§ 2. Демократический и либеральный режимы

В предшествующих главах уже были рассмотрены такие важней­шие и общие стороны демократической государственности, как наро­довластие, соблюдение и защита прав и свобод личности, разделение властей и др. Поэтому здесь проблемы демократии освещаются под специфическим углом зрения выяснения конституционного закрепле­ния и практичного осуществления конкретных путей, способов, форм и методов реализации государственной власти. Без этого аспекта ана­лиза демократической государственности характеристика ее формы оказалась бы неполной и незавершенной.

Демократический и либеральный (либерально-демократический) режимы — две разновидности общедемократического пути реализации государственной власти, антиподом которого выступает недемократи­ческий или антидемократический путь в двух его основных разновид­ностях — авторитарного и тоталитарного режимов.* Вполне естествен­но, что собственно, последовательно демократический и либерально-демократический, либеральный государственно-политические режи­мы имеют немало общего в главном и основном, что позволяет им относиться к одному и тому же демократическому типу государствен­ной власти. В то же время между ними имеются и существенные видо­вые различия, которые требуют их научного разграничения. Поскольку либеральный режим в этой связи выступает как разновидность демо­кратического типа государственно-политического властвования, постольку его можно именовать и либерально-демократическим.

* В большинстве учебников но конституционному праву обычно выделяется почему-то лишь три вида государственных или политических режимов — демократические, авторитарные и тоталитарные (см., напр.: Конституционное право / Под ред. В.В. Лазарева, С. 253— 256; Чиркин В.Е. Конституционное право зарубежных стран. С. 182—190; Конституционное право / Под ред. А.Е. Козлова. С. 189—192 и др.). В других специально выде­ляется дополнительно и либеральный режим (см., напр.: Конституционное (государственное) право зарубежных стран. Общая часть / Под ред. Б.A. Страшуна. С. 212—215), что представляется более правильным и последовательным. Если ограничиться лишь самым общим подразделением указанных режимов, то их, как уже говорилось, можно подразделять просто на демократические и недемократические. Но раз уж вторые разграничиваются на авторитарные и тоталитарные, выражающие различную степень их недемократичности, то, оставаясь последовательными, необходимо и демократический тип государственной власти подразделить по степени демократичности и на собственно демократический и либеральный, или либерально-демократический.

Демократический государственно-политический режим характе­ризуется приверженностью не только действительно демократическим целям и ценностям, но и достаточно полному и последовательному использованию соответствующих способов и методов их достижения в процессе осуществления государственной власти. Как показывает ис­торический и современный опыт, наиболее адекватной почвой для ут­верждения таких режимов служат социально ориентированная эконо­мика, достижение сравнительно высокого общего жизненного уровня населения, гражданское общество, реализация принципов социальной справедливости и социального согласия и др. Не случайно, что подоб­ные режимы прочно утвердились и успешно функционируют сегодня в индустриально развитых странах, в то время как даже в тех развиваю­щихся странах, которые избрали в целом демократический путь разви­тия, применение принципов, форм и методов демократии оказывается объективно ограниченным низким уровнем экономического развития, нищетой основной массы населения, острыми социальными конфлик­тами, чрезвычайно низкой общей и особенно политическо-правовой культурой граждан. Это, конечно, не значит, что среди развивающихся стран нет и не может быть стран с демократическим режимом. Но даже тогда, когда это имеет место, речь может идти реально чаще всего о либеральной, либерально-демократической разновидности такого ре­жима и лишь в отдельных случаях о становлении собственно демокра­тического режима. И в большинстве постсоциалистических стран про­исходит сегодня именно процесс становления подлинно и последова­тельно демократических государственно-политических режимов.

Говоря обобщенно, для демократического государственно-полити­ческого режима свойственны ряд общих сущностных черт при всем многообразии конкретных форм его проявления. Важнейшие из них состоят в следующем.

1. Признание и гарантированное осуществление народовластия, су­веренитета народа в качестве фундаментальной основы всей государ­ственной и политической системы страны, о чем уже подробно говори­лось выше (§ 3 и 5 гл. 3, § 1 гл. 5 и др.). Это народовластие может находить свое выражение как в прямой, непосредственной форме в виде всеобщих свободных и равных выборов, референдумов, плебесцитов, права народа на законодательную инициативу, так и в представи­тельной, опосредованной форме, когда законодательная власть в стране осуществляется лишь избранными народом его представителями. В Конституции Польши (ст. 4), например, говорится, что верховная власть в стране принадлежит нации, которая осуществляет ее через своих представителей или непосредственно.

