§ 3. Противодействие криминально организованной среды расследованию преступлений и способы его преодоления работниками оперативно-розыскных органов и следователями

Противодействие обнаружению, раскрытию и расследованию преступлений со стороны лиц, их совершивших, а также других лиц, не заинтересованных в выявлении и раскрытии преступлений, всегда было одним из факторов, существенным образом осложняющих борьбу с преступностью.

Способы противодействия весьма многообразны, как правило, тщательно продуманны, порой бывают весьма изощренными. Соответственно от следователей для преодоления такого противодействия требуется мастерство особого рода, а их неумение делать это часто приводит в лучшем случае к осложнениям в процессе расследования, а в худшем — к невозможности раскрыть преступление. Как справедливо замечено, «если противодействие успешно осуществляется даже по небольшому количеству расследуемых дел, остаются безнаказанными тысячи лиц, совершивших преступления. Цифра эта еще увеличится, если к ней прибавить число не выявленных в результате указанного противодействия деяний»1. ■

Поэтому разработка соответствующих приемов и методов преодоления различных форм противодействия следствию со стороны преступников и их пособников и покровителей уже давно стала важной задачей криминалистики, получившей свое научное развитие в ряде работ2.

Возникновение организованной преступности, масштабность ее развития и проникновения во многие сферы жизни нашего общества в современный период еще более осложнили проблему противодействия расследованию преступлений не только в частности, но и в целом, поскольку, «само противодействие раскрытию и расследованию преступлений, объективному и справедливому рассмотрению уголовных дел в судах по существу стало противодействием деятельности правоохранительных органов в целом и в этом смысле приобрело характер крайне негативного и очень опасного социально-правового явления»1. Можно даже сказать, что оно имеет своей целью дестабилизировать деятельность правоохранительных органов в борьбе с преступностью.

Именно влияние организованной преступности способствовало созданию такой обстановки. В настоящее время следственная практика сталкивается с изощренными, тщательно продуманными приемами преступного противодействия со стороны криминальных организованных сообществ и их коррумпированных пособников. Более того, противодействие раскрытию и расследованию преступных деяний со стороны ОПГ стали не просто эпизодом в их преступной деятельности, а одним из важных ее элементов, обеспечивающих их безопасное существование и носящих характер одной из закономерностей организованной преступной деятельности. Да и сам характер форм указанного противодействия стал не только весьма разнообразным, но и, как справедливо отмечено, многоуровневым2. В частности, индивидуальным (основанным на личном опыте каждого члена ОПГ), групповым (основанным на общих групповых интересах) и корпоративным (базирующимся на корпоративных интересах сложной организованной структуры). Вышеуказанное активизировало научную разработку способов преодоления указанного противодействия и способствовало изданию ряда серьезных монографических работ3.

Своеобразием деятельности правоохранительных органов по раскрытию и расследованию организованной преступной деятельности, как отмечалось в первом параграфе данной главы, является то, что эта деятельность оперативно-розыскных органов часто начинается на самых ранних этапах ее проявления — на стадии формирования организованной группы или с момента подготовки ее членов к совершению преступной акции, а чаще уже в период начавшейся преступной деятельности преступного сообщества.

На данных этапах самым распространенным способом указанного противодействия ОПГ является строгое соблюдение скрытности,

маскировки и конспиративности действий. Задача разведывательной деятельности оперативно-розыскных органов — с помощью комплекса оперативных мероприятий проникнуть в замыслы организованных преступных групп и выявить факты, следы, лиц, указывающие на подготовку или совершение преступлений именно этих групп.

На стадии оперативно-розыскной разработки преступной деятельности организованных групп анализируемое противодействие чаще всего носит групповой характер. Оно ярче всего проявляется в: конспирации группового поведения (использование уголовного жаргона, шифров, паролей, сигналов и др.); конспирации направленности преступных.замыслов и планируемых объектов преступного посягательства путем тайного наблюдения, внешнего изучения указанных объектов- или путем легендированного внедрения члена организации в интересующую ее производственно-коммерческую, банковскую или иную структуру; маскировке других подготовительных действий, облегчающих последующее совершение преступлений (полное выведение из строя охранной сигнализации или нарушение надежности ее работы, уничтожение других защитных средств и т.д.); приспособлении способа совершения преступления к естественным условиям места, времени и объектам преступного посягательства; сокрытии базовой направленности преступной деятельности организованного сообщества; маскировке своих преступлений под чужой след; действиях, направленных на выявление агентуры в своей организации и проникновение в оперативно-розыскные органы; компрометации вышедших на след преступной организации оперативных работников; тщательной продуманности самой преступной акции и всех возможных способов ее прикрытия (использование милицейской формы, групп прикрытия, подслушивающих технических средств, уничтожение следов преступления и др.).

Указанные способы подготовительных и иных действий ОПГ, имеющих целью оказание указанного противодействия, позволяют им осуществить преступные акции без существенных помех и неожиданностей в короткое время и скрыться незамеченными с места преступления.

