение различий между классами поведения требует сообщений другого типа. Бейтсон называл эти сообщения «метасообщениями» – сообщениями о других сообщениях, утверждая, что они также относятся к иному «логическому типу», чем содержание конкретной коммуникации. Он полагал, что эти «высокоуровневые» сообщения (которые обычно передаются невербально) имеют большое значение для эффективной коммуникации и взаимодействия.

Например, животные при игре могут передавать сообщение «Это – игра», виляя хвостом, подпрыгивая или выполняя некоторые другие действия, чтобы показать, что их поведение не стоит воспринимать как настоящее. В такой ситуации укус – это укус «понарошку», а не реальный. В исследованиях, проведенных на людях, также обнаружено использование особых сообщений, которые позволяют другим распознавать игру почти таким же способом, каким это делают животные. Фактически люди могут передать вербальное «метасообщение», заявив, что «это игра», или же они могут смеяться, подталкивать собеседника локтем или сделать что-либо необычное, чтобы показать свое намерение.

Бейтсон утверждал, что многие проблемы и конфликты – это результат смешения или неверного истолкования этих сообщений. Хороший пример – трудности, с которыми сталкиваются люди из различных культур при интерпретации тонкостей невербальной коммуникации друг друга.

Затем Бейтсон применил понятие логических типов для объяснения некоторых симптомов серьезных психологических проблем и психических расстройств. В «Эпидемиологии шизофрении» (Bateson, 1955) Бейтсон утверждал, что неспособность правильно распознавать и интерпретировать метасообщения и проводить различия между разными классами, или логическими типами, поведения лежит в основе многих явно психотических или «ненормальных» форм поведения. В качестве примера Бейтсон приводит молодого пациента психиатрической клиники, который зашел в больничную аптеку. Медсестра за прилавком спросила его: «А что для вас?…» Пациент не мог понять, было ли это сообщение угрозой, сексуальным заигрыванием, замечанием за нахождение в неправильном месте, искренним любопытством и т. д.

Бейтсон утверждал, что если человек не способен проводить подобные различия, он, как правило, будет действовать неадекватно. Он сравнивал это с телефонной системой, которая не может отличить «код страны» от «кода города» и местного номера телефона. В результате система переключения неадекватно рассматривала бы номера, относящиеся к коду страны, как часть телефонного номера или части телефонного номера как код города и т. д. Вследствие этого человек, набравший номер, как правило, попадал бы «не туда». Даже при том что все числа (содержание) были бы правильными, классификация чисел (форма) была бы ошибочной, что создавало бы трудности. [Следует отметить, что описанная проблема коммуникации существенно отличается от простого «шума» на телефонной линии, который делает неясными набранные цифры. Причины путаницы логических типов совершенно иные, чем причины шумовых сигналов.]

В работе «К теории шизофрении» (в соавторстве с Доном Джексоном, Джеем Хейли и Джоном Викландом, 1956), Бейтсон применил

понятие различных логических типов в качестве ключевого элемента «двойной связи». По Бейтсону, двойные связи (особые ситуации, в которых человек обнаруживает, что он «не прав, если делает это, и не прав, если этого не делает») – это следствие беспорядков и парадоксов, созданных противоречивыми сообщениями различных логических типов, которые приводят к противоречиям в поведении.

Бейтсон полагал, что способность выделять различные логические типы сообщений и классификации, лежащие в основе двойных связей, существенна для эффективного лечения. Исследование идеи Бейтсона о применении теории логических типов к коммуникации и психотерапии продолжили его коллеги Вацлавик, Бэйв-лас и Джексон в книге «Прагматика человеческой коммуникации» (Watzlawick, Bavelas Jackson, 1967).

Приложение к процессу научения

Следующая область применения теории логических типов Бейтсона связана с процессом научения. В работе «Логические категории научения и коммуникации» (Bateson, 1964) он расширил понятие логических типов для объяснения различных типов и феноменов научения и коммуникации. Он определил два фундаментальных типа, или уровня, научения, которые необходимо учитывать во всех процессах изменения: «Научение I» (выработка условных рефлексов типа «стимул – реакция») и «Научение II», или вторичное научение (обучение распознаванию более широкого контекста, в котором возникает стимул, так что можно правильно интерпретировать его значение). Основной пример Научения II – это формирование установки, или ситуация, когда животное становится «осведомленным о тесте», то есть когда лабораторные животные могут все быстрее и быстрее обучаться выполнению новых задач, которые относятся к одному и тому же классу действий. Это имеет отношение к обучению целым классам действий, а не отдельным действиям.

Например, животное, у которого выработана реакция избегания, сможет быстрее обучаться различным типам избегания. Однако другим типам обусловленного поведения (например, слюноотделению при звуке звонка) оно будет обучаться медленнее, чем животное, у которого ранее вырабатывали условную реакцию в данном классе действий. То есть оно быстро научится идентифицировать объекты, связанные с ударом электрическим током, и избегать их, но будет медленнее обучаться реакции слюноотделения при звуке звонка. С другой стороны, животное, имеющее опыт выработки условных рефлексов павловского типа, будет быстро обучаться реакции слюноотделения в ответ на

новые звуки и цвета и т. д., но медленнее научится избегать объектов под электрическим напряжением.

Бейтсон указывал, что эта способность изучать паттерны или правила целого класса процедур обусловливания – научение другого «логического типа», она не функционирует согласно простым последовательностям «стимул – реакция – подкрепление», используемым для научения отдельным формам поведения. Бейтсон отмечал, например, что подкрепление «исследования» (средства «научения научению») у крыс имеет иную природу, чем подкрепление «тестирования» конкретного объекта (знакомство с исследуемым содержанием). Он пишет (Bateson, 1972):

…можно дать крысе подкрепление (положительное или отрицательное), когда она исследует отдельный незнакомый объект, и она научится приближаться к нему или избегать его. Но цель исследования состоит в том, чтобы получить информацию, к каким объектам вообще нужно приближаться, а каких следует избегать. Поэтому обнаружение того, что данный объект опасен, – успех в деле получения информации. Этот успех не будет мешать крысе в будущем при исследовании других незнакомых объектов.

Способность исследовать, решать задачи на дифференциацию или проявлять креативность – более высокий уровень научения, чем определенные действия, составляющие эти способности, и на этом более высоком уровне существуют иные движущие силы и правила изменения.

Бейтсон также выделил несколько других уровней научения, каждый из которых ответствен за осуществление корректирующих изменений и усовершенствований в другом классе научения.

Нулевое научение характеризуется конкретностью реакции [то есть определенным поведением в определенном окружении. - Р. Д.], которая – независимо от того, правильная она или неправильная – не подвержена коррекции.

Научение I- это изменение в специфике реакции путем коррекции ошибок выбора из имеющегося набора альтернатив.

Научение II- это изменение в процессе Научения I, например корректирующее изменение в наборе альтернатив, из которых делается выбор, или же это изменение в пунктуации последовательности.

Научение III- это изменение в процессе Научения II, например корректирующее изменение в системе наборов альтернатив, из которых делается выбор.

(Bateson, 1972)

Бейтсон также определил уровень Научения IV, который предполагает изменение в Научение III. То есть Научение IV предполагает изменения в большей «системе систем».

«Логические уровни научения» по Бейтсону

Я подробно рассмотрел данную модель в главе 6 этой книги, предоставив примеры и упражнения, в которых применяется каждый из уровней научения Бейтсона, чтобы помочь в модернизации «стратегии выживания».

В главе 6 уровни научения Бейтсона резюмированы следующим образом.

• Научение 0 - это отсутствие изменения. Оно включает повторяющиеся формы поведения, при которых человек, группа или организация действуют привычным образом или оказываются «внутри ящика», – привычки, сопротивление, инерция.

• Научение I- это постепенное, нарастающее изменение. Оно включает корректирование и адаптацию через поведенческую гибкость и расширение навыков. Хотя эти модификации могут помочь

расширить способности отдельной группы или организации, они все еще остаются «внутри ящика»; это может быть развитие и усовершенствование новых приемов и способностей.

• Научение II – это быстрое, резкое изменение. Оно предполагает мгновенную замену реакции на совершенно иную категорию или класс действий. По существу, это переключение с одного типа «ящика» на другой, например изменение в политике, ценностях или приоритетах.

• Научение III – это эволюционное изменение. Оно характеризуется существенными изменениями, которые выходят за рамки текущей идентичности человека, группы или организации. Мы могли бы сказать, что они находятся не только вне «ящика», но и вне «здания», – например смена роли, марки или идентичности.

• Научение IV – это революционное изменение. Оно предполагает пробуждение к чему-то полностью новому, уникальному и преобразующему. На уровне Научения IV человек, группа или организация находятся вне «ящика» или «здания» и в новом мире, что характеризуется, например, полностью новыми реакциями, технологиями или способностями, которые открывают дверь к ранее неизвестным и не отмеченным на карте возможностям. _у

Если использовать компьютерную аналогию, то хранящиеся в компьютере данные подобны Научению 0. Они неизменны и многократно используются независимо от того, какая программа выполняется на компьютере. Выполнение программы проверки правописания с этими данными подобно Научению I. Программа проверки правописания делает корректирующие изменения в конкретном наборе данных.

Однако если проверяемые данные – не текст, а числа и финансовые данные, которые нужно обновить, то сколько бы мы ни вызывали программу проверки правописания, это не поможет нам внести надлежащие исправления. Вместо этого пользователь должен воспользоваться соответствующим программным обеспечением для ведения бухгалтерской отчетности. Переход от одной программы к другой подобен Научению II.

Иногда используемый компьютер не способен выполнить необходимую программу, и нужно заменить либо компьютер, либо операционную систему. Это подобно Научению III.

Разработка полностью нового устройства, например программируемой молекулярной вычислительной машины, составленной из ферментов и молекул ДНК вместо кремниевых микросхем, была бы подобна Научению IV.