2. Законодательное закрепление и гарантированное осуществление основных общепризнанных прав и свобод человека и гражданина, обес­печивающие подлинную и высокую свободу, автономность и активную самодеятельность граждан. Подробно об этом говорилось в гл. 4. Как уже отмечалось, это ставит определенные рамки для деятельности органов государственной власти, воздвигает преграды на пути излишне­го, чрезмерного вмешательства государства в жизнедеятельность лич­ности и общества, использования недемократических способов и мето­дов выполнения его функций. Как отмечается в Конституции Аргенти­ны (ст. 29), акты, в результате которых жизнь, честь или собственность окажутся в зависимости от правительства или какого-нибудь лица, «полностью лишены силы, а лица, виновные в их издании, или согла­сившиеся с ними, или подписавшие их, привлекаются к ответственнос­ти и квалифицируются как бесчестные предатели Родины». Конститу­ция Италии (ст. 28) устанавливает непосредственную ответственность должностных лиц и служащих государства и публичных учреждений за действия, совершенные в нарушение чьих-либо прав.

3. Связанность государственной власти правом и законом, подчи­ненность им ее органов, т.е. правовой характер этой власти. Верховен­ство права и закона, равенство всех перед законом и его обязательность для всех, строгое соблюдение законности и правопорядка, судебный порядок защиты прав личности — важнейшие неотъемлемые признаки демократического государственно-политического режима. Для демо­кратии, отмечал известный французский исследователь политической жизни в США и Франции прошлого столетия Алексис Токвиль, харак­терно правление закона, а не правление отдельной личности. В Консти­туции Австрии (ч. 1 ст.18) отмечается, что «все государственное управление может осуществляться лишь на основании закона». Законодательство связано конституционным строем, исполнительная власть и правосудие — законом и правом, гласит ч. 3 ст. 20 Основного закона ФРГ. Органы публичной власти, говорится в Конституции Польши, действуют на основе и в границах права (ст. 7); страна соблюдает обя­зывающее ее международное право (ст.9). О правовом государстве см. также материалы § 4 и 5 гл. 5.

4. Разделение и равенство ветвей государственной власти — зако­нодательной, исполнительной и судебной, использование системы раз­нообразных сдержек и противовесов в процессе их взаимодействия. Эти ветви власти одновременно независимы друг от друга и взаимосвя­заны (подробно об этом см. § 2 гл. 5). В Конституции Мексики (ст. 49), например, отмечается, что никогда не могут быть объединены две или три ветви власти в руках одного лица или одной корпорации, а законо­дательная власть не может предоставляться одному лицу, кроме случа­ев, предусмотренных Конституцией.

5. Политический плюрализм, обеспечивающий, в частности, много­партийность. Уже в первой статье Конституции Испании политичес­кий плюрализм, наряду со справедливостью и равенством, провозгла­шается высшей ценностью ее правопорядка. Принцип демократическо­го политического плюрализма, включающий многопартийность и право на демократическую оппозицию, закреплен и в Конституции Португалии (ст. 2 и 117). Плюрализм, говорится в ст. 8 Конституции Румынии, является условием и гарантией конституционной демокра­тии. В Конституции Молдовы (ст. 5) указывается, что демократия в стране осуществляется в условиях политического плюрализма, несо­вместимого с диктатурой и тоталитаризмом. Конституция Аргентины (ст. 38) исходит из того, что «политические партии являются основны­ми институтами демократической системы» и устанавливает свободу их создания и деятельности. Конституция Польши (ст. 11) обеспечива­ет свободу создания и деятельности политических партий, указывает, что они образуются «с целью влиять демократическими методами на формирование политики государства». Вместе с тем признание и обес­печение указанной свободы не только не исключает, но и предполагает ограничение этой свободы по отношению к партиям и иным объедине­ниям экстремистского толка. В той же Конституции Польши (ст. 13) запрещается существование политических партий и иных организа­ций, обращающихся в своих программах к тоталитарным методам и практике деятельности нацизма, фашизма и коммунизма, а также тех, программы или деятельность которых предполагает или допускает ра­совую или национальную ненависть, применение насилия в целях за­хвата власти или влияния на политику государства либо предусматри­вает сокрытие в тайне их структур или членства. Аналогичные положе­ния содержатся и во многих других конституциях демократических стран. Это направлено на то, чтобы крайние радикалы и экстремисты не смогли бы использовать демократические права, свободы и инсти­туты в антидемократических целях.