Основная часть этих способов противодействия раскрытию организованной преступной деятельности криминальных групп выявляется в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий и операций, осуществляемых в ходе разведывательной деятельности оперативно-розыскных органов. Особую роль при этом играют: оперативное внедрение оперативных сотрудников в преступную организацию; выявление лиц из криминальной и иной среды, могущих сотрудничать с оперативно-розыскными органами в качестве негласных помощников; оперативные контакты; осуществление скрытного наблюдения и оперативных установок; использование массивов (банков данных) оперативных учетов; прослушивание телефонных переговоров; использование других научно-технических средств, предназначенных для негласного получения информации, и др.1

Умение находить информаторов (осведомителей), тактически и психологически продуманная работа с ними и аналитически выверенная оценка их информации играют важную роль в выявлении преступных планов организованных сообществ. Их информация, дополненная сведениями от внедренных в преступные группы оперативных работников, позволяет проникнуть во все основные процессы (в том числе и глубинные), происходящие в изучаемых криминальных организационных структурах, в среде их лидеров и авторитетов. Именно эта информация, дополненная данными, полученными в результате проведения других оперативно-розыскных мероприятий, и позволяет разработать меры по противодействию деятельности преступной группы.

К их числу можно отнести: действия, направленные на выявление и пресечение преступной акции путем проведения оперативного эксперимента, осуществления контролируемой поставки; проведение оперативно-розыскных тактических операций по задержанию преступников с поличным в момент нападения на объект посягательства через внедренных лиц или осведомителей; меры, направленные на развал организации; выявление лиц в правоохранительных органах, внедренных организованной группой или связанных с ней, и др.

Эффективность мер по противодействию разведывательной деятельности оперативно-розыскных органов со стороны организованных преступных сообществ во многом зависит от уровня аналитического мышления работников правоохранительных органов, оперативно-тактической ситуации, собственных сил, средств и возможностей указанных сообществ. И очень нежелательно, чтобы неумелые действия оперативных сотрудников на этапе разведывательно-поисковой работы приводили к активным противодействующим мерам со стороны разрабатываемого преступного сообщества.

Наиболее разнообразно и активно противодействуют преступники и их криминальные организации в целом в ходе расследования. На этой стадии оперативно-розыскной и уголовно-процессуальной деятельности противодействие осуществляется на всех уровнях: индивидуальном, коллективном и корпоративном. В общем, это противодействие проявляется во всевозможных помехах со стороны отдельных преступников и криминальных организаций установлению объективной истины, процессу доказывания виновности всех причастных к организованной преступной деятельности лиц.

Именно на этой стадии противодействие ОПГ уголовному судопроизводству в настоящее время в условиях роста числа и масштабности преступлений, совершаемых указанными группами, значительно усилилось и приобрело небывалый размах.

Чаще всего преступниками и криминальными организациями используются следующие формы противодействия следствию:

—  подкуп, запугивание и иное воздействие в отношении потерпевших, свидетелей и членов их семей с целью заставить их отказаться от дачи показаний или изменить ранее данные показания;

—  использование заранее налаженных коррупционных связей в органах власти, правоохранительных органах, средствах массовой информации в целях помех расследованию, развала и прекращения уголовного дела;

— установление нелегальных каналов связи с арестованными членами ОПГ для согласования линии поведения на следствии;

— терроризирование свидетелей, потерпевших и их родственников;

— физическое устранение свидетелей и потерпевших;

—  симуляция различных заболеваний, ссылки на несуществующее алиби и др. в целях затяжки расследования;

— использование недобросовестных защитников с целью создания всяческих помех расследованию, в том числе и с целью передачи задержанному подозреваемому различной информации от сообщников;

—  укрывательство незадержанных подозреваемых за пределами России;

—  целенаправленная дискредитация оперативно-розыскных сотрудников и следователей, расследующих преступную деятельность организованных групп, в том числе посредством клеветнических жалоб и заявлений;

—  прямые угрозы убийством следователям, ведущим расследование, их близким, а иногда и реализация этих угроз;

— захват в качестве заложников работников правоохранительных органов;

— попытки вербовки сотрудников органов внутренних дел (зачастую под угрозой использования специально собранных против них компрометирующих материалов) с целью их использования как информаторов о планах следствия и оперативно-розыскных органов;

—  попытки подкупа следователей и оперативно-розыскных сотрудников и др.

Следственная практика свидетельствует о том, что характер, интенсивность и особенности начала противодействия следствию во многом зависят от первичных ситуаций расследования, возникающих после задержания и ареста подозреваемого (нескольких подозреваемых). Для основных таких ситуаций характерны следующие черты.

1.  Факты, инкриминируемые арестованному подозреваемому, однозначно свидетельствуют о его принадлежности к ОПГ и о совершении им расследуемого преступления в интересах этой группы или более крупного преступного сообщества, в которое входит указанная группа. Особенно интенсивно противодействие расследованию в таких ситуациях со стороны организованных групп кланового, этнического и национального характера.

2.  В инкриминируемом подозреваемому криминальном деянии нет явных признаков ОПД, но у правоохранительных органов имеется оперативно-розыскная информация, свидетельствующая о его принадлежности к определенной ОПГ или о совершении данного преступления в ее интересах вместе с другими, еще не задержанными ее членами.

Указанные ситуации предопределяют цели и конкретные приемы, средства и методы противодействия ОПГ расследованию, которые чаще всего выбираются из числа вышеперечисленных.

Например, после задержания двух преступников после неудачного взятия в заложники двух коммерсантов (последним удалось убежать) были выявлены признаки их принадлежности к дагестанской организованной преступной группе (выбор объектов нападения, наличие оружия с глушителями в их автомашине марки «Мсрседес-Бенц-300», обнаруженные у них доверенности и документы на различные машины и др.), ранее уже попадавшие в сферу внимания оперативно-розыскных органов. После их задержания в адрес следователей и оперативно-розыскных работников сразу же посыпались угрозы от этой группировки с требованием прекратить расследование. Спустя некоторое время преступники захватили одного из оперативно-розыскных работников, в обмен на его освобождение требуя прекращения дела. Пришлось проводить силовую операцию по его освобождению1.