Развитие теории «Нейро-логических уровней»

Бейтсон обобщил теорию логических типов на многие аспекты поведения и сферу биологии. По его мнению, логические типы – это «закон природы», а не просто математическая теория. Он утверждал, что образованная группой клеток ткань, например, является иным логическим типом, чем отдельные клетки, – характеристики мозга в целом отличаются от характеристик клетки мозга. Мозг и клетки мозга могут влиять друг на друга через косвенную обратную связь, то есть работа и связи всего мозга могут влиять на функционирование отдельной клетки мозга, а работа одной клетки мозга вносит вклад в функционирование всего мозга. Действительно, можно сказать, что клетка воздействует на саму себя через всю структуру мозга.

На своем курсе лекций «Экология разума» Бейтсон привил мне идею о важности рассмотрения логических типов и уровней во всех аспектах жизни и опыта. Поскольку я познакомился с этими идеями в то время, когда начал заниматься НЛП, подход Бейтсона навсегда стал неотъемлемой частью моего понимания НЛП. Выделение им различных логических типов и уровней научения имеет особенно большое значение.

Например, в написанной мною в ноябре 1976 года статье (опубликованной в «Roots of NLP», 1983) я попытался провести различие между логическими типами и логическими уровнями.

Я отчетливо помню, как обсуждал возможности бейтсоновских понятий логических уровней и логических типов со слушателем курса лекций по НЛП, который я читал в 1986 году в Осло. Этот человек был также знаком с работами Бейтсона, и мы размышляли над важностью логических типов и уровней научения. Однако мы согласились с тем, что эти идеи не были применены настолько полно и прагматически, насколько они могли бы быть применены. Помню, тогда я сказал: «Да, кто-то действительно должен применить понятие логических уровней в практическом повседневном смысле». Как только эти слова сорвались с моих губ, я как будто дал себе команду.

Эмпирически я уже знал, что существует важное различие между физическими действиями и поведением людей и более глубокими когнитивными репрезентациями и стратегиями в их сознании. Было также очевидно, что процессы на уровне поведения отличались от процессов на ментальном уровне. Например, если связать человека, это может помешать ему физически отомстить кому-либо, но не помешает продолжать планировать месть; такие действия зачастую даже поощряют это. Было также ясно, что развитие когнитивных способностей предполагает иные движущие силы, чем простое физическое влияние на человека. Моя работа со стратегиями научения, напри-

мер, убедила меня в том, что куда целесообразнее обучать человека; правописанию, обеспечив эффективную стратегию проверки орфографии, а не просто наказывая его всякий раз, когда он неправильно пишет слово.

Я также начал работать с убеждениями и системами убеждений людей. В процессе этой работы стало очевидно, что это не просто стратегии другого типа. Люди проявляли склонность оперировать частными стратегиями. То есть определенное убеждение могло служить мотивацией или препятствием для развития стратегии.

Это, казалось, должно было согласовываться с понятием «иерархии» логических уровней Бейтсона. Термин «иерархия» происходит от греческих слов hieros, что означает «мощный, сверхъестественный или священный», и arche, что означает «первопричина». Из этого следует, что уровни иерархии приближаются к источнику или началу того, что является священным или мощным. Этот подтекст также привел к тому, что термин «иерархия» стал использоваться для обозначения любых ранжированных или упорядоченных последовательностей, таких как «иерархия человеческих ценностей», или «иерархия реакций» машины. Под этим подразумевается, что элементы на вершине иерархии «более важны», чем элементы на более низких уровнях.

Именно этот аспект иерархии заставил меня выбрать конкретные названия для описания различных уровней в моей модели нейро-ло-гических уровней. Как и в случае всех ключевых понятий НЛП, эти названия не возникали в результате рационализации. Скорее в процессе проведения тренингов по НЛП я часто учил участников семинаров использовать набор разработанных мною вербальных паттернов рефрейминга, известных как «Фокусы языка». Нередко это предполагало реагирование со стороны участников тренинга на негативные утверждения, сделанные о них другими людьми. Я начал замечать, что людям сложнее отреагировать на утверждения определенного типа, даже если тип высказываемой оценки был по существу одним и тем же. Например, сравните следующие утверждения:

Этот объект в вашем окружении опасен.

Ваши действия в данном контексте были чреваты опасностью.

Ваша неспособность давать правильные оценки вызывает опасения.

Ваши убеждения и ценности опасны.

Вы – опасный человек.

В каждом случае утверждается, что нечто является «опасным». Однако интуитивно большинство людей чувствуют, что «пространство» или «территория», подразумеваемая каждым утверждением, все больше расширяется, и с каждым утверждением испытывают все более интенсивные эмоции.

Если кто-то скажет вам, что определенная поведенческая реакция была чревата опасностью, это существенно отличается от сообщения о том, что вы – «опасный человек». Я заметил, что, если я использовал одно и то же суждение, но заменял в нем одно и то же понятие на окружение, поведение, способности, убеждения и ценности и идентичность, люди чувствовали, что их все больше оскорбляют или восхищаются ими, в зависимости от позитивного или негативного характера суждения.

Опробуйте это на самих себе. Представьте, что кто-то высказал в ваш адрес каждое из следующих утверждений.

Ваше окружение (глупое/отвратительное/исключительное/превосходное).

Ваше поведение в этой конкретной ситуации было (глупым/отвратительным/исключительным/превосходным).

Вы действительно обладаете способностью быть (глупым/отвратительным/исключительным/превосходным).

То, в чем вы убеждены и что вы цените, - (глупое/отвратительное/исключительное/превосходное).

Вы (глупы/отвратительны/исключительны/превосходны).

Снова отметьте, что оценки, данные в каждом утверждении, не меняются. Меняется лишь точка зрения человека, к которому обращено утверждение.

Окружение

Поведение

Способности

Убеждения и ценности

Идентичность

Эта интуитивная чувствительность, по-видимому, отражает некие фундаментальные «нейро-лингвистические» особенности, связанные с этими утверждениями.

Эти различия стали еще более очевидными, когда мне пришло в голову, что они соответствовали шести фундаментальным вопросам, которые мы задаем, чтобы организовать нашу жизнь: где, когда, что, как, почему и кто.

Окружение: Где? Когда?

Поведение: Что?

Способности: Как?

Убеждения и ценности: Почему?

Идентичность: Кто?

Именно осенью 1987 года я впервые применил названия, известные сегодня как «Азы НЛП»:

A. Чем я являюсь – идентичность.

Б. В чем я убежден – убеждения и ценности.

B. На что я способен – способности. Г. Что я делаю – поведение.

Д. Каково мое окружение.

Мое понимание того, как функционировал каждый уровень, было аналогично понятию различных уровней научения Бейтсона:

• Конкретная поведенческая реакция в конкретном окружении – Научение 0.

• Изменение в действиях предполагает развитие новых способностей – Научение I.

• Изменения в способностях являются результатом изменений в убеждениях и ценностях (отнесение к другой категории контекста или допущений о причинах и следствиях применительно к контексту) – Научение II.

• Изменения во всей системе убеждений и ценностей, способностей и поведения, по существу, привели бы к изменению в идентичности – Научение III.

• Выход за рамки системы (в большую «систему систем», то есть «область» или «дух») был бы необходим для достижения изменения конкретной системы – Научение IV.

Каждый уровень функционирует, интегрируя нижний уровень и влияя на него. Наборы изменений или действий на любом конкретном уровне также будут влиять на верхний уровень. Рассмотрим следующие примеры.

• Скорость автомобиля – это изменение расстояния за определенное время {окружение).

• Нажатие ногой на педаль газа или тормоз автомобиля – это поведение, которое изменяет его скорость.

• Способность сохранять ограничение скорости – это функция интеграции ментальной карты с восприятием в целях регулирования того, как человек использует свою ногу.

• Соблюдение ограничений скорости – это результат оценки законов и убеждения в том, что неизбежны определенные последствия, если превысить допустимую скорость. Если человек не ценит огра-

Связь уровней научения Бейтсона с нейро-логическими уровнями

ничение скорости, он не будет соблюдать его, даже если способен на это.

• Быть «хорошим водителем» (идентичность) - это функция выравнивания всех уровней.

• Клавиши фортепиано, производимые ими звуки, а также ноты находятся в окружении.

• Нажатие пальцем на клавиши фортепиано – это поведение.

• Исполнение музыкального произведения (чтение с помощью зрения нот и координация движений пальцев для извлечения звуков в правильном порядке) – это способность.

• Понимание музыки – это функция убеждений и ценностей.

• Принятие идентичности «музыканта» является комбинацией всех этих уровней.

Отметьте, что этот тип «иерархии» – не произвольно упорядоченная последовательность элементов. В естественных науках и математике, например, иерархия используется для обозначения «упорядоченных последовательностей групп в определенной системе». Обычно

эти группы насчитывают «мало или один объект на вершине и несколько объектов уровнем ниже каждого объекта», – что-то вроде перевернутого дерева. Примеры из информатики включают иерархию директорий, где каждая директория может содержать файлы или другие директории, иерархическую сеть или иерархию классов в ориентированном на объект программировании.

Нейро-логические уровни в этом отношении являются «иерархическими». То есть каждый уровень в иерархии связан с группой феноменов или переживаний нижнего уровня. Таким образом, эта система уровней может быть представлена как перевернутая «структура дерева».

Значение структуры дерева состоит в том, что отдельная идентичность сформирована конкретной группой убеждений и ценностей и отражена в ней. Каждое убеждение и каждая ценность, в свою очередь, связаны с конкретной группой способностей. Способности касаются определенных групп действий, а действия, в конечном счете, связаны с конкретными группами условий окружения.

На уровне изменения поведения внимание сосредоточено на физическом поведении. Внутренние репрезентации уместны лишь в той степени, в которой они поддерживают поведение.

