III.1. Организация уголовной юстиции

(III.1.1) Формы уголовного процесса.

Общая организация уголовной юстиции в рамках римской юридической культуры определялась двумя обстоятельствами, представляющими как итог исторического развития римского права, так и изначальные особенности отношения римского пра­вопорядка к предмету уголовного преследования. Уголовному преследова­нию (т.е. правовому осуждению с предполагаемым последующим уголов­ным же наказанием*) подлежали только правонарушения, которые рассматривались как колеблющие порядок «публичных дел». Значительный ряд безусловно опасных по своим последствиям правонарушений (которые со­временное право однозначно относит к числу уголовных преступлений — кража личного имущества, оскорбления словом или действием личности, причинение телесных повреждений т.п.) рассматривался в римской юсти­ции как вопрос частного права и поэтому подлежащих разбирательству не в порядке уголовного, а чисто гражданского судопроизводства, образуя спе­циальную сферу деликгного права (см. VII.3). В итоге сложилось так, что собственно факт уголовного судебного разбирательства и тем более его правовая форма определялись совокупностью обстоятельств: и правовым содержанием предполагаемого дела, и качеством субъекта преступления, и наличием особой подсудности, и предполагаемым возможным наказанием, и другими условиями. Единой и всеобщеобязательной формы уголовного судопроизводства римская юстиция не выработала и не предполагала. .

* Вопрос о критерии—что считать как уголовное наказание, что нет, соответственно, что есть по природе своей уголовное преступление, а что нет, есть ли в этом правовые ос­нования или только конкретная воля законодателя — принадлежит к числу самых глобальных и нерешенных в общей форме вопросов юриспруденции, и не только римской.

В зависимости от разного рода обстоятельств сложились пять бо­лее-менее типичных и общераспространенных, опирающихся на соответ­ствующие указания римских законов форм уголовного судебного разби­рательства:

1) Чисто магистратский публичный процесс — который вел­ся единолично уполномоченным должностным лицом (курульным магистратом) в случае специальных обвинений против особых категорий лиц. В правовом смысле судебная власть магистрата опиралась на полномо­чия в рамках imperium. В этой форме велись дела по воинским преступ­лениям, т.е. совершенным римскими гражданами как специальными субъектами и в особых обстоятельствах, рассматривались обвинения про­тив женщин-римлянок (если это не находилось в пределах администра­тивно-полицейских полномочий эдила), против иностранцев и вообще неримских граждан, в этой же форме шел процесс по уголовным обвине­ниям рабов и вообще (в феодальную эпоху) сословие неполноправных лиц. При рассмотрении дел единолично магистратом допускалась только самозащита обвиняемого, порядок разбора дела не регулировался ника­кими формальными поцедурами. Сохранялись также различия в юрис­дикции магистрата вне и внутри городских стен (выражающие различия в объеме полномочий imperium — см. II.5.3).

2) Магистратно-комициальный процесс — который велся выс­шим магистратом (на основе полномочий imperium) с участием народного собрания в качестве обязательной апелляционной инстанции. В правовом отношении судебное решение, принятое в ходе такого разбирательства, опиралось на верховные публично-правовые полномочия римского народа. В этой форме велись дела по наиболее важным преступлениям, совершен­ным римскими гражданами, в особенности тем, которые могли повлечь в качестве наказания смертную казнь. Эта форма разбирательства предпола­гала несколько обязательных стадий судебного хода дела: приглашение к суду, изыскание обстоятельств содеянного, приговор магистрата, обраще­ние к общинному суду за утверждением приговора, решение народного со­брания; все стадии проходили в точно регламентированных формальных процедурах. Позднее апелляцию к народу заменило право обжалования ма­гистратского (судейского) приговора монарху как главе государства.

3) Частный процесс по частным правонарушениям (в рамках деликтного права) в суде претора — который не различался от разбира­тельства других дел на основе частного права вещного или обязательствен­ного содержания (см. ниже, раздел IV).