Выявление и изучение этих приемов преступного противодействия позволяет криминалистам разрабатывать процессуальные и криминалистические методы и средства их преодоления и нейтрализации. Указанные меры преодоления противодействия ОПГ следствию можно условно разделить на три группы.

К первой группе следует отнести уже сложившиеся процессуальные, криминалистические и оперативно-розыскные приемы, методы и средства ведения предварительного следствия, сбора и фиксации источников доказательств, самих доказательств и иной криминалистически значимой информации по делу в разных следственных ситуациях, в том числе и отягощенных противодействием преступников расследованию. Умелое использование сложившихся тактических и методических рекомендаций криминалистики для данных ситуаций, представляется, является надежным, доступным способом предупреждения и преодоления возможных попыток противодействия следствию.

Ко второй группе мер преодоления противодействия следствию следует отнести те организационно-технические, оперативно-розыскные, криминалистические, процессуальные средства (зачастую требующие реализации в рамках специальных криминалистических операций), которые осуществляются следователями в ответ на конкретные шаги ОПГ и ситуации расследования, возникающие в связи с принятием организованными сообществами «аварийных» мер противодействия следствию.

К третьей группе приемов, способов и методов преодоления противодействия следствию по делам об организованной преступности можно отнести экстраординарные меры следствия, адекватные заранее подготовленным, мощным и острым мерам противодействия, которые ОПГ применяют в ответ на реальную угрозу полного ее разоблачения. При этом в качестве мер противодействия чаще всего используются:

— «включение» в процесс противодействия следствию заранее созданных ОПГ коррупционных связей в органах власти, средствах массовой информации, правоохранительных органах, субъекты которых нацеливаются на «развал» или прекращение уголовного дела, оп-

Из практики уголовного розыска Северо-Западного округа г. Москвыравдание подозреваемого, а также на дискредитацию лиц, ведущих расследование, или их устранение от дальнейшего расследования любыми из доступных им способами (от перевода на более высокую, но лишенную реальных властных полномочий должность, до увольнения из правоохранительных органов);

—   манипулирование нужными преступникам показаниями свидетелей, которые достигаются путем их подкупа, угрозами убийством, уничтожением имущества и пр.;

— затягивание расследования дела, многократные его приостановки по самым разным, заранее продуманным причинам.

В реальной следственной практике реализация следователем мер преодоления противодействия следствию всегда носит ситуационно-эвристический характер, в связи с чем целесообразно комбинирование указанных выше доступных следователю мер в соответствии с интенсивностью противодействия, временными факторами, наличием сил и средств, имеющихся в распоряжении следствия, по методической схеме типа «способ, комплекс приемов противодействия следствию — адекватный прием, средство, метод преодоления противодействия или их комбинация».

Отмеченные выше экстраординарные меры следствия по преодолению противодействия ОПГ расследованию, как показывает практика, наиболее сложны с точки зрения их реализации и организации, что побуждает проанализировать их прежде остальных.

Организация преступными группами противодействия расследованию посредством подключения к этому ранее созданных коррупционных связей, как правило, имеет весьма негативные последствия для расследования, а в некоторых случаях и для судьбы самого следователя. Как правило, интенсивность мер противодействия, их возможные последствия для решения задач правосудия неоднозначны. Наиболее существенное негативное влияние на результаты расследования, как показывает практика, способны оказать субъекты коррупционных связей из числа лиц, занимающих достаточно высокие должности, работающих в правоохранительных органах. Межу тем значительную помощь преступной группе может оказать и человек, работающий в органах власти и управления, в средствах массовой информации.

Признаками организованного преступной группой противодействия следствию посредством коррумпированных связей является искусственно подогреваемая спекулятивно-ажиотажная общественная атмосфера, создаваемая вокруг расследования в целом, по поводу личности подозреваемого, а в некоторых случаях — и личности еледователя. Такого рода факты по данным практики и научно-обобщенным данным1 наблюдаются нечасто.

Как правило, в данных случаях в средствах массовой информации появляются заказанные преступными группами публикации, выпячивающие как точки зрения подозреваемого, так и вымышленные (или действительно имевшие место) промахи, ошибки, злоупотребления следствия. Зачастую при этом в расчете на неосведомленность читателя, на его незнание законов в искаженном виде показывается событие преступления и меры, принятые правоохранительными органами; высказываются сомнения в законности действий и объективности следствия, наличии у следователей необходимых профессиональных качеств для расследования и пр.

Нередко организуются целенаправленное распространение слухов о политической подоплеке расследуемого события, пикетирование, голодовки людей и незаконные демонстрации. Не исключена и организация преступными группами протестов представителей общественных движений и партий, выдающих расследование за «покушение властей на демократию».

Использование коррумпированных связей в органах власти и управления в целях противодействия расследованию, как правило, приводит к тому, что власти ставят «на особый контроль» ход расследования, якобы из-за его особого общественно-политического значения. При этом зачастую такой контроль осуществляется именно субъектами коррупционно или иным образом связанных с данной ОПГ. В результате этого следователи оказываются под жестким ежедневным прессингом представителей властных структур всех уровней, материалы дела становятся достоянием многих не имеющих отношения к расследованию лиц. Организуется несколько каналов утечки следственной информации, которые невозможно отследить, эффективно пресечь или использовать для целей расследования.

