§ 1. Понятие государственно-политического режима

Понятие «режим» (от франц. regime и лат. regimen — управление) в политической сфере обычно означает способ, метод, образ, порядок, совокупность средств осуществления государственного политического правления в стране. Надо отметить, что в литературе, в том числе и учебной, можно встретить как расширительное, так и суженное толкование данной государственной формы. Расширительное имеет место тогда, когда речь ведется о «политическом режиме». Многие авторы хотя и отмечают правильно необходимость разграничения понятия «политический режим» в широком и узком смыслах, тем не менее ведут речь в курсах конституционного права не о государственных, а о политических режимах.* Но это строго говоря, неправильно, ибо политический режим – явление, несомненно, значительно более широкое по своему содержанию, нежели одна из форм государства, поскольку включает в себя не только государственные, но и многообразные негосударственные, общественные формы политической жизни, связанные, в частности, с деятельностью политических партий, иных массовых общественных объединений и движений, трудовых коллективов и т.д. Именно поэтому политический режим должен рассматриваться прежде всего и непосредственно в качестве предмета не науки конституционного права, а политологии, что и находит свое отражение в учебниках по курсу политологии.

* См. напр.: Конституционное право / Под ред. В.В. Лазарева. С. 253 и след.; Конституционное право / Под ред. А.Е. Козлова. С. 189. и след.: Арановский К.В. Указ. соч. С. 234. и след.

Однако излишне узким представляется термин «государственный режим», ибо в науке конституционного права государственный режим рассматривается в теснейшей взаимосвязи, взаимодействии и взаимопроникновении с политическим режимом в целом. Не все политическое в существующем режиме данной страны является государственным, но все государственное является политическим, его ядром и решающей основой. Негосударственные, общественно-политические формы и методы деятельности политических партий и иных общественных объединений, органов местного самоуправления, играющие очень важную роль в политике, в реальной жизни оказываются во многом практически неразделимыми с формами и методами деятельности государственных органов, составляя однако с ними единую политическую систему.

В свете сказанного, представляется наиболее адекватным использование в курсе конституционного права не понятия «политический режим» или «государственный режим», а понятия «государственно-по­литический режим». Оно, с одной стороны, выделяет специфический государственный аспект проблемы, поскольку рассматривается в кон­тексте определения формы государства; а с другой стороны, подчерки­вает неразрывное единство государственного и негосударственного, об­щественно-политического в жизнедеятельности государства. Небезын­тересно, что в политологии эта проблема исследуется в относительно более широком ракурсе как весь политический режим, в то время как в конституционном праве — в относительно более узком плане, преиму­щественно как государственный, государственно-правовой режим, взя­тый в единстве с политическим режимом в целом. Такой подход позво­ляет решить двуединую задачу: одновременно отразить как разграничение и специфику предметов исследования политологии и науки конституционного права, так и органическую взаимосвязь и взаимопро­никновение этих разных наук в данном вопросе.

В конституционном праве государственный режим изучается прежде всего через призму соответствующих правовых норм. Но по­скольку во многих случаях конституционные нормы недостаточно от­ражают действительность, постольку необходимо учитывать не только правовые нормы той или иной страны, но и практику их применения. Правильно указывает В.Е. Чиркин, что характер государственного ре­жима определяется многими факторами, в том числе существующей в стране партийной системой, взаимосвязями политических партий, об­щественных организаций с населением, господствующей идеологией, уровнем политической культуры, традициями и др. Выдвигая эти важ­ные методологические положения, автор, однако, почему-то использу­ет не понятие «государственно-политический режим», а «государст­венный режим».*

* Чиркин В.Е. Конституционное право зарубежных стран. С. 180. См. также: Консти­туционное (государственное) право зарубежных стран. Общая часть / Под ред. Б.А. Страшуна. С. 305 и след.

Государственно-политический режим — специфическое выраже­ние функциональных, управленческих свойств существующей в стра­не государственной власти, т.е. характер используемой ею системы конкретных путей, способов, методов и приемов осуществления этой власти.

Некоторые авторы при определении понятия «политический режим» не считают возможным отнести его к числу форм государства, наряду с формой правления и формой политико-территориальной ор­ганизации государства, в связи с чем излишне резко разграничивают и даже противопоставляют политический режим другим государственным формам; или же, дают весьма произвольное и описательное опре­деление данного явления. Так, К.В. Арановский считает, что «полити­ческий режим нельзя причислять к формам государственности», что «это содержательная, а не формально-юридическая характеристика», описывающая «все проявления политического властвования», что «по­литический режим — это свойство нации, определяющее степень кон­центрации или характер распределения власти, условия ее формирова­ния и поддержания в общественном сознании, а также пределы приме­нения и распространения власти на общественные отношения, на чело­века».*

* Арановский К.В. Указ. соч. С. 235.