4) Процесс коллегии присяжных — который производился специально организованными коллегиями присяжных судей под пред­седательством магистрата (как правило, претора). В правовом отноше­нии судебное решение опиралось на делегированные полномочия пред­ставителям народа, в основном высшего сословия. В этой форме велись разбирательства должностных обвинений, тяжких уголовных преступле­ний, преступлений против публичного правопорядка, совершенных рим­скими гражданами. В классический период эта форма процесса стала наи­более распространенной, а впоследствии из нее развился вообще суд с участием присяжных заседателей из числа равноправных граждан. Рим­ская юриспруденция разработала также некоторые общие нормы разби­рательства с участием присяжных: суд должен происходить там, где при­сяжные могут получить лучшее сведение о деле, т.е. по месту совершения преступления, а не по месту происхождения или жительства обвиняемо­го; суд решает вопросы права, присяжные — вопросы факта, т.е. событие преступления и виновность в нем обвиняемого решаются присяжными на основе рассказанного в суде, закон же (посредством судьи) только оп­ределяет правовые последствия решения присяжных.

5) Муниципальный процесс — который велся единолично ма­гистратом в провинции на основе его специальных там полномочий как в отношении римских граждан, так в отношении вообще всех жителей про­винции и сводился, как правило, к утверждению решений и приговоров существовавших там своих органов общинной юстиции.

(III.1.2) Порядок уголовного судопроизводства.

Основные пра­вовые процедуры, в общих рамках уголовного судопроизводства, сложи­лись при отправлении магистратско-комициального или магистратского с участием присяжных судебного рассмотрения уголовных дел.

Наиболее принципиальной особенностью уголовного судопроиз­водства в римской юстиции, выражавшей опять-таки начало индивидуализ­ма всей римской правовой системы, было требование необходимости только частного обвинения по всем уголовным делам. Ни должностные лица, ни официально исполнявшие судейские функции, ни кто бы то ни было в сво­ем качестве не гражданина, а чиновника, военного, священнослужителя и т.д. не мог ни возбудить уголовного дела, ни поддерживать обвинения в суде, представлять доказательства и т.п. Для начала уголовного судопроизводства по римскому праву необходимо было, чтобы частное лицо (полноправный римский гражданин) обвинил другое лицо в нарушении права с признаком уголовного преступления, в частном порядке обратился в соответствующую судебную инстанцию и выразил решимость в порядке частной инициати­вы поддерживать обвинение. Соответственно, такая традиция предполага­ла наличие правовых и политических знаний в данном гражданине, нужны были некоторый общественный вес и немалое гражданское мужество, что­бы поставить вопрос о индивидуальном преследовании кого-либо, особенно если речь шла о должностных лицах, матерых разбойниках и т.д.

Заинтересованное в обвинении лицо обращалось в специальный по данной категории дел орган — уголовную комиссию (quaestio). Ко­миссий было несколько (первая для разбора дел о взяточничестве и лихо­имстве была учреждена в сер. II в. до н.э.; в период монархии постепенно заменялись специальными судами). Объединение всех таких комиссий считалось как бы верховным уголовным судом. В составе их было по не­сколько специалистов судей из числа граждан высших сословий, присяж­ные судьи избирались по жребию; председательствовал специальный пре­тор. До назначенного заседания суда гражданин-обвинитель должен был выполнить некоторые формальности по засвидетельствованию своего намерения и сути обвинения. Если обвинителей было несколько претор назначал одного в качестве dominus litis, добавив также, как правило, троих помощников. Все они подписывали обвинительный акт, в котором ука­зывались: 1) место слушания дела, 2) имя претора, 3) имя обвинителя, 4) имя обвиняемого, 5) суть вчиняемого преступления, 6) указания зако­на по этому поводу, 7) место, год и месяц совершения преступления. Об­виняемый пользовался правом пересмотра акта обвинения. (В случае боль­шинства обвинений гражданин оставался полностью свободным до суда и в ходе суда; предварительному заключению подвергались обвиняемые в отцеубийстве и в попытке восстановить царскую власть в Риме.)

Обвинитель в известном смысле связывал себя фактом обвине­ния. Только выигрыш дела не влек никаких возможных отрицательных последствий, и даже давал возможность получить общественную награ­ду (кроме известности). При проигрыше дела в суде, при недоказанности обвинения, обвинителю мог быть в свою очередь вчинен иск со стороны прежнего обвиняемого по поводу клеветы на него, а также любой римс­кий гражданин мог обвинить его в недобросовестности, сговоре с обви­няемым и возбудить очередное дело.

После определения cодержания обвинения следовала процедура назначения состава суда присяжных. Каждая сторона имела право отво­дить определенное количество назначенных в списке присяжных; как правило, в слушании дела принимали участие от 35 до 75 присяжных (ти­пичным было наличие 51 присяжного). Затем жребием определялись су­дьи-специалисты. Суд собирался в специально организованном месте в строго определенные дни и часы, был открытым и гласным: помимо уча­стников процесса и их приглашенных не возбранялось участие публики.