Такие утечки становятся регулярными и расстраивают любые планы следствия, кроме тех, которые готовятся в глубокой тайне или реализуются неожиданно. Зачастую очередные шаги следователей жестко контролируются, а при наличии малейших возможностей прямо направляются.

Но, как свидетельствует практика, лица из средств массовой информации и органов власти, связанные с преступной группой, включаются в процесс организации противодействия не сразу, а по мере

развития событий в неблагоприятном плане для преступников и получения ими такой информации из вполне законных источников. К этому моменту у следователя чаще всего накапливается серьезный доказательственный материал против виновного (виновных) в организованной преступной деятельности и имеются определенные успехи в его использовании в ходе расследования. Все это может быть использовано для локализации мер противодействия со стороны таких лиц.

Значительно опаснее меры противодействия, применяемые коррумпированными должностными лицами, работающими в правоохранительных органах. Указанные лица, напротив, чаще всего включаются в организацию противодействия следствию с момента задержания подозреваемого или с начала производства первоначальных следственных действий. Иногда они имеют возможность контролировать даже ход оперативно-розыскной работы, что еще более усиливает их противодействие расследованию.

Задачей следствия в случае обнаружения признаков противодействия расследованию путем включения коррупционных связей является последовательная нейтрализация предпринимаемых этими лицами мер процессуальными средствами, а также организационно-управленческими приемами. Эффективно порой действуют официальные предупреждения лицам, проявляющим активность и интерес к делу, и даже предупреждение о возможности их допроса в качестве свидетеля по расследуемому делу, а также направление специальных запросов в органы, где они работают, о предоставлении информации, необходимой для расследования, и т.п. Возможно также провоцирование следствием длительных командировок такого должностного лица, временного отстранения от дел при помощи предоставления очередного отпуска и пр.

Между тем при благоприятных условиях для следствия не исключено и разоблачение организующих противодействие следствию коррупционеров, привлечение их к уголовной ответственности или как членов ОПГ, или, в крайнем случае, как совершивших должностное преступление.

Давление на следствие через прессу менее эффективно в том случае, если правоохранительные органы опережают коррумпированных лиц в сообщении общественности официальной информации. Такая практика не позволяет безнаказанно заниматься формированием негативного общественного мнения. В определенной мере усилия ОПГ можно нейтрализовать опубликованием в официальных местных изданиях сведений о наиболее важных результатах расследования, но

без деталей. Например, сведений о стоимости изъятых при обыске похищенных ценностей, о результатах экспертиз, о самих подозреваемых. При этом важно выбирать наиболее выгодный для целей расследования момент, а также воздерживаться от комментариев. В подобного рода случаях вообще необходимо уклоняться от устных сообщений и заявлений прессе, которые можно беззастенчиво и безнаказанно извратить.

С другой стороны те же возможности прессы можно использовать для дезинформации ОПГ о ближайших планах следствия, а также как элемент реализации тактической комбинации или криминалистической операции в ходе расследования. Например, для провоцирования активности ОПГ, направленной на более надежное укрытие похищенного.

Не исключена и публикация аналитических материалов по делу специалистов — признанных авторитетов в области расследования аналогичных уголовных дел, но не относящихся к данному ведомству, прокурорских работников, надзирающих за законностью расследования.

Как показывает практика, должностные лица из органов власти только в крайнем случае идут на составление каких-либо документов, в которых могут содержаться доказательства противодействия следствию. В связи с этим можно порекомендовать такой прием блокирования и преодоления противодействия, как требование от них формального документального подтверждения предложений и требований по делу, а также фиксирование таких требований известными оперативно-розыскными средствами. Для этого, безусловно, требуется высокий профессиональный уровень подготовки следователя и гражданское мужество, так как следствием «несговорчивости» следователя, как правило, являются служебные неприятности.

Наиболее эффективным методом нейтрализации действий коррумпированных лиц в правоохранительных органах часто является возбуждение процедуры служебного расследования или оперативной разработки заподозренного в попытках вмешательства в ход расследования тем или иным образом.

Средства преодоления противодействия расследованию организованной преступной деятельности с помощью потерпевших и свидетелей, меняющих или дающих свои показания в пользу преступников, которые должны применяться правоохранительными органами в таких случаях, зависят от причин, толкнувших свидетелей и потерпевших на сознательную помощь ОПГ. Если это связано с угрозами жизни свидетелей и потерпевших, такую ситуацию необходимо раз-

решать любым возможным способом даже с помощью сложных дорогостоящих средств их защиты. В частности, средствами нейтрализации такого рода противодействия может быть изоляция свидетелей и потерпевших от воздействия на них членов ОПГ. Например, следствие может тайно вывезти указанных лиц с семьями из города, разместить в пансионате, соответствующим образом оформить их отсутствие на работе, взять под охрану имущество и пр. При других причинах их лжесвидетельства можно продемонстрировать реальную возможность их обвинения в пособничестве ОПГ, привлечения к уголовной ответственности за лжесвидетельство и т.п.

Бывает так, что в инкриминируемом задержанному подозреваемому факте с самого начала следствия имеются доказательства соучастия этого подозреваемого в преступлении, совершенном ОПГ. Хотя данная информация очевидна с криминалистической точки зрения, но в ряде случаев она не исключает возникновения серьезных проблем для следствия. Типичным примером такой ситуации может служить арест раненного на месте преступления члена организованной преступной группы; при налете на пункт обмена валюты задержание вымогателя с поличным при передаче ему потерпевшим предмета вымогательства, после которого основная часть участников данной преступной акции из-за оплошности оперативных работников скрылась от преследования.