6. Политический плюрализм и многопартийность, предполагаю­щие свободу организации и деятельности оппозиции, периодическую легальную и легитимную смену у руля государственной власти пред­ставителей различных партий и движений, беспрепятственное выраже­ние мнения оппозиционных сил по вопросам правительственной поли­тики и государственного управления, уважительное отношение к нему и учет его при принятии государственной властью политических и управленческих решений и т.д. В ряде демократических стран конституционное законодательство специально закрепляет статус оппозиции. Так, Конституция Португалии (ст. 117) указывает, что за меньшинст­вом признается право на демократическую оппозицию, что политичес­кие партии, представленные в парламенте, но не входящие в правитель­ство, пользуются, в частности, правом на получение регулярной инфор­мации непосредственно от правительства о ходе решения основных вопросов, представляющих общественный интерес. В Конституции Ко­лумбии (ст. 112) за оппозицией закрепляется не только свобода крити­ки правительства, но и право предлагать политические альтернативы, право доступа к информации и официальным документам, право учас­тия в избирательных комиссиях, право на реплику в государственных средствах информации и др. По Конституции Бразилии (ст. 89) в Совет Республики при Президенте входят лидеры как большинства, так и меньшинства в Палате Представителей и Федеральном Сенате. Все это направлено на то, чтобы в условиях демократического режима власть большинства, говоря словами Дж.Ст. Милля, не превращалась в «тиранию большинства».

7. Политический плюрализм и многопартийность, органично свя­занные и с необходимостью обеспечения идеологической свободы и идеологического многообразия, включая свободу агитации и пропаган­ды, гласность, независимость средств массовой информации и т.д. Кон­ституционный закон Швеции «Форма правления» отмечает, что правление шведского народа основывается, в частности, на «свободном формировании мнений» (§ 1) и что общество должно заботиться о том, чтобы демократические идеи оставались направляющими во всех об­щественных сферах (§ 2). Идеологическая свобода в демократических странах также обычно ограничивается запретом по закону призывов к насилию, нарушению прав других людей, норм морали и др.

8. Широкое реальное участие граждан в осуществлении государст­венной власти, т.е. применение принципа партиципации как способа реализации обратной связи государства с населением. Степень влия­ния граждан на политику государства, на осуществление государствен­ной власти, уровень подконтрольности народу политики, государст­венной власти — один из важнейших индикаторов демократичности существующего в данной стране государственно-политического режи­ма. Это во многом определяется закрепленной системой прав и свобод человека и гражданина. В странах реальной и развитой демократии влияние личности и общества на государственную власть и контроль за ней достаточно высоки, в то время как при недемократических ре­жимах оно близко или сведено к нулю. В Конституции Португалии правам, свободам и гарантиям политического участия посвящена целая глава (ст. 48—52). В Австрии имеется специальная независимая Кол­легия народной правозащиты, избираемая Национальным советом (одной из палат парламента) в составе трех членов на шесть лет, в которую каждый может обратиться с жалобой на недостатки в осущест­влении федерального управления (ст. 148а—148ж Конституции стра­ны). Подробнее о политическом участии граждан в государственном управлении говорилось в § 3 гл. 3 и § 4 гл. 4 и др.

9. Децентрализация государственной власти и развитие местного самоуправления, позволяющие обеспечить вертикальное разделение власти и предотвратить монополизацию этой власти вверху в ущерб среднему и низшему звену государственной системы. Именно поэтому в странах развитой демократии муниципалитеты, автономные сообще­ства, субъекты федерации, как правило, обладают высокой самостоя­тельностью, достаточно широкими правами и их гарантиями, а вмеша­тельство центра в дела субъектов федерации и муниципальной власти серьезно ограничивается конституционным и иным законодательством. Более подробно эти вопросы рассматриваются в гл. 8 и 14.

10. Крайне узкое, строго ограниченное законом применение на­сильственных способов и методов осуществления государственной власти. Такая черта действительно демократического государственно-политического режима обусловлена прежде всего тем, что его социаль­ную основу составляет гражданское общество, члены которого в своей массе строго и последовательно соблюдают установленные нормы и правила поведения, широко и активно участвуют в защите законности и правопорядка, в обеспечении социально-политической стабильнос­ти, гражданского согласия и солидарности, т.е. обладают высокой по­литико-правовой культурой. Такие общество и государство вырабаты­вают действенные механизмы предотвращения и преодоления острых социально-политических конфликтов, массового нарушения законода­тельства, нравственных норм, иного девиантного поведения. Подлинно и последовательно демократические режимы несовместимы с массовы­ми нарушениями законности и правопорядка, с разгулом преступности и коррупции и т.д. В рамках такого режима главный упор при реализа­ции государственной власти делается не на широкие и постоянные запреты и требования, а на дозволение и защиту демократических прав и свобод личности.