Судоговорение начиналось с речи обвинителя, в которой тот обя­зан был следовать четырем условиям: Rem ut definiat, hominem ut notet argumento probet, teste confirmat. Обвинение могло быть строго единичным, т.е. кого-либо можно было обвинить в ходе процесса только по одному уго­ловному преступлению (одного типа). Главным элементом судоговорения были речи: обвинителей и обвиняемого (с его защитниками) — как правило, по 4 с каждой стороны, но могло быть и до 12. Время речей не огра­ничивалось. Позднее, во избежание злоупотреблений, установилось правило, что обвиняемому давалось время на треть большее, чем речь обвинителя. Допрос свидетелей велся лично сторонами. После заверша­ющего спора ораторов и напутствия председательствующего наступал мо­мент решения присяжных.

Присяжные выносили общий вердикт голосованием (dixerunt...). Решение их предполагалось трояким: «оправдан» (А. — absolvo), «при­говорен» (С. — condemno), «истина не установлена» (N.L. — nоn liquet). Приговор требовал голосов не менее 50% присяжных, при равенстве го­лосов «за» и «против» подсудимый оправдывался. Слушание дела могло быть возобновлено с тем же либо с аналогичным содержанием обвинения, но по прошествии определенного времени. Приведение приговора в исполнение оставлялось на попечении обвинителей с выдачей им специ­альных приказов на имя уполномоченных магистратов города.

В эпоху монархического строя, тем более рецепции римского права, значительно возросла роль председательствующего в суде. Появились платные обвинители-доносчики, а затем и профессиональные следователи-полицейские. Дела о незначительных преступлениях под­лежали ускоренному административно-полицейскому разбирательству с упрощенными наказаниями. Обвинение могло быть уже не только ча­стным (accusatio), но и официальным. Судоговорение становилось зак­рытым и сводилось практически к допросу обвиняемого (inquisitio) по поводу обвинения. Не допускалось более соглашение сторон о содер­жании обвинения, о требуемом наказании. Вынесенный и оформленный судебный приговор, если не приводился в исполнение немедленно, считался властным приказом для администрации и не требовал никаких до­полнительных судебных действий.

(III.1.3) Средства доказывания уголовного обвинения.

При уголовном судебном разбирательстве сложился свой круг доказательств, которые могли использоваться в процессе (отличный от гражданского судоговорения). Первым и главным доказательством были показания свидетелей. Свидетельствовать по делу могли только полноправные римские граждане; допускалось свидетельство женщин, детей, лиц чужого гражданства, даже рабов (в случае государственных преступле­ний). Не допускалось в классическую эпоху свидетельствование вос­ходящих родственников против своих нисходящих (и наоборот), отпу­щенников против своих прежних господ, свидетельствование против патрона. Свидетельствование должно быть личным и должно было быть произведено в судебном заседании. Допускалось понуждение к даче сви­детельских показаний: свободных — под угрозой штрафа, рабов — пыт­ки. Обязательной была дача свидетельских показаний под пыткой для бродяг; в случае тяжких, государственных или религиозных преступле­ний предписывалось пытать вообще по собственному усмотрению суда (Omnes omnio in majestate crimine, cum res exigit, torquentur) всякого. Вначале предписывалось пытать только колеблющихся в своих показа­ниях свидетелей, позднее от пытки как свидетеля могли быть освобож­дены только в особых случаях (известные люди, священники и т.п.). Особо регулировалось положение рабов, дающих свидетельские показа­ния против своего господина: после допроса под пыткой они считались свободными и более не принадлежали прежнему владельцу.

Достаточными для обвинений соответствующего содержания признавались также улики, добытые в ходе обыска дома обвиняемого (причем обыск должен был проходить в точно установленной законом процедуре, с тем чтобы исключить возможность подбрасывания улик), а также свидетельства, почерпнутые из бумаг (выемка бумаг). Письменные доказательства учитывались в уголовном процессе только, если речь шла о документах официального содержания и назначения (не о частных до­кументах): бумаги следовало представлять в оригиналах непосредствен­но суду (допускалась задержка не более чем в 3 дня).

Других видов доказательств в римском уголовном процессе не принималось.