Указанная следственная ситуация, как правило, вызывает меры противодействия ОПГ, направленные на достижение следующих целей:

а)  попытаться выдать данный криминальный факт за преступление, совершенное не организованной преступной группой, а малоизвестными друг другу, сорганизовавшимися накануне преступления лицами без определенного организатора;

б) спасти основной состав ОПГ путем «отсечения» разоблаченной части членов ОПГ;

в)  затянуть уголовное расследование при помощи давления на следствие, манипуляции с составом следственной группы.

Обычно стремление всеми имеющимися средствами представить следствию раскрытое преступление ОПГ как преступное деяние случайной группы людей зачастую обговаривается членами ОПГ заранее. В то же время попытки реализации такой цели противодействия следствию осуществляются при малейшей возможности самими подозреваемыми и без всякой договоренности, поскольку ее достижение выгодно прежде всего подследственным, так как может повлечь более мягкое наказание и пр.

Чаще всего в таких случаях задержанные подозреваемые дают показания по делу только по фактам, касающимся их лично (вплоть до самооговора по некоторым обстоятельствам события преступления и фактам, касающимся оставшихся на свободе членов ОПГ). Если следствию известно, что в преступлении участвовало два-три человека, а арестован только один подозреваемый, то используется версия о ситуационном характере преступления малознакомыми между собой людьми.

В этих ситуациях выявление признаков действия организованной группы, выявление всех явно криминальных и иных связей подозреваемого и проверка его на причастность к нераскрытым преступлениям с аналогичными способами их совершения и сокрытия помогут преодолеть такой способ противодействия расследованию.

Следственная практика показывает, что не лишним в таких случаях является и анализ ранее раскрытых аналогичных или иных преступлений, по которым осуждены лица из криминального окружения подозреваемого. Не исключено, что будут выявлены доказательства участия арестованного подозреваемого в некоторых из них. Такое ведение расследования предпочтительно потому, что, как правило, лишает преступную группу возможности инициативно принимать меры противодействия следствию, вынуждая ее основные усилия тратить на сокрытие следов ранее совершенных преступлений. Находясь в сфере внимания следствия, ее члены также могут дать в руки следствия улики, указать на местонахождение источников доказательств и пр.

Для анализируемой ситуации характерно быстрое включение в процесс предварительного следствия квалифицированного адвоката, из числа тех нещепетильных юристов, которые хотя и не имеют прямого отношения к организованной преступной группе (практике известны и случаи членства квалифицированных юристов, адвокатов в ОПГ), но всякий раз, в случае необходимости, привлекаются ею к «спасению» от уголовной ответственности своих членов любыми средствами за большие гонорары.

Как правило, такой адвокат сосредоточивается только на данном деле, проводит много времени с подозреваемым, инструктируя его в вопросах поведения на следствии, проявляет исключительную заинтересованность в результатах следственных действий, не только с участием своего подзащитного, а также интерес к другой оперативной информации по делу. В функции такого «защитника», определенные преступной группой, входит не только обеспечение юридической помощи подозреваемому, но и исполнение роли «связника» для обмена информацией ОПГ с подозреваемым.

Зачастую по таким делам подозреваемый предъявляет следствию заранее заготовленное или позднее согласованное через адвоката ложное алиби. Регулярно возникают многочисленные жалобы адвоката, родственников подозреваемого и его самого в различные инстанции о незаконности ареста, о якобы недопустимых методах ведения следствия и пр. Последнее иногда создает проблемы, связанные с необходимостью доказывания ложности подобного рода утверждений. Как способ профилактики жалоб на незаконные методы ведения следствия, можно рекомендовать использование дополнительных средств фиксации хода и результатов следственных действий, аудио-и видеозапись, регулярные освидетельствования подозреваемого, актирование фактов нанесения ему повреждений в камере (если таковые были), которые часто выдаются за результат рукоприкладства следователя. Это, естественно, увеличивает расход времени на расследование, зато сохранит его результат в случае жалоб.

Признаки внепроцессуальной заинтересованности адвоката в исходе уголовного дела, а тем более факты оказания им мер противодействия следствию требуют особого внимания со стороны следствия. Взаимодействие следователя с адвокатом в данном и аналогичных случаях должно строиться исключительно на официальной процессуальной основе. По возможности (и если иное не связано с проведением следственных действий с участием своего подзащитного) следователь должен избегать неформальных контактов с защитником подозреваемого по делу, встречаться с ним без присутствия посторонних лиц, которые, при необходимости, могут впоследствии выступить свидетелями в случае организации провокации по делу.

При этом важно, чтобы во всех следственных действиях, в которых участвует защитник, следователь был полным хозяином положения1, к чему, собственно, как уже отмечалось, обязывает уголовно-процессуальный закон (ст. 127 УПК РСФСР). Например, разъясняя допрашиваемому и его защитнику их права и обязанности, следователь сразу же принимает на себя председательскую и управленческую- функцию при допросе и лишает возможности защитника вмешиваться в ход допроса до тех пор, пока его не закончит следователь2.

Одной из мер сохранения следствием информации, выработанных практикой, является «купирование» части содержания протоколов следственных действий, не подлежащих, по мнению следователя, разглашению. Так, сведения о фамилии, месте жительства свидетелей и потерпевших в протоколах порой заменяются фразой «имеются в деле». Эти сведения передаются суду отдельно.