Либеральный, или либерально-демократический режим — это такой вид демократического типа государственного властвования, в условиях которого демократические способы, формы и методы осу­ществления государственной власти получают сравнительно неполное, ограниченное и непоследовательное применение. С одной стороны, такой режим связан с достаточно высоким уровнем политической сво­боды личности; а с другой — реальные объективные и субъективные условия соответствующих стран существенно ограничивают возмож­ности использования демократических средств и методов государст­венно-политического правления. Это обусловливает то, что либераль­ный государственно-политический режим должен быть отнесен к де­мократическому типу государственного властвования и в то же время выделен в его рамках в особый вид демократических режимов, отлич­ный от собственно демократических или развитых демократических режимов.

Либеральный государственно-политический режим — воплощение социально-политических принципов и идеалов либерализма (от латин­ского liberalis — свободный) — одного из важнейших и распространен­ных идейных и общественно-политических течений, окончательно сло­жившегося в особое, самостоятельное направление в 30—40-е гг. XIX столетия, хотя идейные истоки либерализма уходят в XVII—XVIII вв. (Дж. Локк, Ш. Монтескье, Ж.Ж. Руссо, Т. Джефферсон, Б. Франклин, И. Бентам и др.). Исторически классический либерализм сложился в борьбе против феодального закабаления личности, против сословных привилегий, наследственной государственной власти и т.д., за свободу и равноправие граждан, равные возможности для всех и каждого, демо­кратические формы социально-политической жизни.

Для либерализма характеры: признание самоценности личности и изначального равенства всех людей; индивидуализм, гуманизм и кос­мополитизм; отстаивание неотчуждаемых прав, свобод и ответствен­ности граждан, прежде всего прав на жизнь, свободу, собственность и стремление к счастью; поддержка принципов народовластия, консти­туционализма, разделения властей, парламентаризма, законности и правопорядка; понимание государства как органа, основанного на до­говоре и консенсусе с членами общества, ограниченного целями защи­ты изначальных прав человека, не вмешивающегося в его частную жизнь, поддерживающего принципы рыночной экономики, свободы предпринимательства и конкуренции при минимальном вмешательст­ве государства в экономику. Классический либерализм, получивший широкое распространение и серьезное влияние во второй половине XIX — первой половине XX в., особенно в связи с созданием и деятель­ностью либеральных партий и приходом многих из них к власти, пре­терпел сегодня значительную эволюцию и обновление. В частности, современный либерализм или неолиберализм отличается большим восприятием идей плюралистической демократии и многообразия форм собственности, расширения и усиления роли государства в общественной жизни, социального государства, социальной справедливости и др.

Если в прошлом, особенно в XIX в., либеральный режим был при­сущ индустриально развитым странам, переживавшим тогда процесс становления подлинной демократии, то в современном мире такие ре­жимы особенно характерны для постколониальных и постсоциалисти­ческих стран, переходящих от антидемократических колониальных или тоталитарных режимов к развитому демократическому правле­нию. Сегодня таковыми являются государственно-политические режи­мы в ряде развивающихся стран (например, в Индии, Египте, Турции, Филиппинах, Шри-Ланке и др.), серьезно продвинувшиеся по пути демократизации политической жизни, но пока еще далеко не достиг­шие уровня стран развитой демократии, а также в некоторых постсоци­алистических странах Европы. Тяжелое историческое прошлое, свя­занное с длительным господством колониальных и тоталитарных ре­жимов, серьезная отсталость, отсутствие глубоких демократических традиций и ряд других факторов служат здесь серьезным препятствием для развития и утверждения в этих странах подлинной и развитой демократии. Нищета масс делает невозможным реальное обеспечение личных и политических прав, действительного народовластия; от­сутствие или лишь зачатки формирования гражданского общества се­рьезно препятствуют становлению правового государства, подлинного политического плюрализма, партиципации, самоуправления и др. В таких условиях государственная власть часто бывает склонна прибегать к ограничению демократии, к недемократическим, противоправ­ным и даже насильственным формам и методам правления, и, в част­ности, к использованию армии в политике в развивающихся странах, особенно в условиях ее неспособности своевременно предотвращать и справедливо решать назревшие социальные конфликты и массовые протестные выступления населения.