3.3. Перспективы совершенствования законодательства по ограничению неприкосновенности личности в уголовном процессе

Любая правоприменительная деятельность - это деятельность, прежде всего, основанная на законе. Для того, чтобы эта деятельность была плодотворной, а намеченные законодателем правовые цели могли быть успешно реализованы, необходима четкая, соответствующая сегодняшним мировым стандартам система правовых норм. Результативность применения мер, ограничивающих неприкосновенность личности в уголовном процессе, во многом зависит от того, насколько совершенны правовые нормы, регулирующие их применение. Требование соответствия правовой нормы объективным потребностям общества призвано придавать ей характер оптимального варианта осуществления правоприменительной деятельности. В этой связи эффективной и качественной будет та норма, которая обеспечит скорейшее правомерное достижение поставленной цели.432

В нормах, образующих институт ограничения неприкосновенности личности, оптимальность касается регламентации поведения всех субъектов и объектов такого ограничения. Качество правовой регламентации, а следовательно, эффективность применения мер ограничения неприкосновенности личности предполагает: соответствие их целям, задачам и принципам уголовного процесса, полноту охвата правовой регламентацией всех общественных отношений в этой области (отсутствие пробелов), четкость, конкретность и ясность правовых предписаний, логику в изложении текста и связь правовых предписаний между собой, отсутствие противоречий и коллизий, недопустимость использования в тексте нормы неясных, многозначных и нечетких терминов.

В настоящее время в России развернулась правовая реформа, в ходе которой осуществляется обновление законодательства, как общего, так и отраслевого. Новые законодательные акты, в особенности Конституция РФ, Уголовный кодекс РФ, Уголовно-процессуальный кодекс РФ, Закон "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений", внесли немало позитивных изменений, касающихся соблюдения права человека на личную неприкосновенность в уголовном процессе. Тем не менее, многие положения, касающиеся ограничения неприкосновенности личности, нуждаются в улучшении. В этой связи хотелось бы отметить следующее:

1. Выше мы останавливались на критике понятия законности, предложенной ст. 7 УПК РФ. Поэтому, учитывая, что положения ч. 1 ст. 6 УПК КР и ч. 1 ст. 11 УПК РУ определены более выигрышно, думается, редакцию указанной статьи УПК РФ необходимо пересмотреть (см. п. I Приложения 2).

2. Статья 10 УПК РФ, переняв традицию УПК РСФСР (ст. 11), слишком узко трактует принцип неприкосновенности личности, сводя его лишь к установлению условий и гарантий задержания, лишения свободы и помещения в медицинский стационар и, поэтому, на наш взгляд, требует кардинального обновления. Положительную роль в этом может сыграть использование норм о неприкосновенности личности, содержащихся в новых УПК РК, КР, РУ, РБ, а также в МУПК. УПК РБ (ст. 11), кроме запрета незаконных и необоснованных арестов, содержит также указание на запрет незаконного и необоснованного домашнего ареста и помещения в медицинское учреждение (ч. 1). Данная статья предусматривает право каждого не подвергаться насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению, а также без его согласия не подвергаться медицинским и иным опытам (ч. 3). Положения ст. 14 УПК РК во многом соответствуют перечисленным выше.433

Статья 11 УПК КР, сформулировав положения принципа неприкосновенности личности, основной акцент сделала на запрете произвольного задержания, заключения под стражу, содержания под стражей и помещения в медицинское учреждение. Тем не менее, часть 3 упомянутой статьи, содержит норму расширяющую границы неприкосновенности личности, говорящую о запрете насилия, другого жестокого или унижающего человеческое достоинство обращения. УПК РУ (ст. 18) отказался от термина "неприкосновенность личности", изложив положения данного института в содержании принципа "охраны прав и свобод граждан".434 В качестве положительного момента здесь выступает положение ч. 6 ст. 18, согласно которой, вместе с положениями ч. 2, 3 этой же статьи, ущерб, причиненный лицу в результате незаконного и необоснованного ареста, содержания под стражей, подлежит возмещению. Наиболее широкое описание рассматриваемый принцип получил в МУПК (ст. 16). Так, в части 6 этой статьи содержится положение, на основе которого можно сделать вывод о более емком содержании данного принципа: "Обыск, освидетельствование лица, как и другие процессуальные действия, нарушающие неприкосновенность его личности…". Таким образом, ясно обозначен отход от узкого понимания указанного института. К сожалению, общего определения данного принципа анализируемая статья не дает. (Предложенные нами варианты ст. 10 УПК РФ см. в п. II Приложения 2).