Вместе с тем, исключительный интерес ОПГ к непосредственной и косвенной следственной информации может быть использован в процессе проведения криминалистических операций для намеренной утечки сведений, дезинформации членов преступной группы, направленной на выявление ее «личного» состава, совершенных преступлений, мест хранения похищенного и пр.

Сохранение преступной группы путем «отсечения» разоблаченной ее части, как правило, заранее не оговаривается членами ОПГ, хотя такая возможность не исключается. Данный способ противодействия ОПГ следствию реализуется в том случае, если разоблаченная ее часть организовывалась, совершала преступления в относительной изоляции от остальных криминальных структур крупного преступного формирования, ее члены лишь в самом общем виде осведомлены или вообще не осведомлены о криминальных акциях других подразделений, не знакомы с остальными членами ОПГ и, особенно, с ее лидерами, получали инструкции только через одного человека (возможно, простого связника), ему же «сдавали» долю от криминального бизнеса. Такие ситуации характерны для расследования уголовных дел по фактам наркобизнеса, хищения и сбыта автомобилей, хищений на производстве и др.

Признаками принадлежности задержанных к крупному организованному преступному формированию может служить не характерная для мелких групп высокая техническая оснащенность, хорошая информированность о предмете преступления, финансовом положении жертвы, четкая продуманность и организационная подготовленность преступления.

Целью противодействия расследованию в такой ситуации является исключение возможности выхода следствия на основную часть ОПГ, локализация провала даже путем «выдачи» следствию доказательств в организованной криминальной деятельности арестованных подозреваемых.

В данном случае выяснению истинных масштабов и обстоятельств криминальной деятельности преступной группы, как правило, препятствует и поведение подозреваемых, которые не заинтересованы в раскрытии их причастности к преступной организации и ее деятельности.

Противодействие следствию зачастую сопровождается значительной материальной поддержкой подозреваемых и их семей, которые, не зная об истинных криминальных намерениях лидеров организованной группы, чувствуя моральную ответственность перед ними, также не ведут себя искренне на следствии.

В таких случаях ОПГ, как правило, не только не противодействует, а даже «наводит» следствие на свидетелей и потерпевших, показания которых «работают» на версию об ограничении ее состава только задержанными. Тем временем по возможности уничтожаются следы и материальные последствия связи задержанных с основной частью группы и ее преступной деятельностью. Зачастую это делается путем перехода на нелегальное положение члена (замаскированного под отъезд в командировку, за границу), который поддерживал криминальную связь с задержанными, уничтожением следов участия задержанных в прошлых преступных акциях, продумыванием мотивировок внешне некриминальных связей членов ОПГ с ними, и т.п.

Задачами следствия в данной ситуации, наряду с расследованием преступлений, уже инкриминируемых задержанным, является выявление причастности подозреваемых к другой преступной деятельности данного криминального формирования. Методы такой работы аналогичны описанным в предыдущей ситуации.

Затягивание уголовного расследования как средство противодействия следствию реализуется преступными группами обычно в тех случаях, когда следователь своими ошибками и недоработками (процессуальными, организационными, криминалистическими) предоставляет им такую возможность.

Указанные недочеты могут успешно использоваться умелым защитником для опорочивания отдельных доказательств, склонения свидетелей к даче ложных показаний, выдвижения надуманных ходатайств, требующих длительной проверки, и т.д.

Особое значение для преодоления противодействия следствию является работа следователя по разоблачению лжесвидетельства. Следует отметить, что ранее криминалистика и следственная практика не рассматривала свидетелей и потерпевших как потенциальных субъектов противодействия следствию, не разрабатывала особой тактики следственной работы с ними в таком качестве. Но особенности самой организованной преступной деятельности, особенности ее расследования таковы, что следователь для пресечения противодействия ОПГ следствию путем организации лжесвидетельства зачастую должен активно пользоваться оперативными

и процессуальными возможностями и тактическими рекомендациями криминалистики, применяемыми к недобросовестным допрашиваемым. Такова, к сожалению, неумолимая логика борьбы с организованной преступностью.

Следственная практика показывает: если лжесвидетель целенаправленно подготовлен ОПГ для дачи ложных показаний и возникает в поле зрения следствия не сразу, а через определенное время после начала расследования, то разоблачение хорошо продуманного, зачастую подкрепленного другими «доказательствами» лжесвидетельства является делом тактически весьма сложным. Как правило, разоблачение такого рода лжесвидетельства (если только «провал» лжесвидетеля происходит сразу по причине того, что организаторам такой акции была неизвестна, не учтена, не проработана какая-то деталь показаний) требует разработки и реализации криминалистической операции, по количеству и жесткости оперативно-розыскных и следственных мер не уступающей операциям стратегического характера.

Кроме того, в процессе разоблачения лжесвидетельства следователю зачастую приходится проводить специальные повторные осмотры помещений, фигурирующих в показаниях лжесвидетеля, и обыски в местах, где могут находиться объекты, доказывающие факт лжесвидетельства. Результаты этих следственных действий могут использоваться как для разоблачения лжесвидетельства, так и для доказывания вины задержанных членов преступной группы. Не исключены и иные процессуальные средства разоблачения лжесвидетельства, например, следственные эксперименты, очные ставки.

Следственная практика свидетельствует о том, что вполне эффективным способом разоблачения лжесвидетельства может служить путь, при котором следователь скрупулезно выявляет и перепроверяет детали показаний, не соответствующих реальным фактам, и, используя их, разрушает всю искусственно сконструированную систему показаний лжесвидетеля.