На уровне изменения способностей внимание сосредоточено на внутренних репрезентациях. Действия – в форме ключей доступа – уместны только до такой степени, до которой они поддерживают создание или развитие внутренних репрезентаций. Как только внутренние репрезентации сформированы, действия могут быть обобщены.

Нейро-логические уровни могут быть представлены как ряд упорядоченных групп в форме перевернутой «структуры дерева».

Изменение на уровне убеждений и ценностей фокусируется на отношениях между репрезентациями. Содержание репрезентаций менее важно, чем их субмодальные особенности. Именно поэтому изменение субмодальностей вызывает такие значительные эмоциональные реакции. (Изменения в субмодальностях – то есть уменьшение или увеличение размера картины, придание ей цвета, движения и т. д. – имеют тенденцию вызывать такие реакции «приближения/избегания», как страх, удовольствие, желание и т. д.)

Изменение на уровне идентичности фокусируется на отношениях Между убеждениями и ценностями, которые составляют систему убеждений человека.

Изменение на уровне духа вытекает из совокупности идентично-стей, составляющих «область».

Нейро-логические уровни и нервная система

В 1988 году я кодировал данное понятие как модель «Нейро-логических уровней», которая связывает выделенные Бейтсоном уровни обработки информации с нервной системой. Сам Бейтсон (Bateson, 1972) утверждал, что иерархия, сформированная различными уровнями научения, будет соответствовать «иерархиям структуры схем, который мы действительно вправе ожидать и должны найти в головном мозге», заявляя, что «следует ожидать появления классификации или иерархии нейрофизиологических структур, которые будут изоморфны с [различными уровнями научения]». Понятие «нейро-логических уровней» предполагает, что различные «логические уровни» – это функция различных типов неврологической организации и они последовательно мобилизуют более глубокие связи нервной «схемы».

Уровень неврологии, мобилизуемый, когда человеку бросают вызов на уровне миссии и идентичности, например, намного более глубок, чем уровень неврологии, которая требуется для движения руки. Чтобы воспринимать окружение,.человек пассивно приспосабливает свои органы чувств. Чтобы выполнять действия в конкретном окружении, человек должен мобилизовать большую часть своей нервной системы. Чтобы координировать эти действия в сложной последовательности, – например, танец или вождение автомобиля, – человек должен задействовать еще большую часть своей нервной системы. Формирование и проявление убеждений и ценностей, касающиеся способностей, действий и окружения, требует еще более глубокого участия неврологии (включая связанную с «сердцем» и «внутренностями»). Ощущение собственного «я» является результатом полной мобилизации нервной системы на всех других уровнях. Таким образом, более высокие уровни процесса мобилизуют более глубокие связи нервной системы.

Конкретное окружение образуют такие факторы, как внешние ус-; ловия, погода, пища, уровень шума и т. д.; они воздействуют на человека или группу. С точки зрения неврологии восприятие окружения основано на информации, поступающей от органов чувств и периферийной нервной системы. Чтобы воспринять конкретное окружение, человек, скажем, рассматривает его с помощью глаз, чтобы увидеть какие-либо релевантные объекты, или прислушивается с помощью ушей, чтобы услышать значимые звуки, или обоняет запахи с помощью носа и чувствует кожей температуру воздуха. Человек также осуществляет тонкое и неосознанное регулирование, чтобы поддерживать равновесие, реагировать на изменения интенсивности света и звука, акклиматизироваться к изменениям температуры и т. д. Таким образом, периферийная нервная система, по существу, передает связанную с окружением информацию в мозг и из мозга. Она отвечает за возникновение ощущений и чисто рефлекторных реакций.

Поведение касается определенных физических действий и реакций, через которые мы взаимодействуем с людьми и окружением. С точки зрения неврологии внешнее поведение – результат деятельности моторных систем (пирамидальной системы и мозжечка). Нерефлекторное поведение включает психомоторную систему – более глубокий уровень неврологии, чем органы чувств. Психомоторная система координирует физические действия и осознанные движения.

Способности имеют отношение к ментальным стратегиям и картам, которые люди создают, чтобы управлять конкретными действиями. Хотя некоторые формы поведения – просто рефлекторные реакции на стимулы окружения, большинство наших действий – не рефлексы. Многие из них – следствие «ментальных карт» и других внутренних процессов, источник которых находится в сознании. Это уровень опыта, который выходит за рамки восприятия непосредственного окружения. Например, можно рисовать в сознании картины объектов, которые не касаются конкретной комнаты, в которой вы находитесь. Можно вспомнить разговоры и события, которые имели место годы тому назад. Можно вообразить события, которые, вероятно, произойдут в отдаленном будущем. Действия без какой-либо внутренней карты, плана или стратегии подобны коленному рефлексу, привычкам или ритуалам. На уровне способности мы можем выбирать, изменять и адаптировать класс действий к более широкому набору внешних ситуаций. Таким образом, «способности» включают владение целым классом действий – то есть это знание того, как сделать что-либо в различных условиях. С точки зрения неврологии развитие когнитивных способностей – функция более высокого уровня обработки информации в коре мозга. Именно в коре (или в сером веществе) мозга сенсорная информация представлена в форме ментальных карт, связанных

с другими ментальными репрезентациями или соединенных в воображении. Этот тип обработки обычно сопровождается полуосознанными микродвижениями, или «ключами доступа» (движениями глаз, изменениями темпа дыхания, небольшими изменениями позы, изменениями тона голоса и т. д.).

Ценности и убеждения касаются фундаментальных суждений и оценок о нас самих, других людях и мире вокруг нас. Они определяют, как событиям приписываются значения, и лежат в основе мотивации и культуры. Наши убеждения и ценности обеспечивают подкрепление (мотивацию и разрешение), которое поддерживает или подавляет конкретные способности и действия. Убеждения и ценности касаются вопроса «Почему?»

С точки зрения неврологии убеждения связаны с лимбической системой и гипоталамусом в среднем мозге. Лимбическая система связана с эмоциями и долговременной памятью. Хотя лимбическая система – структура во многих отношениях «более примитивная», чем кора мозга, она ответственна за интеграцию информации из коры мозга и регулирование автономной нервной системы (которая управляет простыми физиологическими реакциями – частотой сердечных сокращений, температурой тела, расширением зрачка и т. д.). Поскольку убеждения связаны с более глубокими структурами мозга, они производят изменения в фундаментальных физиологических функциях, ответственных за многие из наших неосознанных реакций. На деле мы узнаем, что действительно убеждены в чем-либо, потому что это убеждение вызывает физиологические реакции; оно заставляет «колотиться» наше сердце, «кипеть» кровь или провоцирует «покалывание» на коже (подобные эффекты мы, как правило, не можем вызывать произвольно). Именно на этом основана работа «детектора лжи». Люди проявляют иные физические реакции, когда они верят тому, что говорят, чем когда они лгут или неконгруэнтны.

Тесная связь между убеждениями и более глубокими физиологическими функциями также определяет и важнейшую роль убеждений в области здоровья и лечения (вспомним эффект плацебо). Поскольку ожидания, генерируемые нашими убеждениями, оказывают глубокое влияние на неврологию, они также могут вызвать впечатляющие физиологические эффекты. Известен поразительный пример: одна женщина взяла на воспитание приемного ребенка, и так как она знала, что у «матери» должно быть молоко, у нее действительно началась лактация и оказалось достаточно молока для кормления приемного ребенка!

Уровень идентичности касается ощущения того, кто мы такие. Именно восприятие собственной идентичности организовывает убеждения, способности и действия в единую систему. Наше ощущение

идентичности также касается нашего восприятия самих себя по отношению к большим системам, частью которых мы являемся, определяя наше ощущения «роли», «цели» и «миссии». На уровне неврологии идентичность может быть связана с нервной системой в целом и, вероятно, задействует такие глубокие мозговые структуры, как ретикулярная формация. Ретикулярная формация – это большая группа клеток, находящаяся в глубоких отделах ствола мозга. Волокна из этой области проходят через таламические ядра к большим ассоциативным областям в коре. Ретикулярная формация – регулятор состояния алерт-ности; ее разрушение на уровне среднего мозга приводит к состоянию комы. (Напротив, разрушение больших областей коры иногда не приводит даже к потере сознания.)

Идентичность физиологически связана и с иммунной и эндокринной системами, а также с другими глубокими функциями поддержания жизни. Так, изменение или трансформация идентичности может оказать огромное и почти мгновенное влияние на физиологию. Медицинские исследования на людях с множественной личностью (Putnam, 1984) показывают, что, когда человек переключается с одной идентичности на другую, могут произойти яркие и серьезные изменения в физиологии. Например, паттерны мозговых волн для различных личностей обычно совершенно различны. Некоторые люди с множественной личностью носят несколько различных пар очков, потому что их зрение изменяется с каждой идентичностью. Другие люди могут в одной своей личности страдать аллергией, а в другой – нет. Один из самых интересных примеров физиологических изменений в различных идентичностях – это женщина, госпитализированная по поводу диабета, которая «озадачила врачей, не проявляя симптомов заболевания в случаях, когда доминировала личность, которая не страдала диабетом…» (Goleman, 1985).

Опыт духовного уровня имеет отношение к нашему ощущению принадлежности на очень глубоком уровне к чему-то, что выходит за рамки нас самих. Это понимание того, что Грегори Бейтсон назвал «паттерном, который объединяет» все вещи в большее целое. Мы, как индивидуумы, являемся подсистемой этой большей системы. Наш опыт этого уровня связан с нашим ощущением цели и миссии в жизни. Он основан на ответах на вопросы: «Для кого?» и «Для чего?». Я полагаю, что именно на этот уровень указывал Бейтсон, говоря о Научении IV.

