VII.1. Вещи как объект правового регулирования

(VII.1.1) Классификация вещей.

Общего представления о вещи как специфическом объекте прав субъекта, о вещи материальной, римс­кое право не сформировало: «Названием вещи охватываются также юри­дические отношения и права». В интересах юридического регулирова­ния римская правовая традиция двояким образом характеризовала вещь (re, res): это может быть отдельная материально самостоятельная с чет­кими пространственными границами и физическими качествами— вещь (живая или неживая), обладающая признанием в качестве юридически самостоятельной целостности; это может быть вообще любой предмет материального или нематериального качества, какой-то комплекс юри­дических прав или требований, но также обладающий признанной са­мостоятельной правовой целостностью. Таким образом собственно пра­вовые характеристики вещей (или объектов прав) в римском праве предпосылались всем прочим их свойствам, поэтому важная для инте­ресов вещного права классификация вещей устанавливалась не собствен­ными их свойствами, а установками правовой традиции (в упрощенном виде: не физика или биология определяют, недвижимая ли это вещь в интересах права, а только юриспруденция).

Вещи могли классифицироваться и внутренне подразделяться на самые разные категории в зависимости от только юридических критери­ев, юридических в сочетании с материальными, способов возникновения на них прав субъекта и т. д.

(1) Не все вещи могли быть объектами частного права по сво­ему социальному предназначению, соответственно не все могли быть и предметами частного обладания: главное деление вещей содержит два класса: одни подвержены божественному, другие — человеческому пра­ву». Вещи, подверженные божественному праву, определялись по сво­ему предназначению священным или религиозным целям — безразлич­но: всего ли сообщества или индивидуального субъекта. Само их су­ществование было связано с исполнением предписаний не jus, a fas. Поэтому законом только конкретизировались формы неприкосновенно­сти этих вещей, а перечень основывался на традиции обычаев и нра­вов общества. Такими были для римлян городские стены, ворота, пред­меты священные и пользующиеся качествами благочествуемых, служа­щие объектами поклонения, равно находящиеся в общем обладании народа, так и вызванные индивидуальными потребностями (гробница — но не памятник на могиле!). Вещи, подверженные человеческому пра­ву, определялись как служащие правовому обращению; в свою очередь они подразделялись на те, что служат только публичному обращению (господство и обладание народа, а употребление каждому индивиду), и те, что служат частному обладанию (и господство, и употребление ин­дивидуально).

(2) Не все вещи могли быть объектом вещного права по своей природе. «Кроме этого могут быть предметы телесные и бестелесные». Телесные вещи— такие, которые можно материально ухватить: земля, человек, одежда, золото, животное и т.п. Бестелесные — такие, которые состоят только в праве и не имеют в собственном смысле материального выражения, но подразумевают осуществление некоторых действий в от­ношении предметов: наследство, узуфрукт, обязательство. Юридическое качество вещи первенствует над материальным выражением при опреде­лении объектов вещного права — эта кардинальная особенность римс­кой правовой традиции стала наиболее важной для всего последующего понимания вещей в частном праве.

(3) Материальные качества вещей не важны для формирования на них индивидуального вещного права, которое может возникать на са­мые разные по своим свойствам, размерам и т.п. предметы. В этом смыс­ле вещи дополнительно подразделяются на недвижимые (земельные уча­стки, здания, растущие деревья и т.д.), которые не могут человеческими усилиями без повреждения целостности передвигаемы быть с места на место, и на движимые (животные, человек, предметы обихода, деньги и т.д.), которые легко с места на место могут переноситься, среди недви­жимых вещей дополнительно могут выделяться вещи основные и вещи дополнительные (служащие принадлежностью к первым). Среди движи­мых специально выделяется разновидность самодвижущихся вещей (че­ловек, скот, птица), которые по собственной воле и за счет собственных усилий могут перемещаться с места на место.

(4) В интересах частного вещного права вещи могут подразде­ляться по способу возникновения над ними обладания. В классическую эпоху одним из наиболее существенных в этом отношении было разде­ление вещей на манципируемые и неманципируемые, соответственно тому, требуют или нет подразумеваемые вещи исполнения специаль­ных формальных обрядов при их отчуждении. К манципируемым ве­щам относились рабы, земля в исторических территориях, скот, строе­ния на землях Италии, к неманципируемым— все другие предметы, безотносительно к их стоимости и иным свойствам. Деление на ман­ципируемые и неманципируемые сохраняло значение и для бестелес­ных вещей.

В другом отношении вещи могли подразделяться на бесхозные (res nullius), или ничьи, которые на данный момент никому конкретно не при­надлежат и принадлежать не могут (рыба в море, звери в лесу, вещи воен­ного врага и т.д.), и на вещи, находящиеся в правовом обладании (под гос­подством) — любая вещь, включая все перечисленные, но имеющая конкретного владельца, признаваемая за такового римским правом.