Следует иметь в виду, что разоблачение лжесвидетельства по делам об организованной преступной деятельности имеет особенность, связанную с тем, что разоблачение одного лжесвидетеля не гарантирует следствие от появления другого. В связи с этим при разоблачении лжесвидетельства следует по возможности дольше держать этот факт в тайне, не давая возможности ОПГ принять дополнительные меры противодействия следствию.

Иногда попытка освобождения подозреваемого от уголовной ответственности бывает связана с предоставлением следствию фальсифицированных документов о психическом заболевании подозреваемого. Позволить себе затраты на финансирование фальсификации такого заболевания может не всякая ОПГ.

Признаками того, что следствие имеет дело именно с фальсифицированными медицинскими документами, могут служить следующие факты: а) никто из окружения подозреваемого (сослуживцев, соседей, друзей) никогда не слышал о его психическом заболевании; б) документы о психическом заболевании подозреваемым получены не по месту его постоянного жительства; в) в местные органы здравоохранения подозреваемый по поводу психического заболевания никогда не обращался. Обычно такие факты, как правило, весьма логично мотивируются на следствии родственниками подозреваемого. Например, нежеланием огласки психического заболевания среди знакомых, угрозой увольнения с хорошей работы и пр.

Анализируемая попытка реализуется путем предъявления родственниками подозреваемого документов о хроническом или ранее имевшем место психическом заболевании подозреваемого путем неоднократных письменных заявлений и жалоб родственников и адвоката о необходимости госпитализации подозреваемого; путем имитации им самим попыток самоубийства или глубокой депрессии; а также отказа подозреваемого от какого-либо конструктивного взаимодействия со следствием, провоцирования конфликтных ситуаций.

При этом в ходе расследования с подачи адвоката или родственников в орбиту следствия попадают многочисленные близкие и не близкие знакомые, прошлые и настоящие сослуживцы, которые «охотно» дают показания о наблюдавшихся ими «странностях» поведения, отдельных поступках подозреваемого, в расчете на то, что количество «косвенных доказательств» перерастет в необходимое для ОПГ новое качество — прекращение уголовного дела.

Как показывает практика, весьма осложняют расследование анализируемых преступлений имитации попыток самоубийства (чаще всего самоповешения и вскрытия вен), от которых подозреваемого якобы «спасают» сокамерники. На первый взгляд, предупреждение и пресечение таких попыток — дело администрации следственного изолятора. Но следует иметь в виду, что полные и длительные проверки материалов уголовного дела, как правило, следующие после такого рода чрезвычайных происшествий, могут быть использованы ОПГ с помощью коррумпированных должностных лиц для ознакомления ее лидеров с недоступными материалами уголовного дела и

возможного уничтожения доказательств по делу, еще не обнаруженных следствием, опорочить некоторые из уже выявленных следствием доказательств по делу и пр.

Способами преодоления такого рода противодействия следствию, как правило, является выявление даже самых незначительных доказательств подложности документов о душевной болезни подозреваемого или намеренного изменения к худшему возможно действительно существовавшего когда-то медицинского диагноза. Для этого необходимы самые тщательные технико-криминалистические исследования документов, подтверждающих душевную болезнь подозреваемого. Тактика их назначения и методика проведения известны.

Иной возможностью разоблачения фальсификации душевной болезни является проведение квалифицированной судебно-психиатри-ческой экспертизы подозреваемого. При этом следует иметь в виду, что, поскольку скрыть место проведения амбулаторной, а тем более стационарной экспертизы от заинтересованных в исходе дела лиц, а следовательно от ОПГ, невозможно, не исключены попытки членов ОПГ воздействовать на экспертов путем попыток подкупа, шантажа, угроз. Не лишним в данном случае будет оперативно-розыскной контроль за попытками «выхода» на экспертов установленных членов организованной преступной группы или иных лиц.

Определенный результат могут дать допросы представителей медицинского персонала (в частности, вспомогательного) учреждения, в котором проходил (якобы проходил в свое время) обследование подозреваемый и получил соответствующие документы.

Противодействие расследованию нередко бывает связано с заявлением следствию о заранее заготовленном ложном алиби.

Специфической особенностью такого алиби по делам является то, что оно, как правило, подтверждается не только личными показаниями подозреваемых, свидетелей, но и обставляется «вещественными доказательствами», которые «должно» обнаружить следствие при малейших попытках к этому. Следует отметить, что опасность для следствия пойти по намеченному ОПГ пути в расследовании в данной ситуации очень велика, настолько убедительны бывают фальсифицированные «доказательства». И, тем не менее, чаще всего в таких «алиби» можно обнаружить отдельные не стыкующиеся между собой детали, негативные обстоятельства и т.п. Настойчиво проверяя их, квалифицированно документируя результаты этой работы, сопоставляя полученные данные с другими доказательствами, можно разрушить и такие, заранее отработанные «алиби».

В следственной практике имеются случаи, когда ситуация расследования складывается неблагоприятно для подозреваемого (благоприятно для следствия) по его собственной вине. Это связано, как правило, с тем, что подозреваемый своими действиями (например, не уничтожил следов преступления, допустил в ходе его совершения присутствие свидетелей, взял с места происшествия вещи, которые послужили доказательством его вины, и др.) дал в руки следствия неопровержимые доказательства своей вины. Если преступная группа при этом или не успела, или не имела возможности, или отказалась от попыток «вытащить» подозреваемого из-за угрозы раскрыть принадлежность к ней подозреваемого, то складывается ситуация, при которой подозреваемый должен оказывать противодействие следствию самостоятельно.