С точки зрения неврологии процессы духовного уровня имеют отношение к определенной «области отношений» между нашей нервной системой и нервными системами других людей, формируя некую большую, коллективную нервную систему. Результаты этой области взаимодействия иногда упоминаются как групповой «разум», групповой «дух» или «коллективное сознание». Эта область также включает

«нервные системы», или сети обработки информации, других созданий и существ и даже наше окружение.

Вёйтсон так описывал это:

Нам присущ индивидуальный разум, но он существует не только в теле. Он присущ путям передачи информации и сообщениям вне тела; и существует больший Разум, подсистемой которого является индивидуальный разум. Этот больший Разум сопоставим с Богом; вероятно, он и является тем, что люди понимают под «Богом», но при этом он присущ всей взаимосвязанной социальной системе и планетарной экологии.

(Bateson, 1972)

Предполагалось, что этот уровень обработки информации и изменения влияет на наше окружение и на нас самих через то, что Руперт Шелдрэйк назвал «морфогенетическими областями». Уровень обработки часто используется для объяснения феноменов, которые включают воздействие на расстоянии, например лечение молитвой и эффекты «сотой обезьяны», то есть ситуаций, в которых изменение в части популяции стимулирует изменение в другом члене популяции или группы в целом без какого-либо прямого физического контакта.

Итак, нейро-логические уровни образованы следующей «иерархией» нейрофизиологических структур.

Духовный уровень: голографический - индивидуальные нервные системы объединяются, чтобы сформировать большую систему

• Идентичность: иммунная и эндокринная системы – нервная система в целом и глубинные функции поддержания жизни (например, ретикулярная система).

• Убеждения и ценности: лимбическая и автономная система управления (например, частота сердечных сокращений, расширение зрачка и т. д.) – неосознанные реакции.

• Способности: корковые системы – полуосознанные действия (движения глаз, поза и т. д.)

• Поведение: моторная система (пирамидальная система и мозжечок) - сознательные действия

• Окружение: периферийная нервная система - ощущения и рефлекторные реакции.

Эти логические уровни впервые были упомянуты в книгах «Изменение убеждений с помощью НЛП» и «Убеждения: пути к здоровью и благополучию», обе изданы в 1990 году.

Модель логических уровней продолжает развиваться и обогащаться, и она стала основой многих новых приемов и методов НЛП. Я плани-

рую вскоре опубликовать более глубокую статью, описывающую историю логических уровней и их связь с теорией установки, математической теорией групп, иерархическими уровнями, уровнями абстракции, логическими типами, введенными Артуром Костлером (и используемыми Кеном Уилбером) понятиями «холонов» и «холоархии», а также с простым «чанкингом».

(Продолжение следует…)

06 авторе

Роберт Дилтс завоевал мировую известность как ведущий тренер поведенческих навыков, коуч и организационный консультант, работающий с конца 1970-х годов. Он – всемирно признанный разработчик и автор в области нейро-лингвистического программирования (НЛП) – модели человеческого поведения, научения и коммуникации. В дополнение к ведущей роли в применении НЛП в образовании, творчестве, здоровье и лидерстве его личный вклад в область НЛП включает плодотворную работу над созданием техник НЛП под названием «Стратегии» и «Системы убеждений», а также разработку того, что теперь известно как «Системное НЛП».

Дилтс занимался коучингом, консультированием и тренингом лидерства и организационного развития по всему миру с различными профессиональными группами и организациями. Его клиентами и спонсорами были AppleComputer, Hewlett-Packard, IBM, TheWorldBank, Alitalia, TelecomItalia, LucasfilmsLtd., ErnstYoung, TheAmericanSocietyforTrainingandDevelopmentи «Государственные железные дороги Италии». Он читал много лекций по лидерству, организационному научению и управлению изменениями, выступая с докладами и программными речами на Европейском форуме качественного менеджмента, во Всемирной организации здравоохранения и в Гарвардском университете.

Дилтс в течение многих лет был адъюнкт-профессором в Школе менеджмента ISVOR фирмы «Фиат», помогая разрабатывать программы по лидерству, инновациям, ценностям и системному мышлению. Он также является главным специалистом и председателем правления компании ISVOR DILTS Leadership Systems, совместного предприятия с ISVOR Fiat. ISVOR DILTS разрабатывает и поставляет широкий диапазон инновационных программ развития лидерства крупным корпорациям в глобальном масштабе. В этих программах используются пе-

редовые достижения в области электронного обучения и другие новые технологии для обслуживания корпоративных клиентов во всем мире.

В 1982 году Дилтс основал с покойным Тоддом Эпштейном DynamicLearningCenter. В 1991 году он и Эпштейн (совместно с Джудит Де-лозье и Терезой Эпштейн) учредил Университет НЛП, который обеспечивает полный диапазон основных и продвинутых тренингов НЛП. Он и Эпштейн также были основателями издательства DynamicLearningPublicationsи Академии поведенческих технологий.

Дилтс – основной автор книги «Нейро-лингвистическое программирование», т. I (1980). Он также написал многие другие книги по НЛП, включая «Изменение систем убеждений с помощью НЛП» (1990), «Инструменты мечтателей» (1991, в соавторстве с Тоддом Эпштейном), «Навыки для будущего» (1993), «Навыки провидческого лидерства» (1996), «Моделирование с помощью НЛП» (1998), «Фокусы языка» (1999) и «Энциклопедия системного нейро-лингвистического программирования и новый код НЛП» (с Джудит Делозье, 2000). В этих работах дан всесторонний обзор области нейро-лингвистического программирования, включая широкий диапазон приложений, техник и воздействий.

В недавней работе Дилтса «Альфа-лидерство» («прайм-ЕВРО-ЗНАК», 2004) описана новая модель лидерства, которая охватывает последние технологии в практике эффективного лидерства, предлагая новые подходы к уменьшению стресса и повышению удовлетворения. Модель альфа-лидерства предлагает менеджерам, консультантам и коу-чам инструменты для развития способностей к эффективному лидерству.

Краткая история логических уровней

Понятие логических уровней относится к тому факту, что некоторые процессы и явления являются результатом отношений между другими процессами и явлениями. Любая система деятельности – это подсистема, включенная в другую систему, которая включена в другую систему и т. д. Этот вид отношений между системами производит особые уровни процессов относительно системы, в которой действует человек. Структура нашего мозга, язык и социальные системы формируют естественные иерархии, или уровни, процессов.

В качестве простого примера рассмотрим темп изменения, или скорость автомобиля. Скорость – это отношение расстояния, которое преодолевает транспортное средство, ко времени, которое ему на это требуется (например, 10 миль в час). Таким образом, скорость – это отношения между расстоянием и временем. Можно сказать, что скорость автомобиля при движении от гаража до шоссе находится на ином уровне, чем сам автомобиль, гараж, шоссе или часы, потому что это свойство отношений между ними (и она не существует без них).

Точно так же «доходность» компании находится на ином уровне, чем машинное оборудование, используемое этой компанией; и мысль находится на ином уровне, чем нейроны в мозге, генерирующие эту мысль.

Мысль находится на ином уровне, чем отдельные нейроны в мозге, генерирующие эту мысль

з Логические уровни научения и изменения

Понятие логических уровней научения и изменения было первоначально сформулировано для описания процесса обработки информации в поведенческих науках антропологом Грегори Бейтсоном на основе работ Бертрана Расселла в области логики и математики. Бейт-сон выделил четыре основных уровня научения и изменения. Каждый уровень заключает в себе и организовывает элементы нижнего уровня, и чем выше уровень, тем большее влияние он оказывает на человека, организм или систему.

Термин «логические уровни» в том значении, в котором я использую его в НЛП, был адаптирован из работ Бейтсона и относится к иерархии уровней процессов, протекающих в отдельном человеке или в группе. Функция каждого уровня состоит в синтезе, организации и управлении взаимодействиями на более низком уровне. Любое изменение на верхнем уровне обязательно распространяется вниз, ускоряя изменение на более низких уровнях. Изменение чего-либо на более низком уровне может затрагивать или не затрагивать верхние уровни. Эти уровни включают (снизу вверх): 1) идентичность, 2) убеждения и ценности, 3) способности, 4) поведение и 5) окружение. Шестой уровень, называемый «духовным», можно определить как некую «область отношений», которая охватывает многие идентичности, формируя ощущение принадлежности к большей системе, выходящей за рамки индивидуальной идентичности.

Немного истории

Я впервые познакомился с понятием различных логических типов и уровней научения, изменения и коммуникации, посещая курс Грегори Бейтсона «Экология разума» в Калифорнийском университете в Сайта- Крусе в 1976 году. Бейтсон (1904-1980), по образованию антрополог, отличался поразительной глубиной и масштабностью мысли, которой я не встречал ни у кого другого. Его лекции охватывали такие темы, как теория коммуникации, искусство жителей острова Бали, уравнения Максвелла для электромагнитных полей, шизофрения и генетические уродства лапок жуков. Эти лекции, однако, никогда не были бессвязным набором мыслей или путаных идей, что можно заподозрить, судя по разнообразию тем. Излагаемая Бейтсоном версия кибернетики и теории систем касалась более глубокой структуры, или «паттерна, который объединяет» все эти темы в единый чарующий узор жизни и бытия.

Сейчас я могу с уверенностью сказать, что посещение курса лекций Бейтсона было одним из самых сильных и вдохновляющих пере-

живаний в моей жизни. Его низкий голос и характерный кембриджский акцент звучали для меня как глас мудрости. Он был и остается моим «духовным руководителем». В моем сознании вспыхивали мысли, идеи и откровения; некоторые относились к содержанию лекции, а другие – к совершенно иным областям моей жизни, образования и опыта. Обычно они приходили так быстро, что я не успевал их записать. (Именно на лекциях Бейтсона я познакомился со своей будущей женой Анитой. Нас всегда связывало понимание мудрости Бейтсона.)