3. Необходимо введение ограничения на обсуждение арестов и применения других мер принуждения по телевидению, в иных средствах массовой информации.435 На сегодняшний день ситуация, когда гласности предаются факт и обстоятельства арестов и других мер процессуального принуждения, не единична.436 На международном уровне закреплено правило о том, что желание подследственного не информировать о своем заключении кого-либо, может быть ограничено лишь случаями крайней необходимости, как, например, связанных с преклонным возрастом, психическим состоянием или иной неспособностью данного лица (п. 92.3 Европейских пенитенциарных правил).437

Часть 3 ст. 161 УПК РФ ставит в зависимость от согласия участников уголовного судопроизводства лишь возможность разглашения данных об их частной жизни, в которое тайна применения процессуального принуждения не входит.438 ФЗ РФ "О средствах массовой информации" (ст. 62), как мы уже отмечали, запрещает публикацию ложных сведений об аресте по подозрению или обвинению в совершении преступления. Однако, учитывая, что публикация сведений о правомерном заключении под стражу, помещении в психиатрический стационар или применении других мер уголовно-процессуального принуждения также ведет к тому, что могут пострадать интересы лица, о котором распространяется такая информация,439 возможно введение в УПК РФ и в ФЗ РФ "О средствах массовой информации" правила, согласно которому факт применения к лицу принуждения в ходе уголовного судопроизводства и данные об этом лице могут быть опубликованы в СМИ с разрешения лиц, осуществляющих производство по делу только при отсутствии возражений самого подозреваемого (обвиняемого).

4. На практике участились факты проведения обысков с привлечением сотрудников силовых подразделений в масках, когда в этом нет никакой необходимости. В связи с этим Генеральный Прокурор РФ подписал приказ об усилении надзора при производстве обысков и выемок. Он расценивает эти грубые нарушения законности как попытки оказания психологического давления.440 Использование таких специальных средств, как автоматы, камуфляж, наручники, маски без особой необходимости является ни чем иным, как незаконным давлением на граждан, нарушением их психической неприкосновенности. Поэтому в целях обеспечения права граждан на неприкосновенность личности следует, на наш взгляд, поддержать мнение Уполномоченного по правам человека РФ О. Миронова. В своем Заключении по поводу закона "О милиции", направленном в Государственную Думу ФС РФ, он предложил уточнить положения ст. 13 и 14 данного закона, которые противоречат ст. 3 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод и дают достаточно широкие возможности для применения работниками милиции физических и специальных мер воздействия в отношении граждан и внести в закон дополнение, согласно которому применение указанных мер в случаях, не представляющих большой общественной опасности, квалифицируется как бесчеловечное или унижающее обращение и влечет установленную законодательством ответственность.441

5. На сегодняшний момент УК РФ содержит единственный состав преступления, устанавливающий ответственность за принуждение к даче показаний (ст. 302).442 Данная статья не предусматривает повышенную ответственность по применению указанных действий в отношении лица, находящегося под стражей или задержанного. А ведь именно такие лица наиболее часто и наиболее жестоко подвергаются насилию со стороны работников правоохранительных органов.443 Поэтому в УК РФ возможно закрепление следующего состава преступления: "Применение пыток или иного физического насилия444 к лицу, лишенному свободы в ходе предварительного следствия с целью принудить его к совершению процессуально значимых действий".445 В нормах о преступлениях против личности предусмотреть данные действия в качестве отягчающего обстоятельства, так как фактически лицо, лишенное свободы, находится в какой-то степени в беспомощном, зависимом состоянии, в состоянии заложника (по аналогии с п. в ст. 105, ч.2 п. б ст. 111 УК РФ), либо распространить на указанные случаи действие ст. 63 ч. 1 п. з УК РФ - совершение преступления в отношении лица, находящегося в зависимости от виновного. Общеизвестно, что, попав в сферу деятельности уголовного судопроизводства, человек становится мало защищенным, уязвимым. Поэтому необходимо усиливать ответственность за любые противоправные действия446.

6. В параграфе 2.2. мы уже говорили о необходимости запрещения применения такой, исключительной по своей жесткости, меры пресечения, как заключение под стражу, к подозреваемому. Здесь отметим, что

соответствующие изменения должны быть внесены и в Закон РФ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений", включая и переименование данного закона.

7. ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ"447 устанавливает максимальный срок пребывания лица в медицинском стационаре для проведения судебной экспертизы в 90 дней (ст. 30). Представляется, что такой срок принудительного ограничения индивидуальной свободы лица для производства в отношении него экспертизы является неоправданно большим: последствием его является продление срока предварительного следствия (невозможность в определенных случаях предъявления обвинения, проведения необходимых следственных действий с участием обвиняемого и др.), а, следовательно, и продление срока содержания под стражей, предусмотренного ч. 1 ст. 109 УПК. Поэтому, на наш взгляд, необходимо ограничить максимальный срок пребывания лица в медицинском или психиатрическом стационаре для проведения судебно-медицинской или судебно-психиатрической экспертизы двумя месяцами.448

8. Считаем необходимым поддержать предложение о разработке и принятии на федеральном уровне конституционного закона о защите свободы личности, содержащееся в Рекомендациях Международной научно-практической конференции "Идеалы Всеобщей декларации прав человека и современный мир", состоявшейся в г. Уфе 16-17 ноября 1998 года.449 Примером может послужить принятие подобного закона в Австрии 29 ноября 1988 г. Очевидно, в таком законе надо предусмотреть следующее: каждому гарантируется неприкосновенность личности, т.е. такое состояние, при котором его физическая, нравственная и психическая целостность, индивидуальная свобода, общая свобода действий и личная безопасность свободны от принуждения.