Спору нет, государственно-политический режим занимает особое место в характеристике совокупной формы государства, отражая ее наиболее тесную и непосредственную связь с сущностью и содержани­ем государственной власти. Но это отнюдь не означает, что, с одной стороны, другие государственные формы никак не связаны с сущнос­тью и содержанием государства (иначе, например, речь не шла бы о том, что республиканская форма правления наиболее адекватно отражает народовластие, демократическую сущность государства), а с другой — что такой режим выражает лишь содержание государственной власти и не имеет никакого отношения к отражению ее формы. Разве «степень концентрации или характер распределения власти», или «пределы при­менения и распространения власти» никак не характеризуют государ­ство со стороны его формы? Ведь сам автор признает, что политичес­кий режим позволяет понять, «каков набор средств и методов» полити­ческого властвования. Вместе с тем, если исходить из того, что полити­ческий режим «описывает все проявления политического властвова­ния», тогда и формы правления, и формы политико-территориального устройства государства должны быть включены в политический режим, что явно неправомерно. Что же касается приведенного выше общего определения указанным автором политического режима, то оно, во-первых, использует весьма туманное понятие «свойство нации» и не раскрывает его смысл; во-вторых, не отражает специфически функционального, управленческого аспекта в характеристике полити­ческой власти; и в-третьих, по сути дела, подменяет определение сущности данного явления простым перечислением некоторых элементов его содержания.

По сравнению с другими формами государства данная форма наи­более подвижна, изменчива, что связано с тем, что на нее оказывают серьезное и непосредственное влияние такие динамичные и многообразные факторы, как соотношение общественно-политических сил в обществе, уровень и характер противоборства или сотрудничества между ними, состояние социально-экономического и политического развития страны, духовно-идеологическая обстановка, международная ситуация и др., а также с тем, что в рамках сохранения, например, одной и той же формы государственного правления могут происходить и дей­ствительно происходят серьезные изменения в различных формах, спо­собах и методах деятельности государственных органов и в соотноше­нии между ними. Условно можно сказать, что характер государствен­ной власти в стране, прямо зависящий от природы и сущности данного государства, стратегически обычно находит свое проявление прежде всего в форме государственного правления, а тактически — в том или ином государственно-политическом режиме. Кроме того, как уже отме­чалось, определение государственно-политического режима той или иной страны требует анализа не только соответствующих правовых норм, но и их соотношения с фактически складывающимися отноше­ниями между личностью, обществом и государством, реальным поряд­ком функционирования и взаимодействия государственных органов и т.д.

Определение государственно-политического режима вовсе не предполагает необходимость учета всего многообразия форм, путей, способов, методов и приемов государственного управления в их кон­кретном практическом осуществлении. Невозможно отразить это ог­ромное многообразие и в конституции, тем более что в одной и той же стране могут применяться и часто действительно применяются различ­ные и разнохарактерные управленческие способы и методы. Поэтому при характеристике государственно-политического режима в любой стране важен учет прежде всего самого характера, природы совокупнос­ти (системы) используемых форм, способов и методов государственно­го властвования, а не каждого из них, взятого самого по себе, в отдель­ности. Если в какой-либо стране имеет место применение как демокра­тических, так и недемократических способов и методов государствен­ного управления, необходимо установить, какие из них являются пре­обладающими, доминирующими, типичными, системообразующими, выражающими действительную природу и сущность государственнос­ти и всей политической системы данной страны.

Такая сравнительно высокая подвижность данной формы государ­ства, сложность ее четкой характеристики и возможность, а часто и реальность несовпадения соответствующих правовых норм и действи­тельности приводят к тому, что, в отличие от других государственных форм, государственно-политический режим не так прямо, конкретно и адекватно закрепляется в конституциях стран мира, хотя определенные общие характеристики и отдельные его элементы отражаются в них и в другом законодательстве. Чаще всего термин «режим» вообще не используется в конституциях, хотя в отдельных из них говорится, на­пример, о «республиканском режиме», «демократическом режиме», «режиме власти» и др. Обычно речь идет об общей формуле «демокра­тическое государство» или «демократическая республика» (конститу­ции ФРГ, Франции, Италии, Индии, Перу, Ирландии, Румынии, Казахстана и многие др.). В некоторых конституциях встречаются и определенные дополнения. Например, в Конституции Бразилии гово­рится о легитимном демократическом государстве, в конституциях Ис­пании и Португалии — о «правовом демократическом государстве», в Конституции Эквадора — об ответственном и альтернативном правле­нии. При этом опять-таки необходимо всегда помнить о том, что не так уж редко демократическим государством именуют себя в конституциях и те страны, которые таковыми далеко не являются.

Независимо от тех или иных конкретных конституционных форму­лировок определение действительного государственно-политического режима какой-либо страны требует учета следующих основных пара­метров: 1) характера государственной власти, ее источника, целей и задач (народовластие; монархическая власть; диктатура той или иной социальной группы, слоя, класса); 2) политико-правового статуса лич­ности, характера ее взаимоотношений с государством и отношения го­сударства к признанию человека высшей ценностью; 3) реального от­ношения государства к необходимости подчинения всей деятельности государственной власти праву и закону; 4) признания или непризнания принципа разделения властей, реального его осуществления и характе­ра взаимодействия между этими властями; 5) установления и практи­ческого применения (или неустановления и неприменения) принци­пов политического и идеологического плюрализма, свободы оппозици­онной деятельности, учета мнения меньшинства и др.; 6) реального осуществления принципа партиципации, т.е. свободного и активного участия граждан в управлении страной; 7) уровня централизации (де­централизации) государственной власти и развития местного самоуп­равления.