Это были «головокружительные» времена, когда НЛП начало обретать форму. Годом ранее Ричард Бэндлер и Джон Гриндер издали свою первую книгу («Структура магии». Т. I). Гриндер, профессор лингвистики в Калифорнийском университете в Санта-Крусе, показал Бейтсону рукопись книги, в которой были выделены паттерны языка,-известные в НЛП как «метамодель». Эта работа произвела на Бейтсона большое впечатление, и он написал в предисловии: «Джон Гриндер и Ричард Бэндлер сделали нечто подобное тому, что мы с коллегами пытались сделать пятнадцать лет назад… У них есть инструменты, которых не было у нас или которыми мы не умели пользоваться. Им удалось превратить лингвистику в основу теории и одновременно в инструмент психотерапии…, выявив синтаксис того, как люди избегают изменения, и, следовательно, как помочь им в изменении».

Именно после прочтения «Структуры магии» Бейтсон устроил Бэндлеру и Гриндеру встречу со своим давним коллегой и другом Милтоном Эриксоном, чтобы посмотреть, не удастся ли им создать подобную модель сложных паттернов коммуникации, используемых Эриксоном в его гипнотической и психотерапевтической работе. Это привело к изданию других книг и стало самым плодотворным исследованием в области НЛП.

Более ранняя работа Бейтсона, на которую oft ссылается в своем предисловии к «Структуре магии», была попыткой применить к психотерапии и пониманию психопатологии принципы кибернетики и теории коммуникации. Вдохновленный работами основателя кибернетики Норберта Винера, Бейтсон адаптировал кибернетическое мышление к человеческой коммуникации и взаимодействию, чтобы сформулировать обобщения о поведении и психических особенностях индивидуумов, групп и семейств и влияний, приводивших к образованию функциональных и дисфункциональных систем. На идеях Бейтсона выросло целое поколение исследователей поведения и психотерапевтов. Вирджиния Сатир, Мара Сельвини Палаццоли, Джей Хейли, Джон Викланд и другие светила психологии применяли формулировки Бейтсона для разрешения индивидуальных и семейных проблем.

Одна из центральных идей, введенных Бейтсоном в поведенческие науки, – идея «логических типов» коммуникации и научения, которые

I он назвал «самым важным» критерием «разума» в своей книге «Разум и природа» (Bateson, 1979). Бейтсон вывел понятие различных логических типов коммуникации и научения из математической теории логических типов Бертрана Расселла, которая постулирует, что класс объектов не может быть членом самого себя. По Бейтсону («Экология разума»):

Наш подход базируется на той части теории коммуникаций, которую Расселл назвал теорией логических типов. Центральный тезис этой теории состоит в том, что существует разрывность между классом и его членами. Класс не может быть членом самого себя, и при этом один из членов класса не может быть классом, так как термин, используемый для обозначения класса, находится на другом уровне абстракции – то есть относится к другому логическому типу – по отношению к терминам, используемым для обозначения членов этого класса.

Например, класс четных чисел не может сам по себе также быть четным числом. Точно так же класс котов не является отдельным котом. Аналогично физический объект «кот» нельзя рассматривать как тождественный классу котов. (Классу котов не нужны молоко и подстилка, а членам класса они очень даже нужны.) Другими словами, понятие логических типов проводит различие между конкретной «картой» и «территорией», с которой имеет отношение карта, то есть между мысленной «формой» и ее «содержанием».

Истоки модели Бейтсона

Бейтсон впервые формально ввел понятие «логических типов» в статье «Теория игры и фантазии» (Bateson, 1954). В этой работе Бейтсон утверждал, что «игра» предполагает проведение различия между логическими типами действий и сообщений.

Бейтсон отметил, что когда животные и люди участвуют в «игре», они часто демонстрируют те же самые формы поведения, которые связаны с агрессией, сексуальностью и другими «более серьезными» аспектами жизни (например, когда животные борются в процессе игры или дети играют в «доктора»). Однако, так или иначе, животные и люди большей частью способны понять, что игровое поведение – это особый тип или класс поведения, и оно «не настоящее». По Бейтсону, проведение различий между классами поведения требует сообщений другого типа. Бейтсон называл эти сообщения «метасообщениями» – сообщениями о других сообщениях, утверждая, что они также относятся к иному «логическому типу», чем содержание конкретной коммуникации. Он полагал, что эти «высокоуровневые» сообщения (которые обычно передаются невербально) имеют большое значение для эффективной коммуникации и взаимодействия.

Например, животные при игре могут передавать сообщение «Это – игра», виляя хвостом, подпрыгивая или выполняя некоторые другие действия, чтобы показать, что их поведение не стоит воспринимать как настоящее. В такой ситуации укус – это укус «понарошку», а не реальный. В исследованиях, проведенных на людях, также обнаружено использование особых сообщений, которые позволяют другим распознавать игру почти таким же способом, каким это делают животные. Фактически люди могут передать вербальное «метасообщение», заявив, что «это игра», или же они могут смеяться, подталкивать собеседника локтем или сделать что-либо необычное, чтобы показать свое намерение.

Бейтсон утверждал, что многие проблемы и конфликты – это результат смешения или неверного истолкования этих сообщений. Хороший пример – трудности, с которыми сталкиваются люди из различных культур при интерпретации тонкостей невербальной коммуникации друг друга.

Затем Бейтсон применил понятие логических типов для объяснения некоторых симптомов серьезных психологических проблем и психических расстройств. В «Эпидемиологии шизофрении» (Bateson, 1955) Бейтсон утверждал, что неспособность правильно распознавать и интерпретировать метасообщения и проводить различия между разными классами, или логическими типами, поведения лежит в основе многих явно психотических или «ненормальных» форм поведения. В качестве примера Бейтсон приводит молодого пациента психиатрической клиники, который зашел в больничную аптеку. Медсестра за прилавком спросила его: «А что для вас?…» Пациент не мог понять, было ли это сообщение угрозой, сексуальным заигрыванием, замечанием за нахождение в неправильном месте, искренним любопытством и т. д.

Бейтсон утверждал, что если человек не способен проводить подобные различия, он, как правило, будет действовать неадекватно. Он сравнивал это с телефонной системой, которая не может отличить «код страны» от «кода города» и местного номера телефона. В результате система переключения неадекватно рассматривала бы номера, относящиеся к коду страны, как часть телефонного номера или части телефонного номера как код города и т. д. Вследствие этого человек, набравший номер, как правило, попадал бы «не туда». Даже при том что все числа (содержание) были бы правильными, классификация чисел (форма) была бы ошибочной, что создавало бы трудности. [Следует отметить, что описанная проблема коммуникации существенно отличается от простого «шума» на телефонной линии, который делает неясными набранные цифры. Причины путаницы логических типов совершенно иные, чем причины шумовых сигналов.]

В работе «К теории шизофрении» (в соавторстве с Доном Джексоном, Джеем Хейли и Джоном Викландом, 1956), Бейтсон применил

понятие различных логических типов в качестве ключевого элемента «двойной связи». По Бейтсону, двойные связи (особые ситуации, в которых человек обнаруживает, что он «не прав, если делает это, и не прав, если этого не делает») – это следствие беспорядков и парадоксов, созданных противоречивыми сообщениями различных логических типов, которые приводят к противоречиям в поведении.

Бейтсон полагал, что способность выделять различные логические типы сообщений и классификации, лежащие в основе двойных связей, существенна для эффективного лечения. Исследование идеи Бейтсона о применении теории логических типов к коммуникации и психотерапии продолжили его коллеги Вацлавик, Бэйв-лас и Джексон в книге «Прагматика человеческой коммуникации» (Watzlawick, Bavelas Jackson, 1967).

Приложение к процессу научения

Следующая область применения теории логических типов Бейтсона связана с процессом научения. В работе «Логические категории научения и коммуникации» (Bateson, 1964) он расширил понятие логических типов для объяснения различных типов и феноменов научения и коммуникации. Он определил два фундаментальных типа, или уровня, научения, которые необходимо учитывать во всех процессах изменения: «Научение I» (выработка условных рефлексов типа «стимул – реакция») и «Научение II», или вторичное научение (обучение распознаванию более широкого контекста, в котором возникает стимул, так что можно правильно интерпретировать его значение). Основной пример Научения II – это формирование установки, или ситуация, когда животное становится «осведомленным о тесте», то есть когда лабораторные животные могут все быстрее и быстрее обучаться выполнению новых задач, которые относятся к одному и тому же классу действий. Это имеет отношение к обучению целым классам действий, а не отдельным действиям.

Например, животное, у которого выработана реакция избегания, сможет быстрее обучаться различным типам избегания. Однако другим типам обусловленного поведения (например, слюноотделению при звуке звонка) оно будет обучаться медленнее, чем животное, у которого ранее вырабатывали условную реакцию в данном классе действий. То есть оно быстро научится идентифицировать объекты, связанные с ударом электрическим током, и избегать их, но будет медленнее обучаться реакции слюноотделения при звуке звонка. С другой стороны, животное, имеющее опыт выработки условных рефлексов павловского типа, будет быстро обучаться реакции слюноотделения в ответ на

новые звуки и цвета и т. д., но медленнее научится избегать объектов под электрическим напряжением.

Бейтсон указывал, что эта способность изучать паттерны или правила целого класса процедур обусловливания – научение другого «логического типа», она не функционирует согласно простым последовательностям «стимул – реакция – подкрепление», используемым для научения отдельным формам поведения. Бейтсон отмечал, например, что подкрепление «исследования» (средства «научения научению») у крыс имеет иную природу, чем подкрепление «тестирования» конкретного объекта (знакомство с исследуемым содержанием). Он пишет (Bateson, 1972):

…можно дать крысе подкрепление (положительное или отрицательное), когда она исследует отдельный незнакомый объект, и она научится приближаться к нему или избегать его. Но цель исследования состоит в том, чтобы получить информацию, к каким объектам вообще нужно приближаться, а каких следует избегать. Поэтому обнаружение того, что данный объект опасен, – успех в деле получения информации. Этот успех не будет мешать крысе в будущем при исследовании других незнакомых объектов.