Сигналом к тому, что подозреваемый должен выходить из создавшегося положения сам, служит (если ОПГ не сообщила об этом подозреваемому иным способом) начало реализации договоренностей о материальной поддержке семьи подозреваемого за то, что подозреваемый должен всеми средствами «отсекать» своими показаниями любые возможности выхода следствия на преступную группу.

При этом финансовые средства передаются близким подозреваемого без свидетелей, без оформления каких-либо документов и в наличной форме. Такие факты отслеживаются или фиксируются следствием с большим трудом. Лишь изредка в следственной практике встречаются случаи, когда жена, другой близкий родственник подозреваемого устраивается членом ОПГ на работу в контролируемую ОПГ фирму, где они фактически не работают и получают несоизмеримую с затратами труда оплату, покупают большую квартиру, меняют устаревший автомобиль и др. Эти факты легче отслеживать оперативно-розыскными средствами, но, тем не менее, криминальное происхождение данных материальных средств доказывать сложно.

Случаи склонения к сотрудничеству со следствием значительно осведомленных членов ОПГ — пока не частое явление. Задача следствия в данной ситуации состоит в том, чтобы укрепить уверенность подозреваемого в выгодности для него лично, для его семьи сотрудничества со следствием, не на словах, а реальными действиями обеспечить безопасность самого подозреваемого, его семьи, имущества подозреваемого. Значительную роль при этом играет активный сбор доказательств, подтверждающих показания подозреваемого. Успехи следствия в этом направлении делают бессмысленными многие шаги других подозреваемых по противодействию следствию.

Следственная практика знает случаи, когда ОПГ в ответ на сотрудничество подозреваемого со следствием начинает «подсовывать» следствию доказательства других совершенных и не совершенных им преступлений. Эти действия организованной группы направлены не только на последующее осуждение подозреваемого за эти преступления, но и на дезориентацию следствия, увеличение объема его работы, а также на лишение подозреваемого уверенности в правильности избранного им пути смягчения собственного наказания.

Задачи следствия в данном случае состоят в быстром установлении истины по ставшим известными эпизодам всеми доступными следственными и оперативно-розыскными средствами, с тем чтобы сохранить позицию подозреваемого до суда.

Не исключены и попытки отстранения следователя, умело нашедшего поход к подозреваемому, от расследования дела обвинениями в незаконных методах ведения следствия, провокациями подкупа, угрозами и попытками нанесения телесных повреждений.

Особым случаем в анализируемой ситуации является физическая ликвидация подозреваемого, ставшего опасным для ОПГ тем, что он пошел на сотрудничество, выдал всех ее членов (включая лидеров), и совершенные ее членами преступления. Реальны такого рода случаи тогда, когда подозреваемый является основным или единственным источником доказательств, а следствие пока не располагает иными средствами доказывания. Смерть подозреваемого в такой ситуации лишает следствие перспектив формирования доказательственной базы.

Следственная практика показывает, что осуществляются такие попытки путем организации за большие суммы систематического третирования подозреваемого сокамерниками, психологическим давлением членов ОПГ по организованным ими каналам передачи информации. Указанные меры направлены на доведение подозреваемого до самоубийства (обычно путем самоповешения). Между тем не исключены и изощренные способы убийства (например, насильственное вскрытие вен).

Имеют место случаи, когда ОПГ доводит подозреваемого до самоубийства путем неоднократных попыток уничтожения близких подозреваемого, имитирования неудавшихся покушений на детей, родителей подозреваемого, о которых ему становится известно через каналы, организуемые ОПГ.

Противодействие осуществляется и судебному следствию. В основном оно происходит в рассмотренных выше формах. Однако в мерах противодействия на этой стадии есть и свои особенности.

В частности, на стадии судебного разбирательства более активную роль в противодействии установлению истины могут играть защитники, поскольку они уже могут выходить на контакт со свидетелями обвинения, которые им раньше были неизвестны, с целью подкупа или угроз им и их близким.

Широко при этом применяются различные поводы для затягивания судебного рассмотрения. Имеются случаи подкупа охраны и конвоя с целью создания условий для побега подсудимого.

Противостояние криминальной организованной среды правоохранительным органам обычно не заканчивается стадией судебного следствия. Оно порой продолжается и на этапе исполнения приговора суда, в местах отбывания наказания осужденными по анализируемым делам.

На этой стадии основной задачей противодействия не ликвидированной организованной преступной группы следственными и оперативно-розыскными органами, продолжающими собирать и накапливать материал об этой группе, является поддержание у осужденных ее членов, находившихся в отказе на следствии и суде, этой же линии и в местах отбывания наказания. В этих целях между осужденными и оставшимися на свободе соучастниками налаживается нелегальная связь для обмена криминальной информацией.

Нередко с помощью коррумпированных связей или подкупа, сговора с представителями администрации исправительно-трудового учреждения или их шантажа организованные преступные группы пытаются незаконно получить основания для условно-досрочного освобождения своих осужденных членов.

Сотрудники уголовно-исполнительных учреждений в основном всегда могут пресечь подобные меры воздействия на осужденных со стороны не осужденных членов преступных организаций и противодействия процессу отбывания первыми наказания.

Проанализированные меры противодействия ОПГ следствию и приемы, средства и методы их нейтрализации, естественно, не исчерпывают всех встречающихся в практике указанных мер и методов, но могут служить ориентиром для принятия оперативно-розыскными работниками, следователями и судьями соответствующих решений в ходе расследования фактов организованной преступной деятельности.