Хотя эти и другие стороны государственно-политических режимов регулируются обычно в самых разных статьях, главах и разделах кон­ституций, можно привести пример и сравнительно цельного и обоб­щенного определения его общих основ. Так, ст. 2 Конституции Порту­галии указывает, что «Португальская Республика — демократическое правовое государство, основывающееся на народном суверенитете, на многообразии демократических мнений и демократическом полити­ческом плюрализме, на уважении и гарантиях осуществления основ­ных прав и свобод и имеющее целью претворение демократических принципов в экономической, социальной и культурной жизни и углуб­лении демократии участия».

Характер государственно-политического режима прежде всего и непосредственно определяется природой и сущностью государствен­ной и всей политической власти в стране. Вполне естественно, что власть, базирующаяся на действительном суверенитете народа, на ши­роком и реальном участии граждан в осуществлении ее функций, на подлинном служении органов государства и общественных объедине­ний интересам и идеалам гражданского общества, использует далеко не всякие, а адекватные ей демократические пути, способы, средства и методы своей реализации. И наоборот, политическая власть, опи­рающаяся не на народ в целом или его большинство, а на более или менее узкую его часть, выражающая и защищающая ее корыстные интересы и цели, устанавливающая и закрепляющая диктатуру како­го-либо класса или социального слоя, закономерно прибегает к неде­мократическим, а часто и антидемократическим, насильственным, диктаторским путям, способам и приемам поддержания, функциони­рования и использования этой власти, присущим государствам с по­лицейскими режимами. Как уже отмечалось, и в рамках демократи­ческих режимов могут частично и ограниченно применяться силовые, недемократические методы и средства. Но совершенно очевидно, что одно дело, когда насилие, принуждение выступает чуть ли не как самоцель, а другое, когда оно используется в целях защиты и укреп­ления народовластия.

Нет жесткой и необходимой связи между государственно-полити­ческим режимом и другими формами государства. Демократическими, как и недемократическими, могут быть как республики, так и монар­хии, как унитарные, так и федеративные государства. Но это не значит, что государственно-политический режим не оказывает существенного влияния на две другие формы государства и обратно. Как показывает исторический и современный опыт, недемократический государствен­но-политический режим способен ограничить, например, возможности реального осуществления принципов республиканизма или серьезно исказить и даже сделать практически невозможным реализацию прин­ципов федерализма; с другой стороны, например, абсолютная и дуалис­тическая монархии, как и суперпрезидентская республика, могут бла­гоприятствовать утверждению авторитарного государственно-полити­ческого режима.

Государственно-политический режим неправомерно отождест­влять с политической системой общества, хотя одновременно было бы неверным не видеть совпадения во многом этих явлений. Второе значительно шире первого, ибо включает в себя разносторонние основы политической жизни страны, а не только одну из форм государ­ства. Кроме того, главное в политической системе — сущность и структура всей политической власти, статус различных субъектов по­литики и отношения между ними, а в государственно-политическом режиме — способы и методы лишь государственного властвования, взятые в органической связи с политическими условиями его осу­ществления.

Важным является и вопрос об основной классификации государ­ственно-политических режимов. Поскольку основания для их подраз­деления могут быть самые разные, то и сама такая классификация может быть различной. Но и в рамках имеющегося многообразия мнений необходимо выделить главную классификацию, наиболее емко и четко выражающую существо основных типов (классов) проявления данного явления. В свете сказанного выше о теснейшей, органической связи государственного и политического режимов, о включенности первого во второй и их неразделимости, представляются неплодотворными поиски в науке конституционного права каких-то совер­шенно новых классификаций, отличных от той, которая утвердилась как основная в политологии, как это предлагается в отдельных изда­ниях.* Именно потому, что в науке конституционного права государ­ственный режим не может рассматриваться иначе, как в контексте и как важнейшая часть, ядро политического режима, целесообразно в этой науке вести речь о государственно-политических режимах и при­нять и в ней в качестве общей и основной их классификации подраз­деление этих режимов по такому системному критерию, как подлин­ное отношение к демократии. По этому основанию государственно-политические режимы должны быть подразделены прежде всего на демократические и недемократические, а затем первые — на собствен­но, последовательно демократические, либеральные, либерально-де­мократические, а вторые — на авторитарные и тоталитарные. Сказан­ное не означает ни то, что в науке конституционного права не может быть предложена и своя классификация указанных режимов ни то, что и в политологии и в науке конституционного права они будут изучаться одинаково. Суть дела в другом: нельзя искусственно раз­рывать изучение демократических и недемократических государственно-политических форм в политологии и в науке конституционного права; последняя должна опираться на достижения политологии, кон­кретизируя и развивая их.

* См. напр.: Сравнительное конституционное право. М., 1996. С. 496-498.