Способность исследовать, решать задачи на дифференциацию или проявлять креативность – более высокий уровень научения, чем определенные действия, составляющие эти способности, и на этом более высоком уровне существуют иные движущие силы и правила изменения.

Бейтсон также выделил несколько других уровней научения, каждый из которых ответствен за осуществление корректирующих изменений и усовершенствований в другом классе научения.

Нулевое научение характеризуется конкретностью реакции [то есть определенным поведением в определенном окружении. - Р. Д.], которая – независимо от того, правильная она или неправильная – не подвержена коррекции.

Научение I- это изменение в специфике реакции путем коррекции ошибок выбора из имеющегося набора альтернатив.

Научение II- это изменение в процессе Научения I, например корректирующее изменение в наборе альтернатив, из которых делается выбор, или же это изменение в пунктуации последовательности.

Научение III- это изменение в процессе Научения II, например корректирующее изменение в системе наборов альтернатив, из которых делается выбор.

(Bateson, 1972)

Бейтсон также определил уровень Научения IV, который предполагает изменение в Научение III. То есть Научение IV предполагает изменения в большей «системе систем».

«Логические уровни научения» по Бейтсону

Я подробно рассмотрел данную модель в главе 6 этой книги, предоставив примеры и упражнения, в которых применяется каждый из уровней научения Бейтсона, чтобы помочь в модернизации «стратегии выживания».

В главе 6 уровни научения Бейтсона резюмированы следующим образом.

• Научение 0 - это отсутствие изменения. Оно включает повторяющиеся формы поведения, при которых человек, группа или организация действуют привычным образом или оказываются «внутри ящика», – привычки, сопротивление, инерция.

• Научение I- это постепенное, нарастающее изменение. Оно включает корректирование и адаптацию через поведенческую гибкость и расширение навыков. Хотя эти модификации могут помочь

расширить способности отдельной группы или организации, они все еще остаются «внутри ящика»; это может быть развитие и усовершенствование новых приемов и способностей.

• Научение II – это быстрое, резкое изменение. Оно предполагает мгновенную замену реакции на совершенно иную категорию или класс действий. По существу, это переключение с одного типа «ящика» на другой, например изменение в политике, ценностях или приоритетах.

• Научение III – это эволюционное изменение. Оно характеризуется существенными изменениями, которые выходят за рамки текущей идентичности человека, группы или организации. Мы могли бы сказать, что они находятся не только вне «ящика», но и вне «здания», – например смена роли, марки или идентичности.

• Научение IV – это революционное изменение. Оно предполагает пробуждение к чему-то полностью новому, уникальному и преобразующему. На уровне Научения IV человек, группа или организация находятся вне «ящика» или «здания» и в новом мире, что характеризуется, например, полностью новыми реакциями, технологиями или способностями, которые открывают дверь к ранее неизвестным и не отмеченным на карте возможностям. _у

Если использовать компьютерную аналогию, то хранящиеся в компьютере данные подобны Научению 0. Они неизменны и многократно используются независимо от того, какая программа выполняется на компьютере. Выполнение программы проверки правописания с этими данными подобно Научению I. Программа проверки правописания делает корректирующие изменения в конкретном наборе данных.

Однако если проверяемые данные – не текст, а числа и финансовые данные, которые нужно обновить, то сколько бы мы ни вызывали программу проверки правописания, это не поможет нам внести надлежащие исправления. Вместо этого пользователь должен воспользоваться соответствующим программным обеспечением для ведения бухгалтерской отчетности. Переход от одной программы к другой подобен Научению II.

Иногда используемый компьютер не способен выполнить необходимую программу, и нужно заменить либо компьютер, либо операционную систему. Это подобно Научению III.

Разработка полностью нового устройства, например программируемой молекулярной вычислительной машины, составленной из ферментов и молекул ДНК вместо кремниевых микросхем, была бы подобна Научению IV.

Развитие теории «Нейро-логических уровней»

Бейтсон обобщил теорию логических типов на многие аспекты поведения и сферу биологии. По его мнению, логические типы – это «закон природы», а не просто математическая теория. Он утверждал, что образованная группой клеток ткань, например, является иным логическим типом, чем отдельные клетки, – характеристики мозга в целом отличаются от характеристик клетки мозга. Мозг и клетки мозга могут влиять друг на друга через косвенную обратную связь, то есть работа и связи всего мозга могут влиять на функционирование отдельной клетки мозга, а работа одной клетки мозга вносит вклад в функционирование всего мозга. Действительно, можно сказать, что клетка воздействует на саму себя через всю структуру мозга.

На своем курсе лекций «Экология разума» Бейтсон привил мне идею о важности рассмотрения логических типов и уровней во всех аспектах жизни и опыта. Поскольку я познакомился с этими идеями в то время, когда начал заниматься НЛП, подход Бейтсона навсегда стал неотъемлемой частью моего понимания НЛП. Выделение им различных логических типов и уровней научения имеет особенно большое значение.

Например, в написанной мною в ноябре 1976 года статье (опубликованной в «Roots of NLP», 1983) я попытался провести различие между логическими типами и логическими уровнями.

Я отчетливо помню, как обсуждал возможности бейтсоновских понятий логических уровней и логических типов со слушателем курса лекций по НЛП, который я читал в 1986 году в Осло. Этот человек был также знаком с работами Бейтсона, и мы размышляли над важностью логических типов и уровней научения. Однако мы согласились с тем, что эти идеи не были применены настолько полно и прагматически, насколько они могли бы быть применены. Помню, тогда я сказал: «Да, кто-то действительно должен применить понятие логических уровней в практическом повседневном смысле». Как только эти слова сорвались с моих губ, я как будто дал себе команду.

Эмпирически я уже знал, что существует важное различие между физическими действиями и поведением людей и более глубокими когнитивными репрезентациями и стратегиями в их сознании. Было также очевидно, что процессы на уровне поведения отличались от процессов на ментальном уровне. Например, если связать человека, это может помешать ему физически отомстить кому-либо, но не помешает продолжать планировать месть; такие действия зачастую даже поощряют это. Было также ясно, что развитие когнитивных способностей предполагает иные движущие силы, чем простое физическое влияние на человека. Моя работа со стратегиями научения, напри-

мер, убедила меня в том, что куда целесообразнее обучать человека; правописанию, обеспечив эффективную стратегию проверки орфографии, а не просто наказывая его всякий раз, когда он неправильно пишет слово.

Я также начал работать с убеждениями и системами убеждений людей. В процессе этой работы стало очевидно, что это не просто стратегии другого типа. Люди проявляли склонность оперировать частными стратегиями. То есть определенное убеждение могло служить мотивацией или препятствием для развития стратегии.

Это, казалось, должно было согласовываться с понятием «иерархии» логических уровней Бейтсона. Термин «иерархия» происходит от греческих слов hieros, что означает «мощный, сверхъестественный или священный», и arche, что означает «первопричина». Из этого следует, что уровни иерархии приближаются к источнику или началу того, что является священным или мощным. Этот подтекст также привел к тому, что термин «иерархия» стал использоваться для обозначения любых ранжированных или упорядоченных последовательностей, таких как «иерархия человеческих ценностей», или «иерархия реакций» машины. Под этим подразумевается, что элементы на вершине иерархии «более важны», чем элементы на более низких уровнях.

Именно этот аспект иерархии заставил меня выбрать конкретные названия для описания различных уровней в моей модели нейро-ло-гических уровней. Как и в случае всех ключевых понятий НЛП, эти названия не возникали в результате рационализации. Скорее в процессе проведения тренингов по НЛП я часто учил участников семинаров использовать набор разработанных мною вербальных паттернов рефрейминга, известных как «Фокусы языка». Нередко это предполагало реагирование со стороны участников тренинга на негативные утверждения, сделанные о них другими людьми. Я начал замечать, что людям сложнее отреагировать на утверждения определенного типа, даже если тип высказываемой оценки был по существу одним и тем же. Например, сравните следующие утверждения:

Этот объект в вашем окружении опасен.

Ваши действия в данном контексте были чреваты опасностью.

Ваша неспособность давать правильные оценки вызывает опасения.

Ваши убеждения и ценности опасны.

Вы – опасный человек.

В каждом случае утверждается, что нечто является «опасным». Однако интуитивно большинство людей чувствуют, что «пространство» или «территория», подразумеваемая каждым утверждением, все больше расширяется, и с каждым утверждением испытывают все более интенсивные эмоции.

Если кто-то скажет вам, что определенная поведенческая реакция была чревата опасностью, это существенно отличается от сообщения о том, что вы – «опасный человек». Я заметил, что, если я использовал одно и то же суждение, но заменял в нем одно и то же понятие на окружение, поведение, способности, убеждения и ценности и идентичность, люди чувствовали, что их все больше оскорбляют или восхищаются ими, в зависимости от позитивного или негативного характера суждения.

Опробуйте это на самих себе. Представьте, что кто-то высказал в ваш адрес каждое из следующих утверждений.

Ваше окружение (глупое/отвратительное/исключительное/превосходное).

Ваше поведение в этой конкретной ситуации было (глупым/отвратительным/исключительным/превосходным).

Вы действительно обладаете способностью быть (глупым/отвратительным/исключительным/превосходным).

То, в чем вы убеждены и что вы цените, - (глупое/отвратительное/исключительное/превосходное).

Вы (глупы/отвратительны/исключительны/превосходны).

Снова отметьте, что оценки, данные в каждом утверждении, не меняются. Меняется лишь точка зрения человека, к которому обращено утверждение.