(5) Вещи могли подразделяться по своему материальному толь­ко качеству в интересах реализации вещного права, а также предпола­гаемого правового объема этого права. В этом смысле вещи подразделялись на потребляемые (те, которые изменяли свою количественную характеристику в процессе пользования вплоть до того, что достижи­мо было полное уничтожение без превращения качества вещи) и на не­потребляемые (те, которые не изменяли своих основных характерис­тик в процессе использования), на сложные (те, которые включали в себя несколько самостоятельных элементов, могущих быть признанны­ми за отдельные вещи) и на простые; особый подвид представляли составные вещи (те, которые не уничтожали качеств простых элемен­тов, в них включенных), на вещи, определяемые родовыми признака­ми (измеряемые мерой, весом — как то: зерно, вино, вода, песок, день­ги), и вещи, индивидуально определенные (имеющие единичные свой­ства, помимо меры, веса, либо важные для обладателя в их единичном качестве).

В общем, по предполагаемому субъекту правового над ними гос­подства обладания вещи могли быть: а) общими, т.е. не предполагающи­ми вообще какого-либо конкретного использователя обладания в отно­шении их; б) публичными, или государственными, обладателем которых считался весь римский народ, представленный в лице носителей публич­ной власти или государя; в) корпоративными, т.е. принадлежащими об­ществам, сословиям и иным юридическим лицам; г) ничейными, т.е. не имеющими потенциально конкретного обладателя в своем первоначаль­ном виде; д) принадлежащими частным лицам.

(VII.1.2) Правовая структура вещи.

Вещь может представлять объект правовой регламентации не только как целое. Поскольку вещь с , т.з. права — это не то же самое, что вещь материальная.физически законченная, то юридическим понятием вещи охватываются и некоторые ее структурные элементы, которые в физическом отношении могут представ­лять (могут и не представлять) совершенно отдельные предметы. В отно­шении правовой регламентации статус с позиций вещного права такого элемента может полностью сливаться со статусом вещи, может состав­лять частично своеобразную ситуацию.

В большинстве своем хозяйственно полезные вещи подразделимы на некоторые части, каждая, из которых в физическом отношении составляет в свою очередь отдельный (или совокупность) предмет. Юри­дически часть вещи (pars) — это такой предмет, который теряет свое качество единой хозяйственной полезности, будучи отделенным от вещи-например, ключ от замка, пробка от бутылки (при этом: и ключ, и пробка сохраняют вполне предметную обособленность и даже мотут представ­лять интерес использования, но уже другой, нежели первоначальный) Часть следует отличать от квоты (portio), или доли, которая характеризу­ет вещи, определенные родовыми признаками, либо представляет собою чисто мысленную, абстрактную конструкцию в отношении индивидуаль­но определенных вещей.

Вещь может заключать в себе дополнения (accidentalia) кото­рые всегда сохраняют свое отдельное качество, но функционально слу­жат основной вещи: например, рама для картины, украшения мебели или дома и т.п. Совершенно особое значение такие дополнения приобретают когда главная вещь представляет функциональный комплекс: поместье, ферма, производственное предприятие. В этом особом случае дополнения квалифицируются как инструмент (instrumentum), статус которого может быть единым с вещью в целом, может отличаться в зависимос­ти в том числе от того, какое именно вещное право предполагается. До­полнения считаются частью вещи, если закреплены при ней постоянно Если инструмент (или иное дополнение) зафиксирован при вещи на вре­мя (например, насос для откачки воды из-за необычного паводка) то он не считается принадлежностью основной вещи и ее общий статус на него не распространяется.

Функциональность полностью доминирует при определении ста­туса вещи как тары, которая всегда представляет полностью самостоя­тельный предмет. Не выработав точно логически-правовых установок римская юридическая практика расценивала предмет как тару в том случае, если потребляемый предмет не может быть полезно использован вне такого дополнения (например, вино может быть употреблено толь­ко будучи разлитым в бутылки или кувшины; но бочки или корчаги не считаются тарой в этом смысле). Впрочем, здесь большую роль играла интерпретация ситуаций и само назначение ситуаций: применительно к наследственным правам квалификация бывала у римских правоведов иной, нежели при требованиях из хозяйственного оборота или договорного права.

Вещь может давать плоды (fructi), права на которые тесным об­разом связаны с правами на вещь, хотя сами по себе составляют и само­стоятельные предметы, и в собственном смысле отдельные вещи Плоды возникают в ходе эксплуатации вещи и могут быть (1) натуральными и (2) гражданскими. Важнейшее отличие плодов от части вещи –  в их возобновляемости и потребляемости (поэтому дитя рабыни не включает­ся в плоды). Отличие плодов натуральных от гражданских в том что пер­вые порождаются самой субстанцией основной вещи (фрукты дерева приплод животных), а вторые рождаются только вследствие особого общественного употребления (доходы от аренды, проценты с капитала). Права на плоды непосредственно вытекают из прав на вещь, однако могут быть отделены от них и даже подвергаться несколько иному режиму, чем для основной вещи (главная вещь в собственности, а плоды от нее переданы во владение или пользование).