Окружение

Поведение

Способности

Убеждения и ценности

Идентичность

Эта интуитивная чувствительность, по-видимому, отражает некие фундаментальные «нейро-лингвистические» особенности, связанные с этими утверждениями.

Эти различия стали еще более очевидными, когда мне пришло в голову, что они соответствовали шести фундаментальным вопросам, которые мы задаем, чтобы организовать нашу жизнь: где, когда, что, как, почему и кто.

Окружение: Где? Когда?

Поведение: Что?

Способности: Как?

Убеждения и ценности: Почему?

Идентичность: Кто?

Именно осенью 1987 года я впервые применил названия, известные сегодня как «Азы НЛП»:

A. Чем я являюсь – идентичность.

Б. В чем я убежден – убеждения и ценности.

B. На что я способен – способности. Г. Что я делаю – поведение.

Д. Каково мое окружение.

Мое понимание того, как функционировал каждый уровень, было аналогично понятию различных уровней научения Бейтсона:

• Конкретная поведенческая реакция в конкретном окружении – Научение 0.

• Изменение в действиях предполагает развитие новых способностей – Научение I.

• Изменения в способностях являются результатом изменений в убеждениях и ценностях (отнесение к другой категории контекста или допущений о причинах и следствиях применительно к контексту) – Научение II.

• Изменения во всей системе убеждений и ценностей, способностей и поведения, по существу, привели бы к изменению в идентичности – Научение III.

• Выход за рамки системы (в большую «систему систем», то есть «область» или «дух») был бы необходим для достижения изменения конкретной системы – Научение IV.

Каждый уровень функционирует, интегрируя нижний уровень и влияя на него. Наборы изменений или действий на любом конкретном уровне также будут влиять на верхний уровень. Рассмотрим следующие примеры.

• Скорость автомобиля – это изменение расстояния за определенное время {окружение).

• Нажатие ногой на педаль газа или тормоз автомобиля – это поведение, которое изменяет его скорость.

• Способность сохранять ограничение скорости – это функция интеграции ментальной карты с восприятием в целях регулирования того, как человек использует свою ногу.

• Соблюдение ограничений скорости – это результат оценки законов и убеждения в том, что неизбежны определенные последствия, если превысить допустимую скорость. Если человек не ценит огра-

Связь уровней научения Бейтсона с нейро-логическими уровнями

ничение скорости, он не будет соблюдать его, даже если способен на это.

• Быть «хорошим водителем» (идентичность) - это функция выравнивания всех уровней.

• Клавиши фортепиано, производимые ими звуки, а также ноты находятся в окружении.

• Нажатие пальцем на клавиши фортепиано – это поведение.

• Исполнение музыкального произведения (чтение с помощью зрения нот и координация движений пальцев для извлечения звуков в правильном порядке) – это способность.

• Понимание музыки – это функция убеждений и ценностей.

• Принятие идентичности «музыканта» является комбинацией всех этих уровней.

Отметьте, что этот тип «иерархии» – не произвольно упорядоченная последовательность элементов. В естественных науках и математике, например, иерархия используется для обозначения «упорядоченных последовательностей групп в определенной системе». Обычно

эти группы насчитывают «мало или один объект на вершине и несколько объектов уровнем ниже каждого объекта», – что-то вроде перевернутого дерева. Примеры из информатики включают иерархию директорий, где каждая директория может содержать файлы или другие директории, иерархическую сеть или иерархию классов в ориентированном на объект программировании.

Нейро-логические уровни в этом отношении являются «иерархическими». То есть каждый уровень в иерархии связан с группой феноменов или переживаний нижнего уровня. Таким образом, эта система уровней может быть представлена как перевернутая «структура дерева».

Значение структуры дерева состоит в том, что отдельная идентичность сформирована конкретной группой убеждений и ценностей и отражена в ней. Каждое убеждение и каждая ценность, в свою очередь, связаны с конкретной группой способностей. Способности касаются определенных групп действий, а действия, в конечном счете, связаны с конкретными группами условий окружения.

На уровне изменения поведения внимание сосредоточено на физическом поведении. Внутренние репрезентации уместны лишь в той степени, в которой они поддерживают поведение.

На уровне изменения способностей внимание сосредоточено на внутренних репрезентациях. Действия – в форме ключей доступа – уместны только до такой степени, до которой они поддерживают создание или развитие внутренних репрезентаций. Как только внутренние репрезентации сформированы, действия могут быть обобщены.

Нейро-логические уровни могут быть представлены как ряд упорядоченных групп в форме перевернутой «структуры дерева».

Изменение на уровне убеждений и ценностей фокусируется на отношениях между репрезентациями. Содержание репрезентаций менее важно, чем их субмодальные особенности. Именно поэтому изменение субмодальностей вызывает такие значительные эмоциональные реакции. (Изменения в субмодальностях – то есть уменьшение или увеличение размера картины, придание ей цвета, движения и т. д. – имеют тенденцию вызывать такие реакции «приближения/избегания», как страх, удовольствие, желание и т. д.)

Изменение на уровне идентичности фокусируется на отношениях Между убеждениями и ценностями, которые составляют систему убеждений человека.

Изменение на уровне духа вытекает из совокупности идентично-стей, составляющих «область».

Нейро-логические уровни и нервная система

В 1988 году я кодировал данное понятие как модель «Нейро-логических уровней», которая связывает выделенные Бейтсоном уровни обработки информации с нервной системой. Сам Бейтсон (Bateson, 1972) утверждал, что иерархия, сформированная различными уровнями научения, будет соответствовать «иерархиям структуры схем, который мы действительно вправе ожидать и должны найти в головном мозге», заявляя, что «следует ожидать появления классификации или иерархии нейрофизиологических структур, которые будут изоморфны с [различными уровнями научения]». Понятие «нейро-логических уровней» предполагает, что различные «логические уровни» – это функция различных типов неврологической организации и они последовательно мобилизуют более глубокие связи нервной «схемы».

Уровень неврологии, мобилизуемый, когда человеку бросают вызов на уровне миссии и идентичности, например, намного более глубок, чем уровень неврологии, которая требуется для движения руки. Чтобы воспринимать окружение,.человек пассивно приспосабливает свои органы чувств. Чтобы выполнять действия в конкретном окружении, человек должен мобилизовать большую часть своей нервной системы. Чтобы координировать эти действия в сложной последовательности, – например, танец или вождение автомобиля, – человек должен задействовать еще большую часть своей нервной системы. Формирование и проявление убеждений и ценностей, касающиеся способностей, действий и окружения, требует еще более глубокого участия неврологии (включая связанную с «сердцем» и «внутренностями»). Ощущение собственного «я» является результатом полной мобилизации нервной системы на всех других уровнях. Таким образом, более высокие уровни процесса мобилизуют более глубокие связи нервной системы.

Конкретное окружение образуют такие факторы, как внешние ус-; ловия, погода, пища, уровень шума и т. д.; они воздействуют на человека или группу. С точки зрения неврологии восприятие окружения основано на информации, поступающей от органов чувств и периферийной нервной системы. Чтобы воспринять конкретное окружение, человек, скажем, рассматривает его с помощью глаз, чтобы увидеть какие-либо релевантные объекты, или прислушивается с помощью ушей, чтобы услышать значимые звуки, или обоняет запахи с помощью носа и чувствует кожей температуру воздуха. Человек также осуществляет тонкое и неосознанное регулирование, чтобы поддерживать равновесие, реагировать на изменения интенсивности света и звука, акклиматизироваться к изменениям температуры и т. д. Таким образом, периферийная нервная система, по существу, передает связанную с окружением информацию в мозг и из мозга. Она отвечает за возникновение ощущений и чисто рефлекторных реакций.

Поведение касается определенных физических действий и реакций, через которые мы взаимодействуем с людьми и окружением. С точки зрения неврологии внешнее поведение – результат деятельности моторных систем (пирамидальной системы и мозжечка). Нерефлекторное поведение включает психомоторную систему – более глубокий уровень неврологии, чем органы чувств. Психомоторная система координирует физические действия и осознанные движения.

Способности имеют отношение к ментальным стратегиям и картам, которые люди создают, чтобы управлять конкретными действиями. Хотя некоторые формы поведения – просто рефлекторные реакции на стимулы окружения, большинство наших действий – не рефлексы. Многие из них – следствие «ментальных карт» и других внутренних процессов, источник которых находится в сознании. Это уровень опыта, который выходит за рамки восприятия непосредственного окружения. Например, можно рисовать в сознании картины объектов, которые не касаются конкретной комнаты, в которой вы находитесь. Можно вспомнить разговоры и события, которые имели место годы тому назад. Можно вообразить события, которые, вероятно, произойдут в отдаленном будущем. Действия без какой-либо внутренней карты, плана или стратегии подобны коленному рефлексу, привычкам или ритуалам. На уровне способности мы можем выбирать, изменять и адаптировать класс действий к более широкому набору внешних ситуаций. Таким образом, «способности» включают владение целым классом действий – то есть это знание того, как сделать что-либо в различных условиях. С точки зрения неврологии развитие когнитивных способностей – функция более высокого уровня обработки информации в коре мозга. Именно в коре (или в сером веществе) мозга сенсорная информация представлена в форме ментальных карт, связанных

с другими ментальными репрезентациями или соединенных в воображении. Этот тип обработки обычно сопровождается полуосознанными микродвижениями, или «ключами доступа» (движениями глаз, изменениями темпа дыхания, небольшими изменениями позы, изменениями тона голоса и т. д.).

Ценности и убеждения касаются фундаментальных суждений и оценок о нас самих, других людях и мире вокруг нас. Они определяют, как событиям приписываются значения, и лежат в основе мотивации и культуры. Наши убеждения и ценности обеспечивают подкрепление (мотивацию и разрешение), которое поддерживает или подавляет конкретные способности и действия. Убеждения и ценности касаются вопроса «Почему?»

С точки зрения неврологии убеждения связаны с лимбической системой и гипоталамусом в среднем мозге. Лимбическая система связана с эмоциями и долговременной памятью. Хотя лимбическая система – структура во многих отношениях «более примитивная», чем кора мозга, она ответственна за интеграцию информации из коры мозга и регулирование автономной нервной системы (которая управляет простыми физиологическими реакциями – частотой сердечных сокращений, температурой тела, расширением зрачка и т. д.). Поскольку убеждения связаны с более глубокими структурами мозга, они производят изменения в фундаментальных физиологических функциях, ответственных за многие из наших неосознанных реакций. На деле мы узнаем, что действительно убеждены в чем-либо, потому что это убеждение вызывает физиологические реакции; оно заставляет «колотиться» наше сердце, «кипеть» кровь или провоцирует «покалывание» на коже (подобные эффекты мы, как правило, не можем вызывать произвольно). Именно на этом основана работа «детектора лжи». Люди проявляют иные физические реакции, когда они верят тому, что говорят, чем когда они лгут или неконгруэнтны.

Тесная связь между убеждениями и более глубокими физиологическими функциями также определяет и важнейшую роль убеждений в области здоровья и лечения (вспомним эффект плацебо). Поскольку ожидания, генерируемые нашими убеждениями, оказывают глубокое влияние на неврологию, они также могут вызвать впечатляющие физиологические эффекты. Известен поразительный пример: одна женщина взяла на воспитание приемного ребенка, и так как она знала, что у «матери» должно быть молоко, у нее действительно началась лактация и оказалось достаточно молока для кормления приемного ребенка!

Уровень идентичности касается ощущения того, кто мы такие. Именно восприятие собственной идентичности организовывает убеждения, способности и действия в единую систему. Наше ощущение

идентичности также касается нашего восприятия самих себя по отношению к большим системам, частью которых мы являемся, определяя наше ощущения «роли», «цели» и «миссии». На уровне неврологии идентичность может быть связана с нервной системой в целом и, вероятно, задействует такие глубокие мозговые структуры, как ретикулярная формация. Ретикулярная формация – это большая группа клеток, находящаяся в глубоких отделах ствола мозга. Волокна из этой области проходят через таламические ядра к большим ассоциативным областям в коре. Ретикулярная формация – регулятор состояния алерт-ности; ее разрушение на уровне среднего мозга приводит к состоянию комы. (Напротив, разрушение больших областей коры иногда не приводит даже к потере сознания.)

Идентичность физиологически связана и с иммунной и эндокринной системами, а также с другими глубокими функциями поддержания жизни. Так, изменение или трансформация идентичности может оказать огромное и почти мгновенное влияние на физиологию. Медицинские исследования на людях с множественной личностью (Putnam, 1984) показывают, что, когда человек переключается с одной идентичности на другую, могут произойти яркие и серьезные изменения в физиологии. Например, паттерны мозговых волн для различных личностей обычно совершенно различны. Некоторые люди с множественной личностью носят несколько различных пар очков, потому что их зрение изменяется с каждой идентичностью. Другие люди могут в одной своей личности страдать аллергией, а в другой – нет. Один из самых интересных примеров физиологических изменений в различных идентичностях – это женщина, госпитализированная по поводу диабета, которая «озадачила врачей, не проявляя симптомов заболевания в случаях, когда доминировала личность, которая не страдала диабетом…» (Goleman, 1985).

Опыт духовного уровня имеет отношение к нашему ощущению принадлежности на очень глубоком уровне к чему-то, что выходит за рамки нас самих. Это понимание того, что Грегори Бейтсон назвал «паттерном, который объединяет» все вещи в большее целое. Мы, как индивидуумы, являемся подсистемой этой большей системы. Наш опыт этого уровня связан с нашим ощущением цели и миссии в жизни. Он основан на ответах на вопросы: «Для кого?» и «Для чего?». Я полагаю, что именно на этот уровень указывал Бейтсон, говоря о Научении IV.

С точки зрения неврологии процессы духовного уровня имеют отношение к определенной «области отношений» между нашей нервной системой и нервными системами других людей, формируя некую большую, коллективную нервную систему. Результаты этой области взаимодействия иногда упоминаются как групповой «разум», групповой «дух» или «коллективное сознание». Эта область также включает

«нервные системы», или сети обработки информации, других созданий и существ и даже наше окружение.

Вёйтсон так описывал это:

Нам присущ индивидуальный разум, но он существует не только в теле. Он присущ путям передачи информации и сообщениям вне тела; и существует больший Разум, подсистемой которого является индивидуальный разум. Этот больший Разум сопоставим с Богом; вероятно, он и является тем, что люди понимают под «Богом», но при этом он присущ всей взаимосвязанной социальной системе и планетарной экологии.

(Bateson, 1972)

Предполагалось, что этот уровень обработки информации и изменения влияет на наше окружение и на нас самих через то, что Руперт Шелдрэйк назвал «морфогенетическими областями». Уровень обработки часто используется для объяснения феноменов, которые включают воздействие на расстоянии, например лечение молитвой и эффекты «сотой обезьяны», то есть ситуаций, в которых изменение в части популяции стимулирует изменение в другом члене популяции или группы в целом без какого-либо прямого физического контакта.

Итак, нейро-логические уровни образованы следующей «иерархией» нейрофизиологических структур.

Духовный уровень: голографический - индивидуальные нервные системы объединяются, чтобы сформировать большую систему

• Идентичность: иммунная и эндокринная системы – нервная система в целом и глубинные функции поддержания жизни (например, ретикулярная система).

• Убеждения и ценности: лимбическая и автономная система управления (например, частота сердечных сокращений, расширение зрачка и т. д.) – неосознанные реакции.

• Способности: корковые системы – полуосознанные действия (движения глаз, поза и т. д.)

• Поведение: моторная система (пирамидальная система и мозжечок) - сознательные действия

• Окружение: периферийная нервная система - ощущения и рефлекторные реакции.

Эти логические уровни впервые были упомянуты в книгах «Изменение убеждений с помощью НЛП» и «Убеждения: пути к здоровью и благополучию», обе изданы в 1990 году.

Модель логических уровней продолжает развиваться и обогащаться, и она стала основой многих новых приемов и методов НЛП. Я плани-

рую вскоре опубликовать более глубокую статью, описывающую историю логических уровней и их связь с теорией установки, математической теорией групп, иерархическими уровнями, уровнями абстракции, логическими типами, введенными Артуром Костлером (и используемыми Кеном Уилбером) понятиями «холонов» и «холоархии», а также с простым «чанкингом».

(Продолжение следует…)

06 авторе

Роберт Дилтс завоевал мировую известность как ведущий тренер поведенческих навыков, коуч и организационный консультант, работающий с конца 1970-х годов. Он – всемирно признанный разработчик и автор в области нейро-лингвистического программирования (НЛП) – модели человеческого поведения, научения и коммуникации. В дополнение к ведущей роли в применении НЛП в образовании, творчестве, здоровье и лидерстве его личный вклад в область НЛП включает плодотворную работу над созданием техник НЛП под названием «Стратегии» и «Системы убеждений», а также разработку того, что теперь известно как «Системное НЛП».

Дилтс занимался коучингом, консультированием и тренингом лидерства и организационного развития по всему миру с различными профессиональными группами и организациями. Его клиентами и спонсорами были AppleComputer, Hewlett-Packard, IBM, TheWorldBank, Alitalia, TelecomItalia, LucasfilmsLtd., ErnstYoung, TheAmericanSocietyforTrainingandDevelopmentи «Государственные железные дороги Италии». Он читал много лекций по лидерству, организационному научению и управлению изменениями, выступая с докладами и программными речами на Европейском форуме качественного менеджмента, во Всемирной организации здравоохранения и в Гарвардском университете.

Дилтс в течение многих лет был адъюнкт-профессором в Школе менеджмента ISVOR фирмы «Фиат», помогая разрабатывать программы по лидерству, инновациям, ценностям и системному мышлению. Он также является главным специалистом и председателем правления компании ISVOR DILTS Leadership Systems, совместного предприятия с ISVOR Fiat. ISVOR DILTS разрабатывает и поставляет широкий диапазон инновационных программ развития лидерства крупным корпорациям в глобальном масштабе. В этих программах используются пе-

редовые достижения в области электронного обучения и другие новые технологии для обслуживания корпоративных клиентов во всем мире.

В 1982 году Дилтс основал с покойным Тоддом Эпштейном DynamicLearningCenter. В 1991 году он и Эпштейн (совместно с Джудит Де-лозье и Терезой Эпштейн) учредил Университет НЛП, который обеспечивает полный диапазон основных и продвинутых тренингов НЛП. Он и Эпштейн также были основателями издательства DynamicLearningPublicationsи Академии поведенческих технологий.

Дилтс – основной автор книги «Нейро-лингвистическое программирование», т. I (1980). Он также написал многие другие книги по НЛП, включая «Изменение систем убеждений с помощью НЛП» (1990), «Инструменты мечтателей» (1991, в соавторстве с Тоддом Эпштейном), «Навыки для будущего» (1993), «Навыки провидческого лидерства» (1996), «Моделирование с помощью НЛП» (1998), «Фокусы языка» (1999) и «Энциклопедия системного нейро-лингвистического программирования и новый код НЛП» (с Джудит Делозье, 2000). В этих работах дан всесторонний обзор области нейро-лингвистического программирования, включая широкий диапазон приложений, техник и воздействий.

В недавней работе Дилтса «Альфа-лидерство» («прайм-ЕВРО-ЗНАК», 2004) описана новая модель лидерства, которая охватывает последние технологии в практике эффективного лидерства, предлагая новые подходы к уменьшению стресса и повышению удовлетворения. Модель альфа-лидерства предлагает менеджерам, консультантам и коу-чам инструменты для развития способностей к эффективному лидерству.